Наномашины, звереныш! Том 5

Глава 4

Из дневника Мистера Хайда. Написано рваным, неаккуратным почерком.

Жизнь всё скучнее. Радости всё меньше. Творимое зло не приносит удовольствие, крики и мольбы не вызывают улыбки.

Я устаю. Та жизнь, которой я наслаждался с десяти лет… мне надоела.

Я не знаю что делать. Всё серое. Унылое. Пытаюсь найти веселье, радость в жизни. Не получается.

Задумываюсь о смерти.

Вчера, гуляя по ночным улицам в поисках жертв, я встретил странного мужика. Психоневролог из Америки. Разговорился с ним. Хах, забавно. Говорить с жертвой. Откуда сентиментальность?

Он спросил, зачем я это делаю. А я не знаю. Зачем? Меня уже это не радует. Но он, совершенно не боясь за свою жизнь, сказал, что мой случай ему интересен! Представьте себе? Жертве. Я. Интересен.

И он говорит, что может мне помочь.

Препарат, который он изобрёл, способен пробудить скрытые свойства личности. Мужик утверждал, что средство покажет мне… добро. Каково наслаждаться светлым, а не идти во тьму.

Я его убил. Ну, мужика. Вот так. Он желал помощи, а я всё равно его разорвал, ибо всегда убиваю тех, на кого нацелился. В мире нет справедливости, не стоит её искать и спрашивать, где она.

Но препарат забрал.

Может… дать ему шанс? Хотя верится с трудом — нет во мне светлого. И никогда не было.

Наверное, завтра попробую. Отпишусь.

Интересно даже.

Ну что могу сказать… пиштец.

— Уха-ха-ха-ха! — Катя хохотала во всё горло, — Ха-ха-ха-ха! Шепелявый! Шепелявый Кайшер!

— Шама ты шепелявая, дура!

— Я же сказала, што выпадут! Шкажала! Это карма! Кааааарма!

Насколько она была поникшей, злой и грустной на прошлой перемене, настолько она счастлива и сияет сейчас. Это совершенно два разных человека.

Катя настолько рада, так сильно смеётся, что из изумрудных глаз пошли слёзы. Никогда её такой счастливой не видел. Она аж ножками дрыгает и за живот держится.

Теперь краснею уже я.

Да какого фига⁈ Да как так⁈ Бог, ты меня слышишь⁈ Почему ты на её стороне⁈ Почему снова смеётся она⁈

Ыа-а-а, я ненавижу девочек! Тупые вонючки! Дуры! Дуры!!!

Никогда! Слышите меня⁈ Никогда я не буду целоваться с девочкой! Пошли они нафиг!

— Ыа-а-а-а! — зарычал я и побежал за Катей.

— Уой, уой, уха-ха-ха! — она скакала между партами и продолжала веселиться с абсурдности ситуации.

А может реально карма? Может я чего-то не знаю? Может мне СТОИТ её веселить, чтобы ты серая, пугливая и несчастная Катя больше никогда не появлялась?

Ну…

Нет конечно?

— Я тебя жарежу, Шиницина! — махал я карандашом.

— Ой, не режай, Кайшер, не режай! — эта дура на удивление быстро бегала, аж косичка развивалась по ветру.

Да всё, пиштец. Жизнь окончена, давайте следующую. Так я не позорился со времён… да никогда я так не позорился! Какаться в люльке не так стыдно, как угарать над шепелявостью и через сорок минут зашепелявить следом!

Поняв, что за Катей не угнаться, я махнул рукой и подошёл к друзьям.

Ну, я так думал, что к «друзьям».

Лёня стоял с надутыми щеками, красный и хрюкащий. Ткни ему в пузо — его прорвёт.

— Только попробуй, — процедил я.

— Не-не, я ниче… — отвернулся он, лишь бы сдержать смех.

А вот Максим, до этого погружённый в мысли, только сейчас из них вышел, огляделся, быстро проанализировал ситуацию и…

— Миша?

— Што?..

— УОХА-АхАХаХах-ХА, — заверещала обезьяна.

Я без зазрений совести хватаю его за шею, душу и убиваю.

Всё, и друзей у меня нет. Жизнь говно. Вторая личность, если ты хочешь просыпаться — сейчас самое время. Избавь меня от этого позора!

— Кстати, Миш. У вас с Катей так зубы впали, что если вы их соедините — получится одна полноценная челюсть!

Во-первых, да, у меня их нет ровно там, где есть у Кати. Мы идеально друг-друга дополняем!

А во-вторых, когда я это представил.

— И-и-иу, фу! — скривился я.

— Ну да, перегнул, — почесал он затылок, — Да вырастут ещё! Ну шепелявый и шепелявый. Нишего ше штраного, да, Лёнь?

Я перевёл мертвый взгляд на Морозова. Тот как жаба. Аж сопля пошла, и глаза ща вылезут, настолько он держит смех в себе.

Весело вам?..

Посмотрим, как вы повеселитесь, когда мир захлебнётся огнём моей мести и гнева…

Я всех вас запомнил. Всех.

— Так, ну это ладно, — когда все немного успокоились, Максим включил режим темщика, — Чуваки, надо отойти. Есть разговорчик… не для огромных ушей.

Мы все машинально повернулись на Катю. Та даже не скрывалась — стояла рядом, разглядывала лампочку и грела ухо. М-м-м, лампочка… она же… ну… светится, да, Катя? Интересно?

Ты чё, моль⁈

Собрав портфели, мы втроём вышли в коридор и спрятались в мужском туалете. Здесь точно противных девочек не будет.

Но сам факт, что Максим захотел секретности…

Ух, ну, походу, начинается!

— Я пробил. Всё пробил! Все водоканалы связи! — махал он руками, — Моя мама тако-о-ое рассказала!

— Ч-что? — наши глазки засияли.

— Тако-о-о-ое! — раскинул он руки.

— Да ну на-а-афиг… — мы не верили, — Прям ТАКОЕ?

— Прям… ну ваще! — он проверил все кабинки, убедился, что никакой засранец не подсматривает, и перешёл на шепот, — Короче. У школы есть темы для отборочных и олимпиады! И они нам будут их втюхивать на уроках! Чтобы подготовить!

— Это законно⁈ — спросил Лёня.

— Да нифига это не законно! — прошипел Макс, — И если мы получим эти темы… мы же дома сможем поучить! Да мы впереди всех будем! Прицельно бить, йоу! И всё зазубрим и запомним! Йоу!

Мы с Морозовым переглянулись и закивали.

Это мало того, что поможет, так для меня и вовсе всё окончательно решит. Зная темы, я просто их наизусть запомню буквально за день листания учебников. Контрольные, диктанты, переводы, олимпиады — для меня сущий пустяк, если мне дадут хоть пару дней подготовки.

Но встаёт вопрос.

— А где мы их доштанем-то? — прошептал я.

— Они у директрисы. Мама подсказала, что в её кабинете нет камер, потому что она подбухивает. Идеально ваще! Только фигня в том… а как мы туда попадём-то? Где ключи взять?

Максим предлагает стащить темы. Причём можно и не тащить, мне достаточно их увидеть. И да, что в приёмной, что в самом кабинете директрисы реально нет камер. Прям ща могу проверить.

«Рой, просмотри записи, где мы у директрисы. Камеры есть?»

«Не наблюдаю»

Ну вот. Шанс туда попасть и уйти без вызова родителей в школу — реально велик. Только проблема в том, что мы туда не попадём. Что предлагаете, дверь ломать?

Хотя-я-я.

Погоди-ка. А зачем ломать? Есть идея!

Но тут вдруг…

— Пацаны, а вы… уверены? — подал голос Морозов, — Это ведь воровство. У директрисы! Да за такое… за такое точно исключат! Это вообще очень рискованно!

— Ты что, сливаешься? — не понял Максим.

— Я… ну… я не знаю. Это уже как-то… слишком что ли, — он очень сомневался, — Вдруг поймают?

Плохо. Вдвоём — реально опасно. Куда лучше идти втроём.

И тут Максим, видя сомнения самого, признаюсь, адекватного из нашей компании, встаёт, с безразличным лицом отряхивается и выдаёт ультимативную. Тот самый зов, что не способен проигнорировать ни один мальчишка.

— М-м, ясно. Да тебе просто слабо.

Морозов замер. У него дёрнулся глаз.

— Мы с Мишей получим темы. Пошли, Миша, — подмигивает он, и я решаю подыграть и реально встаю, — А ты сиди тут! А мы олимпиадникам станем, и в Москву поедем, и всех победим! А ты без грамоты для сестрёнки останешься.

И мы пошли, оставляя Леонида одного. Но медленно, чтобы реально не уйти.

Морозов, какое-то время продолжал сидеть у стены и пялиться в пустоту. Он сжимал и разжимал кулаки, глубоко дышал и поправлял очки от нервов. И когда мы уже подошли к двери…

— Да чёрт! — шикнул он, развернулся и побежал к нам, — Стойте!

Этим же днём. После уроков.

Для мальчишки показать себе, семье и друзьям, что ты на многое способен — главная цель в его мальчишеской жизни.

А Леонид — обычный мальчишка.

И пусть у него нет родителей, зато у него есть сестрёнка и окружающие, которым мальчик из детдома должен показать, чего стоит.

У Михаэля и Максима есть поддержка семьи, у Морозова же есть только он сам.

И Олимпиада — это одна из тех самых дорог, дающих будущее. Это реально так. Олимпиадники ценятся в Академиях — самых престижных местах мира.

Максим прав — Морозов ХОЧЕТ её выиграть. Хотя бы на неё попасть. Вся эта троица хочет.

Значит надо действовать.

План был прост. Михаэля, почему-то, слушаются красивые старшеклассницы из дисциплинарного. А там, где дисциплинарный — там и студсовет. А у студсовета есть все ключи на случай ЧП. Они хранятся там у специального человека — противного такого, дотошного старшака. Леонид его знает.

И Михаэль сказал старшеклассницам ЛЮБЫМИ способами достать ключ от кабинета директрисы. И они достали! Какие методы девицы там использовали — осталось загадкой. Но пришли они почему-то разочарованными и очень быстро.

Ключи есть, осталось дело за малым — подгадать момент, зайти и узнать все темы.

И момент настал ровно после четвёртого урока первой смены. Директриса, так-то управляющая и садиком, оделась и покинула кабинет. Следом за ней пошла заместительница. Всё это было видно по камерам, доступ к которым имеет дисциплинарный, а значит и Михаэль с его старшеклассницами.

Пора. Момент настал!

Троица первоклассников подбежали к открытой приёмной. Огляделись. Никого.

— Кто-то на сштрёме, — сказал Михаэль, — Лёня, давай ты.

— Почему я⁈ — растерялся он.

— Давай-давай. Не пускай никого!

Они огляделись. Достали ключи и аккуратно открыли дверь. Щелчок. Всё, есть! Два мальчика забегают в кабинет.

Леонид же… вышел из приёмной и встал в коридоре.

Естественно, ему стало не по себе. Он привык драться, привык отстаивать своё место, но взлом с проникновением? Шухер? Вообще не его стихия! На шухере должен был как раз Михаэль стоять с его внешностью или Максим с хитростью, они бы кому угодно зубы заговорили!

«Давайте быстрее…», — не часто увидишь забияку Леонида таким нервным и переживающим, — «Ну чё вы там копошитесь⁈»

И тут он услышал шаги. Тихие и мелкие, явно ребёнка. Он оборачивается и видит… Катю.

Девочка шла с журналом в руке.

— Морожов? — задрала она бровь, — Чё вштал?

— К-Катя… — растерялся парень, — А ты… ты чё идёшь?

— К директору, — покосилась она, — Я так-то староста класса! Сегодня аж четыре двойки, дело требует шрочного мешательства директора. А ты чё встал? Отойди, пройти мешаешь!

Катя была объективно красивой девочкой. Не во вкусе Леонида, но он понимал, почему она нравится другим мальчикам.

И потому, когда она начала напирать… Лёня и растерялся как-то. Он не привык контактировать с девчонками. Плюс, это не мальчик. Вот что с ней делать? Даже не ударить!

А она идёт. Идёт.

Она тянется к ручке. К открытой двери!

«Блин… блин… БЛИН!», — бедного пацана схватил бледняк, — «Что делать? Что делать⁈»

Это не стихия Леонида. Тем более Катя ему не нравится, чтобы начать как-то к ней приставать и зубы заговаривать. Он банально боится контакта с девочками! Руки дрожат, во рту пересохло, лицо побледнело.

Ему доверили охранять… он сам согласился. Поздно отступать и метаться! Надо… надо лишь…

— П-правильно про тебя… Миша… говорил, — пробубнил он.

Катя замерла. Она уже взялась за ручку, но не провернула. Девочка медленно оборачивается.

— Што ты сказал?..

— Да ничего, — отвернулся Леонид.

— Нет-нет-нет, я всё шлышала! — Катя отпустила ручку и зашагала на брюнета, у которого аж очки вспотели, — Что там Кайшер про меня пердит?

Так, что дальше? Задача выполнена, надо сгладить последствия и чуть её задержать! Как?

О!

— Да забей. Там всё равно… тебя это не сильно касается. Это… э-э-э… про другую девочку вообще.

— … — Катя заморгала, — Што?..

— Ладно, забей, — махнул Леонид рукой и пошёл в случайном направлении, сначала вообще в стену.

— Так, стоять, — Катя пошла следом, — А ну стоять, очкаштый! А ну мне всё расскажал!

Зверь был натравлен на другую цель. Леониду пришлось бежать с поля боя, слушая в спину все измывательства, на которые способен мозг гениальной первоклашки.

Но твоя жертва не будет забыта, Леонид!

Ведь…

— Вот он! — едва не крикнул Максим.

Я оборачиваюсь и вижу в его руках листочек. Быстро закрываю шкафчик в кучей других документов и бегу к нему.

Это была распечатка.

'Для начальных классов:

Русский медвежонок: диктанты, главное писать без ошибок.

Историческая Совушка: теории появления магии (и доказательства); древнейшая история; история страны после мировой магической войны (до Князева)…

Математический кенгуру: уравнения.

Окружающий мир: у всех будет ряд вопросов про базовые знания об окружающем мире'

Я пробежал глазами.

«Запоминай, Рой!»

«Есть»

— Я запомнил! — говорю.

— Точно⁈

— Да! — радости не было предела, — Мы всё сдадим, Макс! Мы поедем в Москву, мы выиграем олимпиаду!

— Ха-ха, есть, есть! — замахал он кулаками, — Всё, побежали!

— Ща, положу как было!

Максим кивнул и пошёл на выход, а я начал складывать бумаги как было. С моей памятью можно вообще не оставить следов! Поэтому так и задержались, собственно — делали всё аккуратно. Один бы я здесь точно провозился, хорошо, что взял Макси…

*Стук. Стук. Стук*

Я замер. Поднял голову как сурок и прислушался.

Слышу… быстрые и тяжёлые шаги.

Вообще, я слышал Катю и жертву Леонида. Такого препятствия как «стена» для меня не существует, я слышу объектами за ней. Уж в соседнем помещении точно уловить смогу.

Так что и сейчас я тоже всё слышал. Сначала шаги. Быстрые и тяжёлые, явно не Максима, Кати или Морозова. Это взрослый. А затем я слышу и голос.

— Максим⁈ Что ты тут забыл? Что-то надо⁈

Это была… директриса.

«Оёй. Оёй! ОËЙ!», — мои глаза лезли на лоб.

— З-здравствуйте! — максимально громко сказал Смоленцев, — Госпожа Директор! А… а что вы тут делаете⁈

— Забыла кое-что. А ты чего так покраснел?

Она пришла. Она вернулась.

Шаги приближаются.

Чёрт, чёрт, ЧËРТ! КАК ЖЕ ПЛОХО! Она не должна увидеть, это вообще будет кошмар! Мы украли ключи и проникли в кабинет, это вообще ужас!

Зачем я в это полез⁈ Ну какого чёрта⁈ Ну почему я вечно думаю шилом в сраке, а не головой⁈

«Блин-блин-блин», — судорожно оглядываюсь, — «Чё делать⁈ Чё делать⁈»

Прятаться. Надо прятаться! Куда, вашу машу⁈ В окно? Чёрт, третий этаж! Я, может, и переживу, но открытое окно в открытом кабинете, и стоящий тут Максим быстро всё спалят.

Под стол? А вдруг сядет⁈ Вдруг надолго⁈ Там увидят!

Блин. Прятаться! Прятаться, надо срочно…

Шкаф. Точно. В кабинете есть большой шкаф, мы его открывали, я там вообще стоя помещусь!

Я быстро, но бесшумно срываюсь до гардеробного шкафа, открываю и лезу. Мне едва удаётся не задеть пустые бутылки, какого-то чёрта здесь оставленные, и я закрываюсь в последнюю секунду!

Дверь в кабинет открывается.

— А чего она открыта?.., — явно нахмурилась директриса, — Ты вскрыл?

— Ч-что? Не-е-ет!

— Тц, помощница забыла. Увижу — прибью!

Прости, помощница! Прости, пожалуйста!

Я затаил дыхание. Вот она, в кабинете! Она тут! Она ходит! Чудовище рядом!

Пожалуйста, не смотри в шкаф, не смотри в шкаф, не смотри в шкаф!

Слышу шаги. Прямо за дверцей. Она что-то ищет. Открывает тумбочку. Шерстит бумажками. Вхух. Есть. Есть! Не в шкаф! Она забыла документы, возьмёт и уйдёт!

Женщина начала спрашивать, так чего Максиму в итоге надо-то было. Он начал затирать какой-то случайный бред про конфетки в лагере, можно ли принести туда жука и барбариски. Типичные детские вопросы! Молодец! Красава!

Пронесёт. Пронесёт! Меня пронесё…

И тут я случайно шевелю ногой.

*Бутум*, — цокнули пустые бутылки друг о друга.

Моментально опустилась тишина. Диалог прекратился, а я тут же закрыл рот, чтобы даже дыхание слышно не было.

Всё.

Просто… всё.

«Да кто ставит бутылки в шкаф, пиштЕ-Е-Е-Е-ЕЦ!», — верещал я в мыслях.

— Что это? Слышал? — прошептала директриса.

— Ч-что? Нет. Ничего не слышал… — даже по голосу понятно, что Максим навалил.

— Нет-нет, я что-то слышала! Из… шкафа?

И она… пошла ко мне.

«А-А-А-А, ПОЛУНДРА, ПИШТЕЦ, ПИШТЕЦ! А-А-А-А-А», — я так не верещал даже в Аду.

Она идёт. Приближается. Шаг за шагом. Время растянулось в мучительном замедленном потоке. Я пытался понять, что делать СЕЙЧАС. Я вообще уже подумал, выскочить и башку ей проломить, чтобы память отшибло!

Нет, не открывай. Не открывай! Меня убьют! Меня родители убьют, меня исключат, меня наругают!

«Не надо, НЕТ!», — я аж заплакать наперёд захотел, чтобы сжалились.

Но тут я слышу шаги. Очередные. Они быстро приближаются к кабинету, и это не взрослые тяжёлые. Детские. И не туфельки. Мальчик.

Он на секунду замирает перед входом, ускоряется и быстро заходит.

— Лёня? — говорит Максим.

Морозов? МОРОЗОВ ЛЕОНИД⁈

Он ничего не отвечает, видимо смотрит на Максима, смотрит на директрису, которая уже тянула руку к шкафу, и…

*БУМ*.

Резкий звук, который узнает каждый родитель — звук бьющейся обо что-то башки, а следом падающего тела.

— М-М-М! — замычал Леонид, причём не наигранно, — М-м-мли-иать!

Женщина останавливается и поворачивается.

— Леонид⁈ Ты, что, сам ударился⁈ Да у тебя кровь! — она бежит к нему.

— М-м-м! — страдал он.

— Тебе в лазарет надо, срочно! Максим, отведи его! — женщина серьёзно запереживала.

— Я… я не знаю где это! Я не помню! — изначальная тревога Максима теперь играла только на руку, потому что он РЕАЛЬНО выглядит, будто забыл, хотя, напомню, мы там были, — Я помогу! Покажите куда отвести⁈

— Тогда за мной! Быстрее! Лёнечка, всё хорошо? Можешь идти⁈

— Зачем я это сделал?.., — процедил он, держась за голову, — У меня череп треснул.

Бедная женщина ахнула. Ей напрочь отбило память про шкаф, и сначала она помогла Леониду подняться, а потом, приказав Максиму его поддерживать, быстро пошла в сторону лазарета.

И я… остаюсь в кабинете один.

Шаги удаляются, и в какой-то момент даже мой слух не может их уловить.

Я быстро выбираюсь, закрываю шкаф, выбегаю из кабинета, оставляя дверь открытой, как её оставила женщина, и…

«Вы вошли в состояние энергопсихоза!»

Со всех ног, со всех сил, потный, красный, едва не наваливший в штаны — я, чёрт возьми, срываюсь подальше от этого грёбанного кабинета!

Я сбегаю.

Леонид… сегодняшняя победа только благодаря тебе.

Изначально не желавший вообще в это вписываться, именно Морозов два раза словил пулю, лишь бы выбрались мы.

Блин… ну теперь, наверное…

Можно сказать, что мы с ним уже сто процентов друзья? Ведь он поступил именно как друг, на которого можно положиться.

Лёня — причина, почему спустя час я уже был дома.

Я, кстати, позвонил потом Максиму, спросить как дела. Сотрясения нет, Морозов себе просто башку об угол рассёк. Пронесло. Но приложился он драть-копать, я слышал этот звук.

В итоге, приехав домой, я сбрасываю портфель, устало падаю на диван, и протяжно выдыхаю.

Вху-у-ух.

Всё, друзья. Всё. Цель выполнена. Практически без последствий.

У нас есть темы.

Мы пройдём чёртовы отборочные, поедем в Москву и прославимся на всю страну. В первом, чёрт возьми, классе!

Нас ждёт величие с самого детства!

— Сынок! — отец вернулся рано, — Подойди.

— Што такое, папуль? — спрыгиваю с дивана.

— То что я делаю не совсем законно, но… — он достаёт из кармана листок, — Наша школа получила темы для олимпиады. Я скопировал. Надо?

— …

— А ты чего шепелявишь, кстати?

— … убейте меня.

На следующий день.

Это был выходной, поэтому мы поехали не в школу, а к врачу. Зубному. Он поковырялся у меня во рту и сказал подниматься.

— Ну, обычное выпадение молочных зубов, — констатировал он — Видимо они вот-вот должны были зашататься, но резкий удар… сократил планы.

— И что, только ждать? — спросила мама.

— Только ждать. Это нормальное явление, вмешательства уж точно не требует. Отрастут.

— Да ёсшкин кот. Ну только картавить пересштал, — взмахнул я руками.

Короче, судьба на стороне Кати, я понял. Ну и пошла она в сраку! Дура шепелявая. У меня всё равно быстрее вырастут из-за Роя! И я всё равно буду над ней смеяться!

Но пока не буду. В издевательствах она как-то проворнее, если преимущества нет.

Эх, а вот Суви…

Как она там, кстати? Не сказать, что я прям сильно скучаю, но с ней было приятно. Тортики носила, особо не лезла, только рядом сидела и постоянно что-то жевала. Ну и щёки оттягивала, да. Поэтому я такой щекастый?

Ну, мама сказала мне правду, как они офигенно потратили весь мой гонорар за фильм, и что он сорвал кассу. И вроде даже с Евгением уже начали подниматься темы, чтобы вернуть меня в шоубиз. Так что… сиквел неминуем, полагаю? Значит скоро с кореяночкой и свидимся. Тот редкий случай, когда девочка не противная.

— Господин, господин! — услышал я писклявый голосок.

Сейчас я сидел у бабушки дома. Устал я от города. И соскучился по шашлычку в беседке, так что попросил депортировать меня в лесной домик.

И вот, сижу я, грызу пряники, пью свежее молочко, как сначала слышу шебуршание, а затем вижу пучеглазую огромную двуглавую крыску.

— Капетс, ты чё такой огромный? — я поднял грызуна, — Нифига ты жирный! У тебя пусо как у Бингуса!

Реально. У него пузо и второй подбородок. Это чё за фигня⁈

— Лес хорошо-хорошо кормит, господин… — оправдался он.

— Да у бабушки вы пряники пиштите!

— … и это тоже.

Я ставлю бедолагу на стол. Вообще, кстати, в последнее время они не сильно отсвечивают. Шебуршат, порой что-то хрумкают, но в основном куда-то пропадают. После недавнего конфликта с бабушкой даже гадить перестали! Они виновато пучили глазки, а потом в извинение принесли много орешек и грибочков из леса. Так они и помирились — бабушка грибы любит.

Так что его резкое возвращение — для меня странно.

— У меня две-две новости! — сказала крыска, — Первая плохая. С расщеплением ядра… возникли некоторые проблемы.

— Каким ещё расщеплением? — покосился я.

— Древняя, почти утерянная технология-технология Подземной Империи! Одно из главных оружий, наше научное достижение! Все боялись! Взрыв-взрыв! — он раскинул лапки, — Никому не скрыться, не сбежать! Ударная волна — снесёт города. Световое излучение — выжжет глаза. Заражение — отравит поля. Импульс — сожжёт провода. Осадки — осквернят всё вокруг!

Огромная двуглавая крыса стояла на задних лапах и вскидывала лапки кверху, а её глазки горели рвением и уверенностью.

Я же открыл рот.

И эта фигня произошла пока я не видел⁈

— Да вы же просто грызуны! Это чё ваще такое⁈ Откуда у крыс оружие, сносящее города⁈ — тыкнул я, — Вам нельзя доверять расщепление ядра!

— Ну да. Мы доверяем его Рогатой Крысе, вам, — закивал он, — Но всё равно пока не открыли, простите-простите. Но! Первое поселение Подземной Империи почти готово! Мы его, правда, взорвали случайно, но дом вашей бабушки не обрушился, хвала Крысе, так что пришлось отстраивать заново. Простите-простите.

— Чё…

— Пошлите! Я покажу-покажу!

— Чего?..

Крыска аккуратно спустилась со стола, — получалось медленно, потому что жирная, — и повела меня на улицу. Я одеваюсь, мы выходим за калитку, проходим ещё пару метров и вижу укрытую палками и ветками дырень в земле.

Отодвигаю. Осматриваю. Там подземный проход.

— Вуф? — слышу сзади.

Оборачиваюсь и вижу волчонка. Это был Серый Волчок, который за солнцем гоняется. Выбежал за нами, видать. Я чешу его за ушком, и снова смотрю на проход.

— И что? — спрашиваю крысу.

— Ну пойдёмте.

— Куда?..

— Под землю.

А проход, скажу я вам, реально широкий — я там без проблем проползу. Только вот что-то смущает меня перспектива помереть под завалами шахт, которые выкопали разумные крысы.

— Я же застряну…

— Дальше шире-шире. Узкий проход против Нафани — постоянно нос суёт, пролезть пытается!

Нафаня да… сейчас любопытен как ребёнок, везде лезет, всё смотрит. И поначалу белый череп с пустыми глазницами всех смущал, реально же стрёмно. Но сейчас Нафаня всем кажется вполне даже милым и забавным.

Наша доброта раскрыла его совсем с другой стороны — доброй, любопытной и игривой. Теперь это не дух канибала. Давно уже не он.

— Ох… — вздыхаю, — Снова лезу куда не надо.

— Мы бы не посмели звать вас, боясь гнева! Всё проверено!

— Ох…

Я встаю на четвереньки, отодвигаю ветки и реально, блин, туда лезу. Это как залезать в снежный замок, я такой с дедом строил, только под углом вниз. Волчонок, естественно, попёрся следом, ему даже пригибаться не пришлось.

И надо отдать должное… просторно стало почти сразу.

Пещера быстро расширялась, и когда я уже подумал, что станет темно, впереди что-то засветилось. Приятно так, мягко. Зелёненьким. Я прополз дальше и увидел грибы. Светящиеся, нафиг, грибы на стенах!

— Наша система освещения. Пока что, — поясняет крыс, — Хороший лес-лес! Много всего! Спасибо Рогатой Крысе за такое место-место!

Щеночек понюхал гриб и забавно чихнул.

И вот, стоило мне проползти ещё метров десять, как я понимаю… что я могу встать.

Не знаю как мы глубоко, как далеко под домом, если вообще под ним, но я, чёрт возьми, могу полностью выпрямиться в пещере, вырытой группой крыс! Это что за бред?

Я встаю, отряхиваюсь и ощущая себя вполне хорошо.

Ну а когда я прошёл дальше…

— Это… ещё што за… бретто… — у меня опускаются руки.

Залы. Коридоры. Целая система пещер, с отдельными домиками и маленькими грибочками для освещения.

Это была деревня. Деревня под землёй.

Я шёл, раскрыв рот.

— «Рогатая Крыса!»

— «Пришёл-пришёл!»

— «Навестил нас!»

— «Какой же чудесный день!»

— «Благословлены на год-год вперёд!»

И все. ВСЕ крысы были огромными. Не жирными, как двуглавая, а именно огромными.

— Почему вы такие большие?

— Энергия. Радость. Рогатая Крыса. Сыр, — встал Двуглавый на лапки, — Мы растём, повелитель. В бездне оставались последние крысы с нашим геномом, но мы не могли расти-расти. А тут можем. Благодаря вам… наш народ получил шанс на жизнь.

Так вот почему те пять котов не трогают крыс! Потому что они вообще одинакового размера, как такую поймаешь⁈

Причём я замечаю, что всё больше крысок начали разговаривать, а некоторые особо умные как Двуглавая — и вовсе часто встают на задние лапки.

— Так, а ты тогда почему толстый?

— … пряники.

— Понял.

Волчонок вовсю нюхал новых друзей. Крыс он не ел, так что его не боялись. В основном он ел… шашлык.

Но знаете, что меня удивило больше всего, кроме самого факта грёбанной крысиной деревни под нашим домом, о которой никто не знает?

Когда я прошёл чуть дальше, — а я, напомню, могу здесь ходить прямо, и ещё полметра останется, — я увидел приметную стену в пещере. Она была огорожена какими-то символами на палке, изображающими остроконечную звезду, где каждый луч принципиально разной длины.

На стене было вычерчено то же самое, что я увидел в Алушанире — рогатое чудище, вокруг которого другие грызуны и эти вот символы.

А перед стеной… стояла крыска в одежде. В зелёном балахончике, ткань для которого явно взята с бабушкиных штор. И она рисовала на стене.

Крыса. В одежде. Рисовала передними лапками.

— Ваш алтарь, господин. Место нашей мольбы.

И я снова оглянулся на поселение, что только что прошёл. Вижу, как копают другие проходы. Вижу крысят, которые забавно пучат на меня глазки. Вижу, как пытаются сидеть грызуны.

Это ведь…

Вообще не шутки нифига.

Сколько прошло? Пара месяцев? Огромные, разумные крысы, живущие под твоим городом — какую же опасность они, чёрт возьми, представляют? Это же… ну…

— Ваще крутяяяяк!

Крыски переглянулись.

— «Он похвалил?»

— «Похвалил-похвалил!»

— «Наш бог нас похвалил!»

— «Сегодня праздник! О-о-о, великий ритуальный суп наварим!»

— «О-о-о, сырный суп!»

И тут ко мне подскакал маленький забавный крысёнок. Совсем ещё карапуз, наверное в крысиный детский садик ходит.

Он что-то держал в лапках и бормотал, поэтому я присел на колено.

— Чего тебе, малыш?

— В-веикая вогатая квыса… этё… этё вам. Воть! — он протягивает в лапках семечку, — Подярок!

— Оу-у-у… — я растрогался, — Ну какой ты милый! Шпасибо! Я шкушаю!

Он быстро ускакал обратно к маме, и та тут же начала жулькать его шёрстку, видимо выражая гордость своим малышом.

«Блин…», — меня окатило странное чувство.

Вот посмотришь на это, и подумаешь: а сильно ли мы отличаемся? Мамы везде мамы, дети везде дети. Все хотят вкусно кушать и наслаждаться жизнью. Почему вообще народы воюют? Это же бред. В космосе куча планет, уверен инопланетяне есть, уверен злые. Нафига на Земле-то воевать!

— Мы ишменим мир! — сжал я кулак, — Трудись, народ!

— Так точно, господин!

Я кивнул.

Мне нравится. Я воодушевлён. Крыски — классные, настроение — отличное! Не уверен, правда, стоит ли доверять расщепления ядра грызунам, но посмотрим.

С трудом найдя волчонка, который стал ездовым автобусом для любопытных крысиных детей, мы пошли на выход. Двуглавый рассказал мне дальнейшие планы: расшириться, вернуть разум для оставшихся крысок, решить вопрос с белками, которые воруют орехи, и закончить алтарь, чтобы я получил силу Рогатой Крысы.

Ну вот как бы и…

— Погоди, чё? — я остановился на пороге дома.

— Это мы помним! Веришь в Рогатую Крысу — Рогатая Крыса сильнее-сильнее! — кивал Двуглавый, — Магия! Призывать нас! Управлять нами! Телепатия! Телепортация! Так в древних-древних фресках! Да-да!

— Чё-ё за… — день полон крысиных сюрпризов, — И как, нафиг?

Крыска пожала плечами. Их дело — алтари. Как с них получать силу они без понятия.

Чёрт…

Да ну ёмаё! Ну всё указывает на магию призыва. Уже миллион нитей к ней ведут, начиная от Йор, заканчивая, вот, теперь крысами! Мне. Нужна. Эта. Магия! Аргх!

*Пуф*, — слышу характерный хлопок, и мы с крыской поворачиваемся.

На пороге стоял всеми любимый Баал.

Чистый, большой, пушистый, ля-я какой роскошный котяра! Усы — гусарские, глаза — яркие, зелёные! Ну просто жених!

Он уже открыл рот, чтобы мне что-то сказать, как тут же встречается взглядом с Двуглавым и… замирает.

Так ой.

— Стоп! Стоп-стоп-стоп! — прыгаю между ними, — Баал, фу! Нельзя! Это наш друг! Крыс — не есть!

— Ну-м… с чего вы взяли, что я буду его есть? — прогундел котяра, облизываясь, — Только если, м-м-м, хвостик. Мдам.

Крыска испуганно на меня глянула.

Короче, пришлось настаивать и объяснять, что крысы теперь мой разумный народ, и если узнаю, что их жрут — введу запрет на сосиски. Ну Баал понимающий и разумный кот, так что вздохнул и пообещал не жрать их головы.

На этом мы попрощались с грызуном и остались с котярой вдвоём.

— Так, а ты что, всё? — обрадовался я.

— Мда-м! — гордо задрал он голову, — Все силы восстановил! Глядите какая шёрстка, однако, роскошная! Лучше не было! Готов ко всему! К обучению, господин, вашему, и к выманиванию этого Безымянного юродивого!

— Уо-о-о! Попёрло дело!

Скучал по Котяре, скучал! Прикольный тип. Не мурлыкает правда и гладиться не даёт, но простим, он же Демон-Лорд.

Так значит обучение? Чему? У-ух, я ведь почти овладел всеми инструментами, что имею! Да, выброс от гиперфиксации не всегда удаётся за пять ударов, но это дело опыта. Я готов к новым силам и знаниям!

— Чо там, чо там⁈ — мои глазки загорелись.

— Там, господин, будет…

*Бах*

И тут нас прервал знакомый звук во дворе. Бабушкин портал.

Мы с котом поворачиваемся и видим, как из огненной арки выходит Василиса. И выходит она…

О. Мой. Бог.

Белая, шёлковая шерсть. Огромные голубые глаза, острые уши, аккуратные усики и прямая, идеальная мордочка с розовым носиком. А хвост… ох, этот хвост. Как шелковый плащ настоящей принцессы, как облако, как метель и ручей!

Бабушка шла с белой кошкой на руках.

С самой роскошной, которую я когда-либо видел, белой кошкой.

Баал, увидев это, замер. Застыл. Его парализовало, лишь зрачки снова расширились!

Только вот когда Василиса присаживается и ставит кошку на землю, та, сделав шаг, тут же запинается на вялых лапах, будто они плохо слушается, и начинает падать мордочкой в снег.

Балл моментально срывается с места! За его шерстью следует демоническая алая дымка, и он вмиг оказывается рядом с кошкой, ловя её перед землёй.

— Мадмуазель, вы в порядке? — прогундел он.

Кошечка подняла голову. Их взгляды встретились и задержались. Его зелёные глаза смотрели в её голубые.

Секунда. Две. Время для них будто остановилось.

Искра.

Буря.

Безумие.

Любо…

— Баал⁈ — возмутилась кошка знакомым голосом.

— Аура⁈ — тут же понял Баал.

— Ш-ш-ш-ш! — кошка зашипела и тут же начала долбить кота лапой по башке со смешным глухим звуком.

Так, стоп. Это Аурелия⁈ Бабушка снова запихала высшую сущность в кота, как Баала⁈

И они знакомы⁈

Ежеглавная рубрика «На Первом Имперском!»:

Внезапный интерес к олимпиадам

Учителя и организаторы олимпиад в шоке: количество участников среди младших классов выросло на рекордные 300%. «Дети словно с цепи сорвались, все хотят участвовать!», — недоумевает завуч школы №1 Петр Указкин. Эксперты теряются в догадках, что могло вызвать такой ажиотаж. Некоторые родители подозревают утечку тем и требуют проверки.