Народное Творчество 12-91

ЖЕНСКИХ СЕРДЕЦ ЖАР И ОГОНЬ...

Рушники ткали ко многим праздникам, обрамляя ими образа в избе, храмах, украшая весной дома, а летом жнивные поля. Но самым первым рушником в году был новогодний — «Васильевский» — символ и оберег всего грядущего.

«...В назначенный день, до восхода солнца, собираются девушки со всего села в одну избу, и каждая из них приносит с собой по горсти льна. Они дружно, но в глубоком молчании, принимаются за работу: прядут лен, снуют основу, ставят кросна и ткут полотно. Когда полотно готово, все жители выходят за деревню и обходят вокруг нее, причем девушки, ткавшие полотно, несут его над головой с заунывным пением: аю-га! Когда сделают полный обход, то на том месте, с которого вышли, раскладывают небольшой огонь из щепок или лучины, принесенных с каждого двора. Две девушки держали за концы полотно над огнем, а все жители деревни переходили через огонь под полотном и переносили детей и больных. Когда все выполняли эту церемонию, полотно сжигалось на том же огне. Все это должно быть проделано в течение одного дня, с восхода до заката солнца»[5].

Изготовление белорусского «абыдзенника», то есть рушника, вытканного «об один день» — в течение дня или суток, сродни русскому обычаю строительства «обыденных» (однодневных) храмов. И те и другие были как обереги от возможных бедствий. Льняной, хлопчатобумажный, конопляный с узорнотканой или расшитом поверхностью домотканый рушник известен у многих народов мира. Белорусы называют его «ручник», «набожник», «абразник», «плат».

Прообразом его могли быть древние священные изображения на песке, земле, роспись предметов, стен, татуировки тела, наконец, техника, предшествующая ткачеству — орнаментальное плетение из волокнистых материалов. Можно полагать, что именно особая ритуальная значимость рушника в духовной жизни и помогла ему благополучно дожить до наших дней, сохранив великолепие древних узоров.

Рушник сопутствовал человеку на протяжении всей его жизни — от рождения до смерти. И функции его были многообразны от «подножника» до головного убора.

Но, очевидно, его главное значение в том, что служил он знаком семейно-родовых отличий. Орнамент, особенности его выполнения, колорит и техника, композиционное расположение узоров было средоточием некой повествующей информации, зашифрованной знаковой символикой, передаваемой из поколения в поколение. Эта важная миссия преемственности обычно возлагалась на женщину. К примеру, по свадебным рушникам судили о художественном вкусе невесты, ее наблюдательности, воображении. Умение ткать и вышивать рушник стало своеобразным экзаменом на усвоение знаков орнамента, владение которыми, по поверьям, сулило благополучие и продолжение рода. Существовала глубокая убежденность, что все члены рода связаны между собой незримыми, но прочными нитями, которые притягивают и живых, и покинувших этот мир в единое гармоничное целое. Так, родители воспринимались не только как покровители, защитники, но и как беспристрастные судьи своих предков. Эти двусторонние отношения обозначались строгими ритуалами общих поминальных дней.

Рушник, вероятно, выполнял и роль посредника — связующего звена между отдельными людьми, семейными кланами, «родичами», пребывающими в разных мирах — земном, потустороннем. Можно предположить также, что рушник взял на себя и функцию родового оберега, к помощи которого прибегали в самые трудные, ответственные моменты жизни (рождение, свадьба, похороны).

Обряд изготовления рушника-оберега свидетельствует о его глубокой архаичности: сюда входил и круговой обход деревни, и, наконец, очищение огнем. К началу XX в. бытовало множество разновидностей этого обряда: рушник вешали на придорожные, так называемые «большие» кресты, прогоняли через разостланную ткань домашний скот. В престольные праздники рушники зачастую жертвовали церкви.

В чем же сила рушника, и если она мнимая, то почему обряд, прошедший сквозь тысячелетия, не утратил своей привлекательности и в наше время!

А что, если подойти к разгадке тайны обыденного рушника с иной стороны, попытавшись найти объяснение его магической силы с точки зрения биоэнергетических процессов!

Попробуем перенести свое воображение во внутренний круг надвигающихся событий, проникнемся всей драматичностью обстановки, приведшей к суровой необходимости совершения обряда, "почувствуем взволнованность его участниц, их глубокую убежденность и веру в чудодейственную силу. Известно, что к помощи этой силы прибегали редко, лишь в тех случаях, когда смерть, как говорится, «стучалась» в ворота. Нетрудно поэтому вообразить себе эмоциональнопсихологическое состояние участниц обряда, молчаливую напряженность их воли, четкую ритмичность и согласованность труда, объединенного единой высокой целью, единым искренним порывом.

Следуя этим рассуждениям, обыденный рушник предстает перед нами своеобразным аккумулятором напряженной духовной энергии людей.

Но вот он готов. Непритязательный с виду, обычно с рисунком ткани «в елочку», трех-шести и больше метров, он все же чудодействен по своей сути. Он — талисман. И в этот талисман верят, потому что он обладает защитными свойствами, исконно присущими ткани.

Рушник — родовой покровитель, оберег, наконец потому что он — магический предмет, созданный, как в сказке, за одну ночь. Но ведь сказка всегда отталкивается от реальной действительности. Обыденное полотно отличается первозданной чистотой, каждая пядь его поверхности пропитана возвышенным устремлением человеческого духа, он источает огонь и жар женских сердец, направленных на спасение жизни. Эти наслоения психической энергии и сообщают ему те защитные свойства, ради которых он был задуман и воплощен в действительность.

Древнейшие формы обряда показывают, что обход с рушником кругом селения воспринимался, по-видимому, как возведение мысленной, неприступной для возможных бед стены, как оберег иногда использовался даже не сам рушник, а лишь нити, вытянутые из него, намотанные на колья. Другой вариант представлял собой обряд, при котором влияние рушника распространялось непосредственно на тех, кто нуждался в защите: людей, скот, природу. Отсюда и ритуальные особенности: проход под рушником в хороводе, шествие по нему, многие иные народные театрализованные действия.

Глубинное понимание свойства рушника, осознанное отношение к нему как к накопителю психической энергии относилось, без сомнения, к далекому прошлому. В конце XIX — начале XX вв. обряд совершался в силу многовековой, прочно устоявшейся традиции. И в этом нет ничего удивительного, ведь человечество с трудом удерживает сведения за одно тысячелетие. Не исключено, что обряды с обыденными предметами, живым огнем, магическим кругом — это осколки разбитого сосуда сокровенных космогонических знаний о бытии человека и природы. Они — отголоски древних, может быть, великих эпох, которые для нас являются лишь смутным видением.

Ольга ФАДЕЕВА, кандидат исторических наук г. Минск