Смертельная схватка

«ДРАКУЛА» БРЭМА СТОКЕРА

Брэм Стокер уединился в своем рабочем кабинете, сквозь окна которого в сумеречном свете зимнего вечера можно было разглядеть кусочек прятавшегося за домом сада: одинокую грушу, голые ветви которой дрожали на ветру, и пару кустов у изгороди.

Брэм подсыпал в камин немного угля и придвинул лежавший на подоконнике валик из пледа к щели между створкой и рамой окна, чтобы в комнату не задувал ледяной ветер. В такие ночи Брэм был рад, что комната в верхнем этаже, служившая ему библиотекой и кабинетом, была маленькой и довольно быстро нагревалась.

Усевшись за секретер, Брэм достал из выдвижного ящика лист бумаги и задумчиво уставился на его чистую поверхность.

Внизу в гостиной что-то стукнуло. Может быть, Флоренс выронила что-нибудь из рук? Маленький Ирвинг Ноэл уже спал. Он был шустрым, любознательным мальчишкой, который, переставляя коротенькие толстые ножки, целыми днями исследовал все вокруг, не оставляя матери и горничной Стокеров ни минуты отдыха. Скоро, в последний день этого года, он отпразднует свой второй день рождения.

Следовало бы больше заботиться о сыне, который почти не видит своего отца, с раскаяньем подумал Брэм. Флоренс в последние недели он тоже почти не уделял внимания. Ирландца мучили угрызения совести. Но ведь за это время произошло столько событий, которые не могли оставить Брэма равнодушным и не позволяли ему полностью отдаться работе и воспитанию сына.

Снизу, словно из другого мира, снова донесся странный шум. Это была ночь перед Рождеством.

Сегодня днем Брэм по просьбе Флоренс купил маленькую елочку и установил ее в гостиной. Наверное, сейчас его жена украшала ее яблоками и сверкающей мишурой. Странный обычай, который привез с континента принц Альберт. Королева Виктория подавала подданным пример семейного согласия, кульминацией которого было Рождество, когда все члены королевской фамилии собирались вокруг роскошно наряженной елки. Англичане с радостью переняли новую традицию. Конечно, лишь те, кто являлся обладателем просторной гостиной и мог позволить себе провести вечер в семейном кругу, наслаждаясь вкусом жирной индейки и традиционного рождественского пудинга, в котором был запечен серебряный шестипенсовик.

У Брэма не было рождественского настроения. Ему не хотелось уютных посиделок у камина, веток омелы, запаха печеных яблок и корицы. Мысли ирландца улетели далеко за море, к суровым северным болотам его родины, среди которых он однажды увидел хрупкую девушку, стоявшую на залитом лунным светом кладбище. Брэм закрыл глаза и увидел ее перед собой: длинные серебристые волосы, тонкие черты лица, белую фарфоровую кожу, бирюзовые глаза, такие мудрые, проницательные и в то же время печальные. Свободные белые одежды струились вдоль стройной фигурки — уже не детской, но еще не женской. Она была неземным, ни на кого не похожим и ни с кем не сравнимым существом. Иви, вампирша и волшебница давно забытого мира. Бессмертная и непобедимая! По крайней мере он в это верил. Она была такой могущественной, что никто и ничто не могло ей навредить. Брэм изо всех сил убеждал себя в этом. До конца. До того самого мгновения, когда он больше не смог отрицать чудовищную правду.

Иви была мертва, уничтожена, она превратилась в прах и разлетелась от ветра. Мир навсегда потерял ее и обеднел от этой потери.

Брэм смахнул выступившие на глазах слезы. Схватившись за перо, он решительно обмакнул его в чернила. Он долго оттягивал этот момент, но сейчас пришло время осуществить свою задумку — написать книгу о ночных существах. И о вампирше из Ирландии, которая одним лишь взглядом своих прекрасных глаз навсегда пленила его душу.

На секунду рука Брэма зависла над бумагой, а затем он размашисто написал:

«Иви-Мэри де Лицана, королева лунного света».

Ирландец остановился, перечитал написанное, хмурясь, скомкал бумагу и выбросил ее в пустое ведро из-под угля. Затем достал из ящика еще один лист.

«Иви-Мэри де Лицана, — снова написал он и, задумавшись, добавил: — Охотница ночи и ангел тьмы».

Но этот лист бумаги постигла та же участь, что и первый. Брэм еще раз написал имя вампирши. И снова почувствовал глубокую боль потери. Просто знать, что она где-то есть, уже было для него радостью. А надежда, что он может еще раз случайно ее встретить, заставляла сердце Брэма биться чаще. Теперь, когда Иви больше не было, мир казался ирландцу более пустым и мрачным, чем прежде.

Брэм еще раз макнул перо в чернильницу и добавил к имени вампирши имя ее брата. Иви и Сеймоур. Разве они не были одним целым? Вероятно, теперь оборотень чувствовал себя одинокой уцелевшей половинкой, которой оставалось лишь бродить по бескрайним болотам Ирландии, оплакивая свою невосполнимую потерю?

Третий лист бумаги тоже последовал в ведро.

Нет, эта история была гораздо больше. Брэм подумал о Дракуле и о том, как он похитил Иви. О друзьях вампирши, которые вместе с ним, ван Хельсингом и профессором Вамбери боролись за ее освобождение. Алиса, Франц Леопольд и Лучиано... Какими разными были эти наследники. Но всех их удивительным образом роднили и вели к общей цели мудрость и верность, упорство и страсть, доверие и нерушимая дружба. Да, он напишет о друзьях, обо всех наследниках и вампирских кланах, которые втайне от людей рассеялись по всей Европе. Брэм занес перо над бумагой и начал писать:

«Это история о ночных существах. Мы называем их вампирами, упырями, кровопийцами, охотниками тьмы и при мысли о них трепещем от страха. И правильно делаем, потому что они опасны. Смертельно опасны. Они могут быть невероятно хладнокровными и жестокими, но это не все. Судьба не раз сводила меня с этими ночными существами, но я могу похвастаться тем, что до сих пор жив и пребываю в добром здравии.

Вампиры, с которыми я познакомился во время путешествий по Европе, принадлежат к разным семьям, или — как они сами их называют — кланам, которые долгое время жили отдельно и не общались друг с другом, поскольку каждый клан слишком гордился своей кровью, чтобы смешивать ее с какой-либо другой. Из-за этого дальнейшее существование кланов оказалось под угрозой. Не только мы, люди, способствовали уничтожению вампиров. Враждующие кланы не раз старались стереть друг друга с лица земли, несмотря на то что все они являются потомками одного и того же предка: Дракулы, который при жизни был жестоким князем Валахии Владом Третьим, получившим прозвище Цепеш, что означает Колосажатель. Он отец всех вампиров. Однако его дети взбунтовались и покинули его, чтобы поселиться в разных уголках Европы и основать собственные семьи, которые росли и мало-помалу превратились в огромные кланы. Со временем эти кланы начали бороться за власть и уничтожать друг друга. Количество вампиров непрерывно уменьшалось, их власть слабела, и в конце концов у них не осталось другого выхода, кроме как забыть о старых распрях и объединиться. Также они решили создать общую академию, где бы учились и развивали свои способности самые юные представители вампирских кланов. Об этих наследниках ночи я и собираюсь вам сейчас рассказать».

Брэм с довольным видом посмотрел на исписанный листок. Да, это будет история о наследниках. И об Иви-Мэри, которую он никогда не сможет забыть.

Негромкое покашливание за спиной заставило ирландца вскочить со стула и обернуться. Он заморгал и спросил себя, не была ли стоявшая перед ним троица галлюцинацией, плодом его взволнованного воображения.

Алиса, которая, к удивлению Брэма, снова выглядела совершенно здоровой, одарила его очаровательной улыбкой.

— Нет, мы вам не привиделись, — сказала она. — Просто нам захотелось зайти к вам в гости. Надеюсь, вы простите нас за столь внезапное вторжение?

Все еще не в силах прийти в себя, Брэм вежливо уверил непрошеных гостей в том, что он очень рад видеть их в своем доме.

— Не знаю, уместно ли будет предложить вам что-нибудь из напитков... Вероятно, нет?

— Очевидно, что так, — усмехнулся Лучиано. — В противном случае вам придется лишиться служанки, которая, как я понял, уже спит в своей комнатке наверху... Простите, это всего лишь шутка, — поспешно добавил вампир, взглянув на обеспокоенное лицо ирландца.

Франц Леопольд подошел к секретеру и прочитал то, что успел написать Брэм. Брови наследника удивленно приподнялись.

— Очень мило, правда, особенно о том, что мы можем быть невероятно хладнокровными и жестокими.

— Я имел в виду не вас, а других вампиров. Подробней об этом я напишу дальше, — попытался защититься Брэм.

Алиса, опустившаяся на колени возле ведра, в котором был уголь, и теперь один за другим разглаживавшая выброшенные туда листы, посмотрела на ирландца.

— Собственно говоря, вы хотели написать книгу об Иви, ведь гак? — спросила она.

— Не только об Иви, — немного покраснев, ответил Брэм. — О вас всех.

— Нет, так не пойдет, — сказал Лучиано и решительно покачал головой.

— Что? — изумленно уставился на него Брэм. — Как не пойдет?

— Вы не можете написать книгу о нас, — объяснила ему Алиса. — Поэтому мы и пришли. Из ваших мыслей мы поняли, что вы хотите написать книгу обо всех ваших приключениях, связанных с Иви и другими наследниками, и опубликовать ее.

— Да, это я и собираюсь сделать, — ответил Брэм, и в его голосе послышались упрямые нотки. — Вы не можете запретить мне написать книгу о вампирах!

— Мы можем, но вовсе не хотим этого делать, — покачал головой Лео. — Мы всего лишь запрещаем вам писать о наследниках и наших кланах.

Не обращая внимания на возмущенное бормотание Брэма, пытавшегося защитить первую страницу своего будущего романа, вампир выхватил из-под его руки исписанный листок, скомкал его и швырнул в огонь. Ирландец громко вскрикнул и бросился к камину, но было слишком поздно. Языки пламени окружили бумажный ком и превратили его в пепел.

— Брэм? Что случилось? Ты звал меня? — раздался снизу голос Флоренс.

Ее шаги начали приближаться к лестнице. Брэм бросился к двери и выглянул из комнаты.

— Нет, дорогая, все в порядке. Я всего лишь ушибся. Я еще немного попишу, а потом спущусь к тебе.

Флоренс уже взялась за перила и поставила ногу на первую ступеньку, но затем передумала и вернулась в гостиную.

Брэм тихо вздохнул, закрыл дверь кабинета и вернулся к секретеру. Взгляд ирландца упал на пустую крышку.

— Я хочу написать книгу о вампирах, и я напишу ее, — запротестовал Брэм, однако теперь шепотом, чтобы его не услышала Флоренс. — Я журналист и не хочу посвятить всю жизнь одному лишь управлению театром.

— Вы хотите быть писателем, как ваш друг Оскар Уайльд, — произнесла Алиса.

— Да! Конечно же, я не пытаюсь ставить себя в один ряд с такими гениями, как Оскар. Но у меня есть сильные стороны. Я умею заниматься поиском материала, обрабатывать факты и представлять их на суд публики в доступной для понимания, увлекательной форме.

— Значит, вы хотите написать научный труд о вампирах? — спросил Лучиано. — Как ваш венгерский друг Арминий Вамбери?

Брэм покачал головой, слегка покраснев от смущения.

— Нет, я скорее думал о романе, который основывался бы на моем собственном опыте и на том, что мне о вас рассказывала Иви.

— Идея с романом мне нравится, — снова вмешалась в разговор Алиса. — Да, напишите роман о вампирах, но не о наследниках. Напишите об отце всех кланов — о могучем Дракуле! Расскажите о его любви, о проклятии и крепости в Карпатах. Пусть в вашей книге он приедет в Лондон и начнет бесчинствовать. Пить кровь и создавать новых вампиров. А затем напишите о его уничтожении и о том, как весь Лондон, нет, весь мир освободился от ужасного кровопийцы. — Алиса так увлеклась собственной задумкой, что с трудом смогла остановиться. — Посетите как-нибудь Джонатана Харкера. Он работает в компании «Картер, Патерсон и Ко». Этот человек отвечал за транспортировку неких ящиков, которые погрузили на борт шхуны «Одиссей» в черноморском порту Варна и выгрузили в Лондоне. У мистера Харкера хранится судовой журнал капитана — единственного моряка из команды, который был на борту, когда корабль вошел в лондонский порт. Но и он не смог рассказать о том, что случилось на его судне. Его нашли мертвым. Привязанный к штурвалу, труп капитана был полностью обескровлен, однако на нем не обнаружили никаких повреждений... кроме крохотной ранки на шее!

Алиса многозначительно посмотрела на Брэма.

— Значит, Дракула добирался до Лондона, везя с собой наполненные землей ящики? — спросил Брэм.

Троица вампиров кивнула.

— Так и есть. Остальное придумайте сами. Пусть кто-нибудь из героев вашего романа поедет в Трансильванию. Смешайте действительность с выдумкой, отдайтесь на волю собственной фантазии, но закончите историю уничтожением Дракулы.

— И кто же, по-вашему, уничтожит Дракулу, если мне нельзя упоминать об Иви? — с горечью спросил Брэм. — Охотник на вампиров ван Хельсинг?

— Почему бы и нет? — пожал плечами Лучиано. — Конечно, если он не против появиться на страницах вашего романа.

Ирландец угрюмо посмотрел на гостей.

— Сделайте это, пожалуйста, ради нас. И ради остальных вампиров, которые на самом деле не такие уж кровожадные и жестокие. Подарите нам, наследникам, возможность мирного сосуществования с людьми, вместо того чтобы своей книгой натравить на нас толпу не менее кровожадных охотников на вампиров, — попросила Алиса.

Противиться ее умоляющему взгляду Брэм не мог.

— Ну хорошо, пусть это будет захватывающий и полный неожиданных поворотов роман об охоте на могущественного и жестокого князя Дракулу.

Алиса просияла. Она взяла чистый лист бумаги и крупным, размашистым почерком написала: «Дракула».

Затем вампирша передала перо Брэму и отступила на шаг назад. Склонив голову набок, она еще раз внимательно взглянула на название будущего романа.

— Да, это будет хорошая книга. Желаю добиться грандиозного успеха.

Брэм скептически улыбнулся.

— Спасибо, это очень любезно, но сначала ее нужно написать. — Он нахмурил лоб и задумчиво сжал между зубами кончик пера. — С чего же начать? — пробормотал он, обращаясь скорее к самому себе.

Трое вампиров молчали. В то время как Лучиано стоял у окна и наблюдал за тем, как по саду бегает черная кошка, Алиса подошла к книжной полке и начала читать написанные на корешках названия книг. Франц Леопольд задумчиво глядел в камин, и какое-то время в комнате слышалось лишь потрескивание дров. Огонь плясал на раскаленных углях.

— Придумал! — внезапно воскликнул Брэм и посмотрел на наследников. Его щеки раскраснелись от радости. — Это будет роман, но я напишу его в форме дневника, чтобы усилить впечатление того, что героям действительно пришлось пережить все описанные в книге события. И так я смогу менять угол зрения, показывая отдельные эпизоды глазами разных персонажей. Каждый будет знать лишь часть всей правды и сможет строить собственные догадки. Да, а читателю придется собирать все эти сведения и соединять их, как части головоломки. И лишь собрав все кусочки, можно будет получить полную картину, целостное представление о Дракуле и его истории.

Ирландец посмотрел на вампиров, ожидая одобрительных слов.

— Прекрасная задумка, — сказала Алиса.

Лео и Лучиано согласились с подругой.

Войдя в раж, Брэм уже не мог остановиться и просто сыпал идеями.

— Сначала юный адвокат может поехать в Трансильванию, чтобы обсудить покупку дома в Лондоне, в котором намеревается поселиться Дракула. Землю в его новое жилище нужно привезти потому, что... хм, дайте подумать... потому что день Дракула может проводить лишь в родной земле!

— Вижу, нам не стоит беспокоиться по поводу того, что нашему другу может не хватить фантазии для написания невероятно захватывающей истории, — сказал Лучиано.

— Ты, наверное, имел в виду, невероятной и захватывающей истории, — поправил друга Лео и довольно улыбнулся.

А Брэм и вовсе ничего не слышал. Он погрузился в мир собственной фантазии и уже видел юного юриста на дороге в Трансильванию. Обмакнув перо в чернила, ирландец написал:

«Дневник Джонатана Харкера

(записано стенографически)

3 мая — Выехал из Мюнхена 1 мая в 8 часов 35 минут вечера и прибыл в Вену рано утром на следующий день; должен был приехать в 6 часов 46 минут, но поезд опоздал на час. Будапешт, кажется, удивительно красивый город; по крайней мере такое впечатление произвело на меня то, что я мельком видел из окна вагона, и небольшая прогулка по улицам. Я боялся отдаляться от вокзала. У меня было такое чувство, точно мы покинули запад и оказались на востоке, а самый западный из великолепных мостов через Дунай, который достигает здесь громадной ширины и глубины, напомнил мне о том, что мы находимся недалеко от Турции» [13].

Вампиры с любопытством поглядывали на листок из-за плеча Брэма, похоже, совершенно позабывшего об их присутствии. Мысленно ирландец снова был в Венгрии и приближался к границе окруженной лесами Трансильвании.

— Предлагаю оставить нашего писателя наедине с его мыслями, — тихо, чтобы не мешать Брэму, произнесла Алиса.

— Да, пойдемте, — кивнул Лучиано. — Я уже проголодался. Может, отправимся на охоту? — спросил он и обнажил сверкающие клыки.

— Я только «за», — ответил Лео и, склонившись перед Алисой, предложил ей руку. — Пойдем, любимая? Огромный город и роскошная кровь его жителей ждут нас!

Алиса взяла венца под руку. Наследники вышли из дома.

— Но мы должны пить столько крови, чтобы никому не навредить! — напомнила Фамалия, когда они уже стояли в саду и собирались превратиться в летучих мышей.

Лучиано закатил глаза.

— Алиса, перестань. Мы вампиры! Кровопийцы. Охотники тьмы, как выразился наш друг Брэм. Мы лишимся права на это гордое звание, если не позволим себе как следует полакомиться.

Алиса попыталась посмотреть на наследника Носферас строгим взглядом, но не смогла удержаться от смеха. Все еще хихикая, она призвала туман. Лео и Лучиано последовали ее примеру. Три летучие мыши практически одновременно оторвались от земли и, мелькнув на фоне восходящей луны, полетели над городом.

* * *

Близилась ночь отъезда. И когда она наступила, наследникам оставалось лишь собрать свои вещи и упаковать их в ящики, которые слуги Вирад должны были доставить в порт. Алиса с удивлением заметила, что Ровена вышла из крыла, в котором находились спальни наследников, с длинным и, по всей видимости, тяжелым ящиком под мышкой.

— Тоже уезжаешь? — пошутила Фамалия и схватилась за край ящика, чтобы помочь наследнице Вирад.

Ровена с серьезным видом кивнула, и ее лицо озарила счастливая улыбка.

— Да, можно сказать и так. Скорее всего, я навсегда покидаю Лондон.

Алиса изумленно уставилась на вампиршу.

— Но зачем? Что ты задумала?

— Я отправляюсь в Ирландию вместе с Мэрвином, что же еще? — ответила Вирад, очевидно считая это чем-то само собой разумеющимся.

У Алисы отвисла челюсть. Значит, в отличие от нее, Ровена готова была жить с другим кланом, чтобы никогда не расставаться с Мэрвином. Но ведь Лицана были совсем не такими, как Дракас!

— Не надо смотреть на меня с таким удивленным видом. Насколько я знаю, Кьяра тоже не вернется в Рим, а поедет вместе с вами в Гамбург. По крайней мере она сказала мне, что намерена поступить именно так.

Значит, Кьяра и Серен тоже будут вместе? Алиса проглотила стоявший в горле ком. А Кларисса так или иначе всегда будет рядом с Лучиано. Конечно же, не в качестве его тени, в этом Алиса была уверена. Лучиано поклялся Клариссе, что сделает ее своей спутницей, и был твердо намерен выполнить обещание.

Алиса помогла Ровене положить тяжелый ящик на крышу кареты, после чего вампирши сердечно попрощались и пожелали друг другу удачи. Спустя мгновение к ним подбежал Мэрвин. Он пожал руку Алисе и улыбнулся Ровене, которая уже успела сесть в карету.

— Пора отъезжать, иначе мы можем не успеть подняться на борт.

Алиса оглянулась.

— А Сеймоур не поедет с вами в Ирландию?

Мэрвин пожал плечами.

— Не знаю, где он. Я не видел его уже много ночей. А ты?

Алиса грустно покачала головой.

— Нет, он не появлялся здесь несколько недель. Я думаю, он просто не выдержал обстановки, где все напоминало ему об уничтожении Иви. Возможно, он уже давно в Ирландии, ищет утешения на родной земле.

— Может быть, — сказал Мэрвин, и улыбка на его лице померкла. — Иви всегда было нелегко понять. Она с самого начала была другой, не такой, как остальные, но я всегда ею восхищался. Иви придумала невероятный план и ради него готова была пойти до конца. Она пожертвовала собой, и мы всегда будем благодарны ей за этот поступок.

— Я знаю, — кивнула Алиса. — Но как смириться с тем, что Иви больше нет? Мне ее очень не хватает.

— Да, это невосполнимая потеря. Иви была уникальной вампиршей. Это признавал сам Дракула.

Наследники еще раз пожали друг другу руки, а затем Мэрвин уселся рядом с Ровеной и экипаж с грохотом помчался к порту.

Алиса повернулась и медленно пошла через двор. На сердце у нее было тяжело. Наследница Фамалия по-прежнему думала об Иви, с которой они в последнее время почти не общались. А ведь когда-то они были самыми близкими подругами. Алиса жалела, что ей удалось провести вместе с Иви так мало времени. У нее осталось еще столько незаданных вопросов. Да и просто хотелось, чтобы Иви снова оказалась рядом. Но это было невозможно.

Пришло время собирать собственный ящик и вместе с Таммо, Хиндриком и Сереном возвращаться в Гамбург. Ах да, Кьяра тоже поедет с ними.

Серен и Кьяра... Хотя Алиса искренне радовалась за влюбленных, она робко спрашивала себя, хватит ли у нее сил ночь за ночью наблюдать за их счастьем, в то время как ее любимый будет жить за тысячу миль от нее.

Алиса остановилась. И почему она только ответила «нет», когда Лео спросил ее, сможет ли она жить с Дракас? Целую вечность с Дракас? Вампирша невольно вздрогнула. Разве она могла согласиться на такое? Покинуть свою семью, Таммо, Хиндрика, госпожу Элину, Серена и всех остальных...

Да, Вена была роскошным городом. Алисе нравились венские танцевальные залы, опера и театр, однако при мысли о бароне Максимилиане и об остальных Дракас все это меркло и отступало на второй план.

А жизнь без Лео? Лишь редкие встречи на пару ночей... Думать об этом было невыносимо! Алиса ускорила шаг, словно это могло помочь ей убежать от мучительных мыслей и вопросов.

В своей комнате она встретила Хиндрика.

— Ты готова? Думаю, ты захочешь доехать до порта в карете и уже на борту устроиться в ящике. Так ведь? Корабль отчаливает с рассветом.

— Может быть, мы все пойдем пешком? Я хотела бы провести последний час вместе с Лучиано и Клариссой. Да и Кьяра с Лучиано наверняка хотели бы еще немного побыть вместе перед расставанием.

«А я хочу проститься с Лео, — добавила про себя наследница Фамалия. — Кто знает, когда мы еще увидимся?»

Отогнав от себя грустные мысли, Алиса с легким упреком спросила Хиндрика:

— Ты ведь знал, что Кьяра поедет с нами в Гамбург?

Слуга кивнул.

— Я давно об этом догадывался, но они с Сереном долго обдумывали это решение и сообщили мне о нем только вчера.

— А мне вообще никто ничего не сказал, — проворчала вампирша, хотя и понимала, почему Серен не пришел к ней с этой радостной новостью: он был деликатным юношей и догадывался, что это лишь усилит боль его кузины. Нет, Алисе не в чем было его упрекнуть.

Через полчаса наследники, которые должны были сесть на корабль и отправиться в Гамбург, неспешным шагом направились к порту, в то время как Хиндрик и другие слуги занялись перевозкой их дорожных ящиков.

Лео, Лучиано и Кларисса провожали друзей. Алиса пыталась не так сильно сжимать руку Лео, но мысль о том, что скоро им придется попрощаться, разрывала ей сердце. Она изо всех сил старалась улыбаться, но у нее ничего не получалось. Говорить о чем-то веселом она тоже не могла. Оставалось лишь молча слушать, как остальные болтали, шутили и поддразнивали друг друга, пытаясь не думать о том, что это их последняя ночь в Лондоне.

— Мы будем ездить друг к другу в гости, — сказал Лучиано и обнял кузину за плечи. — Смотри, заботься о ней! — продолжил он, обращаясь к Серену, и легонько ткнул его пальцем. — Мне нелегко отдавать тебе Кьяру, но должен признаться, она сделала не такой уж плохой выбор.

Кьяра обнажила зубы в усмешке.

— Ты говоришь так, словно кто-то здесь добивается твоего благословения! Неужели ты и вправду думаешь, что я нуждаюсь в том, чтобы ты одобрил мой выбор, и буду спрашивать у тебя, как мне строить свое будущее?

— Нет, ты всегда была своевольной упрямицей... чертовски милой упрямицей, которой мне будет очень не хватать.

Кьяра обняла кузена и расцеловала его в обе щеки.

— Мне тоже будет не хватать тебя, Лучиано. И я клянусь, что буду каждый год приезжать в Рим или приглашать тебя к нам в Гамбург!

— Очень на это надеюсь! — ответил Лучиано и тоже расцеловал Кьяру.

— О небеса, эти поцелуи когда-нибудь закончатся?! — воскликнул Таммо. — Это отвратительно! Мы кровожадные вампиры или кто?

Остальные рассмеялись. Лишь у Алисы еще сильнее сжалось сердце.

— Слушай, давай еще немного прогуляемся вдоль причала, пока нас не позовут на борт, — сказала она Лео, изо всех сил стараясь, чтобы ее голос не дрожал.

Глаза Франца Леопольда сверкнули, и вампирша поняла, что он прочитал ее мысли. Однако венец ничего не сказал, позволил Алисе взять его под руку и повел вампиршу вдоль пристани.

Когда остальные вампиры скрылись из виду, он остановился и взял Алису за плечи.

— Этим ты пытаешься дать мне понять, что тебе не по душе поцелуи? Или же все дело в том, что целуются другие? — Губы Лео растянулись в широкой усмешке. — Нет, можешь не отвечать, я и так все понимаю.

Вампир наклонился и нежно поцеловал Алису в губы. Затем он притянул ее к себе и крепко обнял. Алиса прижималась к его груди, безуспешно пытаясь закрыть собственный разум, чтобы не огорчать Лео своими страхами и болью неумолимо близившейся разлуки.

Видимо, венец был слишком тактичен, чтобы сказать ей что-либо по этому поводу. А может быть, ему тоже было немного грустно. У Алисы не было сил пытаться проникнуть в его разум. Лучше использовать эти последние минуты для того, чтобы позволить Лео еще раз ее поцеловать. Неохотно оторвавшись от губ Алисы, венец взял ее за руку и повел к остальным.

— Когда мы снова увидимся? — испуганно спросила Алиса.

— Скоро. Обещаю! Неужели ты в этом сомневаешься? — Лео удивленно поднял брови.

— Нет, конечно же, — торопливо ответила Фамалия и попыталась поверить в то, что только что сказала.

Пришло время прощаться. Хиндрик подошел к подопечным и попросил их подняться на борт. Восточный край неба уже начал окрашиваться в красные тона.

— Идите за мной и укладывайтесь в гробы, — сказал слуга.

— Зачем? Ты ведь знаешь, что мы уже научились противостоять усыпляющей силе солнца! — взбунтовался Таммо.

— А я не научился и поэтому намерен собственноручно заколотить каждый из ваших гробов, прежде чем погружусь в дневное оцепенение! — решительно ответил Хиндрик.

— Значит, это всего лишь твоя прихоть. Ясно, — сказал Таммо.

— Можешь называть это как хочешь, но сейчас же поднимайся на борт!

С этими словами слуга развернулся и первым пошел по трапу. Наследникам оставалось лишь примириться со своей участью, проследовать в трюм и улечься в свои дорожные гробы.

Еще один, последний взгляд на улыбающееся лицо Лео, а затем крышка над Алисой закрылась и вампирша осталась в темном тесном гробу наедине со своими мыслями.

Фамалия была рада, когда на востоке наконец взошло солнце, которое сковало ее разум и позволило ей погрузиться в глубокий сон. Проснулась вампирша тогда, когда солнце снова спряталось за горизонтом, а корабль уже давно стоял в гамбургском порту.

Она слышала, как Хиндрик возится возле гробов. Очевидно, сначала он освободил Серена, Кьяру и Таммо и только потом принялся вытаскивать гвозди из гроба Алисы. Однако на этот раз вампирша не спешила выбираться наружу. Там не было ничего, что бы могло ее сейчас обрадовать. Никого, с кем бы ей не терпелось увидеться.

Наконец со всеми гвоздями было покончено и крышка над Алисой поднялась. Но улыбающееся лицо, которое повисло над вампиршей, принадлежало вовсе не Хиндрику. Сердце Алисы чуть не выскочило из груди, а желудок сжался.

— Лео! Что ты здесь делаешь?

Мысли вампирши путались. Она не могла найти ни одного хоть сколько-нибудь разумного объяснения тому, что Лео очутился рядом с ней и теперь помогает ей выбраться из гроба.

— Что я здесь делаю? Дай-ка подумать. Я предпочитаю и дальше любоваться роскошными формами Кьяры, вместо того чтобы каждую ночь выслушивать нытье своей кузины. Или есть еще какая-то причина, по которой я решил пожить в гостях у клана Фамалия в Гамбурге?

Вампир наморщил лоб, делая вид, что напряженно думает.

— Лео! — радостно завизжала Алиса. — Это правда? Ты хочешь остаться с нами?! Со мной? — робко добавила она.

— Ну конечно, любимая, а что же еще мне оставалось делать? После того как ты отказалась жить с моей семьей в Вене... Знаешь ли, трудно было не заметить ужас, который охватил тебя при одной мысли об этом. Впрочем, такая реакция на мой вопрос не стала для меня неожиданной. Ты ведь и раньше делилась со мной своим мнением о нашем клане... э-э-э... раза два... или три. Кажется, это ты говорила что-то вроде «отвратительные», «надменные» и «невыносимые». — Лео лукаво подмигнул Алисе. — Нет, еще раз все хорошенько обдумав, я пришел к выводу, что во дворце Кобург среди одних только Дракас ты не сможешь чувствовать себя хорошо. В то же время я прекрасно отношусь к вампирам вашего клана и даже согласен каждую ночь терпеть выходки Таммо.

Юный Фамалия плутовато усмехнулся и показал венцу язык.

— Вот только не нужно преувеличивать! — воскликнул Таммо. — Я уже почти взрослый и веду себя соответствующе.

— Да, я это заметил, — ответил Лео, стараясь сохранять серьезное выражение лица, и снова повернулся к Алисе, которая по-прежнему крепко держала его за руки.

— Значит, ты не собираешься возвращаться в Вену? — еще раз уточнила вампирша.

— Нет, я остаюсь здесь. Я люблю тебя, Алиса. И не хочу оставлять тебя одну! Я всегда буду рядом с тобой, целую вечность, — поклялся Лео. — Я останусь с тобой в Гамбурге. — Вампир на секунду замолчал. — Но если ты не против, мы могли бы время от времени проводить бальный сезон в Вене.

— Да, конечно, — радостно закивала Алиса. — А еще ездить и Рим, чтобы навестить Лучиано и Клариссу, и в Ирландию, к Маркину и Ровене. Может быть, там мы снова увидим Сеймоура.

— И в Париж, чтобы побродить по старым катакомбам с Джоанн и Фернандом, — вмешался в разговор Таммо, но влюбленные его совсем не слушали.

— Да, так мы и поступим, любимая. Как ты могла подумать, что я тебя отпущу?

Алиса беспомощно пожала плечами.

— Возможно, я просто не представляла, что кто-то может так сильно меня любить. И что этим кем-то окажешься именно ты: самый красивый, остроумный, привлекательный и...

Лео не дал Алисе договорить. Он поцеловал ее с такой неудержимой страстью, что они оба потеряли равновесие и, не желая разжимать объятий, свалились в стоявший рядом гроб. Крышка над ними закрылась.

— Можешь снова заколачивать гроб Алисы, — с усмешкой крикнул Хиндрику Таммо. — Они все равно не выберутся оттуда раньше следующей ночи. Как же это все-таки отвратительно, — сморщил нос наследник, но в его голосе прозвучала зависть.