Народное Творчество 12-91

Фома да Ерема были братенички,

Прокуратиннички[6].

Они пили-ели сладко да носили хорошо —

Ерема носил рогожу, а Фома-то торпьё.

«Не лучше ль нам, Ерема, пашенку пахать,

Пашенку пахать, да и хлеб засевать?»

Ерема купил лошадь, а Фома-то жеребенка,

Ерема купил соху, а Фома-то борону,

У Еремы-ти не едет, у Фомы-ти не везет.

Уж и по боку ножом, еще кожу на рожон[7].

«Уж и ну к черту, Ерема!» — «С этим промыслом, Фома!»

«Так не лучше ль нам, Ерема, за охотою ходить,

За охотою ходить, серых зайчиков ловить?»

Ерема купил суку, а Фома-то кобеля,

Как Фомин-то кобель серу мышь задавил.

Навстречу им злодей — медведь-лиходей,

На Ерему-то ревет, а Фому-то дером дерет.

А Ерема-то бежит, не оглянется,

А Фома-то за ним порет, не останется.

«Уж ты брат, постой, Еремей честной!

Уж и ну к черту, Ерема!» — «С этим промыслом, Фома!»

«Так не лучше ль нам, Ерема, обеденки служить?»

Ерема стал на крылос, а Фома-то на алтарь,

Ерема закричал, а Фома-то зазычал.

Навстречу им злодей — пономарь-лиходей,

Он Ерему-то дубиной, а Фому-то вязовой,

А Ерема-то бежит, не оглянется,

А Фома-то за ним порет, не останется.

«Уж ты брат, постой, Еремей честной!

Не лучше ли нам, Ерема, овинчики сушить,

Овинчики сушить да рожь молотить?»

Ерема овин садит[8], а Фома теплину валит[9],

Ерема-то колотит[10], а Фома заберег воротит[11].

Колотили-молотили да овин сожгли.

Как Ерема-то бежит, не оглянется,

А Фома-то за ним порет, не останется.

«Уж ты брат, постой, Еремей честной!

Уж и ну к черту, Ерема!» — «С этим промыслом, Фома!»

«Так не лучше ль нам, Ерема, при дороженьке стоять,

При дороженьке стоять да обозы разбивать?»

Ерема взял дубину, а Фома-то вязову.

Навстречу им злодей, мужик-лиходей.

Он Ерему-то дубиной, а Фому-то вязовой,

Вот Ерема-то бежит, не оглянется,

А Фома-то за ним порет, не останется.

«Уж ты брат, постой, Еремей честной!

Уж и ну к черту, Ерема!» — «С этим промыслом, Фома»!

«Так не лучше ль нам, Ерема, белу рыбицу ловить?»

Ерема сел в лодку, а Фома-то в ботничок.

Они три года ныряли да со дна-то не бывали.