Наследник (СИ)

Глава 11

Прошло целых два года, прежде чем волки сами ощутили разницу между людьми и четырёхлапыми хищниками. Парень не мог передвигаться так же быстро, как они. А носить его на спине было уже тяжело. От этого страдала и скорость и меткость матери-волчицы — основной добытчицы в семье. Сам же мальчик ни на кого не охотился, в то время, как аппетит его непомерно вырос. Асу и Баю ничего не оставалось делать, кроме, как обратиться за помощью к Уху. Ю, разумеется, был против, он до безумия боялся эту сумасшедшую обезьяну. Именно так часто орангутана называли другие лесные жители. Для начала он объявил забастовку, а после и голодовку.

Когда Асу и Бай пришли с опущенными головами к пальме примата, глубоко в душе орангутан ехидно ухмыльнулся.

— А как же насчёт того, чтобы я никогда не подходил к вашему пацану? Помнится, вы даже грозились отгрызть мне руки? — уточнил он, раскачиваясь на самой нижней ветке, почти под самым носом у хищников.

— Прости, кажется, мы были не правы, — первой свою вину признала Асу, к этому моменту в полной мере испытавшая всю тяжесть своей ошибки.

Бай, в знак согласия с ней, лишь кивнул головой.

Орангутану нельзя было упускать столь удачный момент, ведь волки никогда добра, сделанного им, не забудут, в то же время за отказ обязательно когда-нибудь отомстят. По своей природе примат был дипломатом.

— Прощаю! Я ведь тоже был тогда не прав. Но у меня было достаточно времени всё обдумать и осознать свои ошибки. В этот раз я абсолютно уверен, что смогу его чему-то научить. В первую очередь не бегать на четырех конечностях, а использовать руки по их прямому назначению.

Ю с испуганным видом отступил за спину Асу

— Прости малыш за прошлый раз. Повёл себя, как какая-то обезьяна. Без каких-либо предупреждений закидал мальчишку камнями. Не так себя должен вести орангутан королевских кровей. В этот раз обещаю, всё будет по-другому. Я не стану требовать от тебя невозможного.

Бай подтолкнул мальчика мордой, и тот, хоть и нехотя, сделал пару шагов в сторону Уху.

— Ну, вот и договорились, — радостно заметил тот, продолжая качаться, — я не буду тебя обижать. А ты постараешься делать всё так, как я тебе скажу. Вы оба, кстати, тоже пообещаете мне не мешать. Пожалуй я заберу его на время. Вам двоим уже пора бы пожить и для себя.

В знак согласия, Волки развернулись и ушли, оставив мальчика наедине с орангутангом.

— Теперь, вставай на ноги и топай за мной, — Уху спрыгнул с дерева, безапелляционно схватил Ю за руку и потянул вслед за собой.

Мальчик в полусогнутом состоянии, еле передвигался на трёх конечностях, стараясь высвободить из практически железной хватки примата четвёртую конечность. Когда он наконец понял, что у него это не получится, то жалобно завыл.

— Поверь мне, так надо, — с тяжелыми вздохами Уху всё ещё продолжал тянуть парня к дубу, когда на их пути появился Апa.

— Ну и для чего ты похитил пацана? Что на это скажут Асу и Бай? — уточни он с подозрительным прищуром.

— Можешь не сомневаться, с ними всё уже давно всё договорено. Буду делать из зверя человека! — Уху натужно засмеялся.

— Прости, но что-то я в этом сомневаюсь! Просто встав на две ноги, Ю не станет человеком. Иначе, больше чем за две тысячи лет жизни ты бы им уже стал. А ты как и был, так и остался приматом. Мышечная сила — ещё не всё. Куда важнее то, что у него в голове, — дух пальцем указал на свою голову, — ты не сможешь помочь ему осознать себя человеком.

— Ты прав! Я не человек, и вырастить человека я не смогу. Но душа кровью обливается, когда я вижу, как он идёт на четырёх костях, — Уху смахнул скупую слезу, — к тому же и волкам помочь надо, десять лет своей жизни на него положили.

— А ведь ты человечней многих людей, — заметил дух, — так переживаешь о тех, кто грозился тебя съесть. Если ты действительно хочешь помочь, то у нас с тобой есть небольшой шанс. Я ведь о людях знаю достаточно, тысячу лет назад был одним из них. Кое-что в моей памяти до сих пор осталось.

Уху напрягся, ведь никогда раньше дух леса ни в чём не принимал участия, а тут вдруг сам вызвался.

— Ну и для чего тебе это? — без каких-либо утаек напрямую уточнил орангутан.

— А разве не он мой возможный приемник и пропуск в мир богов? Конечно если ты мне не соврал в тот раз, — дух пристально посмотрел в глаза примата, — А ещё за ним должок, помнится, имеется. Когда я его спас от волчьей расправы, то дал ему и цель в жизни — отомстить за гибель семьи, а этого ему надо будет вернуться в мир людей.

— Отомстить? Но для чего?

— Око за око, зуб за зуб… Или для тебя основной закон этого леса просто слова? — громкий крик Апы вспугнул птиц на ветке и заставил мальчика, всё ещё удерживаемого орангутаном, сесть на землю.

— Я травоядный и мстить кому-то не могу. Поэтому моё основное правило «не связываться с тем, кто сильнее». Если бы и люди следовали этим правилам то реже бы умирали, — Уху громко выдохнул, — Взять к примеру даже того мужчину, который принёс в наш лес Ю… Его противник был значительно сильнее и его поражение было предрешено.

Сдаваться никогда не стоит. Именно их битва привлекла Асу. И не позволила погибнуть мальчику. Смерть этого смельчака не должна остаться безнаказанной. А наша с тобой задача — сделать его достаточно сильным, чтобы он сумел отомстить.

— Сильным? Да он сейчас даже стоять на двух ногах сам не может, — чтобы продемонстрировать это Уху отпустил руку мальчика. Почувствовав свободу, тот даже не пытался сам устоять прямо, плюхнулся на четвереньки и погнался за огромного размера бабочкой.

— Вдвоём мы с тобой обязательно справимся, не будь я духом этого леса.

Почти два месяца Уху учил Ю стоять ровно. А Апа читал ему справочник лекарственных и волшебных растений, непонятно каким образом оказавшийся в лесу, возможно, потерянный столь редкими в этих местах прохожими или не переваренный вместе с хозяином в желудке какого-нибудь хищника.

— Нужны ему, можно подумать, эти твои травки, — бухтел про себя примат, наблюдая за тем, с каким интересом мальчик рассматривает картинки и слушает духа.

Его с таким неподдельным любопытством мальчик никогда не слушал. Возможно даже орангутан решил бы, что это говорит в нём ревность. Но, ни такого слова, ни такого чувства он никогда не знал.