Настоящий полковник

Глава 19

Событие сорок пятое

Мужик собрался покончить жизнь самоубийством. Стоит на мосту, готовится прыгнуть в реку. Вдруг сзади кто-то хлопает его по плечу: «Извините, пожалуйста, а котят не захватите?»

Не успели. До вершины сопки оставалось метров двадцать, вон уже кончик скалы приметной из-за деревьев показался, когда навстречу побежали люди. Шестеро. По будёновкам узнал пограничников. Хотел заорать и заставить их лечь рядом и продолжать воевать, но в последний момент передумал. В своих был уверен, а как себя эти поведут, не бросятся удирать снова в самый ответственный момент. Сами ладно, так его людей могут за собой увлечь, спины под пули подставляя. Нет ничего хуже в жизни, чем бежать и ждать, когда тебе в спину выстрелят. Если уж пришло время умирать, то нужно смерть лицом к лицу встретить. Она женщина нервная, глядишь, не выдержит и мимо проскочит.

Иван Яковлевич плюхнулся за большое дерево. Судя по резным листьям, что густо устилали подножия великана – это дуб. Точно, вон и жёлуди видны. Торчат коричневыми жопками из травы, начинающей зеленеть. Шапочки уже отпали, скоро попробуют те, которые касаются земли, прорасти, уцепиться корешком за землю. Не вырастут, скорее всего, родитель своей тенью заглушит.

Японцы решили преследовать убегающих пограничников. Ну, ребята, тут вам не там. Двумя короткими очередями Брехт срезал четверых самых смелых и нырнул за ствол великана. И загрохотали выстрелы. Нет. Выстрелы снизу бахали. Подоспела сборная солянка. Комбат выглянул из-за ствола. Впереди никого видно не было. Сзади послышались шаги торопливые, и рядом устроился Балабанов, повернул красную запыхавшуюся физиономию к Ивану Яковлевичу.

– Загнал. Бегать по утрам надо…

– Что с пограничниками? – Брехт снова выглянул из-за дерева. Никого. Странно.

– Остановил я … их. Позади с … нашими, – Точно бегать надо, вон чуть лёгкие наружу не высовываются.

– Лежи здесь, я на разведку, – пригнул голову комиссара Брехт и ужом проскользнул к кусту раскидистому, росшему неподалёку. Метров пять, даже меньше, а словно год полз, всё выстрелов ждал. Но японцы решили интригу затянуть.

Только дополз и загрохотало. Пули густо полетели над головой, веточки срезая. Парочка впилась в землю в нескольких сантиметрах от прижатого к ней носа. Стреляли пару минут. Плохо, что их много, за десяток точно. Хорошо, что все стреляют с одного места, никто пока обойти с фланга не пытается. Ненадолго. Сейчас командир у них сообразит и пошлёт отделение в обход. Сам же обязательно так бы и сделал, так нечего японцев дурнее себя считать. Выстрелы стихли, и Брехт рывком проскочил навстречу предполагаемому обходу с правого фланга. Бинго. Трое идут, даже не пригибаясь. Неудачно. Зашли за кусты. А что, проверить самое время – той ли системы у нас гранаты.

Иван Яковлевич вытащил из разгрузки одну из двух РГД-33. Граната небольшая и слабая. Весит полкило, а длина с ручкой всего 19 сантиметров. В ней совсем детский заряд. Всего 140 грамм тротила.

Если честно, то граната хреновая. Брехт, когда получил их в прошлом году, месяц плевался. Выпороть надо конструктора. Как просто обращаться было с гранатами, когда учился на военной кафедре. Вырвал кольцо с проволочками из запала и бросай. Чека отойдёт и взрыватель через четыре секунды активизирует гранату. В РГД-33 всё в тысячу раз сложнее. Чтобы эту гранату бросить, её нужно подготовить. Вот сейчас стоял на коленях Иван Яковлевич и занимался прикладной механикой. Сначала нужно взвести пружину в рукоятке. Делается это так: удерживая гранату за боевую часть левой рукой, потянуть правой рукой внешнюю трубку рукоятки на себя и повернуть вправо, взводя ударник, после чего отпустить. Это даже не начало.

Теперь нужно поставить гранату на предохранительный взвод (на предохранитель) во избежание спуска ударника от случайной встряски – повернуть предохранительную чеку на рукоятке так, чтобы она закрыла собою красный маркер на рукоятке. Готово. Ага, вот она красная точка. Дальше сложнее и опаснее. Запалы хранятся отдельно от гранаты. Внутри у них гремучая ртуть. Вещь капризная. Выдохнули. Нужно вложить в неё запал – открыть отверстие, закрытое заслонкой с тыльной стороны боевой части, опустить туда запал и вновь закрыть его. Теперь, главное не пукнуть. Почти шутка.

Не всё ещё, необходимо поставить гранату на боевой взвод. Нужно освободить перед броском предохранитель на ручке – повернуть предохранительную чеку так, чтобы вновь открылся красный маркер на рукоятке. Провернул и в сотый раз сказал себе, что если в ближайшие дни Михаил Григорьевич Дьяконов, который разработал эту гранату, не ответит на его письмо по улучшению гранаты, то сделает нормальную гранату сам и пошлёт ему в посылке, подарок будет мэтру на майские праздники.

Осталось ерунда, нужно выбрать цель для броска и метнуть в неё гранату – за счёт взмаха внешняя часть рукоятки с ударником соскакивает с боевого взвода и накалывает капсюль запала, запуская процесс его горения.

Бабах. Сработала. Когда тренировались с новыми только полученными гранатами, то очень часто взрыва не происходило. Не соскакивала внешняя часть рукоятки с боевого взвода, резким должен быть замах.

Всё это описывать долго. Но тысяча раз повторенное действие, правильно говорится – отработанное до автоматизма, результат дало очень не плохой. Пара секунд и бросок.

Японцы не все погибли, одного ветки спасли, он выбежал с круглыми японскими глазами, как у их анимешных красоток, из-за куста. Та-тах. Короткая очередь и счёт стал три ноль не в пользу правофланговых.

– Buki o otosu! (бросить оружие), – закричал Брехт одну из выученных фраз на японском и, не дожидаясь радостных заверений, что господа только об этом и мечтали, бросился назад, за свой куст.

Ожидаемо защёлкали выстрелы. А чего, пусть. Арисака не Калашников и не Томпсон. В обойме всего пять патронов. Сейчас закончатся. Вот. Брехт рывком преодолел расстояние до спасительного дуба. Комиссара нет, вон за соседнее дерево чуть повыше перебрался. Нетерпеливый. Опять забабахали сверху, но и эта обойма закончилась. Высунулся и чуть нос к носу не столкнулся с японцем. Хитрые, подошли под шумок. Та-тах. Дзинь. Закончились патроны в магазине. Перезаряжать нет времени, выхватил Кольт. Бах. Второй любопытный отлетел на метр. Как в кино. Ах, какой замечательный пистолет пиндосы сделали. Бах. Не попал. Перехвалил. Отдача серьёзная – сбивает прицел. Бах. Ну, вот ещё раз три ноль.

– Buki o otosu! (бросить оружие)! – дальше по-русски прокричал. Пусть они тоже учат. А то обидно. – Эй, сдавайтесь! Вы же не самоубийцы! В плену хорошо. На ужин макароны дают.

Событие сорок шестое

Идёт урок истории. Преподаватель:

– Американцы, сбросив бомбу на Хиросиму, убили сразу двух зайцев.

Голос с задней парты:

– И есё нимного японицев.

Таникадзэ Кадзиносукэ – Rikugun-Shōsa (майор) высадился на проклятую землю второй волной. После вчерашнего, чуть поубавилось желания оказаться в первых рядах. Конечно же, он не трус. Сколько раз ходил в атаку на китайские позиции в полный рост, но тут не страх. Тут другое чувство. Как воевать с мёртвыми? А что произойдёт, если кёнси схватит его своими чёрными когтями, вопьётся окровавленными зубами ему в горло. Бр-р. Не хочется об этом думать.

Генералы в штабе решили точно так же. Они дали приказ сравнять это препятствие с землёй. Оказывается, снаряды с шимозой (пикриновая кислота) способны убить даже мёртвых. Ветер над рекой крутил весь день, и дым иногда сносило на корейский берег, и тогда все начинали кашлять и плеваться. Страшно горький этот желтоватый дым за несколько вдохов сильно раздражал горло. За целый день обстрела удалось уничтожить всех кёнси. Теперь ничто не сможет помешать сынам Ямато убить всех проклятых русских колдунов.

Таникадзэ запретил себе думать, что возможно одним из столпившихся на берегу вампиров был его брат. Нет, скорее всего, он был ранен и попал в плен, и теперь коварные большевики пытают его, а Рикугун – Тайса (полковник в армии) Таникадзэ Кунгоро стойко терпит боль и молчит, надсмехаясь над западными варварами.

Хотелось быстрее попасть на тот берег и в первых рядах бежать и стрелять в проклятых русских коммунистов. Только какое-то предчувствие и небольшая вероятность, что среди расстрелянных кёнси может оказаться его брат, останавливало майора. Бежать по останкам брата, превращённого в малюсенькие кусочки, и втаптывать их в песок было выше его сил.

Он будет во второй волне десанта. Русских много, он успеет отомстить, а если брат жив, то и отбить его у сдающихся в панике от мощи императорской армии большевиков. Когда катера с первыми солдатами скрылись в тумане, неожиданно спустившемся из Китая, майор поморщился. Воевать в таком густом тумане не просто. Неожиданно за этой белой стеной раздались взрывы, проклятые варвары обстреливают берег. Ничего, мы задавим вас. Жаль нельзя подавить их пушки артиллерией, из-за тумана ничего не видно.

Бронекатера появились совершенно неожиданно. Чтобы, как в первый день, не бежать по пояс в воде, на берег были брошены сколоченные из дерева щиты, а от щитов к корабликам переброшены длинные сходни. Они раскачивались от бега солдат, и иногда какой-нибудь деревенский увалень все же слетал в воду. К счастью, осадка бронекатеров была всего ничего, два Сяку (мера длины, равная 30,3 см). Не прошло и пяти минут, как кораблики были загружены. И в это время, налетевший с океана, ветер, как мановением руки волшебника, разогнал туман. Или это сделала для своих верных сынов Аматэрасу?

Высадились без проблем, тут качающихся сходней не было, и все просто прыгали в воду. Ничего, что она ледяная. Сейчас бежать больше шести Тё (мера длины, равная 109,09 метра), успеют не только согреться, но и высушить на себе мундир.

Дальше по приказу майора Хокутоуми рота, высадившаяся на усеянном трупами японских солдат берегу, разделилась. Половина стала атаковать ближнюю высоту, где и должны были располагаться русские, его брат три дня назад доложил в штаб 19 дивизии, что там отрыт окоп и созданы укреплённые артиллерийские позиции. Вторая часть солдат, во главе с сё: и или младшим обер-офицером (лейтенантом), побежала мимо озера небольшого на соседнюю сопку «высоту 155.1». Неизвестно почему, но ноги понесли майора именно туда. Наверное, это духи подсказали ему, что там можно найти или брата, или убийцу брата, чтобы отомстить.

После озера случилась заминка. Оттуда начинался подъём сразу на две расположенные рядом сопки. На западе была «высота 141.2» или как отмечено на русских картах сопка «Богомольная», а на северо – запад «высота 155.1» или «Заозёрная». Младшим обер-офицером отряд был ещё раз разделён два, и он попросил, поклонившись Младшего штаб-офицера (майора) Таникадзэ Кадзиносукэ возглавить отряд, который будет штурмовать «высоту 155.1», а сам сё: и повёл сорок солдат на западную сопку.

Майор чуть запыхался, не молод уже. Но долг есть долг, и он стал впереди доверенных ему людей, и они, стараясь не растягиваться, начали взбираться на сопку. Выстрелы загремели неожиданно, и рядом с Таникадзэ упал на земле молодой боец нито: хэй (солдат 2-го класса), схватившись за плечо.

– Перевяжи себя, – крикнул майор и выстрелил из пистолета несколько раз в ответ.

Японцы ускорились, используя как прикрытие стволы деревьев и выходы на поверхность скальных пород, они почти без потерь добрались до вершины. Один раз всего Таникадзэ слышал вскрик позади. Может, были те, кто был убит сразу и потому не закричал, или стойкие японские солдаты мужественно сносили боль, но, скорее всего, большевики стреляли из рук вон плохо. Плохие у них командиры, не обучили своих красноармейцев метко стрелять.

Они взбежали на вершину сопки и сыны Ямато пошли в штыковую атаку и пограничники, а это были именно они, на дурацкой русской острой шапке звезда была на зелёном фоне, дрогнули и побежали. Майор смеялся и стрелял им вслед из пистолета, а солдаты вторили его смеху и стреляли в спины этим трусам из винтовок. Они легко взяли эту высоту.

Событие сорок седьмое

Стратегия без тактики – это самый медленный путь к победе. Тактика без стратегии – это просто суета перед поражением.

© Сунь Цзы

– Buki o otosu! (бросить оружие)! – прокричал Брехт в третий раз. И тут по нему шарахнуло, так шарахнуло. У кого-то из японцев был с собой пулемёт. Хорошо хоть крупнокалиберный и хорошо, что сидел, точнее, лежал Иван Яковлевич за приличным дубом, а не за предыдущим кустом. Там бы и хана пришла. Тут тоже кора и щепки полетели во все стороны, а пули, что впивались в землю, просто осыпали землёй и мусором с головы до ног. Пулемётчик был близко. Буквально метров пятнадцать – двадцать. И ведь достаточно ему сделать десяток шагов вправо или столько же влево, и ноги комбата станут ему видны.

– Verdammte Scheisse! (фердаммтэ шайсэ!), – вспомнил Брехт язык родных осин. Переводится как … Ну, в общем: … твою мать! – Отстрелят чего нужное. И будешь Schwuchtel (швухтэль). … Одним словом, примкнёшь к сообществу ЛГБТ.

– Тада-дах. – Ответил ему Тип 92. Ничем другим этот монстр, что поливал его свинцом, быть не мог. Для обычного Тип 3 под патрон Арисака калибра 6,5 мм слишком громко рычал и слишком большие щепки от дуба отрывал. Так и перепилит лесного великана. Тяжёлый же, со станком полста килограммов весит, плюс патроны. Втроём тащили? Молодцы. Нам это надо. А вот пулемётчика нет.

Был у этого монстра один минус, правда, который все плюсы перечёркивал. Заряжался он хреновинами. Такая пластина, а в ней тридцать патронов. Засовывалась эта хренотень с левого бока, и второй номер нужен был обязательно. И время на перезарядку приличное. Выстрелил тридцать патронов и отдыхай.

– Тадах, – сказал Тип 92 и замолчал.

Брехт не стал дожидаться, вынул вторую и к сожалению последнюю гранату, вставил в неё запал и кинул. Чуть неудачно. Ветки помешали. Граната, которая должна была упасть позади пулемётчиков, свалилась в паре метров перед ними. Ребята поняли, что это, и ткнулись в землю мордочками. Иван Яковлевич увидел, что не добросил, и как только прогремел взрыв, вскочил и побежал к своему уже пулемёту. Пятнадцать метров – это много. Это секунды четыре, а то и пять. Не с низкого ведь старта по гаревой дорожке спринтанул, а с прошлогодней листвы и из положения лёжа. Сначала упор сидя принять, потом подорваться, тут же поскользнуться, по дороге оббежать раскидистую клюкву. Ну, нет, чего-то в общем раскидистое и не ивовое, раз серёжек нет.

– Алярм! – заорал начинающим поднимать головы пулемётчикам. Упал прямо перед ними и в округлившиеся глаза послал по две пули из Кольта. – Дзынь, – сказам М1911, сообщая, что патронов больше нет.

Американцы звери. Зачем такое придумали? С расстояния в два метра пуля 45 калибра или 11,43 миллиметра разрывает голову человеку. Как арбуз. Хорошо, хоть мозгами не забрызгало.

Бах. Бах. Снизу послышались выстрелы. Надо полагать, это его бойцы прикрывают. В кого они стреляют не видно. Брехт перекатился влево, к небольшому деревцу, и сделал это точно зря. Сразу и увидел, в кого стреляли товарищи. Твою мать, как там, вот недавно же вспомнилось. Ага:

– Фердаммтэ шайсэ!

Японцев было человек двадцать. Они стояли почти цепью и целились в него. Пока остановишь вращение, пока назад вертанёшься. Пристрелят и отчества не спросят. Иван Яковлевич не стал останавливаться, ещё раз пять влево перевернулся. Всей кожей ощущая, как в землю, буквально в сантиметрах от него, впиваются пули. Повезло. Площадка здесь круто обрывалась на метр почти, чтобы дальше вылезти из земли уже нагромождением изодранного пика скалы. Получалось небольшое углубление около метра шириной и столько же в длину. В него и свалился, разорвав китель об эти острые выступы.

Пули защёлкали о камень, наказывая его за испорченное в третий уже раз за последние три дня имущество. Выжил! Надолго ли? Сейчас подойдут и сверху пристрелят. Останется без пулемёта для коллекции. Плохо. Говорят, денег на тот свет с собой не заберёшь. А пулемёты? Раз безбожник, то в ад отправят. А чего, в Ад с пулемётом. Нацепить как Рембо, лентами перекреститься, и айда чертей гонять. А в ад голым попадаешь? Хреново. Ремень от пулемёта плечо натрёт.

Иван Яковлевич перевернулся на бок, выщелкнул из хромированного чуда обойму и достал из кобуры последнюю. И что, отвоевался? И сам сейчас погибнешь, и людей, необученных воевать, на смерть привёл!

– Фердаммтэ шайсэ!