Народное Творчество 12-91

„БЕРЕГИНЯ"

Татьяна НИКОЛОГОРСКАЯ

Монастырь Ипатия превратился ныне в Костромской историко-архитектурный музей-заповедник. Там-то, при музее, двенадцать лет назад и зародился фольклорный ансамбль с обаятельным языческим названием «Берегиня»...

Создали его сами музейные работники под началом Светланы Михайловны Гусевой. Она работала тогда в отделе народной архитектуры и быта. Костюмы шили сами по музейным образцам. В 1987-м фольклорный ансамбль получил звание «народного». С тех пор выступал во многих клубах области. Был в Португалии.

Отношение к «Берегине» у публики разное. Одни говорят: ярославцы ярче выступают. Другим по душе тонкость, интимность почерка Гусевой. В общем, сходились на том, что у «Берегини» есть свое лицо. Есть и своя специфика: костромской фольклор.

Никогда Светлана Михайловна от своих принципов не отступала, на поводу у аудитории не шла. Честно говоря, сколько еще так называемых фольклорных ансамблей бьют на эстрадный эффект! Образованность и врожденное чувство меры оградили Гусеву от искушения. Она пошла по более трудной дороге: стала воспитывать аудиторию. Решила: нельзя приспосабливать фольклор к неразвитым вкусам — надо поднимать вкусы до фольклора.

— Моя мечта,— говорила она,— внедрить черты народного творчества в современность. Ненавязчиво вернуть традицию. Сберечь то, что еще живо.

...Единицы слушателей разбираются в песенном календаре. Но участник фольклорного коллектива обязан его знать. На Троицу поется не то, что на масленицу. Крестьянин никогда не ошибался в этом, как не спутал бы «за здравие» и «за упокой».

«Бывает, зимний праздник изображают — и в лаптях,— сетует Светлана Михайловна.— Во-первых, зимой крестьянин ни за что не обует лапти. Валенки носили. К тому же лапти — это не просто экзотика. Это будничная обувь. На праздник в лаптях не ходили. Безвкусицы в костюмах народных ансамблей много... Что за петухи на сарафанах?! Что за короны на головах? А бархатные платья?

И профессионалы грешат этой аляповатостью, но особенно — самодеятельные коллективы.

Даже в 30 годы нашего века люди жили еще старым бытом. И пели старое,— повествует Светлана Михайловна.— Сегодня труднее найти старину. И все-таки она живет, верьте!

На чем бы я настаивала — это на особой стилистике фольклора, его изначальной чистоте, предельной искренности. Профессионал и человек из села одну и ту же песню споют по-разному. У кого правильнее?

Я была на праздниках,— вспоминает Светлана Михайловна,— и должна вам признаться: мало видела чисто фольклорных коллективов. Большинство только именуют себя так, а на деле — народные хоры это! Фольклористу как раз интереснее, как в том или ином селе поют...

Костромская область — очень разная! Северо-восточные говоры наши певучие, мягкие, «лекающие». В северных услышите «черкавь», «заяч». Местами «акают» резче, чем в Москве. Сюда ссылали в былое время очень много москвичей, нельзя забывать и про влияние мари, черемисов (марийцев). И южане на нас влияли, и северяне, и эсты, и татары... Ой, какой у нас богатый диалектный словарь,— покачала она головой,— «Заувий», «зувья» — тень. «Обрудать» — запачкать. «Обора» — веревка».

...Импульсом к созданию ансамбля стали, конечно, праздники ремесел, традиционные для Ипатия. В свободное время музейные девчата собирались, репетировали. Не было в музее-заповеднике подходящего помещения. Не было аккомпаниатора, вокалиста, музыкального руководителя. «Берегиня» перекочевала в помещение Дворца культуры текстильщиков. Здесь в нее влились новые люди, к музею отношения не имеющие. Сошлись характерами Светлана Михайловна и Лидия Анатольевна Иванова, музыкальный руководитель ансамбля, она же — преподаватель КПУ.

В «Берегине» не особенно учат технике. Пению крестьяне ведь не учились, их вела традиция, как искони было заведено... Правда, голоса все-таки в ансамбле приходится ставить. И действо — репетировать. Одно ведь дело на лугу выступать, другое — на сцене, постоянно помня о микрофоне.

В «Берегине» стало обычаем предварять песню рассказом о ней: в какое время года, где, в связи с какими событиями ее исполняли.

Недаром Светлана Михайловна диплом защищала по этнографии, когда кончала Ярославский университет. И в аспирантуру — «на этнографию» поступала.

— Как нужна нам народная талантливость сейчас. Чтобы уберечь свою душу,— раздумчиво, не спеша и негромко говорит руководительница «Берегини».— И мудрость нужна. Иначе бремени жизни не вынести. Как относился крестьянин к смерти? В общем-то философски. Да, это горе, но это и естественно. Неизбежно. Причитание — не безысходность. В причитании изливалась тоска, облегчалась душа. Это тоже искусство...

Мечтает Светлана Михайловна инсценировать в ансамбле и фрагмент многодневной костромской свадьбы. Воскресить святочные обряды.

...Ходит «Берегиня» в экспедиции. Недальние, по родной земле. Бывают в этих экспедициях нежданные счастливые открытия. «Со вьюном я хожу» — кто не знает этой песни? (Вьюн — венок). Так вот, удалось установить, что игра под таким названием — относительно молода. А хороводный вариант песни — более древний.

— Пора нам делать детский фольклорный ансамбль,— убеждена Гусева.— Наши собственные дети уже поют, разбираются в народном искусстве.

...Есть и нелегкая проблема у руководителя ансамбля: кризис переживает сегодня «Берегиня».

— Не хватает поддержки. Пусть к нам обком профсоюзов чуть лучше относится! А то — съездили мы в Португалию, перед этим готовились, старались... Хорошо принимали нас, сердечно. Но ездили-то мы на свои деньги! Не вернули нам ничего, не возместили. Мы так старались, право... А нас даже не прослушали.

Лауреат Фестиваля народного творчества, ансамбль конечно же нуждается в моральной поддержке, адекватной оценке.

...Плывут утицы по морю северному... Нет, то корабль старинный плывет. А на лобовой доске — берегиня. Она хранит мореходов в пути.

И на доме помещали берегиню: пусть хранит очаг.

Каждая берегиня кажется мне птицей Фениксом, спасшей в малом — великое, в частном — общее...