Наследство старого вора

О ПОЛЬЗЕ ПАРАПЛАНОВ

Одного из двух бандюганов, которые увязались за ней еще на Среднем проспекте, Лина узнала сразу - это был один из тех, кто держал ее в купчинской квартирке. Они преследовали Лину с упорством настоящих гончих, и она, часто оглядываясь, шла быстрым спортивным шагом, ругая себя за то, что забыла трубку дома и теперь не могла позвонить Артуру.

Почти пробежав через Смоленское кладбище, Лина оказалась на заброшенной строительной площадке. Сразу за кладбищем в небо упирался строящийся уже четыре года самый высокий в Петербурге небоскреб. Скелет здания был готов, но когда дело дошло до отделочных работ, в дирекции проекта произошел крупный скандал, выяснилось, что все деньги украли раньше времени, и стройку заморозили.

Вбегая в дверной проем недостроенного небоскреба, Лина оглянулась еще раз и увидела, что бандиты продолжают упорно преследовать ее.

- Ну что ж, - произнесла Лина вслух и поразилась тому, как странно прозвучал ее голос, - посмотрим, что сможет сделать Лина Гессер.

И она направилась к грязной лестнице, ведущей на невообразимую высоту.

От непривычной нагрузки сердце Лины выскакивало из груди. В голове мелькнула мысль о том, что только законченные идиоты могут получать удовольствие от соревнований по скоростному подъему на «Эмпайр Стейтс Билдинг». Сзади, матюгаясь и пыхтя, топали по ступеням двое бандитов, которые отставали от нее на два этажа.

Пистолет, который дал Лине Артур, она держала в руке и молила всех известных ей богов и демонов, чтобы его не пришлось пускать в ход. Она боялась выстрелов, но Воронцов резонно сказал, что лучше испугаться, когда стреляешь сам, чем когда палят в тебя. А кроме того, сказал он, Лина может быть совершенно спокойна насчет ношения огнестрельного оружия. Номер пистолета одновременно являлся и удостоверением специального агента, находящегося на задании. Так что если менты повяжут бедную девушку со стволом, то очень скоро отпустят. И еще извиняться будут. А уж на самый крайний случай Лине следовало позвонить Артуру, и тогда он приедет и вытащит ее из любой ситуации.

На площадке двадцать третьего этажа запыхавшаяся Лина увидела бочку с застывшим цементным раствором. Она оглянулась: бандиты отставали от нее теперь всего лишь на два лестничных марша.

- Стой, падла! - прерывистым голосом выкрикнул один из них. - Все равно ведь догоним!

- Ну уж нет! - крикнула Лина в ответ. - Как-нибудь в другой раз.

Сунув пистолет за пояс, она схватилась за бочку, которая весила, как ей показалось, целую тонну, и, покраснев и хрипло дыша, стала толкать ее к краю площадки. Это было очень трудно, бочка скрежетала днищем по бетонному полу, усыпанному мусором, и не хотела двигаться. Но все же Лине удалось подтащить ее к краю в тот самый момент, когда один из бандитов поставил ногу в черном лаковом штиблете на первую ступеньку марша. С криком, как Маша Шарапова, Лина изо всех сил толкнула бочку вниз, та покачнулась и, сотрясая лестницу, запрыгала по ступеням, поднимая облака цементной пыли.

Бандит не успел отодвинуться, и цементный монолит, упакованный в ржавое железо, ударил его в грудь. Тяжеленная бочка придавила братка, что-то громко и отвратительно хрустнуло, раздался стон, и ужаснувшаяся Лина увидела, как изо рта бандита, лежавшего под бочкой, хлынула черная кровь.

«Боже, благослови нерадивых строителей», - подумала Лина и без сил прислонилась к стене. Передышка нужна была ей, как воздух, который она вдыхала и выдыхала со звуком порванного кузнечного меха.

Второй бандит, слегка отставший от своего товарища, увидел, что произошло с ним, и заорал:

- Ну все, сучара! Желвак сказал привезти тебя целенькой, но теперь я его не послушаюсь. Тебе кранты, падла! Ответишь за Саньку, гнида рыжая!

Лина глубоко вздохнула и побежала дальше. То есть - выше.

Преследовавший ее бандит задержался у своего раздавленного товарища и на всякий случай быстренько прочел «Отче наш», точнее - то, что он помнил.

Затем достал из кармана пистолет и, передернув затвор, продолжил восхождение. Он пил много водки и курил по две пачки в день, поэтому в этом соревновании по бегу на неизвестно какой этаж он безнадежно отставал от Лины.

Но зато он знал, что сверху только один путь вниз - эта лестница. Или…

Когда до крыши оставалось всего несколько этажей, Лине показалось, что кто-то разговаривает и смеется. Она на мгновение остановилась и прислушалась. Так и есть. На крыше были люди. Только этого ей не хватало для полного счастья. Лина сорвалась с места и бросилась наверх что было сил. Когда она, шатаясь от усталости, вылезла из люка, ведущего на ярко освещенную солнцем крышу, то увидела компанию веселых молодых людей, которые как раз заканчивали застегивать друг на друге ремни плоских ранцев парапланов. Это были любители прыжков с высотных зданий.

Тут Лина поняла, что нужно делать.

Она подняла пистолет и крикнула:

- Стоять!

Экстремалы резко обернулись, и четверо тут же сиганули с крыши вниз. Этого Лина никак не ожидала. Ее только что рожденный план мог провалиться и тогда - конец. Один из прыгнувших успел показать ей выставленный средний палец. Из бездны послышались хлопки открывающихся капроновых полотен. Пятый замешкался с какой-то пряжкой, и Лина бросилась к нему.

- Стой! - хрипло закричала она. - Если ты прыгнешь, я продырявлю тебя в воздухе!

Парень остановился, и по его лицу было видно, что угроза прозвучала достаточно убедительно.

- Не стреляйте! Я стою и никуда не прыгаю! - испуганно заговорил он. - Видите?

- Вижу, - ответила Лина, не спуская с него пистолета. - Снимай парашют! Быстро!

Для убедительности она ткнула его стволом в бок.

Парень мигом расстегнул сбрую, и ранец упал к его ногам.

- Теперь надень это на меня, - скомандовала Лина.

Парашютист вытаращился и застыл.

- Ну! - прикрикнула Лина. Трясущимися руками он стал надевать на нее ремни и щелкать пряжками, не хотевшими слушаться его дрожавших пальцев.

- Все, готово! - наконец выпалил он.

- За что здесь дергать? - спросила Лина, делая угрожающие движения пистолетом.

- Вот за это кольцо, - ответил ничего не понимающий любитель высоты и пространства.

Из люка слышались ругательства, издаваемые приближающимся бандитом, и жестяной грохот опрокинутого ведра.

- А теперь, - неожиданно мягко сказала Лина, - спрячься куда-нибудь. Сейчас здесь будет очень весело. Давай!

И она подтолкнула его к стоявшему на крыше вагончику, в котором раньше хранились инструменты строителей. Совершенно обалдевший парашютист бросился туда и мигом скрылся с глаз.

Убрав пистолет в карман, Лина зажала в руке кольцо и подошла к краю пропасти. Ей было очень страшно, и, взглянув вниз, она чуть не потеряла сознание.

Но тут сзади загремело железо, и, обернувшись, Лина увидела вылезающего на крышу бандита. Он увидел стоявшую у края крыши Лину, засунул пистолет в подмышечную кобуру и зловеще усмехнулся.

- Все, приехали, - уверенно сказал он, переводя дух, - сейчас пойдем вниз.

Лина стояла к нему лицом, и ремни параплана, надетого на нее, не видны были разве что слепому. Но солнце светило прямо в глаза бандита, и, прищурившись, он видел перед собой только силуэт Лины.

Сделав шаг назад, она оказалась на самом краю крыши, и бандит забеспокоился.

- Э, ты чего? - спросил он. - Ты не вздумай… Он сделал несколько шагов вперед и протянул к Лине руку.

И тут ее страх высоты куда-то улетучился.

Не выпуская сжатого в кулаке кольца, она схватила бандита за протянутую руку и повалилась назад, в пропасть.

Бандит завопил благим матом и попытался вырваться, но Лина держала его руку крепко, и оба упали с крыши недостроенного небоскреба.

Лина дернула за кольцо, и они начали падать в бесконечность.

Девушка рвала кольцо, доли секунды стали длинными, как минуты, и свистящим в ушах потоком воздуха ее поднесло к падавшему рядом с ней бандиту, который визжал, как свинья, попавшая под колесо телеги.

Опустив голову к груди, Лина с ужасом увидела, что дергает пластиковое кольцо обеими руками в разные стороны, пытаясь его разорвать. Она разжала сведенную судорогой левую руку и дернула еще раз. Через мгновение над ней громко хлопнул тончайший капрон изогнутого крылом купола, и ее сильно рвануло вверх.

Лина неподвижно, как ей показалось после стремительного падения, повисла в воздухе и смотрела вниз, не отрывая глаз от быстро уменьшающейся фигуры бандита, размахивавшего руками, как крыльями.

В десяти метрах от здания стоял подъемный кран, которым доставлялись к прессу старые корпуса автомобилей, идущих в металлолом. По конструкции он напоминал козлы для распиливания дров. По далеко раздвинутым рельсам ходили две стойки, соединенные поверху решетчатой фермой, под которой был подвешен подъемный механизм с большим электромагнитом.

На скорости около ста пятидесяти километров в час Сергей Викторович Малыгин, он же Серега Малыга, он же Малец, врезался спиной в горизонтальную ферму, закрепленную на высоте восьми метров над землей. От удара его разорвало пополам, и его ноги вместе с задницей упали по одну сторону фермы, а вся верхняя часть - по другую.

Лина медленно снижалась и, когда ее ноги коснулись земли, не удержалась и упала на бок, потому что прыгала с парашютом первый раз в жизни. Рядом с ней опускался, горбясь и сминаясь, шуршащий невесомый купол параплана. Встав и разобравшись в застежках, Лина скинула с себя опутывавшие ее ремни. Не чувствуя ног, она подошла к валяющимся на земле окровавленным кускам человеческого тела и тупо уставилась на них.

В этот момент где-то за кладбищем взвыла сирена «Скорой помощи», и Лина, вздрогнув, сообразила, что сейчас ей нужно поскорее покинуть это место. Она торопливо пошла прочь.

Бильярдный стол, купленный Шервудом за девять с половиной тысяч долларов, стоял в большом зале на третьем этаже фазенды, и сквозь огромное окно, занимавшее целую стену, была видна ограда, а за ней муниципальный парк, в котором гуляли свободные американцы, а также их собаки и дети.

Девушки, долговязая Салли и пухленькая Джейн, лежали на огромной тахте, покрытой шкурой какого-то хищника, и, потягивая коктейли, лениво следили за тем, как Шервуд с Косовски ходят вокруг стола, комментируя свои действия малопонятными терминами.

Салли и Джейн торчали на вилле Шервуда уже вторую неделю. В первый день Косовски опозорился, по непонятным причинам оказавшись неспособным к активному сексу, но зато потом его былая ковбойская лихость вернулась к нему, и вилла огласилась визгом и улюлюканьем, сильно напоминавшим звуки, которые издают профессиональные загонщики скота.

Шервуд не отставал от своего товарища, и Джейн только удивлялась тому, что сорокадевятилетний мужчина, по ее понятиям почти старик, ни в чем не уступает молодым парням, которым только дай.

На девятый день затянувшегося праздника плоти все уже немного устали, и теперь девушки расслабленно валялись на тахте, а мужчины занимались настоящим мужским делом. Косовски выигрывал третью тысячу долларов и приговаривал:

- Еще девятьсот девяносто семь партий, и с тебя миллион.

На что Шервуд отвечал:

- Не дождешься. Это я только разминаюсь. Бабы меня расслабили, но сейчас я соберусь, и ты увидишь, на что способен Майкл Шервуд.

И он положил чужого от двух бортов через всю поляну.

Зазвонил телефон, и Джейн, сняв трубку, сказала детским голосом:

- Але, кто это?

В трубке прозвучал незнакомый мужской голос:

- Майкла позови.

- Фу, какой грубиян, - ответила Джейн и протянула трубку Майклу.

- Майкл, это тебя.

Шервуд с неудовольствием положил кий и, подойдя к тахте, присел рядом с Джейн. Взяв в одну руку пухлое бедро Джейн, а в другую - трубку, он поднес ее к уху и раздраженно сказал:

- Я слушаю.

Сонни Альтшуллер по прозвищу Грин сидел в бархатном кресле, стоявшем у окна в одном из номеров гостиницы «Астория». За окном виднелся Исаакиевский собор, за ним - Медный Всадник, а чуть дальше уверенно катила свои тяжелые воды Нева.

Грин вздохнул и, уже зная, что разговор будет не из приятных, сказал жизнерадостным голосом:

- Здравствуйте, мистер Шервуд!

- А, Грин, это ты… Ну, что там у вас? Медальон забрали?

- Нет еще, - Грин старательно держал бодрый тон, - но скоро он будет у нас.

- Что значит «нет еще»? - Шервуд завелся с полоборота. - Я плачу деньги, отправляю вас, дармоедов, через океан, вы живете в шикарном отеле, а ты говоришь - нет еще!

- Да здесь черт знает что творится! Эти русские - просто дикари какие-то! Нас уже успели обокрасть, потом подбросили наркотики и чуть не посадили в тюрьму, а Дамбера избили русские гангстеры, в общем - кошмар. С Голубицкой-Гессер договориться не удалось, так что придется просто выкрасть вещь.

Шервуд побагровел и заорал в трубку:

- Твою мать! Если не будет медальона, я вас в бетонный блок упакую! Вместе, чтобы скучно не было! Вы что, не можете справиться с обыкновенной зассыхой? Яйца оторву! Если нужно, убейте ее, но медальон чтобы был!!!

Он бросил трубку, и Грин, услышав короткие гудки, сказал лежавшему на диване Дамберу:

- Старина Шервуд в бешенстве. Говорит, что мы можем убить эту рыжую девку, если нужно. А если мы не привезем медальон, то он нас самих в цементе похоронит.

- Он может, - кивнул Дамбер, - Бернштейна помнишь? Он теперь на дне озера Эри. Может быть, лет этак через пятьдесят тысяч его найдут и будут удивляться - какие интересные похоронные обычаи были в древние времена.

- Кончай зубы скалить, - поморщился Грин, - Шервуд ведь не шутил, сам знаешь.

- Знаю, - кивнул Дамбер, - поэтому завтра приступаем к плану «Б».