Наперекор судьбе

9

Джонатан выругался и встал на колени. Если что-то случилось с Мэри Клер… Нет, невыносимо было даже думать об этом! Он слышал, как плачет его дочь, и снова гнев, раздражение и чувство беспомощности овладели им.

— Все в порядке. Крови нет, и ничего не сломано, — услышал он спокойный голос Шери.

Джонатан с облегчением перевел дыхание.

— Мэри Клер, милая, что случилось?

— Папа, я боюсь.

И она бросилась ему на шею так, что чуть не свалила его на траву.

— Ну, успокойся. Я с тобой, — утешал ее Джонатан, прижимая к себе.

Он никак не мог поверить, что именно к нему дочь бросилась за помощью.

— Чего ты боишься?

— Я играла в воде, и вдруг что-то задело мою ногу. Я подумала: а вдруг это змея? Такая же страшная, как та, о которой Шери читала мне вчера вечером.

— Ну, милая, в озере не водятся змеи.

Продолжая обнимать дочь, Джонатан с радостью думал, что впервые между ними не было никаких барьеров. И чувство любви и нежности охватило его, заставив забыть обо всем, кроме Мэри Клер. Он держал ее в руках, вдыхал ее нежный запах, наслаждался драгоценными минутами близости.

— Возможно, это были водоросли или головастик, проплывавший мимо, — попыталась найти объяснение случившемуся Шери, несказанно обрадованная тем, что отец и дочь наконец-то обрели друг друга.

— Я думала, что меня кто-то укусил за ногу. Я так испугалась!

— Ну, я тоже перепугался, — сказал Джонатан, ласково поглаживая волосы дочери. — Вот что я тебе предложу. Давай я поцелую пальчики на твоей ножке. Ведь папы для того и существуют. Один поцелуй — и вся боль уйдет прочь.

Мэри Клер рассмеялась, и ее смех был как бальзам для его сердца.

— Но, папа, ты же не видишь мои пальчики.

— Да, не вижу, но тем не менее найду их.

Он захватил рукой прядь ее волос.

— Это твои пальчики?

Смех Мэри Клер — веселый, заразительный — эхом отражался от спокойной глади озера и уносил его в детство. Он улыбнулся.

— Папа, это не пальчики, а мои волосы! — воскликнула его дочь, продолжая смеяться.

— Значит, я ошибся. Подожди, кажется, на этот раз я нашел их, — сказал Джонатан, нащупывая мочку ее уха.

Мэри Клер была в восторге от проделок отца.

Со своего места на другом конце пледа Шери смотрела, как Джонатан пытается завоевать сердце своей дочери. Ах, как бы она хотела смеяться вместе с ними, быть членом их семьи! Но это всего лишь пустые фантазии — она здесь не более чем наемная медсестра.

Мысли Шери вернулись к тому моменту, когда Джонатан с сожалением говорил о том, что так и не имел возможности извиниться перед ней.

Но хотя он самом деле испытывал чувство вины из-за того, что несправедливо обошелся с ней тем летом, это было лишь отражение его собственного понимания достойного поведения и справедливости. Не более того…

— Думаю, нам пора домой, — донесся до Шери голос Джонатана.

— Папа, мы ведь еще приедем сюда на пикник, правда?

— Ну конечно. А теперь Шери помоет тебе руки и ты поведешь меня к машине.

Мэри Клер с радостью сделала то, о чем просил отец.

Всю дорогу назад Шери молчала. Остановив машину перед домом, она заглушила двигатель и вышла. На улице еще стояла полуденная жара.

— Ну наконец-то появились! — послышался голос с террасы.

Шери обернулась и бросила удивленный взгляд на мужчину, стоящего на верхней ступеньке лестницы. Одетый в синие джинсы и в белую футболку, с крупными чертами лица и отдающими золотом волосами, он был на дюйм выше Джонатана, хотя и не такой красивый.

— Кейн! Черт тебя побери! Почему ты не позвонил и не предупредил о своем приезде? — спросил Джонатан, выбираясь с заднего сиденья машины.

— Боялся задержаться при пересадке в Мельбурне, — объяснил Кейн, спускаясь с лестницы навстречу им.

— Папа, кто это? — спросила Мэри Клер, боязливо прижимаясь к отцу.

— Твой дядя Кейн, — ответил Джонатан.

— Здравствуй, Мэри Клер! — приветствовал Кейн свою племянницу, весело ей улыбаясь. — Бог мой, как ты выросла! Последний раз, когда я тебя видел, ты была еще совсем дитя.

— Я? — удивленно спросила девочка.

— Ну конечно, ты, — ответил он, продолжая улыбаться. — Я полагаю, ты достаточно взрослая, чтобы обнять дядю. Ну, что ты на это скажешь?

Кейн наклонился и развел руки в стороны. Но Мэри Клер потупилась и не двинулась с места.

— Она обнимается лучше всех в городе, — заметил Джонатан.

— Да ну? — якобы недоверчиво протянул Кейн и сам взял племянницу на руки. — Твой папа утверждает, что ты обнимаешься лучше всех. Не хочешь показать мне, правда ли это?

Мэри Клер, явно очарованная своим дядей, быстро обвила ручками его шею.

— Джон, ты абсолютно прав. Она обнимается просто замечательно!

Затем Кейн обратился к Шери.

— А вы, должно быть, медсестра, с которой я говорил по телефону?

— Да, я Шери. Шери Корделл, — ответила она, вежливо улыбнувшись.

Она знала, что с его стороны ей не грозит разоблачение. Кейна не было дома тем летом — он путешествовал по Южной Америке.

— Приятно познакомиться с вами, Шери. Надеюсь, мой привередливый братец доставил вам не слишком много хлопот? — полюбопытствовал Кейн с ехидцей в голосе.

— Тебе нечего волноваться за Шери. Поверь, она вполне способна постоять за себя.

От этих слов Джонатана Шери зарделась.

— Рада познакомиться с вами, мистер Тревис, — сказала она, надеясь, что Кейн не заметит стыдливого румянца.

В голубых глазах молодого человека блеснул озорной огонек.

— Мистер Тревис — это мой отец. А меня зовите просто Кейном.

— Дядя Кейн? — спросила Мэри Клер.

— Да, принцесса.

— Принцесса? Но я не принцесса.

— Ну, для меня ты принцесса. Можно, я буду тебя так называть?

Девочка на секунду задумалась, а потом кивнула с важным видом.

— В холодильнике есть лимонад, — сказала Шери. — Пойдемте в дом, и я вас всех угощу.

— Лимонад? Это мне нравится, — заявил Кейн, опуская Мэри Клер на землю.

Шери привычно подошла к Джонатану и повела его в дом.

— Итак, что привело тебя домой, брат? — спросил Джонатан, беря стакан, который Шери дала ему прямо в руки.

— Недотрога. Она должна вот-вот ожеребиться. И я хочу быть рядом.

Хотя в «Земляной орхидее» всегда держали породистых лошадей, родители отдавали предпочтение парусному спорту. Джонатан прекрасно ездил на лошади, но относился к прогулкам верхом не более как к приятному времяпрепровождению. Кейн же ни о чем, кроме лошадей, не мог и думать.

— Кто такая Недотрога? — спросила Мэри Клер.

— Одна из моих любимых кобыл. Недотрога — это ее кличка.

— Как «принцесса» у меня? — спросила Мэри Клер довольным голосом.

— Точно!

— Но зачем лошадям клички? — спросила она, сморщив нос. — Какая разница, как кого из них зовут?

— Тебе не нравятся лошади?

Мэри Клер отрицательно покачала головой.

— Не очень.

— Мэри Клер в отличие от нас никогда не общалась с лошадьми, — заметил Джонатан.

— Понятно. Ну, скоро она узнает, какое это удовольствие. Может быть, когда Недотрога ожеребится, ты захочешь пойти посмотреть на малыша, а, принцесса?

Мэри Клер бросила взгляд на отца, потом на Шери. В ее глазах была нерешительность, но в то же время проскальзывали искорки интереса.

— Я пойду с тобой в конюшню, если хочешь, — предложил Джонатан.

— Ты действительно пойдешь со мной, папа? — Мэри Клер не могла скрыть удивления и радости.

— Конечно! И кто знает, может быть, к тому времени зрение вернется ко мне и я тоже увижу жеребенка, — сказал он с оптимизмом.

— Здорово! А когда родится малыш?

Шери не знала, что услышала Мэри Клер в ответ, потому что заметила, как уголки губ Джонатана дрогнули в улыбке, У нее тут же учащенно забился пульс и странная истома охватила тело. Она в смущении отвернулась и увидела, что Кейн внимательно и оценивающе разглядывает ее.

— Думаю, пора готовить ужин, — пробормотала Шери.

Выходя из гостиной, она почувствовала, как только что промелькнувшая мысль больно резанула ей по сердцу. Теперь, когда приехал Кейн, часы ее пребывания в этом доме сочтены — необходимость в ее услугах отпадет сама собой.

— Скажите, Шери, вы здешняя? — спросил Кейн, отодвигая пустую тарелку и откидываясь на стуле.

Джонатан настоял, чтобы они ужинали не в кухне, а в столовой.

Шери поднесла стакан с водой ко рту и сделала несколько глотков, прежде чем ответить.

— Нет, — сказала она спокойно.

— А откуда вы?

— Из Брисбена. А что вы делали в Англии? — спросила она в свою очередь, пытаясь перевести разговор на другую тему.

— Сопровождал родителей, которые хотели вспомнить прошлое и еще раз ощутить атмосферу подготовки к парусным гонкам.

— А правда ли, что Англия такая же красивая, как на картинках?

— Да, очень похоже. Но скажите мне, где…

— Не хотите ли кофе? — спросила Шери, полная решимости увести разговор от обсуждения ее прошлого.

— Не сейчас, спасибо. Ростбиф был просто объедение. Кстати…

— Я рада, что вам понравилось. Извините, мне надо убрать посуду и пойти приготовить все необходимое для кофе.

Она встала из-за стола, собрала пустые тарелки и отправилась в кухню.

— А Шери не любит говорить о себе, — задумчиво произнес Кейн.

— Похоже на то, — ответил Джонатан, подумавший то же самое, когда заметил, как избегает Шери вопросов брата. — Как думаешь, сколько ей лет?

— Около двадцати пяти или двадцати семи. И она очень симпатичная, если это тебе интересно, — ответил Кейн.

— У Шери чудесные волосы, — сказала Мэри Клер. — Длинные, каштановые и вьются на концах. Она иногда связывает их сзади в хвост лентой.

— Но самое привлекательное в ней — это глаза, — мечтательно произнес Кейн. — Зеленые, и, хотя, возможно, я ошибаюсь, в них постоянно таится грусть…

Он замолчал, из чего Джонатан сделал вывод, что Шери вернулась.

Кейн больше не делал попыток разговорить медсестру. И Джонатан, слушая, как брат перескакивает с одной темы на другую, пытался представить, как выглядит Шери.

У нее были длинные каштановые волосы и печальные зеленые глаза — так утверждали Мэри Клер и Кейн. Воображение дорисовало овальное, книзу несколько заостренное лицо, аккуратный, чуть вздернутый носик и чувственный рот.

Из того, что она сделала для него за последнюю неделю, Джонатан пришел к выводу, что это женщина с сильным характером. Улыбка пробежала по его губам, когда он вспомнил, как Шери отчитала его за слабоволие и бесхарактерность.

Она была также нежная, любящая, терпеливая и обращалась с Мэри Клер как с собственной дочерью. Он не мог вспомнить никого среди знакомых, кто хоть отдаленно напоминал бы ее. И уж ни в какое сравнение она не шла с Айрис — особой эгоистичной и себялюбивой.

Он попытался удержать в голове нарисованный образ. Было в нем что-то очень знакомое, что-то от той Шери, с которой некогда дружила его сестра. Хотя нет, скорее всего, здесь сыграло роль ассоциативное восприятие ее имени.

— Знаешь, Джон, как только ты выздоровеешь и приступишь к работе в юридической фирме, нам понадобится экономка.

— Естественно.

— Может быть, Шери согласится работать у нас на постоянной основе? Что вы скажете на это?

— Спасибо, но у меня уже есть работа, — ни секунды не задумываясь, ответила Шери.

— Правда? И где же?

— В новом корпусе больницы. Я приступаю к работе в сентябре.

— Отлично. У нас есть время, чтобы попробовать вас переубедить, — заключил Кейн. — Вас можно подкупить? Учтите, я не поскуплюсь!

Шери громко рассмеялась. Мягкая мелодичность ее смеха заставила Джонатана снова призадуматься. Нет, определенно есть что-то знакомое в этом голосе. Казалось, ответ находился где-то рядом, но все время ускользал от него.

Внезапно где-то в глубинах памяти шевельнулась неясная догадка. Может быть, они уже встречались раньше? Чувство узнавания охватывало его все сильнее с каждой минутой.

Шери — медсестра. Вполне возможно, что он сталкивался с ней в той же Аделаиде. Но тогда она должна была бы упомянуть об этом. А если этого не сделала, то почему?

Джонатан нахмурился. Ему хотелось, чтобы Кейн вовлек Шери в разговор, и тогда, вполне вероятно, он услышал бы то, что помогло бы ему разгадать загадку. Имя Шери Корделл ничего ему не говорило.

Снова послышался звонкий музыкальный смех Шери, и на этот раз Джонатан с уверенностью мог сказать, что слышал его раньше.

Потягивая кофе, он слушал, как брат болтает с Шери и Мэри Клер, рассказывает им о поездке в Англию. Поведал он и забавную историю об одной лошади, которую надеялся купить.

На какое-то мгновение Джонатану показалось, что Кейн откровенно заигрывает с Шери. Не зря же он сказал раньше, что медсестра симпатичная. Джонатан недовольно нахмурился, раздраженный пришедшей на ум мыслью.

Шери… По-французски это означает «дорогая». Удивительно, как часто я стал думать о ней, размышлял Джонатан позже ночью, лежа в кровати. Дом давно затих, но он все не мог заснуть.

Позевывая, он спустил ноги на пол и встал. Проведя рукой, нашел на спинке кровати свои брюки. Хотя Джонатан уже начал привыкать к темноте, но ему потребовалось значительное время, чтобы одеться и спуститься в кухню…

Наверху, в комнате Эйприл, Шери открыла книгу. Не в состоянии заснуть, она решила немного почитать и, просмотрев книжные полки, выбрала старый, но любимый роман Шарлотты Бронте «Джен Эйр».

Шери не мог не понравиться гордый и независимый сэр Рочестер, который всегда напоминал ей Джонатана. Тем более сейчас, когда слепота роднила их еще больше. И оба мужественно переносили постигшие их несчастья.

Приглушенный звук, донесшийся снизу, привлек внимание Шери. В кухне определенно кто-то ходил. Вероятно, это был Кейн. После того как помог ей вымыть посуду, он пошел в конюшню проверить, как там Недотрога. Может быть, что-то случилось и нужна ее помощь?

Отбросив одеяло, Шери сунула ноги в домашние тапочки, накинула халат и поспешила к двери. Но на лестнице вдруг заколебалась: стоит ли идти туда, где тебя, возможно, не ждут? Неожиданно она услышала сдавленное ругательство, вслед за которым раздался глухой стук.

Шери бросилась в кухню и включила свет. Пораженная, она увидела Джонатана, распростертого на полу рядом с упавшим стулом.

— О Господи! Что случилось?

Она отодвинула стул на безопасное расстояние и склонилась над Джонатаном, моля Бога, чтобы он не ушибся при падении.

— Черт бы побрал этот стул! — пробормотал Джонатан, принимая сидячее положение.

— Вы не пострадали?

— Я — нет, но моя гордость — да, — ответил он угрюмо.

Шери улыбнулась.

— Однако что вы делаете тут, внизу? Если вам что-то понадобилось, надо было просто постучать мне в дверь или позвать.

Джонатан сделал неудачную попытку встать.

— В доме тихо. Я думал, все спят. Не хотелось вас будить.

— Давайте я помогу вам подняться.

Шери старалась не обращать внимания на то, что он по пояс обнажен. Едва ее взгляд пробежал по черным завиткам волос на его широкой груди, как неожиданно захотелось погладить это сильное, мускулистое тело.

Сердясь на себя за то, что позволила мыслям увести ее в запретный мир сладострастия, Шери разжала руки и отступила на шаг, задев стул, который до этого свалил Джонатан. Испуганно ойкнув, она отпрянула и натолкнулась на Джонатана. Это прикосновение подействовало на нее, как удар электрического тока.

— Эй, — удивленно воскликнул Джонатан, удерживая ее за талию. — Что с вами?

Шери задохнулась от волнения. Она чувствовала его теплое дыхание на своем подбородке, ощущала запах кожи. Ей хотелось высвободиться из его рук, но ноги как будто приросли к полу.

— Шери…

Услышав свое имя, произнесенное шепотом, она затрепетала, чувства смешались, заглушая собой голос разума.

Пульсирующая напряженность, возникшая между ними, соединила их в единое целое. Сильный аромат ландыша сводил Джонатана с ума, а ощущение близости податливого женского тела подобно вспыхнувшей спичке готово было сжечь его дотла.

Он крепко сжал Шери в объятиях и нашел своими губами ее уста. Взрыв долго сдерживаемого желания и жар страсти сотрясали его тело.

Ее губы приоткрылись, то ли от удивления, то ли поощряя его. Но разве об этом в такие минуты думают? Кончиком языка он проник во влажную глубину ее рта. А когда почувствовал, что ее язык задвигался в ответном танце, страсть охватила его целиком.

Проведя руками вверх к ее плечам, он ощутил шелковую мягкость волос. Казалось, он не мог насытиться ею — этим ароматом, этой близостью тела.

Джонатан хотел се. Здесь, сейчас, немедленно. И ему не нужно было видеть, чтобы знать: она жаждет того же. За гулом стремительно мчащейся по венам крови он слышал, как бьются их сердца в едином ритме. Никогда еще он не чувствовал себя таким возбужденным, как сейчас. Он притянул ее ближе, чтобы дать ей почувствовать, как она заводит его.

Шери еле слышно застонала. И Джонатан был уверен, что если не овладеет ею сейчас же, то сойдет с ума.

Внезапно открылась дверь.

— О, простите!

Услышав голос Кейна, Шери инстинктивно отпрянула от Джонатана и вырвалась из его объятий.

— Шери…

Джонатан пытался удержать ее, но она уже была вне досягаемости.

— Извините, — смущенно пробормотала Шери.

И прежде чем Джонатан смог ответить, он услышал звук шагов, быстро удаляющихся прочь.