Нарушая правила

Глава 9

Джилли

Я убегаю.

За мной следует мужчина. Преследует. Я слышу, как догоняя, его тяжёлые шаги топчут землю. Прислоняюсь к стволу дерева. Только на минутку. Время перевести дух. Холодный воздух сковывает лёгкие. Ноги болят. Я хочу остановиться, но не могу.

Иначе он меня поймает.

Неважно, что я устала или запыхалась. Я отстраняюсь от дерева и снова начинаю бежать. Лес поглощает меня всё больше и больше. Сосны слишком густые, их ветки нависают. Они царапают мне руки и лицо.

Я слышу, как меня окликает преследователь.

Он уже близко. Он вот-вот настигнет меня.

Когда мужчина хватает меня за волосы, я начинаю плакать. Я оказываюсь прижатой лицом к земле, чужое дыхание касается моей шеи.

Меня сотрясает дрожь.

Внутри я умоляю его не причинять мне боль, хотя знаю, что он меня не послушает. Он никогда не слушает.

— Бедная малышка…

Хриплый голос проникает в мои уши, заглушая всё остальное. Лес вокруг меня внезапно становится тёмным. И безмолвным. На небе появилось большое облако и закрыло луну. Если я наклоню шею, то смогу разглядеть её кусочек за кронами сосен.

Сердце гулко стучит в ушах. Рыдания сотрясают тело, когда я чувствую, как он расстёгивает ремень.

Я закрываю глаза, умоляя его остановиться.

Мужчина не слушает меня.

Резким жестом он стягивает мои брюки до колен. Вечерний воздух ласкает упругую кожу. Я пытаюсь вывернуться, но его хватка крепка. Звук, который поднимается из его горла, пугает.

Он больше не мужчина, а зверь.

— Ты прекрасна…

Нет, я не такая. Я отвратительное, неспособное существо.

Его рука касается изгиба моей попы.

Я впиваюсь ногтями в землю.

— Ты знаешь, почему я привёл тебя сюда?

Я сильно зажмуриваюсь.

Не хочу знать. Не хочу слышать.

— Потому что лес молчит. А ты будешь говорить?

Закричу — обещаю себе.

Но когда его вялое тело скользит по мне, из горла у меня не вырывается ни звука.

Только покорный крик.

Я резко открываю глаза, отстраняясь от кошмара. Вокруг темно, мне трудно дышать. Пытаюсь откинуть одеяла, убеждённая, что меня душат они, но на мне нет ничего, кроме одежды.

Ноги натыкаются на что-то жёсткое. Я поднимаю руки, ощупывая окружающее пространство.

Оно маленькое. Вызывает клаустрофобию.

— Что за…

Внезапно поверхность, на которой я лежу, дёргается. Я слышу скрип колёс по грязи и звук мотора.

«Машина, — понимаю я. — Я нахожусь в багажнике автомобиля!»

Меня захлёстывают воспоминания.

Мужчина в моей квартире. Верёвки. Шприц.

Я хлопаю руками по крышке багажника и начинаю кричать.

— Помогите! Я здесь!

В груди болит от того, как сильно бьётся сердце. Но это ничто по сравнению с тем, что я чувствую, когда понимаю, что машина остановилась. Несколько мгновений стоит тишина.

Затем машина дёргается, захлопывается дверь.

Я задерживаю дыхание, по позвоночнику пробегает холодная дрожь. Резким жестом мой похититель поднимает капот. Какое-то мгновение я вижу только его.

Тёмная одежда, массивное телосложение. Холодный взгляд.

Потом что-то меняется. Он отступает, оставляя мне возможность сесть. Я понемногу поднимаюсь, не переставая смотреть на него. Оглядываюсь по сторонам.

И сердце замирает.

Мы в лесу.

Следуя за шелестом ветра, качаются верхушки сосен. Пот оставляет влажные следы на коже. Возможно, это только моё воображение, но я слышу чей-то шёпот.

«Лес молчит»

Я в ужасе прижимаю руку к области сердца.

«А ты будешь говорить?»

— Вылезай.

Я испуганно вздрагиваю, приходя в себя.

У мужчины передо мной грубый голос, он царапает мне кожу. Я не хочу подчиняться ему, но боюсь, что если не сделаю, как велит, он закроет меня обратно в багажник и оставит на ночь. Когда вытягиваю ногу к земле, я чувствую, как ноют все мышцы. Голова кружится, зрение затуманено, во рту ужасный привкус.

Я подношу руку к голове, вспоминая о шприце.

— Что ты мне вколол?

Он не отвечает. Похититель неподвижно стоит в шаге от меня, балаклава закрывает его лицо, а глаза такие голубые, такие ясные, что щемит сердце. Выражение лица, с которым он смотрит на меня, злобное. Больше подходит кошмару, чем человеку.

«Только на этот раз я не проснусь».

Ставлю ноги на землю. Я босиком, а ночь холодная. Влажная. Спортивных брюк и майки недостаточно, чтобы защитить меня. Они оставляют меня беззащитной перед ветром, холодом… И перед ним.

Обнимаю своё тело, пытаясь спрятаться от его взгляда. Когда на кровати он зажал меня в ловушку под себя, он был возбуждён. Надеюсь, что сейчас это не так, а главное, что он не похитил меня, чтобы удовлетворить свои инстинкты.

Я не смогу этого вынести. Не снова.

Делаю глубокий вдох и заставляю себя вернуть самообладание.

Он смотрит на меня.

Изо всех сил стараюсь не смотреть на него в ответ, но знаю.

Я чувствую его.

Тело охватывает онемение, и я потираю руки. В багажнике было жарко. Теперь, когда утренний ветерок обдувает моё потное тело, я дрожу. Поскольку мужчина ничего не говорит, я решаюсь сделать шаг вперёд. Не знаю, потому ли, что я босиком, но он кажется мне ещё больше, чем предполагала изначально. Хотя я совсем не маленькая, он выше меня, по крайней мере, сантиметров на двадцать, а его плечи вдвое шире моих. Но меня пугает не его телосложение, а его молчание.

«Что ему от меня нужно?»

Мне хочется спросить его, но голос сел. Словно прочитав мои мысли, похититель поворачивается ко мне спиной, и жестом предлагает следовать за ним.

«Можешь забыть об этом».

Однажды я уже совершила ошибку, не отреагировав и позволив жестокому мужчине сделать со мной всё, что он хотел. В этот раз будет иначе. Я босиком. В шоке. Мне холодно и страшно, но как только похититель удаляется на достаточное расстояние, я разворачиваюсь и бегу в сторону леса.

Обернувшись, чтобы проверить, не следует ли он за мной, я обнаруживаю его неподвижным перед домом — руки в карманах, поза расслабленная. В растерянности я тоже замираю. Я смотрю на него, потом на лес (ему не видно ни конца, ни края, как не видно и огней города). Когда офицер Гарретт гнался за мной, среди верхушек деревьев я увидела вдалеке несколько вспышек.

Теперь я ничего не вижу. Только тьма.

Запыхавшись, подношу руку к шее.

Если не видно даже огней Спейс-Нидл, значит, я нахожусь гораздо дальше, чем думала. С ужасом я понимаю, что должна быть причина, по которой он решил не преследовать меня.

И ещё я боюсь узнать какая именно.

«Он хочет, чтобы я сбежала».

Но не для того, чтобы поймать меня.

Мои ноги дрожат. Чтобы не упасть, я вынуждена прислониться к коре дерева. В памяти всплывает момент, когда он привязал меня к стулу и угрожал ножом. Когда не дала ему нужных ответов, я решила, что он меня убьёт. Возможно, он хочет повторить это, а может быть, он знает, что если я пойду в лес, то лес сделает за него грязную работу.

Крепко сжимаю ладони в кулаки.

Позади меня скрипит ветка. Я резко поворачиваю голову, предчувствуя опасность. Что-то движется между стволами, но слишком темно, чтобы понять, что это. Знаю только, — ничего хорошего. Я прижимаю руку к сердцу. Между мной и моим похитителем не менее двухсот метров, плюс бесконечное множество деревьев и веток, но я понимаю, что прекрасно вижу его глаза.

Он не просит меня вернуться к нему. Он не угрожает мне.

Он просто ждёт.

Знает, что я вернусь, потому что выбора у меня нет.

В лесу ждёт верная и жестокая смерть.

«А ты? — спрашиваю себя. — Что мне предложишь ты?»

Я понимаю, впереди не менее опасные вещи, но уверена, я смогу справиться. Никогда я не была сильна ни против своих кошмаров, ни против мужчины, который изнасиловал меня ещё девчонкой. Но теперь всё по-другому. Я женщина, и знаю, что могу сильно осложнить ему жизнь.

Поэтому выхожу из леса и направляюсь к похитителю.

— Зачем ты привёз меня сюда?

Он опять не отвечает. Тогда я упорствую.

— Что ты собираешься со мной сделать?

Он открывает входную дверь и жестом приглашает войти. Я качаю головой, отступая на шаг. Вместо того чтобы настаивать, он исчезает внутри.

Несколько мгновений я стою, не двигаясь.

Мне не только холодно, но и страшно. Среди ветвей что-то шевелится, приближается. В панике я захожу внутрь. Как только я это делаю, из ниоткуда появляется мой похититель и закрывает за мной дверь. Он поворачивает ключ и включает сигнализацию.

Что-то не сходится. Мы находимся в глуши, в нескольких часах ходьбы до первой человеческой формы жизни.

Какого дьявола он боится?

Всё так же молча, мужчина направляется к деревянной лестнице в конце гостиной. Не знаю, почему это делаю, но я следую за ним. Я оказываюсь в коридоре, в который выходят три двери. Две по длинной стороне и одна по короткой. Все дверные полотна сделаны из тёмного дерева, с рельефной текстурой и небольшими дефектами, словно их вырезали вручную.

Он открывает первую. Движимая любопытством, я вытягиваю голову. Внутри спальня с двуспальной кроватью и большим шкафом из тёмного дерева. Как только глаза привыкают к темноте, я замечаю ещё одну деталь: на окнах решётки. Это не имеет никакого смысла. Кто может пытаться проникнуть сюда? И что украсть? Внезапно меня охватывает озарение. Возможно, все эти приспособления служат не для защиты, а для удержания.

Шарахаюсь назад, бледная, как смерть.

— Я туда не пойду.

Мой голос едва заметно дрожит, ничего не могу с собой поделать. На этот раз похититель не принимает мой отпор бесстрастно. Он надвигается на меня. Я снова отступаю, пока не оказываюсь прижатой спиной к стене.

— Один, — начинает считать.

Его голос сотрясает меня изнутри. Хриплый. Глубокий. Познакомься мы при других обстоятельствах, назвала бы даже возбуждающим, тогда как сейчас он пугает.

Я дрожу, сопротивляясь.

— Ты не можешь держать меня здесь.

— Два.

— Моя сестра найдёт тебя и…

— Три.

Быстрые и смертоносные пальцы впиваются в мою руку. Я не кричала, когда столкнулась с ним, и даже когда поняла, что он собирается вколоть мне что-то опасное. Но сейчас я срываюсь.

Я кричу. Борюсь. Царапаюсь.

Я сопротивляюсь с такой силой, что мужчина, вместо того чтобы настаивать, взваливает меня на плечи и тащит в другую сторону — к двери в конце коридора. В голове возникают самые страшные гипотезы. Орудия пыток, цепи, раскалённые утюги… Я закрываю глаза и не открываю их до тех пор, пока не слышу шум льющейся воды.

Недоверчиво оглядываюсь по сторонам. Я нахожусь в огромной чистой удобной ванной комнате. Мужчина, не деликатничая, ставит меня на пол и толкает в душ, под струю воды. Его тело тут же оказывается рядом. Одной рукой он обхватывает мою талию, а другой регулирует температуру. Душ становится всё горячее и горячее. Кипяток. Если надеется так меня успокоить, то он ошибается. Пока он рядом, я буду кричать.

И сопротивляться.

Я пытаюсь оттолкнуть его, но добиваюсь прямо противоположного эффекта. Он становится только ближе, и я начинаю ощущать твёрдость его возбуждения. Снова царапаю его, но он лишь едва вздрагивает. И не отступает, а остаётся позади меня. Одна рука на моей талии, другая на шее.

Ноги скользят. Я прижимаюсь спиной к его груди и обхватываю руками его руки. Слышу низкий, приглушённый звук. Почти рычание. Что-то падает к моим ногам на поддон душевой кабины.

Балаклава.

Я не шевелюсь, застыв не только от этого жеста, но и от ощущения его губ на моей шее. Небольшая щетина царапает кожу, но так, что у меня подгибаются пальцы на ногах и становится влажно между бёдер.

Его рука скользит вниз, вдоль моего тела. Резким жестом он стягивает с меня треники. Я вскрикиваю, опасаясь, что он захочет забрать и остальную одежду (или поймёт, что я дрожу не только от страха).

Майка от воды становится мокрой и теперь не скрывает твёрдые набухшие соски. Как только он прикасается к ним, вдоль спины пробегает электрический разряд.

Я возбуждена.

И он это знает.

Он чувствует под пальцами, обхватившими мою шею, как бьётся у меня сердце, видит, как с каждым вдохом всё быстрее и быстрее поднимается и опускается моя грудь. Его пальцы возвращаются вниз, к кромке трусов и проникают внутрь, добираясь до лона.

Как только ощущаю его прикосновение там, у меня исчезают силы к сопротивлению.

Я откидываю голову назад и закрываю глаза.

Из моего рта вырываются придушенные звуки, всхлипы и мольбы. Я умоляю его. Но о чём?

Чтобы он продолжал или остановился?

Он впивается зубами в мою шею, а его пальцы играют с клитором; моё тело становится всё горячее и горячее.

Я откидываю руку назад и хватаю его за волосы. Они короткие, мокрые. Как и я, и не только потому, что вода из душа стекает по телу.

Лоно дёргается от сокращения мышц. Пытаюсь сомкнуть ноги, но он просовывает между ними колено, и я понимаю, что это бесполезно.

Он будет делать со мной всё, что захочет.

Он проникает в меня двумя пальцами, сухими и жестокими, а большим пальцем терзает пирсинг на клиторе. Я сделала его, как только мне исполнилось восемнадцать, в надежде, что это поможет мне что-то почувствовать, после опыта, лишённого ощущений.

Теперь всё по-другому.

Моё тело переполнено ощущениями.

И это неправильно.

Я должна испытывать отвращение, стыд.

Вместо этого мне хочется только кричать.

Дыхание мужчины за моей спиной становится тяжелее, он дышит надсадно. Я слышу и в ушах, и в животе. Внутри меня зарождается совершенно безумное желание.

Я не хочу уступать, но знаю, что всё равно сдамся.

Дёргаю его за волосы так сильно, что вырываю небольшую прядь. Он щиплет мой сосок, и я вскрикиваю. Я напрягаюсь всем телом, сопротивляясь. От шеи его губы скользят к моему уху. Я уже слышала, как он говорит. Но в этот раз всё по-другому, потому что приказ, который он шепчет, приводит меня прямо за грань.

— Птичка, спой для меня.

И я пою.

Я опускаю все барьеры и сдаюсь, тая в освобождающем вздохе. Живот напрягается, сдерживая его пальцы. Я перестаю извиваться и позволяю проносящимся по телу ощущениям полностью проникнуть в меня.

Пока моя грудь сотрясается от рыданий, он продолжает прижимать меня к себе, покусывая и посасывая кожу.

На мгновение действительность теряется. Я лежу на лугу, под звёздным одеялом. Затем я падаю, возвращаясь в настоящее.

Ванная комната. Мужчина, который меня похитил. Лес.

Зрение застилают слёзы, они смешиваются с водой, ласкающей меня. Дыхание сбивается в комок. Неважно, отреагировало ли моё тело на его прикосновение, почувствовала ли я впервые в жизни что-то, кроме отвращения или ужаса. Он не имел права меня трогать.

Хотелось бы сказать, что худшее уже позади, но я знаю, что оно ещё впереди. Неудовлетворённый член прижимается ко мне. Толстый. И пугающе твёрдый. Руки похитителя отпускают меня, оставляя свободной. Мужчина отступает, а я представляю, — это для того, чтобы расстегнуть брюки и закончить начатое.

Не в силах стоять, я прислоняюсь к стене и склоняю голову. Я жду в тишине, полностью опустошённая.

Только ничего не происходит.

Я собираю все оставшиеся силы и поворачиваюсь. Двери душевой открыты, ванная комната пуста.

Он ушёл. Но он вернётся.

Потому что теперь я его.

Его «птичка».

И он меня не отпустит.