Наследство из склепа

Глава 8 «Рыбачка» Марта

– Она еще жива, – сказал Соломон, пощупав пульс актрисы. – Но она холодная, совсем замерзла. Надо немедленно оказать ей медицинскую помощь.

– Ты хочешь вызвать «Скорую»? – спросила перепуганная насмерть Маша.

– Я бы вызвал, но здесь вы, это значит, что вас обязательно схватят и доставят в милицию. Но только уже не к Цареву. И если сначала вами заинтересуются, как свидетелями, то потом, когда начнут выяснять, кто вы и откуда, вас ждут большие неприятности. Поэтому предлагаю запереть чемодан и вывезти его отсюда, благо он на колесиках… Я знаю одно место, где этой женщине смогут помочь. А ты, Маша, скажешь администраторше, что тебе только что позвонила мама и попросила срочно доставить в театр реквизит. Другого выхода я не вижу.

– Реквизит? – покачал головой Сергей. – А что, если она поинтересуется, что там?

– Она не имеет права, – заявил Соломон. – Это частная собственность, которая охраняется законом. Так-то вот.

– У меня болит живот… – Пузырек кинулся в туалет.

– Никита, скорее, ты же нам сейчас все испортишь… – чуть не плакала Маша, глядя, как Сергей с Соломоном аккуратно запирают большущий чемодан. – Быстрее!

– Маша, все, идем, ждать больше нельзя, – торопил Сергей. – Никитка нас догонит.

Соломон с Сергеем, слегка наклонив чемодан таким образом, чтобы было удобнее схватиться за выдвижную металлическую ручку (чемодан был на колесах), медленно и крайне осторожно стали выкатывать его из номера.

– Никитка, запрешь номер, а ключ сдашь администраторше! – крикнула Маша уединившемуся в туалете брату и побежала вызвать лифт.

Им повезло: администраторша была так увлечена беседой с посетителем, что почти не обратила внимание на ребят с большим чемоданом. Она лишь махнула рукой, мол, идите, и продолжила что-то объяснять стоящему напротив нее человеку.

– Сергей, отгони машину за угол, в более тихое место, мы же не можем заносить женщину в машину, не вынимая из чемодана, – сказал Соломон.

Сергей сел за руль и поехал на другую улицу, в то время как Соломон с Машей вдвоем катили чемодан.

Услышав сзади топот бегущих ног, Маша поначалу обмерла. Но, услышав знакомый высокий голосок брата, облегченно вздохнула. Никита поравнялся с сестрой и тоже попытался ухватиться за ручку чемодана.

– Я видел его, – сказал Никитка, тяжело дыша, – видел этого… Ефима Борисовича, он только что разговаривал с той теткой в желтой кофте, администраторшей. Она сначала не поняла, что это мы, но потом, увидев меня, сказала ему: «Ефим Борисович, – Пузырек принялся копировать голос администраторши. – А вот и ребята, те самые, о которых я вам говорила…»

Мужик повернулся и посмотрел на меня. Я его узнал. Это тот самый тип, который похитил Ларису. Он хотел меня что-то спросить, но я убежал. Так что надо поторопиться, он в любую минуту может выбежать из гостиницы, чтобы остановить нас.

– Думаю, первое, что он сейчас сделает, это поднимется в номер и проверит, на месте ли его пленница, – ответил Соломон. – Но ты прав, нам действительно надо поскорее убираться отсюда…

Ребята свернули и увидели припаркованную к обочине «шестерку». Чемодан подкатили как можно ближе к машине, предварительно раскрыв заднюю дверцу, Соломон открыл чемодан и вместе с Сергеем достал оттуда тело Ларисы.

Машу затошнило.

– Не бойся, она дышит, – успокоил девочку Соломон. – А ты, Никитка, не смотри, а то еще спать ночью не будешь…

Ларису устроили полулежа на подушках и укутали всеми имеющимися пледами. По обеим сторонам от нее сели Маша и Никита.

– И куда мы теперь?

– Ты поезжай, я тебе скажу, куда ехать. Сейчас прямо, а потом у светофора свернешь налево.

На этот раз Соломон привез ребят на набережную. И, как нарочно, раздвинув тучи, на небе появилось бледное солнце. Его тонкие, прозрачные лучи заставили засеребриться гладь реки, настолько широкой, что перекинутый через нее гигантских размеров мост был не виден далекому противоположному берегу. Он как бы тонул в сиреневой дымке.

– Это и есть Волга? – спросила Маша. – И мы поедем по мосту?

– Нет, Сергей, сворачивай еще раз налево и подныривай под этот мост, мы едем в Затон. Это такое место на самом берегу реки, но в черте города. Там живет одна моя знакомая. Она странная женщина, помешана на реке и рыбалке, больше всего на свете любит путешествовать по Волге, по островам… У нее большой дом, где мы и устроим вашу артистку.

– А как же врач? Где мы возьмем врача? Ей просто необходима медицинская помощь! – воскликнула Маша, представившая себе умирающую Ларису на грязном топчане рядом с полусумасшедшей «рыбачкой». Она с сомнением относилась к людям, хоть на чем-то «помешанным», как выразился Соломон.

– Я все продумал. Марта вызовет «Скорую помощь» и скажет, что нашла эту женщину прямо на берегу, на пляже, случайно. И тогда никому и ничего не надо будет объяснять, откуда она взялась на самом деле.

Солнце стало светить еще ярче и высветило целый зеленый городок прямо на берегу реки. В садах, разделенных заборами, виднелись лишь крыши домов – больших и маленьких, богатых и похожих на хижины. Дома шли параллельно дороге с левой стороны, а справа, на пляжной полосе, гнездились бесчисленные маленькие кафе, которые в этот день выглядели совсем безлюдными.

– Еще раз налево…

Сергей свернул, проехал еще немного и услышал: «Все, приехали».

Машина остановилась возле высокой живой изгороди, за которой не было видно абсолютно ничего.

Соломон вышел первым и подошел к узкой, выкрашенной красной краской калитке и нажал на звонок. Он отозвался где-то в глубине сада, после чего ребята услышали звук захлопывающейся двери и чьи-то легкие шаги. «Минутку, подождите минутку…» – услышали они женский голос, после чего калитка открылась, и Маша увидела высокую худую женщину в голубых джинсах и белой мужской рубашке – это и была Марта. Седые волосы ее были забраны под синюю выгоревшую кепку. Глаза закрывали темные очки.

– А, Соломон, – улыбнулась женщина, показывая белые ровные зубы. – Привет. Рада тебя видеть…

Женщина говорила с акцентом, но вот с каким – украинским или прибалтийским, – Маша так и не поняла.

– Это мои друзья. Их соседка умирает, мы привезли ее к вам, помогите, пожалуйста… Скажите, что нашли ее на берегу… А я вам потом все объясню…

– Так она в машине? Что же вы стоите? Ребята, не бойтесь, я сделаю все так, как вы скажете… У меня и телефон есть… Но сначала я должна сама осмотреть ее.

Марта оказалась довольно сильной женщиной, она сама вытащила из машины Ларису и отнесла ее в дом.

Теперь, когда среди них появилась взрослая женщина, которой можно было довериться, Маша почувствовала себя намного спокойнее. Примерно то же самое испытывали и Сергей с Никиткой.

Соломон открыл ребятам ворота. Сергей въехал на машине прямо на участок Марты.

Марта жила в двухэтажном доме, очень напоминающем немецкий коттедж. Участок возле дома был засажен обычной газонной травой и фруктовыми деревьями.

«Вот тебе и «рыбачка», – подумала Маша, восхищаясь и поражаясь окружившей ее красоте и ухоженности. – А я думала, что она с приветом».

– Пузырек, как твой живот? В порядке? – вспомнила Маша о брате явно с опозданием.

– Ты бы еще вечером спросила, – буркнул недовольно Никита. – Так-то ты за мной следишь, забыла уж, когда поила и кормила бедного брата.

– Ладно, бедный брат, потерпи немного. Вот приведем в чувства Ларису, вернемся домой, и ты отдохнешь, выдуешь сразу два литра своей колы и насмотришься мультиков… А сейчас пока не до этого…

– Ну уж нет, я домой не хочу… Мне и здесь нравится…

Обо всем этом ребята говорили, пока шли от калитки до самого дома. На крыльце их встретила встревоженная Марта. Соломон представил их друг другу.

– Да уж, детки, ну и в историю вы влипли… Она без сознания. Судя по всему, ей вкололи либо наркотик, либо снотворное. Я уже вызвала «Скорую», пойду встречать машину… А вы пока поднимитесь на второй этаж, включите тихонько телевизор и ждите, пока все не утрясется. Только ведите себя потише, не привлекайте к себе внимания, договорились?

– Я могу вам помочь… – робко сказала Маша. – Вы располагайте мной…

– И то правда. Тогда поди на кухню, открой холодильник, посмотри, что там есть, и сделай бутерброды… Хлеб в хлебнице на холодильнике. А под столом корзина с овощами – можешь приготовить салат. Ну все, мне кажется, что я слышу звук мотора…

Маша в кухонное окно увидела спешащих в дом по садовой дорожке двух врачей в белых халатах и с чемоданчиками – мужчину и женщину. Марта очень эмоционально что-то объясняла им. «Рассказывает, что нашла Ларису на берегу…»

Понимая, что поступает дурно, Маша тем не менее на цыпочках подошла к двери, ведущей в комнату, где лежала Лариса, и стала подсматривать за тем, что врачи с ней собираются делать.

– Понимаете, мне кажется, что эту женщину я уже видела. Она живет здесь, недалеко… У нее неприятности с мужем, возможно, она сама выпила какие-то таблетки… Я вас прошу, если возможно, не увозите ее в больницу. Я сама была в таком же состоянии однажды… В жизни женщины случаются такие моменты…

Маша ничего не понимала. Зачем Марте понадобилось наговаривать на Ларису? Но потом до нее начал доходить смысл ее слов. Марта хотела добиться одного – оставить Ларису здесь… но не одну, а с врачом.

И точно! Маша своими глазами увидела, как Марта достает из кармана джинсов деньги. Доллары. И протягивает их мужчине-врачу. Они о чем-то шепчутся, пока женщина-врач делает Ларисе укол.

– Хорошо, я вас понял, – говорит мужчина-врач, и Маше становится не по себе. «Правильно мама говорит – все продается и покупается…» – Марина Сергеевна останется здесь, я привезу вам капельницу и все необходимое. Договорились.

И врач уехал. Марта даже не вышла его провожать. И правильно! Зачем, если она и так за все заплатила?!

«Ну и друзья у Соломона!»

Как только врач уехал, Маша бросилась на кухню, достала из холодильника масло, сыр, ветчину и нарезала хлеб. Она довольно быстро приготовила целую гору бутербродов и сделала салат из огурцов и помидоров. Когда на кухне появилась Марта, на столе все уже было готово.

– Ну как Лариса? – спросила Маша Марту.

– Врач сказал, что нужно немного подождать, когда препараты начнут действовать, а минут через сорок нам привезут капельницу, и тогда уже Лариса ваша точно будет спасена… Пульс у нее уже ровный, дышит она нормально. А ты молодчина, все приготовила… Зови своих друзей…

После обеда Маша отправила Никитку наверх, спать, а сама вернулась к Марте, и они пошли поливать сад. В это время Соломон с видом хозяина показывал Сергею дом, рассказывая о том, как они познакомились с Мартой.

– Первое время, когда я сбежал из этого интерната, мне было совсем худо. Во-первых, я заболел гриппом, а во-вторых, ничего не мог есть.

– А где ты вообще жил?

– У меня были друзья, они жили под мостом, где и я впоследствии обосновался. Я построил себе что-то вроде шалаша. У меня в нем даже печка есть… Я бы мог, конечно, вернуться в интернат, раскаялся бы, поговорил с директором, она у нас ничего, толковая… Но все получилось само собой. Еще когда я жил в интернате, к нам приходила Марта. Она живет одна, и, я так понимаю, она ходила к нам, чтобы присмотреть себе кого-нибудь, чтобы усыновить, но скорее все-таки удочерить… И хотя Марта никому не говорила об этом, но, судя по всему, так оно и было. Она не устраивалась к нам ни воспитателем, никем, а просто приходила и приносила детям, в основном малышам-сиротам, игрушки, какие-то вещи, но только новые… Я слышал, как они однажды разговаривали с Альбиной, которая убеждала Марту в том, что интернату нужны деньги, что директор сама решит, на что их потратить. Но Марта, смеясь ей в лицо, ответила, что предпочитает обходиться БЕЗ ПОСРЕДНИКОВ. Я так зауважал ее после этого… А если еще учесть и то, что я терпеть не мог Альбину, которая постоянно ходила за мной по пятам и что-то вынюхивала, то сам понимаешь, как мне после этого разговора понравилась Марта.

– А почему ты зовешь ее Мартой, а не по имени-отчеству?

– Наверно, потому же, почему вы зовете свою соседку Ларисой. Женщины в таком возрасте не хотят казаться старыми, а потому просят, чтобы их называли по имени.

– И что же было потом? Альбина украла у тебя медальон?

– Украла. Я был в душе, медальон спрятал под подушкой. Все в интернате знали о нем, он же золотой. Но никто и никогда не пытался его у меня украсть. И знаешь почему?

– Почему?

– Да потому, что по нему может найти мать. И хотя я не люблю ее и она мне до лампочки…

«Соломон говорил примерно то же самое в гостинице, – подумал Сергей. – Неужели ему действительно не хочется увидеть свою маму?!»

– … но вдруг она объявится, а мой медальон на ком-то другом. Кроме того, я же понимаю, что в нем много золота. Но он мой, понимаешь? Мой!

И Соломон с нежностью поцеловал болтающийся у него на груди золотой кругляш.

– Так вот, я вернулся после душа и не нашел его. Я сразу же кинулся к Альбине в кабинет, я почувствовал, что он у нее… И застал Альбину, представь, как раз в тот момент, когда она сидела за столом, а перед ней лежала открытая коробка из-под обуви, а в ней я увидел свои детские вещи, те самые, из которых я вырос… Меня привели из детдома с этими вещами, но они почему-то были не у меня, а у нее…

– Может, в интернете такой порядок?

– А я объясняю это по-другому. Дело в том, что много желающих есть усыновить меня. Я же не дурак или дебил какой. Меня даже хотели увезти в Америку. Я хорошо учусь. Ты не смотри, что сейчас я не хожу в школу, мне стоит немного посидеть над учебниками, и я сразу всех догоню. А это тоже ценится. Кроме того, у меня отменное здоровье. И вообще я по интернатовским понятиям ребенок, за которого можно получить хорошие деньги.

– Какие еще деньги?

– Обыкновенные. Думаю, что Альбина как раз и хотела заработать на мне, отправив меня в Америку. Пообещала американцам, которые меня видели, но я спутал все ее планы. Убежал. Я вообще-то много раз сбегал. Зачем мне родители, посуди сам? Я же не их сын. Просто им нужно, чтобы семья была – комплект. Все, как у всех.

– Ну и что случилось тогда, когда ты увидел, что у нее в руках твои вещи и медальон?

– Честно?

– Конечно, честно.

– Я сказал ей, что у нее отвислый зад, косые глаза, а вместо мозгов – опилки. Сказал, что когда вырасту, то обязательно найду ее и посажу на цепь, как дикого зверя, как взбесившуюся мартышку… Я уже не помню, что еще такого наговорил, но тут она мне ответила такое… Вы же слышали, какой у нее злой язык. Вот она мне и сказала, что приезжала моя мать… – тут у Соломона голос дрогнул. – Понимаешь, она сказала, что приезжала моя мать, что она видела меня, но не захотела забирать. И знаешь почему? Да потому, что Альбина наговорила ей, что у меня что-то с головой…

– Это она тебе сказала?

– Да. Еще сказала, что приезжал один человек, который очень хотел, чтобы моя мать взяла меня. Но это не мой отец.

– А зачем ему было нужно, чтобы она тебя взяла?

– Я так понял, что Альбина проговорилась… Или просто придумала, чтобы сделать мне больно. Но потом мне и другие говорили, что обо мне спрашивал какой-то человек и интересовался, ношу ли я на шее медальон.

– Ты видел его?

– Нет, откуда… Сначала я думал, что это… – Соломон замолчал. Видно было, что он не до конца доверял Сергею, чтобы признаться и еще в чем-то, что он совершил в своей жизни.

– Ты расскажи, как познакомился с Мартой, – подсказал ему Сергей.

– А… Да… Так вот. У меня начался грипп, я просто подыхал там, под мостом, но в интернат идти не хотел. И как раз там нашла меня Марта. Она на своей лодке-гулянке пристала к тому месту, где мы и кучковались. Ребята знали ее, она нередко отдавала им весь свой улов, и рассказали о том, что мне плохо, что я весь горю…

– И она тебя привезла сюда?

– Да, ты угадал. И я сначала тоже лежал на том же самом диване, на котором сейчас лежит ваша Лариса. Знал бы ты, как же мне было плохо. И Марта меня лечила. Кормила как на убой, и вообще мы здорово с ней ладили. Вот ей я рассказал о себе все. И о том, что мать свою ненавижу… Марта – свой человек. Но я никогда не злоупотребляю ее добротой. Я же понимаю, у меня – своя жизнь, а у нее – своя. Она мечтает о девчонке. Зачем ей я, взрослый парень? Видишь, сколько здесь книг? Я их все почти перечитал. Когда поправлялся. Это была не жизнь, а рай! И я бы много отдал, чтобы все это было моим. Но я еще не дорос до такой жизни. Мне еще надо много чему научиться, окончить десятилетку, поступить в медицинский, а уж потом зарабатывать деньги и строить вот такой же дом. А у тебя есть мечта?

Мальчики вышли на балкон, откуда им открылся чудесный вид на Волгу, на ее зеленые острова и заливы, и Соломон, достав сигарету, закурил.

– У меня? Мечта? – немного растерялся Сергей. Конечно, у него, как и у каждого, была своя мечта. Но по сравнению с мечтой Соломона она выглядела почти детской, смешной. Но и врать не хотелось. Если Соломон доверился ему, то почему бы не довериться Соломону? – Да, у меня тоже есть мечта. Но только для того, чтобы она исполнилась, мне нужны деньги. Ты только не смейся, но я мечтаю поехать на остров Мадагаскар…

Сергей закрыл глаза и мысленно перенесся на далекий и таинственный прекрасный остров, омываемый океаном, где растет диковинное дерево, напоминающее хвост павлина, – «дерево путешественника». И где водятся большие и злобные кошки с острыми, как лезвия, когтями, с горящими в темноте глазищами – фоссы!

Сергей начал рассказывать об этом Соломону и вдруг представил себе, что они на Мадагаскаре все вместе – и Соломон, и Машка с Пузырьком, и Сашка Дронов, и, конечно же, таинственная и чем-то необъяснимым образом притягивающая к себе «рыбачка» с весенним именем Марта.

– Да уж, побывать на Мадагаскаре и я не отказался бы… – вздохнул Соломон, и по тому, каким тоном это было сказано, Сергей понял, что обрел в его лице еще одного, настоящего друга.