Наномашины, ученик! Том 6

Глава 14

На секунду воцарилась тишина. Все застыли, словно позволяя друг-другу осознать масштаб произошедшего, перейти в следующий этап возможного кошмара.

Но несмотря на миг промедления, думать нам не дали. Никто ничего не успел решить и особо понять. Здесь и сейчас могли говорить лишь рефлексы.

— ГРА-А-А! — завопило чудище и рвануло на нас.

Храмовник в латах вскидывает орудие, и первым выстрелом сносит ногу твари! Демон падает, и в полёте ему отрывает голову вторым выстрелом! Бах-бах! Словно машина, громила тут же переводит дуло на Отродье. Бах!

Башка Отродья разлетается на куски, забрызгивая мозгами потолок и стены.

Так просто? Убили? Победили⁈

Нет.

— Кха-а-а! — захрипел человек сзади нас.

— ВСЕМ ОТОЙТИ! НЕ ДАЙТЕ ВАС КОСНУТЬ…

И тут же я слышу хруст. Двое охранников, до которых коснулся парень, уже выворачивались, а на лице мрази… цвела улыбка.

Одно касание… и смерть.

Одно касание….

Одно…

«Акселерация!»

С гулом и звоном, пространство сереет, время замедляется, и я оказываюсь в пузыре застывшей картинки. Вижу людей, вижу их лица, замеревшие в крике. Наблюдаю, как люди в ужасе разбегаются от улыбающейся твари, меняющей тело прямо на ходу. И смотрю на кошмарных демонов, бегущих на моего отца.

Это сила Демономании?.. Менять тела, убивать касанием? Бессмертие! Отродье не умирает, если его разрезать поперёк, если отстрелить голову! Его смерть — гарантированная смерть кого-то рядом!

Господи, и что с этим делать?.. Я активировал ускорение, чтобы придумать решение, но потратил эту драгоценную секунду лишь на шок!

Что нам делать? Что с ним делать⁈ Он убивает ОДНИМ КАСАНИЕМ!

Акселерация заканчивается, время возвращается и отец, толкнув меня в сторону, превращает руку в костяной клинок и кромсает шею чудища! И как только тварь валится… из-за её спины выскакивает Отродье.

Папа…

ПАПА. ПАПА!

Психопат тянет руку, и до плеча папы остаются сущие сантиметры! Коснётся… он коснётся моего отца! Он вывернет его душу! Нет. Нет-нет!

— «………… чудищу», — и тут я слышу голос.

Он раздался в голове, как мысль при моём упоминании. Я концентрируюсь на периферии широкого зрения и смотрю на вентиляцию. Прямо на…

Маленькую феечку? Фиолетовую, в шляпке. Ту самую, которая показала мне язык, выбравшись из одежды Кати!

Это Катина фея! Миреска!

Она резко срывается с вентиляции, и свет вокруг неё меркнет, превращаясь в сплошную черноту!

— А-А-А-А-А! — завопила она таким адским воплем, что мои перепонки затрещали!

Концентрированная темнота резко вылетает из её ручек, и волной срывает с Отродья куски кожи, свежуя его словно шкуру от фрукта! Он останавливается, его шатает, а ноги сами отходят от Марка!

Отец не тратит ни мгновения и кровавым хлыстом сковывает его левую руку! Тут же этот хлыст множится, оплетает вторую. Затем шею! Кровавые путы выстреливают во все стороны словно паутина, цепляясь к стенам и сковывая психопата, за руки, ноги, туловище и даже голову!

— Пха! — улыбается ещё шире Отродье, и всё, что сковал отец разваливается на куски, тут же пересобираясь обратно!

Он просто разрезал себя в тех местах, где держали путы, проходя сквозь них словно через мясорубку. И всё… с его грёбанной улыбкой, совершенно не моргая.

Нет… нет…

Надо…

«Акселерация!», — я активирую второе за сутки ускорение.

Картинка, как поерзанное, скалящееся Отродье выходит прямо на отца застывает в пространстве.

Его нужно убить. Эта тварь получила слишком огромную силу для его порушенной психики! Но как⁈ Как убить? В чём секрет? Как прервать его перерождения⁈

Демономания дала ему силу? Какую? Что он упоминал неоднократно, на что я не обращал особого внимания? И что продемонстрировал сам Люцифер, его отец⁈

«Души», — понял я.

Точно. Демономания — трактат о работе с душами с демоническим уклоном. Это очевидно, если просто вспомнить всё, что он говорил. А раз так…

При смерти, когда душа отделяется от тела — он просто её перекидывает в реципиента.

Я знаю что делать.

Акслерация заканчивается!

— ЫА-А! — я срываюсь и в полёте кромсаю вытянутую руку отродья.

Когти Разрушения режут его предплечье на три куска! Он скалится и переводит на меня взгляд.

— ДОБЕЙТЕ! — кричу я.

Женщина в маске замешкалась. Она помнит, что происходит при убийстве. Но вот здоровяку с болтером думать не нужно — прицел, выстрел, бах! Грудь Отродья разрывается!

— Кха! — падает он, — Братец… всё же… за них? — хмыкнул парень, — Тогда… попробуй… найди…

Хруст. Он выворачивает сам себе шею. Его глаза стекленеют, а на лице застывает садистская улыбка, обещая перевернуть всю мою жизнь, как он того и обещал.

Мы ждём секунду, все напрягаемся, заранее приходя в ужас, но… ничего не слышим.

Все, кто стоял в коридоре — не пострадали. А значит он перекинулся в другое место.

— Срочно! — крикнула храмовница в наушник, — Оцепить всё здание и вывести…

— ТИХО! — заорал я демоническим наречием, — СЛУШАТЬ МЕНЯ!

Девушка застыла, вскидывая на меня голову.

— Разрежешь пространство там, куда я укажу! Понятно⁈

— Н-но…

— ПОНЯТНО⁈

— … да! — кивает она.

Все замолчали. Я выдыхаю. Концентрируюсь. Отключаюсь от всех звуков, словно стрелок на диком западе! Всё решит миг. Реакция.

Давай, Отродье. Мы попались в твою ловушку. Время…

Вступить в мою.

— «………… братец»

— ТАМ! — указываю рукой в угол.

Женщина резко внимает катану из ножен, рассекая пространство!

— Срочно меня туда! — кричу.

— Тень! — приказывает храмовница.

Из стены выскакивает храмовник в маске и капюшоне, хватает меня за плечо и вместе со мной проваливается сквозь жидкую тень Нас вдвоём сносит в сторону мощным потоком! Мы летели так быстро, поворачивали так резко, что у меня выбило воздух в первые же секунды! Но я терпел. Знал, что оправдается!

Ещё немного… ещё чуть-чуть… я смогу…

Нас выкидывает в классе!

— Кха! — я кашляю и падаю на ноги.

Парты разрезаны. Три ученика лежат со срезанной головой. Учительница лишилась руки. Одна ученица вопит, валяясь отдельно от ног. Ужасно. Кошмарно. Но…

Следом я заметил Отродье, разрезанное по диагонали.

— К-как вы… — хрипело оно.

На меня что-то находит. Не знаю что, не понимаю! Чувство… мысли… ощущения!

Я его вычислил. Как жертву. Как дичь.

Мясо.

— ГР-РА-А! — я падаю на четвереньки, гребу когтями и пролетаю весь класс, словно зверь!

Прямо в полёте я рассекаю голову Отродья!

Разворачиваюсь, активирую дьявольское зрение и буквально вижу, как алый вихрь начинает тянуться к храмовнику Тени!

— НЕ-ЕТ! — рычу я.

Подлетаю! Наваливаюсь на тело, касаясь груди. Не уйдёшь. Не уйдёшь!

«Похищение ядра»

На глазах у всего класса, у всех старшеклассников, которых не задела атака храмовницы, на глазах Тени…

Я начинаю вытягивать его ядро и душу!

*А-А-А-А-А!* — со смесью вопля, скрежета стекла и призрачным гулом, энергия, что почти ушла в другое тело, начала втягиваться в сферу!

Я тянул изо всех сил! Поток был столь мощен, что сфера воспарила между ладоней, и вся энергия Отродья скручивалась со всего класса! Как же её было много!

Но… она… сопротивляется!

Не могу! Он меня перебарывает! Он сбегает быстрее, чем я закрываю его в сфере! Он может выбраться!

Не запечатаю! Не выйдет!

Мне…

Нужно…

«Да…», — на глаза падает пелена, — «Да. Я просто…»

ЕГО СОЖРУ.

Я раскрываю пасть, раскрываю поры кожи, и вместо попытки запечатать… начинаю просто сжирать сразу в себя.

И если из сферы он мог сбежать, ведь это тюрьма, он там лишь хранится то я… моё тело… Рой…

Я перевариваю его без остатка.

С каждой секундой вопля сжираемой души, с каждым треском пола, стёкол и потолка, с каждой сорванной занавеской от порывов ветра, Отродье умирало всё больше и больше!

Он вырвался. Дёргался. Он пытался сбежать! Выжить!

Но всё это время настоящим чудовищем был я. И мои когти его не выпускали.

Моё тело трещит. В груди растёт пустота, кожа распадается, а звуки глохнут! Ещё немного. Смогу! Остались кусочки!

Т-т…

Т-ти…

Т-т-т…

Сожру. Съем. Поглощу.

Я ВЫЖРУ ТЕБЯ БЕЗ ОСТАТКА, СМЕРТНОЕ МЯСО!

«Пользователь… вынужден ввести вас в кому для насильственной эволюции»

И тут, в тот же миг, когда последняя частичка Отродья пропадает в моём теле… в глазах начинает темнеть. Я теряю сознание. Просто по щелчку.

Но я успел. Да… я всё успел.

Я убил бессмертного. Сожрал, вырезая его из цикла энергии, жизни и перерождений. Удаляя его как феномен.

И падая на пол я глянул на часы. И в тишине… я услышал стук.

Т… т-т…

Т-т-т-т-тик.

Тик…

Тик.

Заклинила не секундная стрелка. Слишком громкий звук.

Это была часовая.

Я изменил судьбу не пары жизней, а целой истории.

Тишина была недолго. Темнота была не вечно.

То, что я потерял сознание я прекрасно осознал, как и то, что всё ещё в нём. Словно переключив режим, из реального мира я переместился в белое пространство.

Не было ни страха, ни злости, ни эмоций вовсе. Это состояние чистого, незамутнённого разума.

Моей… души, наверное.

И рядом с собой, в паре метрах, я увидел другого человека. Того самого черноволосого парня, Отродье Люцифера. Он стоял, и с умиротворённой улыбкой, задрав голову, просто глубоко дышал с закрытыми глазами.

— Где мы?.., — спросил я.

— В твоём желудке, полагаю. Или чем твоя душа питается, — прошептал он, а затем хмыкнул, — Хах. Забавно. Всю жизнь я гордился силой души, овладел трактатом, что даёт над ними власть, а в итоге от сожранной души и умер. Иронично.

Я нахмурился и ещё раз огляделся. Отродье не злилось и не печалилось. Как и я. Здесь действительно какое-то умиротворение. Разум кристально чист.

Но всё равно поразительно. Мы что, говорим после его смерти? Или… перед?

— Как мы говорим, если ты умер? — спрашиваю.

— Власть над душами. Я попытался задержаться хоть на минуту. Цепляюсь за жизнь. Я… не хочу умирать, — прошептал он, — Но, похоже, меня нагнала сама справедливость, — парень повернулся, — Можно вопрос, брат? Зачем? Я видел ярость в твоих глазах, видел твоё желание меня остановить! Неужели люди… тебе дороги?

— Да.

— Но они кошмарны. Отвратны. Мерзки!

— Да. И я поверь, я буду их убивать. Не все достойны жизни и прощения. Но без этих тварей ты не поймёшь, кого по-настоящему ценить. И… на самом деле… — сжимаю кулак и выдыхаю, — Мне тебя жаль. Ты не виноват, что судьба повернулась против тебя, и видел ты только плохое.

— Тебе меня… жаль? — распахнул он глаза.

— Да, — на душе тоска, что отражалось на появившихся облаках, — Я понимаю, прекрасно понимаю, что не будь родителей, я бы стал хуже тебя. Мы и впрямь похожи. Отродья чего-то кошмарного. И тебе… просто не повезло. Ни один ребёнок не заслуживает стать чудовищем.

Он вздохнул и с улыбкой кивнул, вновь поворачиваясь на бесконечное белое небо с серыми облаками.

— Наверное, и впрямь не повезло, — пробормотал он, — И ты ведь можешь меня спасти. Не поглощать. И я вернусь, займу новое тело и уйду.

— Но ты продолжишь убивать.

— Продолжу.

— Значит не спасу. Прости.

— Да, я знаю, — улыбается он.

На какое-то время воцарилось молчание, и мы оба лишь смотрели вдаль, каждый думал о чём-то своём. Поднимался ветер, а белое пространство становилось чётче, что могло значить лишь одно — я начинаю просыпаться, а Отродье окончательно исчезает в горниле моей души. Связь рушится.

— Знаешь… а хорошо, что так вышло, — кивнул он, начиная ослабевать.

— И что хорошего?.., — пробормотал я, — Грустно всё это.

— Я пал от руки брата! Пусть и знал его всего час, наверное, это лучший исход в моей судьбе. Не грусти, — он хлопнул меня по спине, — Будут ещё поводы.

Белое пространство начало разваливаться. Целые куски, словно потресканное стекло, падали вниз. Парень, стоящий рядом, всё больше ослабевал, бледнел, а дыхание его замедлялось.

Но тем не менее, глядя на рушащийся мир, он лишь улыбнулся, вздохнул и присел, наслаждаясь последними мгновениями.

— Прощай, братец, — сказал он, хлопая меня по плечу, — Надеюсь, у тебя всё удастся. Теперь моя душа и сила — твоя.

— Сила?.., — поворачиваюсь я.

— Я поглотил Демономанию. А ты поглотил меня. Ты не владеешь книгой и её знаниями, но вот сутью… — хмыкнул он, прикрывая глаза, — Поэтому я и рад, Михаэль. Теперь — ты и есть Демономания. Ты сам — Трактат о Душах.

Я распахиваю глаза, уже хочу удивиться, что-то выкрикнуть и потребовать подробностей, но… у меня осталась последняя секунда. Не хочу её тратить на это.

— Прощай, — вздохнул я, — Спасибо за урок и за силу. Жаль, что заслужил ты именно этого.

— Ага… — его тело расслаблялось, а с ней и вечная улыбка, — Жаль…

Я прикрываю глаза следом. Моё тело, моя душа наполняется остатками неизвестной силы, и последние частицы оседают в ядре, словно её закрепляя.

И тогда…

Я просыпаюсь.

Всё это закончилось.

Я победил.

В то же время. Где-то в Азии.

Виктор Князев, когда ещё был никем и ничем, понял одну истину — некроманты могут не платить за ручную, механическую работу.

По этой причине сейчас, в горах солнечной Азии было едва ли не нашествие мертвецов. Тупых, неуклюжих, но бесплатных и эффективных зомби. Какой-то зелёный мертвяк ходил с каской на голове, кто-то в одном строительной ботинке, а кто-то жевал другой. Однако все они делали одно — копали. Копали, копали и ещё раз копали. Много!

Сам же Князев… лежал на шезлонге. В руках у него лимонад, на голове очки, а панамка прикрывает голову. Жаль умиротворение разделяли не все.

— Какой отстой… — бурчала девочка, — Меня то зачем тянуть?.. А вот мама-Линнет осталась…

— Доча, мы и так редко проводим время вместе! — подошла Алиса в купальнике, очках и с коктейльчиком в руках, — Солнышко, тепло, уа-а-а! А ты спряталась под зонтом, укуталась в платье и сидишь. Бледная как поганка!

— Лучше, чем быть поджаренным хлебушком как ты… — всё бурчал ребёнок.

— Красивый загар нравится мужчинам!

— Аристократичная белоснежная кожа им нравится.

— Ой, это до первой милой загорелой пацаночки с прессиком, — она махнула рукой, плюхнулась на щехлонг и, состроив довольную лисью морду, начала нежиться под лучиками, — Мр-р-р… хорошо… фыр-фыр-фыр, — замурчала девушка.

Бунтующий ребёнок закатил глаза, натянул белое платье ещё сильнее и без настроения продолжил читать книгу. Ещё и интернета здесь нет. Отстой!

Но планам тухнуть под палящим солнцем было суждено прерваться.

*Бз-з-з*, — зазвонил телефон дальней связи у отца.

Князев открыл глаз, приподнял очки и глянул на номер. У всех было строгое поручение не звонить по пустякам, только по экстренным случаям! Он вздыхает и отвечает, к чему-то внимательно прислушиваясь.

Слушает… слушает. И чем дальше — тем больше он хмурился и закатывал глаза.

— Да какого… — вздыхает Император, — Да меня всего неделю не было, вы смеётесь⁈ И вы говорите мне об этом только сейчас⁈ Да насрать, что всё решилось! Какой в жопу агент «Карапуз», вы там е*анулись все⁈

— Кха! — резко открываю глаза.

Пытаюсь дёрнуться, но понимаю — я скован. Буквально. Меня сковали наручниками! И я вообще не лежу, а стою, будто внутри какого-то гроба, саркофага.

— Эй! Это чё? А ну выпустите, волки позорные! Гря-я-я! Я герой России! Гря-я-я-я-я! — я задрыгался и задёргался как имбецил в припадке.

— Михаэль, не бесись. Тише.

Я перестаю сходить с ума и наконец пытаюсь осмотреться. Я был в подземелье, похожем на штаб Храмовников. Передо мной — сам Виктор Князев. А позади — отец, женщина в маске и Джекилл.

Моё тело сковано, и шансов вырваться вообще нет.

«Рой⁈»

«Оковы перекрывают магию и сканируют организм»

— Скажу сразу, Михаэль — мы сковали тебя, потому что есть подозрения, что ты теперь Отродье. Убедимся, что это не так — отпустим. Хорошо?

— Легавые, гря-я-я!

— Ну, пока ведёт себя как Михаэль… — нахмурился отец.

— Это ТАК он себя обычно и ведёт? А я думал у меня дочь бешенная… — вздохнул Виктор, — Ладно. Есть одна гарантированная, точнейшая проверка, которая вытащит всё на чистую воду: достоин ты казни или же награды.

Я напрягся.

Ч-что?.. Что он собрался делать? Не, я понимаю их подозрения, я поглотил душу того, кто похищал тела. И не против проверки! Но… но мне напряжно! Что⁈ Что они сделают? Какие пытки? Прощупывать душу? Вопросы, на которые я не отвечу из-за волнения? Магические эксперименты⁈

Князев медленно опускает руку в карман плаща. Я напрягся ещё сильнее. По моему лбу побежал пот, сердце забилось быстрее!

— Оп! — резко дёргает он рукой.

— Кья-я! — завизжал я, — Э?

Князев держал… конфетку Кроканта. Свеженькую… новенькую… он медленно её открывает, красуясь сладеньким шоколадом, скрывающим миндальную хрустяшку…

*Гык*, — я тяжело сглотнул, а живот заурчал.

— Ладно, проверка пройдена. Отпускайте его.

— Э? И всё? — даже я был в шоке, когда цепи начали спадать, — Крокантом?

— Скажем так, у меня есть опыт. Джекилл, реакция же натуральна? — спросил Виктор.

— Ага. Душа и тело отреагировали вместе, — кивнул худощавый доктор.

— Ну вот. При подмене что-то пошло бы не так. Любовь к кроканту у тебя уже в душе…

— О как…

Я неуверенно выхожу из саркофага и осматриваюсь, потирая ручки. Как-то неловко. Всё же, только что решали убивать меня или нет.

Но на самом деле… больше всего хотелось…

— А конфетку… можно?.., — стеснительно указал я на вкусняшку.

— А? А, да, конечно, — протягивает Князев.

М-м-м, крокант мой крокант, оаоаом-м-м-м.

*Хрумк-хрумк-хрумк*, — я взял его как хомячок и быстро загрыз.

— Сына! — подскочил ко мне отец.

— Папа!

Мы крепко обнялись, а Князев, глянув на нас, хмыкнул и с улыбкой покачал головой.

Ну вот и всё.

Вся история с Отродьем, Вторжением и Демономанией закончена. Спустя столько усилий и времени.

Всё наконец закончилось. А разговор с парнем, умирающим в горниле моей души…

Отпечатался навсегда.

«Кажется, я понял, чего хочу. По крайней мере сейчас», — вздыхаю я, глядя на руки, — «Слишком много судеб рушится ещё в детстве. Если бы я мог как-то их улучшить… может, в мире было бы меньше Отродий?»

Т-т…

Тик. Тик.

Я услышал, как стрелка часов задрожала, но не сбилась. Повернувшись, часов однако я не увидел.

Порядок, это ты? Всё наблюдаешь, да?

Неужели… быть добрым — это не та судьба, по которой я иду сейчас? Если подумав об истинном добре, безвозмездной помощи по всей жизни, я слышу перемену и сопротивление судьбы, то неужели я всё ещё иду другим путём?

«Спасибо, Отродье», — качаю головой и грустно улыбаюсь, — «Кажется… ты мне напомнил, к чему нужно стремиться»

Т-т…

Т-тик. Тик.

Всё ещё не проворачивается как мне надо. Но теперь точно — мне уготована ужасная судьба. И Отродье, пусть и случайно, открыл на это глаза. А значит… Нахрен судьбу. Всегда менял и буду, как бы Порядок ни удивлялся и ни препятствовал.

Моя жизнь — только моя!

Я вздохнул, помотал головой и наконец вернулся из размышлений в реальную жизнь. Кстати, кое-что заметил.

«Рой, мы что, выросли?..»

'Да. Ядро скакнуло на следующую ступень. Возраст вашего тела — десять лет.

Вы прибавили три года'

Оу… щииит. Нет. История, друзья, явно не закончена. Не с моей судьбой. Но опасность и суета, наверное, всё же улеглась!

— Панику удалось локализовать. Храмовники навесили купол тишины, рассчитывая на атаку в коридоре. Эта ошибка сыграла нам на руку — мы реально убили Отродье и не спалились, — пояснял Князев после ещё часа проверок, сидя в офисном помещении под землёй, — Разрезанных воскресили, раненых вылечили, испугавшихся… скажем так, Джекилл умеет в гормоны. Успокоили.

— А обращённые?.., — нахмурился я, понимая ответ.

— Увы. Нечего воскрешать.

Я вздохнул. Их души сжигались в обмен на превращение. Такова сила Демономании.

Такова… природа теперь и моей силы.

Я нахмурился, глядя на руку. Не ощущаю ничего нового. Кроме, разве что, в целом силы мышц. Я же теперь почти десятилетний! Вообще старшак! Мне в четвёртый класс надо! Да я… да я нафиг снова больше Теодора, ха-ха!

Тело, конечно, болит, но неудивительно — буквально за час кости удлинились. Нельзя так.

Блин… а у вас тут у высоких всё иначе. Даже на стул прыгать не надо теперь… теперь нормально сесть могу…

Эх, вот и вырастает карапуз. Теперь это полноценный малыш.

— И что дальше? — спросил я у Виктора.

— Начнём поиски Демономании. Если не найдём — посмотрим, что сделает Архив. Всё же, он сам ищет пропажу.

Я едва не сглотнул.

Ам… фто? Сам ищет? Архив? Сам?..

Н-не надо. Блин-блинский, не надо! Я… я больше не буду!

— А как это?.., — спрашиваю.

— Не знаю. Но при взятии книги подписывается своего рода контракт, и как-то Архив сам находит и возвращает. Процесс загадочный, но всегда верный.

*Гык*, — я всё же сглотнул.

Ну-у-у… в теории… мне не дадут по жопе? Контракты у меня оборвались, а книги по факту нет. Плюс контракт на Отродье, а его тоже нет. Я-то в чём виновен⁈ По ВСЕЙ логике я не должен здесь страдать и отвечать!

Но е-е-е-есть такое подозрение, что жопа всё равно придёт. Не? Тенденция не проклёвывается такая?

Я не пойду жить в Архив на полку! Там кроканта нет. И вай-фая. Я не выживу, я дитя интернета.

— А… а, ну… — я вытянул губки, — Ну… а мне?

— Награда? Ну да, конфетка. Ты уже съел.

— Э-э!

Князев рассмеялся, а я надулся. Ну детей дурить каждый может, дьявол хренов!

— Шучу-шучу, Михаэль. Ты молодец. Поразительно, что один ты сделал больше, чем бригада этих дебилов. Когда умрёшь — назначу их главой! — хмыкнул он на мои выпученные глаза, — Хотя в твоём случае «если».

— И чё, и чё⁈ — я в предвкушении заболтал ногами, — Я буду ныть, если ничего не дадите!

— Позже свяжусь. Не переживай, мне выгодно, чтобы ты любил государство и меня в частности. Не обижу, — он поднялся, снял перчатку и протянул руку, — А пока, спасибо за работу, Михаэль! Я даже не буду скрывать — ты спас страну. Возможно, и мир.

— Служу… э-э… Земле! — встаю.

— Жаль не родине, но тоже неплохо.

И сжав ему руку… я едва громко не вздыхаю!

Ч-что это⁈ У меня будто открылся новый канал, будто я подключился проводом к накопителю! Ощущение новых возможностей окатило весь мозг, от чего я на секунду завис.

«Р-Рой…»

«Ваше тело смогло соединить душу объекта и вашу. Ранее такой возможности не было»

Я разжимаю руку, и ощущение тут же проходит. Всё. Я просто отключился это этой «клавиатуры».

Князев либо не понял, либо не подал виду, ещё раз поблагодарил, улыбнулся и сел, намекая, что пора давать Храмовникам по жопе, и нам лучше пойти домой.

В итоге нас проводили к обычной с виду двери, открыли, а там улица Москвы нафиг! О как. Мы выходим. Оборачиваемся, а там… стена. О как.

— Вот это да… — вздыхаю.

— Да уж… — вздыхает отец, — Так и живём.

— Угу…

Ну… думаю… полагаю… а если точнее, НАДЕЮСЬ… всё?

«И всё же…», — я взял отца за руку, нахмурился и отпустил, — «Я бы предпочёл, чтобы эта фигня исчезла с Отродьем».

Нет. Не пропало.

Касаясь человека — я касаюсь его души. И что с этим делать друзья… я нафиг вообще не понимаю.

Спустя время. Недра Кремля.

— Прошлая бригада, чтоб вас всех… — процедил Князев, всё ещё не веря в такой тотальный обсёр храмовников, — Или это Кайзер беды навлекает? Ну мне вообще теперь не уезжать⁈

— Оправданий нет, господин.

— Конечно нет! Иначе бы я не орал! — махнул он рукой, — Плюс пять лет службы в легионе! КАЖДОМУ!

— Справедливо… — понурились седовласый мужчина и его помощница в маске, — И всё же, господин. Демономания пропала. Не думаете, что она у Карапуза?

— Думаю? Я это знаю, — хмыкнул он, — Не, либо он где-то научился прощупывать душу касанием, что вряд ли. Вопрос в том, как поведёт себя Архив. И… что делать с Михаэлем, — он нахмурился, — Честно? Проще его убить. Он слишком, СЛИШКОМ влиятелен для малыша пяти лет. Ещё честнее? Он забавный малый, и я не хочу. Он мне нравится. Прикольный пиздюк.

— Проще убить, — кивнул мужчина, — Объективно.

— На душе как потом будет? — фыркнула женщина, — Я против. ЛУЧШЕ — чтобы такое чудище было за нас.

— Итого у нас либо проще, либо лучше, — хмыкнул Император, — Как бы его к нам прицепить, и не наделать себе потом в штаны?.. Хм-м-м…

Императору предстоит серьёзно подумать.

Михаэль Кайзер обретает слишком большую мощь. И меж тем — он очень быстро взрослеет, и все его доводы, мысли и решения — до удивительного разумны, правильны и справедливы. Конечно, он ещё ребёнок, чего стоит гениальный план открывать порталы в домены, но он растёт.

И благодаря семье и окружению — растёт тем, кого убивать не хочется. Все здесь этого не хотят. Но и закрывать глаза на него нельзя. Слишком… большой фигурой он станет.

По нему надо срочно что-то решать. Теперь он с двумя книгам из Архива и грёбанной Демономанией в теле.

Если он это ещё и изучит…

Этот грёбанный карапуз слишком крут.