Настоящая фантастика – 2011

Предисловия

Ко всем читателям:

Десять лет я писал этот сценарий. Писал в свободное время. Между концертами, фестивалями, в поездах, самолетах, гостиницах и палатках. Меня никто не подгонял, никто не мешал. Не зудело в подкорке писательское… «ни дня без строчки». Было время чувствовать, наблюдать, думать и не думать.

Я просто создал свой мир и населил его героями. Некоторые из них оказались очень похожими на друзей и знакомых. Забрасывая персонажей в разные непростые ситуации, я наблюдал за ними, принимал решения, переживал и наслаждался. Срастаясь с ними, постепенно менялся и сам.

Так мы и жили десять лет в этом мире, пока неожиданно, как из-за угла, не нарисовался финал истории. Мне пора выныривать.

И…

…Удивительное дело!.. Задумывался киносценарий, а получилась самостоятельная литературная форма. Вполне доступная для чтения.

К режиссеру:

Друг, если ты любишь природу. Но не так, абстрактно, дескать: «Природу, мол, люблю». Абстрактно ее любят все: пикники, шашлыки…

Не, Дорогой, не так!!!

Если ты чувствуешь ее, если связан с ней невидимыми нервными нитями, если наше глупое несчастное человечество для тебя, да и ты сам – тоже природа, то этот сценарий твой.

Поехали!

Утро. Спальня в богатом доме. Кровать. На кровати спит Ной Лямехов – преуспевающий бизнесмен. Ему снится что-то приятное. Он улыбается во сне, обнимает и слегка поглаживает подушку.

Звонит телефон. Ной, не открывая глаз, пытается взять трубку. Со второго раза это ему удается.

Ной. Да, база подводных катеров слушает. (Слушает, не открывая глаз.) Мойшечка, какой, нафиг, экскаватор?.. (Слушает.) Он что, пьян? (Слушает.) Разберись сам. Увольте его. (Слушает.) Мойша, дорогой, рушат – пусть рушат. Выясни, кто они такие… Позвони крыше… Пожалуйся маме… Я сплю. Выходной… м-м-м! (Роняет трубку. Телефон снова звонит.)

Ной (нервно хватает трубку, слушает). Мойша, ты покойник!.. Ты че, пыхнул? (Слушает, поднимается с кровати, на его лице появляется озадаченность.) Какая организация? Эмблемы есть? (Слушает.) В полицию звонили? Как, вообще не отвечают? (Слушает.) Ничего, ничего не делать! Уходите с фабрики. Наблюдай со стороны и, пожалуйста, никуда не суйся. И… без героизма. Сейчас нарисуюсь.

Жмет какую-то кнопку на переговорном устройстве, смотрит в окно. За окном вид города. В центре панорамы старинное высотное здание с флюгером.

Ной. Захар!

Из прибора. Да, господин!

Ной. Машину, срочно!

Из прибора. Слушаю, господин!

Двор. Автомобиль Ноя. В кабине Захар – водитель. Он чем-то озадачен.

Захар (обращаясь к машине). Ну, чего ты, приятель, капризничаешь? А? Напряжение в норме… Бензинчика я тебе вчера залил. Давай-давай, мой хороший, не позорь меня перед хозяином. (Поворачивает туда-сюда ключ зажигания.) Ну что за фокусы?

Появляется Ной. Он быстро спускается по винтовой лестнице, на ходу вытираясь полотенцем.

Захар. Доброе утро, господин!

Ной (швыряет полотенце на плетеное кресло). Доброе. (Садится в машину.) На базу!

Захар (несколько смущенно). Секундочку, господин, что-то с автомобилем. Гм!.. На приборах все в норме – завожу – молчит.

Ной. Йокселева мать! Захарушка, давай быстрее!

Захар. Сейчас… (Открывает капот. Глаза его округляются.)

Ной (набирает номер на мобильнике, слушает, делает недоуменное лицо. Сам себе). Хм! Действительно, полиция молчит… (Захару, нервно.) Ты скоро?! Едем или как?!

Крупным планом поднятый капот.

На месте мотора стоит непонятный агрегат, состоящий из прозрачных сосудов, трубочек, спиралей и проч. По ним перетекает, булькая, зеленая жидкость. (Камера показывает детали крупным планом.)

Ной (за кадром вполголоса). Что это?

Захар (за кадром шепотом). Не знаю, господин, чертовщина какая-то… Может, бомба?

Ной (торопливо). Закрывай, потом разберемся! Джип выгоняй.

Гараж, увитый плющом. Захар торопливо открывает ворота, прыгает в джип.

Панель приборов джипа. Рука Захара переключает тумблеры Лампочки зажигаются, стрелки двигаются. Мотор молчит.

Захар. Не понял… (К машине.) А тебе чего надо? (Начинает хаотично дергать рычаги, стучит кулаком по панели, переключает передачи. Джип беззвучно срывается с места, вылетает из гаража прямо на стоящего напротив Ноя.)

Нога Захара жмет на тормоз.

Двор. Джип, едва не сбив Ноя, мгновенно останавливается. Испуганное лицо Ноя крупным планом.

Вид через лобовое стекло. Захар за рулем. Глаза его зажмурены, руки вцепились в руль. Медленно открывает глаза, убедившись, что Ной цел, выдыхает.

Двор. Захар поднимает капот джипа. Там те же потроха, что и в первой машине, т. е. прозрачные сосуды, колбочки, булькающая зеленая пена.

Захар и Ной едут в джипе. Оба молчат. Тишина. Свист ветра. Захар за рулем.

Выезжают из жилой зоны. Справа и слева от дороги мелькаю т лесопарки.

Ной (глядя по сторонам на пролетающие мимо деревья). Захар, что-то не то… По-моему, еще вчера на этом месте не было парка? За этим поворотом стоял химический комбинат Гройсмана. Или я брежу после вчерашнего?

Захар. Если так, господин, то мы бредим оба… Оба на!!! А здесь была фабрика господина Козыря. О, Все вышний, что это?!

За окном происходит некий технологический процесс. Очень страшные машины, похожие на огромных муравьев, монотонно таранят корпуса завода, продвигаясь вперед.

За ними следуют агрегаты, которые огромными клещами раскусывают и дробят обломки на более мелкие части и все разравнивают.

Следующая группа машин насыпает плодородный слой почвы, расстилает травяной ковер, сажает кусты и деревья.

Замыкают процессию поливальные машины.

Вся эта техника работает без водителей, и кто ею управляет, непонятно.

В джипе.

Ной. Черт подери! Это аккумуляторный завод Милкера. Кому он помешал? Йокселева мать! Это правительство совсем обнаглело! Что хотят, то и творят! Захарушка, вруби радио. Что они нам вещают?

Захар включает приемник, там звучит умиротворяющая симфоническая музыка. Захар переключает волну, там ненавязчивый джаз. Захар щелкает еще раз, и снова звучит симфония.

Ной. Это похоже на переворот… (Набирает номер на мобильном телефоне, слушает, поднимает брови.) Блин! База не отвечает! (Снова набирает номер, ждет.)

Морской пейзаж. На берегу лежит мама. Рядом девочка играет с крабом. Краб находится в банке с водой. Девочка трогает его палочкой, тот как-то реагирует. (Как получится при съемке.)

Неглубоко в воде, подобно крокодилу, ползает бабушка.

Бабушка. Выпусти его! Выпусти… Я сейчас сама его выброшу!

Девочка. Нет, мы его с собой заберем!

Бабушка. Дашенька, ты же его до ума не доведешь, выпусти, ты же добрая девочка!

Девочка молчит, морщит нос.

Бабушка. Дашенька, а если тебя в банку… головой? Выпусти!

Девочка. Да-а?! А он потом укусит.

Бабушка. Не укусит, не такой уж он страшный! Нет никого страшнее человека. Сама знаю, уж этот как укусит так укусит. Выпусти! Щас сама выкину.

Бабушка ползет к берегу. Вдали появляется водный мотоцикл. Он несется к берегу. На нем Роман – сын Ноя, и Мария – девушка Романа (подростки лет 15.) Мария за рулем. Едут с выкрутасами. Причаливают. Волна от мотоцикла накрывает выползающую бабушку.

Мария и Роман выходят на берег.

Мария. 80 процентов энергии организм тратит на согревание. Это научный факт. Что из этого следует? (Щиплет Романа за складку на животе.)

Роман. Что?

Мария. А то, что на экваторе трескать надо в пять раз меньше, чем на севере.

Роман (обиженно.) Мы далеко не на экваторе…

Мария. Твой телефон звонит.

Роман подходит к тенту. Под тентом столик и два шезлонга. Достает мобильник.

Роман. Алло! (Слушает.) Да, па, все нормально… (Слушает.) Все по расписанию: подъем, зарядка, завтрак… (Слушает.) Мама? Не знаю. Наверно, спит еще.

Ной в джипе. За окном тот же технологический процесс.

Ной (по телефону). Ромушка, сынуля, ты только никуда не уезжай. Оставайся в лагере. Слышишь?! Я скоро приеду! (Слушает.) Очень скоро!

Пляж. Роман и Мария сидят в креслах.

Роман (по телефону). Хорошо, па, дождемся… (Слушает.) Да я никуда сегодня и не собирался. (Хочет взять на столике плюшку, Мария играючи отбирает ее.) Да, хорошо, па, ладно пока! (К Марии.) Что за петух его клюнул? То пропадает на две-три недели, а тут вдруг вспомнил! (Передразнивает Ноя.) «Приеду, сынуля, очень скоро!» Нафига?

Спальня в особняке Визаля.

(Визаль – служащий из конструкторского бюро Ноя.)

Вообще-то спальня, как и все остальные помещения этого дома, представляет собой нечто среднее между музеем, складом и лабораторией.

Все стены – от пола и до потолка – представляют собой сплошные стеллажи, на которых можно найти все, что угодно: книги, камни, черепки, колбы с жидкостями, какие-то приборы, детали, катушки проводов, коробки и т. п. Вся эта утварь аккуратно расставлена по полкам в определенном порядке.

Деревянная двуспальная кровать… На изрядно измятой постели охапки ромашек. Одна из подушек лежит на полу. На кровати среди цветов спит очень (Очень!) красивая женщина. Это Зимма – жена Ноя. На прикроватном столике недопитая бутылка вина, два бокала, подсвечник с потухшей свечой, фрукты и т. п.

Визаль осторожно входит. Он в трусах, волосы его влажные, похоже, он только что принял душ. Визаль подходит к кровати и кладет на подушку небольшую коробочку, перевязанную лентой. Открывает окно, садится на подоконник, закуривает сигарету и смотрит на спящую Зимму. (Звучит красивая музыка.)

Камера проезжает по Зимме, выхватывает части лица, руки, ноги, волосы.

Эти кадры (процентовкой – плавным переходом) перемежаются с другими кадрами, на которых показана история любви Визаля и Зиммы: знакомство на корпоративном пикнике в компании Ноя; горный пейзаж – прогулка вдвоем верхом на лошадях; беседка, заросшая плющом. Поцелуй. Озеро, ссора, слезы, снова поцелуи и объятия и т. п.

Естественно, что во всех этих кадрах у Зиммы и Визаля могут меняться костюмы сообразно месту действия и погоде. У Зиммы могут варьироваться прически, у Визаля еще и растительность на лице.

(Процентовкой меняется кадр.) Ной с Захаром едут в джипе (Микшируется звук – музыка постепенно уходит, появляется и нарастает технологический шум машин-разрушителей.)

Джип останавливается у ворот фабрики, где уже полным ходом идет демонтаж.

Здесь стоят заместители Ноя, среди них Мойша. Ной и Захар выходят из машины. Все молчат.

Огромный муравей-таран рушит центральные ворота. От очередного его удара падает вывеска… (Надпись на непонятном языке.)

Ной. Йокселева мать, у меня в кабинете!..

Мойша. Чччт-оо-то важное? Что к-оонкретно? Й-й-йа сбегаю, Ной…

Ной. Нет-нет! Я сам.

Руины.

Ной бежит по руинам, петляя мимо таранов, которые планомерно продолжают свое дело. Справа и слева от Ноя рушатся стены. Путь ему преграждает завал.

Руины.

Ной пробует другой путь: ныряет в проемы, уворачивается от таранов. (Может пару раз споткнуться и упасть, если это покажется режиссеру уместным, а у актера получится органично.) Руины цехов.

Ной оказывается в замкнутом пространстве.

На него медленно надвигается один из муравьев-таранов, круша все вокруг.

Ной вжимается в стену, предчувствуя конец.

Таран приближается вплотную к Ною и… на мгновенье останавливает работу…

Машина выпускает щупальца наподобие осьминожьих.

Щупальца хватают Ноя, поднимают над землей и… переставляют на другое место. После этого таран продолжает прерванную ра боту.

Обалдевший Ной секунду стоит, соображая, что произошло, затем продолжает пробираться к своему кабинету.

Руины Ноева кабинета.

Ной отодвигает и отбрасывает обломки мебели, сухой штукатурки, находит лежащий на боку сейф. Достает ключ, сует его в скважину, пытается открыть, но ключ не проворачивается.

Приближаются страшенные клацающие клещи машины-дробилки.

Ной вытаскивает ключ, продувает скважину, снова пытается открыть замок.

На мгновение дробилка замирает, из нее высовываются щупальца, хватают Ноя и перемещают в сторону.

Дробилка перемалывает остатки Ноева кабинета, в том числе несколько раз перекусывает сейф и двигается дальше.

Ной бросается к обломкам сейфа и роется в содержимом. Вытаскивает и отбрасывает в сторону бумаги, пачки денег, какие-то канцелярские побрякушки.

Наконец находит небольшую деревянную шкатулку размером с сигаретную пачку, быстро облегченно вздыхает, убедившись, что она цела. Засовывает шкатулку во внутренний карман пиджака.

Подбирает еще три пачки купюр. Смотрит по сторонам. Общий план, измельченные руины завода.

Ной, в перепачканном костюме, стоит один, практически в поле среди руин. Камера поднимается над ним на кране (а лучше на вертолете). За его спиной машины крушат корпуса его завода. Спереди на него постепенно надвигается зеленая волна лесопарка. Звучит та же мелодия, Ной достает телефон, набирает номер.

Спальня в особняке Визаля. Музыка продолжает звучать. Визаль гасит окурок, смотрит на спящую Зимму. Звонит зиммин мобильник. Музыка обрывается. Зимма просыпается, берет телефон, показывает Визалю «Тсс!».

Зимма (по телефону). Привет, Ноюшка!

Визаль поднимается, выходит из спальни.

Зимма (по телефону). У подруги на даче. (Слушает.) Мы вчера тут чуть-чуть выпили, не могла же я сесть за руль в таком состоянии. (Слушает.) Только проснулись. (Потягивается.) Сейчас поеду в город, в магазине кое-что купить надо. (Слушает.) Ноюшка, ты чего такой взбудораженный? Почему мне в город не надо? (Слушает.) Ну хорошо, хорошо, Ноюшка, как скажешь…

Ной стоит в поле обломков. Невдалеке машины, похожие на муравьев, укладывают и трамбуют почву.

Ной (возбужденно по телефону). Езжай к маме и там жди меня. Я смотаюсь за Романом и…

Железный муравей, сажающий кусты, хватает Ноя, переставляет его в сторону. Через несколько мгновений на месте, где только что стоял Ной, появляется куст. Железный муравей-садовник двигается дальше по своей траектории. Все происходит комично быстро.

Ной (продолжает по телефону). …и сразу к вам. Нет, никуда мы не уезжаем, а может, и уезжаем, я еще сам толком не знаю. Ты поняла? К маме – и жди! (Слушает.) Именно так, ангел мой. Вот и хорошо!

Ноя хватает и переставляет в сторону другой железный муравей, который расстилает траву.

Спальня в доме Визаля.

Зимма опускает мобильник. Начинает одеваться. Замечает на подушке коробочку. Берет ее, развязывает ленту, открывает, обнаруживает браслет. На браслете с фотографической точностью изображены горный пейзаж, беседка, озеро, одинокая сосна, т. е. те же пейзажи, которые только что были в видеоряде истории любви Зиммы и Визаля. Зимма примеряет браслет.

Рабочий кабинет Визаля.

Визаль щелкает клавишами, смотрит в монитор.

Визаль (сам с собой). Не понял!

Снова щелкает клавишами. Монитор.

На экране появляется табличка с надписью на выдуманном языке, напоминающем иврит.

Электронный голос. Работа в Интернете невозможна!

Рабочий кабинет Визаля.

Входит одетая Зимма, подходит к уставившемуся в монитор Визалю и обнимает его сзади.

Зимма. Спасибо за подарок… Я думала, ты забыл.

Визаль (глядя в монитор). Я знаю, что ты думала. Я слишком хорошо тебя знаю и предвижу все твои мысли намного раньше, чем они тебе самой приходят в голову. (Поворачивается лицом к Зимме.) Я экстрасенс.

Зимма. И воображуля!

Визаль. Это ты про меня?!

Зимма. Про тебя: воображуля и хвастун!

Визаль. Я хвастун?!! Да, я хвастун.

Зимма. Скромность украшает людей.

Визаль. Очень. Особенно тех, кого больше ничто не украшает.

Зимма. Ну, давай, давай, продолжай хвастать!

Визаль. Да, мне есть чем похвастаться. Я обладаю чудом из чудес. Когда ты приносишь себя в подарок, я сам себе завидую и никак не могу поверить в реальность происходящего. Так не бывает!

Сидя на стуле, Визаль притягивает к себе Зимму и усаживает к себе на колени лицом к лицу.

Визаль. Я могу похвастать, что вот уже семьдесят лун я безумно люблю самую красивую, божественную, фантастическую женщину. Скажешь, я не прав? (Целует Зимму.)

Зимма. Конечно, скажу!

Визаль. То есть?

Зимма. Ну, эту фантастическую женщину ты любишь не семьдесят лун…

Визаль. Разве сегодня не пятый день десятины?

Зимма. Пятый, но еще не наступил вечер.

Визаль. Значит, будем ждать вечера… Ты – чудо.

Расстегивает на ней блузку, целует грудь, начинает заводиться. Зимма, пытаясь соскочить с его колен, легонько отталкивается.

Зимма. Визалюшка-а-а-а!!! Мне пора. Ты слышишь? Меня, кстати, здесь вообще нет, я совсем в другом городе-е-е. Я в гостях у подру-у-уги… Это черт-те где-е-е. Это 80 когтей отсюда.

Визаль продолжает ласкать ее.

Зимма. Визалюшка… Визалюшка, милый… Мне действительно давно пора… Слышишь?

Визаль. Сейчас, подожди еще пять минут.

Продолжает раздевать ее, она уже не сопротивляется, отвечает на его поцелуи.

Визаль. Мне всегда тебя не хватает. Сейчас ты уйдешь, и через минуту я буду снова страдать и хотеть тебя, как будто мы не виделись целую десятину. Останься, пожалуйста, еще на минутку.

Визаль поднимается со стула, удерживая на руках Зимму. Они обнимает его ногами, как детеныш обезьяны. Начинает тихо звучать их музыка.

Визаль несет ее обратно в спальню. Начинается постельная сцена. (Желательно без особого натурализма.)

Зимма (шепотом). Мне пора.

Визаль (шепотом). Ты чудовище. (Целует ее.)

Зимма (шепотом). А ты – злой гоблин. (Целует его.)

Визаль (шепотом). А Ты – чудовище. (Целует ее.)

Зимма (шепотом). А ты гоблин. (Целует его.)

Визаль (шепотом). Чудовище, я люблю тебя.

Зимма (шепотом). И я люблю тебя.

Звучат телефонные звонки, но музыка звучит громче и громче. Звонки тонут в ней, становятся тише и тише, наконец, исчезают совсем. Музыка становится пронзительной, торжественной и даже страшной.

Постельные сцены перемежаются с картинами деятельности железных муравьев: рушатся производственные корпуса, падают заводские трубы…

Среди всего этого кошмара едет джип.

В нем Ной. Он один.

Джип подъезжает к границе города.

Визг тормозов. Музыка обрывается. Табличка на непонятном языке.

Голос диктора. Проезд запрещен.

За табличкой асфальт заканчивается, как будто дорогу отрезали ножом. Дальше лес, камни, болото. В болоте торчат брошенные застрявшие автомобили.

Появляются гигантские муравьи. Они достают из болота автомобили, ополаскивают их водным душем и ставят на асфальт. Развороченный протекторами грунт выравнивают, сажают туда пучки травы. Закончив работу, эти агрегаты удаляются, перешагивая через машину Ноя своими огромными муравьиными ногами.

Ной крутит ручку радиоприемника. Слышится шипение. Включает мобильный компьютер. На мониторе надпись на непонятном языке.

Электронный голос. Работа в Интернете невозможна!

Ной. Йокселева мать!

Ной разворачивает свою машину, выезжает на другую дорогу, подъезжает к границе города. Эта дорога также обрывается. Висит соответствующая табличка.

Голос диктора. Проезд запрещен.

За знаком открывается красивый пейзаж: луга, холмы, леса. Ной пытается съехать с дороги на луг. Машина ему не повинуется. Она останавливается, пятится вверх по насыпи обратно и возвращается на асфальт.

Электронный голос. Движение вперед запрещено!

Ной. Йокселева мать! А что здесь вообще разрешено?

Электронный голос. Разрешено движение по трассе!

Ной (достает телефон, набирает номер, говорит). Роман, как ты там? (Слушает.) У вас там ничего странного не происходит? (Слушает.) Да так, ничего, здесь у меня маленькая заминочка. Похоже, доберусь не скоро. (Слушает.) Нет, это не как всегда, скорее, как никогда… Пожалуйста, никуда не уходи. (Слушает.) Точно все нормально? (Слушает.) Все, жди, сынок…

Появляется еще одна автомашина. Визг тормозов. Удивленное лицо Ноя крупным планом.

Некоторое время прибывший автомобиль стоит неподвижно, потом дверь его открывается. Из него выходит Зимма. Она явно смущена от этой незапланированной встречи с супругом, свой взгляд она отводит в сторону, закуривает. Ной неподвижен. Звучит пронзительная музыка. Минута молчания.

Ной. Похоже, мир рушится.

Зимма (швыряет сигарету, бросается к Ною). Ноюшка, я тебе все объясню…

Ной (воплем). Нет! (Закрывает уши руками.) Тихо. Не надо. (Сквозь зубы.) Сссука.

Ной достает из своей машины карту, раскладывает ее на капоте, развязывает галстук, бросает его на асфальт, смотрит на небо, потом на часы, потом снова на небо. Зимма молча наблюдает за ним. Ной складывает карту и засовывает ее в карман пиджака.

Ной (не глядя на Зимму). Езжай домой и жди звонка.

Зимма. Ты куда?

Ной. За Романом.

Зимма. Я с тобой!

Ной молчит.

Зимма. Я с тобой!!!

Ной. Думаю, этот походец тебе не по зубам.

Зимма. Ноюшка, я боюсь оставаться в городе! Я с тобой!

Ной (сухо). Ладно, у тебя еда какая-нибудь есть?

Зимма. Да, что-то было. (Залезает в машину, достает пакет, роется в нем.) Два банана, пачка печенья, жевательная резинка и шоколадка.

Ной. Негусто. Кроме этого платья, одежда есть?

(Зимма достает из багажника чемодан, открывает его.)

Зимма. Вот.

Ной поочередно достает из чемодана вещи, рассматривает их и бросает на асфальт.

Наконец находит какие-то брюки.

Ной. Надень вот это… (передает брюки Зимме) и… (достает шерстяную кофту) и вот это.

Зимма переодевается. Ной достает из машины дорожную сумку и плащ, бросает в сумку пакет с едой.

Ной. Пошли. Стоп! Туфли.

Зимма. Что?

Ной. Я сказал: «Туфли сними!» Чего не ясно?

Зимма снимает туфли на высоком каблуке.

Ной берет лежащий на обочине камень, отбивает каблуки и возвращает туфли Зимме. На мгновение он задумывается, потом запускает руку под сиденье, извлекает оттуда пистолет, бросает в сумку.

Ной. Вроде все.

Зимма и Ной уходят вдаль. Звучит музыка.

Дом Визаля.

Визаль сидит за компьютером, листает фотографии, на которых изображена Зимма в разных ситуациях и настроениях. Поднимается из-за стола, закуривает.

Визаль проходит на кухню, наливает в закопченный чайник воды, ставит на плиту, подходит к окну.

За окном среди деревьев видна крыша ангара. Это лаборатория Визаля.

Окно снаружи. В окне лицо Визаля крупным планом. Он смотрит прямо перед собой.

Голос Визаля, озвучивающий его же мысль. Все-таки я сделал это. (Делает глоток чая.) Получай, человечество, и распишись. Эх, Зимма-Зимма… Дурилка ты картонная…

Камера отъезжает от окна до фасада ангара, который не виден Визалю. Перед дверью ангара появляются не самые большие муравьи-инспекторы, которые быстро и ловко справляются с замком. Т. е. в скважину замка засовывается нечто сложной формы. Жужжание, шуршание, щелчок, и готово. Муравьи-инспекторы входят в ангар.

Ангар изнутри: множество трансформаторов, станков, емкостей, коммуникаций. Муравьи передвигаются от станка к станку, останавливаются и как бы фотографируют или просвечивают каждый станок с нескольких сторон. При этом раздается легкое жужжание.

Диалог инспекторов:

Первый (электронным голосом). Объект номер 277 Фронтально технократический. Бытовые нормативы превышены.

Щелчок, жужжание, луч.

Второй. Горизонтально объект технократически и Бытовые нормативы превышены. Сканирование объекта завершено.

Передвигаются дальше по ангару.

Первый. Объект номер 278. (Щелчок, жужжание, луч.) Фронтально технократический. Бытовые нормативы превышены…

Луг, высокая трава, солнечная погода. Пение жаворонков. (А может, и не жаворонков, а кузнечиков, например, – как повезет съемочной группе.)

Сквозь траву пробираются Ной и Зимма. Ной идет впереди и бьет палкой по траве – расчищает путь.

Камень в траве. На камне греется змея. Сквозь траву видно, как Ной и Зимма приближаются.

Змея следит за их продвижением.

Ной продолжает сбивать палкой росу.

Мокрые от росы брюки Ноя, у Зиммы – то же самое, несмотря на то что ее брюки закатаны.

Ной. Не ной. В конце концов, нам должна встретиться хоть какая-нибудь звериная тропа.

Зимма (с испугом). Звериная?

Ной. Не бойся. У нас пистолет.

Ноги Ноя находятся напротив змеи. Змея стоит в боевой стойке. Начинает звучать тревожная музыка.

Ноги Ноя выходят из кадра. Появляются ноги Зиммы. Музыки усиливается. Змея приподнимается. Зимма наклоняется и убивает комара на ноге.

Змея вздрагивает, похоже, она готова атаковать. Музыка звучит еще громче.

Ной продолжает двигаться вперед, сбивая палкой росу. Внезапно раздается хлопок крыльев, и из-под палки с криком взлетает птица. Музыка обрывается.

Ной (раздвигая палкой траву). Смотри!

Птичье гнездо. В гнезде два яйца и один птенец. (Впрочем, количество живности в гнезде отдается на откуп режиссеру, оператору, воле случая или, в крайнем случае, бутафору.)

Зимма (за кадром). Ой, какой малюсенький!

Крик взрослой птицы. Она находится недалеко и переживает. Прилетает еще одна птица и тоже начинает кричать.

Зимма и Ной продолжают рассматривать гнездо. Змея сползает с камня и ползет со спины к «натуралистам».

Птенец в гнезде.

Голос Ноя за кадром. Пошли, а то этих родителей инфаркт хватит.

Ной и Зимма обходят гнездо и двигаются дальше. Вслед за ними к гнезду направляется змея.

Птенец в гнезде.

Ползущая змея.

Птенец в гнезде.

Ползущая змея.

Ной и Зимма двигаются дальше. За их спинами большие птицы-родители поднимают еще больший шум и возню.

Ной (через плечо). Ну ладно, хватит шуметь. Не съедим мы вашего дитяти. Все-все – уходим. Вот балбесы!

Ной и Зимма уходят все дальше. Птицы продолжают кричать, взлетать, подпрыгивать и т. п.

Дом Визаля. Кухня.

Визаль открывает холодильник. Выбирает, что бы ему съесть. Похоже, ему все не по вкусу. Выбирает какую-то коробочку, нюхает ее, морщится и отправляет в мусорное ведро.

Раздается гулкий удар. Визаль прислушивается. Раздается еще удар, третий, четвертый, жужжание обрезной машины. Визаль закрывает холодильник и подходит к окну.

Визаль. Всевышний, что это?!!

За окном большая перестройка. Большие муравьи демонтируют ангар Визаля.

Визаль (тихо). Нет! (Мотает головой, как бы проверяя, не спит ли он.) (Громко.) Не-ет!

Сад Визаля возле ангара. Визаль мечется с ружьем и стреляет по муравьиным машинам. Однако муравьям что слону дробина. Они продолжают методично делать свое дело: режут ангар на куски, прессуют, загружают в кузова.

Визаль озирается по сторонам, взгляд его останавливается на стройплощадке через дорогу, где еще нет муравьев. Он бросает дробовик, бежит туда, заводит большой экскаватор и ведет его на обидчиков.

Экскаватор приближается к муравьям, поднимает ковш и обрушивает на одного из разрушителей. Маневр повторяется, и муравей беспомощно валится набок. Включается сирена. Остальные машины методично продолжают демонтаж.

Визаль. Ага! …мать! А вот так!

Визаль направляет экскаватор на другого муравья и расправляется с ним одним ударом ковша. Вторая машина, падая набок, тоже включает сирену.

Визаль переходит к следующему разрушителю.

Появляются машины-стражи.

Электронный голос. Водитель экскаватора! Заглушите мотор и покиньте кабину!

Визаль (в кабине). Ага, сейчас, только шнурки поглажу!

Экскаватор разворачивается и едет на стражей.

Стражи выпускают щупальца и окружают экскаватор.

Экскаватор бьет ковшом, но щупальца уворачиваются, круг смыкается.

Визаль (в кабине, дергая рычаги). Суки! Ах вы, суки! Что ж вы делаете? Щас посмотрим, кто кого! А вот так?! (Дергает рычаг.) А так?! (Дергает рычаг.)

Ковш зацепляется за пару щупалец и обрывает их.

Визаль в кабине (злорадно). Ага-а!!!

С тыла за стеклом кабины извиваются щупальца.

Стекло трескается и рассыпается, щупальца проникают в кабину.

Визаль хватает гаечный ключ и бьет по щупальцам.

Визаль (брезгливо). У-э-э-а!

Визаль продолжает отчаянно сражаться.

Щупальца начинают выстреливать вязкую белую жидкость, которая на лету застывает, превращаясь в эластичную паутину.

Визаль запутывается.

Гусеница экскаватора буксует. Экскаватор полностью блокирован муравьями и опутан паутиной.

Гусеница останавливается, экскаватор глохнет. Щупальца извлекают из кабины опутанного Визаля.

Первый электронный голос. Объект биологический. Млекопитающее. В базе данных не зарегистрирован.

Щелчки, вспышки.

Второй электронный голос. Homo Sapiens. Общее состояние удовлетворительное.

Щелчки, вспышки.

Первый электронный голос. Незначительный нервный стресс. Отсутствуют две фаланги пальца на верхней конечности. Активность завышена. Карантин.

У одной из машин-стражей сбоку открывается люк. Щупальца отправляют туда Визаля.

Визаль (брезгливо). С-суки! Уэ-э-а!

Визаль исчезает в утробе муравья. Люк закрывается. Звучит сирена, работают мигалки.

Муравьи-разрушители начинают распиливать экскаватор.

Муравьи-стражи удаляются.

Вид с холма, красивый панорамный пейзаж. (Трели-стрекотания какие-нибудь.) Куст. На кусте развешаны брюки, носки, обувь.

Зимма и Ной сидят на плаще. Зимма несколько растрепана, к волосам прицепился репейник.

Ной смотрит на солнце, достает карту, сверяет с местностью, переводит взгляд на часы – похоже, они служат ему компасом, морщится.

Зимма. Ну что скажешь, ученый? Мы заблудились?

Ной (медленно, как бы рассуждая). Нет, все нормально. Если все происходящее вообще можно считать нормальным. Мы находимся… (травинкой указывает точку на карте) вот тут.

По карте ползет насекомое, за ним муравей (обыкновенный муравьишка).

Ной. …300 локтей над уровнем океана. До побережья осталось примерно 42 когтя. Вон там, за лесом, должно быть селение. По крайней мере, еще вчера оно было.

Зимма выпутывает из волос репейник.

Насекомое и преследующий его муравей, которые только что бежали по карте, бегут уже по ноге Зиммы. (По Зимминой, красиво лежащей ноге!!!) Зимма подставляет ладонь поперек траектории этой гонки. Насекомые перебегают на Зиммину ладонь.

Она переносит погоню на ближайшую травинку.

Через травинку камера выходит на пейзаж, который разворачивается в процессе последующего диалога.

Голос Зиммы. Ноюшка, посмотри, как красиво вокруг! Почему мы никогда здесь не бывали раньше?

Голос Ноя. Как это не бывали? Ты огибаешь этот холм по десять раз на дню. То есть огибала.

Голос Зиммы. Ты шутишь?

Голос Ноя. Нисколько. Во-он там, между холмами, видишь, торчит кусок скалы с одинокой сосной?

Голос Зиммы. Ну?

Голос Ноя. Баранки гну. Узнаешь?

Мы видим дерево, которое уже видели на одной из картинок браслета, подаренного Зимме Визалем.)

Голос Зиммы. Ой, точно! Я помню эту сосну… (Спохватившись.) А вообще-то нет. Нет, совсем не помню.

Голос Ноя. Возле нее проходила автотрасса, и ты носилась мимо этих красот на скорости 140 когтей. Да и я тоже.

Камера с общего плана постепенно переходит на передний план и фокусируется на растении, по которому насекомое, убегавшее от муравья, добирается до самого верха, расправляет крылья и улетает.

Камера с растения переходит на дальний план, к скале с одинокой сосной.

Голос Ноя. Смотри-ка, похоже, там звериная тропка. Очень-очень кстати.

Ной щупает одежду, развешанную на кусте.

Ной. Так, Зимма, тряпки просохли. Роса совсем спала. Хватит валяться. Пора.

Ной и Зимма одеваются.

Зима. А эта звериная тропа – она чья? Какие звери по ней ходят?

Ной. Не страшные. Какая-нибудь оленья…

Ной и Зимма, одевшись, отправляются в сторону одинокой сосны.

Ной (на ходу). В наших краях уже лет двести нет ни волков, ни рысей, ни медведей. Из хищников остались только лисы, да и тех немного.

Ной и Зимма ушли довольно далеко – скрылись в ложбине. В кадре появляются два больших муравья. Они подбирают оставленные Ноем и Зиммой полиэтиленовые упаковки, окурки и прочим синтетический мусор. Банановые корки остаются на месте.

Большие муравьи заканчивают уборку, встают рядом и замирают.

Вид сзади. Брюшные плоскости медленно отделяются, как трапы у грузовых самолетов.

Из утробы муравьев выходят два медведя. Люки закрываются Муравьи уходят. Медведи остаются.

Ной и Зимма подходят к скале с сосной.

Ной. А вот и оленья тропа. Направление… (Смотрит на солнце.) Подходящее…

Зимма. А ты уверен, что она оленья?

Ной. Да, видишь экскременты? Это оленье добро.

Зимма. Никогда не думала, что ты специалист по какашкам. Где ты этого нахватался?

Ной. В школе, на уроках биологии. По идее, ты тоже могла бы это знать… Тш-ш-ш! Слышишь?

Зимма (настороженно прислушиваясь). Слышу: кузнечик… еще один, какая-то птица. Галка, что ли?

Ной. Нет, дальше какая-то долбежка… Фигня какая то играет.

Зимма. Да, теперь слышу.

Ной. Ну-ка прибавим!

Осовремененная деревня. Мигают гирлянды, горят фейерверки Работают аттракционы (разные горки-карусели). Летнее кафе, на столиках изобилие еды и выпивки. Веселые люди, смех, пьяные выкрики. Женщины, вернее – тетки, одетые в дорогие вечерние платья, которые им явно не идут. Мужчины проявляют к ним внимание: лапают, шлепают по задницам, лезут под подол. Женщины гогочут, выпивают, целуются с ними.

Тут же между столиками бегают перепачканные шоколадом дети. Они играют в войнушку, запускают ракетницы.

Столик. Компания. Один в форме полицейского, другой худой, беззубый, комичной внешности, третий добродушный толстяк, подросток, несколько женщин.

Худой (к полицейскому). Ну что, уволил ты меня? А мне плевать на тебя. Всевышний, он все видит. Где теперь твоя гребаная жандармерия? (Смеясь.) Че, молчишь, падл? А в рыло хочешь?!

Худой поднимается, закатывает рукава. Толстяк кладет ему руку на плечо. Худой под тяжестью руки и выпивки бухается на место.

Толстяк. Угомонись, Кухар, проехали.

Худой (пытаясь подняться). Н-н-ни хрена не п-проехали, как раз приехали! (К Толстяку.) Ты знаешь, сколько кровушки из меня этот гад выпил? (К полицейскому.) Че зенки вылупил? Где твоя неприкс-кс-нвенность? Где твоя неприксновенность? A-а?!! Нет ee! При-и-косновенность наступила. Ща ка-ак прикоснусь! (Пытается подняться.)

Толстяк опять его усаживает.

Толстяк. Кухар, сядь! Проехали.

Худой. Нет, м-мля, не проехали!

Худой пытается встать, но тут же сам, без помощи Толстяка, падает, увлекая за собой скатерть.

Падает и бьется посуда. Один из бокалов с пивом опрокидывается на полицейского. Полицейский встает, отряхивается.

Полицейский (к Худому). Ну, давай, давай, если ты такой герой!

Остальные (удерживая полицейского). Э-э-э! Кончай, мужики! Не время! Не дело!

Одна из дам (игриво обнимая полицейского). Конец света все-таки… Мм?!

Худой. Ка-а-кой такой в задницу конец?!

Женщина (к Худому). Хороший конец, Кухар, не то что твой.

Общий смех.

Худой (поднимается). Ах ты, бл…!

Толстяк ударяет Худого по плечу, тот замолкает.

Толстяк. Кухар, ты всех достал. На вон лучше, выпей. (Подсовывает ему бокал пива.)

Худой. Я че, лох?!

Худой сметает со стола бокал. Тот разлетается осколками по асфальту.

Худой. Это не мой сорт! Ща возьмем другое!

Идет, покачиваясь, по осколкам. Осколки хрустят. Подходит к аппарату.

Появляются Ной и Зимма.

Ной (к Худому). Извините за беспокойство, где у вас здесь продуктовый магазин?

Худой. Где, где! В гнезде. Вы че, только проснулись?

Ной (немного раздраженно). Где можно купить еду?

Худой. Зачем покупать? Подставляй ухо и бери, сколько хочешь.

Зимма (Ною). Он сумасшедший?

Ной (Худому). Какое ухо?

Худой. Правое, конечно, с биркой. (Приглядываясь к Ною.) О-о-о, да вы совсем отстали от жизни – даже регистрацию еще не прошли. Ладно, ща поможем.

Худой подходит к аппарату и засовывает ухо в специальное углубление. На аппарате загорается зеленая лампочка.

Электронный голос. Объект опознан. Делайте заказ.

Худой. Ну, что брать будем?

Ной достает из кармана пачку денег, отслаивает несколько купюр и протягивает их Худому.

Ной. Пожалуйста, две пиццы и два сока.

Худой (указывая на деньги). Эту макулатуру теперь можно скрутить в трубочку и… (Щелкает по клавиатуре аппарата.) Так, где тут сок? (Щелкает по клавиатуре.) …ага, вот. (К Зимме.) Какой сок предпочитаете в это время суток?

Ной. Два апельсиновых.

Худой (щелкая по клавиатуре.) Аппльсинвый. Сок. Ды-ыва. Гытово.

В окошке автомата появляется два подноса. На каждом тарелка с пиццей, стакан с соком, солонка, салфетка и т. д.

Худой. Плучайте, господа!

Ной (протягивая Худому деньги). Спасибо, уважаемый. Возьмите трубочку.

Худой. Какую трубочку?

Ной. Вы сказали, что деньги нужно свернуть в трубочку. Я свернул.

Худой. Отличн! А теперь засуньте их… (Смотрит на Зимму, как бы смущаясь.)

Ной. Куда?

Худой. Куда хтите, туда и засуньте. Приятного ап-тита. (Худой поворачивается к аппарату.) Теперь пиво, пиво… Вот. (Щелкает клавишей.)

Ной. Хм… Спасибо…

Зимма. Спасибо.

Зимма и Ной берут подносы и садятся за свободный столик.

Зимма. Все это забавно, очень забавно: засунул ушко в дырочку и получил, что пожелал.

Полицейский и еще кто-то из посетителей подходит к гастрономическому аппарату, засовывают поочередно уши, получают еду, сигареты, напитки.

Ной (за кадром). Не думаю, что это очень забавно. Посмотри, у них у всех уши пробиты и бирки пришлепаны, как у коров или баранов.

Зимма. А что это за бирки такие?

Ной. Думаю, это чип, что-то вроде паспорта.

Зимма (крутя в руках купюры). Без этого чипа, похоже, ничего здесь не купить.

Появляются небольшие муравьи и продвигаются между столиками. Зимма прижимается к Ною.

Ной. Не бойся. (На всякий случай придвигает Зимму к себе.)

Муравьи останавливаются у разбитой Худым посуды. Щелчок, жужжание, вспышка.

Электронный голос. Объекты органического и неорганического происхождения. Утилизация.

Собирают осколки и остатки продуктов, моют асфальт и удаляются.

Ной (Зимме.) Ты потрапезничала?

Зимма. Вполне.

Ной. Тогда двинули.

Ной и Зимма поднимаются и уходят. Проходя мимо спящего за столом Худого, Ной останавливается и внимательно рассматривает бирку на его ухе.

Бирка крупным планом. Отъезд камеры. Бирка на ухе волка. Отъезд камеры. Рядом с волком еще один волк, тоже с биркой. Перед животными открывается люк. Они выходят из брюха большого муравья и углубляются в лес.

Ной и Зимма выходят на берег большой реки с крутыми берегами.

Зимма: Красотища-а!

Ной. Эту красотищу нам бы надо как-нибудь преодолеть. Нам нужно туда. (Показывает на противоположный берег.)

Зимма. Переплыть, что ли?

Ной. Похоже на то. Но здесь слишком бурное течение. Попробуем пробраться к дельте, там должно быть поспокойнее.

Начинается дождь. Зимма и Ной залезают под большую ель. Ной обламывает нижние сухие ветки и разжигает костер. Снимает ботинки.

Ной. Холодно?

Зимма. Немножко.

Ной разворачивает плащ. Накидывает его на себя и Зимму. Молния. Раскат грома.

Зимма. Ой!

Ной. Не бойся, это не самое высокое дерево.

Зимма. Далеко еще?

Ной. Если по прямой, то когтей семь, но нам придется сделать крюк из-за реки.

Отель. Роман и Маша сидят на подоконнике. За окном дождь. Вдали на берегу моря трудятся большие муравьи. Один из них подходит к киоску, поднимает его и засовывает в утробу. Слышен хруст прессуемых материалов. Вслед за ним другой муравей вгоняет в песок небольшие сваи.

Остальные муравьи устанавливают на сваи небольшие аппараты. На аппаратах таблички на белибердинском языке: «ЕДА», «ОДЕЖДА», «ОБУВЬ», «КАНЦЕЛЯРСКИЕ ПРЕДМЕТЫ». «…Выдается только зарегистрированным объектам».

(Голос диктора за кадром нам все это переводит.)

Большие муравьи устанавливают будку в виде огромного шара. На ней надпись: «Регистрация» (диктор реагирует соответственно).

Рабочие муравьи-уборщики прочесывают пляж. Собирают окурки, банки, пакеты, огрызки, просеивают лесок.

Наперебой звучат электронные голоса типа: Объект неорганического происхождения… Переработка… Объект органического происхождения… Токсичен… Утилизация… Объект неорганического происхождения… Металл… Переработка… и т. п.

Роман и Мария на подоконнике. Достают сигареты, закуривают. Звонит телефон.

Роман. Алло, папа, ты где?

Лес. Под елью у костра Зимма и Ной. Идет дождь.

Ной (по телефону). Я на планете Земля, сынок… Мама рядом со мной.

Зимма достает сигарету, Ной берет ветку из костра и дает ей огня.

Ной. Ну, как вы там? (Слушает.) (Зимме.) Там тоже началось… (В трубку.) Ну что там происходит? (Слушает.)

Зимма. Ну, что там? Что?

Ной (к Зимме). Муравьи. Всюду муравьи. (В трубку.) А вы где находитесь? (Слушает.) Агрессии не проявляют?

Отель у моря.

Роман. Не, пап, смирные. Я тут в одного графином запустил, так знаешь, что он на это сказал? (Смеясь и передразнивая.) «Объект неорганического происхождения!» Собрал осколки и свалил. Тупорылые они какие-то. Перекопали все дороги, травы насадили…

Зимма с Ноем под елью.

Ной. Короче, дружок, жди. Не позже десяти сталамсиков… должны добраться (Слушает.) На своих двоих. (Делано смеется.) То есть на наших четырех. Все, пока – батарея садится.

Зимма (показывая на телефон). Дай мне на пару слов.

Ной. А не, Ром, погоди! Тут мама сказать тебе хочет.

Зимма. Ромусик! (Плачет.) Ты там спрячься где-дибудь! Хорошо? Запрись… (Вытирает слезы, шмыгает носом.) Запрись и дикому де открывай. Де подходи к дим, они субошедшие… (Слушает.) Де буду, де буду. Я уже де плачу.

Ной вылезает из-под ели и собирает хворост под соседними деревьями, идет дальше.

Начинает звучать музыка.

Перемежаются красивые пейзажи с бурными ручьями, размывающими почву у берегов, подмываемые глыбы грунта обрушаются и летят в бурную реку. Эти кадры сменяются другими. На них различные насекомые, пережидающие дождь, мелкие и крупные животные: различные козы, олени, хищники. (Виды животных отдаются на волю случая и возможностей съемочной группы.) К концу этой череды кадров заостряется внимание на ушах животных с бирками. Музыка немного стихает.

Зимма сидит у костра. Слышен хруст. Зимма вздрагивает.

Появляется Ной с охапкой хвороста и начинает подбрасывать ветки в костер.

Ной. Тепло?

Зимма. Жарко.

Ной. Дождь, похоже, кончается.

Зимма. Я, наверное, не встану.

Ной. Кончился дождь. Надо успеть до темноты.

Встают, идут вдоль берега. Музыка становится громче, красивые виды природы.

Внезапно Ной останавливается и смотрит под ноги. Музыка обрывается.

Ной. Тысяча чертей!

Зимма. Что такое?

Ной (вполголоса, озираясь по сторонам). Медвежий след. Абсолютно свежий отпечаток.

Зимма (шепотом). Ты же говорил, что медведи здесь не водятся.

Ной. Теперь, похоже, водятся… (Прислушивается, достает из сумки пистолет, перекладывает его в карман.) Пошли потихоньку.

Зимма. Ноюшка, я боюсь!

Ной. Тихо! Ерунда, пошли.

Идут осторожно, прислушиваясь и озираясь. Ной впереди, Зимма сзади.

(Вообще эту сцену можно снимать (нагнетать), сколько душе и фантазии угодно. Со страшилками там всякими, с корягами, уханьями сов и проч. Это уже вопрос продюсера, на сколько серий он денег добыл ☺)

Внезапный крик Зиммы. Она поскользнулась, упала и катится вниз по крутому склону прямо к обрыву.

Ной бросается ей на помощь наперерез, ломая кусты.

Зимма висит, уцепившись за гнилую корягу или что-то в этом роде. Под ней пропасть, внизу бурная река с торчащими острыми камнями.

Ной пытается дотянуться до Зиммы рукой, но сырой подмытый берег под их общей тяжестью начинает проседать. Коряга, за которую держится Зимма, хрустит.

Зимма (кричит). Я больше не могу!

Зимма вместе с корягой опускается еще ниже.

Ной (кричит). Не шевелись! Я сейчас! (Смотрит по сторонам, хватает палку, сразу отбрасывает в сторону.) Йокс! Не то!!! Я сейчас!

Коряга, за которую уцепилась Зимма, ползет вниз.

Ной находит на берегу подмытую дождем молодую сосенку, нагибает в одну, затем в другую сторону, дергает. Деревце держится остатками корней, они гнутся, но не ломаются.

Хрустит коряга, за которую держится Зимма.

Ной выворачивает-таки сосенку с корнем, бежит к Зимме, опускает дерево в пропасть вниз корнем.

Зимма хватается за ствол руками и ногами. Ной пытается тащить ее вверх, но это не получается – ветки упираются в грунт и мешают.

Ной. Ползи!

Зимма. Не могу!

Из кармана Ноя выпадает пистолет и долго-долго падает, потом исчезает в потоке.

Ной. Не смотри вниз, Йокселева мать! Ползи!

Зимма карабкается по стволу, натыкается лицом на ветки.

Крупным планом рука Ноя, направленная вниз.

Крупным планом рука Зиммы (с браслетом!!!), тянущаяся вверх.

Руки сцепляются.

Наконец Ной вытаскивает Зимму из пропасти.

В последний момент кусок берега не выдерживает и обрушивается.

Ной. Беги!

Изо всех сил толкает Зимму на твердое место, сам стремится туда же, но не успевает (пробуксовывает) и падает вниз вместе с обрушившимся берегом.

Зимма ухватилась за дерево и кричит как резаная.

Ноя несет бурный грязный поток. Он появляется на поверхности и исчезает в мутной воде, кувыркается в водоворотах, ударяется о скалы. Постепенно силы покидают Ноя, и река несет уже неподвижное тело.

Зимма бежит по берегу и кричит. Садится солнце. Темнеет.

Наконец обрывистые берега сменяются пологими. Ноя течением прибивает к противоположному берегу.

Зимма переплывает реку.

Ной лежит в воде вниз лицом. Зимма переворачивает Ноя. Его лицо, одежда, руки, ноги ободраны.

(Внешность на совести гримеров, проконсультированных у криминалистов, патологоанатомов.)

Зимма вытаскивает Ноя на сушу. Плачет.

Зимма. Ноюшка! (Хлопает по щекам, прикладывает ухо к сердцу.) Ноюшка-а-а, не умирай!

Ной не подает признаков жизни.

Внезапно их освещают прожектора. Приближаются большие муравьи. Щупальца хватают Зимму, отстраняют от Ноя, переставляют в сторону и начинают фотографировать его.

Первый муравей. Объект биологического…

Второй муравей. …происхождения. (Щелчок.) Млекопитающее. (Щелчок.)

Первый муравей. Homo sapiens. (Щелчок.)

Второй муравей. Самец, в базе данных не зарегистрирован… (Щелчок.)

Первый муравей. Состояние – клиническая смерть.

Второй муравей. Реставрация. Регистрация.

Муравей опутывает Ноя щупальцами, перемещает в утробу через люк в боку и отправляется восвояси.

Зимма. Стой, гад! Отдай!

Хватает палку и лупит ею по корпусу уходящего муравья. Корпус отзывается гулким звуком, как порожняя цистерна.

Муравьи останавливаются, хватают Зимму, начинают фотографировать.

Первый муравей. Объект биологического происхождения. (Щелчок.)

Второй муравей. Млекопитающее. (Щелчок.)

Первый муравей. Homo sapiens. (Щелчок.)

Второй муравей. Самка, в базе данных не зарегистрирована… (Щелчок.)

Первый муравей. Нервный стресс…

Второй муравей. Реабилитация, регистрация.

Открывается люк. Зимму отправляют в утробу второго муравья. Люк закрывается. Муравьи уходят в темноту.

Расплывчатая картинка. (То, что видит Ной.) Постепенно начинает наводиться резкость.

Электронный голос. Пластика, четвертый этап.

Жужжание инструмента.

Электронный голос. Шуруп номер три – z, шуруп семьдесят семь – А.

Окончательно наводится резкость. Видны осветительные приборы, десяток всевозможных рук-роботов, инструментов, захватов и т. п.

Электронный голос. Объект пришел в полное сознание. Позитивный фон объекта.

Механическая рука включает тумблер. Звучит симфоническая музыка.

Второй электронный голос. Пульс – 75. Давление: 120 на 70. Температура тела: 36,5 петерсонов. Работа мозга оптимизирована. Реставрация завершена. Сканирование.

Электронный голос. Сканирование завершено, электронная версия объекта сохранена.

Всевозможные электронные захваты расползаются в разные стороны и исчезают в отверстиях стен. Осветительные приборы уходят вверх в отверстие под потолком. Отверстия эти автоматически закрываются.

Лицо Ноя крупным планом.

Ной. Йокселева мать! Что бы это значило?

На стене включается экран, на нем крупным планом появляется огромная голова муравья. Музыка стихает.

Голос электронного муравья. Вопрос сформулирован некорректно. Уточните вопрос.

Ной приподнимается, осматривается по сторонам, ненадолго задумывается, пытается вспомнить.

Ной. Где Зимма? Где моя жена Зимма? Что с ней?

Муравей. Найдена в устье реки. Прошла реабилитацию. Зарегистрирована в базе данных. В настоящее время объект находится в косметологическом центре. Соединение с объектом.

На экране появляется Зимма. Ее лицо размалевано, как у папуаса.

Зимма. Ой, Ноюшка! Как здорово! Приве-е-ет! Я так рада!

Ной (испуганно). Ангел мой! Что случилось с твоим лицом?!

Зимма. Ой, Ноюшка, извини, я еще совсем не готова. Это маска такая. Тебя уже починили? Мы все так переживали!

Ной. Вроде цел. Где Рома?

Зимма. Что с ним станется. Ромусик – молодец. Прошел регистрацию. Устроился хорошо, занимается какими-то своими делами. Ты же знаешь, он у нас такой самостоятельный! Как ты себя чувствуешь?

Ной. Еще не понял. Как отсюда выбраться?

Зимма. Тебя уже обещали скоро выпустить. Регистрацию и реставрацию ты уже прошел. Ты себя действительно хорошо чувствуешь? У тебя все в порядке?

Ной (оглядывая себя). Вроде как да.

Зимма. Ну, вот и славненько. Пройдешь реабилитацию, протестируют и сразу домой отпустят. Только, пожалуйста, там не вредничай, не бузи, чтобы не было лишних проблем.

Ной. Каких проблем?

Зимма. Никаких проблем. Муравьиное правительство – оно хорошее и даже очень доброе. Потом сам все поймешь.

Электронный голос. Сеанс связи закончен.

Экран гаснет.

Ной поднимается с лежака, двигается по помещению. Движения его неуверенны. Осматривает себя. На нем та же одежда и обувь, в которой он упал в пропасть, только свежая и не рваная. Ной залезает в карман, находит там маленькую деревянную коробочку (ту самую, что хранилась в его рабочем сейфе). Открывает ее, почесывает затылок и случайно нащупывает бирку на правом ухе. Морщится. Хмурится. Закрывает коробочку. Пытается снять бирку с уха, но это ему не удается.

Ной (зло в сторону экрана). Эй, вы! Как вас там?.. Супермуравей! Чего вам надо от меня?

Муравей с экрана. Вопрос сформулирован некорректно. Уточните тему.

Ной. Дата: число, луна? Зачем бирка на ухе?

Муравей. Число десятое. Седьмая луна. Пятьсот сорок первого слоя второй эпохи. Электронный чип на правом ухе служит для контроля над численностью и миграцией млекопитающих.

Экран гаснет. Опять включается симфоническая музыка.

Ной. Э нет, погодите! Давайте уж толком расскажите, Йокселева мать, кто этим всем заправляет? Кто занимается этим контролем и зачем это ему нужно?

Экран включается, и дальше по ходу разговора на нем демонстрируется нечто вроде научно-популярного фильма, иллюстрирующего ответы электронного муравья.

Муравей. Деятельность всей биосферы планеты Земля контролируется Большим Муравьиным Разумом.

Ной. Откуда он на нас свалился?

Муравей. Большой Муравьиный Разум образовался путем эволюции. Более трех тысяч лун назад в результате совместного действия элементарных интеллектов внутри колоний муравьев, а затем и образования связей между колониями образовался новый сложный интеллект.

Ной. По аналогии строения головного мозга?

Муравей. Верно, большого автономного мозга или большого универсального компьютера.

Ной. Более трех тысяч лун… Хм!.. Ну и где он прятался все эти тысячелуния? Неужели у нас под носом в муравейниках?

Муравей. Частично. Колонии, обитающие в муравейниках сейчас, – это только узконаправленные отделения БМР, занимающиеся сбором информации. Основные ресурсы БМР сейчас работают во всей биосфере Земли, на Луне, на Сталламусе и даже на других планетах Солнечной системы. До последнего времени БМР находился и развивался глубоко под землей. Там строились заводы, разрабатывались технологии, искали источники энергии.

Ной. Нашли?

Муравей. Обнаружили и запустили в эксплуатацию.

Ной. Ну и сидели бы там себе под землей! Какого хрена повылезали?

Муравей. Вопрос не понятен. Сформулируйте по-другому.

Ной. Я спрашиваю, что заставило муравьев устроить весь этот бедлам, эту вашу Йокселеву реконструкцию?

Муравей. Чтобы остановить катастрофу. БМР вычислил и предсказал предстоящую гибель биосферы планеты. Опасность исходила от технократической деятельности Homo sapiens. Этот вид млекопитающих уничтожил тысячи других видов жизни на планете. Популяция размножилась настолько, что этому виду стало катастрофически не хватать ресурсов планеты. Ното sapiens практически не имеет конкурентов среди других видов. Исключение составляют несколько сот видов бактерий и вирусов. Регуляция численности Homo sapiens происходит в основном путем внутривидовых массовых убийств, называемых войнами.

Войны, как правило, существенно сокращали поголовье Homo sapiens, но это не решало проблемы. Отобранные войной особи быстро и с избытком восстанавливали общую численность, что приводило к новому, еще более массовому кровопролитию. Каждая следующая война, как правило, превосходит предыдущую в десятки раз по количеству летальных исходов. Открытия в области науки особи Homo sapiens охотно применяют для истребления друг друга. Изобретая орудия массового поражения, они добрались до цепных термоядерных реакций с водородом и его производными, способных в течение нескольких минут убить все виды биологической жизни на Земле.

БМР принял решение остановить технократическую деятельность Homo sapiens.

Ной (помолчав немного). Что же с нами теперь будет?

Муравей. Особи Homo sapiens будут обитать в привычных для них условиях: в городах, деревнях и других населенных пунктах. Им будут доступны все виды экологически безвредной деятельности. БМР обеспечит их пищей, одеждой, жильем, связью, транспортом.

Ной. Интересно, о каком транспорте может идти речь, если все дороги перекопаны? Зачем вы это сделали?

Муравей. Существовавшие магистрали в сумме занимали существенные площади. Каждый погонный коготь асфальта – это тысячи вырубленных деревьев и кустарников, гектары пастбищ, миллионы загубленных жизней флоры и фауны. Нарушение путей миграции многих видов, отравление нефтепродуктами и тяжелыми металлами. БМР восстановил и вернул к жизни эти ресурсы.

Ной. А ездить теперь только по воздуху?

Муравей. Воздушный транспорт также неэкологичен. БМР разработал цифровой транспорт. Эта технология позволяет в доли секунды перемещать какие угодно объекты в любую точку пространства.

Ной. По проводам, что ли?

Муравей. Провода – это устаревшая технология, мы перемещаем материю электромагнитным способом.

Ной. То есть расщепляете объекты до состояния волны?

Муравей. Существенно детальнее, это секретная технология.

Заканчиваются кадры научно-популярного фильма. На экране снова появляется большой муравей.

Муравей. Лямехов Ной, позвольте вас поздравить. Вы успешно прошли аттестацию на адекватность и можете покинуть реставрационный центр. Теперь вам необходимо пройти в транспортную кабину и выбрать населенный пункт для перемещения. Счастливого существования!

Экран гаснет. В стене открывается проем. За проемом видно небольшое сферическое помещение. На стене монитор с клавиатурой, снабженной непонятным шрифтом. Ной некоторое время стоит и смотрит, затем резко выдыхает и входит в кабину.

Дом Ноя. Гостиная. Открывается дверь транспортной кабины. Выходит Ной, осматривает свой дом.

Входит Зимма в шикарном платье. Бросается к Ною, целует его.

Зимма. Ноюшка, привет! Ты уже вернулся? Ой, я еще не готова. Ты все? Прошел аттестацию? Ты не скандалил с ними?

Ной. Какой смысл, они такие правильные от хвоста до кончиков усов.

Зимма. Молодец. Ты у меня умничка. Не то что Визаль…

Ной. Визаль? (Ухмыльнувшись с горчинкой.) Он у тебя не «умничка»? Или он «умничка», но не у тебя?

Зимма. Не о том, Ноюшка. Это же наш друг… (Пауза.) Он опять на реставрации…

Ной открывает бар, наливает себе виски.

Ной. Да?! Он в честь тебя прыгнул с крыши?

Зимма. В честь себя. Отрезал себе палец.

Ной. Двадцать первый, что ли?

Зимма. Ноюшка, не опошляй, это очень серьезно. Он отрезал себе мизинец на левой руке.

Ной. Так у него этого пальца давно не было. Еще с университета.

Зимма. Ну да, не было. А муравьи нарастили ему новый.

Ной. Новый?

Зимма. Ну да – реставрировали. А он, дурак, давай проявлять характер, мол, не надо вашей милости, взял и отрезал! Сам себе. Брррр!!! Ему палец снова нарастили.

Ной. И?

Зимма. Он опять отрезал. Если он еще раз так провинится, его пустят в утилизацию, как неподлежащего реставрации.

Ной (отставив в сторону стакан). Что? Уже и такое есть?

Зимма подходит к Ною, обнимает его. Прижимается.

Зимма. Они выбраковывают…

Ной (рассматривая бирку на ухе Зиммы). Кого?

Зимма. Неправильных. С отклонениями. Как их?.. м-м-м-м… С генетическими… Да, с генетическими отклонениями утилизируют. Я так боялась, пока тебя ремонтировали. И за Ромочку тоже. Давай пойдем куда-нибудь?

Ной. Куда?

Зимма. Ну, в гости, в кино, в театр. Мы ведь так давно не отдыхали по-человечески. Может, в ресторан? Давай пойдем в ресторан! Полодырничаем, угу?!

Ной. Давай в ресторан.

Зал ресторана. Богато. Напыщенно. Музыканты, официанты, полицейские, уборщики – это все роботы, во внешнем виде которых есть что-то от муравьев. Громко играет музыка, толпа танцующих. Среди них слегка подвыпившая Зимма. На ней легкое, очень откровенное, гламурненькое платье. (Чем меньше ткани, тем лучше.) Движения ее, как полагается, кривые.

Жесты ее партнеров по танцу очень смелые, даже нагловатые. Зимма смеется, ударяет одного «смельчака» по «не туда» забравшейся руке. Ной сидит за столиком в дальнем углу зала. Ему почти ничего не видно из-за толпы. Выглядит слегка пришибленным. Смотрит в никуда, то есть прямо перед собой.

Из толпы выныривает распаленная Зимма и падает в кресло рядом с Ноем.

Зимма. Ной-й-юшка-а! (Хватает бокал и выпивает его залпом.) А Ноюшка!.. (Треплет его и обнимает.) Ну, чего ты сидишь букой? Видишь, люди отдыхают! Чем мы хуже их? Давай потанцуем!

Ной придвигает Зимму к себе поближе, обнимает одной рукой. Она кладет голову на его плечо.

Ной. Чувство какое-то дурацкое, ангел мой. Как после школы. Помнишь? Гонка, зубрежка, экзамены, постоянное желание отдохнуть, отоспаться… А потом – бац! И все – вакуум, распутье. Понимаешь?

Зимма. Угу.

Ной. Спешить некуда, а ты, по внутренней привычке, летишь в никуда, как будто отстал от поезда, как будто в твоей школе идет урок – очень интересный и важный урок, – который ты прогуливаешь. И ты понимаешь головой, что весь твой класс тоже расползается в разные стороны. Головой понимаешь, что это все нормально. А душой – нет! Как-то все по-предательски… Понимаешь, ангел мой?

Зимма не отвечает. Ной обнаруживает, что она уснула. Берет супругу на руки, подхватывает ее сумочку и неуверенным шагом продвигается сквозь танцующую толпу.

На пути возникает робот-официант.

Робот. Вам необходима помощь?

Ной. Нет-нет, спасибо, справлюсь.

Робот исчезает. Ной с Зиммой на руках входит в транспортную кабину.

Дом Ноя. Гостиная. Ной с Зиммой на руках выходит из транспортной кабины, несет ее в спальню.

Спальня. Ной кладет жену на кровать, снимает туфли, укрывает чем-то легким.

Гостиная. Ной возвращается. Достает из бара бутылку виски и стакан. Подходит к окну, смотрит туда.

Двор. Ночь. Муравей-робот поливает газон.

Гостиная. Ной отходит от окна, садится за стол, наливает виски. Достает из кармана заветную коробочку, открывает, смотрит внутрь.

Открывается транспортная кабина, из нее выходит Визаль. Ной быстро закрывает коробочку, прячет в карман.

Ной. Визалюшка, я, конечно, приветствую свободу нравов, но не до такой же, извини, степени…

Визаль, как будто бы не и слыша Ноя, проходит по гостиной, смотрит на потолки, плинтуса, заглядывает за занавески… За окном ночной город, башня с флюгером.

Ной. Визаль, тебе уже пришили новый палец?

Визаль. Что? (Заглядывая за картину.) Зови меня просто «друг».

Ной прячет коробочку в карман. Визаль лезет в бар, достает стакан, присаживается за стол, наливает виски.

Визаль. Дружба – это явление круглосуточное. Не так ли, друг? Или скажешь, что ты очень устал и завтра тебе ни свет ни заря на фирму бежать? (Поднимая стакан.) За твой удачный ремонт, друг. Мы очень рады, что ты вернулся.

Выпивают.

Ной. Надо же, я и не предполагал, что абсолютно все за меня так рады, я думал…

Визаль (перебивая). Я не говорил «абсолютно все». (Пауза. Ной делает удивленное лицо.) Многие уже не могут радоваться. (Доливает виски себе и Ною.) Девятеро из твоего конструкторского цеха, один со склада, двое из охраны не прошли через это сито. Генетический сбой.

Ной. Этот со склада, он на погрузчике работал?

Визаль. Да, который прихрамывал. Аха его звали.

Ной. Помню. Такой дауноватый немного, все время молчал, улыбался, в перерывах возле клумбы на корточках сидел, что-то там ковырял, бабочек высматривал? (Пауза.) Аха, Аха… Мм-да. С этим как бы понятно… Но почему из конструкторского так много? Йокселева мать! Эти-то далеко не дауны.

Визаль. А ты когда-нибудь разговаривал с ними по-человечески, господин начальник? Ты знаешь, какие у них «тараканы в голове»? В конце концов, высокий IQ – это далеко не признак полноценности. Наши гении-головастики – это не команда футболистов. Плохое зрение, почти все очкарики, слабые сердца, никудышные легкие, желудки, хилая опорно-двигательная. Все это, братец, наследственное.

Зависла пауза. Оба ходят по комнате взад-вперед.

Ной. Как это происходит?

Визаль. Генетический сбой? Ну ты даешь! Обыкновенная мутация, передающаяся по наслед…

Ной (перебивая). Я знаю, что такое мутация. Как они утилизируют?

Визаль. А, это… (Пауза.) Безболезненно. Обыкновенная транспортная кабина из пункта А в бесконечность.

Ной наливает виски себе и Визалю.

Визаль. Кроме всего прочего, они бракуют и раковых больных.

Ной. Разве рак – это генетический сбой?

Визаль. Спроси что попроще. Я не медик.

Ной. Полный звездец… Ну, давай.

Выпивают.

Визаль. А теперь хватит пить. Я не затем пришел к тебе, чтоб сопли на кулак наматывать. (Заговорщицки.) Слушай внимательно. Слушай и не забывай, что нас могут услышать. Мы не одни.

Ной. Зимма спит без задних ног.

Визаль. Зимма спит – это хорошо…

Визаль знаками показывает «тс-с!», указывая на бирку в ухе. Ной кивает головой, мол, понял.

Ной. И какие предложения?

Визаль. Поговорим о букашках.

Ной. Ты имеешь в виду – о…?

Визаль (перебивая). Я имею в виду то же, что и ты: букашек или козявок, как тебе угодно. Они такие правильные, что не берут во внимание и всякие неправильные слова. Пока козявки не слышат фраз, затрагивающих их интересов, они ушки не навостряют, а во всякие сленги, эпитеты, метафоры и прочие абракадабры просто не въезжают.

Ной. То есть ботаем по фене?

Визаль. Во! Или бакланим, или трещим, или трем, как угодно. И зови меня «друг», просто «друг».

Ной. Хорошо, друг.

Визаль встает из-за стола, закуривает, начинает ходить по комнате. Дальнейшая его речь сопровождается выразительной жестикуляцией, чуть ли не пантомимой. Ной сосредоточивается.

Визаль. Итак, мой друг, основные козявкины фишки, которые всех вас так удивляют, эти шустрые перелеты из улья в улей, это обильное появление меда из ниоткуда, короче – вся эта мишура мне понятна.

Ной. Ты подсек что-то важное в поведении букашек?

Визаль. Ты меня, как всегда, недооцениваешь. Не подсек, а сам надыбал все эти кайфы.

Ной. Ты уверен?

Визаль (немного злясь). А ты, друг мой, как всегда, во мне неуверен. Именно так, наковырял и даже попробовал. Показать не успел.

Ной. Гм? Давно?

Визаль. В тот день, вернее в утро того дня, когда началась вся эта бадяга.

Ной. В то самое утро, когда начались все эти кайфы? (На мгновение задумавшись.) Много ж ты успел в то утро.

Небольшая неловкая пауза. Визаль ведет себя как нашкодивший школьник, Ной понимает, что Визаль в то утро был с Зиммой, Визаль понимает, что это понимает Ной.

Визаль (разводя руками). Да, знаешь ли, это был непростой день. (Преодолевая смущение напускной злостью.) В конце концов, не об этом терка!

Ной. Я врубился, у тебя есть нечто, что есть у козявок. Так?

Визаль. Так.

Ной (постепенно входя в азарт). И?.. И мы можем заварить свою кашу?!

Визаль. Что я уже и сделал. Мало того, я угостил козявок – подлил своей каши в их котел.

Ной. Схрумкали?

Визаль. Не подавились. Не нашли разницы. Короче, друг, я сделал так, что тебя, как покладистого члена, скоро пригласят в повара.

Ной. Меня?! Нафиг я им сдался?

Визаль. Сдался. Соглашайся на все, что они предложат. Приготовим замечательный компот по моему рецепту. Все, я линяю. Зимме привет.

Рукопожатие.

Визаль входит в транспортную кабину, дверь кабины за ним закрывается.

Окраина города. Пейзажи. Камера переходит на шлагбаум, где заканчивается дорога. Невдалеке транспортная кабина и раздаточный аппарат-кормушка. На обочине около шлагбаума сидит Визаль. В руках у него ноутбук. Визаль что-то сосредоточенно вычисляет, потом отрывает взгляд от монитора, задумывается и смотрит вдаль перед собой.

К раздаточному аппарату подъезжает машина. Из нее выходит Пиотровский, с ним две миловидные блондинки – одна полненькая, другая – худышка.

Толстушка. Класс! Экзотика. Я на машине месяца два не каталась. Фу, даже голова закружилась.

Пиотровский достает из багажника рюкзаки, затем подходит к аппарату и делает заказ.

Через некоторое время в окне получения появляется сырое мясо, лук, уксус, вино, водка.

Толстушка. Александр, вечно ты ищешь сложности. Нельзя было просто заказать готовый шашлык?

Пиотровский. Не-а.

Худышка. Это же для гомантики, чтобы дымок, костегок, все такое. Пгавда, Сашка?

Пиотровский (упаковывая рюкзак). Правильно, Наташка, романтика, трудности, покормим братьев наших меньших. Помогай!

Толстушка (засовывая в рюкзак упаковку сельдерея). Зайцев, что ли?

Худышка. Ты че, каких таких зайцев? (Шлепает толстушку по заднице и улыбается.) Твоей аппетитной попочки на всех волков хватит, да еще и тиггам с кгокодилами останется.

Толстушка. Стоп-стоп-стоп!!! Я сначала посмотрю на ваших тигров, а там посмотрим, кормить их или нет.

Пиотровский. Да ладно, кормить будем комаров, они и есть братья меньшие. А с тигром я тебя сейчас же познакомлю. Этот тебе точно понравится!

Худышка. Ага, с тиггом!.. С котом он тебя познакомит!

Толстушка. С котом? С каким котом?

Пиотровский (указывая на Визаля). Во-он с тем.

Пиотровский взваливает на спину рюкзак и направляется в сторону Визаля. Худышка делает то же самое.

Худышка. Ну че, идешь? Пошли!

Толстушка, немного помедлив, берет свой рюкзак и идет за остальными.

Транспортная кабина открывается. Из нее выходят Ной и Зимма с рюкзаками на плечах.

Ной. Смотри, ангел мой, Сашка на своем коне раньше нас прикатил.

Зимма. И каких-то непонятных баб опять приволок. (Немного погодя.) A-а, там Визаль! Все ясно – где Визаль, там и бабы! Он в своем репертуаре… Уже обнимается…

Визаль полуобнимает Толстушку.

Ной (в сторону, иронично полувздыхает). Пошли!

Зимма. А дети?

Ной. Догонят! Они в этой технике лучше нас разбираются.

Супермаркет.

Полки с обувью. Мария берет в руки ботинок и как бы прикидывает, насколько он легкий.

Мария. Рома, это, похоже, то, что надо!!!!

Из-за полки появляется Роман. На нем дурацкая красная шляпа, а на плечах красный в белую полоску рюкзак. К рюкзаку приторочен складной стул и стол. Роман доволен собой и своим походным нарядом.

Роман. Ну как?

Мария готова расхохотаться, но сдерживается.

Мария. О! Очень кра… креативно.

Роман (обиженно). Что не так?

Мария (скороговоркой). Все так, все просто отлично. Хватит копаться в тряпках. (Вешает ему на шею ботинки.) Побежали! По дороге переобуешься.

Роман с Марией входят в ближайшую транспортную кабину. Кабина закрывается.

Озеро, лес, бревнышки. На бревнышках расселась компания. Еще одна компания играет в пляжный волейбол. В основном это сотрудники ноевской фабрики и члены их семей и друзья (Захар, Иона, Пиотровский, Толстушка, Худышка… всего человек двадцать-тридцать). Ной ковыряется в костре – готовит угли, Пиотровский и Худышка на пеньке режут мясо. Несколько человек уже выпивают и травят анекдоты. В десятке метров Визаль из каких-то стоек, ободов и серебристой ткани собирает некую кабину. Рома и Мария ему помогают. Зимма оказывает первую помощь Толстушке – достает из ее пальца занозу. Рядом на траве разложены открытые бутылки, продукты, походная посуда, сигареты, как обычно на пикнике.

Толстушка. Наташка, вот скажи, какого черта мы сюда поперлись?

Худышка. Тебе что, здесь не нгавится?

Толстушка. Нравится, но все эти радости можно в любой квартире устроить… Ой!

Зимма. Все, все – я ее добыла!

Толстушка. Спасибо… Одной кнопкой. И это озеро, и деревья, и траву. Скажи, Визаль, ведь так?

Зимма, приклеивающая пластырь к пальцу Толстушки, на мгновенье переводит ревнивый взгляд на Визаля.

Визаль (с улыбкой). Не совсем так. Рома, будь другом, подай шину… Нет, красную… Да эту. (К Толстушке.) Радости настоящие еще и не начинались, а если будешь меня отвлекать, они могут так и не начаться.

Пиотровский. Или печально закончиться.

Ной (Пиотровскому). Та-ак! Почему печально? Вы что это такое задумали?

Пиотровский молча режет мясо.

Ной (Визалю). О чем он молчит? Я хочу знать, Йокселева мать, что здесь происходит!

Визаль. Ты забыл, какое сегодня число? Корпоративная вечеринка компании «Лямехов и К°».

Ной. Ты хотел сказать: «Поминки компании „Лямехов и К°“»?..

Визаль. Я сказал именно то, что хотел сказать. (Немного помолчав.) Блин, как мне это все осточертело! (Бросает на землю отвертку. Отвертка втыкается в грунт.) Никому ни хера не надо! Хотите жить, как овощи? Продолжайте!!!

Зимма. Визалюшка, ты чего кипятишься? Смотри, какой чудный день выдался! Ты объясни нормально, что нам надо сделать. (Подходит и гладит его по голове.)

В это время очень быстро, с интервалом в доли секунды, мелькают сцены из их истории любви, естественно, звучит, но не ускоренно, фрагмент их музыки. Общая длина этого мини-клипа 3–4 сек.

Визаль (резко выдохнув, будто очнувшись, тоном ниже). Сашка, ну че ты схватился за это мясо? Кроме тебя его больше некому зажарить? Займитесь экраном. Время тикает не в нашу пользу. Ной, помоги Александру.

Пиотровский (вытирая руки, к Ною). Экран в зеленом чехле. (Визалю.) Сколько городить?

Иона отделяется от компании, играющей в волейбол, и подходит к Ною в готовности помочь.

Визаль (еще раз выдохнув, уже совсем спокойным голосом). Смотри сам. Радиус пять-восемь сотых когтя. Зацепите часть озера, ну и кустики, наверно…

Ной, Пиотровский и Иона медленно продвигаются по лесу. Пиотровский втыкает в землю телескопические удилища, Иона разворачивает рулон сетки. Ной привязывает к удилищам сетку. В ячейки сетки вмонтированы кружочки типа маленьких блюдечек. (Или колечек – на усмотрение художника-декоратора.) (Вообще технологический процесс может проходить в любой последовательности. В результате должно получиться нечто вроде огромного теннисного корта вокруг поляны.)

Во время монтажа Пиотровский и Ной беседуют, Иона работает молча.

Ной. Может, ты объяснишь, что мы делаем?

Пиотровский. Городим огород. (К Ионе.) Чуть правее… Да, где-то так – к лодке.

Ной. И что это даст?

Пиотровский. Что «что?». Пока ничего. (Показывая на бирку в ухе.) Чем бы Визаль ни тешился, это всяко лучше, чем наше ничто. Давай поторопимся, там уже слишком вкусно пахнет шашлыками.

Все трое садятся в лодку, продолжают установку сетки в озере. Визаль, закончив монтаж своей конструкции, подходит к озеру, раздевается догола и прыгает в воду. Толстушка молча берет полотенце. Зимма искоса за ней наблюдает. Толстушка идет к воде.

Ной (из лодки, громко). Визалюшка, никто не сомневается в твоих способностях.

Визаль подплывает к лодке.

Визаль. А я сомневаюсь. Я вам, несомневающимся, просто завидую. Хорошо устроились. Хоть при демократах, хоть при диктатуре или при козявках – никаких сомнений. (Пиотровский роняет завязку (крепеж), Визаль ныряет, выныривает с завязкой и подает ее Пиотровскому.) Улыбаемся подонкам, прогибаемся, всем добра желаем, сплошной позитив…

Ной. Ну да, все в шоколаде, Йокселева мать, один ты, бедняжка, кочевряжишься в сомнениях и муках. Опять фигню какую-то задумал. А ты у людей спросил, надо ли им это?

Визаль. Что это? Что это?! Вот натянем сетку – и спросим!

К берегу подходят Худышка и Зимма начинают раздеваться. Толстушка сидит на камне.

Худышка (к Толстушке). Летта, пойдем окунемся.

Толстушка мотает головой, мол, не хочу.

У лодки.

Пиотровский (Визалю). Слушай, водоплавающий, хватит рычать. Ты бы похвалил нас, что ли.

Визаль. Хвалю. (О сетке.) Можете «насмерть» ее не привязывать – потом будет не разобрать.

Визаль ныряет и плывет вдоль установленного экрана, проверяя узлы крепления. Идут подводные кадры. Нырнув, он обнаруживает криво висящий, зацепившийся за кувшинку участок экрана и расправляет сетку, поправляет завязку и т. п. Звучит вариация на мелодию Визаля и Зиммы. Рядом проплывают рыбы (на худой конец, какой-нибудь жук-плавунец или головастики.) Визаль выныривает набрать воздуха. Невдалеке плывут на расстоянии друг от друга Зимма и Худышка. Визаль ныряет, плывет среди кувшинок.

Над головой у него появляется Зимма.

Визаль поднимается к ней, не выныривая, хватает за бедра. Зимма нервно брыкается, потом замирает. Визаль целует ее в живот и плывет дальше.

Визаль выныривает далеко от Зиммы, почти у берега, выходит из воды. Толстушка подает ему полотенце. Дежурный полудружеский поцелуй. Визаль наспех вытирается, надевает трусы и брюки, обувается.

Толстушка. Замерз?

Визаль. Моряка грела мысль, что на берегу его ждет прекрасная рыбачка…

Толстушка. Моряк, а моряк, вот ты, как ученый, расскажи мне, пожалуйста, одну вещь!

Визаль. Какую, Леттуль?

Толстушка. Как происходит восстановление людей, которые погибли? Их ведь не просто так анимируют и ремонтируют всякие хирурги, да?

Визаль. Приятно иметь дело с женщиной, у которой есть мозги! Да, Леттуль, хирурги здесь ни при чем. Создается копия с последнего сканирования. А труп просто утилизируется. Как ты догадалась?

Толстушка. А так! Интересная история произошла с соседкой. Луной назад она упала с балкона. Сразу насмерть. Ее восстановили.

Визаль. Ну, дело-то, в общем, теперь обычное. Что здесь удивительного?

Толстушка. А то, что разбилась она блондинкой, а вернулась с ремонта брюнеткой!

Визаль. Быть такого не может!

Толстушка. Может! Она крашеной блондинкой была. А покрасилась за три сталама до своего падения.

Визаль. Стоп, стоп, стоп, Леттуль, давай по порядку. Она покрасила волосы, а потом разбилась?

Толстушка. Ну да.

Визаль. И до падения не выходила из дому?

Толстушка. Да. Но вот что получается: выходит, что она после реконструкции стала моложе на несколько часов!

Визаль. Ах вот ты о чем!

Толстушка. И вот что мне интересно: можно ли восстановить человека моложе, скажем, лун на сто?

Визаль. Запросто, только он лун на сто поглупеет. Это будет его точная копия столунной давности со всем тогдашним умственным багажом. Кстати, Летта, тебе это вовсе ни к чему. Ты и так замечательно выглядишь и при этом умница! (Целует Толстушку.) Не прыгай с балкона. Договорились?

Пиотровский, Ной и Иона закончили монтаж сетки.

Визаль подходит к костру. Захар сует ему в руку кружку.

Визаль (попробовав). А чай вскипел?

Захар. Начинаем здоровый образ жизни? Выдохни, наконец.

Визаль. Выпивать рановато – еще не вся компания в сборе. (Захар делает недоуменное лицо.) Но ты разливай, разливай пока.

Визаль открывает ноутбук, углубляется в работу. Пиотровский, Ной, Зимма и Худышка подходят к костру. Наливают.

Захар. Ну что, у всех налито? Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались! Визаль, вы с нами?

Визаль. Не у всех… Налито не у всех. Приготовь еще… гм… 12 кружек. Че смотришь? (Народ переглядывается.) Давайте-давайте, наливайте! Я не шучу. Еще 12 кружек.

Худышка. Мы кого-то ждем?

Визаль с ноутбуком молча подходит к своей импровизированной кабине, обводит взглядом контур поляны, нажимает на клавиатуре какие-то кнопки. Еще раз смотрит по сторонам. (Пауза.) Нажимает на клавишу.

Дверь кабины открывается. Выходит Мойша. Одет он, прямо сказать, совсем не по ситуации: деловой костюм, папка с документами под мышкой в левой руке.

Мизинцем правой руки он ковыряется в левом ухе, как бы пытаясь его прочистить. Смотрит на коллег, озирается по сторонам, похоже, не очень понимает, куда попал. (Время для него давным-давно приостановилось.)

Все молчат, затаив дыхание, и пристально смотрят на него.

Мойша. П-при-и-ивет! (Пытается улыбаться, выходит у него это глуповато.) А-а-а ч-ч-что вы та-а-а-акие с-с-серьезные? (Подходит к тусовке.)

Ной (тихо). Мойша… (Громко.) Это же Мойша! Мойшечка!!!

Ной бросается к нему, обнимает. Немая сцена завершена. Все окружают Мойшу, обнимают, царит оживление, галдеж, особо чувствительные плачут.

Мойша (смущенно). Да-а-а ч-ч-то-о-о с-с-с ва-а-ами та-а-кое?!

Визаль (пробившись сквозь кольцо, тоже обнимая Мойшу). Ну, здорово, брат! Ты не обращай внимания. Все в порядке. Мы тут просто немного белены объелись.

Мойша. Б-б-белены?!

Визаль. Ну да, белены, мухоморов, поганок всяких!

Зимма (вся в соплях). Визаль, кончай дад человеком издеваться! Бойшечка, не слушай эдого дурака! (Снимает пушинки с его пиджака.) Бросто бы все дебя любим. Любим, и все.

Визаль нажимает на клавишу ноутбука. Из кабины выходит грузчик Ахиз…

Тусовка переключается на него. (Уже без немой сцены.)

Визаль продолжает нажимать заветную клавишу, утилизированные когда-то муравьями сотрудники «Лямехов и К°» один за другим продолжают «воскресать» из транспортной кабины. Их приветствуют, им наливают, с ними разговаривают.

Пиотровский. Внимание, вновь прибывшие, вам за сетку заходить нельзя!

Один из воскресших. Почему?

Пиотровский. Потому что «потому». Ни в коем случае. Не заходить и не заплывать, если купаться будете.

Ной (Визалю). Визалюшка, я должен признать, что ты молодец, сукин сын!

Визаль. Всего лишь? (Подпрыгивает, хватается за сук дерева, начинает подтягиваться, раскачиваться может и кульбит какой-нибудь сотворить, скажем, подъем переворотом.) «Молодец»? Я думал, ты скажешь: «Гений!»

Ной. Ну, гений, гений! Расскажи, как это у тебя вышло?

Визаль (нервно смеясь, продолжая упражняться на суку). Самому не верится! Ху! Перехватил файлы, отправленные в бесконечность, заархивировал, сервер тоже зацифровал… (Спрыгивает с дерева.) Короче, я ж тебе сразу сказал, что у муравьев в носу не кругло.

Ной (округлив глаза, прикладывая палец к губам). Чш-шш! Осторожно! Что ты такое говоришь?! (Указывает на бирку.)

Визаль (взяв с мангала шампур и откусывая мясо). Про муравьев, что ли? Они нас не слышат. Говори че хочешь! Сетку ты для кого натягивал?

Ной. Для кого?

Визаль. Для БМР. Сейчас он наблюдает только цифровую модель поляны. Видит птичек, ежиков. Бабочек… Муравьи ж, они тупые. Если б у муравьев соображалка варила, разве стали бы они восполнять биосферу прямым клонированием? (Продолжает есть мясо.) Большой умище – это еще не соображалка. Потому-то нас и взяли в «систему». Ну, теперь им кранты, уродам! Им сильно не повезло. Ты мне поможешь?

Ной. В чем?

Пиотровский. Ну, теперь-то у всех нолито? Все в сборе! Ной! Визаль! Нехорошо отделяться от коллектива!

Ной с Визалем направляются к компании.

Визаль (на ходу). В чем, в чем?! Грохнуть эту их гребаную цивилизацию. (Азартно.) Понимаешь, если в твоем отделе заполучить коды резервных копий самого БМР, то…

Ной (перебивая). Исключено.

Визаль. Почему?

Ной. Визалюшка, я же подписал договор, дал слово, можно сказать, моя честь на кону!

Визаль. Та-а-ак!!! А я что, не подписывал?! Кому-кому ты дал слово? Муравьям?!!

Ной. Неважно кому. Слово мое.

Визаль. Значит, ты такой весь белый и честный, а я – быдло безнравственное?

Ной. Я так не говорил, но… (Подходят к компании.)

Зимма (перебивая разговор). Визалюшка, ты опять бузишь! Можешь хоть пять минут побыть человеком?

Визаль (зло). Сейчас – нет!

Подходит Толстушка, дает Визалю кружку.

Визаль. Спасибо, Леттуль.

Зимма отходит.

Пиотровский. Ну, значит, так: за нашу компанию, наконец!

Тусовка наперебой:

– Наконец-то!

– За лучшую в мире компанию!

– Ура!

– Слава нам!

– Дождались!

Темнеет. Гулянка в самом разгаре: горланят песни, хохот. Визаль сидит с Зиммой у озера на камне. Оба смотрят на закат. По небу медленно проплывает Сталамус.

Зимма. Ты, конечно, хорошо это все придумал, но фантазии, по-моему, немного не хватило. Только не злись!

Визаль (оборачиваясь к компании). Эй, народ, можно делений на пять потише?!

Тусовка на время затихает.

Зимма. Визалюшка, ну я же просила тебя не злиться! Не порть людям вечер – они так давно не виделись! (Начинает раздеваться.) Пойдем купаться. (Озирается, быстро целует Визаля.)

Визаль (тоном ниже). Это не прихоть. Эхо разносит их вопли на всю округу.

В компании опять поднимается шум.

Визаль (Зимме). Ну вот, видишь? (Тусовке.) Я сказал, хватит орать!

Тусовка опять на время затихает.

Зимма (продолжая раздеваться). Зануда!

Визаль делает движение в сторону раздевания, например, начинает расстегивать молнию куртки. Появляется Ной. Визаль останавливает движение. Немного неловкая пауза. Появляется Толстушка.

Толстушка (Зимме). Я тоже, пожалуй, окунусь.

Толстушка начинает раздеваться. Зимма раздевается догола и уходит в озеро. Толстушка раздевается до купальника, несколько мгновений стоит, раздумывая, затем решительно сбрасывает с себя купальник и нарочито эротичной походкой отправляется за Зиммой.

Визаль (Ною). Ну, так как насчет кодов?

Ной. Я дважды не присягаю.

Визаль. Знаешь, существует такое понятие – ситуативная этика.

Ной. Первый раз слышу. Что это?

Визаль. Про ситуативную этику есть анекдот: племя дикарей захватило в плен группу туристов. Связали, значит, привели к себе в деревню. Вождь племени и говорит: женщин зажарим и съедим. А мужчин оттрахаем. Женщины возмущаются: «Дикари, вы все перепутали – это женщин трахают! Мужчин не трахают!» Мужики в один голос: «Трахают-трахают!»

Ной. Как обычно, ты в своем репертуаре. И вообще, ты не думал, что при этой муравьиной власти не так уж все катастрофично?

Визаль. Да-а-а-а-а?!

Ной. Да, Визалюшка, да, только не кипятись, послушай спокойно! Я в последнее время много думаю об этом. Есть, конечно, перегибы, есть… Они завод мой грохнули, казалось, я больше всех и должен возмущаться. Но в целом, ты посуди – они осуществили все, о чем мы мечтали в молодости.

Визаль. Да-а-а-а-а? Я что-то не припомню, чтоб мы мечтали о тюрьме!

Ной. Я не об этом. Вспомни, как мы ходили на митинги против уплотнительной застройки, как бросались на экскаваторы, спасая скверы, как заваливали канализационные стоки химкомбината. Помнишь, в экологическом отряде, искусанные комарами, месяцами чистили леса от мусора? А потом приезжали через месяц и видели ту же загаженную картину. Ты тогда еще изобрел утилизатор для сжигания мусора. Мы полдня перли его к озеру. А быдло все равно раскидывало мусор где попало. А утилизатор наш изрешетили охотники из ружей. Так, из баловства. Помнишь, как ты сердился на людей? Не ты ли говорил, что все они свиньи – тупая биомасса, и остановить их невозможно? Помнишь? Ну, вот тебе…

Тусовка снова расшумелась. Под радостный вопль «Ура!» взлетает ракетница.

Визаль (громко). Да они что, совсем опупели?! (Бежит к тусовке.) Кто запустил ракетницу?!! (Тусовка затихает.) Вам что, жить надоело?! (Все молчат.)

Захар (изрядно пьяный). Ну, я стрельнул! А че ты орешь на людей? Дай нам отдохнуть! Раскомандовался тут, мля! (Достает еще ракетницу.)

Визаль в ярости выхватывает ракетницу и бросает в сторону.

Визаль. Отдохнуть?! Щас ты у меня отдохнешь, скотина!

Захар встает в бойцовскую стойку.

Захар. Ну, давай, давай – поговорим!

Визаль дает ему тычка, тот падает, пытается подняться, получает пинка, снова падает.

Тусовка:

– Ребята, не надо!

– Ну что вы!!!

– Визаль, остановись, будь умней!

Визаль сталкивает Захара в озеро.

Визаль. Хотел отдохнуть – отдохни, ублюдок!

Захар выползает из озера весь в тине. Из ноздри у него стекает струйка крови.

Захар. Значит, так?! (Бросается на Визаля, тусовка разнимает их.)

Внезапно с другой стороны озера появляется яркий свет прожектора и ослепляет всех.

Свет пробивается сквозь деревья.

Появляется другой прожектор, третий, четвертый… Они приближаются.

Начинается паника. Зимма и Толстушка выскакивают из воды, хватают одежду, визжат.

Прожектора появляются и с противоположной стороны. Визаль хватает ноутбук, включает.

Визаль. Мойша! Ахиз! Макс! Рудольф! Белла! Лотт! Сюда!!!

Аха (в руках у него дубина). Что?!!

Визаль. В транспортную кабину, живо!

Аха. Аха не трус! Я им покажу!!! Будут знать! (Размахивает дубиной.)

Визаль. Быстрее!!! По двое!

Муравьи приближаются к сетке.

Люди толпятся около транспортной кабины, поочередно уходят в нее. Визаль жмет на клавиши ноутбука.

Муравьи начинают рвать и упаковывать в свою утробу сетку. Аха, Захар и еще несколько пьяных мужиков и женщин бросают в муравьев камни и палки.

Визаль. Народ, быстрее! (Какому-то мужику.) Ты куда?!! Назад!!! Только нерегистрированные! Нереги-стрированные, в кабину! Мойша, ты где?! Где Мойша?!! (Видит Мойшу.) Мойша, брось – дело бесполезное!

Мойша. Ур-р-ра-а! (Бросает булыжник в муравья.)

Звон стекла, гаснет прожектор.

Визаль (продолжая отправлять людей в транспортную кабину). Мойша, быстрее, Мойша!!!

Мойша вместе с другими «воинами» продолжает метать камни. Разбивается еще два прожектора. Вдруг щупальца выхватывают одного из метателей.

Электронный голос. Объект биологического происхождения. Зарегистрирован в базе данных. Нервный стресс. Реабилитация.

Щупальца запихивают пленника в утробу муравья.

Щупальца хватают другого метателя. Звон стекла.

Электронный голос. Объект биологического происхождения. Зарегистрирован в базе данных. Нервный стресс. Реабилитация.

Визаль. Мойша, Ахиз!!! Мойша! Сюда!!!

Мойша поворачивается, пытается что-то сказать, но в это мгновение его захватывают щупальца.

Мойша исчезает в утробе муравья.

Другой электронный голос. Объект биологического происхождения. Числится как утилизированный. Повторная утилизация!

Щупальца хватают Аху. Аха вырывается, бежит. На пути у него возникает другой муравей. Аха снова уворачивается от щупалец.

Визаль. Аха, сюда!

Аха бежит к Визалю, спотыкается, запутывается в обрывке сети (экране). Визаль бросается ему на помощь… но – муравьи уже сортируют добычу (сетку и Ахиза). Визаль замирает.

Электронный голос (о сетке). Объект технократического происхождения. Утилизация.

Другой электронный голос. Объект биологического происхождения. Числится как утилизированный. Повторная утилизация!

Аха вываливается из сетки, падает, поднимается и пулей летит в транспортную кабину.

Визаль жмет на кнопку, кабина закрывается.

Третий электронный голос (у Визаля за спиной). Объект технократического происхождения. Утилизация.

Визаль оборачивается, видит бесполезную драку своих коллег с монстром. Среди бойцов Роман и Мария. Монстр занят мангалом, брошенным в него. В ход идут палки, камни. Роман тычет в щупальца большой горящей веткой. Каучуковая обшивка щупалец вспучивается, дымится, но это не мешает муравью.

Он брызжется пеной, ветка гаснет. Чудище набрасывается на транспортную кабину, сминает ее и упаковывает себе в утробу. На длинном шнуре волочется подключенный к ней ноутбук.

Визаль подхватывает ноутбук, обрывает шнур, бежит к костру, бросает ноутбук туда. Костер горит плоховато.

Визаль смотрит по сторонам, хватает бутылку с подсолнечным маслом, обливает компьютер. Костер ярко вспыхивает. Подбегает Мария с бутылкой жидкости для розжига, открывает ее и молча льет в костер.

В кадре крупным планом только костер. Пламя разгорается сильнее, быстрее. (Ускоренное воспроизведение.)

Дымящиеся угли костра. Обгоревшие детали ноутбука. Камера отъезжает. Утро.

Поодаль у озера заметно поредевшая тусовка. Кто-то одевается, кто-то умывается, кто-то вяло пакует рюкзак.

По всей поляне двигаются муравьи-санитары различной специализации. Один из них подъезжает к затухающему костру и заливает его водой, другой перекапывает кострище, третий укладывает дерн.

Из леса, озираясь, выходит Захар. Он подходит к озеру и окунает голову в воду – ему явно плохо. Нафыркавшись, он садится на камень, трогает разбитую губу, вытирает о рубашку руки, достает сигарету, осторожно пристраивает ее между разбитых губ, ищет зажигалку. Не находит, ищет глазами, у кого бы прикурить.

Зимма тихо плачет. Рядом с ней Мария, Толстушка, Худышка. Визаль стоит к ним спиной и нервно бросает в воду камешки. Ной увидел что-то на земле, наклоняется, поднимает, рассматривает. Это сломанные Мойшины очки.

Захар подходит к Ною с незажженной сигаретой. Ной как бы весь в себе, внимание его сосредоточено на очках. Захар смотрит на очки.

Зимма. Боже бой, какой кошбар! Бедный Бойшека! Деужели дельзя дичего предпринять?!!

Визаль достает зажигалку, молча дает Захару прикурить, закуривает сам.

Зимма. Ноюшка, ду, чего ты болчишь?

Визаль (с сарказмом). Ноюшка, а Ноюшка, че ты молчишь! А? Ноюшка?!! (К Зимме и окружающим.) Наш Ноюшка – человек чести! Он слов на ветер не бросает! Правда, Ноюшка? Он дважды не присягает!

Зимма (высморкавшись). О чем это ты?

Визаль. Он контракт подписал с букашками. Он слово дал!.. Букашкам о неразглашении кодов. И он держит свое гребаное слово! Это самый порядочный человек во Вселенной! Честь для Ноюшки превыше всего! Поэтому он сейчас палец о палец не ударит! Даже спасение друзей не является делом чести, если честь на кону!

Ной. Заткнись! (Размахивается и бросает очки в воду.) Я сказал «нет», значит – нет! И вообще – ничего хорошего из твоей затеи не выйдет! Как ты не поймешь своей бараньей башкой, Йокселева мать, что система слишком надежно защищена? Тебя вчерашняя ночь ничему не научила?.. Противиться бессмысленно, только хуже всем сделаешь. Всем!

Визаль. Значит – нет?

Ной. Нет!

Визаль. Ну и черт с тобой, чистоплюй хренов! Обойдемся!

Из воды выползает на берег небольшой муравей. Он отряхивается от тины. В одном щупальце он держит Мойшины очки.

Электронный голос. Объект технократический. Утилизация.

Морская гладь. На переднем плане сетка-экран, закрепленная на буях (такая же, как была на пикнике.) Впереди небольшой остров.

Вдоль сетки плывет небольшая надувная лодка. В ней Аха и Захар. Захар рулит, Аха осматривает в бинокль окрестности. Лодка проплывает мимо камеры и отправляется к острову.

Остров. Протекает на первый взгляд обычная деревенская жизнь: домики, дорожки, сушится на веревке чья-то одежда, пасется коза, гогочут гуси, гуляют куры (или любая живность), постригается газон.

Небольшой карьер – пустырь (вроде футбольного поля). Это приемно-транспортный полигон острова. В центре полигона находится транспортная кабина. Вокруг транспортной кабины выжженная, изрытая земля, обломки механических муравьев: ноги, щупальца, корпуса, провода, микросхемы. Несколько дежурных неспешно сгребают это дело в мусорные мешки. Все, что не влезает, они разрезают автогеном (или пилят обрезными машинами).

Один из дежурных. Глядите-ка, что я нашел!

К нему подходят остальные, рассматривают находку. Это обломок корпуса муравья со встроенным огнестрельным оружием. Из обоймы высыпаются солидного размера патроны.

Другой дежурный. Учатся козявки, борзеют. Надо бы Визалю показать.

Внезапно раздается сигнал тревоги. Он исходит от транспортной кабины, при этом на ней мигают красные фонари.

Первый дежурный. К нам гости! По местам!

Все бросают инструменты и разбегаются в разные стороны, поднимаются по склонам карьера и занимают оборонительную позицию, т. е. залезают в доты, надевают каски, передергивают затворы, целятся.

Голоса дежурных.

– Доложить о готовности!

– Четвертый готов!

– Второй готов!

– Третий готов!

– Первый на месте!

– Внимание! Прием гостей!

Открывается транспортная кабина.

Голос Пиотровского. У порога, видно, буду помирать – не пускаете домой родную мать! Вы че там, уснули? Отбой тревоги! Как поняли?!!

Голос первого из укрытия. Отбой тревоги – чисто! Привет, Сашка!

Из транспортной кабины выходит Пиотровский с большой коробкой, за ним выходит Худышка и смотрит по сторонам.

Пиотровский. Ну?!! А хрена вы сидите? Кто-нибудь поможет нам разгрузиться?

Пиотровский начинает вытаскивать всевозможную оргтехнику из транспортной кабины.

Дежурные выходят из укрытия, начинают помогать.

Один из домов острова. (Камера внутри помещения.) Комнаты довольно просторные. Все помещения напичканы оргтехникой. За работой люди из конструкторского бюро. Среди них Визаль. Он выглядит неважно – под глазами синяки, видно, что он давно не отдыхал. Окна открыты. За окнами, естественно, деревенский пейзаж.

Иона. Похоже, вычислить этот код невозможно – вариантов плюс-минус бесконечность. Это бесполезный номер…

Визаль (тихо, с усталой хрипотцой). Я этого не слышал. (Поднимает глаза от компьютера.) Договорились? (Закуривает, кашляет.) Ищите (Кашляет.) Мойшу.

Иона. Но код не…

Визаль (перебивая). Я сказал: Мойшу! (Кашляет.)

Входит Пиотровский с коробкой, за ним Худышка.

Пиотровский. Здорово, партизаны!!! (Дежурным.) Заносите! (Дежурные заносят коробки.)

Худышка. Хогошо устгоились! Пгиветики всем!

Визаль. Привет, диверсанты! (Жмет Пиотровскому руку.) Хвостов не было? (Пиотровский пожимает плечами.)

Сотрудники.

– Привет!

– Здорово!

Пиотровский (рассматривая Визаля). У-уу, браг художник! Так не годится! Пошли в баню. И хватит дымить – завонял весь остров своим табаком поганым. В баню идем?

Визаль (на секунду задумавшись). Пошли. (Сотрудникам.) Коммутируйте. Мы вернемся через часик.

Лирическое отступление, направленное к съемочной бригаде: Ребята, снимите, наконец, хоть вы баню по-человечески! До сих пор я видел в кино только жалкую имитацию парной: пара нет, сидят синие актеры, прикрытые простынями. В лучшем случае они обрызганы водой. Чувствуется, что им противно, холодно и мокро. Опасно, конечно, в сыром помещении расположить аппаратуру, но можно ведь производить съемку через стекло, заменив, например, временно дверное полотно на стеклянное. И незачем заматывать актеров в простыни – просто не увлекайтесь съемкой гениталий, ну а ежели что и попадет в кадр – скадрируйте или вырежьте при монтаже. (Извините за занудство. Поехали дальше!)

Визаль, Пиотровский и Худышка выходят из домика и идут по деревне. Навстречу им идут Аха и Захар. Подходят. Рукопожатия.

Визаль. Ну, как там?

Захар. Экран без повреждений.

Визаль. Точно?

Аха. Нет дырок новых.

Визаль. Отлично. Отдыхайте.

Расходятся.

Худышка. Вот Аха, напгимег, живой? Живой. Он тоже из этих, из утилизигованных, пгавда?

Пиотровский. Правда.

Худышка. А Мойшу почему не оживили? Пиотровский. Не получается.

Входят в деревенскую баню. Там немноголюдно.

Парная. Пиотровский активно парит Худышку. Визаль, засыпая на ходу, вяло бьет себя веником по колену.

Визаль. А как поживает семейство нашего друга-чистоплюя?

Худышка. Хгеново поживает. Ной пьет неделю не переставая, курит.

Визаль. Что? Ной курит?!!

Худышка. Романа утилизиговали, вот он и того… (Пиотровскому.) Ой! Полегче!

Визаль (как бы очнувшись). Романа? Какого черта?!! Ведь он прошел их гребаную регистрацию!

Пиотровский. Тогда прошел, а сейчас по новой не прошел. После потасовки на поляне в его ожоге обнаружили какую-то злокачественную хрень, типа рака…

Худышка. Это утилизация без газговогов…

Визаль. Ну и что, не восстановить?

Пиотровский. Восстановить-то можно… Только лучше какой-нибудь доожеговый вариант… Да сделаю, обычный алгоритм. Это ж тебе не Мойша – Ромку далеко спрятать не могли. Подкинь полтора ковшичка…

Визаль (поддает пару). Сделай поскорее, пожалуйста. И сразу сюда его… И Зимму успокой.

Худышка (с улыбкой). Не надо, не надо таких погучений моему мужу. У тебя самого это намного лучше получится.

Пиотровский (шлепая веником Худышку и приговаривая). А тебе откуда это знать? А тебе откуда знать?

Худышка. Ой, остогожней! Жжет!

Пиотровский. Ниче-ниче. Терпи. Сейчас отпущу тебе все грехи, потом и за Визаля примусь. А то сидит там внизу, филонит.

Пиотровский продолжает парить Худышку. Визаль что-то бормочет и засыпает.

Крупный план – лицо Визаля. Параллельно затихающим ударам веника начинает звучать музыка.

Видеоряд тоже миксуется: лицо Визаля растворяется в несущемся навстречу космосе. Впереди одна за одной возникают светящиеся точки (звезды), которые, приближаясь (увеличиваясь), превращаются в знакомых нам персонажей. Они произносят (размазанные ревером) реплики и растворяются, сменяясь другими.

Аха. Над возить крупу. Хорошо? Рис, гречку, горох, овес… Не до конфет. Над возить крупу…

Мойша (с тазиком в руках). Ооо-ткуда стооолько воды? И чччч-то, вот так просто все зааакончится? Все пооогибнет?!!

Ной (на бегу). Что значит этот ваш угол? Я слово дал. Что значит этот угол?!!

Зимма (на бегу). Не бузи, дай людям отдохнуть по-человечески!

За Зиммой несется муравей.

Муравей. Объект технократического происхождения – утилизация.

Визаль (бежит за муравьем). Ты че, обалдел, придурок?!! Она же живая!!!

Зимма. Визаль! Визалюшка!!!

Муравей хватает Зимму, бросает в утробу. Визаль взбирается на муравья, голыми руками отрывает ему какую-то антенну, этой же антенной колотит по корпусу. Звук от ударов Визаля получается не металлический, а характерный шлепок веника по телу.

Из утробы муравья заигрывающий голос Зиммы. Визаль! Визалюшка-а-а!

Следующий кадр миксуется со сном.

Визаль сидит-спит в бане на скамье, а Пиотровский, одной рукой придерживая его, чтоб не упал, дошлепывает его еще пару раз веником, затем намыливает Визаля.

Худышка поливает Визаля водой из ковша – смывает мыло.

Голос Зиммы из предбанника. Визаль!

Визаль поднимает голову, открывает глаза.

Открывается дверь, показывается Зимма.

Визаль глупо улыбается и роняет голову.

Утро в островной деревне.

Капли утренней росы, крик петуха, туман, домик (прочие находки оператора).

На дереве висит умывальник.

Аха бреется.

Аха. Захар, ты проснулся или нет?!! (Отрывается от бритья, стучит в окно.) Заха-ар! Нельзя поздно спать! Сетку смотреть пора.

Комната в домике. Захар лежит на кровати с закрытыми глазами. На тумбочке пепельница с окурками, пустые бутылки. Этикетки на непонятном языке.

Голос Ахи. Заха-ар, вставай, а то опоздам – Визаль сердиться бут.

Захар (открывая один глаз). Да встал, встал! Не суетись, ничего с этой сеткой не случилось – ночь тихой была.

Улица. Идут Пиотровский, Худышка и Зимма.

Зимма. …когда мяч закатится в верхний левый угол, я набираю…

Пиотровский (перебивая). Правый! Зимма, в верхний правый угол…

Зимма. Когда мяч закатится в верхний правый угол, я набираю три точки, пробел… м-м-м… прочерк, вставляю эту штуку и… точку.

Пиотровский. Правильно – во второй игре.

Зимма. Во второй игре… (Начинает хныкать.) Нет, у медя дичего не получится! Я все беребутаю! (Хныкая, садится на скамейку.) Саш, а божет, ды к нам в гости бридешь и сам все сделаешь?

Пиотровский. Ну, нет! Ной сразу догадается.

Худышка. Ничего ты не пегепутаешь! Что тут путать – во втогой игре, когда мяч будет в пгавом вег хнем углу, тги точки, пгобел, пгочегк, вставляешь хге-новину, ставишь точку, и все. Хватит ныть! Вставай, пошли!

Встают, идут, удаляются.

Зимма (бормочет). Когда мяч закатится в верхний…

Дом Ноя. Гостиная. Ной курит, делает глоток виски. В его внешности появились признаки легкого помешательства. (Задача актеру.)

Он тупо смотрит в свою любимую деревянную коробочку (о содержании которой мы так ничего и не знаем), закрывает ее, подходит к окну.

Берег острова. Захар и Аха садятся в лодку, заводят мотор и отправляются на осмотр сетки.

Комната в домике на острове. Кровать. Спит Визаль. Спит себе и спит. И пусть пока поспит. Давно не спал.

Гостиная Ноя. Ной у окна. Нервно двигаются мышцы на его лице от сжимания зубов. За окном все та же башня с флюгером. Ной начинает тихонько скулить, потом выть, как дикий зверь, затем, что есть сил, бить кулаком в стену и снова безудержно выть. (В этом вое не должно быть красивых жестов.) Ной один на один с собой и со своим горем, в своей безвыходной западне, ему не перед кем рисоваться, быть мужественным, сильным и холодным. Чувства хлынули из него. Он плачет, как ребенок. Возможно, текут слюни или сопли, но какое это имеет значение? Кто его видит? Что он сам способен видеть, кроме своего безвыходного горя?

Ной ударяет кулаком в стену. (На этом ударе кадр сменятся прямой склейкой.)

Комната, где спит Визаль. Визаль резко просыпается, как бы от того ноевского удара. Осматривается, переводит взгляд на часы, поднимается.

Полигон. Транспортная кабина.

Голоса дежурных.

– Первый на месте!

– Четвертый готов!

– Второй готов!

– Третий тоже!

– Внимание, вызов кабины!

Кабина открывается. Мертвая пауза. Секунд на пять.

Голос дежурного. Чисто. Проводы гостей.

Пиотровский, Худышка и Зимма подходят к транспортной кабине.

Зимма. Три точки, пробел, прочерк, штучка, точка.

Пиотровский утвердительно кивает головой. Обнимаются.

Зимма входит в транспортную кабину.

Кисть Зиммы, сжатая в кулак. Зимма раскрывает ее, смотрит на микрофлешку.

Гостиная в доме Ноя. Ной, как и был, весь в соплях. Шум транспортной кабины. Ной на секунду замирает, затем бросается в ванную.

Транспортная кабина. Кисть Зиммы с микрофлешкой. Кисть сжимается.

Гостиная дома Ноя. Дверь кабины открывается. Зимма входит в гостиную, озирается, прячет флешку в ящик стола. Проходит в спальню, возвращается, прислушивается к шуму воды в ванной.

Зимма (сама с собой). Три точки, пробел. (Подходит к кормушке, заказывает и получает кофе.) Прочерк, штучка, точка. (Включает плазменную панель. На экране появляется игра, типа футбола. Зимма устраивается в кресле, хлебнула кофе, начинает играть.)

Играет плохо, ей забивают голы, но в конце концов и она умудряется забить.

Из ванной комнаты выходит в халате мокрый Ной. Дежурный семейный поцелуй.

Ной. Здравствуй, ангел мой. (Пауза.) Футбол? У тебя неплохо получается.

Ной придвигает кресло, садится рядом, смотрит в экран.

Зимма. Плохо.

Ной понимающе обнимает ее за плечо.

Зимма (нервно передернув плечами). У меня всегда плохо получается, когда мне мешают!

Ной. Давай помогу! Главное в этой игре… (Пытается взять в руки пульт управления.)

Зимма (истерически). Не-е-ет!!!

От резкого движения Зиммы падает на пол и разливается чашка с кофе.

Ной. Извини, ангел мой!

Зимма. Я хочу побыть одна! Я устала. Я имею право отдохнуть?

Ной молча уходит к себе. Зимма смотрит ему вслед. Убедившись, что Ной ушел, достает флешку.

В домике на острове. Все та же аппаратура. За ней сидят Пиотровский, Иона и другие сотрудники, напряженно смотрят в монитор.

Иона (Пиотровскому). Ййесть! Зимма вошла? (Кивает на монитор, там бегают какие-то нам непонятные символы.)

Лицо Пиотровского расплывается в довольной улыбке.

Пиотровский (Ионе). Угу! Когда ей очень надо, Зимма и умной бывает. (Всем.) Перекур!

Входит Визаль, вытираясь полотенцем.

Визаль. Какой перекур в наше время?

Пиотровский. Общий. Давай, старый ворчун, прогуляемся! Давай-давай! Воздуха свежего…

Транспортная кабина изнутри.

Из ниоткуда появляется Мойша. Осматривается. Одет он абсолютно так же, как в прошлый раз, когда выходил из кабины на поляне: все тот же деловой костюм, папка под мышкой в левой руке. Из ниоткуда появляется Роман. На нем его дурацкая шляпа, красно-белый рюкзак, с притороченной складной мебелью, а на шее висят ботинки. Роман осматривается, увидев Мойшу, несколько пугается. (Мойша для Романа давно уже покойник, тут есть чему удивиться.)

Мойша. Рома? Привет, Роман!

Роман. Здравствуй… те, дядя Моисей.

Мойша. Ром, а ты не в ку-уурсе, куда й-йедет этот лифт?

Роман. Т-теперь не знаю. Мы с Машей догоняли моих предков… Отправились на пикник… Они поехали чуть раньше… (Озирается, пожимает плечами.) И Маша куда-то исчезла…

Полигон. В укрытии Пиотровский, Визаль и вся команда.

Голоса дежурных.

– Четвертый готов!

– Первый на месте!

– Второй спрятался.

– Третий тоже!

– Вызов кабины. Внимание! Начали!

Открывается кабина. Выходят Роман и Мойша. Мойша совершает характерное телодвижение: мизинцем правой руки он ковыряется в левом ухе, как бы пытаясь его прочистить. К ним подходят Пиотровский, Визаль и все остальные.

Мойша. П-при-и-ивет! Куда я п-п-по-опал? (Пытается улыбаться, как и тогда, выходит у него это глуповато.) А-а-а ч-ч-что вы т-а-а-а-акие с-с-с-ерьезные?

Пиотровский (обнимая Мойшу). Дело к тебе серьезное. Роман, привет! Как себя чувствуешь? Пошли перекусим!

Тусовка направляется к выходу с полигона.

Роман (оглядывая полигон). Норма-а-альненько. Странноватый у вас пикничок… Дядя Визаль, а где Мария? Где мои старики?

Визаль (обнимая Романа за плечо). Уф!

Роман Что? Что случилось?!!

Визаль. Нет, ничего не случилось. Вернее, случилось все, но ничего не случилось. Все живы: и предки твои, и Мария твоя, и ты вот снова жив.

Роман. Снова? То есть я был мертв?

Визаль. Ну, в общем… да. Давай по порядку…

Голос дежурного. Ложись!!! Закрыть кабину!!!

Все падают на землю. Визаль увлекает за собой Романа, Пиотровский – Мойшу.

Голос дежурного. Огонь!!!

Транспортная кабина. Около нее два муравья. Один сразу переворачивается от залпа дежурных. Второй муравей отстреливается длинной очередью, затем тоже валится набок, загорается и взрывается.

Через несколько секунд взрывается и первый. Пламя во все стороны. После взрыва все поднимаются, отряхиваются. На Романе тлеет его красная шляпа. Визаль снимает ее, тушит, отдает Роману. Роман крутит ее в руках, смотрит по сторонам и выбрасывает.

Утро. Дом Ноя. Спальня. Зимма и Ной лежат спиной друг к другу. Зимма просыпается, осторожно встает с кровати и на цыпочках выходит из спальни. Ной открывает глаза – похоже, он не спал. Слышен шум воды в ванной, скрип шкафа, ходьба – сборы Зиммы. Все это заканчивается шумом транспортной кабины.

Ной встает, надевает халат, проходит в гостиную, закуривает, подходит к окну, упирается лбом в стекло и в такой позе некоторое время Стоит. Затем задергивает занавески и решительно подходит к компьютеру. Включает и начинает быстро колотить по клавишам.

Ной (сам себе). Лямехов Роман… Вот.

Море.

По морской глади, мимо камеры, вдоль сетки-экрана проносится лодка. В ней четверо: Захар, Аха, Роман и Мария. Вдали – остров.

Мария (жестикулируя). …и тут Ахиз схватил огромный камень и ка-ак звезданет этому монстру! Прожектор вдребезги!!! А муравей все прет и прет! (К Ахизу.) Помнишь, Аха?

Аха кивает.

Роман. А я что делал?

Мария. Ты дрался как тигр – схватил горящую дубину и бросился на него…

Захар смотрит в бинокль, на его лице возникает озабоченность, он передает бинокль Роману. Роман смотрит в него и передает Марии. Захар включает рацию.

Домик на острове. Выходит Визаль, сразу закуривает, берет висящий на суку бинокль, смотрит в него.

Визаль (тихо сам себе). Опять двадцать пять!

В бинокле дозорная лодка, за ней сетка, вдали за сеткой прямо на нас движется некое судно. (В дизайне его могут присутствовать муравьиные элементы: щупальца, усы и т. п.)

В домике все на рабочих местах.

Мойша. Н-на-шел!

Пиотровский и Иона подходят к его монитору.

Мойша. В-вот, т-т-три сервера.

Пиотровский (полунапевая и направляясь к окну). Нет, без женщин жить нельзя на свете, нет… Что б мы делали без Зиммки! (Громко Визалю в открытое окно.) Эй ты, старый ворчун!

Мойша (беспокойно, указывая пальцем в монитор). А-а-а в-в-вот и ч-ч-чет!.. ч-ч-чет!..

Возле домика.

Визаль продолжает смотреть в бинокль. В окне появляется Пиотровский.

Пиотровский. Танцуй! Нашли все три сервера БМР! Они у нас в клешнях!

В домике.

Мойша (обеспокоенно). Т-т-ут ч-ч-ет!..

Возле домика.

Визаль (Пиотровскому спокойно). Передай на полигон, пусть живо закроют транспортную – у нас смена дислокации.

Пиотровский (понимающе указывая на море). Опять?

Визаль. Угу – плывет корыто. (В рацию.) Катер, на остров! Быстро! Смена дислокации!

Из рации. Ясно. Возвращаемся.

Звучит бодрая, переходящая в тревожную музыка. Все дальнейшее действие разворачивается на ее фоне.

В домике.

Мойша (пытается сказать Пиотровскому). Ч-чет!.. ч-ч-чет!..

Пиотровский (не обращая на Мойшу внимания, в рацию). Полигон, ответь!

Из рации. Слушаю!

Пиотровский. Закрывай лавочку – перемещаемся!

Из рации. Нельзя – прием гостя!

У домика.

Иона, Мойша и еще несколько человек высыпались из домика и наблюдают за морем.

Пиотровский (Визалю, высовываясь из окна). Там гости!..

Визаль (глядя в бинокль). Слышал.

Пиотровский. Что делать?

Визаль. Что! Ничего. Все по местам. Приготовиться к смене координат!

Иона. Но…

Визаль (Ионе и всем наблюдающим за морем). Какие «Но!»? Я сказал: «По местам!» (В рацию.) Полигон, сколько времени вам еще надо?

Из рации. Минуты четыре.

Визаль. (Пиотровскому). Кого принимаем?

Пиотровский. Зиммку. Все из-за них.

Визаль (вполголоса). Из-за них…

Тревожная музыка усиливается. Дальше идет очень быстрое чередование кадров.

Приближается судно БМР.

Зимма прихорашивается внутри транспортной кабины.

Мчит к берегу смотровой катер с четверкой наших героев.

Полигон. Транспортная кабина снаружи.

Голос из рации. Первый готов!

Полигон. Напряженные лица дежурных из укрытий.

Голос из рации. Четвертый готов!

Берег. Приближается катер.

Сетка над водой. Сквозь нее видно, как быстро приближается судно БМР.

Голоса из рации.

– Третий готов!

– Второй готов.

Внутри транспортной кабины. Зимма закончила прихорашиваться, закрыла косметичку.

У домика. Визаль смотрит в бинокль. Монитор. Работает таймер.

Море. (Судно БМР в 30 метрах от сетки.)

Голос из рации. Внимание!

Берег. Катер причаливает. Четверка начинает высаживаться.

Голос из рации. Прием гостей!

(Судно БМР в 10 метрах от сетки.)

Визаль (в рацию). Трехсекундная готовность к передислокации!

Иона. Готовы.

Море. (Вдали остров. Судно БМР идет прямо на остров. По курсу сетка. До нее осталось 1,5–2 метра.)

Транспортная кабина изнутри. Начинает открываться дверь. Таймер.

Берег. Четверка высадилась из катера.

Море. (До сетки полметра.)

Полигон. Зимма выходит из транспортной кабины.

Голос дежурного. Гость принят! Хвоста нет!

Море. Судно касается сетки.

Голос Визаля. Иона, жми!!!

Сетка натягивается, начинает разрываться.

Голос Ионы. Жму!

Сетка и остров вдали исчезают. Тревожная музыка выключается. Судно БМР продолжает двигаться по морской глади туда, где только что был остров. На этом длинном кадре, пока пресловутое корыто удаляется и уменьшается, звучат голоса наших героев.

Голос Пиотровского. Ху, вроде пронесло. По пиву, что ли?

Голос Мойши. Ч-четвертый!

Голос Визаля. Пожалуй. А что, есть?

Голос Худышки. А то!

Полигон.

Зимма подходит к склону. Ее встречают дежурные: приветствуют, сопровождают и т. п. Зимма поднимается наверх. Ей навстречу бегут Роман и Мария. Дальше «сопливая» сцена. (Отдается на откуп актерам.)

В домике-штабе.

Крупным планом открывающиеся бутылки. Камера сопровождает одну из бутылок, которая отправляется к Мойше.

Мойша (отхлебнув из бутылки, достаточно четко, без заикания). Есть Четвертый сервер.

Все смотрят на Мойшу.

Мойша. Н-на С-с-сталамусе!

Визаль. Ты уверен?

Мойша кивает головой на экран.

Дальнейшая беседа проходит как сопровождение мультипликационной картинки на мониторе. Там Земля и два спутника, вращающиеся вокруг нее.

Пиотровский. Похоже, козявки нас обыграли.

Дом Ноя.

Щиток около транспортной кабины разломан. От щитка тянутся несколько проводов к компьютеру.

Ной работает на компьютере. Капельки пота выступили у него на лбу. Лицо напряжено. Нога нервно дрожит. Он смотрит в экран, ждет результата.

Ной (сам с собой). Гении хреновы!

Монитор выдает какие-то значки.

Ной (довольный результатом, злорадно улыбаясь). Вот так-то, Йокселева мать!!! (Дрожащей рукой нажимает клавишу.)

На экране появляется картинка (хроника) из супермаркета, где Роман с Марией входят в транспортную кабину. (Картинка один в один из сцены в супермаркете. Роман в той же дурацкой красной шляпе, с красным в белую полоску рюкзаком с притороченной складной мебелью, Мария вешает ему на шею ботинки, и они скрываются в транспортной кабине.)

Ной щелкает клавишей, разворачивается на стуле лицом к транспортной кабине.

Кабина открывается. Выходит Роман в том виде, в котором мы его только что видели на мониторе. Он осматривается, удивляется. Увидел отца.

Роман. Что-то я недопонял… Почему ты в халате? Паа? Поход отменяется? А где мама? (Оглядывается на транспортную кабину и говорит, как бы сам себе.) Где Маша?

Ной. Да… отменяется поход. Проходи, сынок, раздевайся.

Роман. Ну, черт-те что! Только оделся! (Снимает с шеи ботинки, швыряет их в угол.)

Ной. Входи, входи, сынок! (Подходит, обнимает Романа.)

Роман недоволен и озадачен. Он уворачивается от объятий отца.

Роман. Па, что здесь такое происходит? Почему ты не на пикнике? Ты здоров? И где мама?

Ной садится на стул, смотрит на сына, вытирает пот с лица, глаза его увлажняются… Роман сбрасывает рюкзак, быстро проходит в комнату родителей, возвращается.

Роман (обеспокоенно). Где мама?

Ной (через паузу). Что мама… Как обычно, черт-те где твоя мама…

Роман. Тогда почему ты не черт-те где? Гм… Куда девалась Маша? Идиотские шутки!

Достает мобильник, начинает звонить.

Ной. Брось, сынок. Туда не дозвониться.

Роман (слушая телефон). Куда это – туда?

Ной. Вот это мы сейчас и поймем. (Открывает шкаф, начинает переодеваться.) Сынок, ты голоден, есть будешь?

Роман. Па, ты че? Мы ж только что завтракали!

Ной. Ну да, да, конечно…

В домике на острове.

Иона. Не понимаю, какая разница, сколько грохнуть серверов: что три, что четыре, да хоть десять!

Визаль. У этих трех круговая порука. Как три головы дракона с одинаковыми данными. Если в одной голове случается сбой, то тут же две другие вправляют ей мозги на место. Потом сверяют данные с этой четвертой – на Сталамусе.

Пиотровский. Может, там тоже три головы и круговая порука…

Визаль. Скорее всего… Переиграли, козявки. Переиграли… Какие мысли?

Голос из рации. Говорит полигон. Прием гостей. Нестандартная ситуация.

Визаль (в рацию). Конкретнее, в чем проблема?

Из рации. Прибывает Лямехов Ной…

Визаль. Ну и что с того – принимайте!

Из рации. Ной прибывает с Лямеховым Романом.

Пауза. Народ переглядывается.

Пиотровский. Рома уезжал?

Иона. Рома здесь. Это какая-то засада…

Пиотровский. Хм…

Визаль (в рацию). Принимайте! В ружье, на прицел и прием. (Не в рацию.) Пошли посмотрим, что там…

Полигон. Темнеет.

На верхотуре карьера уже собралась куча народу. Зимма и Роман тоже здесь.

Подходит тусовка, пришедшая из домика. Визаль жмет руку Роману, дежурный дружеский поцелуй с Зиммой.

Визаль с Пиотровским спускаются по склону, Роман увязывается за ними.

Троица втискивается в набитый народом блиндаж.

В блиндаже.

Дежурный (ворчливо). Ну куда вы все? Елки-метелки, Рома, это не аттракцион!

Пиотровский. Аттракцион-аттракцион! Еще какой аттракцион – человек встречает сам себя!

Визаль. Ты думаешь, это не «хвост»?

Пиотровский. Уверен. (Смеется.) Ной киданул мурашей.

Дежурный (в рацию). Парни, готовность?

Голоса из рации.

– Четвертый готов.

– Второй готов.

– Третий тоже.

– Первый на месте.

Открывается транспортная кабина, из нее выходит Ной, за ним Роман Второй. (Так будем его отныне величать.)

Визаль (по громкоговорителю). Ной, это ты?

Ной. Нет, Йокселева мать, не я!!!

Визаль. Это он… (По громкоговорителю.) А кто с тобой?

Ной. Сын мой – Роман. Что еще?!! И хватит нас слепить, Йокселева мать!!!

Транспортная кабина закрывается. Народ вылезает из блиндажей, спускается со склонов, приближается к прибывшим. Визаль, естественно, первым подходит к Ною, рукопожатия, объятия.

Визаль. С прибытием в резервацию, братья!

Пиотровский. Значит, у тебя теперь снова есть сын Роман? Молодец! Орел! Привет, Рома! (Рукопожатие.) Прикинь, а у нас теперь тоже есть твой сын Роман!

Народ расступается.

Дальше немая сцена. (Она может быть длиннее или короче, с музыкой или без, радостная ли, сопливая ли – все отдается на откуп актерам, но камера должна обязательно показать крупным планом лица: Романа Первого и Второго, Зиммы, Ноя и Марии.)

Утро нового дня. Море, вдали остров, пролетает дозорный катер. В нем Захар, Аха, Мария и два Романа.

Штабной домик.

В домике все те же плюс Ной. Ной бродит по комнате, скептически оценивая техническую начинку штаба: то проводок потрогает – типа плохо закреплен, то посмотрит в монитор и ухмыльнется – мол, дурацкая программа используется, то стол покачает – стоит, мол, неустойчиво.

Короче, все стоит, лежит и работает не так, не по-ноевски.

Пиотровский. Против лома нет приема. Надо бомбить Сталамус.

Мойша. А С-с-сталамус нас не стааанет б-б-омбить?

Ной. Во-о-от! Не все у нас еще свихнулись!

Визаль. Станет, сразу же. Ну и что? Да, у нас не будет права на второй выстрел. Заряд дожен быть достаточно точным и мощным. Чтоб сразу зверюгу наповал… Нннаповал!!!

Ной. Друзья мои, Визалюшка, вот ты, например, уверен, что людям очень-очень надобно вот это твое, то есть это ваше освобождение?

Пиотровский. Я тебя что-то недопонимаю, ты же сам пострадал от козявок: сына чуть не потерял, семья вот теперь в резервации.

Ной. Да, мне досталось, нам всем досталось, но мы, наш остров – это же не вся планета! Последний опрос показал, что 80 % населения вполне устраивает установившийся порядок БМР.

Визаль (язвительно). …Или беспорядок!

Ной. У людей сейчас появилось все, о чем они мечтали с начала цивилизации… И даже больше.

Иона. Неужели они всегда мечтали стать скотами?

Пиотровский. Иона, не перебивай старших…

Визаль (перебивая Пиотровского). …даже если они несут полную чушь. (Зло.) Продолжай, продолжай, Ноюшка.

Ной. Спасибо, Визаль, ты настоящий друг! Так вот, в конце концов решены проблемы экологии – раз (загибает пальцы), решены проблемы международных конфликтов – два, проблема социального неравенства – три, медицина на высшем уровне, транспорт…

Визаль. Это все могло быть сделано и без козявок…

Ной (перебивая). Визалюшка, я тебя понимаю, твои амбиции несколько ущемлены…

Визаль. Ни хрена себе – «несколько»! Вся работа, вся жизнь коту под хвост!

Худышка. Вовсе не «под хвост». Мы-то знаем, что ты сам это наизобгетал!

Иона. А они все потырили.

Ной. Да и я так думаю, но не об этом разговор! Мы не вправе ради наших исключительных интересов объявлять войну БМР.

Визаль. А мы и не будем объявлять. Война давно идет. Мы ее просто завершим – и все!

Ной. Не понимаешь… Ну не созрела ситуация, людей все устраивает. Воевать с сегодняшней властью – это все равно что воевать с собственным народом.

Визаль. С кем? С кем – с кем?!! С народом? С каким это таким народом? Ты эти 80 % народом называешь? Народу свойственна гражданская позиция. Вот мы – островитяне – это народ, а вот это твое большинство – это просто биомасса.

Худышка. Ну, нельзя же так о людях.

Визаль. О людях – нельзя, а о быдле можно. Если мы возьмем власть, то, уверяю тебя, уже через месяц обыватель будет кричать, что именно этого он и хотел.

Ной. Хорошо, но вот если план не удастся, а БМР в ответ начнет какую-нибудь карательную чистку? Думаешь, люди тебе за это спасибо скажут?

Пиотровский. В любом случае – привыкнут, и каждый будет надеяться, что придут не за ним, а за соседом.

Иона. Аплодировать громче и сердечнее станут!

Визаль (к Ною). Ладно, что ты предлагаешь?

Ной. Для начала – оставить все как есть. Ведь, в общем, неплохо получатся: те, кого устраивает режим, живут с ним в любви и согласии, всех несогласных просим на остров.

Пиотровский. Остров не резиновый.

Ной. Можно сотворить еще пару-тройку подобных оазисов.

Иона. И прыгать от БМР, как блохи по океанам, пока нас не грохнут.

Мойша. И-и-ли с-ссами не с-с-столкнемся… С ними… Или с-с-ообой.

Пиотровский. Сами с собой?! А это идея!!!!

Худышка. Шуточки дугацкие!

Ной. Не надо бегать и сталкиваться. Можно попробовать как-то по-хорошему договориться с БМР. Легализоваться, что ли.

Визаль. Эта чушь оскорбляет мой разум!

Ной. А меня как человека оскорбляют твои милитаристические планы! Йокселева мать!!! Ну не попадете вы в Сталамус. Из какого пениса стрелять собрались?

Визаль. Ну уж точно не из твоего.

Ной. Конечно, это же ты у нас семирукий восьмикрыл!

Голос из рации. Говорит дозорный катер. Вижу корабль Бомрей.

Визаль. Катер, домой! Полигон, доложите обстановку!

Голос из рации. Полигон чист.

Визаль (Ионе). Передислоцируешь? (Иона кивает.) Посмотрим, что там… (Берет бинокль, смотрит на море.)

Кадры с жителями острова, которые повыходили из домов. Дозорный катер причаливает к берегу.

Недалеко от домика стоит Визаль. Смотрит в бинокль. Подходит Пиотровский, садится на камень.

Пиотровский. Ну что, брат художник, считаем?..

Визаль. Выкладывай, брат технарь, что придумал. Ведь нам вовсе не придется стрелять? Так?

Пиотровский. Так. Я-то думал, что ты не понял.

Визаль. Я-то?!! Тебя?!! (Улыбается, закуривает, присаживается рядом. Хлопает Пиотровского по плечу.) Как только речь пошла о столкновениях островов, я тоже хотел крикнуть «Идея!». (Злорадно смеется.) Короче, Сталамус копируем самого в себя. Так? Спутник сам себя и разорвет. Правильно?

Пиотровский. Почти.

Визаль. Хм?

Пиотровский. Весь нельзя, а то так долбанет, что ни Сталамуса, ни Земли, ни Луны не останется. Еще и Венеру двинем. Нужен взрывчик, так себе – такой, чтоб Сталамус с Бомрами раздробило, а нам ничего и не было.

Визаль. Ты знаешь, как это сделать?

Пиотровский. Ну да, забубенить в него не всю копию, какую-то часть.

Визаль. Четвертинку-осьмушку?

Пиотровский. Ну, где-то так. Считать надо.

Голос из рации. Внимание! Смена координат.

Визаль смотрит в бинокль.

Вид моря как бы с острова через бинокль. Корабль БМР приближается к острову.

Голос из рации. Приготовились, начали!

Картинка на море меняется: исчезает корабль, который был вдали, а вместо него нарисовались два других.

Пиотровский. Эк их наплодилось!

Визаль (в рацию). Всем оставаться на своих местах. Повторная передислокация. (Пиотровскому.) Короче, сегодня в полночь надо собрать мозговуху. Только по-тихому, чтоб Ной не приперся. Только свои. И это… без баб.

Пиотровский. Ну без баб, так без баб.

Крупная (непонятная) надпись во весь экран,

Голос диктора. Через три дня.

Остров. За окном одновременно светит солнце и льет дождь. Капает с потолка. Потолок в трещинах. Трудится конструкторское бюро. Работают компьютеры, осциллографы и прочее. Двое (Ахиз и Мойша) со стремянкой прокладывают какие-то временные провода, коих под потолком повисла уже целая паутина. Кругом всякие разные приборы от современнейших до школьных. Все скоммутировано, скручено и закреплено на подсобном материале: на скотче, веревочках, проволоке. На полу разбросаны бумаги. Люди тут же, работая, на ходу перекусывают. Несколько человек спят на ящиках. Время от времени все сотрясается, сыплется с потолка штукатурка, в стенах появляются трещины. Пропадает электричество – гаснут некоторые приборы.

Худышка. Опять!.. Захаг, газбегись!

Во дворе.

Захар, одетый в плащ и строительную каску, выходит из домика, осматривает пучок проводов, ведущих из дома к сараю, находит обрыв. Тут же дымится и шипит в луже небольшой метеорит.

Захар (громко). Фигня! Ща сделаю!

Сарай изнутри. Крыша течет. Работает генератор. Входит Захар. Внезапно обваливается часть потолка, проваливается еще один метеорит.

Кудахтают куры, загорается сарай.

Захар к произошедшему относится спокойно – привык. Он по-хозяйски берет у двери огнетушитель, обдает метеорит пеной и при помощи лопаты выбрасывает его под дождь, выключает генератор и выходит.

Во дворе.

Захар соединяет провод, возвращается в сарай.

Захар. Даю!

В домике.

Появляется электричество.

Камера, проехавшись по всем персонажам, останавливается на Пиотровском.

Пиотровский (флегматично, глядя в монитор и наливая себе чай). Готово…

Худышка (подпрыгивая и хлопая в ладоши). Угга!

В помещении начинается оживление.

Худышка подходит к Визалю, тормошит его.

Визаль просыпается, молча поднимается, направляется к Пиотровскому, вокруг которого уже сгрудился народ. Ной здесь же.

Визаль. Рассказывай!

Пиотровский. Все-таки она вертится!

Ной. Не умничай, вандал! Что-нибудь стабилизировалось?

(Дальнейшая беседа должна сопровождаться компьютерной графикой.)

Пиотровский. В общем-то, да. Цунами еще будут, но уже не такие мощные. Смещение геологических пластов незначительное, могло быть и хуже. Еще четыре вулкана проснулись…

Визаль. Вулканы и цунами, как я понимаю, фигня. А как наклонился шарик?

Пиотровский. У меня выходит угол… Что-то вроде 22–24 градусов к плоскости эклиптики.

Ной. Что значит этот угол?

Визаль (Ною). Ну вот, посмотри на схему. Раньше он составлял 1,5–2 градуса, ну почти перпендикулярно, практически незаметно.

Пиотровский. Ну-у-у, теперь-то мы наверняка эго заметим. Сейчас температура воздуха уже на 15 петерсон превысила норму.

Толстушка. Но так будет не навсегда, правда? Ну, Земля, когда будет вот здесь… (тычет пальцем в монитор) с другой стороны Солнца – все переменится, станет холодней.

Визаль. Люблю женщин с мозгами. Да, Летта, ты абсолютно права. Будем жить по сезонам. Лун эдак четыре всегда будет жарко. И мы назовем этот сезон… Ммм… Леттой! В честь тебя!

Зимма. Что будет дальше?..

Визаль. Через шесть, вернее через семь лун, как заметила Летта, похолодает.

Зимма. Как на полюсе?

Ной смотрит на Визаля, хочет что-то сказать ему – явно нелицеприятное, но передумывает, сдерживается.

Визаль. Да нет, не думаю, помягче… И этот сезон с понижением температуры мы назовем Зиммой. Догадайся, в честь кого!

Ной (раздраженно обращается к Пиотровскому). На сколько понизится?

Пиотровский. …гм! …гм …гм? Но пока она быстро повышается, и не только в наших краях… (Флегматично щелкая клавишами.) Уровень о-ке-а-на… (Поражаясь, смотрит в монитор.) …Уровень океана быстро поднимется. (Щелкает клавишами.) Уже поднимается.

Все смотрят в монитор.

Мойша. Ооо-ткуда стооолько воды?

Пиотровский. Со старого полюса, друг мой. Веками накопленные льды пошли в ход. Хотя (щелкает клавишами) это не единственная причина: центробежная поднимает уровень, и… еще откуда-то. Похоже на синтез.

Мойша. Ччч-то бы это мооогло быть?

Пиотровский. А хрен его знает. Копировалки какие-нибудь. Но эта вся фигня на резервном питании. Пописают неделю и заглохнут. Не больше.

Ной. Много ли написают за неделю?

Пиотровский (флегматично). Судя по динамике, достаточно, чтоб все горы залить по самое «не хочу». Короче – спасайся, кто может!

Все некоторое время молчат.

Мойша. И чччч-то, вот так просто все зааакончится? Все пооогибнет?!!

Пиотровский. Не все. Водоплавающие выживут, и… (подмигивая Визалю) и расплодятся. Во-от.

Ной. Какие предложения, коллеги?

Визаль. Чего тут думать! Надо срочно становиться водоплавающими.

Дальше звучит бодрая, ритмичная, несколько авангардная, но не лишенная мелодии музыка. На диалогах она несколько прижимается.

Порт. Причал, покрытый водой. Рядом залитый пляж. Плавают лежаки. Кабинки для переодевания, кормушки, транспортные кабины торчат, на 20–30 см утопленные в воде. Среди этого бардака ходят по колено в воде два муравья-мусорщика.

Хоть структуры БМР уже не существует, эти двое автоматически продолжают выполнять свою обычную работу – убирают пляж, вылавливают и сортируют мусор.

Камера с пляжа плавно переходит на панораму города, задерживается на старинном – самом высотном – здании с флюгером. На многих зданиях и сооружениях видны трещины. Пройдя полукруг, камера перемещается на морской вокзал, к которому стекаются струйками жители города.

Морской вокзал изнутри. Полно народу. Скамейки все заняты, люди сидят на багаже.

Плачет грудничок.

Транспортная кабина. Около двери Толстушка и Худышка. Открывается дверь. Вываливается семья: бабушка, мать, отец, дочь. У всех в руках пожитки. У девочки две куклы и плюшевый медведь. Все в растерянности, девочка «в соплях».

Бабушка. Ну вот и получилось – выбрались! Дашенька, сейчас не время хныкать. Ты же умная девочка. Не роняй Мишку.

Худышка (к семье). Извините, пожалуйста… Бабушка (деловито). Да-да?!!

Худышка. Вам нужно загегистгиговаться!

Бабушка (секунду соображая). Так?..

Толстушка. Здравствуйте, ваши номера (выдает семье карточки) 38 972, 38 973, 38 974, 38 975.

Худышка. Располагайтесь и ждите пгиглашения на богт.

Отец. Чего ждать?

Толстушка. Слушайте объявления на корабль.

Дверь кабины открывается. Выходит дедушка с собакой, рюкзаком и этюдником.

Худышка. Здгаствуйте, ваш номег 38 976.

Дедушка (по всей видимости, глуховатый). Ась?!

Багажное отделение порта. Туда-сюда гоняют грузоподъемники с контейнерами, цистернами, тюками сена и прочим. За рулем одного из них сидит Аха. Он, как всегда, улыбчив. Лицо его в поту. Грузоподъемник его подъезжает к Ною и останавливается.

Аха. Господин Лямехов, можно конфет каких-нибудь вкусных загрузить!

Ной. Видишь ли, не до конфет, Ахизушка. Надо возить крупу. Хорошо? Рис, гречку, горох, овес…(Дружески хлопнув Аху по плечу.) Давай, брат, поторопись!

Аха (бормочет сам с собой). Ахизушка, надо возить крупу. Хорошо? Рис, гречку, горох, овес… Не до конфет, Ахизушка… Надо возить крупу: рис, гречку, горох…

Продолжая бормотать, Аха направляет грузоподъемник к копировальному аппарату. Навстречу ему едет другой грузоподъемник, везущий поддон с коробками. Он проезжает мимо Ноя и отправляется на причал. Вслед за ним другой погрузчик увозит клетку с каким-нибудь диким зверем.

Открывается дверь транспортной кабины. Из кабины выходят Романы, Мария и еще несколько подростков. Вид у ребят достаточно помятый: одежда местами разорвана, испачкана, на теле ссадины, царапины, но глаза, как говорится, горят. В руках у них сачки и клетки со всякой живностью: голубями, курами, черепахами, хомяками, ежами, банки с бабочками… К компании подростков подъезжает на погрузчике Визаль. Клетки складываются на поддон. Поддон тут же подхватывается погрузчиком.

Визаль (слезая с погрузчика). Ну что, друзья, запарились?

Подростки наперебой.

– Ну, так, немного.

– Да не, нормально!..

– Дядя Визаль, что еще надо сделать?

Роман. Такая охота нам в удовольствие!

Снова открывается транспортная кабина. Из нее выходит еще одна стайка подростков с клетками.

Мария. Дядя Визаль, а если этих животных копирнуть?..

Визаль. Если б можно было, я бы всю планету копирнул… Ладно, пока с фауной повременим – с флорой отстаем.

К компании молча подходит Ной.

Визаль. Короче, хватайте… (Смотрит по сторонам, находит.) Вот эти ящики и отправляйтесь на материки… (Почесав репу.) На те материки, где еще остались транспортные кабины. Возьмите совки и грузите дерн в ящики…

Ной. Может, в мешки? Земля рассыпаться не будет и больше влезет.

Визаль. Блин, р-р-р! Я сказал в ящики, значит – в ящики. Причем так, коллеги, в один слой на дно. Нам нужны куски дерна, как образцы жизни, а не как просто почва. И… иии, это… В одиночку не ездить!

Смотрит пристально ребятам в глаза, окидывает взглядом всю тусовку. Звучит тревожная музыка.

Визаль (тоном ниже и медленнее). Ребята, копировалки скоро накроются. Шанс потеряться в сети высок. Восстановить не сможем. Если кто боится, пусть лучше останется в порту.

Роман Первый первым молча берет два ящика и отправляется в сторону транспортной кабины. Роман Второй, Мария и еще человек семь сразу отправляются за ним. Остальные некоторое время стоят на месте и переглядываются.

Романы с компанией входят в транспортную кабину, дверь за ними закрывается.

Неловкая пауза. Визаль молча садится за руль погрузчика и увозит живность на причал.

Ной (в рацию). Борта 73 и 18Б, ответьте!

Голоса из рации. 18Б слушает! 73 на связи!

Один из оставшихся подростков – Скрепка (самый маленький) – отделяется от тусовки, бежит к копировальному аппарату, жмет на кнопки.

Скрепка. Ну не идиоты? Конечно же, идиоты! Чем они копать собрались? (Получает вязанку совков. Бежит к транспортной кабине.)

Остальные подростки один за другим хватают ящики и отправляются вслед за ним.

Ной (в рацию). Доложите обстановку!

Голоса из рации. 73-й загружен под завязку. 18Б загружен на семьдесят процентов.

Ной. Отходите от причала. Оба. Свободный борт, под загрузку. Как поняли? Кто свободен, ответьте!

Причал, залитый водой. Собака бежит по причалу. Два судна отходят. Собака плывет за одним из них. Два других причаливают, занимают их место, швартуются, загружаются, какие-то стоят в стороне. К ним подплывают лодки, водные мотоциклы, байдарки, надувные матрасы и т. п. с пассажирами. Естественно, крики, суета, падающие в воду люди и предметы. Корабли исключительно гражданские – все военные корабли давно уже уничтожены муравьями.

Ной выходит из багажного отделения, идет по причалу. Уровень воды уже выше его ботинок.

Начинает звучать музыка (не очень авангардная, не очень ритмичная).

Ной наблюдает за погрузкой, затем взгляд его перемещается на пляж.

Пляж еще больше залит водой.

Кабинки для переодевания наполовину в воде. Наполовину утонули и муравьи-мусорщики, которые продолжают делать свою работу. Вода покрыла набережную, подобралась к домам. Между домами мокрая кошка тащит котенка.

Из-за угла выезжает джип. Колеса по оси в воде.

За рулем Захар. На месте пассажира Зимма. На коленях у нее шляпная коробка. На коробке белое норковое манто. Задние сиденья полностью загружены всевозможными чемоданами, сумками, коробками.

Зимма. Ой, что делается! Захар, мы здесь не утонем?

Захар. Не беспокойтесь, госпожа, я эту дорогу с закрытыми глазами проехать могу.

Зимма. Ну, тогда будьте добры, поскорее! Ой, что делается!

Багажное отделение. Здесь тоже теперь вода. Пока ее немного – по щиколотку. Шастают подъемники.

Въезжает джип с Зиммой, петляет между погрузчиков, подъезжает к Ною, останавливается.

Захар. Господин, Ваш багаж! Куда его направить?

Открывается транспортная кабина, выходит молодежь с ящиками в руках. Стоят, смотрят по сторонам, ждут – ящики ставить некуда.

Аха едет мимо на погрузчике с пустым поддоном. Улыбается, бормочет сам с собой.

Ной показывает знаками Ахе, чтоб тот подъехал к джипу, но его опережает Роман Второй.

Роман Второй. Аха, тормози!

Погрузчик останавливается. Молодежь складывает ящики на поддон. Аха смотрит на ящики с недоумением и даже возмущением.

Роман Первый. Езжай!

Аха (недоумевая, бормочет). Надо возить крупу, Ахи-зушка, хорошо? Не до конфет.

Мария (смеясь). Аха, вези ящики на корабль.

Аха смотрит и соображает.

Подъезжает Визаль на пустом погрузчике.

Визаль (вылезая из кабины). Аха, садись на эту машину. Все в порядке – вози крупу.

Аха улыбается – у него в голове все совпадает, – садится, уезжает.

Визаль. Все, пацаны, на корабль!

Мария. Мы не все образцы еще взяли…

Визаль. Вижу. Что взяли, то взяли.

Роман. Может, смотаемся еще разок?

Открывается транспортная кабина. Из нее с шумом вырывается вода. Вместе с ней выплескивается команда ребят с ящиками.

Все бросаются к ним, у прибывших в глазах испуг. Последний буквально выползает из кабины. Ему помогают подняться. Кабина закрывается.

Один из них (откашливая воду). Думали, что кранты.

Визаль. Все вернулись?

Подростки смотрят друг на друга.

Один из подростков. А где Скрепка?

Все переглядываются.

Визаль. Куда он отправился? Ну, говорил же – по одному не ездить! Все на корабль! (Вызывает транспортную кабину и исчезает в ней.)

Подростки стоят и смотрят на дверь. Через несколько мгновений открывается транспортная кабина, из нее выходит счастливый полуголый Скрепка с узлом из своей красной футболки, заполненной дерном.

Скрепка. Идиоты! Совки-то не взяли!

Океан, по которому плавают разные предметы: доски, стулья, детские игрушки, книги. Среди этого пейзажа торчит шпиль старинного здания с флюгером. Конструкция, естественно, медленно погружается в воду. По шпилю ползают крысы. Места всем не хватает, крысы, возможно дерутся.

Несколько грызунов сваливается и отправляется вплавь к скопищу, состоящему из кораблей, плотов и других плавсредств.

Палуба корабля. Визаль выкручивает рубашку и вешает ее на канат. Достает из кармана брюк мокрую пачку сигарет. Раскладывает сигареты на какой-то железяке.

Ной. Добровольная ссылка. (Визалю.) И все это твои гениальные идеи! Я же говорил тебе, баранья голова…

Визаль (восторженно). Идея!

Визаль сбрасывает остатки одежды и прыгает за борт.

Зимма. Визалюшка, ты куда?!

Визаль. Умная мысля приходит опосля! (Плывет от корабля.)

Визаль отплывает достаточно далеко и ныряет.

Под водой.

Звучит музыка – как бы лейтмотив Визаля и Зиммы, но более ритмизованный.

Все красиво: рыбы, медузы (творчество оператора) и т. п. Визаль подплывает к крыше порта, открывает достаточно большое вентиляционное окно, ставит его на подпорку, ныряет вниз, подплывает к копировальному аппарату, нажимает на кнопки. Из аппарата выскакивает пустая полиэтиленовая фляга литров на сорок и улетает вверх, за ней другая, третья… Визаль хватается за четвертую и тоже устремляется вверх.

Музыка несколько изменяется, она как бы та же, но с диссонансными вариациями.

Слуховое окно в крыше. Проплывает первая фляга. Она задевает раму и проскальзывает вверх, подплывает вторая, выбивает подпорку, проскальзывает вверх. Рама опускается и защелкивается. Подплывает третья фляга и упирается в окно. Подплывает на фляге Визаль. Он пытается открыть окно, но оно на это не рассчитано – ручка находится с внешней стороны крыши. Визаль продолжает бороться, пытается разбить стекло, но его оттесняют прибывающие снизу фляги. Визаль находит под коньком небольшую воздушную пробку, куда едва помещается лицо. Вдыхает, пытается раздвинуть фляги, теряет силы.

На корабле.

Все смотрят в ту сторону, куда нырнул Визаль.

Поверхность воды.

Выныривает фляга, за ней другая. Идет время.

Ной. Что-то не так…

Зимма (Ною). Зачем ты на него накричал?!!

Ной (передразнивая). Ой-е-ей! Накричал! При чем тут я? Он меня даже не слышал, Йокселева мать! У гения очередная идея!

Пиотровский (флегматично). Как бы не последняя… (Начинает быстро раздеваться. Смотрит по сторонам.) Тут технически бы надо… Летта, кинь мне вон ту веревку.

Толстушка приносит моток. Пиотровский хватает его и прыгает в воду. Пиотровский подплывает к фляге, накидывает на нее петлю и ныряет.

От корабля отправляется на помощь резиновая лодка.

Под водой.

Пиотровский подплывает к вентиляционному окну, таща за собой веревку, поворачивает ручку. Окно открывается, вверх вырываются фляги. Пиотровский снимает окно с петель и отбрасывает его в сторону. Затем выныривает, набирает воздуха, ныряет обратно вниз – в вентиляционное окно.

На дне, то есть на полу вокзала, лежит без движения Визаль. Стихает диссонансная музыка.

Поверхность воды около одного из кораблей.

Выныривает фляга. К ней подплывает резиновая лодка. Кто-то из находящихся в лодке подталкивает ее к другой лодке.

Там флягу подхватывают, обвязывают, как сосиску привязывают к веренице подобных фляг. Вереница тащится за лодкой, в которой сидят Ной и Визаль.

Ной. Да, друг, с тобой не соскучишься, но горя хватишь!

Визаль. Левее загребай, вон куча уходит!

Камера отъезжает, и мы видим картинку – огромный, аж до горизонта, пластиковый остров, состоящий из связанных между собой канистр.

Пластиковый остров. Идет работа.

Одни связывают канистры, другие расстилают полиэтилен, клеенки и т. п., третьи черпают со дна ведром грунт, рассыпают по настилу. Молодежь – Романы, Мария, Скрепка с компанией раскладывают куски дерна, выпускают всякую мелкую живность.

Машинное отделение корабля:

Захар с Ахой чинят дизель-генератор. Запускают – машина работает, загорается лампочка. Парни радуются, машина чихает и глохнет. Лампочка гаснет. Захар бросает ключ, достает из кармана окурок и прикуривает. Аха берет отвертку, начинает что-то крутить в генераторе.

Корабль снаружи.

Продолжается процесс создания плавучего острова. Ной с Визалем о чем-то спорят. Слышно, как чихает дизель.

Визаль (сквозь чихи дизеля). …ты только голову мне не морочь. (Дизель – чих!) …вязать, пока вяжется, я потом придумаю… (Снова чихает дизель, заводится. Работает ровно.)

Захар высовывается в иллюминатор.

Захар. Ну че, виват цивилизация!

Выплевывает окурок. Окурок падает рядом с лодкой Ноя.

Ной. Отлично, Захарушка! Вечером будет кино?

Визаль. Я всегда говорил, что ты гениальный механик. Только это не дает тебе права бросать окурки в море!

Захар. Вот-те раз! А куда теперь мусор девать?

Ной. В компост, дорогой. Мусора больше нет. Теперь это все – наша Земля. Лун на пятьдесят… это точно.

Титры: Прошло три года.

Пластиковый остров. Он изрядно озеленился.

По периметру к нему пришвартованы поросшие зеленью корабли.

Остров достаточно велик – другого берега не видно. На пластиковый он уже совсем не похож.

Растет трава, кусты, бегают кролики, куры, гуси, утки, собаки, телята, козы.

Стоит множество хижин и навесов, сделанных из всякой всячины в сочетании с водорослями, крупными костями.

Висят гирлянды сушеной рыбы. Огорожен плетнем огород.

На лужайке детишки играют в мяч. Вернее будет сказать «в пузырь», выполненный из рыбы или из какого-то зверя.

Глуховатый дедушка-художник, Дашина бабушка в компании стариков плетут под навесом корзины, циновки, лапти.

У людей от старой одежды почти ничего не осталось. В ходу какие-то вязанные из водорослей и шерсти одежды, плетеные тапочки. Многие ходят вообще босиком. Загорелые, бородатые.

Мужчины тащат из моря сеть с рыбой.

Около сети «шакалят» чайки.

Подросток Даша под навесом забавляет двух детенышей: Худышкиного и Толстушкиного. Группа женщин с шутками-прибаутками разбирает и потрошит улов. Среди них Мария, Худышка и Толстушка. Рыба летит в одну корзину, потроха в другую, водоросли в третью. Тут же, возле корзины с потрохами, ошивается тигренок и (или) медвежонок. Ему бросают маленькую рыбешку.

К этой группе женщин подходит Аха. Он приносит пустую корзину, забирает корзину с водорослями и направляется к одному из кораблей.

Толстушка. Что ж это сегодня так палит?

Худышка. Наслаждайся, Лета, своим сезоном! Чегез полгода будешь вогчать, что слишком холодно!

Толстушка. Раньше было все же лучше: ни тебе холода, ни жары.

Худышка. Ну да, ганьше мы и помоложе были.

Дружный смех.

Вдруг Мария меняется в лице. Ее стошнило. Она отходит в сторону, с ней отходит Толстушка.

Подходят Романы с корзиной, наполненной уловом.

Роман Первый. Что с ней?

Худышка (передразнивая). «Что с ней? Что с ней?!» Это вам лучше знать, что с ней!

Дружный смех.

Романы забирают пустую корзину, молча уходят.

Худышка (громко вслед им). Разбойники!

Дружный смех.

Одна из женщин (дурнушка). Везет же людям! У некоторых аж два романа сразу, у других – ни одного…

Палуба корабля.

Корабль весь освоен растениями, он похож на тропический лес: по мачтам прыгают белки, обезьяны. На мачтах пристроены скворечники, голубятни, свиты гнезда, по всем веревкам и конструкциям вьется виноград, огурцы, тут и там на палубе всевозможные бочки, ящики, ведра, корзины с землей, и в них растет всякая всячина. По бортам свисают многочисленные клумбы в виде авосек с компостом. Сам корпус корабля оброс лианами, веревки, которыми пришвартовано судно, тоже увиты растениями.

Аха с корзиной идет по верхней палубе. Проходит мимо небольшого загона с лошадьми, подходит к штабелю фляг.

Здесь под небольшим, заросшим виноградной лозой навесом в кресле сидит Зимма. В руках у нее изрядно потрепанная тетрадь. В одну из фляг через воронку Захар заливает воду из кувшина. Рядом (в полуметре) в другой кувшин капает вода из трубочки. Камера чуть отъезжает, и мы видим котел с дистиллиратором – самогонным аппаратом, по сути. Вылив воду из кувшина, Захар подбрасывает в топку кизяк, вытирает водорослями руки, подсаживается к Зимме, начинает набивать табаком трубку.

Зимма. Как я устала… Никак не могу закончить сценарий для постановки. Островитяне меня просто съедят, если к осени спектакля не будет!

Захар. Выпить хочешь?

Зимма. Немножко. Ну, как я его, скажите, поставлю, если они сами же репетиции пропускают? Декорации никто делать не хочет! Один только Ной мне и помогает!.. И со сценарием, и с бутафорией.

Аха (проходя мимо, Захару). Хватит парить воду. Дождь будет.

Захар. Какой к черту дождь – уже неделю ни облачка на небе!

Аха. Аха ночью видел знак. (Указывая на ведро.) Это холодная?

Захар. Да.

Аха. Аха возьмет воду для коров?

Захар. Возьмет, возьмет. (Наливает себе и Зимме самогона, выкладывает на стол вареного краба, сыр, луковицу и помидор.)

Аха подхватывает свободной рукой ведро и спускается в трюм.

Зимма (закрывая тетрадь). Ой! Какое богатство! Мы, никак, кутим?!!

Захар. Это так, баловство. Сегодня еще и хлеба принесут!

Зимма. Хлеба! Захарушка, ты просто чудо!

Выпивают. Закусывают.

Захар. А про что ваш спектакль-то будет?

Зимма. Про спасительный ковчег. Он так и называется – «Ноев ковчег». Как тебе название?

Захар. Ну че? Ниче, хорошее такое название. А вы заходите сегодня с Ноем вечерком – посидим. (Сует в топку травину, от нее раскуривает трубку.)

Зимма (игриво). Обязательно с… с Ноем?

Захар. Ну-у-у, девочка моя, надо же как-то соблюсти приличия… (Дает Зимме трубку. Зимма затягивается.)

В трюме.

Горит лампада. Пиотровский и Иона доят коров. Рядом сидит котенок. Аха наливает коровам воды и отсыпает из корзины водорослей. Проходит к загону со свиньями и высыпает им оставшуюся часть водорослей. Рядом со свиньями стоит клетка с хищником. (С тигром, например.)

Пиотровский. Аха, ты давно коров выгуливал?

Аха. Позавчера коров давно выгуливал.

Пиотровский (наливая котенку в блюдечко молока). А сегодня?

Аха. Сегодня лошади гуляют, очередь их – купаться будут.

Пиотровский. Что, никак дождь пойдет?

Из темноты появляется взрослый толстый кот и пристраивается лакать молоко вместе с котенком.

Пиотровский. А ну, брысь!!! Вот халявщик!!! Крыс кругом кишмя кишит, а этот бездельник на детский корм налегает! Брысь, позорник!!!

Пиотровский хватает кота за шкирку и отбрасывает его в темноту. Слышен плеск воды и мауканье кота.

Иона. У-уу! Похоже, опять работы подвалило – протечка.

Пиотровский. Посмотри, насколько это серьезно, и скажи Захару, пусть откачает. Завтра заварим.

Иона. Ага, он откачает – жди! Как дистиллиратором устроился, так вообще обленился! Крутой, блин, как министр финансов…

Пиотровский. Да, дистиллираторы нынче в почете, даже вожди с ними как-то особо вежливы… Ладно, откачаем сами! Скажи, пусть хоть самогону выделит на генератор.

Иона. Если он опять весь не разбазарил.

Пиотровский. Вот я и говорю – завтра! Если выжрал, то к утру нагонит. Ахиз, так, может, сегодня заодно и коров помоешь?

Аха. Дождь будет быстрый – коней умыть Аха успеет, коров Аха не успеет. Аха постарается.

Аха нагружает в ведра навоза и поднимается из трюма.

На небе грозовая туча. Молнии, гром.

Поднявшийся ветер срывает шляпку с головы Зиммы.

Шляпка катится по палубе, «прыгает» с палубы на остров, катится по лужайке. Захар спасает свои разлетевшиеся продукты. Начинается дождь.

Везде: и на кораблях, и на острове – веселая суматоха. Народ повылезал из своих укрытий. Ветер заваливает плетни. Люди бегают, кричат, смеются, сбрасывают с себя одежду, подставляют дождю лица, выставляют тазики, корыта, ведра, бочки под желоба навесов, переливают собранную воду во фляги, бурдюки.

Мужчины тут же поднимают и восстанавливают разрушенные ветром навесы.

Под одним таким полуразрушенным оказались Худышка и Толстушка.

Они хохочут, прикрывая собой люльку с младенцами. (Хорошо бы, чтоб и младенцы тоже как-то позитивненько «гугукали».)

Тут же нарисовываются Визаль с Пиотровским, оба Романа. Они поднимают над женщинами соломенную конструкцию и увязывают.

Палуба корабля. Загон.

Аха и Иона трут соломой лошадей.

Дождь стихает.

Приводит в порядок свои перья птичка, например. Ремонтирует паутину паучок.

Лежит в траве, прибитая дождем, шляпка Зиммы.

(Хорошо бы полсолнца на горизонте, да так, чтоб капли дождя на траве поиграли в лучах.)

Темнеет.

Визаль с Пиотровским идут вдоль берега своего плавучего острова, осматривают разрушения ветра. Подходят к очередному безобразию. Фляги вывернуты волнами, веревки порваны, дерн смыт.

Пиотровский. Однако, брат художник, надо что-то думать. Еще десяток дюжих штормов, и остров разлетится.

Визаль. Я давно уже думаю. Нашим увязкам нужна замена…

Пиотровский. Где-то в большом океане болтался мусорный остров, закрученный двумя встречными течениями… Вот там материальчику на века… Может, поищем?

Визаль. Давай. Но как? Это ж как иголку искать в стогу сена! (Смотрит внимательно в лицо Пиотровскому, улыбается.) Ты, похоже, знаешь как?

Пиотровский. Похоже… Глянь! (Указывает вперед и улыбается.) Это по твою душу!

По берегу идет им навстречу Зимма. В руке у нее промокшая шляпка.

Пиотровский тактично ретируется в сторону.

Зимма подходит к Визалю.

Зимма. Привет. Гуляешь?

Визаль. Конечно, как всегда – тунеядствую! Разве не видно?

Зимма. Не бузи, Визалюшка! Давай вместе потуне-явс… Тьфу ты! По-ту-не-ядствуем! (Садится на пустую флягу.) Как поживаешь? Счастлив?

Визаль. Сомневаешься? (Подбирает другую флягу, стряхивает с нее тину и садится на нее.)

Зимма. Да, с тебя все – как с гуся вода! Другого на твоем месте мучила бы совесть!

Визаль (недоумевая). За что?

Зимма. За разрушенный Сталламус, за всемирный потоп, за меня, в конце концов!

Визаль (иронично). Ой, а что там не так, в конце концов твоих? Крепкая семья, прекрасный любовник – влиятельный человек… Никак не пойму, как вы с ним снюхались… Бррр! Хотя…

Зимма. А ты никогда ничего не понимал! Знаешь, а Захар меня любит! По-настоящему! И всегда любил! Я просто не знала этого. А ты никогда не любил меня! Ты вообще никого не любишь, кроме себя! Ты и Сталламус уничтожил только для того, чтоб потешить свое самолюбие! Как раньше было красиво по ночам! Каким сказочным было небо! Ты отобрал у людей чудо! Ты дикарь!

Некоторое время сидят молча и смотрят на Луну.

Зимма. Поцелуй меня.

Визаль поворачивается к Зимме, смотрит на нее в упор. Звучит их музыка.

Лицо Зиммы крупным планом сменяют кадры из их прошлого. Цепочка их продолжается несколькими кадрами жизни на плавучем острове, последний из них: Зимма за столом с Захаром. Крупный план: губы Захара. В музыке резкий диссонанс, обрыв музыки, шум и крики вдалеке. Зимма и Визаль вскакивают.

Зимма. Что это?

Визаль. Не знаю. Побежали!

Вздыбливается часть поверхности острова. Разрушенная хижина. Вокруг собрались островитяне с факелами. Среди них Аха.

Аха. Аха сидел-кушал, не делал плохо ничего. Ничего Аха не делал. Стол едет вверх! Ахин чай тоже вверх! Крыша вверх!

Худышка. Смотгите, оно шевелится!

Пиотровский. Наташка, отойди!

Захар. Ребята, это еда! Кит или кашалот!

Иона. А может, акула?

Пиотровский, Визаль, Романы и еще несколько мужчин, вооружившись копьями, приближаются к шевелящейся взды-бленности.

Визаль. Только все вместе, по команде. Ииии… Бей!

Копья вонзаются в цель, слышен скрежет металла.

Народ переглядывается.

Мужчины разрывают холм, обнажается металлический флюгер.

Пиотровский. Ну все, плавунцы, мы приплыли! Ура!

Худышка. Ура?

Визаль. Ура-ура.

Всеобщая радость и ликование.

Титры на непонятном языке.

Голос диктора: Прошел еще один год.

Утро. Восход солнца. Островитяне не спят.

Ной. Такая масса воды ушла! Куда?

Пиотровский. Этого я понять не могу… Здесь, наверно, замешан Главный с его законом сохранения.

Похожие на дикое племя, островитяне стоят возле своего, уже не плавающего острова.

С одной стороны от них отступившее море, с другой – бескрайняя пустыня, посреди острова торчит часть старинной башни со шпилем – весь в ракушках и засохших водорослях.

У Марии на руках новорожденный малыш. Дети Худышки и Толстушки ползают в луже и пытаются поймать рыбок, не успевших уйти с морем.

Пояснительная записка

Все надписи в картине, вывески, дорожные указатели, рекламные щиты, газеты, технические приборы, показывающие время, скорости и прочее, должны быть выполнены на вымышленном языке. Очень похожем на древний иврит (с сокращением некоторых согласных, например). То же самое с цифрами – это некие закорюки, совсем не похожие на современные.

Нигде в фильме не должно встретиться источников с намеком на дату: месяц и год происходящего.

Дизайн бытовой техники, автомобилей и прочего должен быть достаточно современным, но не напоминать современные бренды. Логотипы имеют место быть, но все они должны быть вымышленными.

Визаль – служащий из конструкторского бюро Ноя. Ученый-холерик, бабник. Внешность брутальная, ни в коем случае не слащавая.

Ной – бизнесмен. Шкафчик с брюшком. Умный, честный, осторожный, пунктуальный – человек-график. Работа, отдых, пьянка – все в свое время.

Зимма – жена Ноя, ОЧЕНЬ красивая женщина. Тряпки, косметика (кукла Барби или Синди).

Роман – сын Ноя и Зиммы. Подросток как подросток. 15–16 лет в начале событий. Парень из хорошей семьи. Нормально обучен гувернерами, педагогами, тренерами, слегка избалован, чуть грузноват.

Мария – подружка Романа (его ровесница). Старшая дочь из небогатой семьи. Самообразована, любопытна, ответственна. Рукодельница – любит делать всякие украшения из бисера.

Мойша – мал золотник, да дорог. Энциклопедические знания в физике, химии, электронике… Очкарик.

Скрепка – самый младший и маленький из подростков – сын Мойши. (У Мойши рост ниже среднего.)

Захар – водитель-охранник Ноя. Жлобоват, ленив, хитер, не дурак выпить.

Пиотровский – друг Визаля и Ноя. Технарь, не лишенный романтики.

Женщина-дурнушка – женщина-дурнушка.

Сталамус (1) – спутник Земли, существовавший до всемирного потопа. С Земли выглядел блином процентов на 15 больше Луны. Вращался со скоростью 36 оборотов в сутки.

Сталамус (2) – единица измерения времени, соответствует сорока минутам, т. е. времени полного оборота Сталамуса (спутника) вокруг Земли.

Петерсон – единица измерения температуры, равная одному градусу Цельсия.

Коготь – единица измерения длины, равная одному километру.

Коробочка Ноя – загадочная вещица, содержание которой известно только Ною.