Наука любви

Порой Судьба надежду мне дает,

Что скоро я утешен буду ею,

И я при этой мысли так пьянею,

Что все во мне и пляшет и поет.

Я слышу музы радостный полет,

Но тут любовь, боясь, что я прозрею,

Придумывает новую затею

И муку вновь, как слепоту, мне шлет.

Вы, горькой обреченные заботе!

Рабы любви, когда вы здесь прочтете

Все тайное, что вверил я стихам, —

Рассказ правдивый о печальной были, —

О, если вы подобно мне любили,

Как много скажет эта книжка вам!

В себе сплели вы все цветы весны,

Ее фиалки, розы, маргаритки,

А косы ваши — золотые свитки,

И снег стыдится вашей белизны.

В вас и земля и небо влюблены,

А разлюбить — напрасны все попытки,

Когда природой вы в таком избытке

Всем, что к любви зовет, наделены.

Но если тот, кто вас так нежно любит,

Не смеет брать нектар от ваших роз,

Они умрут, они засохнут скоро.

Сердечный холод их в цвету погубит.

Вам эти розы Купидон принес,

Не обращайте их в шипы, сеньора!

Я бросил щит, едва был начат спор, —

Гордец, обезоруженный мгновенно,

Я понял вдруг, что не избегнет плена,

Кто вызовет на бой ваш дивный взор.

Вы только отягчили мой позор,

Мне на раздумье время дав надменно.

Я бился храбро, но признал смиренно,

Что глаз таких всесилен приговор.

И, покорен красавицей строптивой,

Я уступил необоримой силе.

Судьба слепа, и слеп ее закон.

Но небо мерит мерой справедливой:

Вам славы нет, хотя вы победили,

Но слава мне, пускай я побежден!

Я думаю все чаще день от дня:

Чего желать? Когда мне лучше было?

Пока любовь меня не опалила,

Иль когда все закрыла от меня?

Я от любви бежал, как от огня,

Высмеивал безумцев, полных пыла,

Но что любил — теперь мне все немило,

И все люблю, что отвергал, кляня.

Не стану лгать, та жизнь была прекрасна,

Мои часы в веселье пролетали,

Сердечный не томил меня недуг.

Но ты пришла, — я гнал любовь напрасно —

Ее оковы мне блаженство дали,

А исцеленье было б горше мук.

Где та, чей взгляд мне светит и в разлуке

Среди чужих и равнодушных скал?

Где смех, который в сердце проникал,

Где слов ее чарующие звуки?

И этот взор, источник сладкой муки,

И эти губы, цветом как коралл,

Среди которых снег зубов сверкал?

Где золото кудрей, и лоб, и руки?

Красавица! О, где ты в этот час?

Зачем томлюсь я в неизбывном горе

И сердцем рвусь к тебе, к тебе одной?

Не отвращай лучистых темных глаз

От верного одной своей сеньоре.

Ответь: где ты, зачем ты не со мной?

Как тягостно владеет горе мною,

Как меж людей бреду я стороною

И как чужда мне суета людская.

Я погибал. Но, мир пройдя до края,

Не изменил возвышенному строю

Среди сердец, что обросли корою,

Страданий очистительных не зная.

Иной во имя золота и славы

Обрыщет землю, возмутит державы,

Зажмет весь мир в железное кольцо.

А я иду любви тропой неторной.

В моей душе — кумир нерукотворный —

Изваяно прекрасное лицо.

Как лебедь умирающий поет

На зыбкой глади озера лесного,

Когда впервые, скорбно и сурово,

На жизнь глядит уже с иных высот, —

О, если б он часов замедлил ход,

О, если бы расправил крылья снова!

Но славит он конец пути земного,

Освобожденье от земных забот, —

Так я, сеньора, здесь, в пути далеком,

Уже смирясь пред неизбежным роком,

Не в силах жить, берусь за лиру вновь.

И снова славлю горькими словами

Мою любовь, обманутую вами,

И вашу изменившую любовь.

Зарею ли румянит мир весна,

Сияет ли полдневное светило,

Я над рекой, где все теперь немило,

Былые вспоминаю времена.

Здесь убирала волосы она,

Здесь улыбнулась, тут заговорила,

Там отвернулась и лицо закрыла,

Моим вопросом дерзким смущена.

Там шла и тихо что-то напевала,

Тут села и ромашку обрывала,

И уронила голову на грудь.

Так, весь в минувшем, день и ночь тоскуя,

Сплю и не сплю, живу и не живу я, —

Пройдет ли это все когда-нибудь?

Сиянье ваших глаз, моя сеньора,

Соперничает с солнцем красотой,

И, весь охвачен сладостной мечтой,

Я растворяюсь в ясности их взора.

Мой светел дух, и в чувствах нет раздора,

Они, пленившись вашей чистотой,

Стремятся в мир высокий и святой

Из темного, печального затвора.

Но только взглядом ваш встречаю взгляд,

Уже зарницы гнева мне грозят

И все же в сердце входят озареньем.

О, если так я перед вами слаб, —

Что благосклонность ваша мне дала б,

Когда я вашим воскрешен презреньем?

Когда, улыбкой, звуком нежных слов

Мой слух, мой взор, все чувства увлекая,

Вы мысль мою, мой разум, дорогая,

Возносите к обители богов,

Освобожден от всех земных оков,

Людских богатств ничтожность презирая,

Я здесь дышу благоуханьем рая,

Я вдруг рассудок потерять готов.

Не оскорблю вас жалкими хвалами.

Кто видел вас, кто восхищался вами,

Тот понял всю безмерность красоты.

Он согласиться вынужден без спора,

Что сотворить вас мог лишь тот, сеньора,

Кто создал небо, звезды и цветы.

Туманный очерк синеватых гор,

Зеленых рощ каштановых прохлада,

Ручья журчанье, рокот водопада,

Закатных тучек розовый узор.

Морская ширь, чужой земли простор,

Бредущее в свою деревню стадо, —

Казалось бы, душа должна быть рада,

Все тешит слух, все восхищает взор.

Но нет тебя — и радость невозможна.

Хоть небеса невыразимо сини,

Природа бесконечно хороша,

Мне без тебя и пусто и тревожно,

Сержусь на все, блуждаю как в пустыне,

И грустью переполнена душа.

Когда, дымясь, вода воспламенится,

И станет свет подобен темноте,

И небеса исчезнут в высоте,

И выше звезд земля распространится,

Когда любовь рассудку подчинится,

И все и вся придет к одной черте,

Тогда, быть может, вашей красоте,

Остывший, перестану я молиться.

Но в мире все идет без перемен,

Каким возник, таким он остается,

Так нужно ль вам, чтобы мой жар угас?

Моя надежда, мой прекрасный плен,

Пускай душа погибнет иль спасется,

Но только взор пусть вечно видит вас.

Когда для всех ты хочешь быть мила

И каждому приятна в разговоре,

Чтоб видел каждый даже в беглом взоре,

Как много в сердце носишь ты тепла,

Ах, будь со мной бесчувственна и зла,

И радость я найду в твоем отпоре.

Уже мне будет облегченьем в горе,

Что все ж меня ты выделить могла.

Ведь если так добра ты с первым встречным,

То лишь того избранником сердечным

Ты назовешь, кто видел зло твое.

И мне едва ль шепнешь признанья слово,

Когда в груди хранишь черты другого, —

Любовь одна, нельзя делить ее.

Любовь — огонь, пылающий без дыма,

Кровавая, хотя без крови, рана,

Слепая вера в истинность обмана,

Недуг незримый, но губящий зримо.

Любовь — глухая ненависть к любимой

И гнев на то, что есть, но нежеланно,

И жажда, всем владея невозбранно,

Всего себя отдать невозвратимо.

И добровольный плен, и служба той,

Кто губит нас, и все-таки любима,

И все-таки в душе царит одна.

Так можно ль сердцу дать единый строй,

Когда любовь сама неотвратимо

Вся из противоречий сплетена!