Настоящий полковник

Глава 14

уСобытие тридцатое

Занятие по изучению Устава караульной службы.

– Рядовой Сидоров! Вы стоите на посту и замечаете, что к вам подползает человек. Ваши действия?

– Отведу нашего комбата домой.

Немного помародёрствовали. В домике майора забрали его парадный мундир с наградами и очередным мечом. Этот выглядел новее и богаче, но Светлов, хмыкнув, поведал, что не всё то золото, что блестит, но катану заграбастал. Награды он тоже мельком рассмотрел.

– Ого, смотри-ка. Это орден Золотого коршуна – японский военный орден. Между прочим, кавалеры ордена получают пожизненную пенсию. Это 4 степень, первая и вторая степень – это просто звёзды, третья на шею вешается, а вот этот просто на нагрудной колодке с розеткой, – Светлов вчитался в надпись на второй награде, – Так, а это почётная медаль за участие в Маньчжурском Инциденте. Это когда они Маньчжурию оккупировали в 1931 году. Вживую не видел. Только в газете описание читал. На лицевой стороне изображена хризантема, под ней – коршун на традиционном азиатском щите. Сзади хищной птицы – лучи света, расходящиеся в разные стороны. На внутренней стороне – морская и армейская каски на фоне цветущей сакуры. Ну, в целом точно описано. Правда, если бы не прочитал, то не догадался бы, что это цветы сакуры. Закорючки какие-то.

– Сам ты, закорючка, – потянул Брехт китель на себя. Ругают тут всякие его коллекцию.

– Конечно. Дарёному коню в зубы не смотрят.

Переложили мясо, уже начавшее подгорать, в два котелка, подгоревшее брать не стали. Но и чтобы врагу не досталось, просто высыпали на землю и припорошили углями и золой.

Оружие брать не стали. Руки и так заняты, да ещё китаянку кусучую тащить. Светлов в домике офицерском ещё пошарил. Принёс планшет с картами и бумагами.

– Будет чем Устюгову своё начальство порадовать, – одобрил Иван Яковлевич.

Назад шли долго. Как и опасались, кусучая пленница проблем доставила. Почти сразу, как зашли в лес, попыталась бежать. Это со связанными за спиной руками. Тут же упала и начала проклинать длинноносых варваров на двух языках: и японском, и китайском. Пришлось ей на шею надеть удавку и везти за неё, а чтобы не отставала и не тянула время, идущий замыкающим в этой цепочке Брехт время от времени её легонько штыком от Арисаки колол в то место, которое под балахонистым платьем и не видно совсем. Хреновые в Китае кутюрье.

Пришли как раз к обеду. Блин блинский. Это же только половина дня, а словно неделю уже эта войнушка идёт, столько всевозможных событий произошло. Не успели перекусить и отправить обоих поваров на сопку Пулемётная горка кормить диверсантов и артиллеристов с зенитчиками, как появились пограничники. На этот раз их было десятка три и среди новеньких куча командиров. Надо понимать всякие комиссары с особистами пожаловали. Точно, вон тот с горбатым носом держится нагло, несмотря на два кубика в петлицах. Брехт уже за три года почти привык к бардаку с должностями и как бы званиями в РККА, но иногда так и хотелось поржать или за голову схватиться. Недавно прочитал в газете про флотилию Тихоокеанскую, там хвалили одного перца. Даже фотография нерезкая была, руками чего-то товарищ водил. Так вот под фотографией было надпись – «замкомпоморде» и фамилия. Каким замком по чьей морде? Показал своему комиссару Балабанову и спросил: «Что это? Опечатка?». Василий Васильевич тоже покачал головой и пошёл звонить куда-то. Пришёл и пальцем эдак серьёзно погрозил. Оказывается, это больший чин. А расшифровывается это – заместитель командующего по морским делам.

У особиста заставы было два кубика в петлицах. То есть он через два года сержантом НКВД, а приравниваться это будет к лейтенанту. Вот зачем такие сложности? Не иначе Ягоде всё это подскажет сделать какой-нибудь бывший царский офицер из гвардии. Там тоже гвардейское звание было на два ранга выше, чем у остальных частей.

Брехт с радостью передал китаянку этому товарищу горбоносому и отозвал Устюгова с комиссаром пограничным.

– Пётр Петрович. Вы пройдите до сопки Безымянная, там чуть дальше, мы очистили от супостатов кусочек нашей территории. Они там начали уже обустраиваться. Шалаш недоделанный увидите. Винтовки с патронами обязательно заберите и перевооружите своих бойцов. Ну, или вторую винтовку каждому дайте. Патроны к Арисакам и у японцев позаимствовать можно, и у нас есть. Не всё ещё, – видя, что пограничный комиссар хочет влезть со своим умным советом, рукой остановил его Брехт. – Там дальше в лесу на нас при проведении разведки напали японцы. Мы их перебили. Винтовки и патроны тоже заберите. И дальше, – опять остановил комиссара. Хоть бы представился, – Ещё метрах в трёхстах на юго-восток есть японский лагерь. Там мы ликвидировали офицера и постовых. Вот изъятые документы. Вам нужней. Поищите в домиках. Может еще, что интересное найдёте. Слушаю вас, товарищ… – повернулся к опять раскрывшему рот комиссару.

– Комиссар заставы Топорков. Кто вам дал право убивать японцев на их территории!? – не кричал, как-то тускло и буднично спросил.

– Давайте по порядку. Это не японская территория. Это территория Маньчжоу-го. Ни одного китайца мы не убили. Второе. Шалаш и окопы с пушками и пулемётами находятся на территории СССР. Мы освобождали свою землю. Или вы против, и хотите отдать японцам часть советской территории? Вы точно комиссар? – и глаза картинно выпучил на Устюгова. Мол, товарищ начальник заставы, что же это у вас творится?

– Кхм, – совсем медленно заговорил Топорков, – а японский лагерь? Там что?

– Ну, это разведывательная операция. Нужно было взять языка. Вот, привели вам девушку. Это жена или наложница японского майора. Должна много чего интересного знать. Кроме того у меня есть приказ товарища Мерецкого – начальника штаба ОКДВА, выбить японцев с нашей территории. И пресечь дальнейшие провокации. Вы в курсе, что неделю назад тут обстреляли командиров ОКДВА и ваших пограничников? Хорошо, что в курсе, – кивнул Топорков, – Кроме того. Я так понимаю, вернее, я знаю, что вопрос согласован с товарищем Трилиссером, заместителем начальника НКВД по Приморскому краю. Ещё вопросы есть. Если нет, то я пойду. У меня бойцы на сопке Пулемётная горка. Нужно их проведать. Да, а вы обязательно занимайте лагерь японцев. Там уютно. Японцы попытаются завтра – послезавтра перебросить на этот полуостров свежие силы и вновь захватить часть нашей территории. Нужно подготовиться к этому. Лучше всего помешать интервенции, не дав противнику переправиться через реку Туманную. Это ведь не простое мероприятие. Тут суда нужны. А у нас артиллерия есть. Западный берег полуострова на вас, – Брехт развернулся и пошёл к Светлову. Сзади зашипели. Да, родство родов войск пока не получается.

Событие тридцать первое

– Андрюха, у нас труп! Возможно, криминал.

– Пошли вон из мавзолея!

Если труп обвести цветными мелками – создаётся ощущение праздника.

Знакомой тропинкой поднялись на сопку. Навстречу спускались повара и один из зенитчиков, остановились.

– Товарищ, командир батальона, воды нужно принесть, – вытянулся зенитчик.

Точно. С ночи ребята воюют. Давно фляжки пустые. И как туда эту воду поднимать? Интересно, а как тут в реальной истории неделю воевали? То, что около тысячи человек положили, это ладно, а вот как воду под огнём на сопку поднимали, когда её захватили.

– И…

– Мы втроём соберём все фляжки в лагере и наверх поднимем, назад пустые, и так пару раз.

– Хорошо. Только железнодорожников с собой возьмите. За один раз сможете поднять. Да скажи, чтоб в темпе.

– Ясненько.

– Кхм.

– Есть, взять с собой железнодорожников.

– Уже лучше.

– Разрешите выполнять?

– Разрешаю.

Продолжили на сопку подниматься. Тяжело с грузом. Поднялись, а там картина маслом. Комиссар батальона Балабанов Василий Васильевич собрал вокруг себя несколько человек под прикрытием орудия и что-то им вещал. Не иначе рассказывал, как космические корабли бороздят просторы вселенной.

– Василий Васильевич, новостями поделитесь, – прервал политинформацию Брехт.

– Так тихо всё. Справа постреляли, потом стихло полностью. Надо что-то с трупами сделать, а то запах пойдёт и вороньё налетит.

Твою же мать. Трупы. Сотня. И что с ними делать? Закапывать. Попробуй в этих камнях могилу на сотню человек вырыть. Стоять бояться! Вот мы им сейчас гибридную войну устроим. Ну, Хирохито, погоди.

– Иван Ефимович, ты же знаешь, кто такие Цзян Ши? – повернулся к диверсанту главному.

– Прыгающие мертвецы у китайцев. Мысль есть? – хищно улыбнулся.

– Ещё какая! Ах, какая, пальчики оближешь. Сейчас подойдут железнодорожные строители, и начнём воплощать. Василий Васильевич, не в дружбу, а в службу. Дуй в лагерь. Всех сюда, даже докторов. Пусть с собой пилы и топоры возьмут.

– А что за мысль? – нахмурился комиссар.

– Узнаешь. Тебе не понравится. А уж как японцам не понравится, так это будет просто фееричное зрелище.

– А командованию?

– Орден дадут, – комиссар ушёл, похмыкивая. Брехт же тихо добавил. – Или расстреляют.

– Соловьёв, – окликнул сидящих в окопе бойцов Иван Яковлевич. – Понятно, почему командиры в фуражках. Чтобы их издалека видно было. А так сидит в окопе три десятка человек и все в пилотках. Попробуй, определи. Как вот узнать, кто из них командир взвода? Это минус, но и противник не определит. В смысле противный снайпер. Это плюс.

– Я.

– Ага, докладай.

– Артиллеристы оба лагеря перепахали. Живые если и есть, то попрятались. Слышали выстрелы правее, далеко, в районе сопки «Безымянная». Есть ли вообще уцелевшие японцы определить невозможно. Видел, как на ту сторону уплыл моторный катер. Большой. Пушку на нём легко можно перевезти, – лихо доложил командир диверсантов.

– Нужно зачистить полуостров. Сейчас будем строительством заниматься. Если какой хитрый японец затаился, то пальнуть может. Они люди упёртые, – покрутил головой Иван Яковлевич, разыскивая снова Светлова, уже испарился, вот же рядом стоял, – Иван Ефимович, надо бы зачистить территории.

– Слушаюсь. – Вот хоть один нормально отвечает, а то – «ясненько».

Светлов вытащил из окопа десяток бойцов и перебежками, цепочкой, они стали спускаться вниз к ближнему лагерю японцев. Брехт смотрел вслед в бинокль. Около одной из серо-зелёных фигурок японцев хорунжий остановился и вытащил свой кинжал. Раненый, значит.

Досмотреть не дали. Прибежало пополнение запыхавшееся.

Отдали фляжки красноармейцам в окопах и вопросительно уставились на Брехта.

– Так. Воронов у нас старший будет. Пётр Михайлович, вот вам полтора десятка человек. Нужно вырубить в лесу сто кольев примерно полтора метра в высоту. Диаметром сантиметров пять-шесть. Их будем вбивать в землю. Ещё нужно двести палок потоньше сантиметров по семьдесят. Их будем прибивать к кольям на уровне груди, после того, как кол будет забит в землю.

– Так я военврач, а не строитель…

– Вы не дослушали, Пётр Михайлович. Когда колья будут готовы, то на берегу реки, не на самом, а метрах в десяти – пятнадцати от воды, нужно будет вбить кол в землю. Прибить на уровне груди к нему надёжно две палки и потом ставить к колу труп японца и, сняв с него китель или гимнастёрку, привязывать верёвкой к колу, а руки к этим палкам. Когда труп будет закреплён, надеваете на него китель или гимнастёрку. У вас должен получиться стоячий труп с поникшей головой и вытянутыми вперёд руками, а кисти должны быть опущены к земле. Кончики пальцев и ногти нужно покрасить в чёрный цвет.

– Да вы с ума сошли, товарищ Брехт!!! – взвизгнул Воронов.

– Пётр Михайлович, вы же врач. Мёртвых не должны бояться. Именно поэтому – вы старший, – спокойно пояснил Иван Яковлевич.

– Разве можно издеваться над трупами, даже если это трупы врагов и язычников, а как же …

– Только про христианство мне тут не говорите. Вы ведь знаете, что именно эти вот с позволения сказать товарищи, сожгли Сергея Лазо в паровозной топке!

– Но нельзя же уподобляться…

– Когда Япония запросит мира. Мы им всех мёртвых выдадим, и они их похоронят или сожгут, даже не интересовался их погребальными предпочтениями.

– Но, Иван Як…

– Пётр Михайлович! Это удар по психике наступающих на нас японцев, это сохранит жизни нашим бойцам. Вам кого больше жалко, труп японца или вон живого Соловьёва? Всё, исполняйте!

Событие тридцать второе

Семен возвращается домой со службы. Жена встречает его радостным восклицанием:

– Наш сын заработал сегодня свои первые деньги!

– Да! Как же?

– Продал твою коллекцию марок.

Военврач 3-го ранга Воронов ушёл, потянулись за ним и, наверное, не сильно обрадованные поставленной задачей строители железнодорожные и Андрейка. Он с трупами японскими ещё в тюрьме пообщался, смотрел в камеру, как они мозгами «пораскидывают».

Иван Яковлевич вернулся к осмотру территории противника. Солнце стояло в зените и от влажной пропитанной дождями земли прямо марево вверх подымалось. Становилось конкретно жарко. Утром, если и было градусов пять тепла, то не больше, сейчас же уже далеко за двадцать пять термометр бы показывал, коли был.

Снизу послышалось несколько выстрелов, но быстро всё затихло. Так хотелось спуститься тоже вниз, но понимал, что там профессионалы – будет только отвлекать и мешать. Потому решил чем полезным заняться. Взял с собой пару красноармейцев и пошёл мародёрствовать. Нужно у убитых японцев, тех, которых группа зачистки уже проверила. собрать документы и оружие.

Метрах в тридцати от окопа наткнулись на первого офицера. Совсем молоденький паренёк, кроме аналога «Парабеллума» и документов у него ничего интересного не было. Ещё чуть ниже нашли второго офицера. У этого была орденская планка на груди. А самого ордена или медали не было. Жалко. Ну, хотя полное обследование разбитых лагерей может и позволит увеличить коллекцию. Третьего офицера нашли почти у лагеря, и тут Аматерасу подмигнула Брехту. У клиента была медаль на груди и притом такая, которой в коллекции ещё не было. На аверсе был какой-то канатоходец нарисован, а на реверсе пятилепестковый цветок. Ленточка была радужная. Настоящая медаль ЛГБТ. Ещё бы титьки канатоходцу приделать! Потом Светлов пояснил, что это памятная медаль за победу Японии в первой мировой войне. Вот, оказывается, кто в ней победил. Япония была на стороне сил добра. А канатоходец оказался изображением Такэмиказучи, бога войны в японской мифологии.

Пока Брехт обыскивал карманы у убитых японцев, бойцы таскали наверх винтовки, пистолеты, мечи офицерские и ремни с подсумками. В каждом такой кошелёчке по шестьдесят патрон. А со ста человек и по два у каждого? Это получается, десять ящиков патрон противник преподнёс в дар. Винтовки самим не нужны. В отдельном батальоне все вооружены карабинами кавалерийскими Арисака, он чуть легче и короче. Пусть дальность меньше. Но Брехт команды изобретать оружие с дальностью полёта пули в полтора километра просто не понимал. Ты отойди от человека на полтора километра. И приглядись. Да, ты просто там человека на таком расстоянии не увидишь, а если он в защитной одежде, то и подавно. Тогда зачем? Нет ответа! У Брехта так, точно нет.

Дошли до самого разбитого артиллеристами лагеря и встретились с группой Светлова. Пока собирали трофеи, то выстрелы в стороне второго лагеря, который из-за леса и озера с его прошлогодними камышами снизу был не виден, время от времени раздавались, но быстро прекращались. И только один раз была настоящая перестрелка. Минут пять бахало. Сейчас увидев группу Брехт, наконец, успокоился. Все одиннадцать человек были целыми и здоровыми. А, блин. Нет! Один из красноармейцев ранен. Рукав перетянут в предплечье бинтами. Но сам идёт, только карабин у него забрали.

– Сватов, что с тобой, – подошёл к бойцу.

– Так, товарищ командир, из-за развалин на меня басурман с саблей выскочил. Как махнёт ею, а я карабин подставил, клинок от железа отскочил и меня по руке. Ну, тут его товарищ Светлов и укокошил из ТТ. Юркий ещё какой. Между нами пять метров было, я и сообразить не успел, а он уже подле меня и саблей машет.

– Держи, Семён. Дарю сабельку эту. – Бывший хорунжий протянул раненому очередную катану. Станешь командиром, будешь вместо шашки носить. Все обзавидуются. – Он повернулся к Ивану Яковлевичу, – И для тебя комбат подарок есть. Знатный самурай оказался, орден на нём был. Он кстати полковник, должно быть главный командир в этом гарнизоне был. Вот, орден у него был. – Протянул цацку. – Это очень редкий в Японии орден. 5 степень ордена Восходящего солнца. Тут знак ордена на нагрудной колодке. У более старших степеней – звёзды. Называется по-японски кёкудзицусё. Считается наградой за выдающиеся заслуги.

Красивый. Теперь и на самом деле настоящий фалерист получился. Эх. Надо ещё и с Китаем повоевать.

– Разрешите доложить, товарищ командир батальона, – козырнул Светлов. – В ходе зачистки ликвидировано четырнадцать японцев. Если остались ещё живые, то думаю, они ушли за озеро Заяц и сейчас по левому берегу реки Туманной пробираются в сторону Маньчжоу-го. Можно приступать к операции по созданию Цзян Ши, – и лыбится.

Так и самому такая войнушка нравится.

– Воздух!!!

Точно, со стороны Кореи летело три самолёта, уже и слышно стало.