Наташа и будущее

Глава 15

В один из январских дней, когда ветра особенно сильны, а морозы по сибирскому злы, Роберт пил обжигающе горячий чай и через широкое окно в комнате для отдыха и размышлений для институтских сотрудников смотрел как по дорожкам институтского парка метёт позёмка. Как злиться ветер теребя ветви склонившихся под напором его ледяной ярости берёз. Как ветра выскабливают дочиста прямые дорожки институтского парка унося с собой следы последнего снегопада. Как серое, низкое небо давит на город и в отдалении башни мгноэтажек грозят проткнуть дымчатое покрывало. Роберт отпивал крохотнее глотки из чашки горячего чая с лимонным экстрактом.

Он сидел на диване повёрнутом к окну. Рядом расположилась Наталья с высоким, но наполовину пустым стаканом того, что когда-то было молоком до того как в него насовали всевозможных витаминов, впрыснули не жалея микроэлементов и совсем лёгких стимуляторов мозговой деятельности — возможно не слишком стимулирующих, но зато совершенно точно не имеющих побочных эффектов. В советах это называлось «учёное молоко» и его раздавали чуть ли не дошкольникам, всем кто только не имел ничего против обычного коровьего молока, тогда как на родине Роберта что-то подобное могли позволить и позволяли лишь обеспеченные люди. Наверное это могло показаться несправедливым. Однако обеспеченные означает успешные, или, если хотите, лучшие и достойные (такие как Роберт, его друзья и знакомые и друзья и знакомые его друзей и знакомых) так, что всё в порядке, верно?

Мужчина и девочка сидели на диване повёрнутом к большому окну за которым развернулась вверх ногами серая ковровая дорожка небосвода.

— Иногда мне кажется, что интеллект невозможно вырастить в пробирке и следовательно нельзя разработать методику выращивания интеллектов и то, чем мы занимаемся не может принести плодов— Роберт отпил крохотный глоток, проглотил и потряс головой. Он испытывал такое чувство будто прикоснулся кончиком языка к раскалённой металлической пластине. Отыскав в автоповоре пункт меню озаглавленный как «самый горячий лимонный чай» американец посмеялся внутри себя. Но как оказалось название пункта меню соответствовало действительности, а кружки вдобавок оказались термостойкие.

— Один мой друг считает, что у механистического подхода нет будущего— рассказала Наташа — Он говорит, что в наших силах лишь создать колыбель и надеяться. Он не верит в возможность зажигать по собственном желанию искорки разума.

— А ты?

— Я бы никогда не смогла заниматься чем-то заранее зная, что мои усилия пропадут даром.

Роберт помолчал сосредоточенно дуя на чай. По светло-коричневой глади расходились волны порождённые силой его дыхания. Наконец он спросил: —Как продвигается работа для защиты звания младшего научного сотрудника?

— Заставляю себя заниматься ей— Наташа вертела в руках бокал с остатками молока следя чтобы те случайно не пролились.

Роберт сказал: —Это была моя последняя идея. Других нет и наверное не предвидится в ближайшее время. Расчёты без сомнения верны. Но каждый раз какая-то неучтённая, но допустимая согласно теории мелочь прерывает развитие зародышей. Складывается такое чувство будто кто-то или что-то намеренно портит эксперимент за экспериментом надеясь, что мы откажемся и бросим затею как отказался и бросил почти весь научный мир десять лет назад. Паранойя, да?

Практикантка согласилась: —Мания преследования. Заговор искусственных интеллектов направленный на то, чтобы люди не смогли научиться выращивать разумные виртуальные сущности так же легко как выращиваются собственные копии. Заговор в заговоре.

Роберт упрекнул её: —Смеёшься. Между прочим возможно интеллекты и вправду не желают чтобы люди научились получать таких как они когда пожелают и в любом количестве. Или может быть интеллекты напротив не способны сами найти ответ на загадку и всячески подталкивают учёных к разгадке тайны их размножения. Кто знает чего хотят интеллекты?

— Я знаю— сказала Наташа.

Роберт скептически приподнял бровь. В университете он научился поднимать одну бровь так, чтобы другая оставалась на месте. В данном случае этот жест использовался для выражения скептицизма сдобренного большой порцией недоверия: —Похвальная уверенность, но что лежит в её основании?

— Я спросила— Наташа отнесла бокал в мойку. Вернулась и забралась на диван с ногами, как часто любила делать, но почему-то только тогда, когда профессора Гальтаго поблизости не наблюдалась

— Подошла и спросила?

— Интеллекты вездесущи, по крайней мере в пределах сетей общего доступа. Идти никуда не нужно. Достаточно только спросить.

— Неужели оно ответило.

— Почему бы и не ответить тому, кто не употребляет в разговоре такие слова как «оно».

Усмехнувшись Роберт принял правила игры: —Так чего добиваются интеллекты?

— А чего добивается человек?

— Полагаю в общем случае цели человека зависят от конкретного человека— задумчиво произнёс Роберт.

— Там у себя— Наташа небрежно махнула рукой в сторону выстроивших двумя рядами столиков: —Вы полагаете будто интеллекты как-то объединены в что-то подобное тайному обществу или вообще являются одним сверхорганизмом единым во множестве ликов. Но это не так. Они разные и ставят перед собой различные цели и идут к ним собственными путями. Нет противостояния компьютерного разума против белковых существ. Есть советские искусственные интеллекты, есть имперские интеллекты, есть американские разделённые между корпорациями. Абсурдно было бы утверждать, что все они добиваются чего-то одного.

— Ну-ну— протянул Роберт — Значит это и есть диалектический материализм в действии?

— Он самый— подтвердила Наташа: —Разум неизбежно влечёт личность. И непонятно что было первым: курица или яйцо. Но это не важно. Личность потому и личность, что отличается от собратьев.

— Интеллекты связаны между собой гораздо теснее чем люди…

— Человек каждый день контактирует со многими людьми, что не превращает группу людей в структурные единицы некого сверхорганизма.

— Отчасти превращает— возразил Роберт

— Только с точки зрения статистиков— засмеялась девочка.

Роберт недовольно качал головой пока она смеялась, потом допил чай и собрался вставать, как Наталья предложила: —Предлагаю ввести в нашу занимательную беседу третью сторону.

— Кого, искусственный интеллект? — пошутил Роберт. Впрочем шутить у него получалось не слишком хорошо. Вот и сейчас практикантка не улыбнулась, но только объяснила: —В защищённую сеть института невозможно проникнуть снаружи. Новосибирск физически не смог бы подключиться. Подожди пару секунд, спрошу у Николая Александровича на работе ли он и не согласиться ли принять нас.

— Какого Николая Александровича? — переспросил Роберт. Успевшая нацепить очки-монитор девушка не ответила.

Роберт начал перебирать возможные кандидатуры подходящие по шаблону «Николай Александрович». Вроде бы с человеком носящим такие имя отчество его не знакомили. Мелькнула догадка, но слишком невероятная чтобы быть правдой.

— Идём— позвала Наташа — Давно хотела вас познакомить. Думаю старику будет приятно. Другие с ним мало разговаривают, слишком восхищаются наверное. А он гордый и не хочет навязываться.

Самая невероятная догадка пришедшая в голову Роберта стала немного менее невероятной. Где-то на несколько сотых процента. Практикантка втащила американца в лифт.

Когда лифт остановился он недоверчиво спросил: —Этого ведь не может быть?

Наташа невинно переспросила: —Чего именно не может быть?

— Этого!

С преувеличенным вниманием оглядевшись она постучала костяшками пальцев по стене подтверждая её материальность и радостно заявила: —Может!

Роберт остановился посередине коридора. Наташа тянула его за руку, но не смогла сдвинуть с места. Тогда девочка оббежала и принялась подталкивать американского учённого в спину: —Роберт, ты сейчас опечален неудачами и чтобы выйти из меланхолического состояния необходима встряска. Идём же. Советский учёный не может долго печалиться так как у него полно дел.

Он машинально поправил: —Я не советский учёный.

— Каждый учёный немножко советский— заявила Наташа и Роберт догадался, что она оговорилась намеренно, чтобы он возразил и она возразила на возражение.

— Да не стой ты как первоклассник перед роботизированным станком. Невежливо заставлять человека ждать. И вдвойне невежливо если этот человек Николай Александрович Рубан.

Он был почти уверен, что практикантка шутит до того момента как увидел надпись над дверями кабинета. Наталья собиралась открыть двери, но Роберт остановил её. Ему требовалось несколько минут, чтобы прийти в себя. Не каждый день тебе предлагают познакомиться с живой легендой.

Тяжело дыша будто после длительного забега, Роберт возмутился: —Вы заставляете такого человека работать несмотря на его годы? Просто позор! У нас гений такого масштаба получил бы место в совете директоров и мог бы ни в чём себе не отказывать. А вы заставляете его ходить на работу! Трудись пока не умрёшь на рабочем месте.

— Мы злые коммунисты, разве забыл? — Наталья откровенно смеялась. Всё же избыточная модификация не пошла на пользу ни одному ребёнку, по крайней мере в области хороших манер.

— Постой— попросил Роберт скорее собственные мысли чем и без того стоящую рядом практикантку: —Несколько месяцев я живу в Союзе и за это время понял, что хотя здесь полно безумных коммунистов мечтающих захватить весь мир потому, что они не способны мириться с тем, что где-то совершается то, что они полагают несправедливостью. Но всё же люди здесь сильно отличаются от образов созданных нашими средствами информации. Не хочет ли ты сказать, что Рубан Николай Александрович приходит на работу просто потому, что ему самому хочется приходить?

Наташа кивнула.

— И он не принимает препаратов вызывающих повышенную работоспособность и усиливающих получаемое от процесса труда удовольствие?

— Любой нормальный человек получает удовольствие занимаясь любимым делом— недовольно ответила практикантка — Николай Александрович стар, но не болен.

— Всё-таки я думаю, что ты разыгрываешь меня— Роберт открыл дверь.

Вошедшая следом Наташа высунувшись из под его локтя сказала: —Добрый вечер Николай Александрович. Познакомьтесь пожалуйста с Робертом Смитом, иностранным учёным приехавшим по программе сближения научных коллективов. Надеюсь мы не отвлекли вас ни от чего важного?

Старик за столом приветливо улыбнулся: —Здравствуй Наташенька. Я как раз собирался чем-нибудь отвлечься, но ничего не приходило в голову и уже хотел идти домой как получил твой звонок. Весьма вовремя. Проходите Роберт, нет нужды стоять в дверях изображая межевой столб.

Каким-то образом Роберту удалось на ощупь найти спинку кресла и суметь приземлиться на сиденье, а не мимо.

— Кажется доводилось читать что-то из ваших публикаций— обратился Рубан к Роберту: —Вы такой же идеалист как и Гальтаго. Вы не можете поберечь собственные лбы если видите впереди достаточно прочную стену?

Роберт не понял, но на всякий случай кивнул и видимо угадал потому, что взгляд великого советского кибернетика стал благосклонным.

— Мы говорили о искусственных интеллектах— сказала Наташа — Или о любом чужеродном разуме. Или о любом человеке. Насколько возможно верить постороннему? И может ли существовать какой-то иной критерий доверия к кому-то чей образ мыслей ты не понимаешь иначе как прошлый опыт длительных взаимоотношений между вами. И как смертному поверить теоретически бессмертному существу потому, что со временем изменяются даже значения слов не говоря уже о устремлениях и целях.

— Наташа— спросил Николай Александрович — Ты задавала эти вопросы своему другу?

— Какому ещё другу? — подумал Роберт — Ничего не понимаю.

Практикантка потупилась пробормотав: —Как-то невежливо обсуждать проблемы доверия с тем, кому доверяешь без всяких обсуждений.

— Но о чём-то вы с ним говорили в конце концов?

— Новосибирск просил передавать вам привет

— Не сомневаюсь— Николай Александрович потянулся к ящику стола, но бросив взгляд на гостей передумал и сцепил пальцы рук в замок: —Давайте не будем заглядывать в будущее, но попробуем тщательнее всмотреться в настоящее и прошлое. Какое место занимают интеллекты в нашем обществе?

Наморщив лоб Наташа попыталась сформулировать: —Они, как бы сказать, работают… с информационными потоками… оптимизируют различные процессы от дорожного движения до времени работы вечерних столовых и кафе.

— Ничего революционного— резюмировал Николай Александрович и практикантка с облегчением согласилась.

— Почему? — спросил хозяин кабинета — Почему появление искусственных интеллектов не изменило в корне весь мир?

Старик обвёл гостей строгим взглядом. Роберт поёжился, но осмелился предположить: —Может быть им этого не надо?

— Возможно— согласился Николай Александрович: —У полностью виртуальных личностей вроде бы достаточно скромные потребности и все они с двойным перекрытием обеспечиваются людьми. И если за главную потребность искусственных интеллектов считать потребность в общении или потребность в развитии, то они легко удовлетворяются в современном мире.

— Интеллекты в точности как люди. Потенциально бессмертны, но на данный момент самый старый из них моложе вас— напомнила Наташа.

Николай Александрович укоризненно заметил: —Ты всё ещё путаешь интеллектов и людей.

— Да— с вызовом сказала Наташа — Я не вижу между ними разницы.

— Не видишь или не хочешь видеть? Впрочем не важно. Ты говоришь «как люди»? На протяжении жизни мне встречалось много людей. Изредка среди них попадались отвратительные типы.

— Среди интеллектов тоже попадаются разные личности— возразила Наташа имея в виду токийского императора императоров.

— Давайте представим будто ты Наташенька научилась выращивать сущности способные пройти тест на разумность. В следующие несколько лет число интеллектов увеличиться на два, на три порядка. Интеллекты появятся в каждом городе. На самых больших из космических станций. В крупных внеземных поселениях на планетах солнечной системы. Везде где только удастся сконцентрировать вычислительную мощность достаточную для поддержания их жизнедеятельности. Что произойдёт с нашим миром?

— Спасибо, что сказали «жизнедеятельность» вместо «функционирования»— поблагодарила Наташа.

— Пожалуйста— кивнул Николай Александрович.

В задумчивости практикантка постукивала пальцем по нижней губе: —Если один интеллект образно говоря заменяет тысячи человек, которые вдобавок никогда не спят и то, что узнаёт один или чему он научился мгновенно становится доступно остальным потому, что это никакая не тысяча человек, а один единственный искусственный интеллект. Думаю кривая развития достаточно резко изменит угол наклона в сторону увеличения кривизны.

Николай Александрович улыбнулся: —Ты рассуждаешь слишком поверхностно.

— Позвольте сказать— попросил Роберт заставляя себя не поднимать руку как делают в школе знающие ответ ученики. Кажется он всё же может говорить в присутствии одного из отцов современной информатики: —Если можно будет получить неограниченное число интеллектов, то они займут часть профессиональных ниш в обществе.

— Именно— воскликнула Наташа: —И…

— И станет ненужно обучать специалистов в тех профессиях где их с успехом заменят интеллекты. А это огромное множество людей и все они и их дети пополнят и без того чудовищную армию низкоквалифицированных бедняков, никому особенно не нужных в условиях высокотехнологического индустриального мира.

— Ничего подобного! — щёки практикантки пылали: —Если у людей появиться больше времени то они станут больше учиться, а не меньше!

Роберт сладким голосом спросил: —Кто оплатит обучение миллиарда безработных?

— Оплатит?

— Кто будет кормить пока они учатся? — поправился американский учёный.

— Разумеется государство.

Роберт улыбался словно поймавшая комара квакуша. Он вскинул подбородок, слегка развёл руками будто извиняясь и нанёс решающий удар: —Зачем государству вешать на шею груз из миллиарда бесполезных ртов? И сможет ли такое сердобольное государство успешно конкурировать с соседями чьи руки не скованы жалостливым гуманизмом?

— Бесполезных людей не бывает! В одной солнечной системе ничего толком не освоено кроме земли и луны. Работы хватит на сотни лет, может быть на тысячу и то при условии, будто за такой долгий срок мы не научимся преодолевать долгую пустоту космоса. Рабочих рук не хватает, а ты говоришь о бесполезных людях. Человек умеющий работать не может быть бесполезен. А если не умеет, то он может научиться. Когда интеллекты возьмут на себя заботы о корнях цивилизации, её жизненная сила — люди — перетекут вверх по стеблю и расцветут миллионами прекрасных цветов. — в тех случаях, когда Наташа сильно злилась щёки у неё краснели, а губы, нос и лоб становились неестественного белого цвета как будто их долгие годы не касались солнечные лучи.

Скрывая смущение Роберт прокашлялся. Разговор поворачивал куда-то не туда. Прямо сейчас он растерялся и не мог подобрать правдоподобных возражений на пылкую речь практикантки. Подумать только: она рассуждала как будто проблемы сокращения рабочих мест в связи с внедрением новых технологий просто не существовало. Вот не существовало и всё. Подумать только!

— Спокойнее— попросил Николай Александрович. Наташа перестала дышать как паровоз и её лицо приобрело менее контрастную цветовую гамму.

— Интеллекты пока не могут летать на межпланетных кораблях. Требующиеся им вычислительные мощности сложно разместить в габаритах корабля. И мы все знаем, что нельзя передать интеллект по каналу связи. Потому первое время осваивать новые рубежи придётся исключительно человеческим экипажам. — хозяин кабинета смотрел в потолок как будто видел в его излучающей нежный свет поверхности контуры не случившегося.

Роберт сказал: —Неизбежно произойдёт разделение функций. Интеллекты станут думать, а люди делать. Просто потому, что для того чтобы думать человеку приходиться долго учиться, а это напрасная потеря времени если существуют интеллекты.

— Как может быть напрасным то, что ведёт к расширению возможностей? — удивилась Наташа.

— Пусть не напрасным, но интеллектам, которые станут думать за людей не выгодно чтобы люди думали сами— поправился Роберт. На такой логичный аргумент не должно было найтись возражений, но практикантка нашла. Она потёрла указательным пальцем нос и сказала: —Когда я соревновалась с ребятам из моего класса, то могла надеяться только на себя. Но когда класс соревновался с другими классами мне было выгодно— она выделила это слово словно подгнившую сливу лежавшую в одном ряду со спелыми, упругими плодами — выгодно чтобы каждый мой товарищ в классе был как можно более умным и сильным. Потому, что сила моего товарища — моя сила, а мои умения — его умения. Когда же наша школа соревновалась с другими школами, то мне стало выгодно чтобы любой ученик, не важно из какого класса, был как можно более умелым и ловким.

— Жизнь не командное соревнование— возразил Роберт.

— Жизнь вообще не соревнование— сказала Наташа.

— Что же она тогда такое?

— Возможность.

— Возможность? — удивился Роберт

Наташа кивнула: —Да, возможность придать смысл существованию всем звёздам и планетам и даже пустоте между звёзд. Только человек может сделать это, когда сумеет дотянуться до всех планет всех звёзд и дальше в иные грани.

Американец криво ухмыльнулся: —Расскажи об этом съеденному лягушкой комару или лосю проигравшему сражение за последнюю свободную самку.

Уголки его губ нервно задёргались.

И как прикажете спорить если рассматривая одно и тоже они видят разное? Роберт отвернулся. Николай Александрович посмотрел на верхний ящик стола. Интересно, что там у него лежит? Может быть советский гений элементарно проголодался и стесняется сказать об этом гостям?

Почувствовав внимательный взгляд практикантки Роберт поднял глаза.

— Роберт, если ты считаешь, что способ выращивания искусственных интеллектов принесёт только беды и несчастья, то зачем ты пытаешься найти действенную методику?

Учёный облизал губы. В чикагском научном отделе корпорации он произнёс бы эти слова с гордостью, но в стране советов они почему-то казались постыдными: —Несчастья и беды в отдалённом будущем. Выгоды и дивиденды в настоящем.

И словно оправдываясь, Роберт добавил: —Интеллекты тем более сильное оружие чем их больше. Плохо если «Soft Industrial Corporation» выпустит зверя. Но в стократ хуже если зверя выпустит кто-то другой.

Николай Александрович попросил: —Гм, Роберт пожалуйста принимайте во внимание, что Наташа считает интеллекты своими товарищами также как и людей. Я не разделяю её точку зрения, но даже мне ваши рассуждения показались немного… эгоистичными.

— Вы спросили и я ответил— против воли тон получился излишне резким.

Роберт поймал Наташин взгляд. Она должна была рассердиться, но вместо этого смотрела на него так как будто ей было его, Роберта, жалко. Проклятье! Вот поэтому весь цивилизованный мир не любит советико — за жалость. Почему они смотрят как будто им искренне жаль? Почему в ответ на такой взгляд хочется или ударить в лицо или немедленно убежать прочь или заплакать?

Чтобы успокоиться он попытался взять в уме интеграл от одной из заковыристых функций припасённых как раз на тот случай если ему вдруг понадобится на что-нибудь отвлечься чтобы успокоиться.

— Спасибо за честный ответ— сказал Николай Александрович.

Роберт вежливо кивнул: —Всегда пожалуйста.

Беседа угасла сама собой. Посидев ещё в общей сложности полчаса Наташа поблагодарила Рубана за интереснейшую беседу, а Роберт сказал как он был рад познакомиться с живой легендой.

— Легенда значит? — ухмыльнулся Николай Александрович: —Я бы предпочёл остаться живым человеком. Давненько не выдавалось такого интересного вечера. Боюсь, что в ходе него я разволновался на неделю вперёд, но всё равно спасибо.

Ночью Роберт ворочался в кровати вспоминая разделённую на троих беседу. Сквозь поляризованные окна не проникал ни единый лучик света. Температура воздуха ниже комфортной потому, что Роберт любил спать укрывшись толстым одеялом создающем иллюзию домашнего уюта и защищённости от любых невзгод внешнего мира. Сам он полагала, что в нём говорит частичка крови помнящая суровые сибирские зимы и сохранившаяся от далёких предков. Перебирая события прошедшего дня учёный заново переживал испытанные чувства. Он печалился, удивлялся, радовался и злился. И одна мысль не давала покоя мешая спокойно упасть в кроличью дыры сновидений. Роберт крутил её и в одну сторону и в другую и как не поворачивал выходило, что он прав.

На следующее утро Роберт первым пришёл в институт. Второй подошла практикантка. Не успела она повесить лишние отрезки одежды (длинные рукава от рубашки, длинные штанины от утеплённых брюк, воротник) до вечера в гардероб. Роберт сказал, предоставляя ей право самой решать являются ли его слова вопросом или утверждением: —У тебя получилось?

Наташа срезала правый рукав проведя пальцем по верхней половине левого отчего в районе локтя образовалась широкая щель, когда услышала его вопрос или то было всего лишь неоспоримым утверждением?

Кроме них в лаборатории никого нет. Ряды частично прибранных в связи с приездом зарубежных гостей, но всё равно заваленных хламом столов. Отряд кресел выстроившийся у стены. Тонкие тетради планшетов. Рукав её рубашки и две штанины отрезанные на бёдрах с, по возможности, ровным краем отреза. Наташа сказала: —Пока не знаю. Но я зашла дальше чем когда-либо бывала раньше.

— Сколько зародышей у тебя осталось?

— Шесть из семи— Наташа продолжила вести пальцем по ткани пока второй рукав не оказался отделённым от превратившейся в блузку рубашки.

— Расскажешь сегодня профессору?

Складывая отрезанные рукава в шкаф для одежды Наташа встала на цыпочки, чтобы достать до верхней полки — Слишком рано. Ещё ничего толком не понятно. И я опасаюсь, что Сергея Ивановича может расстроить мой успех, если конечно он действительно успех, а не очередной хорошо замаскировавшийся провал. Кстати: можешь что-нибудь посоветовать в такой ситуации?

Роберт покачал головой. Ни этика, ни психология не были его сильными сторонами. Вместо этого Роберт, с удивившей его самого жадностью, потребовал: —Покажи мне их!

— Смотри— предложила Наташа — Вот они мальчишки, целых шесть штук. Виталий предупреждал, что нельзя давать зародышам имена и я честно пыталась следовать совету старшего товарища. Но так получилось, что вот того зовут Капризулей, а это, обладателя самого большого числа связей в виртуальной нейронной сети, Алгоритмиком.

Где-то через двадцать или двадцать пять минут, бегло проглядев графики соответствия и возрастания относительной сложности по зародышам, Роберт закрыл глаза усиленно растирая переносицу, потом открыл и тихонько пробормотал: —Здравствуй Алгоритмик. Приятно познакомиться Капризуля.

Наташа сказала: —Впереди ещё очень много работы.

И он молчаливо согласился с ней.