Наследники предтеч 1

90 сутки. Река

Только мне показалось, что погода начала налаживаться, как опять на целый день зарядил дождь. Под грохот грома и стук тяжёлых капель медленно проходили часы. Не то, чтобы я ощущала особенную скуку, просто в джунглях привыкла к более деятельному образу жизни. К вечеру Надя, как обычно, позвала меня помочь с пациентом. К моему удивлению, эта низенькая относительно остальных учёных иссиня-черноволосая бледнокожая женщина с довольно большими грустными глазами, несмотря на внешнюю мягкость и безобидность, не боялась ни крови, ни грязной работы. Нет, ей не нравилось прочищать гноящуюся рану, но руки не дрожали, и она не разу не отказывалась от участия в лечении.

Заметив, что очередной «лист» его медицинской карты заканчивается, я отправилась к стеллажу с толстыми обрезками бамбука и большими кусками коры.

Неправда, что если лишить людей бумаги, они перестанут записывать необходимые им сведения. При желании человек всегда найдет ей замену, что в данном случае и произошло. Для записей учёные использовали широкие стебли бамбука, выцарапывая буквы ножом вдоль растительных волокон на междоузлиях, а также крупные куски коры, на которых в отличие от твёрдого бамбука удавалось делать записи хорошо заострённой палочкой. Поскольку всю попавшуюся мне на глаза кору уже покрывали различные надписи, начиная от сложных математических и химических формул и кончая шутливыми стишками и расчерченными полями для игры в крестики-нолики или морской бой, пришлось воспользоваться самым толстым, а значит, и наиболее удобным обрезком бамбука. Единственное лезвие учёных оказалось занято, а своим имуществом я, несмотря на сложившиеся обстоятельства с острой нехваткой колюще-режущих инструментов, наотрез отказывалась делиться, поэтому, вытащив нож, присоединилась к компании врачей, приготовившись записывать под диктовку.

За прошедшие дни пациент так и не пришёл в себя. Каждый час мы измеряли его пульс, температуру и частоту дыхания, а также смачивали губы и ротовую полость тёплой кипячёной водой. Два раза в сутки проверяли состояние раны, осторожно очищая её от гноя. До сих пор состояние, на мой взгляд, не улучшалось: больной весь горел и усыхал прямо на глазах, рана загнаивалась. Зеленокожего тоже не радовало состояние пациента: каждый раз, проводя осмотр и проверяя карточку, он витиевато ругался латинскими терминами.

— Там черви завелись, — сказала Надя, убирая прикрывающий рану мох. И Росс, и я заинтересовались этим сообщением и наклонились к больному. Действительно, в нагноившейся плоти ползали мелкие червеобразные личинки. Поймав одну, я проверила её на анализаторе, предварительно переключив последний на вид, к которому принадлежали учёные. Неядовита. Но это почти ничего не меняет.

— Думаю, что их надо убрать. Некоторые, наверное, уже успели заползти внутрь, — поделилась сомнениями Надя. Я ещё раз внимательно осмотрела червей.

— На Земле личинки некоторых мух помогали очистить рану от гноя и омертвевших тканей, не повреждая здоровые, — поделилась я своими воспоминаниями.

— А ещё мухи на Земле заразу переносили, — возразила Надя, брезгливо раздвигая края незашитой раны. Там тоже оказались мелкие черви.

— Не могу отрицать, — кивнула я. — К тому же, неизвестно, чем питаются эти конкретные личинки. Так что даже и не знаю, как лучше поступить.

— Оставим как есть, а там посмотрим, — за всех решил Росс, заглянув в старую бамбуковую медицинскую карту.

— А если?..

— Если заметим негативное влияние червей — сразу уберем. Всё равно я так и так склоняюсь к тому, что мы потеряем пациента. Так что ему уже ничего не повредит.

— А я надеюсь, что он выживет, — тихо сказала Надя. — Он для меня уже почти как родной, — но её вздох показал, что надежда очень слаба.

— Лучше не надеяться, — буркнул зеленокожий. — Тогда, если умрёт, расстраиваться не станешь, а выживет — всё равно обрадуешься, — и хотя голос Росса прозвучал сердито, мне показалось, что в глубине души он тоже хочет, чтобы пациент поправился. Но чисто ли из человеколюбия или просто потому, что вложил силы в его здоровье? Я искоса смотрела на Росса и чувствовала просыпающееся тепло. Этот зеленокожий хищник, такой циничный и упрямый, начинал мне нравиться. Нет, он по-прежнему каждый раз вызывал раздражение, и страх перед ним не ушёл, но только теперь я поняла, что, несмотря на всё это, привыкла к Россу.

К вечеру мы выявили два типа личинок, которые приносили скорее вред, чем пользу, и выбрали их из раны, что заняло немало времени, поскольку одни из них прятались в прогрызенных в тканях, но, к счастью, неглубоких ходах.

Ночью меня разбудили, огорошив сообщением, что наступила моя очередь дежурить. На недоуменный вопрос, в чём состоит моя задача, математик пояснил, что надо всего-то следить, чтобы плот не сносило с центральной части реки, а пока русло идёт ровно, почти не изгибаясь, это совсем лёгкое задание. После этого Игорь сказал мне будить Юлю в три и передал свои наручные часы, чём-то похожие на командирские. Они выглядели довольно массивными, но оказались лёгкими, хотя и сделаны из материала, на ощупь напоминающего металл. К моему удивлению, циферблат часов состоял из двух окружностей чисел: внешняя имела восемьдесят делений, а внутренняя — тридцать два. Но стрелки вроде три, как обычно: секундная, минутная и часовая. Подойдя к математику, я поинтересовалась, почему циферблат разделён именно так.

— Всё очень просто, — сонно ответил Игорь. — Сутки здесь равны двухсот пяти тысячам пятидесяти шести земным секундам, это я вплоть до одной десятой секунды выпытал у керел. Потом посчитал, что если увеличить длину каждой секунды на сто двадцать пять стотысячных, то время вполне можно будет разделить на тридцать два часа по восемьдесят минут, каждая из которых по восемьдесят секунд. Тогда я подумал, что таким образом измерять время гораздо удобнее, чем мучиться и переводить каждый раз, используя земное, вот и заказал такие часы. Они у меня по-местному показывают. На это, кстати, большую часть своих вопросов и потратил, — с лёгким оттенком грусти добавил он.

Дежурить действительно оказалось достаточно легко, поскольку до смены мне пришлось подкорректировать путь плота всего один раз, и то я обошлась всего лишь недолгой фиксацией греблей в специальных пазах с одной стороны плавсредства.