Народ Тарха

Глава 18

Олех плотнее запахнул плащ и подвинулся ближе к небольшому костру. Ему надоело вынужденное бездействие — сердце рвалось вперед, на поиски глупой девчонки. В душе каждый раз холодело, стоило лишь подумать о том, какие опасности подстерегают Ферюзе.

Чуть слышно скрипнули камни под подошвами сапог: в небольшую расщелину между камней проскользнул один из мятежников, сопровождающих Олеха и Рогдая в горном царстве. Олех с надеждой посмотрел на появившегося воина, но тот покачал головой и что-то проговорил на своем языке. Рогдай тут же перевел:

— Он говорит, что слишком темно и возле Спящего уже ничего не разглядеть.

— Так ближе может подойти?

— Нельзя, нарвемся на воинов Томивоя.

Олеха не устроил такой ответ. Он поднялся и сам отправился к месту, с которого хорошо просматривалась тропка, ведущая к Спящему Великану. Если верить мятежникам, к горе только здесь и можно подойти — другого пути нет. Олех всмотрелся в темноту — несмотря на звездную ночь, тьма надежно скрывала очертания гор и тропку уже не разглядеть издали. А что, если Ферюзе уже в лапах Томивоя? Ведь эта Игошая, будь она неладна, наверняка к брату побежала.

Взгляд Олеха скользнул влево и, приглядевшись, он заметил отблески костров воинов Томивоя, что скрывались за каменной насыпью. Вот бы пробраться к ним и посмотреть, не у них ли его Ферюзе. Но как ни рвалось сердце, парень понимал, что его выходка может стоить ему жизни. Кто тогда спасет девчонку?

Олех вернулся к костру — в такой темноте он вряд ли что разглядит. Рогдай тут же подсел к нему:

— Ирмит сказал, что с другой стороны от Спящего его собратья собираются. Завтра он к ним пойдет, заодно и про нашу беглянку узнает. Не может быть, чтобы её никто не видел — уж больно приметная степнячка.

— А если она там? — и Олех кивнул в сторону костров воинов Томивоя.

Рогдай замялся, но все-таки сказал:

— Ирмит говорит, что ответ Томивой пока не дал. Если бы Игошая у него была, он бы уже отказал в обмене. А раз думает — значит, сестра не с ним. Значит и Ферюзе не у них.

Олех с досадой махнул рукой — это утром еще мятежник говорил. За день все могло случиться и, возможно, обе беглянки уже у Томивоя.

Ферюзе дернула Игошаю за рукав, привлекая внимание. Горянка откликнулась:

— Чего тебе?

Ферюзе замахала руками, пытаясь жестами что-то объяснить своей спутнице. Сначала она указала рукой в сторону костров, возле которых спали мятежники и, сложив руки лодочкой, поднесла их к уху. Затем указала поочередно на себя и Игошаю, пальчиками изобразила шагающего и указала в сторону Спящего.

— Ты хочешь сказать, что пока они спят, мы должный пойти к Спящему? — догадалась Игошая.

Она с сомнением посмотрела в сторону темнеющей горы.

— А почему сейчас? Может утром?

Но, вспомнив, что степнячка её не понимает, изобразила жестами. Указала на себя и Ферюзе и, сложив руки лодочкой, изобразила спящих. Но степнячка закачала головой и указала рукой в сторону Спящего Великана. Игошая заколебалась. Идти ночью опасно. Неизвестно на кого можно нарваться. С другой стороны, она не была уверена, что утром им позволят уйти. Наверняка, кто-то узнал в ней сестру Томивоя. Не этим ли и вызвано странное поведение Холея?

И Черная Гозе сказала, что она должна помочь этой девчонке. Раз уж самой ей суждено утонуть, нужно что-то хорошее сделать перед смертью. Пусть этим хорошим и будет помощь степнячке. Должен же кто-то уже пробудить Спящего.

Спустя пару минут от пещеры в сторону скользнули две тени. Ни спящие мятежники, ни часовые не заметили их. Идти быстро не получалось. Ночь хоть и звездная, а все равно среди каменных глыб и насыпей идти приходилось осторожно. Игошая часто останавливалась, вглядываясь в темноту и прислушиваясь. И лишь потом осторожно скользила меж камней, держа за руку Ферюзе и не отпуская её ни на мгновение. Пару раз девушка испуганно припадала к земле, увлекая за собой степнячку. Ферюзе не торопила, не хныкала, даже не пискнула ни разу.

Когда рассветные лучи прорезали небо, девушки уже были на подступах к Спящему. Игошая оглянулась — не спешат ли за ними мятежники? Но среди каменных глыб было тихо и спокойно. Ферюзе с улыбкой смотрела на профиль великана. Чем ближе к горе, тем четче прорисовывались черты спящего мужчины. Вот уже и усы над губой хорошо заметны. А на лоб будто спадает непослушная прядь волос.

Игошая потянула Ферюзе к тропке, которая, извиваясь и петляя между камней, спускалась прямо к подножию горы Спящего Великана. Но степнячка вдруг неожиданно уперлась и указала пальцем на соседнюю гору. Игошая недоуменно посмотрела на девчонку:

— Нет, Ферюзе! Спящий Великан вот! — пальчик горянки указал на гору Спящего Великана. Но Ферюзе опять покачала головой и, ткнув пальцем в соседнюю гору, произнесла:

— Захра!

Игошая раздраженно вздохнула и шепотом попыталась объяснить:

— Захра — это река! Она течет где-то дальше. А это Драконья гора! Понимаешь?

Но степнячка продолжала упорствовать. Вздохнув и про себя отругав бестолковую девчонку, Игошая уступила.

— Хорошо, пойдем к Драконьей горе. Но мы только зря потратим время.

В отличие от горы Спящего Великана к Драконьей горе тропки не было. Идти приходилось, наугад выбирая путь. Когда они подошли к подножию горы, Игошая повернулась к степнячке:

— И что теперь?

Ферюзе, нахмурившись, смотрела на крутые склоны и будто что-то искала, обходя гору. Игошая следовала за ней, напряженно прислушиваясь. Где-то здесь поблизости могут быть воины Томивоя. Горянка нетерпеливо косилась в сторону степнячки. Чего она высматривает? Драконья гора — это голые камни, испокон веков здесь и травинки не росло. Если верить легенде, окрестности выжег своим пламенем огромный дракон. Да и сама Драконья гора — это ни что иное, как его окаменевшие останки. Наконец, Ферюзе, радостно вскрикнула и указала рукой вверх. Игошая проследила за её рукой взглядом и потрясенно выдохнула:

— Так это же, Драконий язык!

Действительно, чуть выше на крутом каменном склоне вырисовывалась совершенно гладкая дорожка, ведущая вверх, к небольшой пещере. Дорожка эта своими очертаниями, и впрямь, напоминала, огромный язык.

Рогдай, чья очередь сторожить тропку выпала на рассвете, сонно протер глаза. Он бы не против еще поспать пару часов, но Ирмит растолкал его, заявив, что он уходит к своим, узнать про беглянок. Мятежник еще раз предупредил о близости воинов Томивоя и исчез за каменной насыпью.

Сначала Рогдай, чтобы не уснуть следил за Ирмитом, чья фигура мелькала средь камней с удивительной быстротой и ловкостью. А потом его глаза вдруг выхватили в стороне от тропки, за которой он и должен был наблюдать, две девичьи фигурки которые осторожно пробирались средь камней. Рогдай даже глаза протер: неужто и впрямь нашлись беглянки?

Ферюзе указала пальчиком на пещеру и вопросительно посмотрела на Игошаю. Но горянка понятия не имела, как им туда взобраться. Драконий язык был совершенно гладким, будто отполированный ветрами, и как по нему карабкаться наверх непонятно.

Позади них раздался скрип камней под подошвами сапог и девушки испуганно обернулись. Но, увидев троих мужчин, даже Игошая выдохнула — это не воины Томивоя.

Взгляд Олеха был полон злости. Когда он увидел Ферюзе живой и невредимой, у него будто гора с плеч упала, даже дышать стало легче. Но спускать девчонке её глупую и безрассудную выходку он не собирался. А Ферюзе, увидев Олеха, расцвела в улыбке и, метнувшись к нему, уткнулась головой парню в грудь. Вцепилась пальчиками в его рубаху, да так и замерла, всхлипывая. У Олеха вся злость мигом прошла, будто и не было. Он неловко пригладил волосы степнячки, раздумывая, сейчас все-таки отругать или потом успеется? А Ферюзе подняла на него свои синие глаза, в которых плескалась и вина за побег, и радость, что он нашел её, и надежда на взаимность.

Когда Лучезар рассказал Олеху о том, что Спящий Великан это не выдумка степнячки и не прихоть, парень действительно поверил в то, что Ферюзе говорит с духами. А иначе, откуда девчонка из степи могла узнать о каком-то великане, который вот уже не одну сотню лет спит беспробудным сном в горной стране. Он вспомнил, с какой злостью Чара, матушка Рогдая, рассказывала о Таргитае и его цепных псах. И хоть Таргитая уже нет на этом свете, но его сын Томивой ничем не лучше отца. И если для того, чтобы освободить горную страну от власти Томивоя, нужно разбудить Спящего Великана, он сделает все, что от него требуется. Но сначала разыщет Ферюзе.

Со второй попытки Рогдаю удалось накинуть петлю веревки на острый шипообразный выступ возле самого зева пещеры. Затянув петлю, парень проверил насколько крепкий каменный шип, всем весом повиснув на веревке. А потом, упираясь ногами в каменную твердь, стал подниматься по веревке вверх. Взобравшись в пещеру он помахал рукой оставшимся внизу. Следом решили поднять Ферюзе. Обмотав девушку веревкой за пояс и проверив надежность узлов, Олех подхватил степнячку, поднимая вверх. Рогдай уперся ногами в пол и, скрипя зубами от напряжения, тянул веревку. Когда степнячка, наконец, взобралась в пещеру, с лица Рогдая тек пот, а ладони жгло от веревки.

Вскрик Ферюзе заставил обернуться Олеха и Игошаю. Остававшийся с ними все это время второй мятежник, развернувшись, тут же упал замертво — в его грудь вонзилась стрела. На каменной насыпи стояли два воина Томивоя. В одежде из козлиных шкур, с черными волосами, забранными в хвост. Один из воинов обнажил клинок, у второго в руках был лук. Увидев Игошаю, воины на мгновение растерялись, узнав сестру Томивоя. А девушка, воспользовавшись этой заминкой, подскочила к Олеху:

— Возьми меня в заложницы, иначе они тебя убьют.

Но парень не отреагировал: он ни слова не понимал на языке горной страны, да и не до этого было. Он медленно обнажил клинок, глазами следя за тем воином, что держал лук. Но тот лишь глумливо ухмыльнулся, целясь в Олеха. Но не успела его стрела сорваться с тетивы, как другая с белым оперением пронзила грудь лучника. Второй воин Томивоя испуганно вскинул глаза: в пещере Драконьей горы стоял парнишка и целился из лука ему в грудь.

Когда и второй воин Томивоя упал, сраженный стрелой Рогдая, Игошая вцепилась в руку Олеха:

— Надо уходить!

Но Олех молча, также как и перед этим Ферюзе, обмотал её за пояс веревкой и подсадил. У Рогдая вряд ли бы хватило сил поднять Игошаю — это не худенькая степнячка. Но Ферюзе вцепилась руками в веревку и, что было сил, помогала Рогдаю. Рыча и сопя, Рогдай все-таки поднял Игошаю.

Когда поднялся в пещеру и Олех, тогда только вся четверка огляделась, рассматривая свое убежище изнутри.

Как это было не удивительно, но пещера напоминала пасть дракона. Шипообразные острые наросты сильно смахивали на зубы. Особенно хорошо сохранились те, что располагались сверху. Рогдай пнул ногой один из шипов и уважительно хмыкнул — таким зубом запросто человека прокусить можно. А Ферюзе, оглядевшись, направилась к груде камней белого цвета, которые пирамидой возвышались посередине пещеры. Степнячка стала разбирать эту пирамиду, сдвигая тяжелые камни.

— Что ты делаешь, Ферюзе?

Девушка посмотрела на Олеха, потом на Рогдая:

— Эту пещеру мне показали духи. Здесь заперли Захру, — она указала на груду камней.

— Кто такая Захра?

— Это возлюбленная Спящего Великана. Она его разбудит, а я должна освободить её.

Игошая нетерпеливо дернула Рогдая за рукав и парень перевел ей слова Ферюзе. Горянка даже рот приоткрыла — как же она могла забыть! Нянька же рассказывала ей эту историю, старую легенду, которые многие считают выдумкой. Неужели это правда?

Как оказалось, под пирамидой из белых камней находился колодец, тоже заложенный камнями. Тут уже Игошаю и Ферюзе отодвинули в сторону: вытаскивать камни из колодца работа для мужчин. Нижние камни с одной стороны были гораздо темнее и на ощупь будто влажные. А до слуха находившихся в пещере уже доносились странные звуки: то ли журчание, то ли плеск воды, то ли чей-то тонкий жалобный плач. Под слоем камней показались доски, из-под которых все громче и отчетливее доносились царапающие душу звуки. Когда Олех поднял одну из досок ему в лицо словно дохнули холодом и сыростью. И вот уже все доски вытащены, а перед ними черный лаз из которого веет страхом, отчаянием и надеждой одновременно. И тут раздался звонкий голос Ферюзе:

— Дальше я сама. Не мешайте.

Девушка уселась прямо на камни возле открытого колодца и, закрыв глаза, затянула странную песню. Слов в ней почти не было, но были самые разнообразные звуки. Игошае казалось, что она слышала тонкие птичьи трели, пересвист и теньканье пташек. Рогдаю чудился свист плетки, а Олеху пение стрелы. Каждый услышал свое. Иногда эти звуки сменялись другими: то будто выпь кричит на болотах, то будто девица плачет в тоске по пропавшему возлюбленному. У Игошаи даже дрожь по телу пробежала и она в изумлении уставилась на девчонку: неужели это хрупкое на вид создание может издавать такие звуки?

А Ферюзе не видела и не слышала ничего вокруг. Она будто впала в транс и пела, свистела, завывала, раскачиваясь в такт одной ей известному ритму. Её ладони покоились на коленях, но пальцы иногда вздрагивали, скрючивались, впивались в колени.

Все это время Рогдай и Олех, которые сидели рядом с Ферюзе, напряженно прислушивались: им казалось, что плеск воды становится громче, ближе и в нарастающем гуле все меньше стона и плача, зато отчетливо слышится угроза.

Игошая тоже прислушивалась, но совершенно к другим звукам. Она подкралась к краю пещеры и осторожно выглянула, задержав дыхание. Как она и предполагала, пропавших двух воинов Томивоя быстро хватились. Еще несколько хвостатых стояли на каменной насыпи и настороженно оглядывались и прислушивались. Олех, который поднимался в пещеру последним, и не подумал убрать тела убитых. И если в том, кто убил мятежника, сомнений не было, то, кому принадлежали стрелы с белым оперением, еще предстояло выяснить.

В этот момент пение Ферюзе стало громче и воины Томивоя подняли глаза. Игошая отшатнулась, прижимаясь к стене пещеры. Случилось именно то, чего она так боялась — их обнаружили и теперь спастись нет никаких шансов.

Когда плеча Рогдая коснулась ладошка Игошаи, парень вздрогнул от неожиданности. Он повернул голову к горянке и Игошая поманила его пальцем. Рогдай поднялся и подошел к зеву пещеры. То, что он увидел, заставило парня нахмуриться. Несколько воинов Томивоя что-то обсуждали между собой и показывали на пещеру, из которой доносилось странное пение. Один из храбрецов решил попытать удачу и лично узнать, кто прячется в пещере. Не с первой попытки ему удалось набросить петлю веревки на каменный выступ. Но уже на середине пути чья-то рука её безжалостно перерезала, и воин-храбрец с воплем упал вниз. И хоть высота была небольшой, но видимо неудачное падение стало причиной того, что мужчина с болезненным стоном схватился за руку и смог подняться только с помощью других воинов. Рогдай, перерезав веревку, отскочил в глубь пещеры, увлекая за собой Игошаю. И вовремя. В зев пещеры влетело несколько стрел, но к счастью, не поразили никого своим жалом.

— Олех, кажется, мы попали в переделку.

Олех, окинув взглядом лежащие на полу стрелы, прислушался к нарастающему гулу под ногами:

— И ты даже не представляешь, Рогдай, в какую.

Он вытащил из своего мешка веревку и бросил её брату:

— Привяжись к одному из шипов, и Игошаю вместе с собой.

А сам, подхватив под руку Ферюзе, схватил вторую веревку, по которой они взбирались в пещеру, и стал крепко обматывать её вокруг степнячки. Вовремя. Пещера вдруг сотряслась, с потолка упало несколько мелких шипов. Олех закрыл своим телом степнячку, прижимая её к стене пещеры. Из черного зева колодца с невероятной силой вырвался поток воды, расшвыривая камни и сметая все на своем пути.

Рогдай одной рукой держался за каменный выступ, второй держал Игошаю. Им обоим не удалось удержаться на ногах. И если бы не веревка, их обоих просто смыло бы водой из пещеры.

Когда на головы воинов Томивоя полилась вода и полетели камни, те не на шутку испугались. Дрожь под ногами указывала на то, что происходит что-то ужасное и надо удирать со всех ног. С криками и бранью они побежали к Томивою. Кто-то кричал, что это все происки мятежников, кто-то решил, что ожил дракон, которого все считали легендой и выдумкой.

Поток воды все увеличивался, казалось, что он вот-вот заполнит всю пещеру и спрятавшихся в ней людей ждет неминуемая гибель. Олех спиной чувствовал всю силу и мощь стихии. Она неминуемо толкала его и степнячку к зеву пещеры, и вот они уже у самой кромки. Олех, убедившись, что неприятель убежал и им нечего бояться их стрел, помог Ферюзе перебраться из пещеры на небольшой выступ, где её не могла достать вода. Степнячка прижалась спиной к холодному камню, её ступни стояли на узком выступе, а рука вцепилась в ладонь Олеха. Веревка, которой Ферюзе была привязана, казалась девушке недостаточно надежной, другое дело крепкая рука любимого.

Рогдаю и Игошае повезло меньше — мало того, что бьющий в спину поток воды не давал им подняться на ноги, и они могли просто захлебнуться, так и за пределами пещеры не было ни одного выступа, на котором можно было бы спастись от разбушевавшейся стихии. Рогдай подполз к горянке и прокричал ей в ухо:

— Надо спускаться вниз иначе захлебнемся.

Игошая, превозмогая боль в ободранных о камни ладонях, подползла к краю пещеры и посмотрела вниз. Никого.

С большим трудом и риском захлебнуться Игошае все-таки удалось спуститься вниз. Она развязала мокрую веревку на поясе и подергала за неё, подавая знак Рогдаю. Но в этот момент вдруг раздался какой-то скрежет, и поток воды хлынул с удвоенной силой. Парень не удержался на ногах, его просто подхватил поток и понес вниз. Ладонь тут же обожгло от трения — Рогдая несло вниз, а он держался за веревку, как утопающий за соломинку. Парень разжал руки от резанувшей боли.

Когда Игошая увидела на земле бесчувственного Рогдая, из её груди вырвался вопль отчаяния. Она схватила парня подмышки и попыталась оттащить его тело подальше от воды. Получалось плохо, но все-таки удалось передвинуть на относительно безопасное расстояние. Горянка похлопала парня по щекам и не дождавшись какой-то реакции, приложила ухо к груди. Жив.

Олех, увидев, что Рогдай рухнул вниз мешкать не стал. Спустившись, он первым делом решил убраться подальше от опасного места. Перекинув тело брата через плечо, он крикнул девушкам:

— Уходим!

Ферюзе вцепилась руками в одежду Олеха и семенила рядом, подстраиваясь под быстрый шаг мужа. На её лице был ужас, она ожидала чего угодно, но не светопреставления. Игошая оглянулась и на какой-то миг замерла: с противоположной стороны с гор спускались ряды мятежников. И если воины Томивоя в панике разбегались во все стороны, то мятежников, казалось, нисколько не волновало происходящее. Но Игошая знала ответ на этот вопрос: мятежникам важно освободить своих плененных собратьев, а уже потом они будут думать о собственных жизнях. Горянка поискала глазами, словно желая найти фигуру Холея, но в такой неразберихе разве разглядишь. Горянка уже собралась последовать за Олехом и Ферюзе, когда прямо перед ней сверху упал каменный шип, еще недавно бывший клыком дракона. Шип разлетелся на тысячи мелких осколков и Игошая инстинктивно закрыла лицо руками, чтобы не пораниться. Громкий треск над головой говорил о том, что надо как можно быстрее убегать от подножия Драконьей горы. Игошая открыла глаза и обомлела: открывшаяся картина заворожила её. Водный поток устремился к горе Спящего Великана. Достигнув горы, вода сначала тонким ручьем растеклась возле подножия, а потом словно опоясала Спящего. С каждой минутой ручей вокруг горы становился шире, водная спираль все быстрее закручивалась, словно желала сжать в объятиях Спящего. Забыв об опасности, Игошая наблюдала за встречей возлюбленных, замирая от волнения.

И тут же поплатилась за промедление. Водный поток, вытекающий из Драконьей горы, вдруг изогнулся и, устремившись к Спящему, подхватил горянку. Игошая даже испугаться не успела когда с головой ушла в холодную воду. Мысль была одна: лишь бы это произошло быстро. Лишь бы не мучаться. Пусть её тело разобьется об острые камни, пусть её размажет о гору Спящего Великана, но только быстро. Игошая каким-то чудом поднималась на поверхность, чтобы сделать глоток воздуха и снова скрыться в потоке воды.

И вот её уже закручивает в водную спираль вокруг Спящего. Видимо, Аначо все-таки не услышала её мольбы и Игошаю ждет ужасная смерть. Перед мысленным взором вдруг мелькнуло лицо Холея и Игошая закричала:

— Что же ты, Захра, делаешь! Сама столько лет тосковала по возлюбленному, а мне даже возможности встретить своего не дала!

Горянка в отчаянии замолотила руками по воде, но бороться с водной стихией ей было не под силу. Среди оглушающего рева воды и скрежета камней девушке вдруг показалось, что кто-то выкрикивает её имя. Но эта мысль была настолько невероятной, что Игошая даже не стала звать на помощь. Кто может её звать? Олех и Ферюзе уже далеко, её брат Томивой не станет рисковать жизнью ради неё. А больше никому и дела нет, что с ней станется. В очередной раз скрывшись под водой, Игошая решила что это уже конец. Сейчас её швырнет на острые камни и мучения закончатся. Но вместо этого, она вдруг почувствовала, что её подхватили сильные руки и потянули наверх. Открыв глаза, Игошая увидела перед собой лицо Горума, здоровяка, что привел их к мятежникам. Горянка увидела и взволнованное лицо Холея, который склонился к ней:

— Ты в порядке?

Игошая хотела ответить, но тут её скрутила рвота и стало не до разговоров. В другое время, наверное, она бы умерла со стыда, если бы предстала перед посторонними в таком жалком состоянии. Мало того, что мокрая и грязная, так еще и наизнанку выворачивает перед Холеем!

Немного придя в себя, Игошая огляделась. Она вместе с небольшой группой мятежников находилась на самом верху каменной насыпи. А внизу бушевала Захра. Это уже не ручей и даже не тихая речушка. Вокруг Спящего раскинулось озеро, которое словно клокотало от злости и ярости. От Драконьей горы почти ничего не осталось, словно окаменевшие останки чудовища были стражем над темницей Захры. А теперь, когда пленница вырвалась на волю, страж рассыпался на мелкие камни, обратился в каменную крошку.