Настоящий полковник

Глава 7

Событие двенадцатое

«Ноги моей здесь больше не будет» – подумал сапёр, наступая на мину.

Сапёр ошибается не один раз, как полагают многие, а дважды:

– Первый раз – когда выбирает профессию…

Есть такое упражнение у спортсменов, которые из пистолета стреляют, держат гантели на вытянутой руке. А может, и нет, это клише из книг и фильмов, тем не менее, Брехт его вспомнил и внедрил в своём батальоне. Причём, поголовно. Сейчас в армии пистолетами ещё вооружены считаные командиры. В основном у командующего состава старенькие револьверы. Но где-то там, на самом верху, принято решение, что все новые выпускаемые пистолеты «ТТ», который только начали выпускать серийно, отправляют на Дальний Восток в ОКДВА, а здесь Блюхер по многочисленным просьбам, нет, не телезрителей, а Брехта, отправил тысячу целую в отдельный батальон. В нём пистолетами вооружены все поголовно. Мало ли, что в бою сподручней будет.

Вышел после разговора с начальником штаба армии Брехт на крыльцо, а на плацу картина маслом, стоит целая рота и трёхкилограммовую гантель на вытянутой правой руке держит.

Перед этим выходом Брехт посидел, в потолок уставившись. Приказ чёткий и не стоит его искажать. Хоть какая-то надежда, что если, что пойдёт не так, то можно сослаться на Мерецкого. Очень слабенькая отмазка. Захотят расстрелять или репрессировать, ни грамма не поможет. Но хоть себя успокоить.

Итак. Нужно привезти на сопку Пулемётная гора взвод снайперов и обстрелять неприятеля китайско-японского на их территории. Чего сложного?

Вернулся в кабинет. Посидел, закрыв глаза, и стал план набрасывать. Всё плохо. Почти триста километров по прямой до озера Хасан от Спасска-Дальнего. Пешком или на автомобилях не добраться. Не те сейчас автомобили. Остаётся железнодорожный транспорт. Но и он хреново подходит, так как от станции Краскино, до которой можно доехать, придётся всё одно пешком добираться до озера Хасан, а это больше пятидесяти километров по очень плохой дороге. И надо будет тащить на себе огромное количество оружия, палатки, продукты и прочее, и прочее. Именно из-за этого в реальной истории операция у озера Хасан получилась неудачной и кровавой. Пока танки, пушки и снаряды с патронами подтянули, солдатики кровью умылись.

И что делать? Стоять. Бояться. А ведь у него есть две летающие лодки. Одна большая, вторая поменьше. Скорость у обеих явно больше, чем у поезда и, тем более пешехода, в районе двухсот пятидесяти километров у большой. То есть, чуть больше часа в пути. И назад столько. Получается за три часа можно в оба конца сгонять. Потом замена пилота и ещё рейс. Потом дать остыть движку, проверить его, подтянуть, если чего разболталось, заправиться, смазаться и можно ещё один рейс до темноты успеть. Одномоторная летающая лодка МБР-2, переделанная в гражданский МП-1, может взять на борт семь человек и немного груза. Общая грузоподъёмность полторы тонны.

Второй самолётик по сравнению с первым просто игрушка. Летающая лодка (амфибия) Ш-2. Скорость всего восемьдесят километров в час и придётся дозаправляться на озере Хасан, то есть МП-1 ещё и на её долю топливо с собой везти. Немного, бака Ш-2 хватает на пятьсот километров, а тут шестьсот в оба конца, но всё равно. Может в специально переделанный корпус Ш-2 взять одного бойца и полсотни килограмм груза. Стоит ли с ней связываться. Нет. Нет, людей перевозить не будем. Пусть возит продукты, палатки, оружие.

А сколько человек нужно перевезти. Взвод, сказал Мерецков. Взвод это… Нет. Кого попало туда везти не надо. Там будет бой и японцы они упёртые товарищи. Получается, что нужно везти первый взвод первой роты. Это совсем даже для Красной армии не обычный взвод. Сам-то батальон уникальный. Снайперская разведывательная рота, ещё более необычная единица, а вот первый взвод этой роты совсем уж эксклюзивный. Даже собственное название имеет – «Диверсионный».

Его бывший хорунжий по одному человечку отобрал из всех отобранных со всего Приморья снайперов. И два года самолично готовил. Уйдут утром в лес и только к вечеру еле живые возвращаются. Причём, треть добирается до кроватей через медчасть. То вывихи, то порезы, то ушибы серьёзные. А назавтра снова в лес или на озеро бегом, учиться плавать и десантироваться с воды на вражеский берег.

Во взводе двадцать восемь человек красноармейцев и два командира, ну и плюсом сам бывший хорунжий, не лететь же без него. Он один целого отделения стоит. Получается, тридцать один человек. Кто ещё нужен? Нужен сам Брехт. Тридцать два. Нужен врач и медбрат. Тридцать четыре. Всё? Нет, там ведь японцы не утерпят и отправят парочку самолётов, гайдзинов с воздуха причесать. Есть в батальоне, в зенитном взводе, замечательный пулемётный расчёт. По самолётам практики нет, но тренировались попадать по буксируемой по озеру Ханка лодке. Волокли её на буксире как раз Летающей лодкой Ш-2. Так пулемётчик Якимушкин со второй очереди уже поражал мишень. Истребитель японский, понятно, летает быстрее и в воздухе попадать тяжелей, чем на воде, добавляется третье измерение. Вот и проверим снайперские навыки Якимушкина Сергея в деле.

Всё или ещё кто нужен? Конечно. Нужен. Нужен кинооператор Андрейка Тимофеич Пирогов. Потом на допросе в Главном управление государственной безопасности (ГУГБ) при НКВД СССР в Москве можно будет показать товарищу Генриху Григорьевичу Ягоде эти эпические кадры, как японцы штурмуют сопку Пулемётная горка и Безымянную, а Брехт с горсткой людей отстреливается до последнего патрона. Они напали, мы только отстреливались. Много застрелили? Так на то мы и армия, чтобы много застрелить супостатов. У нас чего с экрана в кинотеатре говорят? Война будет малой кровью и на чужой территории. Всё по завету дорогого товарища Сталина. Это ведь нашей «малой кровью». Ну, пролили многовато вражеской крови. Ничего, исправимся. Впредь будет аккуратней. Только в голову стрелять. Крови в этом случае будет меньше. Из мёртвых кровь не течёт.

Ладно. Всё? Или ещё кто может пригодиться? Точно! Ещё пару сапёров нужно. Там, на озере Хасан бывает, надо полагать, ночь. Как ночью без сапёра?

Событие тринадцатое

– А ты чего со своей девушкой расстался?

– Так ненормальная она. Знала же, что у меня пена для бритья заканчивается и носки дырявые, так эта дура на 23 февраля подарила мне ноутбук.

– Уроды! Что вы там делаете? – кричала бабушка уродам, которые что-то там делали.

Наверное, здесь замечательно летом. Всё зелёное. Воды вон кругом сколько хочешь. На месте этого серо-коричневого поля летом непременно зелёный, да даже изумрудный луг. А сопки покрыты не голыми ветками кустов и деревьев, а зелёным лесом. Интересно, ни одного хвойного дерева, где же знаменитые корейские кедры. Брехт через своих корейцев несколько сотен выкопанных по лесам молодых совсем кедров добыл. Посадили и внутри воинской части, где только могли и по периметру, на этот год заказал ещё столько же, теперь на очереди озеленение двух зависимых от части посёлков, ну или вернее посёлка и колхоза корейского. Корейцы обещали для себя добыть бесплатно, а для посёлка, где живут работники цементного завода, мастерских и пяти артелей Дворжецкого, за маленькую копеечку.

То есть, корейцы где-то тут могут достать много подвоя лесного, почему же здесь не растёт? Вон она Корея в пятистах метрах. Смешно, но между Кореей и СССР вклинилась полоска Маньчжурии или Китая в будущим шириной всего несколько сотен метров, в самом широком не больше трёхсот. Всё же нужно будет попробовать тут границу подправить. Зачем тут Китай, не надо нам Китая.

Прилетели утром. Сели на воду. Летающая лодка, разбрызгивая холодную весеннюю воду, подрулила к берегу и лётчик мотор заглушил. Попробовали выбраться. Хрена с два. Берег топкий. А чего ждали? Существуют ли вообще озёра с нормальными берегами? Брехт не видел. Особенно, если озеро не молодое. Это же естественный ход вещей. Вода летом цветёт, потом холод и весь ил выпадает на дно озеро. Рыбки чего кушают и тоже ил выдают в результате, листья падают с прибрежных деревьев и тоже перегнивают в ил. Растёт слой и заболачивает дно и особенно берега. По берегам начинает расти камыш, рогоз и так далее, и ещё плюсик к илу, вымирают ведь зимой, а ещё волокут всякую грязь весенние ручьи.

Брехт предвидел, что берег может оказаться заболоченным, а потому в первом самолёте было всего три человека, всё остальное место было занято досками и плотницким инструментом. Нужно было построить причал, а то каждый раз разгружаться в воду не правильно. Ещё и сейчас не очень понятно, как теперь двигатель запускать, для этого нужно провернуть винт у самолёта. Брехт про аккумулятор и стартер Блюхеру наводку дал, но пока ни ответа, ни привета.

Сунули припасённым шестом в воду, когда самолёт остановился. Сантиметров тридцать ила. А глубина больше метра. Пришлось спрыгивать в холодную, просто ледяную воду. Да ещё босиком, а то сапог завязнет в иле и останется там. Выпрыгнули, стали доски и сваи вытаскивать. Все дубовые, делать, так не на один год. Будет теперь настоящий инцидент в 1938 году с Японией или, умывшись кровью, самураи успокоятся неизвестно. Если будет, то имеющийся причал для гидросамолётов очень пригодится. Это сейчас мяч на нашей стороне и можно его вдумчиво обработать, продумать тактику и стратегию, разведать всё и только потом запулить его на сторону противника. В реале в 1938 всё быстро закрутилось. И никто не додумался через озеро людей доставить. Пёхом шли. На пулемёты.

Доски дубовые тонули. Чёрт бы их побрал. Думали сбросить в воду и просто подогнать к берегу. Нет. Плюх, и в ил доска закопалась. Гадство. Вообще, вымокли, пока её там нашли и вытащили. Разгрузились. Промерили глубины и расстояние до берега. Всё по закону подлости. Не хватает заготовленных досок на причал. Самолёт на мель сядет. Пришлось Ивану Яковлевичу дать команду пилоту работать по варианту «Б». Вариант этот был предусмотрен и заключался в том, что вместо людей и оружия вторым рейсом Летающая лодка опять привезёт доски и сваи для причала и три человека. А ещё сменную одежду. Солнца сегодня точно не будет. Вон, опять всё небо затянуто тучами. Как бы дождь не пошёл. Никак не может настоящая весна начаться.

Забравшийся на самолёт, командир отделения железнодорожников, что ещё в 1932 году передали Брехту в отдельный батальон, да так и забыли про них, и которых Иван Яковлевич превратил в строителей, раскрутил винт у МП-1. Втроём с трудом вытолкали большущий самолёт, чуть завязший в иле, и опять вымокли по самые макушки. Да и ладно бы вымокли, всё серые от грязи, каждый не по разу срывался в перебаламученную кашу.

Ну, теперь до прилёта помощников и новых стройматериалов есть три с лишним часа. Нужно развести костёр, а то так и простыть на холодном ветру недолго.

Не дали. Появились пограничники. Брехт вчера позвонил в госпиталь Мерецкому и предупредил его, что выдвигается, описал маршрут и всю логистику самолётную и попросил предупредить погранцов. А то ещё примут за диверсантов каких. Тем более что одеты совсем не в обычную форму РККА, а совсем даже в камуфляж типа «Лягушечья кожа», да ещё каски не сверкают железом, а обтянуты, чтобы не демаскировать, такой же тканью. С камуфляжем немного не угадали, думали, что здесь на юге уже хоть трава зелёная и на деревьях хоть маленькие листочки есть. А тут голяк и всё жёлтое и коричневое. Поражался этому Брехт. Всё из-за холодного течения, что вдоль берегов СССР проходит. Так-то широта озера Хасан это 42 градус. Почти широта Душанбе или Нью-Йорка. Владивосток гораздо южнее Сочи. И совсем другой климат. А всё почему? Севернее Японии и Сахалина располагается Охотское море. Холодное, приарктическое, с очень суровым климатом. И ёжику понятно, что вода в этом море никогда толком не прогревается. И вот что происходит потом – воды Охотского моря плавно «стекают» на юг, где они прогреваются и текут обратно, в виде тёплого Цусимского течения, что согревает Японию. И всё из-за Сахалина. Как известно, Сахалин – это остров. Соответственно, часть воды из Охотского моря проходит в узкую щель между Сахалином и материком. Образуется так называемое холодное Приморское течение, которое и мешает Приморью стать краем обетованным.

Пограничники вышли впятером и направили на Брехта и двоих строителей винтовки. Командир в фуражке, которая то ли велика ему была, то ли голова у товарища похудела, но он её постоянно поддерживал от сползания на глаза, направил на Брехта, стоящего босиком и стягивающего штаны револьвер и громко прокричал, пугая сорок:

– Руки вверх! Хто таки будэте?

Украинец? Забросило. Неужели не предупредил Мерецков?

– Я командир отдельного батальона Брехт, – руки ни какие поднимать не стал.

– Брехт? – револьвер не убрал.

– У меня удостоверение вон там лежит. Вынул, чтобы не замочить.

– Сомов. Побачь, – два кубаря на зелёных петлицах. Как это у пограничников называется неизвестно. Правильно скоро звания введут. Вот как к нему обращаться?

– Вы бы представились сами, товарищ командир. – Брехт кивнул на револьверчик почти игрушечный, – и убрали оружие, а то пальнёте случайно, а вас потом расстреляют за нападение на командира батальона ОКДВА.

Разумный товарищ. Сунул револьвер в кобуру и взял принесённые документы у Сомова. Странно, фамилия русская, а сам азиат. Бурят, может?

– Вам должен был сообщить начальник штаба ОКДВА товарищ Мерецков Кирилл Афанасьевич, что мы здесь будем проводить воинскую операцию.

Пусть будет лейтенант всё читал и читал корочку красную Ивана Яковлевича. Неграмотный. А нет, он там смотрит не заржевели ли скрепки. Шутка. Сейчас не 1944 год и скрепок из нержавейки немцы ещё не делают.

– А хто ци хлопцы? – вот недоверчивый.

– Это строители из моего батальона. Людей для операции будут перебрасывать гидросамолётом и они сейчас будут строить причал. А если вы нам поможете, то когда через три часа прилетит второй самолет, то часть причала уже будет построена.

– О, як! – заржал вдруг пограничник.

– Вместе будем воевать послезавтра, почему бы не построить причал вместе, оружие ведь будут привозить и раненые, если будут среди ваших, то отвезут к нам в Спасск-Дальний.

– Добре. Сомов, дуй в расположение. Грайте трэвогу. Пятерых молодых сюда гоните швыдко. Остальных на сопку. Игнатов, Маслов, поможите хлопцам, – «лейтенант» протянул Брехту красную корочку, вскинул руку к сползающей фуражке. – Заместитель командира заставы Ерёменко. Зовите просто Олег Яковлевич. Та, ладно, просто Олег.

– Иван Яковлевич. Зовите просто Иван Яковлевич, – поржали.

Ну, вот, а то Брехт даже запаниковал. А ну как ничего не передали от лежащего в госпитале Мерецкого. Слава богу. Да ещё и помогут причал построить.

Самолёт прилетел, а нет… Одномоторная летающая лодка МБР-2. переделанная в пассажирский МП-1. прилетела через три часа, как и планировали. Притараканила дополнительно кучу досок и ещё двоих строителей. Эх, сотовых телефонов не хватает. Позвонил бы и сказал, что не надо строителей. Погранцы помогут. Могли бы палатки и продукты завезти. Только Брехт пожалел, как над озером снова застрекотало, и рядом с большой летающей лодкой плюхнулась на воду маленькая. В пылу стройки причала, а именно – махания кувалдой, ну чтобы согреться и не замёрзнуть, про Летающую лодку (амфибию) Ш-2 даже забыл. А та на восьмидесяти километрах в час всё же добралась до озера Хасан, не заблудилась и не сверзилась с небес. Хорошие механики и пилот. Она как раз привезла палатку и продукты, а кроме того Брехту его любимый бинокль цейсовский, что в награду за ликвидацию банды во Владивостоке позволил Трилиссер со склада вещдоков и конфискованных вещей позаимствовать.

Всё, хватит кувалдой махать, пора забраться на сопку Пулемётная горка и посмотреть, что же происходит на вражеской территории. Не строить же приехал, а воевать.

Полез.