Наш цвет зеленый

ЗАГАДКА ЗЕЛЕНОГО «ФОЛЬКСВАГЕНА»

«Ох, уж мне эти «фольксвагены»! - подумал Никанор Павлов, увидев маленькую машинку, напоминавшую зеленого жука. Она бойко подъезжала к границе.

Никанор Павлов не первый раз в наряде. День предстоял тяжелый. Солнечная погода, разгар лета - самый что ни на есть туристический сезон. В такие дни через пункт проходит обычно не меньше шестисот машин. А ведь каждой машине надо дать разрешение пересечь границу. В каждом домике на колесах свои люди, своя жизнь, свои традиции, а в некоторых даже и своя тайна.

Новое здание КПП с огромными витринными стеклами, широкими лестницами, просторными залами напоминало скорее небольшой аэровокзал, чем КПП. Современная архитектура здания, отделанною изнутри деревом, нравилась приезжающим.

Веселые и оживленные пассажиры туристических машин с завистью смотрели на прекрасное здание, хвалили интерьер, хвалили внимательное отношение сотрудников. Видимо, то и другое скрашивало процедуру пересечения границ, связанную с проверкой документов, машины…

Никанор Павлов уже привык к неожиданным, чаще всего наивным вопросам, с которыми обращались к нему иностранцы. Он хорошо представлял себе этих людей, составлявших тот маленький мирок, который на его глазах торопливо выгружался из автомобиля. Не только привычка к людям, а какое-то новое чувство видения родилось у Павлова за долгое время работы на КПП.

Взять, к примеру, вот этого седого лысеющего господина, изрядно потрепанного временем. Чуть надменная постановка головы. Чистенький, облаченный в «молодежный», спортивного покроя костюмчик. Но даже и сквозь этот заведомо штатский облик человека острый глаз Никанора Павлова различал следы еще не утраченной военной выправки.

«Он не первый раз пересекает нашу границу,- думал Павлов.- Господин безусловно уже бывал в нашей стране в годы войны. Его грубые походные сапоги когда-то ступали но нашей земле. И кто знает, зачем этот подтянутый господин решил вновь приехать в страну, из которой был изгнан с позором как враг. Потрепанный орел старого вермахта»,- размышлял Никанор Павлов, рассматривая документы, небрежно предъявленные туристом.

«А что думает об этом путешествии жена старого гитлеровского вояки? Какие мысли руководят ею, согласившейся на поездку в Советскую страну? Неужели и она захотела посмотреть своими глазами на города и деревни, по которым бодро и воинственно прокатилась офицерская судьба ее молодого в те годы мужа? Ничего не поделаешь, сейчас мирное время,- думал Никанор Павлов.- И если у господина исправны документы, если он щедро платит за поездку, кто и что может остановить его? Он всего лишь турист… Путешественник…»

А вот и совсем молодая пара. Студенты из Мюнхена. Дешевая, тесная, крохотная автомашина. Модные журналы на полно возле заднего стекла. Небогатый дорожный скарб молодоженов. Нескрываемый поцелуи за стеклом автомобиля возле самого КПП.

«Этих привело в нашу страну другое чувство,- думает Павлов.- Вероятно, желание самим убедиться, кто мы такие, советские люди. И как это мы, вначале отступив до Волги под натиском отборных фашистских войск, вдруг сумели распрямить плечи и сбросить с себя непрошеных гостей. Интересуются нашими успехами. Ну и пусть… Разные биографии, разные судьбы разных людей»,- продолжал думать пограничник.

Никанор Павлов как бы заранее видел и чувствовал, как он сам называл, «заправку» автомобиля. В наш стандартизированный век порою в силу почти автоматических решений каждый из путешественников берет в дорогу почти одни и те же вещи и предметы, журналы и книги, завтраки и обеды. Все зависит от социального положения туриста, от его материальной основы. Владелец магазина, промышленник, оптовый торговец и делец, как правило, берут в дорогу одно и то же. Ученый, журналист и писатель, искусствовед и художник, археолог и архитектор тоже экипируются одинаково.

То ли в наши дни стерлась индивидуальность людей, то ли сравнялся вкус, но те же транзисторы и термосы, те же дамские брючные костюмы и модные журнальчики с полуобнаженными девицами и последними уголовными сенсациями на окне машины.

И, наконец, третья группа людей. Любознательные студенты, влюбленные парочки с документами, из которых не явствует даже, в каких официальных отношениях находятся люди. Иногда молодые рабочие, инженеры и учителя. У этих людей больше острых вопросов и меньше багажа.

И еще одну особенность заметил Никанор Павлов, стоя возле бетонной эстакады контрольно-пропускного пункта.

Уж очень много стало путешествовать сегодня пожилых людей. Накопив деньги, они вдруг почувствовали, что жизнь их кончается. Доллары или марки не положишь с собою в могилу.

Лучше истратить эти деньги на то, от чего приходилось годами отказываться на протяжении трудной жизни, где каждая монетка откладывалась на черный день. А теперь, когда уже терять нечего, ринулись в дорогу розовощекие старички с венчиком седых волос вокруг загоревшей лысины, молодящиеся старушки с подкрашенными синькой буклями, в нарядных, но по возрасту, шляпках с цветами. Они колесят сегодня по всему земному шару как неприкаянные, торопясь наверстать то, что упустили в молодые годы, когда они были полны сил и жажды познания.

Автомашина - визитная карточка респектабельности седока. Роскошные «мерседес-бенц», сияющие никелем «форды-капри», спортивные «мустанги» - автомобильная прихоть владельца, имеющего лишние деньги.

Крохотные, как детские коляски, «рено», не претендующие на внешнюю элегантность французские «де шво», что в переводе значит «две лошади». При таком названии налог снижают вдвое, пояснил пограничнику молодой парень с французского завода счетных машин. Это машины владельцев среднего достатка.

И, наконец, «фольксвагены» - старомодные божьи коровки,- их выпускают миллионами штук и продают как одну из самых дешевых машин в Европе. На таких ездят студенты, мелкие служащие, клерки.

«Странная эта машина - «фольксваген»,- думал Никанор Павлов.- Вечно с ними что-то случается».

Он вспомнил историю, о которой писали в газетах года три назад. История двух западногерманских парней, которые на таком же зеленом «фольксвагене» приехали в Советский Союз. Они назвались студентами. Они выбрали необычный маршрут, включавший в себя города, в которых обычно туристы не бывают. Кто-то из бдительных жителей одного из городков на трассе зеленого «фольксвагена» засек, как немецкие студенты, тщательно маскируясь от окружающих, торопливо снимали военные объекты, заводы, промышленные предприятия.

Студентов еще раз проверили. Проверили неожиданно, внимательно ознакомившись с плодами их фотографических увлечений.

И все стало на свое место. Студенты оказались платными агентами зарубежной разведки. Они даже признались в том, что у них сложное и ответственное задание: отснять на пленку секретные объекты оборонного значения. Состоялся суд-любознательные «студенты» получили по заслугам.

Никанор Павлов знал и другое. Он знал, что и сегодня в облике любого из этих добродушных старичков или откровенно влюбленных парней и девушек может скрываться человек, недобросовестно использующий щедрые возможности туриста, которые предлагает ему наша страна.

Одни везут контрабанду - вещи и предметы для беспошлинной продажи. Другие везут недозволенную в нашей стране литературу, пропагандирующую жестокость, разврат, убийство. Третьи везут в огромном количестве «святые книги» - религиозную и сектантскую литературу.

Наконец, есть и такие, которые стремятся провезти книги откровенно антисоветского содержания - вражескую пропаганду, направленную на подрыв Советской власти.

Как обезопасить нашу страну от этого потока грязи, лжи, торгашества? Никанор Павлов, всегда вежливо и внимательно беседуя с приезжающими, каким-то внутренним профессионально выработавшимся чутьем узнавал: у этого человека что-то нечисто. Пусть осмотрят чемоданы. Машину поставим на смотровую яму. Надо проверить, не спрятано ли в ней что-нибудь.

В практике пограничной службы бывали случаи, когда границу пытались пересечь даже посторонние люди, спрятанные в тайниках автомобиля. Согнувшийся в три погибели нарушитель в невероятной позе таился в узеньком пространстве где-то между крылом и мотором автомобиля. Иногда человека прячут в ложном багажнике, за спиной заднего сиденья. Что же касается вещей и предметов, для них преступники и контрабандисты всегда найдут место в своем четырехколесном доме.

Все эти мысли не оставляли Никанора Павлова. Взгляд его быстро скользил по автомашинам, выстроившимся на смотровой площадке.

Пограничники неторопливо, с подчеркнутой тщательностью осматривали автомобиль. Острый луч переносного фонарика скользил по запыленному днищу. Привычный взгляд пристрастно ощупывал обивку двери и сидений.

Хозяин зеленого «фольксвагена» был вызывающе любезен с пограничниками. Молодой немец по фамилии Мауэр, с копной длинных волос, рассыпанных по плечам, иронически посматривал на действия пограничников. Документы были у него в полном порядке. Но Никанор Павлов как бы случайно поймал беспокойный взгляд немецкого парня, брошенный в сторону автомобиля в тот самый момент, когда солдаты открыли дверцы, чтобы обследовать машину изнутри.

Успокаивающая улыбка, развязно-доброжелательный тон разговора молодого человека не могли скрыть этот мгновенный, словно вспышка молнии, оброненный взгляд.

«Что-то не так»,- подумал Павлов.

- А ви ищете там атомную бомбу? - сострил парень, скаля рот в улыбке.

Он неплохо, но с акцептом говорил по-русски.

- А почему бы и нет? - тоже с улыбкой ответил пограничник.- Говорят, на «свободном рынке» возможно приобрести маленькую атомную бомбу для личного пользования.

Парень громко расхохотался на шутку пограничника.

- Ищите, ищите, а я буду вам подсказывать, «жарко» или «холодно». Ведь у вас тоже есть такая игра,- продолжал шутить владелец «фольксвагена».

Машина была в полном порядке. Самый придирчивый осмотр не привел ни к чему. Но чувство обеспокоенности не покидало Никанора Павлова. Какой-то внутренний голос продолжал упрямо твердить ему: «Что-то есть. Что-то есть… Не верю…»

- Ну что, ви закончили поиски атомной бомбы? - теперь уже зло спросил вихрастый парень.

- Нет, еще не закончили,- ответил Павлов, хотя понимал, что больше они ничего не могут сделать с зеленым «фольксвагеном».

- Так я могу взять свою машину? - настойчиво проговорил иностранец.

- Обождите,- сам не зная почему, ответил Павлов.

«Что же делать? Где искать еще? Ишь как торопит!» - почувствовал нетерпение в голосе немца Павлов.

Он вновь подошел к машине.

Багажник спереди. Здесь все в порядке. Задний мотор… Ну, здесь такая теснота, что вряд ли что засунет… Остается кузов. Может быть, что-то в баллонах? Ведь и такие случаи бывали. Нет, баллоны обычной накачки - вот и ниппеля видны. Кузов… Кузов… А ну-ка, снимем еще раз коврик.

Под ковриком было обычное металлическое днище. Павлов постучал тупым концом отвертки по днищу. Привычный глухой звук.

- Сколько лет служит вам эта машина? - неожиданно спросил он иностранца.

- Три года.

Странно, почему за эти три года уплотнительный, антикоррозийный слой гудрона на полу выглядит совсем свежим?

- А вы что-нибудь делали за эти годы с машиной?

- «Фольксваген» самая надежная машина в мире, вам бы пора это знать, господин пограничник,- откровенно зло бросил вихрастый парень.

- А ну-ка, Иванов,- обратился Никанор Павлов к солдату,- давай проверим гудрон. Что-то он мне кажется подозрительным.

«А если все в порядке, позору не оберешься,- мелькнула мысль.- Ведь чужую машину ковырять будем».

Иванов быстрыми движениями острия отвертки начал счищать черный слой гудрона.

- Портить машину? Не позволю! - закричал вихрастый хозяин «фольксвагена».

Резким движением он хотел вырвать отвертку из рук пограничника.

- Успокойтесь, господин Мауэр,- спокойно и холодно сказал ему Павлов,- мы отвечаем в случае порчи вашего автомобиля.

- Не позволю! - продолжал кричать парень.- Это не ваше, это мое!

За тонким слоем гудрона проступила легкая щель. Обнажились залитые мастикой потайные головки винтов.

Через час все было закончено. Под вторым днищем пола ровными стопками лежали книги и брошюры. Их было много - килограммов сорок или пятьдесят. Книги были запакованы в пергамент и заклеены водонепроницаемой лентой. Хозяева «библиотеки» обо всем подумали - вдруг машине придется вброд переезжать реку. Какие там у них, у русских, дороги!

«Библиотека» была подобрана большими специалистами своего дела. Она состояла сплошь из антисоветских книг. Озлобленные авторы брошюр грязью поливали святая святых нашего народа.

Фриц Мауэр молча стоял около своей машины. Перед его ногами на асфальте лежала аккуратно разложенная «библиотека». Он продолжал глупо и бессмысленно улыбаться. Но губы его кривились и лицо напоминало застывшую маску.

- Что ви будете со мной делать? - спросил он дрожащим голосом.

- Вам придется расстаться с вашим автомобилем,- ответил Павлов.- По существующим в нашей стране законам автомобиль, используемый для контрабанды и перевоза вещей и литературы, приносящей вред государству, конфискуется.

- А как же я? - робко спросил Мауэр хриплым голосом.

- Вы можете возвращаться обратно пешком, господин Мауэр.