Настя Сука

Глава 10

Ночь прошла спокойно, хотя и спала Настя как говорят в один глаз, держа пистолет в руке под одеялом. Когда пришло ее время дежурства, она первым делом проверила как связанны пленники. Тщательно осматривая и ощупывая пальцами каждый узел на руках и ногах бандитов, подсвечивая себе фонарем при этом морща носик от запаха мочи исходившего от них. Выводить в туалет и развязывать захваченных никто не собирался. Лишний риск, кто знает, что за умения даровал им Улей. А спеленованный пленник — это наверняка, будь ты хоть какой кудесник, можешь пробовать что угодно вплоть до запрыгивания за спину или исчезновения все одно останешься связанным по рукам и ногам. На рассвете, едва край солнечного диска показался над горизонтом, проснулся Чех, который первым делом повторил проверку Насти пленников на предмет связывания. Женщина, видя это, довольно улыбнулась, все не она одна такая мнительная.

— Чех, ты где так ловко яйца резать научился?

Спросила, внимательно осматривающего пленных, мужчину, Настя. Проведя ладонью по своей рыжей бороде, он ответил, немного недоумевая от вопроса.

— Так все, наверное, умеют. Барана то как кушать его сперва кастрировать надо. Я вот что спросить хотел, этот Борода про “станок” какой-то говорил. Это что такое?

Настя, от произнесенного вопроса мужчиной, мгновенно изменилась в лице, глаза загорелись злым, яростным огоньком, движения наполнились резкостью и агрессией. Она выпалила в ответ.

— Потом узнаешь.

До указанного Бородой места на карте, добирались на грузовике целый день. Четыре раза приходилось отстреливать увязавшийся за машиной “паровоз” из зараженных. Но пока, в целом группе везло, никого крупнее лотерейщика за ними не бежало. Оставив транспорт загодя в небольшой роще, Настя с Чехом, прихватив с собой в качестве проводника Бороду, отправились на разведку, определиться на местности с схроном. Если бы не точное указание пленного, фактически ткнувшего пальцем в искомое, найти расположившихся “бегунков” было бы весьма непросто. Расположились разыскиваемые на берегу реки в небольшом овраге, где, накидав поверх него жердей и веток с травой, практически слились с местной обстановкой. Настя, недовольно морщила носик разглядывая в монокль, устроенный бандитами схрон. Захватывать такой весьма непросто, плюс, возможно Борода может темнить, говоря неправду о внутреннем устройстве.

— Думаю, можно попробовать ночью туда нагрянуть. План так себе конечно, но другого все одно нет.

Чех, немного задумавшись и что-то прикинув про себя, ответил со свойственной ему взвешенностью.

— Так это, думаю нормально все будет, только часового ихнего аккуратно спеленать, а там развернемся на всю катушку.

Перед выходом на предрассветную атаку схрона, перепроверили связанных пленных, дополнительно перестраховавшись. Двигаясь в темноте, Настя отмечала про себя как неплохо перемещается Чех. Не удержав своего любопытства, она спросила бойца.

— Чех, ты как прирожденный ночной охотник. Где научился красться, помнишь?

Из темноты в ответ раздалось негромкое.

— Так а что помнить, я знаю, мы с братом баранов воровали в соседнем ауле. Ну а там если поймают, то бить сильно будут, да еще потом с родни денег потребуют. Ну и еще знаю, невеста воровал, два раза, помогал старшим короче. Один раз для брата, другой для Арслана, он мне друг мы вместе выросли. Вот только шайтан забери все, сейчас его лица не помню.

Настя улыбнулась, приоритеты рассуждения мужчины ее позабавили. Воровал баранов прозвучало первым и с большей гордостью, чем невесту. Это сказано просто как довесок к великим свершениям. Ночь выдалась подходящая небо затянули тучи, а разгулявшийся ветер неплохо гасил негромкие звуки своим постоянным фоном.

— Так, стоп. Вон там все это хозяйство располагается.

Женщина указала на начавший сереть в предрассветной поре край берега.

— План такой, я снимаю часового и входим во внутрь. Там просто глушим кого получится, кого не получится уничтожаем. Понимаю, план бред, но если у кого есть лучше, то готова выслушать.

Седой, внимательно осматривая в свой монокль место предстоящей атаки, просипел.

— Так а куда луче, мля. Тут все как на пальцах, ты валишь дежурного вертухая и потом всех вяжем, кто бурагозит жмурим, нормальная тема.

Настя хладнокровной змеей устремилась к часовому, который словно издевался над нападавшими. Он курил, пряча огонек в ладонь что бы не было видно со стороны. Идиот, въедливый, резкий запах табака разносился по округе, явственно указывая где не только он, но и весь схрон. Плотная, крепкая ладонь женщины зажала рот часовому, заглушая предсмертный хрип. Нож Насти вошел в тело бедолаги как в масло, рассекая собой сердце курившего часового на две части. Придерживая от резкого падения убитого, женщина, напрягаясь, плавно положила тело на землю, здоровый был бугай. Обтерев нож о тело, она махнула рукой своим бойцам дав сигнал на начало стремительной атаки спящих. Те в свою очередь, не мудрствуя лукаво просто били по головам спящих крепкими дубинками, отправляя спящих бедолаг в глубокий нокаут. Гладко захват не прошел. Последний из спавших бандитов, шестым чувством уловил чужое присутствие. Соскочив с лежанки он, подскочив к клетке, выдернул оттуда полуголую женщину. Прикрывшись ее телом как щитом, он попытался вскинуть выхваченный пистолет что-то при этом угрожающе произнеся. Но его голос потонул в хлопках выстрелов Винтореза Насти, стрелявшего в него сквозь заложницу. Два тела рухнули одновременно, смотря на них поверх прицела, Настя, явственно уловила шепот от корчившейся в предсмертных судорогах и зажимающей ладошками пулевые отверстия в теле, женщины.

— Спасибо.

Шагнув за убитую женщину, она с проскользнувшим в душе удовольствием сделала контрольный в голову, пытавшему укрыться за живым щитом рейдеру, прошипев с плевком на убитого

— Тварь.

В остальном все сложилось удачно, никто из ее бойцов не пострадал, а трое пленных, спеленованными куклами, лежали посередине схрона.

Обыск захваченного помещения не просто порадовал, а привел в детский восторг Настю, радостным ветерком изгоняя неприятный осадок из души. Цинки с патронами, оружие, все новое еще в консервационной смазке. Мешочек с горохом, в котором его на вскидку было порядка четырехсот штук, а у главаря, Браги при обыске, нашлась даже малая черная жемчужина, запрятанная от всех во внутренний карман. Но самым восхитительным трофеем был пикап с крупнокалиберным пулеметом в кузове, от которого Чех подобно малому ребенку закатывал глаза, ощупывая руками пулемет словно лаская женщину. Когда прошла накатившая радость, Настя, взяв лопату, отправилась на пригорок, копать могилу для убиенной ей женщины.

— Эта, Настя, я помогу.

Проговорил Чех, устремляясь за женщиной следом из схрона. Похоронили “станок” на взгорке, выбранный Настей на свой вкус.

— На реку будет смотреть.

Пояснила Настя свой выбор места под могилу. Чех, стоя рядом и украдкой поглядывая на женщину, спросил в очередной раз раскрывая свой наивный по-детски характер.

— Звери какие-то, зачем они с ней так?

Глядя на здоровенного, рыжего ребенка гор, женщина, недовольно поморщив носик ответила.

— А ты думал в сказку попал. Борода говорит эта женщина у них уже больше года, вот и прикидывай какого ей было все это время. А насчет зверей, огорчу я тебя, мы хуже них. Мы охотимся на людей ради наживы, для набивания своего кармана за счёт их жизней. С твоей чистотой душевной, лучше в армейцы податься к Полковнику. Там все честно и просто, вот ты вон враг.

Чех, осмотревшись вокруг по начинающей уже въедаться в сознание мужчины привычки, негромко ответил.

— Подавался уже, только там сперва срок испытательный делали. Сперва все нормально было, а потом все начали шутить нехорошо, всякий подколка делать. Не по душе мне там получилось, ушел я, назад уже не вернусь.

Настя, присев возле холмика и разравнивая рыхлую землю на могиле ладошкой, пояснила.

— Так а что ты хотел, ты для них чужой, чурка в общем.

Чех, смотря на женщину непонимающим взглядом, возмутился.

— Вот как так понимать, мы же свои, все вместе, один хлеб едим, а ты говоришь чужой?

Как всегда, все на свои места расставил подошедший к беседующим Седой, просипев.

— Пахан сказал чурка, значит чурка. Это они для тебя свои, а ты для них полено шершавое и как не суетись все одно им останешься. А как в гору пошел, так еще и тремор у них начался, очковать тебя короче начали. Ну а в охотниках, в натуре, вольно, сытно, богато вот только сколько проживешь никто не знает. Да и за масть все спросить будут норовить так что сам за тему кумекай с кем ты и как.

Чех, внимательно выслушав Седого, выставив вперед крепкую ладонь, растопырив пальцы, начал их загибать.

— Первый, Настя кормила, второй, по полосе гоняла, учила, третий, одежда дала, четвертый …

Загнув палец, мужчина, немного засмущавшись, продолжил.

— Деньги короче на мужской дело выделяла, пятый, морду била, куда я теперь без нее она мне уже теперь как отец сделалась.

Перед выдвижением в дорогу, Чех с Седым копали три глубоких ямы колодца. Настя, тем временем смотрела по сторонам и уже проламывала клевцом голову второго бегуна, прибежавшего к ним из небольшого поселка, виднеющегося вдалеке на кластере.

— Готово, в натуре мать их ети. Принимай работу, пахан.

Просипел Седой, вылезая из последней ямы и отряхивая камуфляж от налипшей на него глины.

— Вот не заладится дело так в копатели метнусь, шестерить на кого ни будь авторитетного. В натуре тема потная, пусть без бабла, зато горб в мыле как у шпортсмена.

Троих захваченных ранее и не указанных в розыскном листе пленников, Тертого, Рукастого и Бороду, развязав опустили в выкопанные колодцы, засыпая землей по горло. Тщательно утрамбовывая землю вокруг них по кругу, хотя, наверное, это и лишние, руки и ногу у них вряд ли толком двигались, оставаясь безжизненно синими после освобождения от пут. Чуть вдалеке, Настя воткнула нож в землю и положила флягу с живчиком, а также АК.

— Борода, я обещала вас освободить, видит Улей я отпускаю вас и даже не с пустыми руками. Вон оружие и живчик. Я свое слово сдержала полностью, вы свободны и не связанны у вас есть чем защищаться от порождений Улья и даже живчик на первое время.

Затем, подняв в воздух АК, дала в небо длинную очередь, наполнив окружающий мир раскатистым грохотом выстрелов и пороховой гарью. Запрыгнув в тронувшуюся машину, женщина только и услышала в спину протяжное, с подвыванием, от осознания своей участи.

— Суука.

Возвращение группы Насти в Мирный, получилось триумфальным и шокирующим для окружающих. Явно не верящих в то того, что охотники доставили троих объявленных в розыск стабом рейдеров живьем, так еще и заявились на двух машинах, набитых ценным хабаром под завязку.

Вечером, после суеты очередного дня, чаевничая в своем кабинете совместно с Полковником, Комиссар, довольно улыбаясь все пододвигал поближе к своему собеседнику вазочку с вишневым вареньем, переливающуюся кроваво рубиновым цветом в отблеске настольной лампы. Явно демонстрируя тому свое прекрасное настроение.

— Вот как тебе удается видеть людей? Собрал же вместе это отрепье и результат пожалуйста тебе. Может дар какой у тебя к этому делу есть или подсказывает кто? Я бы эту бабу, вперед сам удавил, за ее язык. А этого разрисованного уголовника, как его?

— Седой.

Подсказал Комиссар своему товарищу, довольный, отхлебывая чай без сахара из своей пиалы.

— Во-во Седой, так тот вообще сипит только. Его свои братки на погрузке не особо то и выделяли, так вроде есть бугор и ладно. И в довесок еще и чурека приспособил туда. Он вначале порывался ко мне в армейцы пойти. Да только там у него с мужиками что-то не заладилось, там аж до драк дошло вот он и ушел с обидой, как ребенок. Право слово, здоровый как бык, а наивный как дите.

Меж тем, Комиссар, улыбнувшись, прояснил ситуацию.

— Все гораздо проще чем ты думаешь. Я собрал шесть групп охотников. За прошедший месяц из них осталось только две. Это группа нелюбимой тобой ну и не только тобой, Насти Суки и группа Пингвина. Которая кстати за все это время, принесла только голову в черном пакете. Так что здесь скорее работает фактор количества, неизменно перерастающего в качество.

Вошедшая поздно ночью в дом Татьяна, сразу обратила внимание что вернулась из рейда Настя. Ну ещё бы не заметить стоящие посередине обувной полки берцы, открытую дверь в ванную комнату со включенным светом, валяющиеся на полу полотенце. И наконец зайдя в зал, спящую свернувшись калачиком в кресле Настю с пистолетом в руке. В этот момент спящая проснулась и вместо приветствия разразилась возмущением.

— Время сколько? Мужа доме нет, в рейде. Ты где шляешься, звездень стабовская? Бар у тебя до трёх работает, сейчас уже пятый час. Куда хлебало в сторону воротишь, а ну в глаза смотреть.

Ошарашенная Татьяна, включила свет в комнате и под таким гневным напором вопросов даже растерявшись забыла, что только что готовилась в очередной раз устроить головомойку младшей жене за бардак. Теперь в свете хрустальной люстры, стоявшей перед ней в одних плавках и с пистолетом в руке вглядываясь в глаза. Сама, не понимая себя, Татьяна, принялась оправдываться.

— Так бар до трёх, а мне пока все пересчитаешь да за всеми проверишь.

Затем спохватившись и явно рассердившись на себя, женщина продолжила.

— Ты мне что за допросы устроила. Развела бардак дома едва заявилась ещё и орать на меня вздумала. Вот ведь лошадь полосатая за забором будешь горланить, а не дома в пять утра.

Затем, взгляд Татьяны остановился на журнальном столике, на котором Академик и Настя чистят своё оружие. Сейчас этот атрибут мебели был завален кучей гороха.

— Это откуда?

Только и смогла произнести ошарашенная Татьяна. Настя, довольно заулыбавшись, сморщив носик и почесав правую грудь, ответила.

— Зарплату дали. Треть моя. Это тебе не народ спаивать да вчерашними салатами травить в баре.