Наследники предтеч 1

92 сутки. Река

— Можно с тобой поговорить? — спросила Юля, предварительно удобно устроившись рядом с моим плотиком. Не понимая, зачем задавать риторический вопрос, я кивнула, скептически подняв бровь. — Тут несколько недоразумений накопилось, и я, так сказать, вызвалась прояснить ситуацию.

Ну, что я опять сделала не так? Лихорадочно перебрала в уме события последнего дня. Вроде ничего подозрительного. Но ведь наверняка что-то есть. Хорошо хоть, что для беседы прислали Юлю, а не Лилю, например. Нет, астроном выше холодной леди и шире в плечах, загорелая кожа не отдает в красноту, да и, вообще, вызывает ассоциации с бабой, которая «коня на скаку остановит». Возможно, кому-то мог показаться немного неподходящим рыжеватый оттенок волос и зелёные глаза, но на самом деле и то, и другое отлично вписывалось, не разрушая, а лишь усиливая образ дородной женщины. Добродушной, но сильной.

Так что всё-таки я могла натворить?

— Спрашивай, что тебя интересует, — прервала я затянувшееся молчание.

— Во-первых, почему ты не ешь со всеми? В смысле, за одним столом и то же самое?

Подавившись фруктом от неожиданности поднятой темы, я сунула недоеденный плод в корзину и задумалась.

— Если не хочешь, можешь не отвечать, Росс вообще не советовал говорить с тобой на эту тему.

Интересно, с какой это стати вдруг зеленокожий стал таким «заботливым»? Я резко встряхнула головой и решительно встретилась с Юлиным взглядом. Честно сказала:

— Я много ем. Больше каждого из вас. И чаще. За день примерно в три-четыре раза больше съедаю. А пищи и так не слишком много, к тому же вы её ещё и готовите, силы на это тратите…

Астроном засмеялась.

— И это всё? Ладно, когда с продуктами действительно проблемы были, но сейчас это не причина.

— Ещё скажи, что сейчас продуктов полностью хватает?.. — вскочив от избытка эмоций, я ненадолго потеряла равновесие и чуть не бултыхнулась в воду, но в последний момент ухватилась за стенку домика-сарая, которая не преминула снова покривиться.

— Хватает, — спокойно подтвердила Юля. — Вот мы и не понимаем, что ты каждый раз, стоит о еде заговорить, к себе сбегаешь. Мы уж что только не передумали, Росс даже предположил, что ты только сырые продукты есть можешь, а готовые для тебя как порченые…

— Но я же ела уху в первый день! — возмущённо возразила я.

— …И что ты тогда отравилась нашим супом, но из вежливости ничего не сказала, — с улыбкой закончила девушка, переплетая свою длинную и толстую, слегка отливающую в рыжину косу.

— Вовсе нет! Уха очень даже вкусная была! Но, — подперев покосившуюся стену стеблем бамбука, я перелезла на большой плот, — даже не знаю, как сказать… я ведь, честно, много ем, — мой голос прозвучал почти жалобно. Ну, не говорить же, что питаться я с остальными как раз готова, а вот делиться ножом не хочу. Причём категорически не хочу.

— В общем, я тебя уговаривать не собираюсь, надумаешь — присоединяйся. Во-вторых, ты нож не одолжишь?

Ну вот, именно этого вопроса я и боялась…

— Нет, не одолжу, — решительно ответила я, ещё на Земле поняв, что, чтобы люди перестали касаться нежелательной для тебя темы, надо добрую сотню раз твёрдо сказать нет, ни в коем случае не допуская сомнения в голосе.

— Нет, я понимаю, что у каждого есть свои личные вещи, которые он никому не отдаст, но почему именно нож? — возмутилась Юля.

— Не только нож. Ещё кулон и кольцо.

— Ну, с кольцом всё ясно, его естественно никто не отдаст. С кулоном я тоже могу тебя понять, да и вряд ли кто-нибудь позарится на твоё украшение. Сделано оно, конечно, со вкусом, и цепочка красивая, но камень ты неудачно выбрала, — покачала головой астроном.

— Кстати, хочешь, моё имущество покажу?

Обрадовавшись, что можно перевести тему разговора, я радостно закивала.

— Сейчас принесу.

Юля вернулась с увесистым свёртком и осторожно развернула его на полу. Некоторое время я ошеломлённо взирала на красивые даже в тусклом освещении пасмурного дня изделия. Наконец, с трудом оторвалась от сочно-голубых заманчиво блестящих сокровищ.

— Что это?

— Колье из бриллиантов чистой воды по десять каратов каждый, — любуясь своими украшениями, поделилась Юля. — Представляешь, каждое колье всего за одну маленькую вещь считалось. Я и набрала максимум по «весу», всего сто одиннадцать штук. Часть на браслеты, серьги, кольца, заколки пойдет… — глядя на счастливое лицо девушки, я начала понимать, что мы не так сильно различаемся, как казалось вначале. Просто у каждого свои «самые дорогие игрушки»: у кого — колье, а у кого — компьютер.

Честно говоря, не знаю, чего хотела добиться Юля демонстрацией своей коллекции алмазов — возможно, просто поделиться собственной радостью. Но я для себя из этой встречи вынесла, что каждый, в том числе и я, имеет право на свои личные вещи, которыми не обязан делиться или сообщать об их специфике. Компьютер посчитали простым украшением? Тем лучше.

Но разговор всё-таки сильно повлиял на меня и заставил переменить начальное решение питаться отдельно. Если народ утверждает, что пищи хватает, то почему бы хотя бы не попробовать влиться в компанию? Ведь иначе есть угроза навсегда остаться на отшибе. Таким образом, в очередной раз пересмотрев свои взгляды, я не стала покидать общий плот и уединяться, когда приблизилось время обеда. Кроме уже знакомых мне папоротниковых клубней, к которым крепко прилипло искажённое земное название «папортошка», с удивлением обнаружила несколько видов незнакомых корневищ, какие-то ягоды, фрукты, орехи, грибы и множество разнообразной зелени. Но назвать эту кухню вегетарианской у меня просто язык не поворачивается, ведь, кроме продуктов растительного происхождения, в меню присутствовали вкусно запечённые змеи, лягушки с аппетитно подрумяненной корочкой и шашлыки из каких-то зверей ростом со средней величины кошку. Даже если не считать мой вклад, питание учёных оказалось вполне качественным и разнообразным.

Если готовили жидкие блюда как и раньше, в колбах, то ели теперь не прямо из них, а из небольших удобных мисок, вырезанных из толстой папортофельной скорлупы. Этот материал вообще оказался удобным — гладкий, практически не образующий заноз и упругий, как пробка, плохо впитывающий воду, и с ним легко работать простым ножом. Я тоже несколько раз развлекалась вырезанием примитивных фигурок из папортофельной кожуры, но до того, чтобы сделать миски и пиалы, не додумалась.

То, что я увидела, с одной стороны, заставило порадоваться за учёных, поскольку они, похоже, действительно оказались в состоянии прокормиться самостоятельно, а с другой, — породило сомнения в собственной значимости. Раньше мне было приятно считать, что я им необходима, теперь же это заблуждение развеялось. Они спокойно проживут и без приносимых мною фруктов. Но тогда почему они всё ещё терпят моё общество, ведь необходимости в этом уже нет? Не просто ли для того, чтобы изучить «уникальный экземпляр», как когда-то выразился Росс?

— Самое обидное, — донёсся до меня голос Юли, и, очнувшись от раздумий, я прислушалась к речи астронома. — Что нас, похоже, никто не воспринимает всерьёз. Как мы станем двигать науку, если погрязнем в бытовых заботах? Сергей, как ни горько это признавать, абсолютно прав: без поддержки извне мы беспомощны. Если в ближайшее время ситуация не изменится, придётся или присоединяться или, даже если сохраним «независимость», от нас останется только позорная кличка «посвящённые в упрямство». Надо выбираться из этой ямы, но как? У кого-нибудь есть мысли на этот счёт?

— А что, меня наше прозвище вполне устраивает, — улыбнулся Игорь. — Тем более, что чаще всего говорят просто «посвящённые», а это звучит романтично, прямо как название тайного общества…

— У меня есть предложение, — перебил математика Маркус, обгладывая шашлык с тонкого бамбукового стебля. — Нам нужен лидер, который бы взял на себя функции организации и обеспечения нас всем необходимым, а мы бы под его руководством спокойно занимались наукой…

— Ну, знаешь, у тебя не лидер, а какой-то всеобщий раб получается, — возмутился Сева. — Согласен, что лидер нам нужен, но всё же функцию обеспечения «всем» на него вешать не стоит, а то или Свинтусом окажется, или сбежит со всех ног. Лидер должен обеспечивать связи с другими группами и руководство, чтобы мы с минимальными затратами добивались максимального результата. Ну, кроме того, разумеется, он должен разрешать наши споры и успокаивать конфликты, как внутри, так и вне группы. И разрабатывать планы по сохранению и развитию нашей цивилизации.

— Всё-таки плохо, что мы так быстро отбросили большинство моральных принципов, — покосившись на фыркнувшего зеленокожего, вставила Юля. — Да, согласна, отсутствие лидера однозначно приводит к упадку нашей цивилизации.

— Какому упадку, господа?! — воскликнул Росс. — Здесь и не существовало никакой цивилизации, я имею в виду человеческой. Мы даже не в каменном веке. Мы сейчас никто. И если хотим получить хоть какую-то цивилизацию, надо её строить. Причём из ничего.

— И что ты построишь? Цивилизацию людоедов и эскулапов, которые не считаются с мнением своих жертв? — съехидничал Маркус. — Или что получше?

— Я ничего не построю. Как, впрочем, и ты. Да и никто в одиночку ничего не сможет построить. Но вместе, если мы захотим, то сможем создать хотя бы небольшой островок в океане дикости. Как делает, например, тот же «царь» Сергей. Он не один и вместе с союзниками уже добился больших успехов, что нельзя не признавать. В его группе уже кое-какие законы есть и исполнительная власть, — и все нарушения караются со всей строгостью, вспомните, например, казнь.

— На что ты намекаешь? — вспыхнул Сева. — Ты считаешь Сергея лучше нас? — зеленокожий улыбнулся, отчего показался мне ещё опаснее.

— Пока — однозначно да, хотя надеюсь, что у нас есть шанс улучшить своё положение. И, возвращаясь к теме: тоже согласен, что лидер нам необходим. Кстати, Сева, раз уж ты так хорошо смог сформулировать обязанности лидера, почему бы тебе им и не стать?

Подавившись печёной папортошкой, инженер возмущённо вскочил и, прокашлявшись, резко возразил:

— Я не подхожу на эту роль! Я слишком вспыльчивый для этого! Сам становись лидером, если такой умный!

— Ну, спасибо, — оскалился Росс. — И что я как лидер построю: «цивилизацию людоедов и эскулапов»? Нет, такого счастья мне и даром не надо!

— А пусть Игорь будет нашим лидером, — улыбаясь, внёс предложение Маркус.

— Не согласен! — замотал головой математик. — Я теоретик и никаких навыков управления, тем более, творческими людьми, у меня и в помине нет. Лучше назначить кого-нибудь другого!

Обсасывая змеиные косточки, я со смешанным чувством наблюдала, как один за другим учёные отказываются от правящей должности. Впервые за свою жизнь встречаю целую группу настолько невластолюбивых людей. Просто удивительно.

— Пантера, — окликнул меня физик и, вздрогнув, я обернулась к нему. — А ты не хочешь попробовать себя в качестве лидера? — я закашлялась. Ничего себе, нашли кандидатуру!

— Нет, ни в коем случае!

— Жаль, — вздохнул Маркус. — Итак, господа и дамы, среди нас не оказалось ни одного человека, который бы решился взять на себя функции управления. Что делать будем?

— Вообще-то у меня есть одна кандидатура на эту роль, — задумчиво потянул Илья. — Хотя он пока не в нашей группе…

При этих словах большинство учёных понимающе переглянулось.

— Если ты думаешь о том же, о ком думаю я, то этот «кандидат» ещё тот интриган… — неодобрительно покачал головой Сева. — Хотя своего он, похоже, таки добьется.