Джилли
Это же не произошло на самом деле?
Не при мне. Не в «Голубых нотах».
И всё же я не сплю. В нескольких шагах от меня на полу действительно лежит труп мужчины.
Внимание привлекает вспышка. Тип, оставшийся стоять (тот, кто голыми руками убил лежащего на полу), прикуривает сигарету.
На мгновение пламя зажигалки освещает его унизанные перстнями пальцы. Одно из них привлекает моё внимание. Оно сделано из золота, и на нём выгравированы две переплетённые буквы «Р».
Я вздрагиваю. Не могу пошевелиться. Но я ощущаю. Я слышу тихий звук его дыхания, запах дыма, музыку, которая не утихает в нескольких метрах от этой комнаты.
Мир не остановился.
Но замерло моё сердце.
По спине стекает капля пота. Я не вижу, только чувствую, как в тени что-то движется. Курящий мужчина стоит ко мне спиной. Он не заметил меня и не пошевелился.
Это сделал кто-то другой.
Кто-то бесконечно более опасный…
Из глубины комнаты появляется могучее тело.
У меня нет времени думать или закричать.
Я разворачиваюсь и бегу.
Каблуки стучат по полу, создавая оглушительный шум и выдавая моё присутствие.
Споткнувшись, я всё равно не замедляюсь.
Знаю, — незнакомец позади, он преследует меня.
Я бросаюсь в гущу танцующих и ищу Мэг. Напряжение сковывает желудок, а из-за алкоголя мои движения неуклюжи. Я цепляюсь за подругу, но она не сразу замечает в каком я ужасе. Как только Мэг понимает, что что-то не так, она берёт меня за плечи и ведёт прочь, к диванам, где заставляет сесть.
— Всё в порядке, дорогая?
Я не знаю, что сказать. Только дрожу.
Но, по крайней мере, в одном я уверена.
— Я хочу вернуться домой.
Сэм соблазнительно улыбается, похлопывая по моему бедру.
— Могу тебя подвезти, если хочешь.
Вскакиваю в ярости. Я уже собираюсь крикнуть ему, чтобы он держался от меня подальше и что не пойду с ним на свидание, даже если он будет последним мужчиной на планете Земля, как вдруг чувствую покалывание в затылке. Резко замираю от ужаса.
«Он здесь».
Быстро поворачиваюсь и вижу его.
Высокий, массивный, элегантный. Такой похожий на всех окружающих его людей, но в то же время другой.
«Опасный».
Он стоит посреди танцпола.
И смотрит на меня.
От страха у меня сжимаются лёгкие.
«Его глаза…»
Голубые. Холодные.
Они пронзают мою грудь, призывая бежать прочь как можно дальше от «Голубых нот». Едва оказываюсь на улице, меня начинает тошнить. Так мой организм реагирует на напряжение: отторжением.
Я наклоняюсь и опорожняю желудок. Зря я выбрала высокие каблуки и такое короткое платье. Заднюю поверхность бёдер ласкает прохладный воздух. Я устраиваю шоу, но у меня нет сил прикрыться. Неподалёку от меня несколько мужчин обмениваются пикантными шутками по поводу моей попы.
Меня трясёт, боюсь, что они захотят подойти ближе.
Когда рука задевает моё плечо, я резко выпрямляюсь, готовая защищаться. К счастью, это Мэг. Мило улыбаясь, она отводит мои волосы от лица.
— Никогда не пей шампанское после крепких спиртных напитков. Сразу видно, что ты не любительница вечеринок.
Голос подруги успокаивает. Я улыбаюсь, но улыбка исчезает, когда чувствую в затылке новое покалывание. Я оглядываюсь по сторонам, уверенная, что за мной кто-то наблюдает, но никого не вижу. Мужчины, которые курили, вернулись в бар, и переулок опустел.
Мэг берёт меня за локоть, поддерживая.
— Я вызову такси и отвезу тебя домой.
— А как же Пол?
— Он представился как «адвокат, который любит дарить дорогие подарки», помнишь? Я оставила ему свой номер и сказала, что если захочет увидеть меня снова, он должен сделать мне сюрприз, — отвечает с улыбкой Мэг.
Не знаю, из-за её ли шутки, но мне, кажется, стало немного легче.
Когда такси останавливается перед моим домом, Мэг предлагает подняться вместе. Уже очень поздно. Если я позволю ей помочь мне, она будет вынуждена вернуться в университет пешком. Я и так уже испортила ей вечер, не могу допустить, чтобы подруга рисковала попасть в руки не тех людей, поэтому говорю ей, чтобы она не волновалась.
Как только выхожу из машины, воспоминание о мужчине посреди танцпола, заставляет мой желудок сжаться.
Я с силой прижимаю к животу руку.
— Джилл, — обеспокоенно зовёт Мэг. — Всё в порядке?
Я заставляю себя улыбнуться.
— Я в порядке, не волнуйся, справлюсь.
Это полуправда. После того как меня стошнило, я чувствую себя лучше, но мне далеко до нормы. У меня дрожат ноги, тело покрылось холодным потом. Я прощаюсь с Мэг и спешу в квартиру. Скидываю туфли и бросаюсь на диван. Голова раскалывается. Я была неправа, когда накануне начала новой работы в Rules Corporation пошла в бар и так много выпила. Подняв мобильный телефон, чтобы посмотреть, который час, я замечаю, что есть несколько пропущенных вызовов, а также сообщение.
Шэрон: Напиши мне, когда будешь дома.
Зная Шэрон понимаю, — она не успокоится, пока не убедится, что я в целости и сохранности, поэтому быстро набираю ответ.
Перед отправкой перечитываю. «Я дома» не выражает того, что я чувствую. Это то, что сестра хотела бы прочитать, и это правда. Но реальность совсем другая.
Возможно, так на меня действует алкоголь, и поэтому испытываю беспокойство, растерянность. Я всё думаю, действительно ли произошло то, что увидела в «Голубых нотах», или это галлюцинация. Я не в первый раз путаю фантазию с реальностью, вижу в лицах окружающих людей лицо человека, который мучит меня каждую ночь.
Я пьяна, чтобы делать какие-то выводы, поэтому отправляю Шэрон неопределённый ответ и бросаю мобильный телефон на журнальный столик. Я провожу руками по лицу, массируя его. Мне жарко и я потею. Нужно поспать, но в таком напряжённом состоянии вряд ли смогу это сделать. Мне совершенно необходимо принять что-нибудь, что поможет уснуть, поэтому встаю и направляюсь на кухню, где глотаю пару таблеток.
Врач, кто их назначила, рекомендовала использовать лекарство эпизодически и только в случае необходимости.
Я не послушала её.
В последние недели я принимала по одной таблетке каждую ночь, чтобы прогнать кошмары. Какое-то время это помогло, потом снова начались кошмары, и я увеличила дозу.
Тогда начались галлюцинации.
Мне казалось, что за мной следят. Наблюдают.
Но никогда так, как сегодня.
Никогда с такой интенсивностью, чтобы я чувствовала опасность.
Аккуратными шагами иду в комнату. Небрежным движением бёдер сбрасываю на пол платье и босиком подхожу к зеркалу. Несколько мгновений я смотрю на своё отражение, погружаясь в себя.
Сегодня на меня смотрели многие.
Бармен. Сэм.
Он.
Сердце пускается галопом, когда в сознании проносится образ мужчины в центре танцпола. На мгновение я задаюсь вопросом, что он увидел, глядя на меня.
Я не отвечаю.
Проскальзываю под одеяло и натягиваю его на голову. Через несколько мгновений я чувствую, как веки закрываются, а голова становится лёгкой. Таблетки начинают действовать, но я всё ещё слышу тонкий, неосязаемый шум.
Это звук открывающейся двери.
Шесть лет тому назад
Мне холодно. И страшно.
Меня привели в комнату, которая совсем не нравится. Она так похожа на камеры для допросов, которые показывают в кино. Стены гладкие и голые, неоновый свет ослепляет. Ощущаю себя натянутой стрелой, мне неспокойно и страшно. В носу чешется от проникающего в ноздри дыма, который разносит старший офицер. Я должна быть голодна, ведь не ела уже несколько часов, но вместо этого меня просто тошнит.
Майкл Браун наклоняется ко мне и в тысячный раз повторяет, что его не волнует ничего, кроме моей безопасности. Это ложь. Ни он, ни его коллега не спросили, как я себя чувствую и не хочу ли я кому-нибудь позвонить. Усталость отражается на моём лице, но они продолжают пугать меня и задавать вопросы о сестре.
Они сказали, что Шэрон использовала компьютеры своей старой школы для доступа на определённые сайты, но не объяснили, на какие именно. Они постоянно твердят, что сестра в опасности и они должны её найти, пока с ней не случилось что-то плохое. Их настойчивость заставила меня по-другому взглянуть на несчастный случай с родителями. Я задала себе вопросы.
И мне не понравились ответы, которые я нашла.
— Мисс Аллен. — Несмотря на дружелюбие, лицо Майкла Брауна — это маска напряжения. — Возможно, вы не поняли ситуации, в которой оказались. Ваши родители мертвы, а сестра — ближайшая родственница. Если мы не найдём её, то будем вынуждены предоставить вам временное жильё. Вы не сможете вернуться ни в свой дом, ни в школу, ни к друзьям.
Они изменили свою стратегию. Заставляя думать, что сестра в опасности, они не заставили меня говорить, поэтому решили переключить внимание на меня. Они думают, что пугают меня, но Шэрон пообещала меня найти. Куда бы меня ни отправили, что бы у меня ни отняли, я знаю, — она сдержит своё слово и не оставит одну.
— Я рассказала вам всё, что знаю…
— И это ничто, — с горечью возражает он.
— До сегодняшнего вечера я даже не знала, что моя сестра… — Я делаю паузу, не в силах произнести это слово.
— Хакер? — подсказывает он.
Я киваю.
— Вы живёте вместе, — настаивает он. — Вы выросли вместе. У вас есть хотя бы идея, где она может прятаться?
Я поджимаю губы.
— Я хочу вернуться домой.
— Вот как?
От того, как старший офицер задаёт этот вопрос, у меня мурашки бегут по позвоночнику, но я упорствую.
— Вы не можете удерживать меня здесь.
Он лишь изгибает уголок рта, улыбаясь. Молодой офицер хочет что-то сказать, но напарник взмахом руки заставляет его замолчать.
— Девушка права, Майкл. Она устала и уже рассказала нам всё, что знает. Мы должны её отпустить.
Второй проводит рукой по волосам, размышляя.
— Мы не можем этого сделать. Ты же знаешь.
Более пожилой офицер — Эндрю Гарретт, силюсь вспомнить, — наклоняется к нему и что-то шепчет на ухо. Что бы это ни было, я вижу, — это работает, потому что Браун сдаётся и расслабляет плечи.
— Хорошо. — Браун подходит к двери и открывает. — Вы свободны, мисс Аллен.
Я вскакиваю на ноги, желая уйти. Мне хочется бежать, но от долгого напряжения и отсутствия еды сильно кружится голова.
Я стискиваю зубы, чтобы удержаться.
«Потерпи. Не сдавайся».
Шаг за шагом я добираюсь до двери. Не помню, откуда пришла, но впереди только одно направление, и я пересекаю густую сеть коридоров. Я так сконцентрировалась на том, чтобы понять куда иду, что не замечаю, что за мной следует только один из двух офицеров.
Снаружи темно. Ночь вступила в свои права.
Эндрю Гаррет открывает дверь того же самого внедорожника, на котором меня привезли сюда, и взмахом руки приглашает внутрь. Я оглядываюсь по сторонам, и у меня перехватывает дыхание от странной тревоги. Он просит меня сесть на переднее сиденье, рядом с водителем.
— Разве ваш коллега не поедет?
— Нет. Сегодня его очередь заполнять отчёт, а моя — заниматься свидетелем.
Не знаю почему, но то, как он произнёс фразу, мне совсем не нравится. У меня с самого начала появилось отвращение к этому мужчине. Я хотела бы отказаться садиться к нему в машину, но выбора нет. Я без денег и документов, к тому же не знаю, где мы находимся.
Если хочу вернуться домой, мне придётся ехать с ним.
Я сажусь рядом с ним и пристёгиваюсь ремнём. Стараюсь держаться от него как можно дальше, но это нелегко. От агрессивного запаха его парфюма, смешанного с запахом табака, у меня сводит желудок. Я вытираю рот тыльной стороной ладони, сдерживая тошноту.
Замечаю, как его взгляд следует за моим жестом, затем опускается ниже, к моей груди.
— Бедная малышка. Ты такая молодая, такая красивая… — Он издаёт странный звук. Низкий и царапающий. — Ты не заслужила ни такой ночи ни одиночества.
При мысли о смерти родителей у меня щиплет глаза. Я не хочу плакать, но плачу. Я вытираю слёзы тыльной стороной ладони. Не прекращая движения, офицер протягивает мне носовой платок, но я отказываюсь и отворачиваюсь к окну. Я узнаю район, в котором мы находимся. Мысленно подсчитываю количество поворотов. На втором светофоре я ожидаю, что он повернёт налево. Машина едет прямо.
— Мой дом на другой стороне.
Мужчина кривит рот в злобной улыбке.
— Я знаю.
С каждой секундой мой район удаляется всё дальше — как и надежда на то, что эта проклятая ночь закончится.
— Почему вы не повернули?
— Я отвезу тебя домой, малышка. Но не сразу. Сначала я хочу показать тебе кое-что.
Кровь в моих венах превращается в лёд.
— Что за место?
— Тебе понравится, — отвечает он с улыбкой.
Замки безопасности щёлкают, запирая меня внутри. Он небрежно опускает ладонь мне на ногу. У меня перехватывает дыхание. Я вспоминаю его взгляд, когда открыла дверь в халате, дискомфорт, который сопровождал меня на протяжении всего допроса. Он едва заметно шевелит пальцами, сжимая моё бедро. Я чувствую, как отвращение давит мне на живот. Хочется сопротивляться, кричать… Но всё, что я могу, — это молчать.
Замерев.
— Выдалась очень плохая ночь, правда? Ты потеряла родителей, узнала, что сестра — преступница… — Он щёлкает языком по нёбу, издавая сосущий звук. — Наверное, ты расстроена.
Да. Но ещё я напугана. Не того, что произойдёт.
Я боюсь его.
— Повезло, что ты оказалась со мной.
Его голос слегка надтреснутый, хриплый.
Я пытаюсь взбунтоваться. Хочу закричать, но получается только прошептать:
— Я хочу домой.
Вместо того чтобы отступить, его рука крепче сжимает мою ногу. Пальцы скользят по спортивным штанам выше по бедру. Мысленно я представляю, как пинаю его, царапаю, кричу на него…
Но я остаюсь неподвижной.
Он лапает меня, и я снова начинаю плакать.
«Прекрати. Остановись. Остановись».
— Тебе будет хорошо со мной. Я обещаю.
«Сделай что-нибудь, Джилл. Сделай что-нибудь!»
Мужчина снова облизывает губы. Когда его пальцы касаются меня там, где не должны, у него едва заметно учащается дыхание.
Он издаёт странный, отвратительный звук.
Я напрягаю ноги, но у меня не хватает сил сопротивляться.
«Убери от меня руки».
Хочу сказать это, выкрикнуть. Но я не могу говорить.
Внезапно он нажимает на тормоз. Меня бросает вперёд, и дыхание перекрывает ремень. Светофор перед нами горит красным, поэтому он и остановился. Наконец Гарретт убирает руки от моего тела. Момент. Время переключить передачу. Затем он снова едет, направляясь за город. В лес.
Туда, где меня никто не услышит.