Наномашины, ученик! Том 6

Глава 11

— Сыночка, что с тобой?..

— Мама, ты будешь меня юбить, кагда я гушеница?..

Я лежал на кровати, пытался уползти по стене и сплести кокон, а две женщины с шоком наблюдали за чудесами природы Московской области. Эвоно какие гусеницы здесь…

— Небольшой перегруз нервной системы, — нахмурилась девушка с катаной.

— Небольшой?.. Вы забрали сына, а вернули гусеницу! Посмотрите на него! — указывает мама.

— Поспит, и придёт в норму. Так Джекиил сказал, — махнула рукой храмовница, — Куда удивительнее, как он вообще всё это выдержал! Даже я, признаюсь, на такие частые скачки реагирую плохо. А нас тренируют, мы модифицированы! — вздохнула она, — Эх, чудо, а не ребёнок!

— А такого у вас не будет! Такой только у меня! — возгордилась мама своей мелкой гусеницей.

Ну, справедливости ради, действительно намного лучше. Когда Рой адаптировался к портальной дезориентации, выяснилось, что тошнота — это меньшее из зол. Видели бы вы меня в конце операции… да там от человеческого ничего не осталось. У меня не было мыслей, не было целей. Кроме одной.

Я хотел стать лучшей бабочкой…

Сейчас же я укутался в одеяло, спрятался там с головой и ползал по кровати. Мне вообще прикольно. Маме не очень.

— На сегодня выходной. Завтра тоже. Затем он вновь понадобится на два дня.

— Теперь, прошу, исполняйте ваши обещания!

Храмовница вздохнула, достала из кармана записку и передала.

— На этом — ещё раз благодарю за работу. Феноменальный результат. Обязательно задумайтесь о добровольной службе! До свидания!

И она исчезла. Не отель, а проходной двор, йомайо.

Мать покачала головой и начала разворачивать записку. Я, будучи инициатором именно этой оплаты, пополз к ней под бок, потому что интересно, блин! Мне это и надо! Я ради этого и работал!

Давай, мамуль. Покажи секретные архивы Кремля.

'Записи Ахерона. Фамильяры и места их обитания.

Искать в седьмой секции, тринадцатый шкаф, девятая полка. Слева. Синий переплёт'

— Муехе-хе-хе! — засмеялся я как гоблин, от радости начал ползать по кругу и с громким шлепком скатился с кровати.

— Миша, осторожно! Тебя и так дураком делают, не добивай!

Ну вот и всё, друзья.

Суть ведь в чём. Многие книги в Архиве ты не найдёшь, пока они не позовут сами, или ты не знаешь где конкретно искать. Это самобытное, по некоторым версиям, и разумное строение. ОНО решает, показать тебе книгу или нет. И некоторые книги показываться не хотят, пока не будет для этого условий.

А мне что надо? О чём я давно мечтаю?

Скинуть вендиго на Катю.

У меня много магических питомцев. Много всяких фантастических тварей! И Ахерон — Король-Призыватель. Лучший. И его записи были скрыты. Их местонахождение знали единицы, и так совпало, что наш Император тоже знал.

А теперь и я.

Пусть Ахерон и мёртв, но его наследие не забыто.

Я стану его учеником!

— Ыа-а-а! — я резко прыгнул и съел записку из маминых рук.

— А-А! — завизжала она, — Ты чего⁈

— Штобы никому не дошталось, — сказала мудрая гусеница, и, проглотив бумагу, поползла в поисках печенек.

Ах, точно…

Их же сожрали. Что за жизнь такая у карапузов?.. В итоге пришлось спрятаться под кровать и терпеливо ждать восстановления.

Ещё и бомж тот, который не бомж мороки доставил… Что это было? Пришёл, навалил критически важной инфы, превратился в муху и улетел. Как он узнал о Технике Зависти? Как понял, что я смотрю на его душу? И о какой Метке Зверя он говорил⁈

«Блин, снова всплывает это имя…»

Я про Зверя в интернете читал. Огромное чудище с несколькими конечностями, хозяин всей планеты. Буквально типа. Все леса, все звери — за всеми он следил. Не то чтобы он был агрессивен, но ОЧЕНЬ своенравен, за любой лишний пук мог вырезать целый город.

Он жил неадекватно долго, застал кучу исторических личностей, и кучу же перебил. Безымянное, допустим, он и сожрал.

Но Метка Зверя? Такое слышу впервые. ЧТО может делать метка такой сущности? И… откуда она, чёрт возьми⁈

Честно? Могу думать только на Зайку. А кто ещё связан с лесом, таинственностью и зверьми?

«Рой, ты что-то ощущаешь?»

«Снижение когнитивных функций. А так — нет. Ничего, связанного с меткой»

Бомж соврал? Перепутал? Или же это Я — Зверь?

Нужно с этим что-то делать. И стойкое чувство, что ответит на это только ушастая подруга… которая, блин, снова пропала!

В итоге со всеми этими мыслями пришлось восстанавливаться ещё полдня. Ну Рой, ну что бы я без него делал! Поработал два часа — восстанавливаться десять. Это чё⁈

Не, всё же работать мне не нравится. Отказываюсь.

— Я построю коммунистический мир! — я встал на стул.

— Какой коммунизм, тебе пять. Ешь давай, — мама тоже устала.

— Да не хочу я кашу! Я хочу конфеты!

— Миша не балуйся!

Я спрыгнул со стула и побежал в комнату в знак протеста перед кашей. Не люблю эту фигню! Конфеты! Вот что восстанавливает детей! Ничего не понимают. Ну и Рой Наномашин в теле, угу. Но про него они не знают, так что пичкают чем угодно, но не вкусным.

В итоге закрывшись в комнате, я сел в позу лотоса и приступил к медитации, чтобы окончательно прийти в себя. Пусть она меня уже и не прокачивает, но вот пассивную регенерацию хорошенько так ускоряет! Главное не перетрудиться, а то опять жизнь выкачаю, и нас выселят.

А у нас и так тут змея!

*Шлёп*, — я слышу, как Йор падает со шкафа.

— Ну Йо-о-о-ор! — закатываю глаза.

Не, я не могу. Она почему-то чётко уверовала в свою возможность левитировать, поэтому КАЖДЫЙ божий день мы слышим, как она откуда-то сваливается. То со шкафа, то с кровати, то с люстры, то в попытке туда заползти. Не знаю, мне кажется у неё аутизм.

Но при этом тупой её назвать нельзя. Она научилась открывать двери, воровать суп из холодильника, и прятаться под шкафами, когда мы хотим её наругать за сожранный борщ.

— Ну ничего, дорогая. Скоро я нас прокачаю. Всех нас, — улыбнулся я, чухая змейку.

Да. Йор здесь с двумя целями: умилять семью, и…

Быть объектом экспериментов.

Ведь сегодня, в свободный от агентуры день, мы идём в чёртову библиотеку! Оу-е-е-е, детка! Пошли бы с утра, но чувствую, в том состоянии мне важные решения лучше было не принимать.

И вот. Четыре часа дня. Я почти адекватен, мама почти не переживает. И мы стоим у того самого входа, где когда-то стояли с отцом.

У входа в Архив.

Удивительно, насколько мало людей у этой достопримечательности! Это же… это же кладезь всего! Всей силы, всей магии! Там ТАКОЕ хранится, что лишь пара книг может уничтожить цивилизацию! И вам интереснее фотать писающего мальчика⁈ Даже не статую⁈

— Мишенька, у нормальных людей жизнь не крутится вокруг силы и магии, — вздохнула мама на мои возмущения, — Они могут и сто лет прожить, даже не подравшись.

— Не верю, фигня какая-то. Жизнь — сражение.

— Мне… стыдно, что мой сын так считает и в это верит. Прости, Мишенька, — грустно улыбнулась мама, — Мы не дали тебе счастливого детства.

Я на неё глянул. Ну да… она такой человек. В моём несчастье она всегда будет винить себя, хоть я трижды сам прыгну в портал Бездны.

Мама всегда будет мамой.

— Ма… не неси бред.

— М? — с грустными глазками она глянула на меня.

— У меня — лучшее детство. Благодаря вам, — я взял её за руку, — Проблемное, но счастливое. Не переживай. И точно не вини себя. Да тут только гордиться!

— Ну… кто я такая, чтобы спорить, — улыбнулась она, присела и поцеловала меня в лоб, — Спасибо. А ты — лучший сынок!

— Пф! Ну конечно! — я тоже заулыбался.

Ну, маму успокоили, ежедневную порцию любви получили, можно приступать к захвату мира.

Вперёд — в Архив!

Вообще, скажу честно… я бы предпочёл наличие отца вместо матери. Тока ей не говорите! Он же явно знает побольше о боевой магии! Но увы, его не отпустили — в военной академии что-то важное.

— Ой, снова ты, милок! — у входа стояла та же клонирующаяся бабуля, — А это, стало быть, матушка твоя. Сразу видно — глаза одни.

— Ой, хе-хе. Ну перестаньте, — мама очень радовалась всему, что касается нашей схожести.

— Подрос ты, малыш, подрос. Волосики, смотрю, покрасил. Эвоно нынче мода какая, — покачала она головой, — Ну ладно. Билетик, прошу.

— А у нас… два!

— Ух ты-ж! Состоятельные нынче карапузы.

— А то-ж!

Я протягиваю стальной и пластиковый билеты. Она внимательно их осматривает и задерживает внимание на стальном. Я уж подумал всё, Безымянный светанул валыной, дал фальшивку и скрылся, сверкая голой жопой. А нет!

— Древний, но рабочий! — закивала старушка, — Хорошо, две книги.

Уихи-хи-хи!

Я, кстати, глянул на душу бабульки, и увидел там паутину. Тянущуюся во все стороны! Десятки линий! Видимо, связь с её копиями. Ë-ёшкин кот, сколько её всего?

Дверь в портальную арку отворяется, и мы аккуратно проходим через мерцающий барьер. Мама, будучи впервые в таком месте, начала удивлённо оглядываться. А когда мы вышли из пространственного коридора и попали в сам Архив…

— Вау… — не сдержалась она.

— Хех. Вот так у нас в Архивах наших, — самодовольно потёр я нос.

— Удивительно у вас в Архивах… — закивала она.

Мимо нас тут же прошёл парень в кожанке, тоже в сопровождении бабули. Ого, впервые вижу другого посетителя! Кроме той навязанной невесты отца. Надеюсь… вот СЕЙЧАС она на нас не наткнётся. Мама у меня маленькая, сдачи особо не даст.

Хотя за маму я и сам вырву сердце той дуре.

— Ищите что-то конкретное?

— Мда-м. Седьмая секция, тринадцатый шкаф.

— За мной, — кивнула бабуля.

Для старушки она двигалась на удивление быстро, нам аж поспевать пришлось.

Шкафы с книгами не заканчивались. Представьте себе бесконечные в длину и высоту чёрные полки, грёбанный, весьма жуткий лабиринт знаний, где без факела ты ничего не увидишь, а без сопровождающего тупо не вернёшься! Но при этом — затхлости не ощущалось! Откуда-то вечно идёт свежий воздух, будто здесь нет потолка.

Поразительное место.

Книги, книги, книги! Ох, сколько здесь могущественных знаний, сколько поразительной магии! Говорят, что Архив — тупо личная коллекция Короля-Мага. Он потом под старость лет помешался на эволюции, в том числе людей, и открыл сюда доступ, но для достойных!

Мы несколько раз поворачиваем, и минут десять идём по прямой. Далековато, далековато.

Но пришли.

— Вот, прошу, — указывает бабуля на шкаф, — Седьмая секция тринадцатый шкаф.

— Гм-м… — хмурюсь.

Где же моя власть над фамилиарами, где же…

О, вижу! Единственная синяя книга на девятой полке! Как раз слева! Ха-ха, это она! Это записи Ахерона — Короля-Призывателя!

Я пришёл к ней. К магии, о которой мечтаю уже третий год! Только вот…

— Ыэть! Эть! — я пытаюсь достать.

Встаю на носочки, прыгаю, машу ручками.

Не могу. Я маленький.

— Ма, достань?

— Так я это… тоже не достану…

Она конечно попыталась, но полторашка на то и полторашка, чтобы не доставать до верхних полок. По этой причине, кстати, у нас со шкафами всегда стоят стулья — мама тупо не дотягивается до верха!

Бабуля была чуть сгорбленной, и итоговым ростом с мать. Тоже не достаёт.

— Мда-а, Ахерон полный… — почесал я затылок, — Ма, подсадишь?

В итоге двум коротышкам пришлось объединяться в одного нормального человека, чтобы достать до дебильной высокой полки. Аргх, что за кошмар⁈

— Ëп, сына… ты чё такой тяжёлый то… — кряхтела мать, пока я корячился на её шею.

И даже так — я едва достал! Скорее пальцами зацепил, и с пятой попытки утянул на себя!

Но дело сделано. Я спрыгиваю на пол, прижимая к себе книжку! Название на латыни, но вот одно слово там и переводить не надо. Ведь это было имя.

Ахерон.

— Муихе-хе-хе! Сюда… сюда-а-а!

Моя глазки засверкали, щёчки покраснели, а улыбка растянулась на всё лицо! Я был ТАК рад и счастлив, будто на день рождения!

Книжка, книжка… магия… МАГИЯ ФАМИЛЬЯРОВ, УО-О-О!

— Я буду призывать всех подряд!

— Всех не надо, сына…

— Я призову погибель миров! Мы захватим вселенную! Наши битвы будут легендарными! — замахал я кулаком.

— Не надо…

Я с улыбкой прижал книжку к себе. Моё. Не отдам! Две женщины же улыбнулись в ответ на детскую радость.

Как выйду — сразу же пролистаю, запомню, и отдадим обратно, чтобы ни дай бог ещё не стащили!

А вот дальше…

У-у-у. Нужно брать вторую. И вопрос… а какую? Да тут такой выбор, у меня глаза ща в стороны уедут! Я бы… я бы и книги Отца взял! И… и пространственную магию! И ангельское наречие! И драконье, если есть!

— А… а есть книга с кнопкой «Бесконечные деньги»⁈

— Нет, малыш, такого нет.

— А в Симс есть!

Я пыхтел, оглядывался и пытался сообразить, что взять. Что же. Что⁈ Знания, магия… сила! Ох, как я обожаю! У меня на эти слова похожая реакция, как на ножки Вивьен в чулках! Не знаю что, но мне нравится!

И тут мой взгляд цепляется за книжку вдалеке. Ничего такого, просто свет факела красиво мерцал на её золотом переплёте.

«Aποθέωση» — вот её название.

— А енто што? — указываю.

— «Апофеоз», — говорит старушка, — Древняя греческая книга, написанная парочкой учёных. В то время за такими знаниями все гонялись, поэтому распространения, увы, эти записи получили лишь в руках правителей и богачей. Но мало кто знал, что при попытке этим воспользоваться — приходит Зверь. Так знание и утерялось.

— А что делает⁈ Там магия⁈ Ваще крутецкая⁈

— Нет, ты чего. Там ни одного заклинания, — улыбается она, — Апофеоз — возвышение. Это просто теория по становлению Божеством.

Повисло неловкое молчание. Я смотрел на старушку, старушка смотрела на меня. Мой маленький, но крайне мощный мозг переваривал только что полученную информацию.

Смотрю. Думаю. Поворачиваюсь.

— Сына, не на…

— ДАЙ СЮДА! ЫА-А-А!

И всё. Я сорвался.

Как животное, как тигр на добычу, как зверь, я запрыгнул на полку и с нечеловеческим рыком начал карабкаться по дереву, взбираясь наверх! Я цепляюсь зубами в золотую книгу, падаю на четвереньки и с рыком начинаю водить головой как дебильное животное!

— Р-р-р! Р-Р-Р! Моя прелесть. Прелесть!

— Ам… а… а часто он так у вас?.., — аккуратно спросила старушка.

— Иногда бывает, — вздыхает мама, — Утром, вот, гусеницей был.

— Ясно… понятно…

Встаю на ноги и оглядываю книгу. Золотой, богатый перелёт с витиеватыми линиями. Весьма увесистая, должен сказать, вообще впервые вижу такой кирпич! Информации там много. И так понимаю, исключительно теория.

Теория КАК СТАТЬ ГРËБАННЫМ БОГОМ!

— УО-О-О, ЭТО МНЕ НАДО! — я тыкал всем двумя книжками, — Бог-Призыватель! Призову Повелителей Смерти и Дисептиконов, ыа-а-а-а!

Мама вздохнула. Спорить со мной в этом вопросе бесполезно, и она это знала. Всё, я выбрал. Стреляйте — не отдам!

Держа две книжки в руках, как карапуз корзину с вкусняшками, я задрал счастливую морду. Мама, вздохнув, утёрла мне слюни и сопли платочком, улыбнулась и пожулькала голову.

— Ну что, проказник, выбрал? Пойдём?

— Угу! — с широкой улыбкой я закивал, — Пойдё…

Но тут случилось неожиданное. На фоне своих слов, смеха бабули и маминой улыбки я услышал голос.

Впусти… его…

Пение.

Грёбанное, будто ангельское пение.

«Пользователь, геном Люцифера откликается на энергетические волны»

Впусти. Его.

Впусти. Его.

ВПУСТИ. ЕГО.

К-каво?.. Не хочу никого впускать? Это что⁈ Уа-а-а!

Оно повторяется, повторяется и повторяется! Раз за разом, эта фраза, то громче, то тише! Ангельский, женский, очень приятный хор.

Я… я знаю откуда.

Я понимаю, откуда пение!

— Миша? — спросила мать, как я быстрым шагом сорвался по лабиринту Архива.

Влево? Влево. Права. Ещё поворот. Сюда. Дальше. Вперёд. Я слышу… слышу… это… поёт книга! Мне поёт книга! Я её вижу! Пение всё громче и громче, как я приближаюсь!

Едва не переходя на бег, я срываюсь до нужной полки! Вижу книгу. Красную. Она взывает к геному Люцифера! Она зовёт… это она… она! Это… это…

— О, вот она! — и тут из-за угла выходит парень.

Тот самый брюнет в чёрной кожаной куртке. Он выходит из-за угла за несколько секунд, до того, как я добежал бы до шкафа. Его взгляд скользит по полкам, и… останавливается на той самой поющей книге.

Добежав, я замираю, смотря как он её снимает. И в последнюю секунду я успеваю увидеть, что на ней написано.

Латынь. «Демоны» и «Мания». Слитно.

Парень её оглядывает и, заметив меня… с улыбкой подмигивает, скрываясь в лабиринте Архива.

— Ух, сына! Ты куда так рванул… у-у-ух… — женщины только прибежали, — Надо снова… фитнесом заняться… о-ох.

— Демоны… и мания… — до меня доходило, — А разве не это… кричали все одержимые?

Демономания. Единственное слово, которое мелькало ВСЕГДА, при обращении одержимых.

Это была книга. И её забрали.

— Ох, ё! — я схватился за голову.

Спустя пару часов. Военная часть Города N.

Шла учёба. Молодые парни и девушки в военной кадетской форме сидели в классе и внимательно слушали преподавателя, одетого в офицерскую.

И в основном это были аристократы. Ведь в этом классе обучали верхушку военной системы, а места здесь, увы, часто застолблены ещё до рождения ученика — просто по родословной.

Но бывали исключения. И среди исключений — тоже бывали исключения.

Многим не нравился Марк Кайзер. Естественно, парням, ведь девушки, несмотря на его статус, не могли отвести от него взгляд. Но вот парни…

Марк высок и очень красив. Он намного взрослее чем большинство здесь, и явно опытнее, чем их учитель! Но всё бы ничего, это конкуренция, здесь все взрослые и это понимают, если бы не его статус.

Марк — простолюдин. Марк — иностранец. И он — в высшем слое военной системы Империи.

Это всех и бесило! Это и возмущало! Да как? Как смеет этот плебей, потенциальный шпион и предатель, сидеть среди чистейшей аристократской крови! Учиться, а через полгода и вовсе получить статус!

Его практически ненавидели. Просто за факт нахождения здесь. Но и сделать ничего не могли, ведь он под протекцией Императора, да и сам терпеть не станет. Поэтому аристократы только и могли, что собираться подальше и обсуждать его за спиной, пуская различные слухи. И про его жену, и как он сюда попал, и что скоро вскроется о его предательстве родины.

Но сегодня многим заговорщикам было суждено заткнуться. И причина одна.

Страх.

Дверь в класс отворяется, и туда заходят двое. Женщина в чёрной маске и огромный, облачённый в чёрный доспех мужчина. Храмовники. Гвардия Императора, агентура Империи.

— Марк Кайзер, — объявили они, — Вы требуетесь для одного дела. Отпускной выписан. За нами.

Марк, сидевший в самом конце, поднял глаза на храмовников. А затем, закрыв тетрадку, со вздором поднялся и пробормотал:

— Что-то новенькое…

Класс он покидал под молчаливые, шокированные взгляды.

С этого момента слухи о нём и его семье прекратились. Ведь одно дело быть военным, а второе… служить в тайном и самом опасном легионе планеты.

Молва о Кайзере развернулась на сто восемьдесят, и он ещё не подозревал, во что это выльется.

И всё благодаря другому человеку. Маленькому и проблемному.

— Мой сын работает с Храмовниками, а я узнаю об том только сейчас… — вздыхает отец, — Ну, Миша, ты всегда находишь чем удивить. Это талант.

— Оно само… — надулся я.

— Да я понимаю.

Новость о том парне подняла переполох. Как только мы вышли из библиотеки, я подал сигнал, что срочно нужно со мной связаться, и всё рассказал храмовникам. Дураком нужно быть, чтобы всё это не связать!

И к сожалению… тот парень меня видел, и сто процентов подметил. Увы, теперь есть огромный шанс покушения.

Поэтому мы решили в срочном порядке увезти мать к бабушке, а ко мне приставить кого-то сильного, кто при этом не сжигает города одной атакой. Папу. Поэтому он здесь, в нашем номере.

— Значит Антон, блондин и террористы — один кейс? И всё это связано с некоей Демономанией. Она же позволяет насильно сделать человек одержимым на грани психоза, в случае которого, однако, тело превращается в портал Бездны, правильно? — уточнил отец.

— Всё верно. И владелец книги заприметил вашего сына. Михаэль, можешь в точности его описать? Нам нужна характеристика, — попросила женщина в маске.

Я нахмурился. Я и так его описал, но черноволосых парней много, а на камеры он каким-то образом не попался. Можно было спросить у Бабули, но это тайна Архива, она тупо не сможет.

Как бы его точно описать…

Ну… в теории…

— Я… могу нарисовать, — хмурюсь, — Да. Дайте карандаш и листочек!

Мне всё протянули. Ну, попробуем.

«Рой, оформи голограмму того парня в плоскость, поставь на листок и сделай полупрозрачной»

«Есть»

Контур парня появился на листочке, и я тупо начал его обводить. Глаза, волосы, нос, скулы. Лицо у него было острым, брови густые, губы тонкие.

*Шорк-шорк-шорк*, — с высунутыми языком, я быстро и методично чиркал по бумаге.

— Уот так уот! — показываю, — Во! Так он выглядел.

Отец и женщина молча смотрели на процесс фоторобота.

— Фотографическая память, серьёзно? Я извиняюсь… а есть хоть что-то, чего он НЕ может? — вздохнула храмовница.

— Подозреваю что нет, — недоумённо покачал он головой, — Я уже не удивляюсь. Порой я думаю, что у него суперкомпьютер в голове.

Я выпучил глаза.

Хе… хе-хе… кхм. Ну ты шутни-и-ик папа! Ну выдумщик! Да с такой фантазией писателем становиться! Книжки про карапузов с наномашинам писать!

Кхм.

— Это поможет, спасибо, — кивнула девушка, — Надеемся, что внешность менять он не умеет.

— Что дальше? — спросил отец.

— Считайте, у вас отпуск с риском. Будьте с сыном, и всё. Завтра олимпиада, потом аукцион, и спокойствие.

Мда-уж.

И чего я ждал от Москвы?..

Вся ситуация с этим демоническим террористом забрала кучу времени, так что за остаток вечера я лишь успел просканировать и запомнить обе книги. До чтения, увы, так и не добрался.

А поверьте, читать там есть что! Я этот талмуд «Апофеоз» только листал ЧАС, даже не вчитываясь. Там не просто «дал Рою технику и воспроизвёл». Нет. Там, к сожалению, надо думать.

Зная, что у меня фотографическая память, мы с утра сдали книги обратно от греха подальше и, особо не расслабляясь, поехали в ММУ — на объявление о начале финального этапа олимпиады.

Людей было заметно, ЗАМЕТНО меньше. Семьдесят процентов порезалось на отборочных! Даже как-то пусто стало, эхо вон как усилилось.

Писать олимпиаду мы будем здесь же, что, к сожалению, на руку сразу обеим сторонам. Ведь если тот парень захочет напасть — он сделает это сегодня, а значит мы сто процентов знаем, когда ждать атаки. Вокруг СТОЛЬКО храмовников, эти дети даже не подозревают, насколько их жопы под наблюдением!

И не могу сказать, что мне сейчас хорошо. Мне вообще нехорошо.

ВСË, что я пережил за последние дни, вело к Демономании. И вчера сошлись все линии, случился переломный момент. И наличие постоянно хмурого, напряжённого бати под боком даёт понять, что расслабляться нельзя ни на секунду.

О, вон вижу Лёню и Макса. Об их успехе я узнал из смс. Погоди, а радом с ними что… Никифоров⁈ Тот очкастый болван? И судя по лицам друзей, он и их уже достать успел! Не, тогда к ним не пойду. Пусть сами разбираются.

«Ну, пока вроде без происшествий», — выдыхаю.

Рой, если что, сканирует лица, предупредит.

И тут, ожидая приглашения в зал, я замечаю две ярко-золотые головы. Девочка и её эффектная мать. Синицины. Они стояли возле одного из организаторов, и мать о чём-то с ним беседовала, когда Катя стояла и скучала.

Хм… а почему бы… не поприставать! Всё равно нечего делать!

Меня веселят её истерики, это прям отрада для души! У нас эдакое соревнование, кто кого доведёт больше. Это забавно! Не скрою, это скрашивает мои будни.

Я подбегаю к ней сзади и хлопаю по плечу!

— Эй, балбеска! Опять тут⁈ — говорю я.

Она забавно подпрыгивает от неожиданности и резко поворачивается на мою довольную ехидную рожу. Ну, давай, Катя! Начинай истерить! Попробуй что-нибудь придумать!

— Не делай так больше. И не обзывайся, — сказала она и отвернулась обратно.

Я завис с улыбкой и том же положении с вытянутой рукой.

Что?..

Я ещё раз на неё глянул. Она изменилась. Она не улыбалась садистской улыбкой, не строила бровки домиком, а её фирменная черта, коса, была заплетена небрежно.

И заколки в форме ромашки у неё тоже сегодня не было.

— Погоди, а… а остальное где? Что я дурак, что болван, и что воняю? — не понимаю я.

— Зачем?..

— Ты всегда так говоришь!

— Ну теперь не хочу.

Погоди. Не понимаю.

Что? Так быть не должно! Что с её лицом, что с её голосом, что с её ответами⁈ Я… я не понимаю. Катя не должна себя так вести, это не моя Катя!

Мне дискомфортно.

— Кайзер, снова ко всем пристаёшь? Ничего не поменялось, — и тут я услышал знакомый голос.

Голос того, про кого я напрочь забыл, и кого тем более не ожидал ни услышать, ни увидеть.

Я поворачиваюсь, и вижу…

— Теодор⁈ — Катя тоже повернулась.

«К-какого…», — не верю глазам.

Теодор. Это, нафиг, грёбанный Теодор. Белобрысый мальчик, мой главный соперник в садике.

И он изменился. Он стал какой-то плечистый и большой, его когда-то зализанные волосы теперь коротко пострижены, а одет он был… что это… военная форма? Настоящая военная форма⁈ Да вы гоните⁈ Для взрослых, конечно, это забавно, «ха-ха, ребёнок в форме», но для мальчишки вроде меня… это… да это мечта!

А на поясе у него что?..

Погоди… нет-нет-нет, не верю. У него что, на поясе… меч? Кинжал, но с нашими размерами — полноценный меч.

— О, заметил? Это Миазма, — улыбнулся он, постукивая кинжал в ножнах, — Друг из Европы подарил. У них куча магических мечей! С этим у меня контракт!

— Европа? — Катя распахнула глазки, — Ты был в Европе⁈

— Ну, Катенька, я почти Европеец! Театры, балы. Рим и Париж! Там красиво!

— Рим и Париж… — повторила она шепотом.

Моё сердце забилось быстрее. Во рту пересохло. Я глянул на Катю, глянул на Теодора, и в груди… стало как-то неприятно.

«Гнев пробуждается»

— Ну, жизнь вообще кипит, в общем, — улыбается он, — А вы чем занимались? О, Михаэль, волосы покрасил? Прикольно, прикольно. На этом всё?

К нам подходит Марк, и в этот же момент появляется Теодор-старший.

— В прошлый раз мы на вас не наткнулись, но рад, что вы тоже тут, — улыбнулся отец Теодора, — А вы, так понимаю, Марк Кайзер? Рад знакомству!

— Не взаимно, — кивает Марк.

— Что же, до сих пор злитесь за тот случай с Анной в садике?

— Злюсь? Если бы я получал рубль каждый раз, когда Анна отшивает мужика, у меня было бы две тысячи. Немного, но стабильность дохода поражает. Я давно привык. Просто конкретно вы не нравитесь.

— Ха-ха, какая аналогия! — хохотнул Салтыков, — Понятно, почему выбрали именно вас — ещё и с юмором! — он ехидно улыбается, — Не за статус же, да, господин кадет?

Отец молча посмотрел на мужчину, решив не отвечать. Но его взгляд говорил о многом. Как минимум об эмоциях и о том, что он думает о Салтыкове-старшем.

И пока я это слушал, я и не заметил… как продолжают болтать Катя и Теодор.

— Это что, настоящий магический меч?.., — ахнула девочка.

— Ага! И разумный! Правда мне пока не отвечает… но я его разговорю!

Они болтают. Разговаривают. И Кате интересно! Она действительно увлечена разговором! Она любит всё вот это аристократичное, высший свет, это её стихия! А Теодор из столицы высшего света.

И про меня они забыли.

«Что это…», — я хмурюсь и прикладываю руку к груди, — «Что… за чувство?.. Она ведь… со мной должна разговаривать, а не с ним…»

Мне неприятно.

Я… не хочу, чтобы так продолжалось. Я не знаю, что делать. Я умею выживать в Бездне, я умею убивать, могу проломить человеку гортань, и вернуть демона на Небеса! Но я не знаю… даже не представляю, что делать сейчас!

— А что ты здесь забыл? Зачем приехал? — спросила Катя.

— Ну я же гражданин страны! Олимпиада. Вот, решили приехать поучаствовать. Мне повезло, английский выпал. Я ведь в нём это… почти носитель, хех.

— Правда?.. А у меня плохо выходит… мама говорит, что нужен репетитор, уже ищет даже…

— Могу поучить! Если хочешь.

— П-правда? Ты? Ну… ну не знаю…

Я сжал кулаки.

Учить её наедине будет?..

— Я… тоже им владею… — бормочу я.

Они оба на меня поворачиваются. Катя хмурится и, кажется, старательно пытается не подать другую эмоцию.

— Не может такого… — попыталась сказать она, но Теодор её перебил.

— Ты всё ещё здесь? — спросил он.

У меня дёрнулся глаз.

Ха?..

*Просьба пройти в главный актовый зал*, — раздался диктор в колонках. Поднялось бормотание, и все тут же засуетились в одну сторону.

— Катя, подозреваю, мы одного поля ягодки. Ты тоже в випке? Не хочешь сесть рядом? А то одному про-о-осто скучно! — сказал Теодор и, улыбнувшись… предложил Кате руку.

Чтобы проводить её как кавалер, как учили на этикете.

И она подняла свою.

Погоди. Нет. Нет-нет, она сейчас возьмёт его за руку. Она… она возьмёт за руку другого мальчика! Не как на утреннике, а как… как кавалера, как девочка и мальчик!

Катя поднимает руку, подводит её к ладошке Теодора и останавливается. Она хмурится, глядя на свои пальчики, поджимает губки, а её дыхание углубляется.

А затем мельком смотрит на меня.

— Ну… раз настаиваешь, — она вздыхает, сжимает кулачок и уводит руку, поджимая её к себе.

У Теодора дёрнулась бровь, и он тут же сжал свою руку, уводя её к себе.

И они развернулись, уходя вместе, но порознь.

«А что… а что мне мешает?», — думал я, — «Я ведь тоже могу её позвать. Зал там астрономический, и мест будет полно…», — волнение разгоняет сердце, — «И я ведь… я ведь тоже могу позвать!»

Реально, что мешает? Теодор намеренно меня принижал, хвастался и возвышал, и почему я молчал? Почему мне просто… не сделать ровно так же?

Может она этого и ждёт? Может она сама хочет, но из-за гадского характера ни слова не скажет? Или… она обиделась из-за того случая? И тогда Она решилась, а я что, не могу? Я ведь тоже могу её позвать. И они не сядут вместе. И не продолжат болтать!

— Катя, я… — тяну руку.

— Ах, дела сердечные. У детей! Порой забываю, что вы тоже люди, только маленькие.

И тут раздаётся юношеский тихий голос, а на мою шею ложится прохладная рука мертвеца.

— Ни звука, малой. Дёрнешься, пискнешь, ослушаешься — я превращу твою дорогую девочку в вопящий кусок мяса. А следом и тебя.

Я замер. Ужас парализовал моё тело, как я начал ощущать, словно склизкие, ледяные и колкие щупальца начинают оплетать… мою душу.

— Она ведь тоже тебя звала? Демономания? Поразительно. О тебе не предупреждали. Мне говорили, что я один такой. Но вот, оказывается, двое, — слышу, как он улыбается, — Два Отродья Люцифера.

— «Агент, почему замерли? Что-то не так?»

— А теперь, братец, ты ответишь Храмовникам, что всё хорошо. А иначе…, — он постукивает по моей шее, — Ты услышишь какого это, когда душа уродует тело.

От автора:

Ура. Самому не терпится приступить к обучению Михаэля НАСТОЯЩЕЙ магии. Осталось ему лишь разобраться с нависшей проблемой (концом света), и наконец — начнётся магический мир, от Апофеоза до Макса. Такого в книге ещё не было.

Как всегда, за ЛЮБУЮ награду к покупке — чибик. Всем! Любую, даже самую минимальную!

Даже 10 ₽!

Если не можете оплатить по какой-либо причине — пишите, решим.