Настольная книга по консенсусу

IX. Консенсус в обществе в целом

Оставшаяся часть этой книги написана на основе нашего личного опыта фасилитации консенсуса в группах, состоящих из двух участников или нескольких тысяч человек. Равенство, свобода, ответственность, уважение — используя консенсус в группах, мы учимся делать эти абстрактные понятия более реальными в процессе ежедневного принятия решений. Мы способны выделить небольшое пространство, где мы сталкиваемся с проблемами, но одновременно практикуем сотрудничество и полноправное участие в жизни сообщества. Однако масштаб принятия решений ограничен — наши группы относительно небольшие и произвольные, в них принимаются решения только по ограниченным определённой спецификой вопросам. В иных сферах нашей жизни нам приходится просто подстраиваться под существующие правила и законы. У нас нет или практически отсутствует право на контроль за принятием важных решений, в частности, касающихся следующих вопросов: правильно ли то, что наши налоги идут на финансирование войн, должна ли работать больница в сельской местности или как оптимизировать образовательный процесс.

В этом разделе мы рассмотрим вопрос о том, каким образом возможно применять принципы консенсуса в обществе в целом, чтобы все граждане были вовлечены в процесс принятия решений. Если мы сейчас попытаемся представить процесс совместного принятия решений в небольшой группе и перенести его на государственные институты, которые сегодня управляют миром, это покажется просто невозможным. Очевидно, что мы не можем заменить ООН посредством формирования огромного круга, состоящего из девяти миллиардов человек, для разрешения всех насущных проблем. Также не будет проку, если мы решим заставить парламент принимать законы по принципу консенсуса, поскольку их интересы по-прежнему не совпадают с интересами людей, которых они якобы представляют. В этой главе вы найдёте информацию о том, каким образом нужно реструктурировать общество по принципам прямой демократии.

Мы расскажем о некоторых идеях, отражающих модель организации общества, живущего по принципам консенсуса. Это не манифест — даже мы сами не получили исчерпывающих ответов, и мы определённо не готовы рассказать вам о том, как должен выглядеть идеальный мир. Однако, если не думать о том, как всё может быть устроено, абстрактные понятия вроде равенства и свободы по-прежнему остаются привлекательными словами без определённого смысла. Поэтому мы воспользуемся моментом, чтобы описать некоторые конкретные идеи о том, как процесс принятия решений может осуществляться во всём обществе. Эти идеи станут своеобразным трамплином в осознании того, с какими препятствиями мы столкнёмся в процессе применения наших принципов на практике и каким образом можно преодолеть эти препятствия. Мы призываем вас критически отнестись к этим утверждениям. Думайте и обсуждайте, слушайте и спорьте с нами, читайте и пишите, агитируйте за изменения, подумайте, каким образом вы лично можете применять эти принципы.

Пример к изучению: Планирование бюджета с общественным участием

Даже в рамках существующей системы мы признаём определённую закономерность: чем больше люди контролируют принятие решений, влияющих на их жизнь, тем качественнее получаются итоговые решения и тем выше готовность участников к последствиям. К примеру, впервые бюджет с общественным участием был разработан в конце 80-х годов прошлого века в городе Порту-Алегри в Бразилии, в котором проживает 1,3 млн. человек. Процесс осуществления проекта занял около года, в течение которого жители города решали, каким образом организовать расходы местной администрации. Сначала люди собирались на квартальных собраниях, где определяли актуальные локальные нужды и выбирали представителя для участия в районном форуме. На этих форумах создавались списки приоритетных направлений расходов денежных средств и затем выбирались два делегата в городской совет по разработке бюджета, который работал над распределением финансов между районами. Подобные системы имеют ряд ограничений — народ «получает» право на принятие относительно небольшого количества важных для них решений, а последнее слово в принятии того или иного решения остаётся не за квартальным собранием, а за городским советом. Несмотря на эти ограничения, формирование бюджета с общественным участием намного эффективнее того, который принято называть «демократическим», и, по имеющимся фактам, результатом стало более справедливое распределение государственных расходов.

Возможно ли это на практике?

Понятие «консенсус» подразумевает радикально иное поведение, отличное от норм соревнования, принятых в капиталистическом обществе. Даже в небольших сплочённых группах некоторым участникам кажется нереальным отказ от стремления к победе. Легко сделать вывод, что поведение, которое мы наблюдаем ежедневно, отражает суть человеческой природы — люди ведут себя таким образом, потому что это для них естественно. Тем не менее трудно доказать, является ли это истиной, особенно если принимать во внимание, что современный человек живёт в обществе, навязывающем конкурентную модель поведения. Поступление в колледж (университет), поиск работы и места жительства, убеждение кого-либо в том, что он (-а) хочет разделить свою постель или жизнь именно с тобой… во всех этих немаловажных аспектах жизни нам внушается, что наш успех зависит от чей-либо неудачи. Справедливо будет сделать вывод, что в условиях политической системы, подразумевающей наличие сотрудничества и ответственности, люди будут вести себя совсем по-другому.

Мы не пытаемся доказать, что человеческая природа изначально «хорошая» или «плохая». Совсем наоборот. Можно утверждать, что большинство из нас способно впадать в крайности: и вести себя эгоистично, и проявлять небывалую щедрость. Важно понимать, что различным моделям общества присущи определённые системы ценностей. К примеру, в какой степени люди готовы делиться своим «личным» богатством с другими, зависит от господствующей культуры, в которой мы живём. Если бы мы жили в обществе, в котором поощрялось бы распределение ответственности, сострадание и сотрудничество, мы были бы более ответственными, более сочувствующими и готовыми прийти на помощь, даже если бы у нас внутри оставался потенциал к конкуренции. Консенсус, который фокусируется, главным образом, на распределении полномочий и поиске взаимовыгодных решений, имеет огромный потенциал в конвертации этих свойств в ответственность, сострадание и сотрудничество. Безусловно, нам не следует ограничивать масштаб своего мышления экономической и политической системой современного мира: ещё совсем недавно в культуре Великобритании доминировала точка зрения, что женщины и представители рабочего класса недостаточно умны и образованны и что колониальное господство неизбежно и необходимо.

Не только культура, в которой мы живём, и общепринятое поведение ограничивают возможности к изменениям — огромное влияние оказывает власть, господствующая во всём мире. Однако даже такие события, как так называемая «Арабская весна» (с 2010 года), демонстрируют наличие закипающей на медленном огне неудовлетворённости, невидимой невооружённым глазом. Мы знаем, что система не настолько устойчива, как нас приучили верить. Немногие предусмотрели широко распространённые последствия многих серьёзных экономических кризисов за последние 100 лет: биржевой крах Уолл-стрит 1929 года, нефтяной кризис 1973 года, банкротство банка Исландии в 2008 году или кризис, застигнувший Еврозону в 2010 году, — это только некоторые примеры. Ввиду возрастающей нехватки ресурсов, на которых основана мировая экономика (например, нефть), стоит ожидать, что в будущем появится ещё больше признаков нестабильности. А нестабильность, в свою очередь, открывает дверь в пространство с перспективами серьёзных перемен. К лучшему или к худшему — будет видно, однако важен тот факт, что мы начинаем думать о том, что такое «лучше» и как нам прийти к этому.

Итак, как консенсус может работать?

Впервые упомянув термин «консенсус» в первой главе, мы использовали пример с группой друзей, которые собрались в кафе, — было бессмысленно голосовать методом большинства за поход на пиццу, если это исключало аллергика и вегана. Предположим, что мы решаем более важный вопрос: каким образом городу следует расставлять приоритеты относительно ресурсов, то есть надо ли уделять больше внимания образованию, здравоохранению или, например, транспорту? В настоящее время большая часть населения имеет мало влияния на решение этих вопросов. Понятно, что такие вопросы намного сложнее, нежели принятие решения о том, куда пойти покушать. Решение таких вопросов подразумевает наличие большего количества факторов, большего количества людей, большего разнообразия мнений и последствий, что очевидно. Скорее всего, окажется практически невозможным принятие идеального синтезированного решения, подразумевающего удовлетворение запросов каждого участника дискуссии. С другой стороны, ввиду наличия обширных результатов с важными последствиями и отсутствия единственного идеального решения, появляется ясная причина принимать участие в решении вопросов каждому из нас. Намного проще принять для себя решение, если вы участвовали в его обсуждении и чувствуете, что ваше мнение было услышано, а вы прочувствовали весь процесс принятия решения.

Безусловно, налицо наличие некоторых практических препятствий в процессе принятия решения посредством консенсуса. Мы уже говорили о том, что невозможно собирать вместе всех жителей планеты или хотя бы всех жителей одной страны в одном помещении для детального обсуждения каждой возникшей проблемы. То же справедливо и в масштабах города. Так как же тогда можно достичь участия каждого в принятии решений? Каждое сообщество должно прийти к своему видению совместного процесса принятия решений, но мы просто обозначили несколько базовых организационных принципов, которые, по нашему мнению, будут необходимы для воплощения в жизнь любого вида прямой демократии на уровне общества. Ниже мы подробно опишем структуру процесса принятия решений.

Организационные принципы

Децентрализация. Решения должны приниматься теми, на кого больше всего будут влиять их последствия. Только те, у кого есть законный интерес в принятии решения, должны принимать в этом участие. Чем более локальным и децентрализованным является процесс принятия решений, тем больше возможностей появляется для участия в принятии решений, которые влияют на нашу жизнь.

Разноообразие — это наша сила. У всех нас разные желания и потребности. Чтобы их удовлетворить, нам необходимо создать постоянно развивающееся общество, полное разнообразия, позволяющего каждому занять свою нишу. Эта модель больше напоминает создание лоскутного одеяла, а не насильственное облачение всех в серую униформу. Чем больше будет разнообразия в созданном нами обществе, тем стабильнее оно окажется.

Пример к изучению: Самоорганизация в сообществе

В 2001 году экономический кризис и широкие народные протесты в Аргентине привели к свержению четырёх правительств одного за другим. Международные медиа рассказали об этих событиях в свете битв за еду и мародёрства, которые начались в результате восстания. Однако одновременно с этим появилось много примеров самоуправления и сотрудничества в этих жёстких условиях. Рабочие места, оставленные владельцами, были захвачены рабочими и превратились в кооперативы. То же произошло и с многими другими организациями: от школ и редакций газет до огромного завода по производству керамики Zanon. Крах валюты спровоцировал активное создание бартерных клубов. В условиях отсутствия государства и ведомств, люди собирались на еженедельные квартальные дискуссии по срочным вопросам и организовывали поддержку участникам сообщества, в частности, выносились вопросы по организации общественных кухонь и сопротивления выселению рабочих из засквотированных зданий. Эти собрания потом разбивались на комитеты, которые занимались специфическими вопросами, например, организация системы здравоохранения. Каждое воскресенье представители от каждой ассамблеи встречались на пленарном заседании для обмена информацией о происходящих событиях в каждой местности. На этих собраниях обсуждались стратегии мобилизации целого города против правительства.

Уважение и кооперация между группами. Некоторые решения чреваты серьёзными последствиями. Например, когда мы используем ограниченные ресурсы или загрязняем окружающую среду, это оказывает влияние на людей, живущих вдали от нас. В некоторых случаях группы могут продемонстрировать весьма внушительные примеры сотрудничества на огромной территории. Например, несколько больниц могут использовать один комплект специфического оборудования. Децентрализация не должна подразумевать под собой полную атомизацию, если группы сотрудничают для обеспечения равенства и справедливости в более широком масштабе.

Чёткие и ясные структуры. Несмотря на то, что нам необходима разнообразная структура общества, мы хотим иметь в распоряжении простые и понятные модели организации и принятия решений. Людям должно быть легко участвовать в принятии решений.

Подотчётность. Если вы знаете, что отвечаете за свои поступки перед обществом, значит, вам нужно брать ответственность за своё поведение. Это затрудняет аккумуляцию власти или ведение одиночной игры и помогает избежать коррупции — всё это подводные камни любого уровня организации. Лучше всего подотчётность работает в масштабах децентрализованного общества, в котором решения принимаются на локальном уровне небольшой группой заинтересованных людей. В тех случаях, когда возникает необходимость сотрудничества в более широком масштабе, лёгкость, доступность, открытость и прозрачность процесса принятия решений приобретает наибольшую актуальность. Таким образом, подотчётность может работать лучше даже в группах, состоящих из большого количества участников.

Примерк изучению: Рабочие коллективы

Десятилетия образовательной и агитационной работы увенчались известными событиями Испанской революции 1936 года. Во время гражданской войны на большей части территории Испании функционировали сообщества, организованные по принципам децентрализации и коллективизации. Известным примером служит случай с компанией Barcelona General Tramway Co., которую покинули все управляющие. В результате управление трамваями перешло в руки 7000 рабочих, которые распределились по группам, в полномочия которых входило управление трамваями в определённых районах города. Транспортное обслуживание города происходило посредством координации на уровне федераций.

Эффективность коллективной работы привела к повышению прибыли, несмотря на то, что ездило больше трамваев, стоимость проезда снижалась, росли зарплаты и закупалось новое оборудование! В воздухе парил дух оптимизма и свободы.

Базовая модель

Так как же будет выглядеть такое общество? Как претворить в жизнь эти принципы? Каким образом будут поставляться услуги, распределяться ограниченные ресурсы и как будут разрешаться конфликты? Каким образом будет поддерживаться система здравоохранения, общественного транспорта и связи?

Распространённая модель построения такого общества обычно включает рабочие коллективы и коллективы, созданные по месту жительства (соседские). На уровне соседства люди принимают решения по обеспечению себя такими услугами, как доставка и распределение еды и утилизация отходов. Рабочие коллективы распределяют обязанности по управлению общественным транспортом, организации работы фабрик, магазинов и учреждений здравоохранения.

Пример к изучению: Координация на уровне федераций

Для кого-то покажется невообразимой организация железнодорожного или автобусного сообщения под управлением нескольких сообществ без привлечения центральной власти. Особенно сложно представить такую модель, если каждое сообщество независимо и организовано жителями, а не центральным правительством.

С другой стороны, не так уж сложно представить принцип работы сервисов между сообществами. Например, почтовая служба могла бы функционировать так, как она уже работает между странами. Не так важно то, каким образом сообщество решит организовать доставку писем и посылок или как установит стоимость марок (и будет ли вообще ими пользоваться). Определяющим фактором станет наличие договоров по приёму и отправке почты в другие пункты.

Что касается других служб, таких как железная дорога, то здесь также применимы вышеописанные методы. Однако в этих случаях потребуется больше переговоров. Необходимо согласовать расписание, вопросы безопасности и межрегиональные стандарты железнодорожного полотна обслуживания подвижного состава. Но опять-таки, мы уже имеем примеры международных соглашений, которые продемонстрировали работу инфраструктуры услуг между социально и экономически независимыми субъектами.

Эти соседские коллективы будут включать относительно небольшие группы людей — например, все проживающие на одном этаже высотного здания, несколько ближайших домов в сельской местности или группу туристов, которые путешествуют вместе. Ради примера, мы представили, что соседские коллективы — это улицы небольшого городка под названием Согласиев.

В Согласиеве решения в этих группах (соседских и рабочих коллективах) принимаются по принципам прямой демократии, то есть каждый член сообщества принимает прямое участие в принятии касающихся его решений. В некоторых группах решения принимаются голосованием, другие используют консенсус. Однако все эти группы имеют общие черты — взаимоуважение и взаимное желание прийти к окончательному решению, отражающему мнения каждого участника сообщества. С первого взгляда может показаться, что нам придётся всё время проводить на собраниях и в комитетах, но это не так. Организация на локальном уровне осуществляется намного проще в форме ежедневных личных контактов, т. е. множество вопросов может быть проработано посредством неформальных и спонтанных дискуссий и взаимодействия.

Даже улица или рабочее место могут быть ещё не самыми маленькими рабочими ячейками. Равно как и на рабочих местах могут создаваться рабочие группы для рекламы или закупочной деятельности, точно так же на улице может функционировать рабочая группа, занимающаяся общими ресурсами, такими как оборудование для прачечной или техобслуживание уличных фонарей. Члены такой рабочей группы могут иметь согласованный бюджет для проведения ремонтов и покупки стиральных машин или же выносить этот вопрос на обсуждение на уличных собраниях. Так или иначе, вопросы невысокого уровня важности, такие как техобслуживание прачечной, должны осуществляться под руководством людей, проживающих на небольших территориях, то есть на одной улице. Этот подход более рационален, нежели привлечение к решению проблемы всех жителей города (даже если, к примеру, на нескольких улицах решат скооперироваться и делить между собой оборудование или проведение ремонтных работ).

Такие вопросы, как утилизация отходов (от переработки стекла до захоронения человеческих тел), требуют участия большего числа людей. На одной улице могут принять решение сливать сточные воды за территорией своих домов, что вскоре может привести к проблемам со здоровьем у людей, живущих по соседству. Поскольку каждый житель города потенциально подвергается опасности последствий, появляется весомый аргумент в поддержку согласования минимальных стандартов. Естественно, что в таком случае каждому необходимо высказать свою точку зрения по этому вопросу. Именно в таких случаях полезным будет применять структуру, подобную советам представителей (см. главу 3 «Фасилитация процесса достижения консенсуса в больших группах»).

В нашем городе насчитывается 100 дорог (или участков шоссе, дорог, тупиков и т. д.), на каждой расположено примерно 10 домов. В каждом доме или квартире проживает в среднем 4 человека. В сумме имеем: 1000 домов и 4000 человек. Давайте представим, как весело было бы наблюдать, как все 4000 жителей собираются в большом зале для обсуждения того, что делать с человеческими какашками! Даже если бы только половина присутствующих проявила интерес к данному вопросу, всё равно у нас получается 2000 участников собрания, которые теснятся в одной комнате для того, чтобы обсудить запах, вопросы гигиены, использование воды, удобрение почвы и компост.

Но если жители каждой улицы продумают этот вопрос, затем отправят одного или двух представителей выразить общую принятую точку зрения на совете представителей, то на собрании будет только 100 человек. Это все равно много, но это в 40 раз лучше, чем 4000! Возможны и другие способы сокращения количества участников собрания: география города позволяет разделить его на несколько районов. Представим, что в Согласиеве есть 4 района — южный берег реки, холм, долина и северный берег реки. В каждом районе решение по вопросу отходов можно принять на 25-и улицах 25-ю представителями. Время от времени один-два представителя районного совета могут обмениваться мнениями с представителями других трёх районов, чтобы удостовериться, что их предложения совместимы. Это может быть совет второго уровня (см. здесь), на котором собираются по два представителя от каждого совета первого уровня (всего 8 человек). Существует вероятность, что жителям Согласиева понадобится проверять приемлемость принятых решений по вопросу человеческих экскрементов у жителей ближайших городов и деревень, связанных одним водоканалом. Для этого может понадобиться совет третьего уровня, подразумевающий встречи между одним или двумя резидентами Согласиева и жителями соседних городов и деревень. В таком случае точки зрения жителей каждой улицы в каждом городе передаются выше через различные уровни на региональный совет представителей.

В жизни есть более серьёзные проблемы, нежели утилизация экскрементов. К примеру, выброс парниковых газов или использование очень редких и ограниченных ресурсов. Эти случаи требуют сотрудничества на уровне огромных географических зон. Более того, подобные проблемы требуют привлечения внимания всего мира. Дальнейшие уровни советов могли бы использоваться для объединения взглядов на разрешение проблем жителей различных регионов.

Естественно, самым важным условием системы совета представителей является то, что представители только говорят, ведут переговоры или дают согласие только с ведома и полного согласия людей, которых они представляют. Группа может потребовать от представителя консультаций с участниками по принятию решения или же давать возможность представителю принимать решения от их имени. В любом случае, необходимо отработать чёткий механизм, подтверждающий принятие важных решений и ответственность делегатов перед группой, которые не должны превращаться в неформальных лидеров. Во избежание установления чьей-либо власти можно использовать регулярную смену представителей. К примеру, во время проведения протестов по защите окружающей среды (Camp For Climate Action) в Великобритании в 2006–2010 годах использовалась система, согласно которой группы ежедневно отправляли по два делегата на совет представителей — один из них был участником вчерашнего собрания, а второй был новичком. На следующий день новичок считался уже опытным спикером, который должен был помочь новому претенденту на эту роль. При длительном сроке переговоров представители могут не меняться на каждом собрании, однако ключевая идея смены делегатов могла бы соблюдаться.

Кому-то эта идея может показаться трудоёмкой и представляющей собой бесконечную беготню туда-сюда между людьми и советом представителей, но важно принимать во внимание тот факт, что на первых порах обязательно будут иметь место длинные дискуссии и переговоры, например, по вопросам организации уборки туалетов. Однако как только система будет разработана и приведена в исполнение, мы будем встречаться для обсуждений на городском уровне только в тех случаях, когда возникает проблема (например, компостная куча становится слишком большой) или же собрание созывается периодически для того, чтобы удостовериться, что решения исполняются. Аналогично, чтобы убедится в том, что структура не становится слишком громоздкой и централизованной, советы представителей могут принимать только общие решения, передавая разработку деталей локальным группам. Например, совет представителей утверждает среднюю норму выбросов парниковых газов на человека, а на уровне города принимаются решения по распределению этой нормы среди больниц и общественного транспорта, на уровне улицы решается вопрос о распределении оставшегося объёма нормы: стоит ли в целях обеспечения эффективности создать групповые процессы приготовления пищи или стирки; важно ли наделять определёнными льготами людей с ограниченными возможностями и т. д. Или же, возвращаясь к примеру с экскрементами, на улице могут решить, что жители каждого дома ответственны за то, чтобы вынести содержимое своих компостных туалетов в общую уличную компостную систему. Затем каждая улица организует рабочие группы для контроля за состоянием компостной кучи, которые будут переворачивать её по мере необходимости и, когда экскременты превратятся в компост, вывозить его на территории садов и плантаций, где он будет безопасно использоваться. Кто именно входит в рабочую группу и как они отчитываются жителям улицы, решается на собраниях улицы, а не на совете представителей по вопросу компоста.

Пример к изучению: Организация коммун

Если вы посетите Христианию, расположенную в самом сердце Копенгагена, и пройдёте мимо туристических мест у главных ворот свободного города, вы увидите людей, которые самостоятельно занимаются устройством проживания и работы. Вы можете встретить команды по поддержке рабочего состояния инфраструктуры города, без которых невозможно представить себе жизнь и работу в Христиании. Именно они ремонтируют дороги, водосточные трубы и электропроводку в городе.

Отправной точкой социальной организации Христиании является следующее условие: каждый житель свободного города несёт ответственность за свою жизнь и за свой дом.

Следующей ступенью организации является Районное собрание. Свободный город состоит из 14 районов, которые совместно занимаются разработкой практических вопросов поддержания в норме своих территорий, разрешают споры между резидентами и принимают решения о принятии в свои ряды новых резидентов.

Если проблема не может быть решена, она перенаправляется на Собрание общины, которое собирается по необходимости. Оно разбирается со всеми вопросами, которые затрагивают Свободный Город, и каждый житель Христиании может в нём участвовать.

Препятствия, вопросы и проблемы

Мы начали этот раздел с перечисления базовых принципов: свобода, равенство, общая ответственность и уважение. Описанная выше модель общества показывает, как эти принципы можно использовать на практике: используя систему децентрализованных групп, согласовывая вопросы на советах представителей, люди имеют возможность влиять на принятие жизненно важных для них решений. Однако, если копнуть глубже, мы столкнёмся с множеством препятствий на пути реализации этих принципов. Мы не считаем, что эти препятствия сведут на нет нашу модель — каким бы способом общество ни принимало решения, мы всегда будем сталкиваться со сложными вопросами. Откровенная дискуссия по поводу возникших сложностей поможет нам разработать новые идеи или способы, которые помогут разрешить возникшие проблемы.

Могут ли все в нашем обществе быть одновременно свободными и равными?

Большинство жителей планеты наверняка дадут утвердительный ответ на вопрос, являются ли свобода и равенство положительными понятиями? Тем не менее на практике существование этих понятий одновременно не всегда однозначно. Для некоторых под словом «свобода» понимается право делать всё, что им вздумается. К примеру, носить оружие или гонять на большой скорости по жилым улицам. Однако очевидно то, что оружие или машина несёт в себе потенциальную угрозу для свободы другого человека — фактически они могут лишить его жизни. Эти вещи означают свободу для того человека, который хочет их использовать. Но, если у каждого появится автоматическое право делать всё, что вздумается, и он не будет согласовывать свои желания с окружающими, не может быть и речи о каком-либо свободном обществе. Свобода одного человека заканчивается там, где начинается свобода другого.

Идея заключается в том, что общество, построенное на принципах консенсуса, должно урегулировать эти сложности. Консенсус может выступать не только в роли принципа организации работы групп (для решения общей системы компостных туалетов, как в нашем примере) — он также может стать инструментом для разрешения конфликтов. Мы предполагаем, что в нашем обществе каждый свободен делать то, что захочет, пока это не затрагивает интересы других; при возникновении такой ситуации для разрешения спора будет использоваться консенсус. Разрешение спора будет касаться исключительно участников конфликта — без участия законодателей и полиции. Поскольку мы ответственны за поиск единого решения, которым будет доволен каждый, или хотя бы компромисса, на который каждый добровольно соглашается, мы остаёмся свободными, однако мы свободны среди равных. Например, кто-то может наслаждаться громкой музыкой ночью, уважая право своих соседей на спокойный отдых, если он хорошо изолирует стены своей комнаты. Таким же образом можно вести переговоры на глобальном уровне, например, между людьми, которые хотят использовать уран для лечения рака и теми, кто живёт поблизости потенциальных залежей урана и озабочен риском возникновения рака в связи с началом земляных работ в месторождении.

Однако в некоторых случаях рядом с нами нет людей, на которых непосредственно повлияет принятое нами решение, т. е. они не смогут поделиться своей проблемой и вступить в переговоры. Сложно представить человека, решившего использовать оружие в целях самозащиты, который будет звать на собрание потенциальных грабителей и спрашивать у них, насколько они считают это решение справедливым. Или, например, группа приходит к консенсусу относительно раскопок торфяника для удобрения грядок. Последствия изменения климата затрагивают стольких людей, что становится понятным желание других людей поучаствовать в принятии решения. А, может быть, соседи вообще хотели топить торфяником свои домашние печки. Более того, такое решение влияет на баланс в природе, при котором всё живое поддерживается работой торфяных болот. Вот только бабочка или болотный лунь не могут пригласить группу на собрание по этой проблеме.

Следовательно, культура, в которой ценятся свобода и равенство подразумевает не только необходимость встречаться для обсуждения уборки туалетов и утилизации компоста или работы общей прачечной. Чем больше мы будем предпринимать действий, оказывающих серьёзное влияние на жизнь общества, тем более весомой станет необходимость в организации обсуждений между различными группами и индивидами. Возникает необходимость в упреждающем поведении: консультироваться с другими людьми, если то, что вы делаете, может на их повлиять, или если то, чем они занимаются, имеет последствия для вас.

Живые существа, не относящиеся к человеческому роду, также требуют к себе внимания и защиты. Некоторые люди предлагают назначать защитников экосистемы или будущих поколений, которые не могут присутствовать на собраниях. В этом случае возникает проблема, каким образом достигнуть согласия по поводу того, какие живые существа требуют репрезентации и насколько серьёзно нужно воспринимать их потребности. К примеру, общепринято, что выбор продуктов питания является для каждого индивидуальным и не следует в это вмешиваться. Однако поросёнку, который лежит на тарелке нашего соседа, не дали возможности выразить своего согласия на превращение в сало. Безусловно, в обществе найдутся люди, которые захотят встать на защиту этого поросёнка. То же самое можно сказать о противниках абортов, которые защищают ещё не родившегося человека. Эти примеры намеренно провокационные — защитники прав поросёнка не обязательно станут защищать права внутриутробного плода. Кому-то вышеописанные проблемы вообще покажутся несущественными, однако их будет волновать защита деревьев, детей или древних зданий. Желание заставить людей совершать поступки, которые ты считаешь правильными, сдерживается нежеланием делать то, что другие люди считают правильным.

Естественно, подобный моральный конфликт присутствует не только в обществе, соблюдающем принципы консенсуса. На сегодняшний день в Британии действуют законы, запрещающие совершать поступки, которые для некоторых являются желаемыми. Но в то же время существует множество жизненных примеров, где, если мы захотим прекратить чьи-либо неправильные действия, единственное, что мы сможем сделать — это попросить об этом этого человека или людей. Люди с чёткими взглядами на жизнь могут столкнуться с теми же дилеммами, как и в утопическом обществе, — метание между противоречивыми давлением общественной конформности («Не доставляй хлопот, это неприлично»), личной добродетели (с одной стороны, «У людей есть право на свой личный выбор», с другой — «То, что они делают, неправильно») и определением рационального уровня вмешательства в проблемы. В культуре, в которой прямые переговоры — это нормальная реакция на возникновение разногласий, обсуждение может быть более продуктивным, но тем не менее нам придётся мириться с тем, что даже в нашей утопии другие люди будут продолжать делать некоторые вещи, которые мы считаем неприемлемыми, и, возможно, захотят, чтобы мы перестали делать то, что нам кажется вполне разумным. Единственной политической системой, которая бы в полной мере отражала нашу систему ценностей, было бы принятие нас самих в качестве абсолютных диктаторов. В качестве альтернативы мы предлагаем уважительный диалог, даже если мы имеем радикально отличающиеся взгляды. Для каждого индивида этот процесс, скорее всего, обернётся крушением надежд или не совсем идеальным компромиссом. Однако, если мы всё же придём к вежливому диалогу, для общества это станет лучшим ответом грязной реальности.

Что произойдёт, если мы не придём к согласию?

Вышеприведённые примеры показывают, что в случае этических конфликтов может получиться так, что мы не сможем найти синтезированного решения, которое удовлетворит всех, или даже компромисса, на который каждый сможет пойти. Такая ситуация может возникнуть даже при наличии небольших разногласий и несовпадения мнений по практическим вопросам, таким как стандарты гигиены на коммунальной кухне или использование ограниченных запасов воды.

Разделение групп как выход из положения

Мы упоминали разнообразие как один из базовых принципов организации демократического общества. Нам лучше разделиться по явным общим признакам и жить на разных улицах, в разных деревнях и городах, нежели пытаться прийти к согласию со всеми людьми. Этот подход особенно хорошо применим в том случае, если возникшая между нами несовместимость ограничивается определёнными вещами, которыми мы пользуемся вместе. Например, люди, которые не пришли к общему решению вопроса гигиены на кухне, могут стать дружелюбными соседями, если не будут готовить еду в одном месте. Может быть два рабочих коллектива, которые выполняют одну и ту же работу, при этом соблюдая разные стили организации труда — одна работает по гибкому графику с неизбежной спешкой в последние минуты сдачи проекта, вторая группа работает по регулярному и чёткому расписанию. Один город может реагировать на ограничения выбросов парниковых газов посредством развития природосберегающих технологий, в то время как другая группа людей может выбрать стиль жизни, базирующийся на добыче еды и топлива. Возможность выбора сообщества, состоящего из единомышленников, поддерживает социальную стабильность — возникает намного меньше конфликтов, если общество создаёт пространства для людей с различными взглядами и потребностями.

Однако, если дело не в несовместимости взглядов на поведение, а в том, что некоторые люди считают, что какие-то вещи вообще не должны происходить, деление группы не будет лучшим решением. Возвращаясь к вышеописанным примерам, если вы убеждены, что свиней вообще нельзя есть, то, вероятнее всего, для вас нет особой разницы, где их употребляют в пищу, а переезд на место, где вы не будете свидетелями поедания свиней, вряд ли станет выходом из ситуации. Борец за право утробного плода на жизнь, вероятно, думает так обо всех плодах, а не только о зачатых женщинами, проживающих с ним на одной улице. Или, допустим, большинство жителей деревни думают, что вся земля должна быть общей. Группа людей, которая работает на определённом участке земли уже много лет, сильно противится этой идее. После нескольких собраний все переговоры закончились безрезультатно, и меньшинству было предложено покинуть деревню, чтобы позволить принять решение. Это их не успокоит: привязанность к «своей» земле больше, чем определённая модель права собственности на землю, и никакое другое место им не подходит.

Вдобавок ко всему, разделение группы может привести к огромной травме. Мы не должны определять место жительства и работы в соответствии с тем, как люди относятся к собраниям или мытью посуды. Не всегда сообщества будут формироваться по общему признаку — некоторые сообщества скорее образуются органическим путём, общим для истории человечества: кто в кого влюбился, где имеется вода и плодоносная почва или где больше рабочих мест. Раскол группы, который происходит по причине того, что люди не пришли к общему решению по какому-то вопросу, может означать разделение влюблённых участников группы, оставление друзей, оставление места с водой и землёй или с фабрикой, на которой они работали, без всяких гарантий, что их примут где-то ещё.

Различные способы принятия решений

Группы, у которых не получается наладить процесс достижения консенсуса, могут использовать при этом различные способы принятия решений. Например, представьте, что вы пытаетесь прийти к общему согласию в условиях большого города — для некоторых станет нереальным принятие того, что один человек может заблокировать мнение, принятое 999 999 жителями города. Альтернативные варианты могут варьироваться от обычного принятия решения большинством голосов (при согласии более 50 % участников), до голосования сверхквалифицированным большинством голосов и варианта «консенсус минус один», подразумевающего возможность игнорирования мнения одного блокирующего, при этом должно обеспечиваться согласие всех остальных. Некоторые группы могут использовать эти методы постоянно, для других групп они могут стать запасным вариантом. Если на протяжении трёх собраний подряд участникам дискуссии не удалось прийти к консенсусу, они могут использовать метод принятия решения сверхквалифицированным большинством голосов.

Использование методов, отличных от консенсуса, может поспособствовать принятию решения группой в целом и, следовательно, поддержать её функционирование как сообщества. С другой стороны, для людей, которых затрагивает решение, последствия могут быть такими же, как если бы группа раскололась в ответ на неразрешённый конфликт. Несогласное меньшинство, которое было настроено столь решительно, что потребовалось использовать блок, может посчитать уход из группы лучшим выходом, если большинство берёт над ним верх в голосовании. В случае если они останутся, их вклад в сообщество и в процесс принятия решений может уменьшиться. При выборе метода принятия решения сообществу понадобится прийти к балансу между необходимостью прийти к согласию быстро (или вообще!), чтобы двигаться дальше, и необходимостью сохранить доверие и вклад в общее дело каждого вовлечённого участника. Рассуждения об исполнении решений и повышении эффективности служит пищей для размышлений о том, как можно сохранить этот баланс.

Мнение: Консенсус минус один

Причина, которую чаще всего называют сторонники использования метода «консенсус минус один», — это то, что предотвращаются попытки саботажа работы всей группы одним человеком. Не важно, кто этот человек: полицейский осведомитель, душевно нездоровая личность, самоуверенный и не желающий сотрудничать активист, социально неадаптированная личность, неспособная понять идею консенсуса, или просто случайный придурок. Подобный страх саботажа контрпродуктивен сам по себе. Консенсус должен обладать иммунитетом к саботажу более, чем какой-либо другой метод принятия решений.

Не стоит относиться к консенсусу как к формальному процессу. Его работа не обеспечивается эффективными ограничительными законами. Метод консенсуса работает, потому что в этом заинтересована вся группа. Попытка избавиться от страха дисфункции группы при помощи введения правила, существенно ограничивающего права и власть участников группы, — крайне неэффективная реакция на угрозу. Это результат воспитания в авторитарном, легалистском обществе. Все участники должны активно реагировать на сбои в функционировании группы, не должно быть места пассивности по причине того, что «у нас есть правила». Группы, где решения принимаются на основе консенсуса, антиавторитарны. Их принцип — добровольное объединение. Если в рамках некой группы у вас плохо получается взаимодействовать и нет желания это исправить, то нет причины оставаться в группе — ни ради себя, ни ради группы. Если вы этого не понимаете, то другие члены группы должны сказать вам об этом и, в случае необходимости, попросить вас уйти.

Когда группа соглашается с правилом «консенсус минус один», на самом деле происходит отказ от ответственности за разногласия внутри группы, то есть противоречия будут расти и распространяться в результате попустительства, поощряемого таким правилом. В любой ситуации, когда несколько человек в группе приходят к тщательно обдуманному, взвешенному суждению, что определённый член группы является источником серьёзных проблем и срывов в функционировании группы, им следует обсудить варианты действий, возможно, со всеми участниками коллектива, кроме «проблемной» личности. После этого следует поговорить с этим человеком так, как принято в вашем коллективе.

Если на собрания начинает приходить какой-то случайный придурок, и после серьёзного разговора по душам ситуация не меняется, такого человека следует исключить из группы. У каждого есть право быть дураком и жить с последствиями своего выбора. У вашей группы есть право принимать решения в пространстве, свободном от идиотов. Если кто-то просто не способен понять идею консенсуса, предложите ему ваше время, терпение и помощь в том, чтобы разобраться с этим. Если встречных усилий не последует, доведите до сведения такого человека, что ему лучше поискать другую группу единомышленников. То же самое справедливо в отношении упрямых, эгоистичных и самовлюблённых активистов. Позволять подобным людям принимать активное участие в работе группы без попытки повлиять на их поведение и просто обходить неудобные блоки при помощи правила «консенсус минус один» — ужасное решение. Разберитесь с проблемой! Если в группу вступил человек с умственными проблемами (не важно, из-за травмы или болезни), которые заставляют его непреднамеренно срывать дискуссии или саботировать консенсус, игнорирование его «блоков» (и, вне всякого сомнения, игнорирование его высказываний) — снисходительный и нечестный способ решения проблемы. Поговорите с человеком, убедитесь, что ему будет оказана вся необходимая помощь, попытайтесь найти такие виды деятельности, в которые он может быть вовлечён в конструктивном ключе.

В худшем случае, если полицейские агенты-провокаторы проникли в вашу группу и намерены сорвать её работу, «консенсус минус один» — абсолютно бесполезная попытка решить проблему. Нет никаких причин, почему правительство не сможет внедрить более одного агента, если всё, что им нужно, это саботировать принятие решений в вашей группе. Скорее всего, нельзя будет с уверенностью сказать, кто является полицейским провокатором, а кто — нет. Да это и не так важно. Ключевое правило этики безопасности: «Не обязательно быть ментом, чтобы выполнять его работу». Если кто-то является источником проблем, с ним стоит поговорить независимо от того, кажется он вам агентом или нет. Если человек не пойдёт навстречу, исключите его из группы. Эмоционально здоровая группа с нормальным межличностным общением — лучшая защита от тайных агентов. Работу такой группы сложно саботировать, а собрать информацию о её незаконной деятельности вообще невозможно, пока вы не станете обсуждать «что-то такое» с незнакомыми людьми в местах, где возможно прослушивание.

Исполнение решений

Если мы принимаем решения в группе, мы должны верить в то, что они будут выполнены. Допустим, жители нескольких деревень собрались для того, чтобы разработать справедливый способ распределения воды, поступающей в водоканал деревни. Необходимо решить, какой объём воды будет направлен на школы и оздоровительные центры, а сколько воды уйдёт, к примеру, на частные дома. Что случится, если одна группа начнёт брать воды больше, чем было согласовано, для того, чтобы наполнить бассейн? Или, допустим, коллектив по заботе о детях примет решение, что никто не должен бить детей, но кто-нибудь из взрослых начнёт бить ребенка ремнём, чтобы выпустить пар. Теория консенсуса подразумевает, что, если индивид заинтересован в принятии решения, то, скорее всего, его поведение будет соответствовать принятому итоговому решению, поскольку у него была возможность передумать при принятии решения, а если он не сделал этого вовремя, ему придётся смириться с принятой точкой зрения. Если сравнивать с политической системой, в которой сегодня живёт большинство из нас, такой подход воспринимается нами как наиболее справедливый. Люди, которых наше общество называет преступниками, чаще всего являются отвергнутыми, лишёнными ряда прав и подвергнутыми эксплуатации. Некоторые нарушители закона могут и не причисляться к преступникам (к примеру, лица, уклоняющиеся от уплаты налогов), они неприкосновенны и защищены от наказания, благодаря своей власти и богатству. В обществе, где каждый считается равным, люди будут воспринимать друг друга в свете гуманизма, а решения будут честно претворяться в жизнь.

Важно отметить, что причинами преступлений в современном обществе являются социальная несправедливость и отсутствие возможности участия в принятии решений. Это не означает, что можно предполагать, что, если вышеперечисленные проблемы будут устранены, то больше не возникнет других причин, по которым люди станут возвращаться к уже принятому решению. Тот, кто имеет хоть малейший опыт организации группы, скорее всего, знаком с ситуацией «согласились это сделать, но так никогда и не выполнили». Или с ситуацией, когда все соглашаются с вопросом, предложенным одним человеком, просто ради того, чтобы его успокоить, без всякого намерения следовать этой идее. Когда решения влияют на намного большее количество людей, затрудняется участие каждого и повышается риск того, что не все люди будут вовлечены в принятие решения. Многоуровневый совет представителей позволяет вовлекать множество людей, но тем не менее они могут чувствовать себя слишком далёкими от группы, сидящей вместе в одной комнате и тщательно прорабатывающей соглашение. Представьте, что на таком совете было принято решение не добывать уголь из земли. Если люди в одной деревне знают, где уголь лежит близко к поверхности, вполне вероятно, что холодной зимой хотя бы несколько человек выйдут ночью с лопатами и «освободят» немного угля.

Так как же нам следует поступать в таких ситуациях? Если мы просто пожмём плечами и уйдём, если увидим, что принятые решения не соблюдаются, то мы разрушим этим систему доверия, на которой базируется наше общество и процесс принятия решений. Кто будет сидеть на собраниях и пытаться достичь согласия, если знает, что другие всё равно сделают, что захотят, ни с кем не считаясь? Если у участников собрания отсутствует желание придерживаться соглашений, нет смысла принимать решения вместе, а система организованного сотрудничества между равными участниками превращается в систему соревновательного индивидуализма.

Альтернатива, которая предлагается сегодня большинством политических систем, состоит в попытках предотвратить нарушение правил под страхом наказания. Нас могут наказать или лишить свободы (а в некоторых странах казнить), а если мы сопротивляемся, то нас могут ограничивать и запугивать, используя целый ряд средств, начиная от ментовской дубинки, собак и слезоточивого газа, заканчивая применением оружия — зависит от того, кто мы и что мы делаем (пытаемся сделать). Подобная система имеет множество проблем на нескольких уровнях. Во-первых, использование силы в действительности не соответствует принципам свободы и равенства, которые мы приняли за фундамент нашего общества, построенного на принципах консенсуса. На более практичном уровне, когда мы формально позволяем одной группе использовать силу против другой, мы прокладываем дорогу злоупотреблениям и угнетению. И даже если мы верим, что эти риски и этические компромиссы приемлемы, остаётся открытым вопрос о том, настолько ли эффективно наказание, как это заявляется. Страх быть схваченными может остановить людей от кражи в магазинах, но чего они боятся: штрафа или общественного порицания? Неужели только страх наказания останавливает людей от желания совершить более серьёзное преступление, например изнасиловать кого-то? Цифры, которые часто приводятся, к примеру, в Англии и Уэльсе, показывают, что только одно из десяти изнасилований становится известным общественности, и только 6 % случаев заканчиваются арестом насильников. Как видим, риск наказания относительно небольшой. Система консенсуса подразумевает веру в твёрдое желание людей соблюдать принятые решения. Использование наказания в качестве резервного метода может помочь сдержать нескольких индивидуумов, правда, одновременно подорвёт веру и доброжелательность, что способствовали желанию остальных придерживаться правил поведения.

Справедливое распределение ответственности, заложенное как фундаментальный принцип в создании подотчётности и сознательной культуры, станет намного эффективнее. Например, на собраниях можно регулярно проверять, делают ли на самом деле определённые люди то, на что они подписались, и каждый имеет право указывать кому-то на то, что он не отвечает за свои слова. Осознание того, что наши действия подмечаются нашими соратниками, может поспособствовать более сильной ответственности, нежели страх перед наказанием, порождающий позицию «Это можно делать, пока меня не поймали». Естественно, страх общественного порицания — это довольно противоречивый метод управления поведением людей, так же как и формальное наказание. Предложение пересмотреть принятое решение, ввиду наличия людей, не соблюдающих его условия, более почтительно, правда, не всегда возможно на практике. В качестве дополнительного подхода может использоваться приложение всех усилий для создания атмосферы доверия и доброжелательности, что будет способствовать стимулированию людей к соблюдению принятых решений. В конце концов, если люди регулярно нарушают принятые решения, это сигнал того, что условия для достижения консенсуса не соблюдаются. Можно многого достичь, если усовершенствовать процесс фасилитации, критически подходить к вопросу о том, кто должен участвовать в принятии решений, всерьёз взяться за предотвращение нездоровой расстановки сил и конструктивно разрешать конфликты для улучшения истинной вовлечённости участников в принятие решений.

Однако существует большая вероятность того, что всем группам понадобится применять определённые меры, в случае если решение не исполняется, или когда кто-то ведёт себя неприемлемо по мнению группы и отказывается вести себя по-другому. Такая необходимость станет очень актуальной в группе, которая, к примеру, имеет очень ограниченное время на высказывание представителей на совете для ускорения процесса, или же она использовала другие методы принятия решений (голосование большинством голосов). Тем не менее, даже если группа придаёт огромное значение включению в решение проблем, мы допускаем вероятность нарушений принятых решений. Что бы группа ни решила в результате, лучше всего, если решение о том, как обеспечить подотчётность, будет как можно более включающим и локализованным. В этом случае, если члены сообщества решили, что нужно ввести систему санкций, то, если они используют её, тот, кто подвергся наказанию, имел возможность ранее участвовать в создании этой системы. Например, сегодня многие кооперативы работают вместе над созданием процедуры претензий и дисциплинирования, которая обычно включает определение нежелательного поведения (включая «несоблюдение решений кооператива») и создание системы предупреждений, за которыми следует исключение. Конечно, само по себе исключение подходит для одних случаев больше, чем для других. Например, если кто-то систематически применяет насилие и вы думаете, что так и будет продолжаться дальше, исключение такого индивида из сообщества будет равнозначно тому, что вы скажете: «Уходи и дерись в другом месте». Однако идея предварительно согласованного процесса и набора штрафных действий может быть использована с различными последствиями. Менее официальные сообщества могут использовать отдельный подход к каждому случаю, придумывая со всеми вовлечёнными способ избегания определённых ситуаций, который обеспечивает безопасность для всех.

Участие и эффективность

Предыдущая часть предоставляет прагматичный довод в пользу максимального участия каждого в процессе принятия решений: если доля участия каждого члена сообщества равная, у них будет больше интереса в деле, и, вероятнее всего, они будут исполнять принятые решения, что сделает систему намного стабильнее. Описанная нами модель принятия решений способствует увеличению вовлечённости посредством передачи ответственности за принятие решений на максимально локальный уровень. Однако даже внутри этой модели существует потенциальная возможность того, что один человек или целая группа станет накапливать власть и использует её для установления своих интересов выше других. Наши попытки ограничить концентрацию власти могут отнимать много времени и даже лишить нас сил и энергии. Так что же нам делать, чтобы поддерживать баланс?

Давайте представим улицу, на которой только один человек осведомлён о деталях общих финансов, один и тот же человек является представителем на советах и только один человек умеет управляться с электропроводкой. В таком случае человек, ответственный за финансы, может сказать, что идея, которая ему не нравится, требует слишком много затрат, и ему никто не станет противоречить. Необязательно это осознанная манипуляция, иногда человек сам не осознаёт того, что пытается продвинуть свою точку зрения, но в обоих случаях результат будет одним и тем же. Делегат на советах представителей может иметь даже больший потенциал чрезмерного влияния на процесс принятия решений. Часто ли у вас были случаи, когда вы возвращались с собрания и осознавали, что каждый участник понял достигнутое соглашение немножко (или абсолютно) по-другому? Подумайте о возможном искажении коммуникации внутри группы и передачи информации от группы совету и обратно. Теоретически электрик обладает меньшей властью над остальными: он может принимать практические решения о том, где прокладывать провода, а сообщество в целом может определиться с окончательным решением, к примеру, нужно ли подключать каждое здание к солнечной батарее. Однако даже это дело требует доверия и надёжности. Если электрик скажет, что предложенный план «невозможен», как мы узнаем не имел ли он в виду «слишком много работы для меня», например?

Есть вещи, которые позволяют людям, живущим на улице, быть более равными. Можно менять роли и распределять их на несколько человек. Можно делать чёткие записи решений, чтобы обязанности представителя были прозрачны. Тот, кто взял на себя определённую роль, может регулярно отчитываться или вести подробные и доступные записи. Необходимая информация может быть подготовлена заранее к собранию, чтобы каждый мог полноценно участвовать. Однако всё это требует времени. Время на передачу опыта при смене задач. Время на то, чтобы выразить свои особые знания способом, достаточно детальным и при этом ясным и простым для людей, у которых нет таких знаний в данной области. Время на подготовку к собраниям, чтобы каждый мог в них участвовать. Время на то, чтобы записать принятые решения, чтобы все одинаково понимали их суть, и также на то, чтобы проверить, как они исполняются, и чтобы рассказать о решении тем, кто отсутствовал.

Вопрос времени можно отодвинуть на второй план. Например, большинство людей, которые участвуют в слишком долгих собраниях, вероятно, чувствуют некоторое разочарование. Однако рассмотрите одно из таких собраний и сравните необходимое время, потраченное на принятие решения, с временем, которое ушло на отклонения от темы или придирки по мелочам из-за того, что никто не решался назвать настоящую причину конфликта, или затянувшееся принятие решения из-за нехватки информации. Другими словами, вы можете обнаружить, что много разочарований происходит из-за попыток принимать решения коллективно, когда у членов группы нет необходимых навыков, а не потому, что это свойственно собраниям.

Другой способ по-другому взглянуть на вопрос времени — подумать о том времени, которое мы теряем в существующей системе. Многие люди проводят большое количество своего времени на работе, зарабатывая деньги. Некоторая часть этого времени никогда не компенсируется зарплатой — это просто обеспечение прибыли своему работодателю. Огромная часть заработанных денег тратится на дом: не только на необходимый ремонт, но и на обеспечение прибыли владельцу квартиры или землевладельцу, просто потому, что у них есть какая-то бумажка, говорящая о том, что они собирают деньги взамен на то, что вы живёте в здании, которое просто здесь стоит. Также како­е-то время мы тратим на зарабатывание денег, которые уходят на уплату налогов. Эти деньги не полностью «потеряны» нами: как общество мы получаем их назад каждый раз, когда нуждаемся в утилизации отходов, или получаем лечение от рака, или берём книгу в библиотеке. Тем не менее в существующей системе мы передали власти практически полный контроль над тем, куда идут эти деньги. В этом случае некоторые часы, которые мы тратим на работу, позволяют государству иметь возможность создавать не только больницы и школы, но также ядерное оружие и финансовую мощь, чтобы прорваться на вершину в международных переговорах. Принудительное присвоение нашего времени стало настолько привычным явлением, что чаще всего мы этого даже не замечаем. Однако в нашем обществе, в котором решения будут приниматься свободными и равными людьми, вряд ли возникнут такие ситуации, в которых кто-либо позволит тратить своё время ради выгоды третьих лиц, как это происходит, когда мы работаем в частной компании или платим за жильё. Мы могли бы ввести свой эквивалент налогам — предложить материальные блага (например, время, деньги или другие единицы обмена) для оплаты коммунальных услуг. Однако, если мы сами решаем, как предоставляются эти услуги, мы не будем испытывать чувство, как будто у нас что-то отбирают. Следовательно (разве что мы будем очень неэффективными на собраниях!), время, которое уходит на принятие решений с вовлечением всех заинтересованных лиц, может быть компенсировано возвратом того времени, которое незаметно отбирается у нас существующей системой.

Однако даже в самой эффективной группе в мире всё равно будет существовать напряжённость между желанием каждого заинтересованного лица быть полностью вовлечённым в процесс принятия решений и его необходимостью или желанием тратить своё время на другие дела. Каждая группа может обозначить для себя приоритетные направления, которые требуют вовлечения как можно большего числа участников сообщества, и такие вопросы, которые позволяют сокращать количество участников. Что касается вышеописанного примера, группа может с большой охотой верить заключениям электрика и не задавать ему никаких вопросов, но, возможно, у неё появится желание, чтобы работа с финансами осуществлялась одним человеком на протяжении не более пяти лет с приложением доступной для каждого документацией и чтобы смена представителей сообщества на советах происходила каждые полгода с тщательной консультацией по каждому вопросу.

Что делать с людьми, которые не хотят принимать участия в процессе принятия решений?

Вероятно, мы всегда будем сталкиваться с людьми, которые не желают приходить на собрания. Такое может происходить по ряду причин, среди которых не только недостаточное участие, но и такие причины, как выгорание, общий стресс или болезнь, или надежда на то, что «правильное» решение будет принято другими участниками собрания. Конечно, нельзя принуждать таких людей к участию, но в то же время им придётся смириться с последствиями любого принятого без их участия решения. В случаях, когда коллективы сталкиваются с людьми, которые не участвуют в собраниях, необходимо хотя бы попытаться убедиться, что каждый, на кого так или иначе повлияет принятое решение, осведомлён о принимаемых решениях. Необходимо разбираться с причинами отказа от участия в собраниях и разрабатывать способы стимулирования и привлечения к участию.

Так что же нам делать с этими открытыми вопросами?

Естественно, предложенные нами идеи не предлагают маленький домик в деревне, где будут решены все проблемы человечества. Некоторые наши предложения объединяют в себе различные идеалы. Например, использование грамотной фасилитации при проведении собраний может сделать процесс принятия решений более вовлекающим и быстрым. На практике возможно проявлять свою свободу без концентрации власти в своих руках, если участники заняты поиском решения, которое действительно отражает интересы каждого. Но иногда единственной возможностью может стать поиск нахождения равновесия между несколькими несовершенными вариантами. Не важно, насколько хороша ваша фасилитация, в вышеописанных примерах вовлечение всех в дискуссию всё равно займёт больше времени, чем использование упрощённых методов вроде рассмотрения одного готового предложения. Поэтому сообществу придётся принимать решения для каждого случая насчёт того, что поставить в приоритет в данных условиях — скорость или вовлечённость. Если вы не можете найти решение, которое неподдельно отражает точку зрения каждого участника дискуссии, некоторым может показаться, что они теряют свою личную свободу в угоду группе. Сообществу, которое руководствуется принципами свободы и равенства, придётся найти свои собственные ответы на эти вопросы путём испытания различных методов и рефлексии по результатам применения этих методов на практике. Необходимо пробовать до тех пор, пока поиски не приведут к такой системе, которая устроит всех.

Если всё же отсутствие идеальных ответов разочаровывает вас, важно помнить, что существующая система и близко не подошла к разрешению этих проблем. Если ваша жизнь относительно свободна и комфортна, то, в широком смысле, вы наслаждаетесь редкой привилегией. Это не означает, что вы не имеете право быть свободными и жить в комфорте, но говорит о том, что ваш комфорт — это не показатель того, что у всех остальных тоже все в порядке. Например, хорошо обеспеченный житель Англии умом может понимать несправедливость и эксплуатацию, которую несёт в себе работа в потогонных мастерских, воровство земли корпорациями и уничтожение других видов, населяющих планету, но он не чувствует ежедневного эмоционального давления, которое он бы испытывал, если бы сам переживал это угнетение на личном опыте. Мы говорим это не для того, чтобы вызвать в вас чувство вины: никто из нас не выбирает мир, в котором мы рождаемся. Но мы можем сделать выбор в пользу понимания того, что происходит, и действовать на благо лучшего мира.

Как добиться изменения мира?

Итак, что же мы (индивид, группа или «движение») можем сейчас предпринять, чтобы хоть немного приблизиться к другому, более справедливому миру?

Если подходить к этому вопросу с позиций личности или группы, становится понятным, что какой бы шаг вы ни предприняли, он будет всего лишь каплей в море. Нельзя проснуться однажды утром с мыслью: «Сегодня я изменю общество». Однако это не обязательно подразумевает, что вы можете остаться в кровати и ждать, что изменением общества займётся кто-то другой. Существует множество различных идей относительно того, какие действия лучше предпринять сейчас для поддержания возможности реальных изменений, которые достанут до самого корня проблемы. Без способностей ясновидения очень сложно узнать, какие из предпринятых нами шагов будут иметь самые благоприятные последствия. Ниже перечислены несколько идей, которые уже осуществляются. Мы не предлагаем вам полный список или понятную стратегию. Наша цель — запустить ваш мыслительный процесс относительно того, что соответствует вашим приоритетам, навыкам и ситуации.

Необходимые нам изменения не будут достигнуты, если мы просто выбросим на улицу политиков или успешных бизнесменов. Мы достигнем своей цели только при условии уничтожения структур, наделяющих властью этих субъектов. Такой вид коренной реорганизации общества часто называют революцией. Однако избавление от современных структур власти — это только начало. Восстание может быть спонтанным, однако организованное общество, подобное тому, что мы описываем в этой книге, вряд ли само по себе «восстанет» из руин государственного капитализма. Что будет после того, как мы уничтожим корпорации, государства и армии? Если на смену успешной революции придёт хаос, в таких условиях люди будут уязвимы и возможен приход нового диктатора, который придёт для того, чтобы «спасти» их, в итоге мы получим ещё более авторитарный режим. Какая бы структура ни возникла на смену старому режиму, она вряд ли будет работать, до тех пор пока внутри общества не будут закреплены способы организации, подразумевающие удовлетворение основных потребностей человечества — одновременно здесь и сейчас и в далёкой перспективе. Поэтому любые наши действия всегда должны преследовать две цели: уничтожение старой системы и построение достойной альтернативы.

Традиционные модели изменения общества

Существует ряд моделей процесса свержения существующей системы и создания на её месте новой. Грубо говоря, эти модели делятся на две категории: марксизм-ленинизм и анархизм / либертарный коммунизм. (Заметим, что эти категории довольно относительны, а системы, о которых мы говорим, могут называться по-разному. Мы просто хотим отметить, что существует множество различных идей.)

Марксизм-ленинизм

Теория марксизма-ленинизма предполагает, что капитализм создаст настолько разделённое и неравное общество с ярко выраженной эксплуатацией, что рабочие прибегнут к революционным действиям. Далее установится переходный период (социализм), в котором диктатура пролетариата обеспечит переход к новому, эгалитарному обществу. Как только установится культура, в которой принципы кооперации и равенства будут сами собой разумеющимися, необходимость в диктатуре исчезнет. Появится самоуправляемое коммунистическое общество, построенное на этих принципах. История насчитывает множество примеров обществ, в которых за революцией последовала диктатура как первая стадия развития коммунистического общества: СССР, Китай и т. д. Однако, как показали вышеперечисленные примеры, очень сложно отказаться от власти, если хоть раз ею воспользовался. Новые системы в итоге могут ещё больше подчинить население, нежели те, которые были свергнуты.⁷

Анархизм / либертарный коммунизм ⁸

История и философия анархизма предлагает нам множество полезных идей для изучения вопросов принятия решений на основе консенсуса и взаимодействия с другими людьми и группами. Несмотря на то, что история анархизма насчитывает множество уважаемых мыслителей, никто из них не имеет идеологического статуса (да они и не претендовали на его получение), подобно Марксу, Ленину, Троцкому, Сталину, Мао и другим. Следовательно, в нашем распоряжении кое-что большее, нежели горстка идей о том, как перестроить современное общество в утопическое. Мы используем понятие свободы (снова!) в очень упрощённом варианте в контексте двух категорий: «революция / кризис» и «построение нового общества в рамках старого».

Основная идея революции заключается в том, что население, которое подвергалось эксплуатации и унижению, объединяется для ниспровержения этой системы. Это может быть выражено спонтанным отпором или стать результатом многолетней политической подготовки.

Другой подход к нашей мысли подразумевает эволюцию или построение нового общества в рамках старого. Этот подход базируется на создании и развитии «параллельных» систем. Мы говорим об альтернативах, которые существуют параллельно (и внутри) капитализма, однако предлагают более эгалитарные пути реализации наших желаний. В качестве примеров могут использоваться местные сообщества, рабочие и экологические кооперативы и альтернативная экономика.

Некоторые активисты имеют строгие предпочтения относительно этих стратегий. Кто-то считает, что подобные параллельные структуры могут продвигаться до той поры, пока не установится новая система. В этом случае переворот не потребуется. Другие делают сильный акцент на революции и критикуют параллельные структуры. По их мнению, на самом деле подобные структуры становятся альтернативами только для узкого круга людей и часто идут на компромисс для выживания в условиях капиталистической системы. Однако многие люди считают, что революция и создание параллельных структур дополняют друг друга. Как мы уже сказали, мятеж и внутренний коллапс могут быть стимулами к свержению существующей системы, что может произойти спонтанно (как возникает массовое восстание в ответ на экономический кризис). Но чем больше структурных элементов нам удастся установить на этот момент, тем легче мы сможем справиться с созданием новой системы. Созданные для противостояния власти параллельные институты (например, кооперативы), а также более политизированные группы могут поспособствовать созданию этих структурных элементов путём развития идей, навыков и связей, необходимых для самоорганизации и крупномасштабной кооперации.

Есть ли у вас определённые предпочтения по стратегиям или нет (или у вас совершенно другие идеи), мы полагаем, что большинство читателей этой книги будут работать над созданием общества, организованного на добровольных началах теми, кому предстоит в нём жить, в отличие от идеи марксизма, при котором общество равных первоначально навязывается диктатурой, а свобода приходит только потом, когда всё общество «готово» жить по принципам равенства на добровольных началах.

Что можно делать уже сейчас?

Мы не пытаемся полностью описать путь от сегодняшнего дня до политической утопии. Контекст, в котором происходят наиболее значительные изменения, без сомнения проявит противоречия, которых мы здесь не касаемся, например, как остаться в живых после экологического кризиса или избежать репрессий нового диктатора. Когда сталкиваешься с танком или волной прилива, консенсус, возможно, будет не самым необходимым инструментом! Всё, что мы можем предложить, это мысли насчёт того, какими могут быть первые шаги по направлению к обществу, которое мы бы хотели видеть, начиная с настоящего момента.

Итак, предполагая, что общая идея — приход к новому обществу посредством некоторого сочетания революции и построения нового общества в рамках старого, какие тактики мы можем использовать уже сейчас, чтобы приблизиться к нашим целям? Создание нового общества может происходить постепенно и по частям; революция — это то, что происходит быстро в нужный исторический момент. Это не значит, что мы должны сидеть и ждать этого: мы уже можем предпринимать действия, чтобы создать и завладеть этим моментом, если он произойдёт. Многие из этих действий могут также помочь нам построить новое общество, например, те, что мы предпринимаем, чтобы спровоцировать бунт, могут также повлечь за собой моделирование и развитие более демократических способов организации. Поэтому мы разделили возможные тактики на три обширные пересекающиеся категории, в определённой мере соответствующие трём стратегиям: противостояние власти, создание альтернатив и культурные изменения. Мы предлагаем несколько мыслей о том, как хорошо отработать каждую из них, чтобы получить лучшие возможности в неопределённом будущем.

Пример к изучению: Перераспределение ресурсов

После того, как демонстрация в Будапеште была расстреляна тайной полицией в 1956 году, на обширной территории Венгрии началась всеобщая забастовка. Правительство ушло в отставку и более 2000 рабочих и крестьянских советов были организованы на рабочих местах, в деревнях и городах. Оппортунисты объявили о создании «нового национального правительства», но оно было ограничено и проигнорировано, т. к. земля распределялась между теми, кто мог её обрабатывать, а еду привозили в города для обеспечения питания городского населения.

Революция была подавлена советскими танками спустя две недели, но венгерская революция примечательна скоростью перераспределения ресурсов, таких как земля и средства производства, между теми, кто их производил и ими пользовался.

Противостояние власти

В некоторой степени власть имущие потому и обладают ею, что они имеют богатства или силу для наказания или вознаграждения других людей — мы делаем то, что они нам говорят, или потому, что нам платят за это, или потому, что у них есть полиция и армия, чтобы заставить нас делать это. Тем не менее, если по-другому взглянуть на эти отношения, то власть имущие имеют это всё потому, что мы сами дали им это, поскольку мы делаем то, что они от нас хотят. Как только мы прекратим подчиняться или на самом деле будем препятствовать тому, что они делают, они потеряют эту власть. От оспаривания сексистского комментария до организации забастовки и крушения истребителя, противостояние несправедливости может оказать небольшое дестабилизирующее воздействие на «систему». Это не значит, что любой незначительный акт сопротивления — это прямой шаг к революции. И мы не хотим идеализировать бунт в целом. Есть вещи, которые могут оказать значительно большее воздействие, чем другие, и есть вещи, которые имеют несоразмерные последствия для нас самих. Если, конечно, мы не хотим движения героических мучеников, вопрос состоит в том, как стратегически использовать противостояние, чтобы извлечь максимально дестабилизирующий эффект, сохраняя при этом нашу силу и устойчивость.

Решающий вопрос — поддержка, которую мы оказываем друг другу; в какой форме она необходима, зависит от того, что вы планируете делать. Забастовка — классический пример активизма, эффективность которого увеличивается с вовлечённостью всех, кого застрагивают её требования — самих рабочих и всех, кто хотел бы работать на их месте. Кучка людей может взорвать истребитель, но они зависят от других в деле обеспечения защиты в суде или в любых других последствиях этой акции. Даже такая простая вещь, как выступление против сексистского комментария, может быть намного более полезным опытом, если вы знаете, что другие люди вас поддержат. Это не значит, что малое количество людей не может ничего достичь — скорее, это значит, что нужно хорошо подумать об уровне поддержки со стороны, на которую можно рассчитывать, и определить, как вы можете попросить о ней, или заняться активностью, которая не предусматривает зависимости от количества участников.

Другой вопрос состоит в том, на что обратить конфронтационный активизм. Некоторым нравятся протесты во время мировых саммитов или разовые акции против центров концентрации власти, типа банков или атомных электростанций, т. к. они позволяют выступать против капитализма, климатических изменений или системы в целом. Подобные акции обеспечивают трамплин для дискуссии в обществе или повышают осведомлённость о том, как устроен этот мир и какие альтернативы ему существуют. Для других последовательная кампания против определённого объекта или положения вещей представляет большую возможность немедленного воздействия. Масштаб изменений может быть небольшим: борьба против нарушений прав рабочих в малозначительной компании или протест против открытия нового супермаркета в небольшом городке, например. Однако инициирование осязаемых изменений любого типа может быть более вдохновляющим, чем то распылённое воздействие, которое мы оказываем на более значимые цели.

Создание альтернатив

Создавая сегодня более сознательные ячейки общества, основанные на сотрудничестве и консенсусе, мы можем подготовиться к неизвестному завтра. Частично разговор идёт о создании структур, которые могут принять на себя функции современной экономики и политических систем, демонстрируя другие способы работы. Также мы можем говорить о неких организациях, которые можно будет воспроизводить или изменять в размерах, в случае если капитализм и государство рухнут или будут уничтожены. К примеру, если рухнет национальная валюта, то мы сможем воспользоваться альтернативной экономикой, например, банками времени, местной системой обмена или бартерными сетями. Переход на них будет проще, если подобные системы будут уже существовать и использоваться: будут люди с необходимыми навыками, идеями и некоторая инфраструктура. Например, сайт банка времени может расшириться и вовлечь большее количество людей и их навыков. В других случаях существующие организации могут стать лучшей альтернативой: деревенский продуктовый кооператив может неожиданно остаться ни с чем в случае коллапса поставок в сети супермаркетов. Решением может стать захват большего участка земли и покупка больших объёмов продукции местного производства. Тем не менее обеспечение продуктами питания может стать более эффективным, если один из членов кооператива уделит время посещению других деревень и поможет им в организации собственных продуктовых кооперативов.

Пример к изучению: Альтернативная валюта

В центральной Европе в 20–30-х годах местная валюта позволила сохранить занятость, доступную еду и жильё вопреки гиперинфляции национальной валюты. К примеру, местный совет города Вёргль (Австрия) выпустил 32 000 шиллингов в виде фрайгельдов в 1932 году. Фрайгельд — это местная конвертируемая валюта, которая теряет свою цену со временем. В случае Вёргля валюта теряла 1 % каждый месяц, что обеспечило достаточный уровень её использования — оборот увеличился в 400 раз за 14 месяцев. Таким образом местный совет использовал деньги для модернизации города, создавая рабочие места и спасая местность от рецессии: безработица (растущая по всей стране) упала в этом регионе с 21 % до 15 % за 14 месяцев. К 1933 другие советы начали проявлять интерес к фрайгельду, а государство пригрозило ввести армию, если Вёргль не откажется от местной валюты.

Во многих случаях рост или копирование не станет решением — существующие ячейки начнут расти, но вскоре будут вынуждены разделиться, чтобы не допустить превращения процесса принятия решений и отчётности в неповоротливые процедуры и позволить людям делать всё так, как им больше подходит. В любом случае, чем лучше организационная система развита сегодня, тем лучше она будет способна принять новых людей или передать свою модель далее, туда, где она необходима.

Культурные изменения

Ранее мы представили эти категории как пересекающиеся. В широком смысле наши действия по противостоянию власти и созданию альтернатив стоят того, потому что они демонстрируют немедленные результаты: спасают как минимум одну лису от охотника, меняют дискриминационную политику приёма в образовательные учреждения или предлагают возможность одним людям пользоваться ненужными вещами других людей. Тем не менее подобная активность может также стать способом создания возможностей для более кооперативной, вдохновляющей и равной культуры. Но это не значит, что мы должны манипулировать людьми ради изменения их культуры. Мы говорим о создании нового пространства для различного поведения и развития, а также возможности самим решать, что им больше подходит.

На какой стадии мы находимся сейчас

То, какие культурные преобразования понадобятся, зависит от того, представителем какой культуры вы являетесь. Как Seeds for Change, мы пишем из капиталистического северо-запада Европы и считаем, что можем рассуждать только о данном контексте. Мы наблюдаем некоторые элементы этой культуры, которые укрепляют текущую систему и затрудняют какие-либо преобразования.

Одним из самых очевидных примеров является то, как нас подстрекают к конкуренции и подчинению для выживания в рамках системы: пока каждый человек старается добиться получения государственной квартиры, получить место в университете или на работе, мы не сможем вместе решать основополагающие проблемы, а наоборот, будем увеличивать общее неравенство. Пока мы покупаемся на идею того, что нам необходимо быть как все для получения признания, мы забываем, что не получаем признания за то, кем мы являемся на самом деле. Подобный менталитет может сказаться на нашей способности принятия решений: желание подчиняться делает нас менее открытыми и доверчивыми, а привычка к соревнованию — менее склонными к коллективной работе на равных.

Атомизация также идёт рука об руку с соревнованием и подчинением. В таких странах, как Великобритания, люди сегодня даже не знают своих соседей. Их социальная жизнь включает в себя узкий круг друзей и людей, с которыми они работают или учатся. Вне этих узких кругов они проводят свой день, хаотично передвигаясь среди незнакомцев, изредка обмениваясь кивком со случайными знакомыми, парой фраз на автобусной остановке и мелкими одолжениями вроде кормления соседского кота. Это явно создаёт угрозу установлению модели принятия решений, в которой улица является базовой ячейкой общества, где разрабатываются фундаментальные принципы повседневной жизни и развивается сотрудничество между людьми, живущими на большой географической площади.

Кроме взаимоотношений, нашему обществу часто не хватает навыков, связанных с более коллективным образом жизни. Иерархические системы учат нас делать то, что нам сказано, или говорить другим, что делать, а не делить ответственность: даже такая простая вещь, как организация совместного отдыха для группы друзей, может провалиться, потому что люди не привыкли договариваться о том, что другие могут себе позволить или даже куда пойти. Это может сделать собрания разочаровывающими даже по незначительным вопросам, не говоря уже о конфликтных ситуациях под давлением. Если общество существенно изменится, можно ожидать, что люди приобретут новые навыки, возможно, очень быстро. Тем не менее развитие уверенности путём долгого положительного опыта поможет нам продолжать решать проблемы, даже если первое время что-то не будет получаться.

Наконец, существует вопрос политического анализа и дальновидности. Неудовлетворённость политиками и скептицизм по отношению к рекламе широко распространены. Однако это отношение часто ничего не меняет: люди продолжают голосовать за те же партии и покупать те же продукты, несмотря на нелёгкое осознание, что всё, что написано на упаковке — неправда. Неясно, в какой степени это связано с тем, что люди не знают об альтернативах, или они их не убеждают, или это связанно с рациональным желанием продолжать жить по привычке, нежели вкладывать время и силы в сомнительные изменения. В любом случае, если мы стремимся к свободному и равному обществу, людей нельзя принуждать, уговаривать или вводить в заблуждение, чтобы они приняли наши альтернативы. Они могут поддержать привлекательную идею в момент кризиса, но если они впервые задумались о политике, лидеры могут предложить более заманчивые быстрые решения («Проголосуй за меня, и я установлю справедливость»). Понятно, что большинство людей страстно желают безопасности и стабильности, и даже диктатор, который обещает реализацию этих желаний в сложное время (наряду с особыми выгодами для сторонников), вероятнее всего, притянет в свои ряды последователей. Если общество совместно управляется снизу, тогда люди, которые будут в нём жить, должны активно участвовать в создании образа того, как оно может выглядеть, и иметь реалистичную идею о том, к чему это приведёт, не говоря о здоровом скептицизме по поводу всех обещаний найти лёгкое решение сложной проблеме.

Пример к изучению: Изменение культуры

После того, как немецкие вооружённые силы в Берлине сдались Красной Армии в мае 1945 года, потребовалось несколько недель для организации особых мероприятий по удовлетворению потребностей гражданского общества и восстановлению города. Тем не менее на следующий день после признания немецкими войсками поражения, рабочие кабельного завода, расположенного на юго-востоке Берлина, пробрались по руинам города на свои рабочие места. Пока начальники и нацистские комиссары находились в бегах или скрывались, рабочие начали восстанавливать имущество завода и вскоре запустили производство. Остальная часть рабочих занималась поисками топлива и пищи на окрестностях города, а затем делилась найденным со всеми рабочими завода.

Безусловно, этот случай не был уникальным для Берлина или остальной части Европы того времени, однако желание этих рабочих или любых других рабочих самостоятельно организовывать свои рабочие места и заботиться друг о друге примечательно, если рассматривать его в контексте того периода. К 1945 году они выдержали (или даже принимали в этом участие) 12 лет властвования нацизма. Это было время преследований, страха и безостановочной пропаганды, демонизирующей «слабость» в обществе и осуждающей сотрудничество и солидарность.

Мы считаем, что этот пример является очень вдохновляющим, поскольку он демонстрирует, что люди могут заботиться друг о друге и уважать потребности друг друга, несмотря на то, что они подвержены ужасной и принудительной социализации.

Что можно сделать?

Так что же нам делать с этим несоответствием? В какой-то мере мы можем возлагать надежды на ситуации, в которых люди в условиях внезапного отсутствия власти брали её в свои руки и начинали действовать на началах самоорганизации. Мы видим, что культура может измениться очень быстро, если ситуация, в которой мы живём, также изменяется (см. пример на предыдущей странице). Однако мы можем повысить свои шансы на успех, если будем предпринимать все возможные действия для построения равных, искренних отношений, приобретение умений и политической грамотности, на основе чего вырастет более здоровое общество. Предположения, которые мы здесь приводим, отражают только малую часть всех перспектив, которые ещё не описаны в этой книге. Таким же образом они только поверхностно касаются тех изменений, которые необходимо будет произвести! Тем не менее нам надо с чего-то начинать, поэтому ниже мы приводим некоторые идеи по поводу того, как можно действовать.

Распространяйте идеи

Как мы уже сказали, новое общество основывается на реальном вовлечении как можно большего количества людей. Для того, чтобы создать действительно свободное и равное общество, потребуется добровольное объединение людей, отдающих себе полный отчёт в своих действиях, а не новобранцев и обращённых в «свою веру», которые примкнули к стаду путём усиленного промывания мозгов. Конечно же, в борьбе с мощной машиной пропаганды государственного капитализма нам не следует воздерживаться от ознакомления людей с альтернативными возможностями и мировоззрением. Однако, если мы будем рассчитывать на розовые обещания или поставим перед собой задачу убеждать людей верить в наши идеи, можно предположить, что люди не смогут сделать разумный выбор относительно того, во что им верить. Это предположение противоречит принципам общества, которое мы пытаемся построить. Открытое распространение политических убеждений без попыток насильно всунуть их в чужие мозги — это не только тонкое искусство, но и дело высокой важности. Принятие в качестве отправной точки условия, в которых находятся люди, — это очень важный принцип. К примеру, было бы слишком сразу рассказывать об утопической модели нового общества, если человек просто высказал неодобрение своим депутатом в парламенте. Если вас интересует, как лучше доносить свои идеи, см. главу 8 «Преодоление разрыва между теорией и практикой».

Создание ситуаций, в которых люди смогут реализовывать различные способы организации, может выполнить похожую функцию передачи новых идей, но в то же время оставит людям возможность для самостоятельного обдумывания качества своей работы. Даже если мы просто заняты организацией мероприятий или определённых проектов, предоставляющих небольшие или крайне ограниченные возможности для участия (что бы это ни было: протестный лагерь или местное сообщество, которое организовывает собрания раз в месяц), наше уважительное общение и процесс принятия решений поможет людям понять, что можно взаимодействовать по-другому, и даст осознание того, что наше общество может быть организовано иначе. Мы много раз становились свидетелями того, что даже единственный опыт успешно проведённого мероприятия по достижению консенсуса может вдохновить на критическое осмысление статуса-кво и возможности его изменения. Однако этой критической мысли также необходимо куда-то продвигаться — долгосрочные проекты, основанные на работе в сообществе, предлагают людям действенный способ удовлетворения потребностей и сильно влияют на их мировоззрение.

Моделируйте альтернативные способы деятельности и делайте их доступными

При условии наличия большого числа различных типов параллельных систем больше людей смогут получить доступ к организационным умениям. Например, такие инициативы, как сеть Freecycle,⁹ группа по оказанию помощи душевно больным или садовое товарищество не подразумевает обязательного участия «политических» активистов. Для других мобилизирующей силой может стать гнев. Такие активисты могут начать участвовать в группах в случаях возникновения опасности из внешнего мира, например, запланированное строительство дороги через деревню, в которой они живут, или отмена выплаты пособий по социальному обеспечению. Эти альтернативы не обязательно должны представлять собой организованные группы. Вы можете наладить более неформальные связи внутри своего сообщества путём организации уличных вечеринок или вместе с соседями прийти к коллективному ответу на систематическое невыполнение домовладельцем обязанностей по установке лампочек на лестничных площадках. Если это слишком сложно, то даже приглашение своих соседей на чашку чая может стать хорошим началом!

Доступность — это не только то, что вы делаете. Глава 8 «Преодоление разрыва между теорией и практикой» поможет вашей группе предпринять некоторые шаги для избежания воспроизведения исключения и угнетения, характерных для сегодняшнего общества.

Развивайте способности

Разумеется, нам стоит задуматься о том, как и что мы делаем: если наши собрания провоцируют стресс, тревогу и менторское поведение, значит, навыки сотрудничества, которые мы получаем или перенимаем, минимальны. Если наш активизм неэффективен и плохо продуман, значит, то, что мы делаем, может быть не особо вдохновляющим. Помните: мы совсем не обязательно достигнем большего, неистово стремясь делать больше. Если мы будем заботиться друг о друге, и беречь себя и друг друга, и тратить время на то, чтобы сделать как можно лучше, то, вероятно, в итоге наши действия окажутся более эффективными.

В разделе выше «Препятствия, вопросы и сложности» мы обрисовали некоторые трудности, с которыми можно столкнуться, пытаясь организовать общество на либертарных и эгалитарных началах. Мы не предлагали никаких идеальных, подходящих на все случаи жизни решений, а только предположили, что группы смогут найти свои собственные практичные приёмы организации работы. Для начала этой работы не нужно ждать, пока сформируется новое общество. Мы боремся с подобными проблемами всегда, когда бы мы ни пробовали работать неиерахично. Так, сеть групп, проводящих кампанию, сталкивается с некоторыми из этих вопросов, например, как реагировать, когда некоторые группы не придерживаются принятых совместно решений. Меньшие, более тесно связанные коллективы, такие как рабочие кооперативы и аффинити-группы, которые регулярно делают совместные акции, могут состоять только из небольшого числа людей. Тем не менее опыт совместной работы на протяжении долгого периода может сформировать ответственность и желание развивать некоторые навыки вовлечённости, о которых говорилось выше, например, как бороться с расстановкой сил или сотрудничать для разрешения конфликта.

Передавайте навыки и умения

Развитие навыков становится полезным для общества в целом только в случае, если мы в состоянии передать их. В активизме группы обычно формируются из людей с общей политической идеологией, культурой и образом жизни. Они могут создавать свой собственный сленг или иногда целый язык знаков руками. Такая лёгкая и удобная коммуникация может помогать в достижении определённых целей, например, организация жилищного кооператива или проведение акций прямого действия. Однако, если они пребывают в социальной изоляции и не уделяют время построению доверительного, открытого и положительного общения с более широкими слоями общества, вряд ли они будут в состоянии эффективно делиться своими навыками организации в кризисный момент. Более того, их уверенность и опыт могут привести к тому, что они займут роль неформальных лидеров, или, напротив, к тому, что их вообще не будут воспринимать и слушать. Аналогично, если они живут активной политической жизнью, общаясь только с людьми, которые используют такой же язык для выражения таких же взглядов, они могут быть менее способны слушать и уважать различные взгляды и потребности своих соседей.

Передача умений — это не просто проведение семинаров. Это может быть прекрасной идеей для людей, которые уже захотели узнать больше о чем-либо (см. «Приложение: Краткое пособие по фасилитации семинаров»). Однако также важно подумать о том, как сделать ваши навыки доступными более широкому кругу людей. Как всегда, нужно найти золотую середину: предлагать воспользоваться своими умениями таким образом, чтобы это вдохновляло и способствовало развитию других людей, а не принимать на себя роль авторитета, когда никто не может подступиться к выполнению каких-либо обязанностей.

Создавайте более равноправное общество здесь и сейчас

Чем больше мы можем сделать для уничтожения неравенства между нами сейчас, тем в лучшем положении мы окажемся для принятия решений как равные индивидуумы в обществе, основанном на консенсусе. Глава 8 «Преодоление разрыва междутеорией и практикой» рассматривает подходы, которые вы можете выбрать для урегулирования расстановки сил в консенсусных группах. Вне этих групп, хотя и в них тоже, в большинстве случаев предстоит преодолеть большее неравенство. Постепенно статус-кво можно изменить, если люди будут бросать вызов поведению и установкам людей в обществе. Для более сильного воздействия можно объединиться с другими людьми, которые пострадали от такой же формы угнетения, и сформировать группы для борьбы с ней, а также для освобождения самих себя. Если такие группы связаны и скоординированы друг с другом и потенциально привлекают поддержку людей и групп извне, то может быть сформировано более широкое движение, которое борется против всех форм угнетения, а не только тех, которые касаются определённых людей.

Последние мысли

Когда смотришь на весь масштаб необходимых изменений, то кажется, что, какое действие ни предпримешь, это будет равносильно ковырянию зубочисткой в горе или попытке вычерпать океан напёрстком. Наряду с масштабом проблем встаёт вопрос компромисса: что-то будет утрачено в превращении вашего элегантного видения будущего в ежедневную реальность при взаимодействии с коллегами или написании листовок для кампании. Однако попытайтесь посмотреть на это по-другому. Если мы действительно верим в свободу, равенство и разделение власти, то как может кто-либо думать, что лучшего мира для 9 миллиардов людей можно достигнуть в одиночку? Если мы не намерены создать диктатуру, которая штампует наше видение по всему земному шару, нужно смириться с тем, что наши действия будут распылёнными или локализованными, или и то и другое. Другими словами, если мы не пытаемся создать общество, которое даёт огромную власть кому-то одному, следовательно, процесс построения этого общества предполагает наличие тысяч и миллионов людей и групп, которые делают своё дело и координируются наилучшим образом. Если вам случится пережить период революционной активности, вы сможете это сделать благодаря усилиям всех предшествующих поколений. А если вы никогда не увидите изменений в течение своей жизни, племянницы соседей детей вашего приёмного сына, которым посчастливится стать свидетелями этих изменений, будут способны их осуществить частично благодаря вашим сегодняшним усилиям. А пока это время не настало, небольшие изменения, которые мы делаем, организовывая кооператив или собрание жильцов или спасая клочок леса от прокладывания дороги, имеют смысл, потому что реальная жизнь проходит именно здесь и сейчас.