Навечно в грёзах (СИ)

Амайя, с ироничной издёвкой исковеркав всё, что я только что сказал, уточнила:

— Водоросли. Почуют. И утащат на дно. Водоросли?! И поэтому я должна перед тобой раздеться догола? И, по-твоему, это у меня проблемы с наркотиками? Похоже, ты так и не выкинул лунарис в воду, а скурил всё сам втихушку.

Вдоволь поиздевавшись над моими словами, принцесса нехотя подошла ко мне с кинжалом в руках и, опасливо взглянув на меня своими небесными омутами, что-то неразборчиво прошептала. А после разрезала верёвки на моих руках. К чему был этот недоверчивый взгляд? Неужели боится меня? С облегчением растирая натёртые веревками запястья, я попытался её успокоить.

— Не бойся, Незабудка. Как ты уже успела заметить, насиловать — не мой конёк. Но ты права, что опасаешься. Эти руки могут сделать такое, что ты и сама мне дашь.

Обольстительно заулыбался ей, а она, демонстративно вскинув голову и руки к небу, громко взмолилась:

— О Господи, пощади мои уши… Прошу тебя! — Опустив руки и переведя на меня скептический взгляд, продолжила: — Верю, Рэнн! Верю! Я тебе верю, что ты Бог секса. Только прекрати уже хвастать своим достоинством, будто ты являешься представителем Свидетелей Иеговы и непрерывно вербуешь меня. Ну сколько можно?!

А она ведь права. Что-то я зачастил с пошлыми шуточками, которые, кстати, совершенно на неё не действуют. Ладно, буду совращать иначе.

Так ничего ей и не ответив, я с обаятельной ухмылочкой начал раздеваться, периодически поглядывая на Амайю. Она, стесняясь и не зная, куда спрятать свой девичий взгляд, стянула с себя штаны и принялась их полоскать.

Ну же, Незабудка. К чему все эти прелюдии? Сними ты уже с себя эту майку! Конечно, навряд ли ты послушаешься меня и снимешь ещё и бельё. Но, на худой конец, я готов и в белье на тебя пялиться.

Я снял с себя всю верхнюю одежду и, постирав её, начал стягивать трусы. И тут Амайя гневно завопила на меня:

— Не смей снимать с себя трусы! Нудист ты хренов!

— А в чём, собственно, проблема, Незабудка? Боишься, что не сдержишься и накинешься на меня?

Сощурив голубые очи, ехидно парировала мне:

— Боюсь получить психологическую травму, которую ни один психолог потом не вылечит. НЕ СМЕЙ!

— Я не шутил насчёт водорослей. В озеро действительно опасно заходить даже по колено, не сняв одежду.

Амайя, явно не веря моим словам, с издёвкой произнесла:

— Да ты не бойся. Если вдруг водоросли тебя утащат, приедет Дед Мороз на своих санях и спасёт тебя. А что? Одно мифическое существо спасёт от другого… — Немного посмеявшись, она уже более серьёзно поинтересовалась у меня: — Я тебе, что, человек? Это только глупые люди способны верить в подобную ахинею типа Зубной Феи, пенсионного фонда, выборности власти и прочих несуществующих вещей. И вообще, отвернись! Не пялься на меня, не то глаза тебе выколю.

Не верит. Она мне не верит. Ну и хрен с ней. Главное, чтобы сама глубоко не заходила. А я… я быстренько искупнусь и обратно. С этими мыслями я, так и не сняв с себя трусы — ведь только чёрт ведает, на что способна эта женщина, — с головой нырнул в кристально-чистую воду озера и отплыл от берега поближе к водопаду. Так как только под водопадом вода освежающе прохладная, вода, которая бодрит, возвращая силы.

И только было я собрался плыть обратно как — ВОДОРОСЛИ. Сука-а-а… Они мёртвой хваткой вцепились своими отростками в мои трусы, при этом стянув их настолько, что я не смог из них выбраться. И потащили на дно. Ахуенчик! Какого хрена я не взял с собой кинжал? Знал же про опасность. Ага, кто бы мне его дал? Амайя всего лишь руки мне развязывала, глядя на меня, как на преступника-рецидивиста. Дала бы она мне нож…

(Future Heroes — Into The Darkness)

И что, блять, мне теперь делать? Я неумолимо погружаюсь на дно, а воздуха в лёгких хватит от силы на минуту. Немного запаниковав — да, демоны тоже паникуют, — я всё же взял себя в руки и принялся отчаянно снимать с себя трусы. Сука-а-а! Не получается! Ксантофиты слишком сильно стянули их на мне. И какого чёрта пух чертополоха такой крепкий?! Словно бронированный! Бесполезно брыкаясь и безуспешно пытаясь найти выход из ситуации, я ударился спиной о дно. Ахуеть! Приплыли!

Но, как оказалось, ещё не до конца. Удерживая меня на дне без кислорода, беспощадные водоросли не остановились на достигнутом. Теперь они пытались утащить меня в песок. Воздух в моих лёгких был на исходе, и в голове промелькнула мысль: я сейчас реально могу утонуть. Нет, я, конечно, не умру, если кто-нибудь вовремя достанет меня из воды и откачает — хвала моей регенерации. Но кто, блять, меня спасёт, у чёрта на куличиках ценой риска для собственной жизни? Верно, Рэнн. Никто.

С прискорбием подумав о бессмысленности собственной жизни, в которой я никому нахрен не сдался, меня вдруг переклинило, и я понял… понял, что нихуя! Я, блять, из принципа не сдохну! Не на того напали! Я с ещё большей яростью принялся стягивать с себя трусы. С невообразимой болью в лёгких из моего рта вырвались последние пузыри воздуха. А ткань, сука, ни в какую не поддаётся. И нахрена я вообще послушал женщину? Продолжая безуспешно рвать на себе трусы, я заметил плывущую ко мне Амайю. Нет! Нет! Нет! Блядство! Ты что творишь, дура?! Совсем обезумела?

Плывёт ко мне с кинжалом в зубах и в одежде… В ОДЕЖДЕ, БЛЯТЬ! Она сумасшедшая! Ещё более сумасшедшая, чем я! Какого хера она не разделась, раз убедилась, что я не врал про водоросли?

Воздух… мой воздух… сука, его больше нет. Смотрю на неё сквозь толщу воды, а она, взяв кинжал в правую руку и левой схватив меня за шею, ободряюще улыбнулась мне. Моя Амайя, она пришла за мной. И, несмотря на эту радостную новость, сейчас я её яро ненавижу! Как только посмела рисковать собой ради меня — пленника? Что творится в голове этой девчонки?

Ей удалось. Амайя разрезала на мне трусы, и я, со всей силы оттолкнувшись от дна ногами, спустя пару секунд всплыл на поверхность. А она… она — нет. Пытаясь отдышаться, как одержимый заметался по сторонам, ища возле себя свою спасительницу и, не найдя её, снова нырнул. Проклятые водоросли схватили Амайю за майку, которая обтянула и, очевидно, до боли сжала её торс. А она… она с кинжалом в руках и гримасой боли на лице отрешённо глядела на меня. Чего она ждёт? Какого хера не режет на себе ткань? Всплыл за очередной порцией кислорода, горько осознав, что Амайя в этот момент не дышит. И я нырнул. Нырнул за ней. Я почти доплыл до неё, когда заметил, как Ами абсолютно бесстрашно переводит свой умиротворённый взгляд то на меня, то на пузыри воздуха, вырывающиеся из её рта, то снова на меня.

Подплыв к девчонке ещё ближе, потянулся к её руке за кинжалом, на что она специально — СПЕЦИАЛЬНО, блять — выпустила его из ладони, и кинжал пошёл на дно. Что она творит? Что, блять, эта дура сейчас творит? В поисках ответов на свои вопросы я, заглянув ей в глаза, протянул к ней руку. Ну же, Ами, хватайся за меня! Давай! А она… она, бля-я-я… Убью её! Вот специально для этого достану её из-под воды и убью! Она с обречённым выражением лица, без доли сожаления смотря мне прямо в глаза, спрятала обе руки за свою спину и, слегка приоткрыв рот, выпустила последний воздух.

Сука! Сука! СУКА! Она сдалась! Моя Незабудка вот так просто сдалась! Да у неё не с наркотой проблемы, а с психикой! Она и раньше не шибко за жизнь цеплялась… я давно это заметил, но не придал этому должного значения… походу, зря.

Я ещё раз всплыл на поверхность за порцией кислорода и нырнул. Но на этот раз уже до дна, и, захваченный паникой, пытался как можно скорее отыскать кинжал. А найдя его, быстро разрезал майку, сжимающую грудную клетку уже бездыханной Амайи.

Как мне удалось доплыть до суши и вытащить Амайю на берег, помню словно в тумане. Знаю лишь то, что, когда плыл, в голове непрерывно повторялась лишь одна мысль: только бы жила, только бы жила, только бы жила… Я готов отдать всё что угодно, свою жизнь, только бы она жила!

Дрожащими и непослушными руками вытащил девушку на берег и уже собрался делать ей искусственное дыхание, как ахуел. У неё… её рёбра… Блядство! Четыре нижних, по два с каждой стороны, они… они были сломаны. От увиденного оцепенел. Смотреть на её бездыханное тело оказалось самым страшным, что я пережил в своей жизни. Настолько невыносимым, что мне хотелось разорвать себе грудь и вырвать сердце, лишь бы оно не сжималось от невыносимой боли.

Доли секунд у меня ушло на то, чтобы я вышел из ступора и начал действовать. Её нужно срочно откачать. Всё остальное потом.

Стараясь не доломать Амайе оставшиеся целые рёбра, я перевернул её лицом к земле и подставил ей под живот своё колено. Должно сработать. Должно, блять! Несколько раз надавил коленом посильнее, и получилось. Амайя начала кашлять водой, судорожно выплёвывая всё содержимое своих лёгких. А меня… меня насквозь пронзил страх за её жизнь и ужас от того, что я мог её потерять. Вот так просто, за пару минут потерять её. И тысячи, миллионы вопросов в моей голове… Какого хера тут происходит? Гематомы… обширные гематомы, они расползлись по всей её грудной клетке. Но как? Как, блять?! Когда?! Это не водоросли. Это точно не водоросли! Может, они всё усугубили, но рёбра явно были сломаны намного раньше. Как? Когда? Кем?

И тут меня осенило, да с такой силой, словно молнией прошибло от макушки до самых пят. Когда мы упали с неба. Сука-а-а… Именно тогда она проболталась, что у неё болят рёбра. Какого, блять, хера она молчала? Какого, твою мать? И тут удушающий меня пазл сошёлся в голове. Вот почему Амайя потеряла сознание в болоте, вот почему она упала на переправе и полетела в реку, вот почему сегодня она едва держалась на ногах, и вот почему она валялась на земле, корчась от боли, когда я, дебил, навалился на неё всем своим весом. Блядство! Какой же я долбаёб! Я сам себя не узнаю. Не могу уберечь одну девчонку. Мою, мою, блядь, девчонку! Даже этот остроухий её Кирион, и то лучше меня справлялся!

Сердце больно сжалось в ненависти и презрении к самому себе. Но, помимо этой боли, была и другая боль. Всё, как огромный ком, навалилось в один миг. Нет, это не ком. Это, блять, я, слепой дебил — прозрел! Если раньше я и сомневался, то теперь я знал наверняка — у меня всё-таки есть душа. И осознал я это, когда она загорелась, словно ядом облитая от понимания, что она — Амайя — сама бросила кинжал и убрала свои руки за спину, тем самым капитулируя и не желая больше бороться, жить. Я, сука, знал, что ей тяжело! Знал, когда даже её ещё не знал, когда только получал задание. Но я не предполагал, что настолько… что она сдастся.

Как только стоящая на четвереньках, трясущаяся Амайя откашлялась, она устало осела на землю. А я… я в бешенстве схватил её хрупкие плечи и начал трясти, при этом надрывно, во весь голос крича:

— Какого хера ты творишь?! Почему нырнула за мной?! В одежде! Почему выкинула кинжал и не подала мне руку?! — Меня понесло-о-о-о… А она смотрит на меня таким испуганным и затравленным взглядом. Но остановиться я был уже не в силах. Не переставая трясти её, я всё продолжал: — Ты что вздумала?! Утонуть?! Думаешь, это выход?! Наркотики уже не помогают?! Решила пойти дальше?! — Она, растерянно хлопая глазами, всё продолжала молчать. А я… в меня будто бес вселился. Я просто не мог себя сдержать и гневно затряс её, завопив ещё громче: — Зачем ты это сделала?! Зачем?! ГОВОРИ! ОТВЕЧАЙ МНЕ!

В ответ Амайя сорвавшимся голосом навзрыд прохрипела:

— Не знаю, не знаю, НЕ ЗНА-А-АЮ Я! Не знаю! — Я, ошарашенный, держа её на расстоянии вытянутых рук, в недоумении смотрел на неё. А она, глядя мне в душу родными небесными очами, подёрнутыми пеленой слёз, пропавшим голосом прошептала: — Не кричи на меня, пожалуйста.

В ту секунду я полетел вниз… в бездну… к чертям… Сука! Я в ступоре смотрел на неё несколько секунд. В её глазах заблестели слезы. Они с тяжестью сорвались с длинных мокрых ресниц и слились с тысячей капель на её бледной коже. А я одним быстрым рыком притянул Амайю и, крепко прижав к себе, словно боясь, что она исчезнет, растворится, покинет меня, уткнулся лицом в мокрую макушку. Исступлённо раскачивая девушку из стороны в сторону и поглаживая подрагивающей рукой по её мокрым блестящим волосам, я на одном дыхании, шёпотом затараторил:

— Прости… прости меня. Прости меня, пожалуйста. Я просто очень испугался за тебя. Испугался, что почти потерял. — Очевидно, переизбыток эмоций был не только у меня, так как моя Незабудка, уткнувшись лицом мне в грудь, обняла трясущимися ледяными руками. Она тоже испугалась. — Всё хорошо, Ами. Сейчас уже всё хорошо. Я рядом. Я всегда буду рядом. Я ведь обещал… помнишь?

Она молча закивала. Так мы просидели долго. Не знаю, сколько, но время будто остановилось для нас.

Я жадно наслаждался её объятиями, а она тихо прошептала:

— Рэнн, отпусти… отпусти меня. Мне больно! Рёбра… болят.

Ах, да… ещё и рёбра. В миг отпрянул от исхудалого тельца, и она, убрав прилипшие пряди волос с бледных щёк, подняла ко мне лицо. Наши взгляды встретились, и я… я просто не сдержался. Я поцеловал её. А она, м-м-м… Амайя не сопротивлялась. Она ответила на мой поцелуй. Ахуеть можно! Что это? Снисхождение? Благодарность? Или… или настоящее желание меня целовать? Я не знаю. Вот теперь уже я из нас двоих ни хрена не знаю! Знаю лишь, что это был пылкий, голодный поцелуй. Её нежные губы двигались в такт моим. Хотя какой там, нахрен, такт? Так хаотично и жадно я ещё никогда не целовался. Хотя, нет. Было! Было, когда после нашего падения она меня поцеловала, и когда около реки… только с ней и было. Похоже, с Амайей невозможно по-другому.

Я, не веря в происходящее, еле сдерживался, чтобы не сорваться и не сжать её в объятиях сильнее, а после взять прямо здесь, на живописном берегу кристально чистого озера. И я бы хотел, чтобы этот поцелуй длился вечно, но Амайя отпрянула от меня со словами:

— Спасибо тебе за то, что вытащил меня.

Спасибо? И это всё? Просто, блять, спасибо? Ни тебе объяснений, какого хера она хотела утонуть. Ни рассказа, почему молчала про рёбра. Амайя старательно делала невозмутимый вид, будто это не она только что ответила на мой поцелуй. А я онемел от молниеносной смены её настроения и, в недоумении раскрыв рот, уставился на неё.

— Перестань пялиться на моё бельё. — С игривой ухмылкой глянула в область моего паха, на мой стояк. — И сам прикройся.

Ну, вот и закончилась минутка слабости хрупкой Незабудки, и к нам вернулась бесстрашная и безжалостная командир эльфийского отряда, Амайя Мелиан!

— Тебе нечего стесняться, Ами. Ничего нового я у тебя не увидел…

— О Господи, какая честь-то! Я удостоилась оценки самого Рэнна… как там твоя фамилия? А, знаешь, не важно. Я удостоилась оценки от собственного пленника, вполне возможно — в скором времени мёртвого пленника. И как же мне теперь с этим жить? Ведь моя жизнь утратила смысл из-за того, что тебе не понравилась моя грудь…

— Я не… — Су-ука, как же с ней сложно.— Не это имел ввиду. Мне очень даже нравится твоя грудь. Я просто хотел сказать, что я и без белья уже успел всё разглядеть, когда ты, накачавшись, умирала в палатке.

Жжёт… печёт и жжёт моя щека от тяжеленной пощёчины принцессы. И за что, блять? За правду? Она прытко вскочила, безуспешно прикрывая руками то, что не скрывало сексуальное кружевное бельё изумрудного цвета, и второпях принялась одеваться. Я тоже.

И так как запасных трусов у меня с собой не нашлось, пришлось надеть штаны на голое тело.

Я уже натянул на себя майку и заканчивал зашнуровывать ботинки, как прыснул со смеха, заметив краем глаза, что Амайя, не найдя замену своей майке, надела плащ из пуха чертополоха. Не, ну просто оборжаться… в зное Тартаса, в шестьдесят градусов жары она вздумала идти в плаще? Ну-ну… Мне прямо интересно на это полюбоваться.

Одевшись и наглухо застегнув свой плащ, Амайя подошла ко мне с верёвкой и приказала:

— Вытяни руки.

— Да ладно тебе… Может, хватит этого цирка, Амайя? Не, ну серьёзно, что я тебе сделаю с развязанными руками? Изнасилую? Так у меня был шанс, и не один. Убью? По-моему, я тебе не раз доказал, что готов жизнь свою отдать ради тебя. Давай вести себя, как взрослые демоны. То есть, существа…

— Давай. Я-то уже давно жду, когда ты перестанешь вести себя, словно озабоченный подросток. — Усмехнулся на её слова, а она безапелляционно приказала: — Руки!

Связывая мои запястья грубой колючей верёвкой, принцесса явно была чем-то расстроена и встревожена. В чём, интересно, дело? Заканчивая делать очередной узел, она, приподняв голову и лукаво взглянув мне в глаза, произнесла:

— Ну, коль ты вопреки моим предостережениям всё же нагло пялился на меня, теперь я, как и обещала, вынуждена выколоть тебе глаза. — От услышанного у меня мгновенно перехватило дыхание. — А что? Кишочки я тебе вырезала, сердце в руках держала, что ещё я отрезала? Ах, да! Язык. Ну, вот очередь и до глаз дошла. — Она, схватив свой кинжал, ловко прокрутила его в руке. — С какого начинать?

И тут мне поплохело. Мгновенно ощутил, как от лица отхлынула кровь, а в кончиках пальцев забегали неприятные мурашки. Да… да как же так? Без языка ещё ладно, но без глаз? В Тартасе? Знал же, что она не в себе. Надо было вообще с закрытыми глазами её спасать. Сумасшедшая эльфийка!

Я отчётливо вспомнил свою жизнь без глаз, ту проклятую неделю, когда, помимо адской боли в глазницах, я не видел, кто в очередной раз наносит мне сокрушительные удары. И жаль, что не видел. Иначе нашёл бы каждого из этих тупоголовых орков и казнил бы их лично. Назойливые воспоминания тех кровавых пыток так и завертелись у меня перед глазами, моими здоровенькими глазами. А она… эта ведьма смотрит на меня и заливисто смеётся.

Вдоволь насмеявшись надо мной, Амайя уже собиралась отходить, но в последний момент обернулась и, ободряюще похлопав меня по плечу, произнесла:

— Расслабься, Рэнн. Ну нельзя же всему верить, как ребёнок?

Злорадно смеясь, моя «пленительница» развернулась и ушла. А я так и остался стоять, словно вкопанный. И что это, блять, вообще было? Это у неё юмор такой? Ахуеть! Нет, я точно займусь её воспитанием.

Комментарий к Глава 14. Рэнн Если есть, что сказать, пишите отзывы.

========== Глава 15. Амайя. Бурхат ==========

Комментарий к Глава 15. Амайя. Бурхат Фото: https://vk.com/photo359996673_457245793

Музыка:https://drive.google.com/file/d/1S9uIyW7tSBYkNe5jdVwfH6DxCkF34lGQ/view?usp=sharing

https://drive.google.com/file/d/1UVcbDyAQmlJU0JI72P6dWhNj0jaTHihO/view?usp=sharing

Амайя

(Audiomachine — Blood and Glory Xtended)

Миновала ещё одна ужасно холодная и длинная ночь Тартаса. На горизонте показалось тусклое, но при этом обещающее в скором времени беспощадную жару солнце. В эту ночь мне едва удалось вздремнуть, так как всё моё тело сковывал обжигающий кожу холод. Вдыхая ледяной воздух, я ежесекундно думала, как бы не примёрзнуть намертво к ледяной земле подо мной. И примёрзла бы, если бы в какой-то момент меня нахально не обнял демон, безмолвно пристроившись сзади и согревая теплом своего тела от предрассветной холодины.

Первой моей реакцией на его вопиющую наглость было дикое возмущение, лавиной нахлынувшее на меня и заполнившее с ног до головы. Мне до искр из глаз хотелось развернуться и треснуть наглецу по самодовольной роже. Но уже секундой спустя я рассудила, что не стоит… не сейчас. Это не тот момент и уж точно не то место, где мне стоит проявлять свою гордость. Ведь очевидно же, что, обнявшись, теплее будет нам обоим.

И, так как уснуть мне не удавалось, я беспрестанно анализировала всё, что со мной произошло за прошедшие пару дней. Анализировала с целью понять, где же я совершила ошибку, благодаря чему лежу теперь на промёрзлой земле, обнявшись с демоном. Учитывая всё, что произошло, даже не знаю, что меня испугало больше: перспектива умереть ночью от холода, утонуть в том невероятно красивом озере или вернуться в Аваллон ни с чем.

И не то чтобы я сильно рвалась на тот свет… нет. Просто в моменты особого отчаяния мне не хочется бороться дальше. Когда ты в нескольких шагах от того, чтобы все твои мучения закончились, очень сложно не поддаться соблазну и найти в себе силы жить дальше. Особенно, когда в случае твоей смерти никто особо-то и не расстроится… разве что Бурхат.

И ведь я вовсе не хочу умирать! Нет. Я хочу жить! Жить и любить… и быть любимой. Радоваться тому, что меня окружают преданные и любимые эльфы. Семья. Вот только я очень сомневаюсь, что у нас с Бурхатом выйдет что-то, хоть отдалённо напоминающее нормальный брак. Зря он затеял весь этот фарс с помолвкой. Мы и без этого брака вполне бы справились с Арнордом. Мы ведь семья, родные друг другу эльфы. Зачем ему нужно было всё это извращать и портить наши и без того сложные отношения? От одной только мысли об этом браке хочется пристрелиться из арбалета и прекратить этот ад.

А тут ещё и демон… Зачем он в очередной раз вытащил меня с того света? Неужели до сих пор не понял, что я и сама не прочь умереть? Привязался ко мне, словно бездомная собака, и кидается на спасение моей жизни при любой незначительной опасности. Давно ведь уже мог сбежать от меня. Неужели его никто не ждёт в Терказаре? Семья, дети, возлюбленная… может, несколько возлюбленных? Чего он за мной таскается, при этом постоянно рискуя своей жизнью? Наверное, я действительно ему нравлюсь.

За всю ночь я так и не сказала крылатому ни слова. Он тоже молчал, дыша мне в макушку горячими струями воздуха. И от этого его дыхания по всему моему телу волнами разливалось тепло. Да что там по телу? И по душе — тоже. Под утро в мои окоченевшие ягодицы нагло упёрся каменный стояк. Я мудро поступила, сделав вид, что не заметила нахально восставшую плоть. И как только сумел в такой дубак? Не холодно ему, что-ли? Демон тоже сделал вид, что ничего не заметил. Решил не смущать меня. И на том спасибо.

А как только из-за горизонта просочились первые лучи солнца, мы снова двинулись в путь.

Спустя пару часов молчаливого плетения по быстро нагревающейся пустыне пленник поравнялся со мной и невзначай произнёс:

— Роскошное самоубийство ты затеяла. Да ты у нас, оказывается, эстет. Утонуть на дне озера, чтобы даже тела для Бурхата не осталось… Красиво умирать не запретишь, да, Незабудка?

Подонок опять нарывается? Стрел в спину ему мало было? Да кто он такой, чтобы я тут перед ним исповедовалась?

— А кто сказал, что я утонуть хотела? Знаешь, как говорят, демон? У страха глаза велики. Мало ли, что тебе привиделось в страхе за собственную шкуру. Я вообще-то твою задницу спасала на дне того озера.

— Ладно, ладно… сделаем вид, что ты просто решила сполоснуть от лунариса свои лёгкие. Необычный, конечно, способ… — Скептически посмотрел на меня, едва сдерживая улыбку. — Но у вас — женщин — бывает.

— А ты, я как погляжу, в женщинах знаток…

— До сих пор думал, что да. Пока тебя не встретил.

А вот это уже интересно. Пока меня не встретил, говорит? Я в удивлении посмотрела на нахала, а он почему-то решил сменить тему и уже без доли юмора обеспокоенным тоном произнёс:

— Амайя, я вижу, что ты достаточно смышлёная и сообразительная девушка. Давай вернёмся в Аваллон. Я прошу тебя. Подумай наконец о себе. С такими рёбрами без помощи лекарей ты долго не протянешь.

А ему какое до этого дело?

— Нет. Мы не вернёмся назад, — произнесла тоном, не терпящим возражений.

— Но почему?! — Молча, многозначительно глянула на него, а он, немного переведя дух, завёл старую песню: — Слушай, я пытаюсь быть понимающим. Но ты должна со мной взаимодействовать, чтобы я понял причины твоих поступков.

Может, ему ещё составить подробный анализ всех принятых мной решений и предварительный план действий на ближайшие две недели? Я спокойным голосом безапелляционно произнесла:

— Я так решила.

— Нда-а-а… конструктивный у нас с тобой диалог. — Демон немного помолчал, очевидно, в надежде, что я объясню мотивы своего решения. Но, не дождавшись от меня ни слова, уже повышенным тоном продолжил: — Неужели ты до сих пор не поняла, что Вилана тебе не убить? Я уже молчу о том, что мы давно идём не в том направлении.

— Возможно, и не убью. Тебе-то что с того? Ты разве не этого хотел?

Остановил меня, больно схватив за руку, и пытливо заглянул в глаза.

— Этого. Но я хочу, чтобы и ты жила.

— Почему? Зачем тебе это? Зачем ты постоянно спасаешь меня?

— Просто.

Я вопросительно посмотрела на него в ожидании, что он разъяснит свой лаконичный ответ. Но не тут-то было.

— Просто — это значит просто, Незабудка. У нас ведь содержательный с тобой диалог?

Это он так меня поддеть решил? Ну-ну… Выдернула свою руку и молча пошла дальше. Не хочет говорить? Ему же от этого хуже, при его-то болтливости.

Но демон не выдержал и затараторил мне в след:

— Просто ты мне нравишься. Просто я хочу, чтобы ты перестала упрямиться и вернулась невредимой домой. Я сделаю всё, что от меня зависит, чтобы тебя уберечь.

Услышав это, остановилась. Обернулась. Смотрит на меня влюблённым взглядом. Я же постаралась как можно безразличней произнести:

— Мне больше нравится, когда ты откровенно ненавидишь меня, чем когда вот так вот смотришь.

На его лице появилась нахальная улыбка. Не знаю, чему мне верить. Все слова демона подтверждаются его поступками. И вполне возможно, он говорит правду. Но меня не покидает настойчивое чувство, будто в чём-то крылатый мне всё же врёт. В чём-то очень важном. Рано или поздно правда раскроется. И хорошо бы рано. Так как, судя по ситуации с моими рёбрами, до этого «поздно» я могу и не дотянуть.

— На самом деле я не желаю Вилану смерти. Я хочу, чтобы он прожил очень долгую жизнь в муках и страданиях. Чтобы этот урод каждый день мечтал о наступлении ночи и прекращении дневных пыток. Хотя, если это исчадие ада всё же попадет ко мне в руки, его и ночью будут истязать.

— Почему? За что ты его так ненавидишь? Он ведь всё же заключил с твоим отцом долгожданный мир?

Почему? Он действительно не знает, почему? Я думала, правая рука Вилана в курсе всех его мерзких делишек, если не он лично их претворяет в жизнь. Что ж, я с удовольствием ему поведаю, почему я хочу вскрыть черепную коробку Королю демонов и размазать его мозги тонким слоем по городской площади Терказара.

— Может, потому, что во время этого самого «мира» Вилан подослал демона, который убил моего отца? В ночь убийства папы мы нашли вашего лазутчика — демона низшего ранга — в одной из каморок дворца с перерезанным горлом. Вилан решил не оставлять свидетелей? Как предусмотрительно. Вот только мы и без его признания знаем, кто подослал убийцу. Знаем, благодаря способностям Бурхата. Он и с мёртвого в состоянии считать информацию. А подослал демона тот же, кто убил и мою мать, когда она направлялась к нему на очередные переговоры. Вилан лично пригласил её в Терказар, гарантируя ей сохранность жизни. Но, как только мама пересекла границу, он убил её, даже не оставив нам — её семье — тела, чтобы мы захоронили Королеву Арнорда по эльфийским традициям. И только благодаря великому эльфийскому чуду, моему отцу в то непростое время хватило мудрости не развязать кровавую войну с целью отомстить за свою любимую жену. А сейчас, после убийства папы и Бурхат проявил титаническое терпение. Только ради своего народа он не стал идти войной на Терказар. И ты спрашиваешь, почему я желаю смерти твоему Королю?

Демон с ошеломлённым видом выслушал мой непрерывный монолог, который был на грани истерики.

— А дальше что? Допустим, тебе удастся убить Короля или захватить его в плен, что звучит ещё абсурдней. Дальше-то что? Ты об этом думала? Да, у Короля Тартаса нет наследников. Но на его место сотни не менее сильных претендентов. И где гарантии, что с новым правителем Тартаса тебе удастся хоть до чего-то договориться?

— Гарантий нет. Но всё же лучше попытаться что-то изменить, чем молча ждать, пока он потихоньку вырежет всю мою семью. — Ехидно сощурившись, с ядовитым сарказмом спросила: — Кто следующий? Я? Или Король Бурхат? Кто? У него есть какой-то конкретный план? Или он каждый раз вытягивает спички в поисках короткой?

— Ты, конечно, можешь мне не верить, но Вилан не имеет никакого отношения к убийству твоей родни. И тебе он не желает смерти. Иначе я давно бы уже убил тебя. Хотя, нет. Ты и сама с этим прекрасно бы справилась. Мне бы лишь осталось за этим понаблюдать. — Скептически взглянула на него. — Я до сих пор хоть в чём-то тебе врал?

Смотрю на него и действительно не могу припомнить, в чём соврал. Но и верится мне в его слова с трудом. Коль мы тут так разоткровенничались, это неплохой момент вытянуть из него побольше информации.

— Раз ты всегда говоришь мне только правду, расскажи тогда, почему у Вилана нет наследников? Ведь, насколько я осведомлена, ему более тысячи лет. Не уж-то не нагулял себе детей за всё это время? Насколько я знаю, демоны очень даже плодовиты.

Очевидно, Рэнна немало удивило моё любопытство и смена темы, поскольку он озадаченно уставился на меня, но всё же ответил:

— Демоны, особенно высшего ранга, действительно плодовиты. Особенно, когда встретят свою настоящую любовь.

Но есть загвоздка — почти все они не доживают до своего совершеннолетия. Таких демонят, как правило, убивают враги Короля ещё в их младенчестве. Чаще детей крадут с целью шантажа Короля. А, поскольку они рождены не в любви, Король почти всегда жертвует детьми во имя интересов государства. Наследники — это слабое место любого правителя. По этой причине Вилан, потеряв трёх демонят от нелюбимых им женщин, не стал заводить наследников лишь бы с кем и решил ожидать свою истинную любовь, надеясь завести детей именно с ней.

Нда-а-а… И тут я прифигела. А я ведь до сих пор была о демонах гораздо лучшего мнения. Это какой тварью надо быть, чтобы детей от нелюбимых женщин хладнокровно пускать в расход, а ради детей от любимой жертвовать целым государством, своим народом, всем? Всё ради одной жизни. Может, таким, как Вилан, действительно не стоит иметь детей?

— И что, он до сих пор не дождался свою любовь? Может, ваш Король настолько гнилой и чёрствый, что не способен любить?

От смены темы демон немного воодушевился и с энтузиазмом продолжил сдавать мне секреты личной жизни Короля Тартаса.

— Ну, почему же? Он вовсе не чёрствый. И, да, он дождался. Вилан нашёл ту самую, ради которой готов отдать жизнь. Души в ней не чает. И, похоже, их чувства взаимны.

Как интересно… А я ведь даже не слышала об этом. Всё то время, что живу на белом свете, все всегда говорили, что Король демонов — закоренелый холостяк.

— Ну и где тогда наследники?

Рэнн с сожалением на лице констатировал:

— Нет. И, скорей всего, уже не будет. Он влюбился в эльфийку. — Вот нихрена ж себе! Ну что за двуличный демонишка? Которое столетие воюет с эльфами, а сам в эльфийку втрескался! Не обращая внимания на мой откровенный шок, пленник всё продолжал: — А ты и сама знаешь, что в смешанных браках не бывает детей. Точнее, в писаниях говорится, что иногда это возможно. Но за тысячелетие жизни Вилана он такого не встречал. Так что после его смерти многовековая династия первородных демонов прервётся, и на трон взойдёт сильнейший из демонов. Но уже не тот, в чьих в венах течёт кровь первых демонов Тартаса, первых существ нашей расы.

— Хм-м-м… Не ты ли, случаем?

Похоже, Рэнну явно не понравился мой вопрос, так как он повышенным тоном взволнованно выпалил:

— Нет! Не я! Так как я погибну раньше Вилана. Защищая его жизнь ценой собственной.

Уоу-уоу-уоу… успокойся, крылатый. Похоже, я нащупала ещё одно слабое место демона. Кажется, он и правда готов жизнь отдать за своего Короля. Хотя… он и за мою готов. А я, на минуточку, ему врагом являюсь. Нда-а-а… похоже, демон просто не ценит свою жизнь. Как и я, впрочем.

— Странно, странно… А ходят слухи, будто он тебе завещал престол после себя.

— Это не слухи. Так и есть. Но, если произойдёт так, что я переживу моего Короля, друга, я не соглашусь.

— Почему же? Не уж-то не хочешь стать первым в государстве?

На мою очередную провокацию он, сурово глянув на меня, резко сказал, как отрезал:

— Нет. Не хочу.

То ли от его тона, то ли от взгляда у меня по спине волнами пробежались мурашки. Но я продолжила нахально допытываться, словно назойливая муха в жаркий день.

— Но почему не хочешь? У всего ведь есть причина.

— И это ты мне задаёшь этот вопрос? Сама-то чего брату трон уступила? Насколько мне известно, почти весь эльфийский народ тебя желает видеть на престоле. А ты легкомысленно доверила целое государство такому, как Бурхат.

Та-а-ак… по-моему, пленник начинает переходить границы дозволенного.

— Не твоё дело, демон! И, поверь мне, такого правителя, как Бурхат, ещё поискать надо.

— Верю, Ами. Охотно верю. Наслышан.

Ну всё, выбесил своими намёками…

— Да кто ты такой, чтобы по слухам и домыслам судить Короля Арнорда? Не смей о нём так говорить!

— Это ещё почему? Потому что моя хозяйка так повелела? — Саркастично приподнял одну бровь и пожирает меня голодными глазами, вдоволь наслаждаясь моей вспышкой гнева. Я невольно провела руками поверх плаща, чтобы убедиться в том, что он по-прежнему на мне. А то так смотрит на меня…

— Потому, что ты его не знаешь! Никто его не знает! Он самый умный и хитрый из всех, кого я встречала! Бурхат, как истинный правитель, всегда просчитывает все возможные ходы врага наперёд и имеет более сотни различных планов на все случаи жизни.

— И свадьба с тобой — это очередной его план? Боится, что без тебя и года не продержится на троне?

— Бурхат — законный наследник своего отца! Он любит свой народ и меня. И он ничего и никого не боится. Боятся те, кто, не разобравшись в ситуации, за спиной вешают лживые ярлыки.

— Значит, ты утверждаешь, что он не извращенец?

— Я… — И что мне на это ответить? Блядство, убью летучую тварь. — Я утверждаю, что, если ты сейчас не заткнёшься, тебе снова придётся отращивать язык.

Рэнн злобно сплюнул на сухую землю с таким видом, будто этим плевком высказал всё, что думал обо мне в этот момент. Но заткнулся. Действительно заткнулся. Так и шёл молча ещё целые сутки до самого заколдованного леса, изредка обозлённо поглядывая на меня исподлобья. И, вроде бы, последнее слово осталось за мной, а он повиновался моему приказу… вот только меня не покидает мерзкое чувство, будто это я проиграла в нашей словесной перепалке.

Бурхат

(Реквием по мечте (ElectricM remix))

Как оказалось, деньги и время —самое тяжёлое бремя в моей жизни. Особенно, когда время тянется убийственно медленно, а деньги… в Аваллоне сложно найти, на что их потратить.

— Не верю! Глубже бери, глубже!

О чём я? Ах, да! До чего же скудный перечень развлечений в нашем мире. Ведь дело не только в том, что эльфийский народ свято верит в семейные ценности и высокую мораль. Нет. Насколько я слышал, в Тартасе по большей части почти такие же устои. Ну, за исключением Терказара. Хм-м-м… Терказар, вот это город истинного греха и порока!

Ну сколько можно? До чего бездарные актёры?

— Не верю! Лучше играйте!

Так вот, по слухам, Терказар просыпается вечером и засыпает на рассвете. Обилие ночных заведений с неоновыми вывесками, самые диковинные развлечения, привезённые с разных миров. В столице демонов не возбраняется законом, а даже поощряется обильное сорение деньгами в самых разных валютах. В этом городе моей мечты можно купить всё, абсолютно всё, что только душе угодно. Азартные игры, ставки! Самые невероятные женщины, существа и технологии, привезённые из других миров. Поговаривают, там даже есть женщины-кентавры и ма-ши-на. Штуковина из человеческого мира. Она неодушевлённая, но при этом умеет перевозить на большие расстояния. Фантастика!

— Громче! Я вас не слышу! Громче стоните!

Смотрю на этих недоумков, зовущих себя профессиональными актёрами, и понимаю, что, нет, Аваллон никогда не станет таким же прогрессивным городом, как Терказар. А жаль. Жаль, что я — Король эльфийского королевства — не могу поехать поразвлекаться в Терказар, а вынужден тухнуть со скуки в этом консервативном, тошнотворно семейном и приторно законопослушном городе — Аваллоне.

От тяжких дум меня оторвал Дорлас, вошедший так тихо, что, не будь он размером с три свиньи, я бы его и не заметил. Слуга недоумённо засмотрелся на оргию из шестерых «профессиональных» актёров, расположившихся в углу моей опочивальни и сношающихся по моему приказу. А после в удивлении перевёл ошарашенный взгляд на огромную чёрную деревянную рамку в два на два метра, располагающуюся между мной и актёрами.

— Телевизор! — Решил пояснить происходящее этому невежде, пока его окончательно не хватил удар от непонимания современного искусства.

— Те-ле… что? — тупица недоумённо переспросил и теперь уже на меня уставился в удивлении.

Та-а-ак… Надо бы мне не забыть подыскать себе более современного слугу. Надо приказать Дорласу, чтобы подыскал. Стоп. Нет. Как он сможет найти современную замену себе, если сам древний? Сука! Нда-а-а… с адекватной прислугой нынче туго. Но мне лень самому заниматься подобными мелкими делами. Ладно. Пускай ископаемое остаётся. Ведь, если Дорласа всему обучить, ему замены не будет.

— Те-ле-ви-зор. Телевизор. Как в человеческом мире. Мне Василий рассказывал. Они там смотрят в специальную рамку со стеклом, а в ней разворачивается какое-то действие. А ещё у людей имеется прибор, способный менять громкость происходящего, и, если стало скучно или приспичило выйти, то можно остановить действие. Я попросил Васю привезти мне такую вещь, но в нашем мире нет специального шнура, по которому передаётся изображение. Да и с электричеством у нас перебои. Не то, что в Терказаре, между прочим. Говорил же тебе, олух, не стоит надеяться на постоянство ветров. Нужно просто поместить эльфов в деревянные вращающиеся колёса и хлестать плетьми, чтобы бегали быстрее. Ах, да, мы ведь гуманный народ… Запамятовал совсем, — я не без издёвки произнёс в надежде, что тугодум оценит мой тонкий сарказм. Но не тут-то было. — Ладно. Что у тебя? — Только было Дорлас решил вымолвить слово, как я остановил его жестом руки и обратился к своему телевизору. Жаль, что не нажатием кнопки, а голосом. Но Василий заверил меня, что голосовые команды — это куда прогресивней.

— Пауза! — торжественно произнёс. — Я ставлю вас на паузу! Замрите! — И они замерли в самых неудобных позах. Ещё бы! Пусть только посмеют ослушаться своего Короля. — Пока я не разрешу вам продолжать дальше, вы так и будете на паузе. День. Два. Сколько? Не знаю. Пока мне не захочется досмотреть кино.

Актёры, выслушав мои слова, даже не шелохнулись. Лишь Дорлас испуганно переводил взгляд своих мелких сальных глазёнок с меня на них и обратно.

— Продолжай, Дорлас.

— Мне сообщили, что прибыла оставшаяся группа из Тартаса, та самая, которая отправилась во главе Вашей сест…

— Амайя! Моя Амайя! Она жива!

Не дав договорить медлительному тупице, я подорвался в тронный зал. И чуть было не свернул свою изящную шею на этих бесчисленных ступенях, спеша вниз. Лишь у самого зала смог усмирить свой пыл и замедлить ход.

Как только массивные двери тронного зала с грохотом распахнулись, я моментально начал искать взглядом её, но… но не нашёл. Передо мной в почтении до самого пола склонились пятеро эльфов, жутко вонючих, в рваном тряпье и измазанных в крови эльфов. Хотя, может, и демонов. Кто их разберёт? Моей Амайи среди них не было. И я нетерпеливо закричал:

— ГДЕ ОНА?

Он — её карманная игрушка, Кирион, — поднявшись с колен, подался на шаг вперёд.

— Ваше Величество, моё почтение Вам. Принцесса Амайя пожелала закончить миссию в одиночку и приказала нам вернуться.

Мой мозг сейчас разорвётся от тысячи вопросов. Я убью их… я всех убью! Она… она всё-таки сбежала от меня! Она сбежала во вражеское государство, лишь бы не выходить за меня. Но… но Амайя не у Вилана. Ведь так? Тогда где она?

Едва подавив в себе яростное желание немедленно сжечь их всех на костре или в пылу своих молний, я пообещал себе, что позже… сделаю это позже. А сейчас он — этот бесхребетный ублюдок, который бросил её там одну, в самом адском месте нашего мира — всё мне расскажет. ВСЁ!

Стараясь выглядеть как можно покровительственней, сел на свой трон, а подонок начал свой рассказ. И я слушал. Я очень внимательно его слушал: про повозку с золотом, про каньон и то, как моя смышлёная сестрёнка сделала тупоголовых демонов. Про то, как моя бесстрашная невеста решила идти дальше, и на неё напали неизвестные стрелки, а пленник прикрыл её. Кто такой этот пленный? И почему он принялся защищать свою похитительницу? Я решил на время придержать эти вопросы и глубоко задышал в надежде успокоиться. Так как заместитель и правая рука моей сестрёнки выкладывал мне всё как на духу. Зачем прерывать сие откровение?

Выслушал про ранение Амайи, про яд на стрелах и тяжёлую ночь, когда моя сестрёнка была на грани жизни и смерти. Как она выкарабкалась с того света, так и не понял. Этот умник рассказывал мне про какую-то грязь и ещё какой-то целительный бред. А мне вообще-то плевать на это. Главное, выжила.

Я практически не перебивал исповедь недоноска и старался вникнуть в детали. А дальше… дальше он рассказал мне о нападении каких-то кочевников и про то, как демон, имеющий крылья, унёс мою будущую жену с поля боя. Да кто он такой, и что ему надо от моей женщины? Не выдержав дотошного повествования секс-игрушки моей сестры, я раздражённо спросил:

— Кто он?

Явно ожидая мой вопрос, Кирион на секунду замялся, будто подбирал для меня подходящую формулировку, но всё же сказал:

— Нам достоверно неизвестно, но он представился как Рэнн Эйстэн, заместитель Короля демонов — Вилана Тррэга.

Стоп! Я ни хрена не понимаю. Заместитель ублюдка Вилана? Это что ещё за нах…?

— И почему пленник спасал принцессу вместо вас?

Снова ненадолго замолчал, подбирая слова.

— Ваше Величество, мы делали всё, что в наших силах, чтобы уберечь принцессу, но…

Прервал жестом руки, не желая слушать его жалкие оправдания, и покровительственным тоном спросил:

— Зачем. Ему. Спасать. Амайю? — Наглец, и так слишком бесстрашно смотрящий на меня для прислуги, молчал.

— ОТВЕЧАЙ!

— Я не могу ничего утверждать… — Как же мне хочется убить убогого тугодума!

Сорвавшимся голосом закричал на него:

— ГОВОРИ, ИНАЧЕ ЧЕТВЕРТУЮ!

И он сказал. Он с триумфом посмотрел мне прямо в глаза и сказал:

— Она ему нравится!

Сука! СУ-У-У-КА-А-А! Мне сейчас будто в солнечное сплетение меч вонзили. Мир вокруг меня, тронный зал и все эти недоумки — они исчезли. Я будто остался один на один с этой новостью. И она меня душила. Она закралась в лёгкие и выкачала из них весь кислород. Тяжело дыша, рассеянно откинулся на спинку трона и, отрешённо глядя сквозь выродка, пропавшим голосом еле слышно прохрипел:

— А он… ей?

Явно не опасаясь за собственную шкуру, смертник, прожигая меня ненавидящим взглядом, с ликованием в голосе ответил:

— Тоже.

Все пятеро… все пятеро эльфов, прибывших без моей любимой Амайи, около минуты жарились в электрических разрядах, вырвавшихся из моих ладоней, когда я истошно кричал: «ОНА МОЯ! МОЯ!».

Я готов был излучать вечно электрические разряды, прожигающие одежду и плоть этих трусов. Мои молнии пронизывали предателей до тех пор, пока по залу не разошёлся горький запах горелой плоти. Они это заслужили. И как только посмели оставить Амайю наедине с демоном?

От неожиданных известий в груди закралось противное, но правдивое чувство — меня предали.

Предали! Хотя в данный момент изнутри разъедало не только предательство Амайи, но ещё и дикая, всепоглощающая ревность к демоническому отродью. Узнав, что с ней собирается сделать Вилан, я практически не ревновал её. Так как я прекрасно помню, как яростно Амайя ненавидит Вилана за смерть мамы. А с моей лёгкой руки — и папы. Но это… это другое. Сейчас от удушающей ревности просто вскипел мозг. Ведь мне говорят, что МОЕЙ Амайе впервые кто-то нравится. Демон, о котором я много наслышан, правая рука нашего врага — он ей нравится!

Я не верю… не верю, что моя Амайя может влюбиться в демона. Не может этого быть! Сука! Сука-а-а… Я убью каждого, кто только посмеет претендовать на её сердце! Оно моё! Она моя! Амайя десятилетиями спала с этим примером чести и порядочности — Кирионом. Но она его не любила! Несмотря на то, что он сохнет по ней и жизни без неё не представляет. Амайе на это плевать. Я это точно знаю. Иначе я бы не допустил этой связи. Но демон? ДЕМОН? Если она хотела противоположность Кириону, плохого парня, то почему не выбрала меня? Может, у неё просто период такой? Всех хороших девочек рано или поздно тянет на плохих мальчиков. Ладно! С этим я разберусь позже. Главное, она жива и не в плену. Пора доставать её из этого ада.

Пока поджаренные эльфы в болезненных судорогах перекатывались и пачкали собой мраморный пол тронного зала, я подозвал к себе Дорласа.

— Собери группу из самых лучших воинов и отправь их в Тартас за Амайей. И пусть не смеют без неё возвращаться! Они должны передать ей мой приказ: Король желает её видеть.

— Будет сделано Ваше Величество.

— И этих. — Небрежным жестом указал на едва живых эльфов. — Этих всех казнить за то, что бросили свою госпожу в стане врага.

Только Дорлас собрался что-то сказать, как я перебил его:

— Хотя, подожди, всех, кроме этой. — Указал своим мечом на вонючую оборванку. — Как тебя зовут?

Хорошо сложенная девица с трудом поднялась на колени и назвалась:

— Офелия.

— Хорошо, Офелия. Помойся, переоденься, поешь и приходи сегодня вечером ко мне на аудиенцию. — Да, чумазая, но какие аппетитные формы… и этот шокированно приоткрытый ротик. — Хотя, нет. Не ешь. Приходи голодной. — Девка в удивлении вскинула голову и кинула на меня ошарашенный взгляд. Что, не ожидала, малышка, что до тебя снизойдёт сам Король и доверит твоим ручонкам самое ценное, что у него есть?

Только я замечтался, как Дорлас снова принялся нудить:

— Ваше Величество, простите меня за дерзость, но…

— А ты не думал, Дорлас, что в один прекрасный день могу и не простить? — Замешкавшийся тупица явно не ожидал от меня подобного вопроса. — Ладно, ладно, говори.

— Я беспокоюсь, что группа, высланная на поиски принцессы, не найдёт её без ценной информации, которой обладают эти воины. Мне кажется, что целесообразней не казнить их, а хорошенько наказать. Но решать, конечно, Вам, Повелитель…

— А ведь ты прав, Дорлас. И как я сразу об этом не подумал? Хорошо. Вот этого, как тебя?

— Дэйн.

— Дэйна оставить в живых. Остальных казнить. И особенно мучительно —Кириона. — Посмотрел прямо в глаза наглецу, пялившемуся на меня в упор. — Я хочу, чтобы он испытывал кошмарные страдания за то, что посмел бросить мою НЕВЕСТУ в аду.

После слова «невеста» ублюдок демонстративно сплюнул на мраморный, начисто отполированный пол тронного зала. Ну же, Кирион, давай, скажи, что ты думаешь по этому поводу. Знаю же, что многое хочешь мне сказать. Разозли меня ещё больше, если это вообще возможно.

Нет. Молчит. От злости желваки на скулах ходуном ходят, но молчит. Знает своё место. Я в очередной раз ударил его током, чтобы склонился и не смел так нагло и презрительно смотреть на меня. Дорлас всё не унимался.

— Ваше Величество, с тех пор, как эти воины вернулись на территорию Арнорда, их почитают, как национальных героев. Народ Арнорда и так не сильно Вам благоволит. И он явно не одобрит казнь воинов, которые вернулись с вражеской территории, где пытались убить Короля Демонов. Нам ведь сейчас не нужен бунт?

Ну, началось…

— А откуда вообще народ Арнорда знает о ТАЙНОЙ миссии Амайи?

— Мой повелитель, когда первая группа вернулась с пострадавшими и погибшими воинами, от их семей и пошла молва. Знаете, как это в народе бывает? — Он трусливо украдкой глянул на меня. — Может, просто отпустим их?

— Вот уж… нет! — Я хищно ухмыльнулся, глядя на склонившихся передо мной воинов. — Ладно. Для казни и в правду неподходящее время. В темницу их, всех, кроме этой. Её ко мне.

— Мой господи…

— Ну, что ещё? Может, мне их всех в звании повысить и по мешку золота раздать за то, что похерили миссию и кинули мою невесту?

— Простите, Повелитель. Нет. Я не об этом. Дело в том, что они привезли с собой пленника. И это не демон. Это эльф, который их предал, Гудмунд.

Что-о-о? Гуд-мунд? Что за нах…?

========== Глава 16. Амайя. Рэнн ==========

Комментарий к Глава 16. Амайя. Рэнн Фото: https://vk.com/photo359996673_457245997

https://vk.com/photo359996673_457245996

Музыка:

https://drive.google.com/file/d/1nHRKigoYZkgx4kwwa4JwLvdLsaYT9W_i/view?usp=sharing

https://drive.google.com/file/d/1LkKvgf7r808kwI5jt72trNSwSH30rlp2/view?usp=sharing

Отбечено

Амайя

( The Knight Who Was Taught to Save Dragons )

Сутки. Ровно столько мы с демоном шли почти молча. Хотя шли — это громко сказано. Я, как животное на привязи, едва волочилась за ним, с трудом передвигая свои непослушные ноги. На привязи — потому что это не я шла впереди, держа верёвку со связанным пленником. А он, обмотав мои руки верёвкой и велев держаться за неё крепче, тянул за собой. В какой-то момент я окончательно обессилила и рухнула на колени под безжалостно палящим солнцем Тартаса. Демон молниеносно подбежал ко мне и, приложив ладонь ко лбу, подал воды, до тошноты противной, горячей воды. Или он хороший актёр, или крылатый и правда переживает за меня. Рэнн встревожено смотрел на меня, пока я жадно пила нашу последнюю воду.

— Ты перегрелась. — Демон с обеспокоенным выражением лица снял с себя майку и протянул её мне. МНЕ, принцессе Арнорда, свою мокрую от пота майку! — Сними ты уже этот свой плащ! Если стесняешься расхаживать в белье, надень мою майку.

Блядство! Он снова прав. В плаще и правда очень жарко. И коль варианта у меня всего два: либо он пойдёт с голым торсом, либо я, — то я выбираю первый вариант. Не успела я переодеться, как стоящий спиной ко мне демон снова запел свою песню, которую я уже выучила наизусть.

— Давай вернёмся. Если тебе плевать на то, в каком ты состоянии, то мне — нет. — Не спросив моего разрешения, обернулся. — А ещё я голодный. Может, вы — женщины — и привыкли к веганским диетам, но я, блять, мужик, Амайя! Я жрать хочу! А из провизии у нас на двоих осталось всего-то горстка ягод… Как их там? Да насрать! Я мясо хочу!

Я оценивающе оглядела его с ног до головы.

— А по тебе не скажешь, что ты мясом питаешься. — Ухмыльнулась, стараясь не обращать внимания на режущие ощущения в груди. — Для демона ты худоват будешь.

Он с возмущением и ехидцей выпалил:

— Так это я в вашем плену ужасно исхудал! Вы — эльфы — практически воздухом питаетесь. И откуда в вас столько силы берётся? — Демон на пару секунд замолчал и глубоко вздохнул. А немного поумерив свой пыл, сел передо мной на колени, положил руки поверх моих и уже более сдержанно продолжил: — Амайя, давай вернёмся назад. Впереди нас ждёт только зачарованный лес. Нам в него никак нельзя. Мы в нём погибнем. Ты хоть слышала о таком?

Да за кого он меня держит? Я родилась в Арнорде, а не в человеческом мире. Конечно, я знаю, что такое Эхариус, и что тот, кто в него однажды зашёл, уже никогда не найдёт путь обратно. Это не лес — лабиринт с очень неприятными обитателями. Заблудшими душами, которые некогда попали туда и так и не отыскали путь назад.

— Расслабься, демон. Мы в него не пойдём.

Рэнн с облегчением выдохнул и отпустил мои ладони. Ласково улыбнулся.

— Ну вот и умничка. Хоть в этом ты мне веришь.

Искренне улыбнулась ему в ответ.

— Почему же? Я достаточно часто хотела бы тебе верить. Но и ты меня пойми. Помимо того, что ты мой враг, ты ведь не замолкаешь ни на секунду. А мне, знаешь ли, сложно разобрать, что из твоего словесного поноса правда, а что — стёб.

Насчёт словесного поноса болтун возражать не стал. Наверное, я не первая, кто ему об этом говорит.

— Объясни мне тогда, зачем мы всё ещё продолжаем идти к Эхариусу, если мы в него не пойдём?

Объяснить? Это я ему должна объяснять? Учитывая, насколько я слаба в топографии, вероятность того, что я всё правильно поняла про смену сторон света по картам Гудмунда, ничтожно мала. Хотя… может, я смогу подтвердить свою теорию, исходя из его реакции?

— Насколько я помню, именно у того самого Эхариуса ровно через сутки должен открыться весьма короткий путь назад, к лавовой реке. — Демон ошеломлённо уставился на меня. И что это значит? Я угадала? — По моим подсчётам, именно завтра в это время в вашем заколдованном государстве будут меняться стороны света. — Теперь смотрит с удивлением. Ну же, Рэнн, дай хоть намёк, что я права. Иначе мы и правда здесь загнёмся. — Да, согласна, хорошо бы это был короткий путь к Терказару. Но всё лучше, чем плестись через болото обратно. В течение часа мы придём к лесу. Подождём там сутки и завтра в это же время двинемся к лавовой реке.

Не… ну ни хрена не пойму по его реакции. Теперь демон с изумлением уставился на меня. Это он изумился тому, какая я сообразительная, или тому, как я со своим топографическим кретинизмом дожила до сих пор?

На харизматичном лице демона медленно растянулась лукавая ухмылка.

— А ты до леса-то дотянёшь?

Бинго! Я права! Боже, как же полегчало на душе. Значит, завтра всё же откроется короткий путь из этого ада.

— Не обольщайся, демон. Я ещё тебя переживу. И не надейся, что я тут откинусь, а ты потом всем скажешь, будто победил меня в честном бою.

Смеётся. Глядя на его очаровательную улыбку, засмеялась и я. А он, помогая мне подняться, деловито произнёс:

— Именно так всем и скажу, если откинешься. — Удостоверившись, что я могу самостоятельно стоять на ногах, отпустил меня. А мне так захотелось, чтобы не отпускал, чтобы прижал к себе и держал в захвате своих крепких рук вечно. — Так что, живи, Незабудка. Не смей помирать.

На расплавленном жарой горизонте завиднелись макушки деревьев того самого зачарованного леса. А это значит: нам осталось от силы минут двадцать пути. Последний рывок, а идти как никогда тяжело. И это даже несмотря на то, что Рэнн уже оставил затею с верёвкой, просто схватил меня за руку и потащил за собой, словно на буксире. Мне кажется, если бы я сейчас, бездыханная, завалилась на землю, он бы начал перекатывать меня по раскалённой земле ногами, лишь бы быстрее добраться до этого чёртового леса.

И несмотря на всю его помощь, чувствую я себя намного отвратней, чем вчера. Если до сих пор мои сломанные рёбра ныли и болели, то теперь в области грудной клетки всё нестерпимо жгло. Сломанные, острые кости впивались в ближайшие органы. И дыхание… оно стало таким поверхностным. Не могу глубоко вдохнуть. Больно.

В очередной раз дёрнула Рэнна за руку с немой мольбой в глазах сделать ненадолго остановку. Остановились. И по заведённому уже нами ритуалу, Рэнн подошёл ко мне вплотную. А я, в который уже раз эгоистично повиснув руками на его шее, уткнулась лбом в широкое плечо. Не могу сама стоять. Ноги просто не держат. Немного… совсем чуточку, обопрусь на его крепкое мускулистое тело и дальше сама пойду. Только немножечко отдохну.

— Болит? — Оторвалась от удобного плеча и подняла на него затуманенный взгляд. Смотрит на меня встревоженно, и столько тепла и беспокойства в серых выразительных очах.

Я снова прижалась к плечу и безрадостно усмехнулась.

— Когда дышу и хожу.

— Дышать за тебя не смогу, но могу понести. Если развяжешь руки, конечно.

Заманчивое предложение, однако. Не поднимая головы, лишь крепче схватилась за спасительную шею и устало промямлила:

— Спасибо, обойдусь. И хватит на меня так смотреть.

— Как?

— Будто я умираю.

— Я просто переживаю за тебя. — Аккуратным движением руки убрал с моего мокрого от пота лица прилипшие пряди волос и нежно провёл большим пальцем по пересохшим губам. — А ещё у меня не лезет из головы твой поцелуй.

Я резко отпрянула от него. Снова он за своё? Опять принялся приставать?

Знал бы демон, что не одинок в своих думах. От этих его слов у меня перехватило дыхание и ноги стали невесомыми, а между ними жарко. Хорошо, что Рэнн не умеет читать мысли… Ведь не умеет? Да что со мной такое? Веду себя, как самка, жаждущая случки. Помимо того, что я молодая воспитанная девушка из приличной семьи, я ещё и принцесса эльфийского государства. И мне не пристало вести себя подобным образом. Смотрит с прищуром, одновременно протягивая ко мне связанные руки. Боится, что не удержусь и упаду?

— Хватит, Амайя! Хватит отрицать, что между нами что-то происходит… что-то особенное, необъяснимое.

— Почему же? Всё очень даже объяснимо.

— Неужели ты признала это?

— Знаешь, что я признала? То, что всё дело в твоей безграничной наглости. Я-то вообще не собиралась отвечать на твой поцелуй. Но ты застал меня врасплох в момент, когда я была на грани жизни и смерти. Я была растерянна. А ты нагло воспользовался моим замешательством.

При всём своём вопиющем возмущении, демон явно из последних сил старался сдержаться и не вспылить. И правильно делает! Мне сейчас только мужской истерики не хватает. Он же избрал тактику давить фактами.

— Врасплох? Это когда? Когда ты после падения в реку сама на меня накинулась с поцелуями? Или когда, как какая-то слабачка, добровольно решила уйти из жизни, утонув в озере? — Мерзавец уничтожающе воззрился на меня.

Слабачка? Это я-то слабачка? Да что этот демон знает обо мне и моей жизни? Демонстративно обошла его, при этом как можно ехидней спросив:

— А можно поубавить громкость? А то не слышу суицидальные мысли в своей голове!

— Да ты, блять, издеваешься надо мной? Я, значит, воспользовался твоим замешательством?

Догнал меня и, больно схватив за локоть, притянул к себе, остановившись в сантиметре от моего лица. И, судя по силе его стального захвата, демон явно был не в себе. От его горячего дыхания, бьющего в лицо, у меня предательски, но приятно заныло внизу живота. Ноги стали ватными. Они и до сих пор не шибко меня держали, а теперь я прилагала просто титанические усилия, чтобы коленки окончательно не подогнулись. Нельзя. Нельзя поддаваться на его приёмчики. Он снова специально всё это делает. А я, как последняя дура, ведусь.

Склонился к моей шее и, едва касаясь губами воспалённой кожи, томным шёпотом произнёс:

— Ну вот, Незабудка. Зрачки расширены. Дыхание учащённое. Мурашки по рукам побежали. И я так подозреваю, что не только по рукам.

Подонок снова завораживает меня своим низким тембром голоса с хрипотцой, а я, оцепеневшая, стою и слушаю его вместо того, чтобы послать к чертям собачьим! Что ты творишь, Амайя?! Возьми себя в руки! Демон немного отдалился от меня, самодовольно глянул в лицо и, снова приблизившись, продолжил шептать теперь уже в губы.

— Сглотнула слюну. Целоваться захотелось? Я тебя ещё даже не поцеловал, а ты уже потекла. И ты утверждаешь, что не хочешь меня?

И тут с меня спало проклятое наваждение. Урод! Вмазала ему пощёчину со всех сил, что только нашла в себе. От неё же сама и отшатнулась назад. Но на ногах удержалась. И слава Богу. Я и так сейчас выгляжу до отвращения жалкой. Не хватало мне для полной картины пасть перед ним на колени… Демон рассвирепел окончательно.

— За что, блять?! Я даже ничего не сделал! — Да он в своём гневе прибьёт меня сейчас. Хотя… пускай убивает. Лишь бы не разговаривал со мной, как с уличной девкой. — Злишься? На правду злишься? Вместо того, чтобы честно, как взрослая, сознаться?

Как взрослая? Он хочет правду? А что она изменит? Он перестанет до меня домогаться, мы повстречаемся и в итоге поженимся? Все заживут счастливо… ах да, мои родители воскреснут?

— Хорошо! Хочешь правду? Слушай! Тянет! Меня действительно к тебе тянет. Ты мужчина. Харизматичный, сам говорил. — Я демонстративно огляделась. — И других здесь в данный момент я не наблюдаю. Так что, да! Тянет! И это вполне нормально. Так всегда происходит, когда у меня начинается ломка по лунарису. И если уж совсем быть откровенной, когда начнёт сильней ломать, я и на орков начну заглядываться. Так что не льсти себе.

С этими словами я в очередной раз обошла демона и пошла от него прочь, в глубине души надеясь, что он всё же мужчина и не посмеет ударить меня сзади.

Не ударил. Так и остался стоять, крепко сжимая ладони в кулаки. Да с такой силой, что на доли секунд мне показалось, будто я услышала треск костей его пальцев. Отойдя от него на пару шагов, я обернулась и язвительно добавила:

— И, кстати, если ты был не в курсе: озноб, мурашки по коже, усиленное слюноотделение, учащённое сердцебиение и расширенные зрачки — это нормальное явление у эльфа, который уже как сутки мечтает о лунарисе, — не сдержавшись, я всё же скатилась на позорный крик: — КОТОРЫЙ ТЫ, БЛЯТЬ, ВЫКИНУЛ!

(Audiomachine (Another Sky) — Once Was All There Was)

Ну, вот и он. Тот самый Эхариус. Раскинулся на весь горизонт своими высоченными деревьями и завораживает своим многовековым величием.

Безумно гордясь собой за то, что всё-таки смогла доплестись до этого самого места, а в последние полчаса — даже без помощи демона, я завалилась на землю в попытках отдышаться. А она вибрирует. Земля под моей головой вибрирует. Я резко вскочила, встревожено огляделась по сторонам, но, кроме упёртого демона, вокруг никого не увидела. И снова припала ухом к земле. Рэнн смотрел на меня в явном недоумении, пытаясь понять причины странного поведения. Наверняка подумал, что это у меня очередной этап ломки. Хм-м-м… это ещё не ломка. Настоящая ломка начнётся примерно через двое суток. Хотя… учитывая состояние моих рёбер, я навряд ли до неё доживу.

Вибрация земли всё нарастала, и теперь я уже отчётливо слышала гул. Судя по умиротворённому виду демона, он по-прежнему ничего не слышит. Неудивительно. Гадёныш издаёт столько шума, немудрено, что сам уже оглох.

Но тут демон подскочил и торопливо заозирался. Ну, наконец! Не прошло и года… Неужели услышал?

— Опять твои грёбаные демоны-кочевники? Что-то часто стали видеться с ними. Ты им, случаем, не приплачиваешь за набеги?

Демон никак не отреагировал на мою бездарную попытку сострить и мрачно произнёс:

— Орки.

— Люди, ангелы, ведьмы. Если мы в шарады играем, называя известные нам расы, то у тебя нет шансов. Я в этом деле профи.

Я вновь засмеялась над собственной шуткой, невзирая на пронзительную боль в рёбрах. А демон подошёл ко мне вплотную и, рывком выхватив МОЙ меч, надрывно закричал мне в лицо:

— Орки, Амайя! Целая армия орков сейчас направляется прямо сюда!

Рассеянно вытирая его слюни со своего лица, пропавшим голосом переспросила:

— Орки? Что за… что за хрень ты несёшь? Это невозможно! Они ведь не переступят границу с Тартасом? Это ведь будет военным вторжением.

— Именно, Амайя! Наконец до тебя начало доходить. Орки напали на Тартас! — Демон с ошарашенным видом вглядывался в горизонт, до скрипа в рукояти сжимая в руках мой меч.

А я, в полной растерянности, никак не могла поверить его словам. Мы сейчас находимся на границе земель демонов и орков. Но, если… если они и правда несутся сюда, значит… значит, они всё же переступили границу, значит, это — война. Впервые за пять сотен лет. Этого не может быть. Не верю.

— Это невозможно. Они… они не имеют права…

Рэнн обречённым тоном, тихо произнёс:

— Они давно готовились, но никто не предполагал, что это произойдёт так скоро. У нас с ними нет мирного договора. Да если бы и имелся, он вряд ли помог бы. Они давно совершали набеги на наши территории, попутно готовя мощнейшую армию. Орки — самые беспринципные существа из всех, что я знаю.

Смотрю на него, оглушённая новостью, не в состоянии до конца осознать, что происходит. А он… Впервые в его глазах отразился настоящий, искренний ужас и ещё что-то… что-то тёмное, масштабное, пугающее — то, что не поддаётся описанию. В его серых очах была боль. Океан боли. Наверное, то же было бы и со мной, напади орки на Арнорд вместо Тартаса. Осознав это, я искренне зауважала Рэнна. Да. Вот так вот просто. Мне не нужна была тысяча слов для этого. Мне хватило одного его взгляда. В эту секунду так захотелось подойти и прижаться к нему… поддержать. Но разве может что-то или кто-то утешить, когда на твоей родине началась кровопролитная война?

Вздрогнула от мертвецки холодного голоса, когда он неожиданно подошёл ко мне в упор и сказал:

— Нам надо отсюда убираться. И как можно скорее. Исцели мои крылья.

Исцелить? Вот так вот просто взять и исцелить? У меня не хватило магии на простейшее заклинание для его верёвок, не то чтобы ему крылья исцелять. Наконец до конца осознав, что началась беспощадная война, которая коснётся всех, я, с сожалением глядя в серые глаза, едва выговорила:

— Не могу.

— То есть, не хочешь? Брось, Амайя! Это не игра. Нам правда нужно сваливать. У нас есть от силы пять минут.

— Я… я не могу. Физически не могу. Из-за травмы, я вымотана, и у меня закончилась магия… как и силы. Я едва на ногах держусь.

— Пощёчины мне лепить силёнки-то нашлись? — Укоризненно посмотрел на меня и угрожающе приблизился ещё ближе. — Амайя это, нахуй, ОРКИ! Нам нужны мои крылья!

Он мне не верит? Ладно! Развернула демона и, приложив к его спине ладони, напрягалась каждой мышцей своего обессиленного тела, но мне так и не удалось даже начать исцеление. Опустила ладони и обречённо констатировала:

— Мы погибнем! — Рэнн обернулся ко мне в то время, как на горизонте, вдоль леса, завиднелись бегущие и гортанно орущие какой-то свой клич орки. — Нас… нас сравняют с землёй. Я-то думала, умру от руки демона, ну, в крайнем случае, от лунариса, но чтобы от орков принять смерть…

— Щиты… — Экстренно придумывая очередной план нашего спасения, Рэнн решил уточнить очевидное. — Я так понимаю, их поднять ты тоже не в состоянии?

С сожалением посмотрев на него, замотала головой. И только я хотела осесть на землю, чтобы в последний раз помолиться, как демон резким движением закинул мой меч за пояс своих штанов. А дальше схватил меня за руки и потащил в сторону леса:

— Мы не умрём, принцесса. Не в мою смену. Поняла?

В лес? Он серьёзно? Ну уж нет! Я лучше приму смерть от орков, чем навечно сгину в этом лабиринте. Пытаясь освободиться, я вырывала руки из его мёртвой хватки и упиралась ногами в землю.

— Отпусти меня! Я не пойду в лес! Я хочу умереть быстро, а не долгой, мучительной смертью. — Упёртый демон не обращал никакого внимания на мои слова. — Отпусти меня сейчас же!

Когда орки приблизились настолько, что вполне отчётливо могли разглядеть наши фигуры, Рэнн всё продолжал с силой тащить меня в лес.

Орки бежали не строем, нет. Они неслись на нас огромным скоплением массивных тел. Некоторые из них держали в руках знамёна с флагами, а некоторые — длинные копья с насаженными на них головами. Но во главе всей этой ужасающей процессии неслись огромные орки, бьющие дубинами во что-то, отдалённо напоминающее барабаны. Зачем они так быстро бегут, если впереди нет войска противника? Они в таком темпе до самого Терказара бежать собираются?

Увидев нас вдали, орки ни чуточки не сбавили свой ход. Они, в самом деле, просто пробегутся по нам, даже не остановившись посмотреть, на что наступили, запачкав свои ботинки. Не хочу! Я не хочу больше этой бессмысленной борьбы! Надо было ещё там, в палатке, под лунарисом отбросить коньки, и поминайте как знали. Тогда бы мне не пришлось проходить через весь этот ад. И ради чего, блять? Ради того, чтобы меня растоптали орки? Не желая идти дальше, я рухнула на колени.

— Не пойду! Хочешь? Иди сам! А я в этот лес не пойду!

Демон в отчаянии припал передо мной на колени и с мольбой во взгляде обхватил ладонями моё лицо.

— Амайя, я знаю, что у нас с тобой натянутые отношения. Не слепой. Сам виноват. Но сейчас речь не о сложных отношениях демонов и эльфов. Нет. Сейчас речь идёт о нашем общем враге — орках. — Смотрит с такой нежностью, ласково поглаживая мои скулы. А мне так тепло от его взгляда и прикосновений, будто он мне не о враге говорит, а в любви признаётся. — Это не демоны, Амайя. Это, сука, ОРКИ! И если мы сейчас же не уберём свои задницы в лес, мы умрём. Ты это понимаешь?

Стадо беспринципных орков приближалось с немыслимой скоростью, а мы находились всего в пятнадцати шагах от заколдованной границы леса. Соблазн спрятаться в нём и выжить был чертовски велик. Но было и одно противное «но»… Мы никогда уже не выйдем из этого леса. Мы сгинем в нём. Нда-а-а… выбор у нас невелик. Я обернулась посмотреть на бегущего на нас врага. А Рэнн силой повернул моё лицо обратно.

— Амайя, они не пощадят ни тебя, ни меня. Им плевать, что ты принцесса Арнорда. Не будет никакого плена. Не будет переговоров. Это тупоголовые варвары! — Смотрю растерянно в его серые глаза и хаотично стараюсь принять решение. — Я без тебя не пойду! Ты поняла меня?! Я ведь тебе обещал. Я тебя не оставлю. — Рэнн аккуратно притянул меня к себе и прислонился горячим лбом к моему. А я, в страхе закрыв глаза, ещё громче и чётче слышала топот ног орков. В ту секунду я приняла решение и с горечью произнесла:

— Я согласна в лес. И я тебя ненавижу!

Ладонями приподнял моё лицо к себе и понимающе улыбнулся со словами «Я знаю». Схватив меня за руку, Рэнн помог быстро подняться, и мы понеслись в Эхариус. Надеюсь, позже я об этом не пожалею.

Рэнн

Знаменитый Эхариус представляет собой мрачный зачарованный лес, наполненный своими негостеприимными обитателями. Каждого, кто в него попадёт, дико угнетает окружающая атмосфера. Высоченные деревья вздымаются высоко в небеса, а их размашистые ветки глухо смыкаются, преграждая путь жаркому солнцу Тартаса. И, несмотря на то, что сейчас около трёх часов дня, в чаще заколдованного леса всё покрыто зловещим полумраком. Трухлявые пни, поросшие ядовитыми грибами, напоминают застывших в агонии боли существ. Но, как оказалось, там, где от леса остались лишь пни, ещё проще заблудиться. Вот и мы с Амайей уже около часа блуждаем по Эхариусу, в надежде оторваться от преследующих нас орков. Решив спрятаться в этом проклятом лабиринте без выхода, я надеялся на то, что тупоголовые орки всё же в курсе, что собой представляет этот лес, и не сунутся за нами. Но не тут-то было.

Около двадцати особей самой несмышлёной расы отделились от основной группы и рванули за нами в Эхариус. И только я, наивный, подумал, что мы оторвались, и остановился, чтобы дать задыхающейся Амайе передохнуть, как твари окружили нас. Их было около пятнадцати, и они постепенно неумолимо сужали радиус круга, в который нас загнали. Выхватив меч, краем глаза глянул на перепуганную Амайю. А девчонка, понимая всю обречённость нашего положения, встала с удивительно ровной осанкой, заслонив меня от врага, и гордо задрала подбородок. А-ху-еть! Вот это номер! Вот это манеры… Даже перед смертью ведёт себя, словно Королева.

— Живо спрячься за мою спину! — не выдержав демонстрации абсурдного бесстрашия, рявкнул на неё.

Нашла время для своих царских замашек.

— И не подумаю! Умирать, так красиво! Так ты мне говорил? — Улыбается. Чокнутая! Совсем голову потеряла? — Отдай мой меч!

Наплевав на крадущегося к нам врага, уставился на неё в изумлении.

— Отдать тебе меч?! Может, сразу кинем меня оркам на растерзание? Чтобы им было, чем заняться, пока ты с единственным мечом убегаешь в чащу?!

Не дожидаясь её ответа, перевёл всё своё внимание на движущихся в нашу сторону орков.

— Отдай мне меч, Рэнн! Ты можешь защититься своим огнём. А вот у меня щитов, к сожалению, нет.

Я не ослышался? В недоумении снова мельком глянул на чертовку.

— А верёвки? П-проклятье? — В ахере едва выговорил. На что она с хитрющей ухмылкой ответила:

— Так прожги их. На них нет заклинания.

А-ху-еть! Вот же сука! Это же надо было меня так наебать? Пиздец какой-то! В ахуе кинул принцессе эльфов меч и, всё ещё немного сомневаясь в её словах, за доли секунд прожёг верёвки на своих запястьях. СУКА-А-А…! Придушу гадину! Дьявол! И как я мог поверить этой аферистке? Как? Ка-ак?! Это всё её проклятые глаза. Смотрю на неё, ошалевший от её подлости, а она с невозмутимым выражением лица добила меня:

— Иногда, Рэнн, внушение отсутствия выбора держит крепче, чем любые цепи и заклинания.

Ебануться можно! Какой же я дебил! Какая-то девчонка сделала меня, словно мальчишку! И в который уже раз? СУКА! Так тебе и надо, Рэнн. Слишком доверчивым стал в последнее время. Орки подходили всё ближе и ближе, при этом что-то гортанно крича на своём языке. Схватил упрямицу за локоть и силой потянул за свою спину.

— Мы здесь умрём? Да? Рэнн! — спрашивает меня пропавшим голосом, а сама прижалась спиной к моей спине и едва держит дрожащими руками свой тяжеленный меч. — Ну же, Рэнн, не молчи… Или твоя смена уже закончилась, и мы правда здесь поляжем?

— Не умрём! — коротко ответил, хотя много чего хотелось сказать стервозной девке, но побоялся, что без матов в её адрес не выйдет, и смолчал.

И правда, лучше мне думать, как выбираться из этой передряги. Учитывая, что у меня есть огонь, шансы у нас неплохие. Если она, конечно, не будет мешаться под ногами. Вот только эти орки… они так медленно крадутся и не подходят ближе — туда, где я смогу достать их огнем. Очевидно, от напряжённой ситуации у принцессы эльфийского государства начали порядком сдавать нервы, и её пробило на поболтать. Ахуеть, как вовремя!

— А знаешь, о чём я жалею, Рэнн? — Да-да, Амайя Мелиан, когда смертельно страшно, всех тянет на исповедь. Не дождавшись от меня поддержания светской беседы в столь «располагающей» обстановке, она продолжила: — Я жалею, что мы так с тобой и не переспали. Зря мы этого не сделали, когда был шанс…

Я, охреневший с её заявления, обернулся посмотреть в эти лживые глаза. Посмотрел. И охренел ещё больше, найдя в них не ложь, не страх —обречённость. Это было ничто иное, как обречённость. Именно обречённость и сожаление. Так как я впервые увидел в её небесно-голубых глазах столь явное желание жить. Снова отвернулся и продолжил настороженно наблюдать за близко подкравшимся к нам врагом.

— У нас ещё будет возможность наверстать упущенное, Незабудка. И вот тогда уже не отвертишься.

От этих мыслей член в штанах как по команде затвердел камнем. Блядство! Только не сейчас! Хаотично озираясь по сторонам, она теснее прижалась к моей спине и встревожено спросила:

— Ты правда думаешь, что мы выживем?

От неприкрытой надежды в её голосе защемило сердце. Несмотря на всю мою злость на гадину, так захотелось прижать лгунью к себе и защитить от всех на свете…

— До сих пор я, конечно, сомневался, но теперь, после твоих откровений, у орков нет шансов.

Она промолчала. Хотел бы я сейчас видеть выражение её лица, но нельзя. Орки подошли слишком близко и вот-вот нападут.

— Прошу тебя только об одном, Амайя. Сядь, пожалуйста, на корточки и сиди так, пока я не закончу с…

Не договорил. Примитивные твари неожиданно напали на нас все разом. А Амайя… она так и не пригнулась. Вместо этого упёртая ослица с диким криком вскинула меч и принялась отбивать атаки огромного орка!

То, что орки горят лучше любых дров, я выяснил давно. Но эти тупоголовые твари изрядно поумнели с нашей последней встречи. И теперь они допёрли прятаться от моего смертоносного огня за стволами деревьев и своими огнеупорными щитами.

К тому моменту, как я поджарил всех орков в зоне своей досягаемости, Амайя уже справилась с амбалом, который на неё напал, и, тяжело дыша, сидела около его трупа. Убедившись, что она в относительном порядке, я отправился на поиски оставшихся тварей.

Я не собираюсь ждать, пока эти трусы сами приползут ко мне. Никто не получит пощады. Сотру в порошок! Точнее, в пепел.

Гонялся я за ними около получаса. Но так и не смог найти в этом лабиринте семь кровожадных орков. А ещё и это удушающее беспокойство за Амайю, которая осталась сидеть у трупа орка одна. Решил двигаться в сторону принцессы. А когда из лесной чащи эхом раздалось её испуганным голосом моё имя, меня будто в кипяток опрокинули. Она звала меня. МЕНЯ, БЛЯТЬ!

Подорвался к ней с последних сил, постоянно спотыкаясь о корни деревьев, спрятанных под опавшими листьями.

Жаль, что у меня сейчас нет крыльев.

Грязно ругающаяся Амайя сидела в окружении теперь уже двух трупов орков и держалась обеими руками за ногу. Только подбежав ближе, смог разглядеть, что руками она зажимала огромный порез на голени. Блядство! Опять не доглядел за ней! Опять не уберёг! Эта девчонка притягивает неприятности, словно магнит. Как она, ёп твою мать, в одиночку, едва живая, завалила второго орка, который в два раза больше неё? Без магии. Только с мечом. Да кто она, нахуй, такая?

— Ну… чего встал? Поможешь перевязать ногу?

Смотрю на неё и нихуя понять не могу, что творится в этой маленькой головке. То она не хочет жить, то сама двух орков завалила… То бесится с моих приставаний, то сама мне заявляет, мол, сожалеет об упущенных возможностях… Пиздец какой-то! Женщины, одним словом! И похуй, какой они расы: демоницы, эльфийки, люди… Я просто уверен, что у этого мёртвого орка где-то там тоже имелась та, которая изо дня в день выедала его мозг маленькой ложечкой…

— Рэнн, ну же, помоги мне! — Вырвав меня из оцепенения, сменила приказной тон на заискивающий. — Пожалуйста.

Хм-м-м… а она, оказывается, умеет вежливо просить? Я, конечно, и так бы помог. Но всё же от её «пожалуйста» глубоко в груди стало чуточку теплее.

Помог. Перевязал. Но это лишь временная мера. Нам надо найти укромное место, и уже в безопасности попробую залечить порез. Хотя что-то я очень сомневаюсь, что у меня выйдет. Порез довольно глубокий, а я, нахуй, не волшебник.

И только было склонился брать Незабудку на руки, как вдалеке за стволами увидел… ёбана! Сам до конца не понял, что увидел. Отошёл от Амайи на несколько метров, чтобы лучше приглядеться, и ахуел от увиденного. Вилан. Там, далеко — за стволами тысячелетних деревьев — находится мой Король. Точнее, не он сам, а что-то вроде его бестелесной проекции. Глянул на Амайю, а она, облокотившись о ствол дерева и с мученическим выражением лица закрыв глаза, держится за ногу. Раз Король нашёл способ связаться со мной, значит, дело действительно важное. Крикнул в сторону Амайи:

— Я, это… я отойду тут ненадолго. Ты пока отдохни. Ладно?

Ей явно не понравилась идея с моей отлучкой, поскольку девка испуганно заозиралась и обозлённо закричала мне в след:

— Тоже мне, нашёл время справлять нужду, когда неподалёку орки околачиваются! И, да, мне, знаешь ли, зашибись отдыхается в компании двух трупаков! — не получив от меня ответа, закричала ещё громче. — Ну и катись ко всем чертям! Не велика потеря! Сама справлюсь! Трус!

Ради разговора с Королём пришлось оставить беснующуюся Амайю одну и отойти от неё примерно на сотню метров. И только когда мне едва удавалось разглядеть куда-то бесполезно ползущую принцессу, передо мной снова неожиданно появилась проекция друга.

— Ну здравствуй, Рэнн.

Смотрю на него: с виду, как во плоти, если бы не периодическое мерцание. Но как? Хотя… знаю я, как. Она постаралась… его женщина. И её заклинания.

Я склонился в мимолётном поклоне.

— Повелитель…

— У нас не так много времени, так что дай мне руку, чтобы удержать связь, и слушай внимательно. — Протянул Королю ладонь, и он сжал её в рукопожатии. Помогло. Мерцать стал реже. Удовлетворённо хмыкнув, Король удручённо продолжил: — Орки напали.

— Знаю, мой Король, а ещё стрелки, которых ты подослал, и демоны-кочевники. Какого хуя… — нервно сплюнул на землю, — Ваше Величество?

Издали донёсся испуганный крик принцессы, я резко обернулся и увидел вдалеке, как к ней медленно крадётся трёхголовый цербер, а она с трудом ползёт в сторону меча. Твою-то мать… на запах крови пришла псина. Какого хуя я не поставил меч рядом с Амайей? Блядство! Вилан тем временем, дёрнув меня за руку, попытался вернуть внимание.

— Рэнн! Рэнн! Да-а-а… верно мне доложили: ты ни на секунду не можешь оторваться от её юбки… — Король замолчал, пока я снова не перевёл взгляд на него. — На вас напали действительно по моему приказу. Поверь, так было нужно.

— Кому, блять, нужно? Показалось, что я не справляюсь с миссией, и решил наказать меня, а заодно и убить принцессу эльфов?

— Ну, не убили ведь… А стоило! И ты действительно нихуя не справляешься с миссией. Дотянул до того, что на Тартас напали орки, а мы без поддержки эльфов. Этот неадекватный новоиспечённый Король Арнорда уже в который раз шлёт меня…

Забыв о всяком приличии, нагло перебил товарища:

— Нахуя тогда было нападать на нас? Нам ведь нужно расположение принцессы.

— Это был способ сблизить вас. Увидев, как самоотверженно ты её защищаешь, принцесса начала тебе доверять. Вот только это всё оказалось напрасным, поскольку ТЫ не смог справиться с простейшим заданием, не смог справиться с какой-то девчонкой.

И тут я не выдержал и окончательно взбесился на своего Короля, ДРУГА!

— Девчонкой? Да знал бы ты, какой у неё импульсивный характер… Она самая упёртая, бесстрашная и неуправляемая из всех девушек, что я видал. — Обернулся, смотрю, как доползшая до меча Амайя размахивает им в разные стороны, безуспешно пытаясь отпугнуть цербера. — Эта девка умнее и хитрее любой демоницы будет!

— Так и я не солдата к ней отправлял, а тебя, ёп твою мать, своего заместителя…

Уже хотел было ему ответить — да так, что он на долго на меня рассердится, — но не успел… меня снова отвлёк крик Амайи. Обернулся, но её не было видно из-за деревьев. Только слышно. Очень отчётливо было слышно. Столько мата из её уст я слышал впервые. А между матом и чертыханиями в мой адрес: «Рэнн! Рэнн! Сбежал как последний трус! Ублюдок! Ненавижу тебя!»

Громкие крики эхом разносились по всему лесу. И если до сих пор в курсе нашего местонахождения были только орки, то теперь каждая голодная тварь Эхариуса жаждала нами отужинать. От осознания этого злость на девчонку вернулась в трёхкратном размере. Раскричалась тут… И как, блять, только смогла так громко со сломанными рёбрами? Но уже в следующую секунду моё сердце пропустило несколько болезненных ударов и замерло… замерло, когда тон её крика с гневного перешёл на молящий. «Рэнн! Помоги мне! Ты ведь обещал мне… обещал, что не бросишь. РЭНН!»

От услышанного перехватило дыхание, и я в какой-то дикой прострации машинально повернулся к повелителю. Надо скорее заканчивать с разговором, пока мою Ами не сожрала эта трёхголовая зубастая псина. Сука-а-а! Какого хуя я вообще оставил её там одну? Вилан сильнее замерцал, на пару секунд пропал, но потом снова появился.

— Держи мою руку крепче, у нас совсем мало времени. Слушай внимательней мой следующий приказ: ты возвращаешься в Терказар. Я прерываю твою миссию. Наш план провалился. Орки напали раньше, чем мы предполагали. Так что возвращайся в столицу. В военное время мой заместитель нужен мне рядом. — Молча стою в оцепенении, не зная, что ему ответить. А дальше он добил меня окончательно. — Девчонку брось в лесу. В данной ситуации она для тебя обуза. Мне докладывали, что она едва живая. Так что, думаю, ей недолго осталось…

Бросить? Мне её, тяжело раненую, просто бросить в лесу? СУКА! Не желая верить в его слова, смог лишь едва слышным шёпотом выговорить:

— Не могу…

— Ну, раз не можешь кинуть умирающую, убей её, чтобы не мучилась.

Я не смогу! Не смогу! Не верю, что слышу это от Вилана. Хотя, говори он о ком-нибудь другом, это… это было бы вполне нормально… но не о моей Амайе. Она моя! Я не могу её бросить! Убить…

В полном ахуе, не двигаясь, словно парализованный, отчаянно смотрю сквозь друга, посмевшего отдать мне приказ, который убьёт нас обоих, и не знаю, что мне дальше делать.

Мозг разрывает миллиард мыслей сразу. Он мой Король. Я обязан подчиниться. Это прямой приказ. Приказ убить её. Но вместе с ней умру и я.

— Не могу… — Сука! Да! Я это сделаю. Я должен выиграть немного времени. — Не могу тебя расслышать… — Резко вырвал свою ладонь из нашего рукопожатия. Король часто замерцал. В данной ситуации лучше так… Мне нужно время на то, чтобы пораскинуть мозгами. — Я не слышу тебя, мой Король, связь плохая… Повтори приказ, — я закричал: — Вилан, повтори приказ!

И он исчез… исчез, забрав моё сердце с собой. Своим вероломным приказом он просто вырвал его из меня. А кровавая дыра на месте сердца начала истекать багровой кровью.

Комментарий к Глава 16. Амайя. Рэнн Оставляйте отзывы)

========== Глава 17. Бурхат. Амайя ==========

Комментарий к Глава 17. Бурхат. Амайя С любовью, Ваша Ева.

Музыка:

https://drive.google.com/file/d/1OkBN2QZ9aaq4xmYnTkSNSiuGjuacvUgx/view?usp=sharing

https://drive.google.com/open?id=1d4UuksMq1a0T7PArzZtdQrgRmTz2gspm

https://drive.google.com/file/d/1USD8FkQWBmP-YxfVZjjlWVLYt3tMU1mt/view?usp=sharing

Фото: https://vk.com/photo359996673_457246009

Отбечено

Бурхат

(Audiomachine — Formation)

С годами меня перестали удивлять лицемерие, глупость, подлость, предательство, ложь… Зато я стал искренне изумляться настоящим чувствам…

Стоило мне только зайти в темницу дворца, как тут же захотелось стрелой выбежать. Ахренеть… как же пленник воняет горелым мясом! Фу-у-у… Дышать нечем! Нда-а-а… не царское это дело — пытки проводить. А чем мне ещё заниматься, чтобы не подохнуть от скуки?

Я полагал: мне долго придётся пытать лицемерного ублюдка Гудмунда, прежде чем он расскажет правду. Но я оказался не прав. По-царски сел напротив пленника, и он тут же запел, словно соловей. Но это ему навряд ли поможет, так как я уже настроился на кровавые пытки и не собираюсь отказывать себе в удовольствии только потому, что наш предатель оказался ещё и трусом.

Велел Берту подвесить предателя к стене и наточить наконец уже ножи. С ними просто невозможно порезать кожу ровно, не говоря уже о плоти. Что за беспредел творится в этой пыточной?!

В жутком испуге глядя на заточку ножей, старинный друг нашей семьи, а также по совместительству предатель, торопливо заговорил:

— Повелитель, я прошу, не надо. Я не предавал… Я всё это делал ради Вас.

Интересно. До прихода в темницу Дэйн объяснил мне в двух словах, что натворил этот ублюдок. И я полагал, что его пытки будут в разы скучнее, мол, каюсь, виноват, пощадите, бла-бла-бла… Но это… это однозначно что-то новенькое.

— Ради меня, говоришь? И каким это образом мне помог бы твой сговор с демонами?

С неприкрытой гордостью в глазах — надо будет потом ему их выколоть — он затараторил:

— Ваше Величество, весь поход я информировал демонов о нашем местоположении в надежде, что Король Вилан всё же решит напасть на принцессу Амайю и убьёт её. — Нервно сжал в ладони нож в нетерпении отрезать уже что-нибудь от этого ублюдка. Но не стал. Пока он итак неплохо выдаёт информацию. Негоже его отвлекать. — Но Король демонов всё тянул с нападением. А когда всё же напал… в общем, мы очень быстро справились с отрядом демонов. А ещё и этот пленник…

Так-так-так… об этом подробнее, пожалуйста. Ещё более заинтересованно посмотрел на него, а он на нож в моей ладони. Ладно! Хрен с тобой!

— Что не так с пленником?

Я демонстративно отложил нож в сторону, и он, удовлетворённый моими действиями, продолжил:

— Пленник — заместитель Короля Вилана — всё время самоотверженно защищал принцессу ценой собственной жизни. В те редкие попытки Вилана убить принцессу пленник прикрывал её своим телом.

Значит, это всё-таки правда. Значит, карманная игрушка моей невесты не соврал мне.

— Зачем ему это?

Гудмунд, явно довольный ходом нашей беседы, заговорческим полушёпотом продолжил:

— Вот и я практически весь поход задавался этим вопросом. Пока после очередного их уединения не заметил, как он смотрит на неё.

Не выдержав напряжения, я резко встал, откинув стул в сторону. В эти секунды мне стало глубоко насрать, что это убожество предало меня и мою сестру. Я хотел лишь одного, чтобы он не замолкал, чтобы он продолжал говорить.

— И как же он смотрел на неё?

Ублюдок, обрадовавшись, что смог быть мне полезным, с энтузиазмом продолжил:

— Смотрел, словно он влюблён в неё, мой Король. А она, похоже, была и не против, поскольку развязала ему руки и давала указания наравне с остальными воинами. Принцесса доверилась ему. Она доверилась демону. Перешла на их сторону. И вот тогда я решил действовать, — брызжа слюной, урод с полностью обгоревшим лицом с больным фанатизмом рассказывал мне то, чем неимоверно гордился. — Я выстрелил, но… но этот вездесущий Элатан в последний момент прикрыл её собой. А потом… потом это демоническое отродье подожгло меня.

От услышанного мой деликатесный завтрак быстро подступил к горлу. Ненависть и ревность встали чёрной пеленой перед глазами. Вокруг всё потемнело, а воображение — это грёбаное беспощадное воображение — рисовало в голове красочные картины со слов предателя. Едва слышным хриплым голосом спросил:

— Ты хотел убить принцессу потому, что она, как тебе показалось, перешла на сторону демонов?

— Нет, мой повелитель. Не только. Я хотел, чтобы у Вас — истинного Короля эльфийских земель — не было конкурента на престол. Ещё когда Ваш отец был жив, я всегда ему говорил, что Вы более достойный наследник. Но он в этом вопросе оставался непреклонен. И вот, когда его с нами нет, только она — эта девчонка — стоит у Вас на пути.

— Это ты так решил? — не выдержав тупизны предателя, сорвался и заорал на него во всю глотку: — Разве я говорил, что желаю ей смерти? Разве я отдавал тебе приказ убивать Амайю? Да кто ты такой, чтобы решать судьбу принцессы Арнорда?

— По-повелитель… простите. Я не думал…

Ахуеть! Не думал он…!

— Правильно! Ты не думал, потому что это моя прерогатива. А твоя — исполнять приказы. Довольно! Я услышал, что хотел, — едва сдерживая свою ярость, обратился к Берту: — В течение месяца каждый день отрезать от предателя по куску и скармливать вырезки собакам. И чтобы этот подонок всё видел. — Услышав свой нерадостный приговор, Гудмунд что-то неразборчиво завопил так, словно его уже начали резать. А что он думал? За предательство надо платить. Кровью и плотью. — А по истечении месяца подвесить пленника на плацу военного корпуса в назидание моим воинам. Все должны лицезреть участь предателей. Ну и, как полагается, не кормить, не поить. Пускай так и помирает. Медленно.

Пленник, чудом подавив свою истерику, с глазами, полными надежды, обратился ко мне:

— Повелитель, разрешите мне поведать Вам такое, от чего Вы передумаете и отмените мой приговор. — Урод недоверчиво глянул на Берта и ещё двух моих личных охранников. — Но я скажу Вам это только наедине.

Ну что ж… может, я ещё чего-то не знаю? Информации никогда не бывает много. Велел охране выйти и заинтересованно воззрился на него.

— Повелитель, не примите на свой счёт, но я знаю, что произошло той ночью…

— Какой ночью? — Блядство!

Неужели Амайя ещё и переспала с этим демоном? Даже не знаю, смогу ли я её после такого принять обратно… Хотя кого я обманываю? Раз она без стеснения раздвигает ноги перед первым встречным, раздвинет и передо мной. Я заставлю её это сделать!

— Ну, той ночью… — Ублюдок многозначительно посмотрел на меня, но, не найдя на моём лице понимания его тупорылых намёков, полушёпотом продолжил: — Той, когда Вы убили своего отца. А ведь это я тогда помог Дорласу найти демона, якобы убившего Короля. — Ахренеть! Удивил, так удивил. В полном шоке отвернулся от него, судорожно думая, как такое могло произойти? Как свидетель того события до сих пор жив и находился всё это время вблизи Амайи? СУКА! Убью этого недоноска Дорласа, у которого жир вместо мозгов. —Повелитель, Вам не стоит беспокоиться, я никому об этом не рассказывал и не расскажу. Я всецело предан Вам. И всё, что делал, начиная с той ночи… хотя, нет, даже раньше, всё это я делал ради Вас, повелитель. Я и дальше буду верно служить Вам. Только отмените свой приговор, иначе, истерзанный пытками и подвешенный на плацу, я ведь могу начать нести чушь. А может, в этой моей чуши будет и доля правды.

Выродок! Угрожать мне вздумал? МНЕ! КОРОЛЮ! Убью-ю-ю… Хотя, нет! Смерть — это слишком щедро для такого дерьма, как он!

Быстро схватив нож с пыточного стола, молниеносно подлетел к нему и ударил мощным зарядом своего электричества. А когда предатель в судорогах боли раскрыл свой гнилой рот, резким движением вырезал ему язык.

Ну и хлынуло же из него кровищи… запачкал весь мой костюм. Пнул скрючившегося от боли выродка ногой.

Теперь он точно никому ничего не расскажет о той ночи. В момент, когда схватил предателя за обгорелую шею, благодаря моему чудесному дару в голове вспыхнули картины его прошлого, преимущественно похода в Тартас. Он говорил правду. Но это не отменяет факта его предательства.

Выйдя из пыточной, отдал Берту приказ:

— Два месяца. Пускай висит на плацу два месяца. И пускай его иногда всё же кормят, чтобы не загнулся раньше времени. А, ещё. Эту непокорную девку, что посмела вчера мне отказать, выпороли, как следует?

— Офелию? Сделали всё, как Вы приказали.

— Вот и чудно! Как сможет стоять на ногах, снова приведи её ко мне. Посмотрим, усвоила ли она урок…

Только захотел было направиться переодеваться, как мне сообщили, что со срочными вестями прибыл гонец из Тартаса. Ну что может быть ещё срочнее, чем опрятность и чистый вид Короля Арнорда? Ладно, так и быть. Направился в тронный зал весь в кровище предателя.

Распахнув тяжёлые дубовые двери, вошёл в зал, и зазвучала торжественная мелодия. Глядя на склонившегося в поклоне гонца, пафосно, в такт музыке прошёл к трону. Хорошая была идея поставить приветствующий меня оркестр в приёмном зале. Так моё появление перед гостями и прислугой намного этичней и величественней.

Когда все формальности наконец были соблюдены, гонец сообщил мне новость, от которой я в шоке невольно осел на трон. Оркестр сменил мелодию с торжественной на похоронную. А я даже не в силах был сделать им выговор и заткнуть недоносков.

«На Тартас напали орки, мой Повелитель!» — его слова многократным эхом звучали в моей голове. «Орки напали на Тартас». Так и надо этим исчадиям ада! Демонам пришёл конец. Но… но если они слишком легко дадутся оркам, то эльфы следующие на очереди. Ведь моё государство, мои земли самые желанные в этом мире. Су-ка-а-а!

Амайя

(Audiomachine — The Gallows)

Давно я так сладко не спала. Ещё сон такой странный снился, будто кто-то стягивает с меня штаны, а я… я вовсе и не против. И всё в этом сне такое реальное, руки, раздевающие меня, такие тёплые, а их движения мягкие, нежные.

Стоп! Сон? Резко распахнула глаза и увидела перед собой раздевающего меня демона.

— Какого хера ты творишь?

Отпрянул от меня, молниеносно подняв руки вверх, и замер.

— Ты… ты что такое вздумал? Решил, что я уже не очнусь?

— Тише, Амайя. Тише. Я просто хочу залечить твою рану на ноге. А для этого мне нужно снять с тебя штаны. — Настороженно глядя мне в глаза, снова опустил руки к моим штанам. — Можно? Я постараюсь не причинить тебе боль.

Кивнула ему в знак согласия. Чего уж… В трусах меня что ль не видел? Тем более нога и в правду кошмарно болит.

Пока демон аккуратно стягивал с меня штаны, я украдкой огляделась по сторонам. Где это мы? В пещере? Мы всё ещё в лесу? Как мы тут оказались? Ничего не помню.

Последнее, что помню, — то, как трёхголовая зубастая псина вгрызлась в и без того истекающую кровью ногу. А он — этот трус — сбежал! И я громко кричала ему вслед. Что кричала, не помню. Помню, как безумно болела нога, и я пыталась дотянуться мечом до кусающей головы псины. А после помню, как Рэнн всё же пришёл и убил голодного цербера. Помню, как кричала, что ненавижу его и хочу, чтобы он сдох… хм-м-м… я много чего кричала. Но я ведь была в бешенстве, и мне было больно.

А он… он, несмотря на моё сопротивление, крепко обнимал меня и шептал, что не бросит меня… что он здесь… что он рядом. Шептал, что я его девочка и что никому меня не отдаст. Рэнн пытался меня успокоить. Вот только у него это плохо получалось, поскольку меня несло. Конечно, он ведь бросил меня! В лесу! Наедине с напавшим цербером! Конечно, мне стало страшно! Да что там страшно, я была просто в ярости от того, какая я беспомощная дура. Дура, которая доверилась демону, а он сбежал. Оттого и сопротивлялась, безустанно вырываясь из рук, когда Рэнн подхватил меня и, укрыв своим плащом, куда-то понёс.

Последнее, что я помню, так это то, что криворукий демон не удержал и уронил меня на твёрдую, как бетон, землю. И всё… дальше вот эта пещера и он, снимающий с меня штаны. Наверное, при падении я нехило ударилась головой. Нда-а-а… может, и правда стоило угомониться и меньше брыкаться в его руках. Ведь это неплохо, когда тебя несёт на руках сильный, постоянно жаждущий защитить мужчина. Нда-а-а… ну, ступила… чего уж тут.

Очнулась от воспоминаний, когда Рэнн, больно сжав мой порез, принялся покрывать его нежными, мягкими поцелуями. Как приятно. Вот бы это длилось вечно…

Мне до безумия не хотелось отрывать его от целования моих ног, но я все же спросила:

— А сломанные рёбра… ты сможешь залечить?

Подняв на меня удивлённое лицо, замер.

— Мы упали с неба почти неделю назад, а ты только сейчас меня об этом спрашиваешь?

Да-да-да… как точно подмечено. Да он просто мистер наблюдательность.

— И всё же?

— Нет. Рёбра я точно не смогу залечить. Да и этот порез на голени не полностью, только верхние слои тканей. Придётся какое-то время потерпеть, прежде чем нога заживёт полностью.

Озвучив свой неутешительный прогноз, демон снова припал тёплыми губами к порезу.

Сломанные рёбра мне не вылечить. Значит… значит, так и загнусь в этой пещере. А чего я ожидала? Когда ведёшь себя, как безрассудная, импульсивная дура, так и происходит. Я ни на миллиметр не подобралась к Вилану. Зато умудрилась за пару недель испоганить свою жизнь окончательно и безвозвратно. Эгоистка.

Надо было оставаться в Арнорде и, выйдя за Бурхата, помогать ему с делами государства. Да, с ним жизнь была бы не сахар, но кто сказал, что у меня должно быть иначе? Я принцесса Арнорда, и у меня от рождения есть обязательства перед народом. А я, как последняя трусиха, сбежала. Я не достойна быть женой Бурхата. Он такой смелый и умный, бесстрашный. А я бросила его одного с негодующим народом. А сейчас ещё и кровопролитная война началась. Надеюсь, ему хватит мудрости помочь демонам с орками… Военные силы демонов и эльфов равны. Но по отдельности нам не справиться с орками. Нужно объединиться. И как можно скорее.

Размышляя о грядущей угрозе для Арнорда и всех его жителей, стало безумно стыдно за своё эгоистичное поведение. Вот бы сейчас закурить… А ещё лучше — так и помереть в грёзах. К чёрту этот грёбаный мир с его войнами и проблемами!

Закончив с ногой, демон аккуратно перевязал рану, оторвав лоскут своей майки, которая в данный момент находилась на мне. Ну что ж, попробую. Авось прокатит номер.

— Я знаю, что мне осталось недолго, Рэнн, — Встревоженно посмотрел на меня, молча присев рядом и взяв мою ладонь в свои тёплые руки. — Будем откровенными, даже если мы чудом выберемся из леса, до Арнорда я навряд ли дотяну.

Молчит. Почему он жалостливо смотрит на меня и молчит? Даже он уже смирился с тем, что я не выживу?

— Исполни моё последнее желание, Рэнн. Пожалуйста.

Наверное, из приличия попытался мне возразить. Так как по глазам вижу, что сам не верит в то, что говорит.

— Оно не последнее. Ты будешь жить. Но говори, чего хочешь. Я постараюсь исполнить.

— Разожги, пожалуйста, костёр. Мне холодно.

Тепло улыбнувшись, поднёс мою ладонь к своим губам и трепетно поцеловал.

— Не могу, Незабудка. Костёр привлечёт врагов. Поверь, их у нас в этом лесу предостаточно. К тому же, я знаю другой не менее эффективный способ согреться.

Хищно усмехнулся, глядя мне в глаза. Засранец! Я бы тоже сейчас была не против секса, но мне нужен огонь. Ну как же тебя заставить-то? Блять! Не хотелось бы при нём плакать, но, если надо, ради такого дела могу и заплакать.

— Ну, пожалуйста, Рэнн. — Заискивающе заглянула в его серые, умопомрачительные глаза. — Мне очень хочется посмотреть последний раз на чарующую красоту огня. Мы — эльфы —близки со стихиями. Вам сложно это понять.

Улыбнувшись, отпустил мою руку, сложил свои ладони, и над ними появились ярко-оранжевые с красноватым отливом всполохи пламени. Это так красиво и волшебно. Заглядевшись на доли секунд, всё же вспомнила, зачем мне нужен был огонь.

— Подержи, пожалуйста, огонь чуть подольше.

Так и не погасив огонь, Рэнн с неподдельным интересом наблюдал за моими действиями. А я, непроизвольно кряхтя от боли, дотянулась до своего ботинка и достала из него промокший свёрток лунариса. Увидев в моих руках очередной свёрток травы, демон с непередаваемо-ошарашенным выражением лица хлопнул в ладони, потушив на них пламя. Нет-нет-нет! Только не это!

— Ну нахрена ты это сделал? Тебе что, жалко? Я ведь всё равно умру!

— НАХРЕНА?! — как завопил на весь лес гадёныш. Боже, пускай он заткнётся, и без него голова раскалывается. — Ты ведь говорила, что у тебя больше нет травы… а, знаешь, сам виноват! Наркоманам верить — себе дороже!

После этих слов разъярённый демон начал обыскивать мой второй ботинок.

— Где, Амайя? Где ты ещё прячешь свою наркоту? — Разворотив оба моих ботинка до основания, принялся потрошить рюкзак. — А я-то понять не мог, чего это ты остаёшься такой спокойной, зная, что я выкинул последний лунарис? — Не найдя ничего ни в рюкзаке, ни в плаще, он — взбешённый, уставший и взлохмаченный — уставился на меня.

— Ты ведь не подожжёшь мне косяк? — с маленькой крупицей надежды обречённо уточнила очевидное.

— И не подумаю!

— Ну ладно. Курить лунарис в разы приятней, но так тоже сойдёт.

С этими словами я развернула свёрток и, запихав влажноватую траву в рот, принялась быстро жевать.

Он подлетел ко мне, словно хищный коршун к беззащитной добыче. И, крича, что я глупая дура, схватил меня своей огромной лапищей за щёки, а второй пытался выковырять из моего рта лунарис. Вот урод! Не на ту напал!

Выворачиваясь из его стального захвата, попутно колотя его со всей силы по лицу, принялась жевать ещё быстрее. Но трава будто резиновая. Кошмар какой! Её однозначно следует только курить.

(Hidden Citizens — I Ran (So Far Away))

Разжевать я не успела. Рассвирепевший демон в два приёма выковырял двумя пальцами всё содержимое моего рта. Да так ловко, будто ежедневно делает это профессионально. А после он до боли схватил меня за плечи и сильно затряс, неистово крича на меня:

— Чего ты этим добиваешься, Амайя? Чего ты хочешь? Умереть под лунарисом? Так и не проснуться от грёз? — Затряс меня с такой силой, что от боли в рёбрах я непроизвольно сжала челюсти и зажмурила глаза. — Чего ты хочешь, Амайя? ЧЕГО?

Зря он спросил об этом. Неудачный, очень неудачный вопрос. Ведь ответ на него вспыхнул яркими искрами в глубине моего подсознания, и я выдала себя с потрохами намного раньше, чем успела включить усталый мозг.

— Тебя!

Что я сказала? Что я сейчас сказала? Рэнн оцепенел. Так и не отпустив мои плечи, широко раскрыл глаза цвета грозового неба. Смотрит на меня потемневшим взглядом. Такой похудевший со впалыми щеками и до сумасшествия красивый. Жёсткий, властный взгляд, от которого стало жарко между ног, и начал приятно тянуть низ живота. На его измученном лице отпечатком отражалось всё: от непонимания услышанного до полного осознания моих слов. Экстренно стараясь как можно скорее выкрутиться из неловкой ситуации, я торопливо напридумывала жалкие оправдания:

— В смысле, тебя… тебя не затруднит всё время находиться рядом со мной, чтобы постоянно отбирать у меня лунарис? Тебя ведь ждут… ждёт она — твоя девушка, демоница… твой Король и… демоны все… и орки… и жена… наверняка имеется… и дети… и твои подчинённые… и ты ведь имеешь пару, а я тебя отвлекаю от… от неё и…

Что я несла? Боже, что же я несла… С каждым сказанным мной словом я всё глубже закапывала себя в кучу унижения. Но Рэнн больше не обращал внимания на мой жалкий лепет, не обременённый смыслом. Он накрыл мои губы своими, отобрав право выбора, и жадно поцеловал меня, крепко сжав в сильных руках мои плечи, словно боясь, что я сбегу.

А я… да я и не пыталась вырываться. Довольно игр! Я больше не стану притворяться, что не хочу его, что ненавижу, что презираю. Хочу хотя бы перед смертью делать то, чего давно уже требует сердце. Мы давно должны были прийти к этому. Та враждебность, которая вязкой паутиной повисла между нами, — лишь следствие того, что мы враги. Она была всего лишь защитным механизмом, который каждый использовал в попытке обмануть себя. Я хочу его прямо здесь и сейчас! В этой промёрзлой пещере за тридевять земель от Арнорда. Хочу его тут, где нам нечего делить, и мы одни против этого адского места с его страшными тварями.

Наплевав на все запреты, я также исступлённо ответила на его поцелуй. Запустила пальцы в его взлохмаченные волосы, притягивая к себе и сходя с ума от вкуса его рта и дыхания. Всё вокруг завертелось, дыхание окончательно сбилось, и я, задыхаясь от шквала собственных эмоций, обняла массивные плечи.

Его губы. Их вкус. Его пальцы. Я безнадёжно таяла в ласковых движениях его рук, окончательно становясь беспомощной. Я и до этого не сильно отличалась здравомыслием, но теперь… Полная капитуляция по всем фронтам!

Столько страсти было во всех его прикосновениях, несмотря на то, что они были очень аккуратными и нежными. Словно он до смерти боялся причинить мне боль.

Кожа будто воспламенялась под шквалом его поцелуев. И пока губы Рэнна нагло обжигали мою шею, его рука по-хозяйски проникла в мои трусы. Когда он сжал горячей ладонью мои ягодицы, я моментально задохнулась от нахлынувшего наслаждения. Вскоре его пальцы оказались внутри меня, отчего я, трусливо запаниковав, хрипло выкрикнула:

— Остановись, Рэнн! Пожалуйста!

— Нет. Не могу, — пробормотал, задирая майку и покрывая горячими поцелуями мою грудь.

В его объятиях мне было хорошо как никогда. А ещё и от осознания того, что он не остановился. Ему плевать на мои просьбы… приказы. Да! Со мной такое впервые жизни! С ним я не принцесса Арнорда, я просто девушка, которая во власти желанного мужчины.

Мысли в голове хаотично путались, сплетаясь в ажурное кружево от ласковых прикосновений его пальцев, требовательных касаний его губ. В какой-то роковой момент я неосознанно начала двигаться в такт движению его руки. Рэнн хрипло бормотал какие-то слова, которые помогали мне расслабиться и отдаться целиком охватившему меня безумию.

Цунами удовольствия накрывало меня всё новой и новой волной, пока я не поняла, что умру, если сейчас же не соединюсь с ним воедино. И, сдавшись окончательно, я со стоном прильнула к нему всем телом. Рэнн снял с меня оставшуюся одежду, всё также ненасытно целуя в губы.

Встав, но не отводя от меня глаз, он быстро стянул с себя штаны, под которыми не оказалось белья. От открывшейся моему взору картины я едва слышно застонала в предвкушении. Трусы его были там же, где и моя майка. На дне кристально чистого озера. Демон будто нарочно медленно склонился и убрал с моего взмокшего лица прилипшие волосы. А затем аккуратно лёг сверху, удерживая свой вес на вытянутых руках. Когда наши обнажённые тела вновь соприкоснулись, по коже волнами побежало электричество. Огромные разряды энергии были везде: в воздухе, на кончиках пальцев, волос — везде.

Рэнн так откровенно изучал моё тело, что я тут же смутилась и уже начинала жалеть о содеянном. Словно почувствовав моё секундное метание, он быстро вошёл в меня, так быстро, что я едва успела прикусить губу, чтобы не закричать слишком громко. Хватаясь руками за его шею, будто могу куда-то упасть, запрокинула голову назад, судорожно сжимая его изнутри. На что демон хрипло прорычал на всю пещеру: «Ама-а-айя… МОЯ». От сумасшествия в его голосе я вконец потеряла ничтожные крупицы здравомыслия. Его дыхание стало громким и прерывистым. И, когда я обхватила его ногами, он крепко, до скрипа стиснул зубы. Больно и сложно было сделать это со сломанными рёбрами, но мне удалось. К тому же, кто бы знал, что боль во время настоящей страсти сильно притупляется и играет уже совершенно другими красками?

Рэнн ответил на мою робкую инициативу не только резкими, страстными движениями, но и набором хрипло произнесённых матерных слов.

Безумие, непонятное мне сумасшествие овладело нами. Мы слились не только телами, но и сознанием.

Глубокие, заполняющие всю меня, но до безобразия медленные толчки его каменного члена заставляли меня в нетерпении двигаться им навстречу. Он словно издевался надо мной! После многочисленных разговоров о нашей близости демон двигался преступно медленно. Он это специально? Хотел, чтобы я до конца признала своё поражение и заумоляла его не мучить меня в изнеможении?

Не с той связался!

Заёрзала под ним, стараясь как можно быстрее насаживаться на каменный стояк.

Когда демон всё же отстранялся от моих губ, я изредка улавливала встревоженные взгляды, изучающие гематомы на моей грудной клетке. Очевидно, боясь причинить мне боль, Рэнн бережно обнял меня и с мученическим выражением лица задвигался ещё медленнее.

Да это издевательство какое-то! Насилие в чистом виде! Медленно… всё происходило невыносимо медленно!

Меня с головой захлестнула первобытная неуёмная жажда к нему. И я сделала это… пала так низко, как не падала ещё ни одна принцесса Арнорда. Я дрожащим от немыслимого возбуждения и напряжения голосом еле выговорила: «Тебя… Я. Хочу. Тебя!».

Мои слова оказались спусковым крючком для его предохранителей. Они сорвали все планки. Тайфун жадных поцелуев накинулся на меня. Я задыхалась. И мне это нравилось. Я билась в безумной лихорадке от всего: от быстрых резких движений его плоти внутри меня, накатывающих волн удовольствия, крепких рук, зажимающих меня в объятиях, его горячего дыхания, капель пота, стекающих с его ровного носа и падающих на мои пересохшие губы. Запах… его запах. Это самый сексуальный запах из всех, что я встречала в жизни. Для меня это и есть запах истинного мужчины, запах секса. Моё сердце дрожало в блаженстве, как и я — в его руках. В первобытном ритме мы слились в одно целое. И уже сложно было разобрать, где он, а где я.

Меня разрывало на части от желания сильнее ощущать его толчки, сильнее впиваться в его губы, и даже боль от сломанных рёбер приносила невероятное удовольствие. Я хаотично гладила его колючие щёки, выгибаясь от наслаждения, хваталась рукой за его шею, и летела в пропасть, глядя на его искажённое, словно болью, лицо. Пересохшими губами жадно целовала его грудь, плечи, шею, одновременно подаваясь навстречу бёдрами, когда голодные руки хватались за мои ягодицы. Его глаза… они блестели от дикости, полыхали похотью, находились на грани безумия. Только взглянув в них, у меня перехватило дух от понимания, насколько он меня хотел… насколько мы одержимы друг другом.