Навечно в грёзах (СИ)

Задыхающаяся сука уже своим грубым демоническим голосом:

— Ну ты и подонок!

— Я? Да я тебе только что жизнь даровал! — Подошёл к столу с выпивкой и опрокинул в себя стакан вискаря. — А сейчас, тварь, пошла вон, пока я не передумал.

Сука в ахере разинула рот, а я не стал ждать, пока информация дойдёт до её тупого мозга, просто схватил за шею, протащил через всю гостиную и выпер голую из комнаты, громко хлопнув дверью.

Завтра. Уже завтра весь Терказар снова будет обсуждать произошедшее только потому, что я сжалился над этой тварью и не убил. А стоило. Личина любимой спасла её.

Не получилось. Снова не вышло кончить. Моя голубоглазая и впрямь приворожила меня, вот только не заклинанием, а собой, своей настоящей сущностью. Подсадила на себя, так что теперь я, как и она, погибаю в ломке… в ломке по ней.

В который раз достал из прикроватной тумбы шёлковое бельё Амайи, которое стащил из её комнаты в темноте нашей последней встречи. И по заведённому уже ритуалу зарылся в него лицом, рухнул на кровать. Спустя два чёртовых месяца оно всё ещё пахло ею — моей Незабудкой. Не могу без неё. Медленно гнию заживо. Особенно когда осознаю, на какое дно она опустилась по моей вине. Ни недели запоя, ни всплески адреналина в крови, ни другие женщины не способны хоть на мгновение перебить изнуряющую боль от потери любимой. И только вдыхая родной аромат моей Амайи, я могу жить. Иначе задыхаюсь. Я без неё не живу. Вот как уже два месяца просто существую.

Амайя

(Audiomachine — Octane Test)

Нет бывших наркоманов. Есть лишь во временной ремиссии. За два последних месяца я снова стала зависимой от наркотических веществ. Вернее, просто стала прежней. Такой, какой была задолго до встречи с проклятым демоном. Снова стала собой. И меня это вполне устраивает. А вот Изольду, похоже, нет.

Сквозь мягкую большую подушку я едва улавливала сбивчивую речь моей убийцы. И, насколько я поняла, непомерно амбициозная служанка винила меня в смерти своего Короля. Да чего уж там… Я ведь тоже в его смерти винила себя. Но, несмотря на то, что я виновна, кто она такая, чтобы вершить правосудие? Она — прислуга! Обычная служанка, решившая, что имеет право убить Королеву!

Волна возмущения, словно цунами, накрыла мой задыхающийся мозг и, собрав остатки сил воедино, я подняла над собой щит. Изольду вместе с подушкой откинуло от кровати на несколько метров, а я с жадностью вдохнула драгоценный воздух.

Вот сука! И что вообще значит «её Бурхата»? С каких это пор он стал ЕЁ? Полоумная сучка! Столько лет подле меня, и вот она — благодарность?

Спустя какое-то время спасительный щит начал предательски мерцать, а пока неудавшаяся убийца встрепенулась и снова приготовилась накинуться на меня с подушкой. ТВАРЬ! Добить, значит, решила? Вот только не на ту напала! Когда щит жалко замерцал, а после окончательно пал, я с облегчением обнаружила, что ко мне частично вернулась подвижность. И пусть неуклюже, но всё же начала давать отпор настойчивым попыткам придушить меня. А ещё мне удалось закричать и позвать охрану.

Мы мёртвой хваткой вцепились друг в друга. В хаотичных движениях я не раз получила по лицу и под дых, но за мной тоже не постояло. Я дралась как только могла, отчаянно размахивая непослушными онемевшими конечностями, лишь бы только попасть. Лишь бы оттянуть время… лишь бы не допустить такой глупой смерти: смерти от собственной прислуги. Боже-е-е… до чего же я жалкая! Спустя пару минут неравного боя мы с грохотом скатились с кровати, но долгожданная охрана не спешила на помощь. И где их только черти носят? Совсем там, что ли, охренели?!

Подколодная змея по имени Изольда постепенно брала надо мной верх, била наотмашь разбитыми в кровь кулаками, а мне, и правда, несказанно повезло, что она далеко не воин, а обычная прислуга. И, если бы не мои военная подготовка и сноровка в рукопашном бою, я давно бы уже была мертва, так как новый щит упрямо не хотел подниматься, а руки затекли и едва поддавались контролю. Сука-а-а! Не орки, не демоны и даже не жгучий порошок стал причиной моей кончины, а моя же, ёп твою мать, служанка вот-вот лишит меня жизни! Ну уж нет! С ещё большим рвением принялась отбиваться от Изольды, сидящей верхом на мне и удушающе сжимающей худощавые руки на моём горле.

Драгоценные силы покидали с катастрофической скоростью, и мне стало действительно страшно. Наверное, это, и правда, конец. Воздуха в лёгких всё меньше, голова неприятно кружится, я что-то хриплю, но слышу лишь причитания змеи, которую пригрела в своём необъятном доверии к ней: «Ты во всём виновата! Ты притащила демона и спала с ублюдком, который убил моего Бурхата! И за это ты умрёшь!».

И только я уже было потеряла надежду отбиться, как Изольда рухнула на меня без сознания, а за ней с железным подсвечником в руках оказалась Офелия. Моя любимая, родненькая, самая лучшая на свете Офелия! Хвала небесам! Выжила! Я выжила!

Уже гораздо позже, когда я отрезвлялась в ледяной ванне, Офелия таки выпытала из меня правду, каким образом я оказалась в сознании, но практически обездвиженной. А после накинулась с претензиями:

— Кирион! Он в темнице! Выпусти его немедленно! Он ничего ведь не сделал!

Хм-м-м… с каких это пор её волнует местонахождение Кириона? Интересно… очень даже интересно!

— Тс-с-с… Офелия, тише. Голова расходится по швам. Да перестань уже мельтешить перед глазами! И без тебя тошно! Кирион в темнице за дело. Совсем в последнее время распоясался. Который раз уже хамит мне в лицо.

— Распоясался?! — громко взвыла на всю ванную комнату. — Да он просто сказал тебе правду, которую ты не хочешь слышать! Правду, которую знают все вокруг, но боятся за свои шкуры и оттого молчат. Выпусти его немедленно!

О Боги! Пощадите! Сбавьте громкость этой взбешённой женщине. Не, ну, честно, мне, что, их всех рассадить по клеткам?

— Умоляю, Офелия! — взмолилась, жалобно глядя на подругу. — Умоляю, не кричи. Мне ОЧЕНЬ плохо. Голова каменная. Я только что вообще-то чуть душу Богу не отдала. Можно мне в качестве поощрительного приза немножечко тишины? И вообще, ты за этим пришла ко мне в покои? Переняла у Кириона эстафету и заявилась поучать меня? Смотри, как бы не составила ему компанию.

После предупреждающих слов и проницательного взгляда на подругу, задержав дыхание, с головой погрузилась в адски ледяную воду. Легче. Голове, и правда, стало легче. Вынырнула и с удивлением обнаружила сидящую прямо передо собой немного успокоившуюся подругу.

— Нет, я пришла не за этим. Пришла сообщить тебе, что у ворот твоего дворца собрались негодующие жители Аваллона. Они взволнованы и обеспокоены.

— Хм-м-м… и чем же? Им мешал Бурхат на троне, так он мёртв! Что на это раз не так?

— Слухи, Амайя. По всему Арнорду ходят слухи, что ты нар… зависимая и не способна править государством.

Я безудержно рассмеялась в голос. Слухи…

— Так разве ж это слухи, Офелия? — Подруга в недоумении уставилась на меня. — По-моему, это чистейшая правда.

— Они хотят тебя видеть. Хотят, чтобы ты предстала перед ними в здравии и трезвом рассудке.

— Хм-м-м… что ж, им повезло. Сегодня я, и вправду, нахожусь в трезвом рассудке. А всё благодаря ублюдку Сэллу и его некачественному товару. — Надо не забыть разобраться с уродом и прикрыть его барыжную лавочку. Ах, да, и открыть нормальную. В ожидании дальнейших моих слов, подруга внимательно уставилась на меня. — Предстать я, конечно, навряд ли смогу, но предсесть так точно. — Глянула на встревоженную эльфийку и в очередной раз заливисто рассмеялась. — Созывай всех, Офелия. Готовьте гильотину! Сегодня состоится показательная казнь непокорной прислуги!

Подруга резко вскочила со стула и больно вцепилась в мои плечи.

— Не смей! Ты, что, с ума сошла? Он ведь твой друг! Бывший возлюбленный! Это так низко с твоей стороны!

Ого! Так он ей нравится… ну и дела! А я, оказывается, до хрена, чего пропустила, пока пребывала в грёзах.

— Прекрати панику, Офелия. — С трудом оторвала от своих исхудавших плеч цепкие руки подруги. Не, ну точно синяки останутся! Мало того, что Изольда разукрасила моё лицо, так ещё и Офелия… — Я и не думала его трогать. Просто хотела, чтобы посидел в тишине и подумал над своим неуважительным поведением. А казнить сегодня мы будем прислугу, которая только что чуть не убила меня.

На лице Офелии отразилось небывалое облегчение, но она всё же не отступила.

— А Кир? Выпусти его!

Охренеть! Он ей точно нравится! Ну, совет да любовь им. Может, хоть с ней он обретёт своё счастье, взаимную любовь, о которой столько мечтал.

— Если без него и дня прожить не можешь, забирай. Только передай ему, чтобы не попадался мне на глаза. А если и попадётся, пускай косит под немого. Моё терпение небезграничное. — На лице подруги засияла лучезарная улыбка. — Всё, ступай готовить казнь, и я всё-таки выйду и покажусь протестующим. Совсем оборзели: бунтовать против последнего представителя династии! Им тоже будет полезным посмотреть, как я поступаю с предателями.

Кирион

(Beyonce — Haunted OST 50 Shades Of Grey)

Кто бы знал, что совсем скоро я снова окажусь в этой затхлой темнице? Вот только на этот раз уже по приказу Амайи. Взбалмошная девчонка! Сама себя губит и мне не даёт помочь ей. Неужели за столько десятков лет так и не усвоила, что желаю ей только добра? Похоже, что не усвоила, раз я сижу за решёткой.

От раздумий оторвала быстро вошедшая в темницу, радостная Офелия. Улыбается. Наш лучик солнышка. Сколько она перенесла, а так и не сломалась.

— Королева разрешила освободить тебя, но лучше бы ты ей на глаза не попадался. — Подошла к ржавой клетке и со скрипом отворила дверь. — Она всё ещё зла на тебя, Кирион.

Зла? Тогда какого хера разрешила выпустить? Хм-м-м… смотрит на меня игриво и улыбается. Она… Офелия постаралась. Не прошло и пары часов моего заточения, как вызволила меня. И как только умудрилась уговорить эту упрямую ослицу? А разве теперь это имеет значение?

— Спасибо тебе, Офелия. Не знаю, как тебя и благодарить…

— Ну, что ты. — Как только я вышел из клетки, девушка рывком обняла меня, а спустя пару секунд неловкости отстранилась. — Это я должна тебя благодарить. Ты так поддерживаешь меня все эти месяцы, на протяжении которых я живу у тебя.

— Не стоит благодарности. Живи в моём доме столько, сколько захочешь. Мой дом — твой дом… — Не успел договорить, как эта сумасшедшая девчонка резко прильнула к моим губам в чувственном поцелуе. Сказать что я охренел — ничего не сказать! Я просто впал в ступор, шестерёнки в голове заклинило, и я, дебил, ответил на требовательный поцелуй подруги. Опомнился — вот дурень — спустя уже пару минут, отстранился и глянул в безумно счастливые очи девушки.

— Прости… прости меня, Офелия. Возможно, я не так выразился. Я не это имел в виду. — Вытерла влажные припухшие губы тыльной стороной ладони и уставилась в недоумении. На круглые карие глаза начали наворачиваться слёзы. Ну, вот! Она сейчас заплачет, а всё из-за меня, тупицы. — Ты невероятно привлекательная девушка. И ещё охренительный друг. А насчёт того, чтобы ты осталась у меня. — Замялся, не зная, как точнее подобрать слова, чтобы не обидеть ещё больше, а она, нахмурившись, недоверчиво слушала ахинею, которую я нёс. — Я, это… я без ума от того, как ты готовишь. Мне нравится, каким уютным стал мой дом. И, ты знаешь, я всё же начал привыкать к куче разных хрустальных статуэток по всему дому и тому, что теперь на пороге в обязательном порядке нужно разуваться. А ещё мне безумно нравится болтать с тобой о ерунде за завтраком и слышать твой озорной смех, когда я коверкаю слова, пытаясь выучить язык орков. — Улыбается. Заулыбался и я, вспомнив, как она поддерживала меня все эти три месяца, с момента, когда Дэйн привёз её ко мне.

— Я не хотел тебя обидеть, Офелия. Но между нами нет ничего, кроме дружбы.

— Знаю! Сегодня же съеду! — Злобно сверкнув глазами, молнией вылетела из темницы.

Вот же, бля! Ну почему я вечно попадаю в такие отвратные ситуации? Потому, что я, блять, слепой болван!

Амайя

(Audiomachine — Redshift Audiomachine 229)

За годы правления отца я не раз присутствовала на казни предателей государства, однако эта оказалась самой скучной на моей памяти.

Как только я вышла на площадь и торжественно воссела на трон, все собравшиеся в миг забыли о бунте и принялись радостно приветствовать меня. Они вовсе не удивились моему исхудавшему виду и побитому лицу. Или, по крайней мере, сделали вид, что ничего не заметили. Лжецы.

И как бы мне ни хотелось проучить непокорных подданных, я не стала. Они, конечно, не имели права прерывать мой траур по брату и чего-то там требовать от своей Королевы, но сейчас мне неимоверно лень устраивать показательное представление своей силы. Достаточно им и того, что я вышла на казнь служанки. Да и её надобно было бы помучить, поистязать пару-тройку суток, а после кинуть голодным псам. Но и это мне лень. К тому же, что с неё — тупоголовой — взять? В чём её вина? В том, что до беспамятства влюбилась в Бурхата? Так её можно понять. Он всегда был в центре женского внимания и разбил не одно влюблённое сердце. Может, в том, что именно меня обвинила в его смерти? Хм-м-м… Так и в этом она чертовски права. Да. Изольда действительно заслуживает быстрой смерти. И гильотина в помощь.

Да что он так медлит? У меня уже вся попа отекла сидеть на этом твёрдом, словно камень, троне, а палач всё никак не дочитает смертный приговор. И кто вообще придумал зачитывать священные писания вперемешку с приговором? Похоже, скучно стало не только мне, но и самой Изольде, сидящей на коленях и с ненавистью смотрящей на меня.

Притихшая толпа смиренно слушала монотонную речь палача, а связанная Изольда рывком вырвалась из рук палачей, вскочила и заорала на всю площадь, что нет на ней вины. Словно обезумевшая, подалась в мою сторону, но сразу же была остановлена охраной. Предательница слёзно молила о пощаде, да так громко, что всё же перебила и остановила палача. Все в ожидании моего решения притихли и уставились на свою Королеву.

И чего они ждут от меня? Ждут, что смилуюсь над той, которая покусилась на мою жизнь? Может, с таким же успехом мне просто подарить государство демонам? Да, Изольда, конечно, дура, но это не оправдывает её предательства. Казнить и ещё как казнить!

Жестом руки подала палачу команду продолжать зачитку приговора. Народ, собравшийся на представление, ликующе зааплодировал моему решению, а Изольда заорала пуще прежнего. Вот только на этот раз куда более провокационные слова. Тварь гортанно заорала на всю площадь о том, что я являюсь последней наркоманкой и не способна править государством.

Вот же сука! Мразь! Но ведь права, стерва! Права!

Стараясь сохранить максимально невозмутимый вид, никак не отреагировала на оскорбления в свой адрес и, величественно задрав подбородок, жестом руки поторопила ну очень медлительного палача. Охрана силой склонила непокорную служанку к гильотине, а стерва всё не унималась. Заорала на всю притихшую публику, что именно я привезла в Аваллон демона, убившего Короля и, — сука, мало ей будет одной смерти! — мол, это я отдала демону приказ убить Короля, дабы трон мне достался. А ещё я — падшая женщина — спала с демоном, а после того, как он выполнил мой приказ, с миром отпустила его на родину.

Гневу, вспыхнувшему в моей груди, не было предела. Я резко вскочила с трона и ринулась к суке. Лично… я лично хочу отрубить этой лживой твари язык и голову! Чёрная пелена ярости напрочь застелила мои глаза, и я остановилась. Не видя ничего перед собой, в панике ухватилась за чьи-то руки и постаралась, успокоиться, отдышаться. Возможно, мне просто не хватает кислорода. Возможно, из-за некачественного порошка или от того, что этой твари, пусть и ненадолго, но всё же удалось лишить меня кислорода всего лишь каких-то пару часов назад. Не знаю. Но схеровило меня мощнейше. Желудок снова каменный, и с чего, блять? Ведь я ничего не ела! В глазах темно, вокруг всё кружится, а я только и могу, что думать, как бы поскорей добраться до этой суки и лично лишить её жизни.

Как только в глазах немного прояснилось, удалось разглядеть перед собой перепуганную Офелию, что поддерживала меня за руки, а после —Изольду, которая за доли секунд вспыхнула ярким пламенем, стоило только взглянуть на неё.

Я в ужасе отшатнулась назад на несколько шагов. Мозг ещё не успел осознать, что происходит, а подсознание завопило: ОН! ОН ЗДЕСЬ! Как? Как загорелась Изольда? Панические мысли жалящим роем носились в голове, и мне снова стало плохо. Ухватившись обеими руками за живот, согнулась пополам, на последнем издыхании нечленораздельно захрипела в сторону Офелии:

— Он здесь! Здесь! Найдите его! Ищите…

— Кто, Амайя? Кого искать?

Подруга не поняла смысла сбивчивых слов. А меня болезненно замутило от тошнотворного смердяка горящей плоти Изольды и её истошного вопля. Уши моментально заложило, и я — оглушённая — ничего не слышала, кроме собственного пульса в голове, похрустывания рвущейся в жарком пламени кожи Изольды и глухого треска её костей.

Все внутренности скрутило в тугой узел, я рухнула на колени неподалёку от трона, и меня вырвало. Если это вообще можно было назвать рвотой. Адские позывы есть, а желудок пуст. Сука! Мне действительно пора завязывать с некачественными наркотиками. Спустя пару минут, когда Изольда заткнулась, а меня перестало беспощадно выворачивать наизнанку, мне всё же удалось произнести пару слов:

— Демон, Офелия… Поджигать на расстоянии может только один демон. Рэнн! Он здесь! Найди мне его!

В беспорядочной суматохе, что творилась вокруг, Офелия подозвала Дэйна и Толмена и, поручив меня им, рванула на поиски демона. Толпа ликующего народа, что лицезрела «огненное шоу» радостно скандировала моё имя и, наверное, полагала, что именно такой эпичной и задумывалась казнь предательницы. Но прозорливая охрана явно не разделяла их мнения. Часть воинов с целью защиты окружила меня в кольцо, а другая — ринулась на помощь к Офелии. И все они настороженно выискивали среди толпы собравшихся угрозу для моей безопасности. Толмен присел подле и, встревожено вглядываясь в лицо, взял мои трясущиеся руки в свои. И надобно бы смотреть только на него — на друга, — но я всё же глянула мельком на то, что осталось от Изольды, и новая волна болезненных желудочных спазмов снова захватила моё измученное тело. Толмен что-то кричал, крепко обнимая меня за плечи. А потом подхватил своими сильными руками и понёс в сторону дворца.

Очнулась я уже в своих покоях, в окружении десятка лекарей. И Кирион. Он тоже был рядом. Заметив, что я прихожу в себя, присел на мою кровать и ласково погладил по взмокшему лбу.

— Как ты, Амайя? Лекари уже осмотрели тебя и сейчас совещаются по поводу диагноза. — Быстро глянул на кучку седых эльфов в стороне, которые что-то бурно обсуждали на пониженных тонах. — Но мы-то оба знаем, в чём причина твоего плохого самочувствия. Наркотики…

О Боги, только не это… только не сейчас. Мне и так дерьмово.

— Кирион, закрыли тему. Вы нашли его?

— Кого?

— Демона. Рэнна.

— Думаешь, это он поджёг Изольду?

— А кто же ещё? Или ты не помнишь, как он на расстоянии воспламенил Гудмунда?

— Я-то помню, но зачем ему это? Он ведь уже сделал, что хотел.

Хм-м-м… это он сейчас о чём? О том, что демон убил Короля, или о том, что разбил моё сердце?

— Да, демон успешно выполнил приказ Вилана и убил Бурхата. Вот только не думаю, что Вилан на этом остановится. Он уже устранил моих маму с папой и брата. Следующая на очереди, как понимаю, именно я. И ты знаешь, Кир? Я, блять, из гадости не сдамся! Чисто, чтобы ему подосрать! Я встану этому ублюдку той самой костью в горле! И, если демонов не разгромят орки, их добью я. — Яростную тираду прервала громко постучавшаяся и тут же вбежавшая Офелия. — НУ, ЧТО? Нашли его?

Непроизвольно вскочила с кровати и зашаталась. Подруга удручённо опустила взгляд в пол.

— Нет, Ваше Величество. Демона не просто след простыл, а и не было вовсе никаких следов.

— Это как?! Не может быть такого! Тогда кто поджёг Изольду?!

— Нет ни единого свидетеля его присутствия. Смотровые на всех башнях Аваллона клянутся, что никто не пролетал над городом. А в пешую или на лошади у него попросту не было бы шансов скрыться. Мы бы его нагнали. Его нет в Арнорде, Ваше Величество. Просто нет.

Нет… Тогда что это вообще было? Мне ведь не привиделось. Изольда загорелась как раз после слов унизительной клеветы в мой адрес. И каким бы ублюдком ни был демон, его наверняка бы тоже задели оболгавшие меня слова. Он-то как никто другой знает, что приказ убить Бурхата отдала ему не я, а Вилан.

В момент, когда я отчаянно пыталась распутать паутину собственных догадок и заблуждений, к нам подошёл главный лекарь и попросил остаться со мной наедине для озвучивания моего, похоже, неутешительного диагноза. Час от часу не легче. Всё ещё пребывая в собственных мыслях, отрешённо глянула сквозь него.

— Пускай остаются. У меня нет секретов от моих верных друзей.

Лекарь недоверчиво покосился на Кириона и Офелию и произнёс причину моего отвратительного самочувствия. Причину, которая рывком выбила твёрдый пол из-под моих ног.

— Ваше Величество, посовещавшись, мы единогласным решением установили, что вы беременны.

Ноги лихорадочно затряслись, и я рухнула на кровать. Беременна? Но как? Что за нах… Быть того не может! ЗА ЧТО?! В голове масса вопросов, а я онемела. Смотрю на лекаря, растерянно хлопая глазами, и молчу. Чрезмерно эмоциональная Офелия в радостном порыве принялась обнимать меня. А Кирион, напрягшись всем телом и сжав ладони в крепкие кулаки, холодно и одновременно озадаченно вопросил у лекаря:

— Каков срок?

Лекарь потупился, обернулся и глянул на коллег в поисках подсказок, но, не получив от них вразумительных советов, неуверенно ответил:

— Сложно сказать что-то определённое, так как эта беременность не протекает в обычном режиме. Дело в постоянном употреблении матерью наркотических веществ. Но на вскидку могу предположить, что около десяти-двенадцати недель.

Десять-двенадцать недель…

Десять-двенадцать недель…

Десять-двенадцать недель…

Охренеть можно! Это же надо было так вляпаться! Что ж за судьба у меня такая? Кто-то очень высоко, там, на небесах, явно насмехается надо мной.

Пока я всё ещё находилась в глубоком шоковом состоянии, Кирион велел всем лекарям выйти и ожидать около покоев. Офелия всё не замолкала со своими неуместными поздравлениями, абсолютно не замечая напряжения, что тяжёлым облаком повисло между мной и Киром.

Помолчав ещё какое-то время, он с нескрываемой надеждой в голосе всё же спросил:

— Он мой, Амайя? — Подняла на него стеклянный взгляд. — Ребёнок мой?

Если бы! Да что вообще за вопрос такой?! Будто не помнит, что последний раз мы были вместе за пару месяцев до похода в Тартас. Или он надеется, что я совру? Совру всем и скажу, что это его ребёнок? Ошеломлённая, заглянула в его проницательные глаза в поисках ответов. И поняла: Не-е-ет… Ничего он не надеется. Он просто благородно, по-рыцарски даёт мне шанс прикрыться им. Даёт шанс не быть посмешищем на весь Арнорд. Кирион, как всегда, в первую очередь думает обо мне, а уж потом — о себе.

— Нет, Кирион. Он не твой.

До радостной Офелии наконец-то дошло, что здесь происходит, и, отстранившись от меня, подруга притихла. Выражение лица Кириона за доли секунд стало удручённым. От злости на сложившиеся обстоятельства на его скулах заиграли желваки. Однако он всё продолжал изображать из себя невозмутимость и снова спросил:

— Ребёнок от Бурхата?

И до чего же отчаянный мужик…

— Если бы, Кир… если бы…

Быстро сложив дважды два, они оба поняли, от кого этот ребёнок. Кир медленно подошёл к столику с выпивкой и налил себе и Офелии по бокалу крепкого виски. Понимающе переглянувшись, друзья залпом осушили бокалы, а мне и не предложили.

Молчание. В комнате надолго воцарилось гнетущее оглушительное молчание. Двое верных друзей отрешённо глядели в пол перед собой, а меня осенило, просто насквозь прошибло осознание, кто поджёг Изольду. Демон, что растёт во мне. Закинув голову назад, я истерично засмеялась на все покои. Мало… мало было этому ублюдку грязно использовать меня для убийства моего брата, так он ещё и подарочек на прощание оставил. УРОД! НЕНАВИЖУ ЕГО И ЕГО ОТРОДЬЕ!

Я раскатисто смеялась, словно полоумная, горячие слёзы потоком катились по щекам, а меня с головой захватил целый водоворот чувств к предателю и его плоду внутри себя: гнев, отвращение, брезгливость и ненависть. Очень много ненависти! Находясь даже за тысячу километров, этот ублюдочный демон всё равно смог достать меня! И самое мерзкое в этом всём то, что он ни разу не взял меня силой, я сама отдавалась убийце брата, и плод этот был зачат в любви. Слепой и безрассудной, но на тот момент искренней любви.

И, как бы то ни было, демон — ублюдок — не будет существовать на этом свете ни в одном своём проявлении. Не будет никакого ребёнка.

— Зовите лекарей обратно! Они сегодня же вытащат из меня этого урода! Я ни дня не желаю носить в себе демоническое отродье!

Оба моих верных друга в изумлении уставились на меня.

========== Глава 30. Амайя. Кирион ==========

Комментарий к Глава 30. Амайя. Кирион Хочу провести мини-опрос: повествование от какого персонажа вам нравится больше?

Ваша Ева)

Фото: https://vk.com/photo359996673_457245811

https://vk.com/photo359996673_457245807

Музыка:

https://drive.google.com/file/d/1aeReC5lP6me_M8esRsGrg7dgxi-PQ3rD/view?usp=sharing

https://drive.google.com/file/d/1qvQHG3liEOYfhNVOPx5j2sik-RAdnOkw/view?usp=sharing

https://drive.google.com/file/d/1-DTXpvHafEcGxDMSl4ozCpQ2X_7RC5Qk/view?usp=sharing

https://drive.google.com/file/d/1HvV-UOr3kCt43Zzx94uq6piBUJXdXqnQ/view?usp=sharing

Отбечено

Амайя

(Jennifer Thomas - Etude For The Dreamer)

Когда я была ещё совсем малышкой, папа часто рассказывал мне поучительные истории, сидя перед камином. Он говорил, что я его яркая звёздочка на тёмном ночном небе. Его неизменный ориентир на запутанном жизненном пути, его совесть. Наверное, так и было.

Папа всегда заверял меня, что мир вокруг жесток и крайне несправедлив. И я никогда не смогу помочь всем на свете, но обязана беречь и защищать свой народ. И тогда справедливость, хоть частично, но всё же восторжествует.

Он, как всегда, оказался чертовски прав. Вот я и поплатилась за то, что предала свой народ и доверилась врагу. Я потеряла всех родных, а сейчас ещё и беременна от предателя.

Как по мне, так всё вполне справедливо. Совершила преступление — и вот оно, пусть и временное, но наказание. А вот Офелия — подруга, которая несколько часов назад спасла мою жизнь — явно не разделяла моего мнения. Услышав, что я собираюсь сделать с демоническим отродьем, взъелась и чрезмерно настойчиво принялась возражать моему решению.

— Ты что, с ума сошла? Какой аборт? Это ведь твой ребёнок! Да, пусть не от того, от кого хотела. Но он же в этом не виноват!

Ну, понеслась… Самая ярая защитница животных и противница абортов по дерьмовому стечению обстоятельств оказалась моей близкой подругой. И что-то мне подсказывает, что упрёками и косыми взглядами я не отделаюсь.

— Это не ребёнок, Офелия! Это будущий демон! Я вообще не понимаю, как такое могло произойти. Ведь я наивно полагала, что наши две расы несовместимы.

Подруга иронично засмеялась, а, завидев на наших с Кирионом лицах откровенное недопонимание, соизволила пояснить:

— Обычно наши расы действительно несовместимы. Но есть у демонов древнее поверье, в котором говорится, что в паре наших двух рас всё-таки могут родиться дети. Вот только это возможно, если оба партнёра до безумия любят друг друга, да так, что уже никого никогда и не полюбят. Высшие силы сжалились над такими парами и дали им шанс обрести своё счастье в виде общего дитя. Но, если хоть кто-то из пары не искренен в своих чувствах, у этой пары никогда не будет общих детей.

Пф-ф-ф… Очередная демоническая байка… Сказка про то, как жили все в любви долго и счастливо. Ложь! В жизни так не бывает!

— Ой, да хватит тут заливать! Я скорей поверю в легенду, что у глупой доверчивой эльфийки и ублюдочного демона, который только и умеет, что выполнять приказы своего Короля, может родиться ребёнок, чем в то, что демон искренне любил меня.

— Не любил, а любит! До сих пор любит! Такая любовь бывает раз в жизни и навсегда. Иначе ты сейчас не была бы беременна!

За всё то время, что мы с Офелией громко, эмоционально препирались, Кирион не проронил ни слова. Лишь громко закашлялся после слов Офелии о том, что демон любит меня. Наблюдая за деликатным поведением Кириона, я ещё больше злилась на подругу, которая без спроса лезет не в своё дело.

— Офелия! Замолчи сейчас же! И слышать не хочу этот бред!

— Не хочешь мне верить — как пожелаешь! Однако ты, похоже, забываешь, что этот ребёнок крови династии Мелиан и единственный наследник эльфийского трона. Ты не можешь его убить! А вдруг с тобой что-то случится?

Да с ней просто невозможно спорить! На каждый мой ответ у неё целых три аргумента.

— Уже случилось, Офелия! Я залетела от демона! Что может быть хуже?

Глупо было думать, что это её как-то остановит. Офелия так разошлась с наездами, что я уже невольно подзадумалась: а не сослать ли мне её подальше от столицы? Подруга медленно выдохнула и, неторопливо наворачивая круги по комнате, снова ринулась в очередную атаку.

— Но, если ты это сделаешь, у тебя ведь никого не останется! Этот ребёнок — единственный твой кровный родственник.

И что тут скажешь? Да! Так и есть! Я, разинув рот, судорожно придумывала на её очередной выпад логичный ответ, и тогда впервые за последние двадцать минут мрачный Кирион подал голос:

— У неё есть мы, Офелия. А дети ещё будут. Другие дети. Не от предателя.

— СПАСИБО, Кирион!

Победно глянула на Офелию, а потом с нескрываемой благодарностью за поддержку — на Кира. Поняв, на чьей он стороне, подруга принялась спорить с нами двумя одновременно.

— В том-то и дело, Кир, что Амайя уже навряд ли кого-то полюбит. Раз небеса даровали им новую жизнь, они двое уже никогда не могут быть ни с кем другим.

— ДА НЕ ЛЮБЛЮ Я ЕГО! Я ЕГО НЕНАВИЖУ! — из последних сил взревела на взбесившую меня подругу, а, сорвав голос, закашлялась и захрипела.

— Прекрати нести этот бред и нервировать Королеву! — Кир снова встал на мою защиту, пока я с разодранным горлом молчала. — К тому же, этот деликатный вопрос нас с тобой не касается, Офелия. Это её личное дело. Если она не желает рожать от врага, так тому и быть.

Теперь, громко крича, спорили уже эти двое. Без церемоний метали друг в друга обвинения и язвительные слова. А я едва поспевала улавливать суть их спора.

— А что это ты её так поддерживаешь, Кирион? Небось, хочешь, чтобы Королева от тебя была беременна? — Подруга, злобно сощурив глаза, продолжила бить Кира по больному: — Так ты опоздал! Отныне её сердце уже никого не сможет любить, кроме Рэнна.

Кир, одолеваемый лютым гневом, сделал несколько быстрых угрожающих шагов в сторону Офелии, но вовремя опомнился и остановился, так крепко сжав кулаки, что костяшки побелели.

— Поживём и увидим, Офелия! — прорычал на неё так свирепо, что слюни разлетелись в разные стороны.

Вот только этого мне сейчас не хватало: разнимать дерущихся друзей. И, похоже, они уже как несколько минут спорят вовсе не обо мне, а с пеной у рта выясняют что-то своё. Что же между ними происходит? К чёрту! Позже с этим разберусь. Сейчас своих проблем хватает.

— Живо прекратили ругань и разошлись по углам! — скомандовала я охрипшим голосом, а, когда они отдышались, подытожила наши эмоциональные дебаты. — Кирион прав, Офелия. Это далеко не ваше дело, а сугубо моё личное. Я по-тихому сделаю аборт, и об этом никто не узнает. Достаточно того, что эта сука Изольда во всеуслышание заявила, что я спала с демоном. Осталось мне только демонёнка родить…

Услышав мой окончательный вердикт, Кир немного успокоился и снова отошёл к столу с выпивкой, а Офелия — хвала небесам — наконец решила сменить тему.

— Когда тебе стало плохо и Толмен унёс тебя во дворец, Дэйн поднялся на трибуну и заявил, что все порочащие тебя слова Изольды — наглая ложь.

Ничего себе! Дэйн знает правду как никто другой. Он не раз по ночам сопровождал меня к Рэнну в темницу и всё же решил соврать и защитить меня. Приятно до мурашек по коже. Верно говорит Кирион. Я, и правда, не одна. У меня есть они — верные друзья. А поверье демонов — это какой-то бред. Сказка.

— Они ему поверили?

— Нет, не поверили. — Офелия снова иронично рассмеялась. — Однако они, похоже, только рады, что их любимица решила убрать со своего пути брата. Пусть и благодаря демону.

— Поубивать бы их всех за такие мысли. За то, что поверили, будто я на такое способна.

Мы с Офелией, погружённые каждая в свои думы, какое-то время молчали, а Кир, не отходя от стола со спиртным, по-хозяйски наливал себе бокал за бокалом. Подруга нарушила гнетущую тишину первой:

— Ты, правда, хочешь убить своего ребёнка?

— Да, Офелия. Это не мой ребёнок, а его. Я не смогу с этим жить. Пускай Кир позовёт лекарей.

Кирион предостерегающе глянул на меня и залпом осушил бокал.

— Я сама их позову!

С этими словами подруга выбежала за дверь, а пятью минутами спустя вошла в сопровождении делегации лекарей. Кирион, не торопясь, коротко объяснил им суть проблемы. Велел сделать всё быстро и безопасно для Королевы, а после — навеки забыть о том, что произошло. Но лекари внезапно отказались делать аборт, ссылаясь на моё плохое самочувствие. Я, видите ли, слишком слаба для подобной процедуры. Да может, я как раз-таки из-за подселенца и слаба, а они отказываются вытащить его из меня! Ни угрозы, ни шантаж, ни подкуп не помогли. В один голос твердят, что надо обождать три-четыре недели. Да не просто подождать, а полностью слезть с наркоты! Совсем, что ли, охренели?! Да за этот месяц у меня живот настолько округлится, что уже ничего и не скроешь! Блядство! И вляпалась же я! И как раньше не заметила, что залетела? Как-как… в грёзах пропадала!

(Drummatix — Непокорённый Дух)

В тот день я с диким криком и истерикой вселенского масштаба выгнала лекарей из своих покоев, а после — и радостную Офелию с удручённым Киром. А уже на следующий день безапелляционно потребовала дозу жгучего порошка и других, более сговорчивых врачей. Может, прошлых «заботливая» Офелия подговорила?

Новые врачи явились, а вердикт остался прежним. Нужно завязать с наркотиками на целый месяц. Снова с леденящим душу воем выгнала всех, с горя накачалась порошком и погрузилась в грёзы.

Очнувшись аж через неделю — ядрёный порошочек попался! — поняла, что действительно пора завязывать. Срочно! Иначе так — в грёзах — и рожу.

Оказалось достаточным всего лишь три дня без наркотиков, чтобы я превратилась в одичалого безрассудного зверя. Мозг отказывался соображать, воспринимать информацию и анализировать что-либо. Меня ломало, и я почти всегда пребывала в полубессознательном состоянии. Если честно, я вообще мало чего помню с первой недели завязки. Помню лишь нескончаемую, невообразимую боль во всём теле, постоянные провалы в небытие и знакомые голоса друзей где-то рядом.

Позже, когда спустя двенадцать дней ада я-таки пришла в себя, Хаэль поведала, что со мной происходило всё это время.

Кирион. Он, как всегда, взял на себя самое сложное. Заперся со мной в моих покоях, и практически никого в них не впуская, не отходил ни на минуту. Он следил за тем, чтобы я, находясь на грани сумасшествия, не причинила себе вред. Следил, чтобы пила воду и иногда понемногу ела, а после — не захлебнулась во сне.

Да-а-а… такой ломки у меня ещё не было ни разу. Похоже, что жгучий порошок — это далеко не лунарис. Он беспощадно плавит мозг и заставляет все мышцы тела захлёбываться в жажде новой порции заветного вещества.

Как только я окончательно пришла в себя, Кирион второпях покинул дворец и около недели не появлялся. А я и не беспокоила его. За последнее время он немало настрадался по моей милости, но без него я бы не справилась. Никак. Так было всегда. Только он умел вытаскивать меня с того света. Вот и в этот раз вытащил.

С того момента, как приняла решение протрезветь и выкурить из матки подселенца, прошло около трёх недель. Недель, на протяжении которых я не раз ещё обращалась за помощью к Киру. В самые сложные моменты, когда мне казалось, что вот-вот сорвусь и закурю любимый лунарис, я сломя голову неслась к другу, где бы он ни был. А, найдя его, умоляла запереть меня в темнице и не выпускать ни при каких условиях.

Запирал. Садился рядом с клеткой и, когда я начинала клясться всеми богами, что за неповиновение казню его, он припоминал мне, почему я решила завязать, и указывал на слишком быстро растущий живот. Конечно! Там ведь не эльф растёт, а демонический мутант!

Помогало. Я титаническим усилием воли брала себя в руки и с до скрежета стиснутыми зубами терпела муки наркотической ломки.

На протяжении этих невероятно сложных недель со мной рядом были все мои друзья, такие преданные и незаменимые. Каждый по-своему поддерживал меня. В силу своих возможностей и специфики характера. Так, например, Хаэль деликатно избегала щепетильную тему и отчаянно старалась не акцентировать внимание на моём округлившемся животе. Офелия же, наоборот: всё не оставляла настырных попыток переубедить меня в принятом решении. Она приводила бесчисленное количество доводов, почему мне стоит сохранить жизнь демонёнку, а один раз даже решилась привести ко мне в покои своего трёхлетнего племянника. Случайно, конечно. Кто бы сомневался. Офелия не раз ввергала меня в бешенство, отчасти из-за того, что ей частенько удавалось пробудить во мне всполохи совести, и я всё чаще подвергала сомнению одно из самых важных решений в своей жизни.

Толмен — мой невероятно мудрый и молчаливый друг — выполнял для меня самое важное задание. Он пытался достать предателя. Рэнна. Пока безуспешно. Но зато ему наконец удалось выяснить его местонахождение. Наскучила, значит, столичная жизнь и решил попрохлаждаться на границе с Джаклардом? Да если бы ублюдок не находился в окружении целого войска, его бы уже давно пытали мои палачи. Ничего, всему своё время.

Порой ко мне наведывался и Дейн. Он долго монотонно рассказывал о делах государства. Друг беспрестанно жаловался на Дорласа, принятые им решения и нескончаемо умолял меня посетить хотя бы одно заседание совета. Я, конечно, не горела желанием сидеть и выслушивать скучные речи советников, но в какой-то момент всё же сдалась. Согласилась.

И вот, уже который час сижу на заседании совета, отчаянно борясь со сном, что нашёл на меня в ходе получасовой речи советника по внутренней безопасности. Не засыпаю только благодаря веренице собственных тревожных мыслей в голове. В какой-то момент я непроизвольно вслушалась в эмоциональную речь Дорласа и моментально выпала из сонливой задумчивости. Дорлас, давно занимающий пост заместителя Короля, а с недавних пор — Королевы, вскочил с кресла, словно ошпаренный, и заорал на виновато поникшего советника: «Что значит: столица и дворец, КАК ВСЕГДА, в безопасности? За прошедший год демонам удалось убить сразу двух Королей Арнорда. И где? В их же дворце! В королевских покоях! Где такое видано? Это так вы охраняете наших правителей? Что за безалаберность? Король Бурхат был убит заместителем Короля Вилана, а Король Малфаст — так вообще низшим демоном…».

Каждое его слово острым кинжалом врезалось в мой мозг, поскольку он был прав. Чертовски прав. И если папу убил неизвестный низший демон, то Бурхата… его убийца…

Всё! С меня довольно! Я так больше не могу! Чем трезвее становлюсь, тем чаще посещают предательские мысли родить маленькое исчадие ада. Надо срочно сделать аборт! И я его сделаю сегодня же! Сейчас!

Резко вскочила со своего кресла и судорожно ухватилась за стол. Снова кружится голова. Проклятый паразит впился в меня и высасывает последние силы! Выждав пару секунд, подняла затуманенный взор на советников с целью выяснить, не заметили ли они моего живота, и оцепенела. Заметили. Все как один именно на него и смотрели. Но оцепенела я не от этого, а из-за того, что только сейчас поняла, что я их не знаю… Никого не знаю!

— Вы кто вообще такие?!

Мужчины молча переглянулись между собой. Один лишь Дорлас осмелился ответить:

— Это советники, Ваше Величество.

Охренеть как прояснил ситуацию! Он думает, я сейчас в очередном наркотическом угаре и не понимаю элементарных вещей?

— Я и сама вижу, что они советники. Откуда они взялись? Почему я их не знаю?

Все члены совета мгновенно побледнели и ссутулились, потихоньку вжимаясь в свои кресла, а Дорлас робко продолжил держать ответ за всех:

— Ваше Величество, их назначил Король Бурхат. Все они — достойные члены общества и являлись приближёнными Короля Бурхата. Более того, его друзьями.

Ну, нихрена ж себе… Вот это братец даёт! Решил, значит, просунуть в совет своих дружков, таких же любителей специфических развлечений! А кто страной править будет? Смотрят на меня настороженно и с затаённой ненавистью во взгляде. Небось, первые поверили в то, что я заказала Бурхата…

— Та-а-ак… а где предыдущие советники — те, что веками служили моему отцу? Где они?

— Ну… как бы это Вам сказать…

Замялся, удобней формулируя приказы прошлого Короля.

— Говори как есть, Дорлас! — приказала безапелляционно, повышенным тоном. — Как есть!

— Ну… Все они, можно сказать, на пенсии… Да, точно! На пенсии!

Что-то темнит этот изворотливый змей.

— Ты мне ведь сейчас правду говоришь, Дорлас? Я ведь узнаю, и будет хуже.

Закрыл глаза и громко выдохнул, а после нехотя ответил:

— Они действительно на пенсии. Просто проводят её в темнице северной крепости Аваллона.

Обалдеть! И почему я только сейчас об этом узнаю? Потому, что я не посещала заседания совета, а Дорлас с приспешниками творили, что им вздумается. Прав был Дэйн. Ох, как прав. Величественно выпрямившись, покровительственно объявила:

— На сегодня заседание окончено. Завтра жду за этим столом прежний состав советников. Свободны!

Заседание, может, и окончено, вот только у меня ещё осталось одно очень важное дело, которое не терпит отлагательств.

Кого с собой взять? Мне наверняка станет плохо после аборта. Может, Хаэль? Нет. Хоть она и не высказывалась против, но и не поддерживала меня. А, к чёрту всё! Сама залетела, вот и на аборт пойду сама!

Спешно переодевшись в неприметную одежду, дабы удачней слиться с толпой на улицах, я покинула дворец и принялась блуждать по жарким полуденным улочкам Аваллона в поисках нужного мне дома. Он, конечно, не является главным домом врачевателей Арнорда, однако именно в нём я найду никому незнакомого лекаря, недавно прибывшего из человеческого мира. Хорошо, что подстраховалась и пригласила его заранее. Теперь главное — остаться в живых после его манипуляций.

Беспощадное солнце Арнорда всё больше распаляло сухой обжигающий воздух, молочные стены домов, брусчатую плитку на улице и мою голову. Под его прямыми лучами в черепной коробке становилось всё жарче и мутнее. Вконец заблудившись в узких пустынных улочках, я, обессиленная, присела на колени и решила совсем немного, совсем чуточку передохнуть. А вокруг, как назло, ни души. И спросить дорогу не у кого. Закрыла слезящиеся от яркого солнечного света глаза и безуспешно попыталась вспомнить дорогу до дома, где жил лекарь. Вздрогнула, когда чья-то прохладная тень бесшумно надвинулась на меня. Резко распахнула глаза и в немом крике ужаснулась. Тень, что передо мной, обладала огромными размашистыми крыльями. Рэнн!

(Jennifer Thomas feat. The Rogue Pianist — The Fire Within (feat. The Rogue Piani))

Всё ещё сидя на коленях, обернулась, но из-за яркого солнечного света, который пробивался сквозь крылья, не сразу смогла разглядеть его отчётливо. Спустя пару секунд мои глаза приспособились, и я в недоумении оцепенела. Крылья… они белые. Невероятно! Абсолютно белоснежные! Охренеть можно!

— Ты кто такой? Почему твои крылья белые? Демон-альбинос, что ль?

Высокий мужчина крепкого телосложения дружелюбно улыбнулся мне. Внешне он вовсе не был похож на демона. Тёмные короткие волосы, недельная щетина, мягкие черты лица, и глаза… Они были такими искренними, грустными и как будто уставшими. Словно демон ведает горя больше, чем все существа этого мира вместе взятые, а исправить ничего не может.

— Я ангел, Амайя. Я знаю, куда ты сейчас направляешься, и пришёл тебя предупредить.

Пф-ф-ф… Ангел! Вот так взяла и поверила. Наверняка очередная изощрённая подстава демонов. Отбелили ему какой-то хренью крылья и отправили меня поучать. Однако он точно самый воспитанный демон на моей памяти. Надо же, подал мне руку и помог подняться с колен.

— О чём предупредить? В следующий раз предохраняться? Да кто ж знал, что от демонов залетают эльфийки! Но, спасибо, учту.

Демон-ангел обворожительно улыбнулся моим словам.

— Предупредить не убивать дитя, которому предписано спасти мир.

Ну, нифига ж себе! Вот это демоны заморочились… И придумали же такое!

— Давай уж вселенную. Чего так мелко берёшь? — Проницательно смотрит и иронично улыбается, будто знает обо мне больше, чем я сама! Ну и самоуверенный же ублюдок! Без оружия я сама с этим амбалом не справлюсь. Так что лучше по мирному свалить, пока не поздно. — Всё, с меня хватит. Живо проваливай с моего пути!

Попыталась обойти демона со стороны, но всё равно случайно задела его расправленное белоснежное крыло. И раскинул же свои клешни, что ни пройти, ни проехать… Сложив крылья за спиной, демон-ангел нагнал меня и нетерпеливо зашагал рядом. И вот не знаю, почему, но около него мне стало так спокойно и умиротворённо. Словно накрыло аурой безопасности и покоя. Его аурой. Разве так бывает? Может, это какая-то специфическая способность демона притупить мою бдительность?

Красавчик всё не отставал и не оставлял попыток навязать свою волю. И как я, дура такая, только умудрилась выйти в город без охраны и даже без оружия? Хорошо, хоть щиты всегда со мной. Но ведь и он пока не нападает.

— А ты именно такая, какой мне тебя описывали…

А вот это уже мерзко… мерзко даже для него, для Рэнна. Неужели по прилёте в Терказар трепался обо мне на каждом углу? Как он там говорил? «Трахал принцессу Арнорда»? Ублюдок!

— И кто же описывал?

Идём уже около пяти минут, а на обычно оживлённых улочках Аваллона ни души. Прям апокалипсис какой-то… Вымерли все, что ли? Та-а-ак… меня это начинает порядком напрягать! Что за хрень здесь творится?

— Твой отец.

Кто? В шоке от услышанного резко остановилась и намертво вцепилась в руку существа, что передо мной.

— Что ты сказал? Повтори немедленно!

Мужчина, ликующе улыбаясь, повторил:

— Я сказал, что мне о тебе много рассказывал твой отец. В этом мире его все знали как Малфаста Мелиана!

Ну, это уже слишком! Даже для демонов. В конец оборзели! Уже светлую память о покойных используют в своих афёрах…

— Не верю. Докажи.

Мужчина усмехнулся самой обаятельнейшей улыбкой из всех, что я видела. Хотя, нет. Был ещё один крылатый, который улыбался в разы обольстительней. А толку, если оказался ублюдком?

— И об этом он тоже предупреждал. Ладно, я докажу. Мы давно уже так не делаем. Не модно нынче. Но ради тебя, упрямицы, сделаю… — В ту же секунду над головой мужчины ослепительней солнца замерцал парящий обруч. Нимб! Твою-то мать! Господи… Божечки… Клянусь… Арнордом клянусь, что завяжу с наркотиками. Только бы я больше не бредила! В грёзах всякое видела, но чтоб такое… Находясь в дичайшем шоке, я медленно осела на раскалённую плитку улицы. Оно и понятно. Не каждый день ангелы с небес спускаются. Я бы даже сказала: раз в тысячелетие и, как правило, по очень веским причинам. Но то, что он ангел, — это факт. Такое ни одни волшебные чары не подделают. Пока я, лишённая дара речи, переваривала увиденное, ангел присел рядом и тихим спокойным голосом продолжил вещать: — У нас не так много времени, так что слушай внимательно, Амайя, и запоминай. Для начала я действительно ангел. Твой отец прожил достойную жизнь, и после его смерти ему щедро предложили пополнить ряды ангелов в небесной канцелярии. У нас всегда не хватает рук. — Саркастично ухмыльнулся. — Именно он отправил меня остановить тебя от самой страшной ошибки в твоей жизни.

— Хм-м-м… а я-то полагала, что самые страшные уже совершила…

— Всё, что ты до сих пор совершала, — поправимо. Но аборт… не будет больше дитя, способного остановить падение небес на землю!

Наконец я вышла из вязкого оцепенения, и тогда из меня полилась масса вопросов.

— Небо упадёт на землю? Разве такое возможно?

Недослушав мои вопросы, ангел раскатисто рассмеялся.

— Образно… образно говоря, Амайя. Конечно, небо никак не может упасть на землю. Тебя разве этому не учили?

Издевается? Злобно процедила сквозь зубы:

— Учили. А ты бы завязывал со своими пафосными речами и выражался точнее… Мамочка? Она с папой? А Бурхат? Он тоже стал ангелом?

Наконец крылатый перестал скалиться, замялся, очевидно раздумывая, что ему можно рассказывать, а про что лучше смолчать, но всё же ответил:

— Нет, Амайя. У нас нет Бурхата.

— А где он тогда? В раю?

— Нет. В раю его тоже нет. И, опережая следующие твои вопросы, сразу скажу, что я не знаю, где он. Я ведь ангел, а не дьявол. А насчёт твоей матери у нас нет никакой информации.

— Да как вы вообще там работаете?! Разве вы не должны вести строгий учёт? Что за бардак у вас там творится? Ну, ничего… папа наведёт на небе порядок! МОЙ папа всех вас — лодырей — построит! — Растерянный ангел не знал, как реагировать на мою эмоциональную браваду, а я всё продолжала: — И вообще, почему папа сам не пришёл ко мне, раз демонический ребёнок столь важен? Что-то не сходится твоя история, ангел…

— Малфасту нельзя вмешиваться. Да и мне нельзя было, но пришлось! — Я уже было разинула рот с очередной пылкой речью, но мужчина не дал мне и слова вставить. Нахал повысил голос и уже в более грубой форме выдал: — Ты сейчас же прекратишь задавать мне вопросы и сделаешь, как я велю. Не смей убивать дитя, которое в будущем должно спасти этот мир! Ты не имеешь на это права. Его судьба давно предрешена. Береги его, Амайя. Береги его больше, чем собственную жизнь. Завязывай с наркотиками и начинай уже брать дела государства в собственные руки.

— Но я не хочу этого ребёнка! — Обомлевшая с его наглого тона, робко подала голос. — Да и он вовсе не ребёнок, а полудемон-полуэльф. Уродец!

Похоже, что я его в конец достала, так как мужчина отбросил показательную учтивость и прикрикнул на меня. Разве ангелы не должны быть наидобрейшими существами всех миров? Где его ангельское терпение?

— Чем ты вообще всё это время занималась? Почему не перерыла всю библиотеку цитадели в поисках нужных тебе ответов? — Ангел укоризненно воззрился на меня и, не дождавшись ответа, спокойней продолжил: — Как правило, от смешанных браков рождаются либо демоны, либо эльфы. Ваши расы невозможно совместить. Так что не беспокойся насчёт… хм… уродца. Однако дитя вполне может унаследовать черты характера и волшебный дар от обоих родителей сразу.

— Всё равно рожать не стану! — Я упрямо продолжала стоять на своём и, глядя на это, ангел, АНГЕЛ всё больше терял терпение. — Да, и, учитывая, сколько я употребляла, чудо, если он родится здоровым.

— Послушай меня! Всё будет хорошо! Ребёнок здоров. — Вроде бы успокоить пытается, а вот от его тона мурашки стаей по спине забегали. — Всё это время твой защитный купол берёг младенца в утробе от вредных, употребляемых тобой веществ. Однако ребёнку всё же не хватает от тебя нормального питания и спокойного образа жизни. Отныне ты обязана беречь себя.

Поняв, что в своём подсознании я давно уже проиграла этот спор, из последних сил постаралась возразить крылатому. А, поскольку аргументы, к сожалению, иссякли, я опустилась до банального женского нытья:

— Я… я не смогу. Я не справлюсь.

— И эти твои слова Малфаст предвидел и просил передать тебе, что ты всё ещё являешься его яркой звездой на тёмном небе, Амайя. Ты всегда отыщешь правильный путь. И ты справишься. Мне пора улетать. Сделай правильный выбор, Амайя. Правильный.

Мужчина расправил размашистые белоснежные крылья и, быстро запорхав ими, взметнулся в голубое небо. Он стремительно полетел прямо на яркое солнце, и уже спустя каких-то пару секунд я потеряла его из виду. От пристального вглядывания в ослепляющий диск на небе у меня запекли глаза, и я нехотя прикрыла их на несколько секунд, а, распахнув вновь, удивилась. На улочке, где я сидела, было около дюжины прохожих. Каждый занимался своим делом, и они абсолютно не обращали на меня внимания. Странно, откуда они взялись? Будто по волшебству появились.

В тот день я ещё около часа просидела на горячей брусчатой плитке улицы, а после поднялась и машинально поплелась в неизвестном мне направлении, с ног до головы одолеваемая собственными думами.

Так я прошаталась до самого вечера и лишь с темнотой вернулась во дворец, задумчивая, морально опустошённая, но с твёрдым решением оставить ребёнка. А ещё безумно счастливая от осознания, что я всё-таки не одна. Со мной по-прежнему мой папочка. Даже после смерти он не перестаёт заботиться обо мне. А совсем скоро появится ещё одна родная душа. И отныне я каждый день буду молить бога о том, чтобы у меня родился эльф.

— Готовьтесь к войне!

Прежний состав совета в недоумении воззрился на меня, и лишь главный военачальник — эльф, который при правлении отца выиграл не одну тяжёлую битву — осмелился спросить:

— Ваше Величество, простите за вопрос, но против кого воевать-то будем. Против демонов или орков?

Хороший вопрос. Очень хороший вопрос.

— А вот это уже от самих демонов зависит. — Отчаянно пытаясь разгадать смысл моих слов, советники непонимающе переглянулись между собой. — Дорлас, срочно отправь Королю Вилану послание от моего имени и сообщи, что мы согласны помочь им с орками, невзирая на наш с ними мирный договор. Но это только при условии, что демоны выдадут нам убийцу Короля Бурхата.

Советники осуждающе зашептались между собой. Небось, думают: это очередная прихоть малолетней девчонки, и я слишком мала для правления эльфийским государством. Отчасти так и есть, но у них нет выбора. Нет больше претендентов на трон. Главный военачальник продолжил задавать свои каверзные вопросы:

— Ваше Величество, а не кажется ли Вам, что крайне неблагоразумно рисковать жизнями своих воинов, пытаясь любой ценой достать всего лишь одного демона? Стоит ли ради него рисковать шаткой дружбой с орками?

Хм-м-м… а он, и правда, такой бесстрашный, как о нём говорят. Хотя именно таким и должен быть предводитель эльфийской армии. Отвечу. Утолю любопытство совета.

— Во-первых, он не просто демон. Он — убийца нашего Короля, моего жениха. А во-вторых, вспоминая о мирном договоре с орками, сильно не обольщайтесь. Нам одинаково являются врагами как орки, так и демоны. Но так как армия орков более сильная и сами мы с ними не справимся, нам жизненно необходимо с помощью демонов сокрушить их. А после и демонов добьём. Но, если при этом нам ещё удастся заполучить убийцу Короля, будет просто великолепно.

Раздумывая над моими словами, советники смолкли, и только сейчас я заметила прожигающий меня насквозь взгляд Кириона. Он тихо стоял в углу зала заседаний и нервно теребил рукоять своего меча. Я, конечно, могла сегодня взять в качестве личной охраны Дэйна или Толмена, но мне хотелось, чтобы Кирион услышал о принятых решениях из моих уст. И, похоже, ему не понравилось моё решение. Хм-м-м… То ли ещё будет.

Дождавшись, пока советники переварят последнюю информацию и снова примутся внимательно слушать меня, продолжила свою речь, которую кропотливо готовила всю ночь напролёт.

— Я рада, что все вы вернулись из заточения в хорошем здравии и успешно заняли прежние места в совете. Однако вам не стоит расслабляться. Каждый из вас с лёгкостью может вернуться в северную крепость за малейшее нарушение закона Арнорда. — Советники в полголоса зароптали: «Что Вы? Как такое возможно? Да мы никогда…». Кирион же кинул на меня восхищённый взгляд и озорно улыбнулся. А я продолжила: — Отныне нам с вами предстоит много работы. Но прежде, чем мы начнём, хочу развеять туман сплетен и домыслов, что опустились на дворец и мою репутацию. — Предвкушая исповедь Королевы, советники, не мигая и не дыша, воззрились на меня. А я, набравшись смелости и величественно расправив плечи, холодно заявила: — Ранее я действительно употребляла запрещённые вещества. Однако это в прошлом. Отныне я в трезвом рассудке беру бразды правления государством в свои руки! — Дорлас скептически закашлялся. — Также, как вы уже наверняка заметили, я нахожусь в положении, и в скором времени у Арнорда появится законный наследник.

Я ожидала, что советников потрясёт эта новость, однако их лица практически не выказали удивления. Значит, слухи дошли и до северной крепости. Что ж, тем проще. Непомерно смелый главный военачальник решился на самый тяжёлый для меня вопрос:

— Ваше Величество, простите за любопытство, но, думаю, мы, да и народ, имеем право знать, кто отец будущего правителя Арнорда.

Все с неподдельным интересом уставились на меня, и даже Кир.

— Имеете… вы, и правда, имеете право знать. — Глубокий вдох, выдох. — Отец ребёнка — демон, Рэнн Эйстэн. Но это не отменяет того, что в его венах течёт кровь династии Мелиан. И раса его отца никоим образом не лишает его прав на трон Арнорда.

«Что вы, Ваше Величество… да как мы смеем?» — заговорили в один голос советники. Значит, они не станут открыто возражать мне? Ну, вот и чудненько. С остальными недовольными от сложившейся ситуации я разберусь по ходу дела.

(Henry Cavill — Wicked GameLisa Andrew220)

Прояснив все интересующие их моменты, я отпустила советников и в усталости откинулась на спинку кресла. Выдохнула. А Кирион, убедившись, что мы остались наедине, уселся за соседнее кресло и без церемоний задал в лоб ошарашивший меня вопрос:

— Выйдешь за меня замуж?

О Боги… Мы ведь это уже проходили! Что, снова?

— Нет, Кирион. Не выйду.

С горечью вымученно улыбнулась ему, а он продолжил настаивать:

— Но почему? Раз уж ты решила оставить ребёнка демона, ему нужен отец. А я что-то не вижу очереди из кандидатов… — Резко приподнявшись с кресла, звонко залепила ему пощёчину. И как только смеет? Не принимая во внимание то, что я его Королева и бывшая возлюбленная, в любой ситуации остаюсь девушкой! Откуда только черпает свою наглость? — Прости… — поняв, что погорячился, извинился. — Прости меня. Я просто очень переживаю за тебя. Переживаю, как это воспримет народ… Может, лучше сказать всем, что он мой? А советники… они будут молчать, если ты прикажешь.

Это он защитить меня хочет или заполучить благодаря ребёнку и ситуации, в которую я вляпалась? Неважно! Ни тому, ни другому не бывать!

— Кирион, ты эльф. А у меня скорей всего демон родится. Маленький демонёнок с маленькими крылышками. Демон, похожий на своего смазливого папашу. Так что не стоит…

— Насколько я знаю, крылья у демонов впервые прорезаются к двадцати годам. К тому же, он сможет их скрывать. — Упрямый мужчина всё не отступал.

— Ага, а ещё мы нарастим ему уши, чтобы они были похожи на эльфийские? Так? А что? В человеческом мире, говорят, есть пла… пластилиновая хирургия. Люди уже давно умеют наращивать уши и не только.

— Пластическая. — Машинально поправил меня.

— Неважно! Нет, Кирион! Каким ребёнок родится, таким и будет! А народ? Он смирится! У него нет другого выхода.

— Допустим, народ смирится. А что ты скажешь ребёнку, когда он вырастет и спросит об отце? Скажешь, что он лётчик или певец и приезжал на гастроли? Хотя, учитывая наличие у демона крыльев, лётчик больше подходит.

Ну, всё! Это уже ни в какие рамки не лезет! Всё, что делает Кирион, всегда направлено на то, чтобы вернуть меня обратно. И мне это уже осточертело! Пора положить этому конец! Сейчас или никогда. Лучше пускай надолго обидится на меня, чем постоянно ходит и ноет, не понимая, что осколки прошлого уже не собрать и не склеить. Решительно вскинув подбородок, с вызовом посмотрела ему в глаза и произнесла те самые слова, которые давно пора было сказать:

— Между нами всё кончено, Кирион. И мы никогда уже не будем вместе. Для меня ты всегда будешь лишь другом. И прекращай уже мучить и себя, и меня своими вечными попытками всё вернуть.

Наверное, он хотел меня ударить. Наверное, хотел мне многое сказать и, судя по красным пятнам на его щеках, сказать горячо. Но сдержался. Поднялся и с лихорадочно горящими глазами отошёл к окну, сжимая в крепких ладонях бутылку спиртного так сильно, будто это было моё горло.

Кирион

Амайя в очередной раз шлёт меня лесом, а я вынужден молча принять все её решения? Не хочет быть со мной? Ладно! Тогда какого хера она постоянно держит меня при себе, словно верного пса, не отпуская ни на секунду из поля своего зрения. Как только ей нужна моя помощь, так «Кирион, помоги избавиться от зависимости, помоги с делами государства, пойдём со мной в ад в поисках самого Дьявола, поговори со мной, когда мне выть хочется от потери брата…». Амайя постоянно расчётливо пользуется моей любовью к себе, при этом никогда ничего не давая взамен. И, как только я становлюсь ей не нужен, свободен, на все четыре стороны! Так было всегда. Так происходит и сейчас!

Вновь подошёл к ней, восседающей на царском троне и, глядя сверху вниз, процедил сквозь зубы:

— Запомни этот день, Амайя. Именно сегодня настал конец наших отношений. И настал он безвозвратно.

В облегчении закрыла глаза. Выдохнула. Рада, что я смирился с её решением?

— Этот день настал давно, Кирион. Просто ты всё это время упрямо отказывался принять очевидное.

— О-о-о… даже так? Позволь-ка, я угадаю, когда именно он настал. — Не желая продолжать наш откровенный разговор, поднялась с трона и отвернулась. Но не ушла. Решила дослушать, что я скажу? — Наш персональный конец настал в тот день, когда мы уединились в пещере Тартаса, но так и не успели побыть наедине, поскольку на нас напали. И именно в тот день мы взяли в плен демона, что предал тебя и вырвал сердце твоему брату, демона, чьего ребёнка ты носишь под сердцем, демона, который попользовался тобой и бросил. Именно из-за него настал конец нашим отношениям! Я прав? — Обернулась и со слезами на глазах залепила мне очередную тяжеленную пощёчину. Пусть бьёт, раз не имеет ничего, чем могла бы ответить на мои слова. А мне не больно! Щека горит, мышцы сводит, но от дикого клокотания злости на неё я ничего и не чувствую. Лишь крепче сжимаю ладони в кулаки. Обратив на это внимание, Амайя испуганно отступила на шаг назад. — Серьёзно? — С горечью усмехнулся. — Ты, правда, думаешь, что я могу поднять на тебя руку? Причинить тебе боль? За все эти десятилетия ты так и не узнала меня! — Молчит. Молчит потому, что я прав и ей нечем крыть. — А, может, ты и не пыталась. Прощай, Амайя.

Не дав ей возможности ответить, спешно вышел из залы, яростно хлопнул дверью. Довольно! Теперь, и правда, всё кончено! И будь я проклят, если снова попытаюсь вернуть её! Она сделала свой выбор, и я его принимаю! Залпом выпил оставшееся в бутылке спиртное и гневно швырнул её о стену. Стеклянная бутыль звонко разлетелась в дребезги, а несколько мелких острых осколков отскочили и впились мне в руку и скулу.

Позже, когда я дрожащими от гнева руками вынимал осколки, я уже знал, куда направлюсь за новой жизнью… жизнью без Амайи.

Уже на третий мой стук она с улыбкой отворила тяжёлую дверь и, увидев, в каком я состоянии, помрачнела. Смотрит с удивлением и не решается спросить, откуда порезы на лице.

Подошёл к ней вплотную и заправил за ухо прядь светлых курчавых волос, упавших на её нахмуренное лицо. Офелия в недоумении замерла.

Нежно провёл шершавым пальцем по пухлым губам, а, когда они слегка приоткрылись, впился в них жарким поцелуем. Ошарашенная девушка всё-таки ответила на мой требовательный поцелуй, а я едва сдержался, чтобы не накинуться на неё в порыве страсти или отчаяния. Не знаю.

Опомнился, уже когда мои руки самым наглым образом шарили у неё под майкой, сжимали тонкую талию, наслаждаясь гладкостью кожи. Усилием воли взял над собой контроль и остановился. Девушка, смущённая моим напором, вытерла влажные губы тыльной стороной ладони и судорожно пыталась понять, что бы это могло значить.

— Можно мне войти?

Всполошённая Офелия мимолётно оглянулась назад и, помолчав пару секунд, явно обдумывая последствия приглашения, всё же впустила. Как только скрипучая дверь за моей спиной захлопнулась, я вновь страстно поцеловал Офелию и, подхватив девушку на руки, направился вглубь дома, в спальню.

Пора мне начать новую жизнь. Пора ощутить на собственной шкуре: каково это, когда дикое притяжение, страсть, а может, и любовь взаимны. И Офелия мне в этом поможет. Пора мне находиться рядом с той, которая это действительно оценит. И пусть пока между мной и Офелией всего лишь взаимная симпатия и нет любви, но разве не с этого начинаются все отношения? Разве этого мало?

Мы занимались безудержным сексом до самого вечера. Эта неугомонная девчонка напрочь вымотала меня. Кто ж знал, что в ней столько огня и неисчерпаемой энергии? И я уж точно никак не мог предположить, насколько хорошо мне будет в её постели. Наверное, это от того, что впервые за долгое время ощутил, каково это: когда не только берут, но и отдают со всей страстью, на которую только способны. Без остатка. Безвозмездно. Офелия была просто умопомрачительна, а я не так вынослив, как хотелось бы. Однако этот чудодейственный секс сотворил с моим сознанием что-то невообразимое. Злость, дикая ярость и удушающее отчаяние куда-то испарились, и остался лишь я. Уставший, голодный и счастливый от осознания, что, оказывается, она есть… жизнь без Амайи. Она есть, и она охрененная!

Когда в комнате уже окончательно стемнело и стало немного прохладно, Офелия, тряхнув растрёпанной копной волос, с грацией кошки потянулась, поднялась с кровати и принялась искать разбросанные нами вещи. А, найдя их, ошарашила своим безапелляционным ультиматумом:

— Разберись в своих чувствах к Амайе, Кирион.

Разобрался уже…

— Между нами всё кончено. Причём давно.

Девушка ехидно ухмыльнулась и, так и оставшись голой, уселась на мягкий пуф перед туалетным столиком с огромным зеркалом. Вооружившись гребнем, Офелия принялась безмятежно расчёсывать спутавшиеся волосы.

— Я знаю, Кирион. Как и то, что в её сердце уже давно поселился другой. Осталось дождаться, пока и ты это поймёшь. А как разберёшься, приходи. — Лукаво улыбнулась и глянула через зеркало в сторону моего неприкрытого простынёй паха. — Повторим. Мне понравилось.

Я уж приду! Обязательно приду! А, может, просто-напросто и уходить не стану. Ведь отныне я свободен!

Я свободен от любви,

От вражды и от молвы,

От предсказанной судьбы

И от земных оков,

От зла и от добра.

В моей душе нет больше места для тебя!

Я бы мог с тобою быть,

Я бы мог про всё забыть,

Я бы мог тебя любить,

Но это лишь игра.

В шуме ветра за спиной

Я забуду голос твой

И о той любви земной,

Что нас сжигала в прах,

И я сходил с ума,

В моей душе нет больше места для тебя!

(Валерий Кипелов — Я свободен)

========== Глава 31. Айлин. Амайя ==========

Комментарий к Глава 31. Айлин. Амайя Фото: https://vk.com/photo359996673_457245818

https://vk.com/photo359996673_457245817

Музыка:

https://drive.google.com/file/d/1QtGSsgIinS-l7GchYU1339f-bmxR1tvm/view?usp=sharing

https://drive.google.com/file/d/1Y6JCf4QmlGauhmesiXcFj7Z1zn3Te9Qf/view?usp=sharing

https://drive.google.com/file/d/1C0dceizStGui-0YuUOYzWik1RfVdf8Aq/view?usp=sharing

Отбечено

Четыре месяца спустя.

Айлин

(Erik Satie — Gnossiennes No. 1 Lent)

Как жаль, что сохранение мира зачастую требует немирных средств.

Беспринципные варвары — орки —снова подступили к Тартасу слишком близко. Настолько близко, что Вилан — мой любимый — во главе самого многочисленного войска за всю историю демонического государства прибыл на границу с Джаклардом. На этот раз с ним отправилась и я. Он, конечно, пытался отговорить меня. Но разве теперь такое возможно?

Впервые за долгое время я наконец-то могу покинуть дворец, что стал для меня добровольной тюрьмой. Теперь я могу не опасаться, что меня узнают на улицах Терказара. Малфаста больше нет. Как и нашего с ним договора о том, что я ради незапятнанной репутации наших детей до конца своих дней буду притворяться мёртвой. Заточение более, чем на век, пусть и в королевском замке, — это цена за то, что я каждый день могла находиться рядом с любимым. Непомерной ценой также являлась мучительная разлука с детьми. Непрекращающаяся даже во сне, тягостная, гнетущая, нарастающая тоска по ним. Когда я наконец решилась уйти от мужа, то наивно полагала, что самым тяжёлым будет первый шаг. Непростительное заблуждение. Чем больше утекало времени со дня переезда в Терказар, тем сильнее я задыхалась без запаха своих детей, без улыбки Бурхата и маленьких, обнимающих меня ручек моей малышки Амайи.

За пару месяцев глухой болезненной тоски по детям я превратилась в опустошённый сосуд, оболочку, под которой скрывался сплошной оголённый нерв. И как Вилан ни старался исцелить мою душу своей любовью, ему долго не удавалось вернуть меня к жизни. Конечно. Ведь два моих смысла жизни остались в Арнорде.

Поняв, что даже самая большая и единственная любовь на свете не заменит два родных сердечка, я снова… хм-м-м… в который уже раз СНОВА тайно вернулась в Аваллон и, покорно упав в ноги Малфасту, молила его принять меня обратно, сказать всем, что я не погибла, что чудом выжила в Тартасе.

В тот злосчастный день Малфаст безжалостно прогнал меня. И он имел на это право. Договор есть договор. Уже даже не будучи моим мужем, Малфаст всё равно умудрялся растоптать меня в мокрую лужицу, унизить и с надменной улыбкой наслаждаться моей агонией отчаянья и боли.

С моим окончательным уходом к Вилану Малфаст смог наконец вырвать меня из своего сердца. То же он советовал сделать и мне в отношении наших детей. Бывший муж понимал, что дети — это частичка меня. И это была его изощрённая месть. За то, что так и не смогла полюбить его, за то, что даже просто стерпеть не смогла, за то, что влюбилась во врага. Лучше бы убил. Так было бы намного гуманнее. И Малфаст прекрасно знал об этом. Именно поэтому сохранил мне жизнь и даже отпустил обратно к Вилану. Позже… уже намного позже, сгорая в нескончаемой тоске по детям, я поняла, что это и есть наказание от бывшего мужа: жить, дышать, существовать без детей и лишь по слухам и редким видениям узнавать, как всё больше теряет себя Бурхат, а Амайю стремительно порабощает наркотик. Всё это время я была словно связана по рукам и ногам, вынужденная лицезреть муки детей и не в состоянии им помочь.

В тот день, когда я получила отказ от Малфаста и вернулась в Терказар, меня встретил холодный разочарованный взгляд Вилана. Глядя в любимые, отрешённые, укоряющие глаза, я испугалась, что потеряла не только детей, но и весь мир — моего Вилана. К счастью, ошиблась.

Прошло много времени, прежде чем Вилан смог простить меня, но он простил.

А мне и вечности не хватит, чтобы простить саму себя за то, что оставила Бурхата и малышку Амайю, за то, что выбрала быть с любимым.

Как только мы, уставшие и вымотанные недельной дорогой, добрались до военного лагеря на границе Тартаса с Джаклардом, Вилан незамедлительно направился в главный шатёр в поисках Рэнна. И вот уже довольно долгое время двое самых упрямых мужчин на моей памяти без устали спорят по поводу предстоящего сражения.

— Без эльфов у нас нет ни малейшего шанса. Поверь мне, Вилан. Я, который уже месяц нахожусь здесь, и собственными глазами видел недавно раскинутый лагерь орков под нашей границей. Если орки нападут разом, от нас не останется и следа! А это даже не всё их войско. По данным разведки, в столице Джакларда также имеются крупные отряды воинов. — Любимый сдержанно внимал пылкой речи Рэнна и не перебивал его. Когда речь идёт о его Рэнне, в Вилане волшебным образом откуда-то находится необъятное терпение. — Повелитель, дай мне неделю, и я уговорю Амайю! Нам нужны эльфы!

Насколько решителен был Рэнн, настолько же непреклонным оставался Вилан. Они точно стоят друг друга.

— Нет. Я не разрешаю тебе никуда лететь. Довольно с тебя эльфийских миссий. Останешься подле меня. — Любимый укоризненно глянул на своего заместителя. — Столько времени прошло, а ты так и не выкинул эту девчонку из своей головы?

Девчонку? И откуда у Вилана столько неприязни к моей дочери? Он постоянно пренебрежительно выражается в её адрес. И это при мне. Подозреваю, что вдали от моих ушей он и вовсе слов не выбирает. Но я не стану… не стану в очередной раз упрекать его. Теперь с этим прекрасно справляется Рэнн. А я постою и понаблюдаю, к чему приведёт этот затяжной спор. И, уж если Рэнн снова не переубедит Вилана, сделаю по-своему, и будь, что будет.

— Да, не выкинул! Я люблю её, смирись уже с этим! К тому же, причём тут это? — Подошёл вплотную к Королю и уставился исподлобья обозлённым немигающим взглядом. — Я знаю её… знаю, как себя! — Он несколько раз ударил себя в грудь. — Она хочет помочь нам, просто…

— Просто что?

— Просто лидер, который не колеблется, прежде чем ввергнуть свой народ в войну, не имеет права быть лидером. Вот и Амайя не может решиться. Но я смогу её убедить.

На этом неиссякаемое терпение Вилана закончилось, Король вспыхнул за доли секунд и сорвался на Рэнна:

— Да как только ты ступишь на эльфийскую землю, она лишит тебя жизни! Нет! Я сказал нет! Вопрос закрыт!

Очевидно, Рэнна такой ответ не устроил, так как он, резко развернувшись на пятках, стрелой покинул шатёр. Ну, вот настал и мой черёд попробовать убедить Короля.

— Ты не прав, Вилан, — как можно мягче произнесла тихим вкрадчивым тоном. — Ты должен отпустить его. Амайя — его судьба.

— Отпустить и потерять? И кто вообще решил, что она его судьба? Только ты видишь это в своих видениях. Может, видения лгут тебе? А может, лжёшь ты?

Та-а-к… Терпение… очень много терпения! Я знала, что разговор будет не из лёгких.

— Зачем тогда держишь подле себя, раз думаешь, что я способна лгать тебе? — Подошла к упрямцу сзади и обняла со всей теплотой, на которую только способна. Прижалась щекой к крепкой необъятной спине. — Как бы ты ни был против этих отношений, ты не можешь противиться их любви. Они одержимы друг другом, и нам этого не изменить.

Ни мои тёплые объятия, ни мягкий тон, ни мудрые слова — ничего не помогает сподвигнуть Короля изменить своё решение. Вот уже как четыре месяца уговариваю его согласиться на условия Амайи и выслать Рэнна в Аваллон, а он упёрся. Никакие мои чары не действуют на любимого, когда речь идёт о безопасности его Рэнна. Обернулся и больно схватил меня за плечи.

— О какой любви ты говоришь, Айлин?! Она убьёт его!

— Да, она хочет убить его. Это так. Но она не сможет! К тому же, когда Рэнн узнает, что она ждёт ребёнка, его никакие твои приказы не остановят!

— Он не узнает! До сих пор ведь не узнал.

Да что ж ты упираешься-то так, когда мы настолько близки к помощи эльфов? Не верит. Никому не верит. Мне не верит. Дожили. Скептически уставившись на любимого, с горечью произнесла:

— Может, не сейчас, возможно, позже, но, когда это произойдёт, когда, несмотря на все твои старания, до него дойдут слухи о беременности Королевы эльфов, он-то быстро сложит дважды два. И всё равно полетит к ней! Так лучше пусть сделает это сейчас! Тогда, когда Амайя ещё согласна помочь нам в войне с орками. — С трудом вырвалась из стальных, до боли сильных рук любимого и обхватила ладонями нахмуренное лицо. — Послушай меня, Вилан, неужели ты готов ради Рэнна пожертвовать целым государством?

Медленно убрал мои руки со своего лица и, понуро опустив взгляд, удручённо процедил сквозь зубы:

— Он и есть это государство, Айлин. Прочь! — Голос холодный, отчуждённый, с металлическими нотками. Будто это не мой Вилан меня прогоняет, а кто-то чужой. — Уйди прочь, Айлин. Прочь!

Я ушла. Невероятно сложно было оставлять его в таком раздавленном состоянии, но я ушла и, поблуждав около получаса по лагерю, всё-таки нашла Рэнна. Сбежав ото всех, он одиноко сидел на краю отвесной скалы и отсутствующим взором уставился в пропасть под собой. С виду такой сильный и крепкий мужчина, а в душе —ранимый влюблённый мальчишка. Тихо подошла к краю обрыва и присела рядом с ним. Мельком глянул на меня и вновь принялся отрешённо смотреть вниз.

— Она любит тебя, Рэнн. — Не подняв взгляда, скептически усмехнулся. — Любит и ненавидит одновременно. Но у нас — женщин — такое часто бывает.

Теперь в разы искренней улыбнулся моим словам.

— Любит? Она зла так сильно, что даже не плюнет на меня, если я буду гореть заживо.

Гляжу на него и понимаю: он, сам того не осознавая, давно уже горит… сгорает вдали от неё. С головы до пят обёрнут в кокон боли, а помочь выпутаться в силах только моя дочь. Думаю, ей сейчас тоже нелегко. Особенно, если учесть её положение и то, что рядом нет никого из близких. Я должна что-то сделать. Иначе не прощу себе смерти тысяч демонов и эльфов.

— Я не должна тебе этого говорить, но я не могу иначе. — Замялась, в последний раз убеждая себя, что всё делаю верно. Неуверенно продолжила: — В общем, если ты полетишь к ней, Амайя поможет нашей армии.

В изумлении уставился на меня и пылко вопросил:

— Это правда? Ты видела это в своих видениях?

— Нет. Не в видениях. — С горечью усмехнулась. — Но это правда. На протяжении последних месяцев Амайя шлёт Вилану послания с заверениями, что поможет нам в войне с орками…

Не дав договорить, Рэнн сильно вцепился в мою руку. Сегодня, что, все решили на мне синяков пооставлять? Как сговорились!

— И где же эльфийская армия? Не сегодня, так завтра на нас нападут? Чего она медлит?

С трудом оторвала от себя его руку. Палец за пальцем отцепляла, пока он сам наконец не ослабил хватку.

— У Амайи было только одно условие договора, и оно не устроило нашего Короля.

— Да что там за условие такое, что он решил пожертвовать своим народом? — В возмущении мужчина резво вскочил на ноги и меня рывком поднял с колен, а после нетерпеливо закричал: — Говори, Айлин! Не тяни!

Я и не собиралась молчать. За этим и пришла. Страшно представить, что со мной будет позже, но сейчас я всё делаю правильно.

— Ты, Рэнн. Она потребовала отправить в Аваллон тебя — убийцу её Короля. — Дёрнувшись, отшатнулся назад на несколько шагов, словно ударенный высокоразрядной молнией, и смотрит на меня изумлённо. — Я не уверена, что она сохранит тебе жизнь, ведь она очень зла на тебя… на нас всех. Но, сдавшись на её милость, ты спасёшь не только Тартас, но и Арнорд.

Рэнн так долго молчал. Смотрел сквозь меня ошеломлённым взглядом и молчал. В тот момент мне нестерпимо захотелось узнать, о чём он думает, услышать его мысли, понять, что чувствует это сильный мужчина, до безумия полюбивший мою дочь. Срочно захотелось убедиться, что, рассказав ему правду, я приняла правильное решение. И он сделал это, произнёс слова, которые, пусть немного, но всё же облегчили мои муки совести.

— Не кори себя, Айлин. Вижу, что съедаешь себя заживо за то, что пошла против приказа Короля. Он ведь запретил мне об этом рассказывать? — Я едва кивнула, а он безрадостно усмехнулся. — Я бы всё равно полетел к ней. Я готов стерпеть любые пытки, лишь бы ещё разок взглянуть на неё. Не могу без неё. Не жизнь это. Словно… словно я потерялся в темноте. Моя душа заледенела и окаменела в ту ночь, когда я предал Амайю. Оставил там, несмотря на то, что она просилась лететь со мной. В ту ночь я не только Бурхата убил, но и её любовь ко мне.

— Не думаю, что такие чувства можно уничтожить, Рэнн. Ваша любовь дана вам свыше наверняка не просто так. Ничего в этом мире не бывает просто так. Спустя пару месяцев от рождения Амайи ко мне пришло видение, и я видела тебя и её — вас — вместе. Поэтому и настояла, чтобы Вилан отправил к ней именно тебя.

— У нас было слишком мало, чертовски мало времени для счастья, — задумчиво улыбнулся, — однако оно того стоило. И если смерть — расплата за него, то я готов. — Поднял на меня полный решимости взгляд и благодарно улыбнулся. — Сегодня, сейчас ты, Айлин — эльфийка, — дала демонам шанс на существование, дала надежду победить в самой сложной войне за всю историю. — Подошёл ближе и аккуратно погладил меня по щеке. — Ты, и правда, любишь Вилана больше своей жизни, раз пошла ради него на такое. Рискнула расположением Короля к себе ради его же государства.

— Это правда, Рэнн. Правда. Вилан перестанет быть моим Виланом, если потеряет свой народ. Он потеряет себя.

(Audiomachine — Can't Go Back)

Сразу после нашего разговора Рэнн улетел, а я старательно избегала встречи с Виланом, зная, что не смогу ему соврать, а правду говорить слишком рано. Необходимо потянуть время, чтобы Рэнн улетел как можно дальше и его не смогли нагнать.

Позже, когда подчинённые Рэнна спохватились его и принялись искать, я сообщила им, что командир решил немного побыть наедине и вернётся к завтрашнему утру. В вечерней суматохе вопросы о Рэнне быстро стихли. Воины в лагере помогали новоприбывшим соратникам разбить палатки и разместиться на ночлег. Повара готовили в огромных чугунах в разы больше варева, чем прежде, дабы накормить и тех, кто прибыл сегодня. Командиры подразделений пребывали в главном шатре на аудиенции у Короля, а я приказала установить мне отдельную палатку, так как не особо горела желанием ночевать вместе с Виланом.

Тщетно. Все мои усилия по избеганию любимого превратились в прах. Так как не успела я поудобней расположиться на шкурах, как ко мне явился Король. Вошёл, такой огромный, в мою шаткую маленькую палатку и присел на корточки возле шкур, на которых я пыталась уснуть.

— Что происходит, Айлин? Впервые за сотню с лишним лет наших отношений при ссоре ты решила спать отдельно.

Смотрит на меня недоверчиво и будто читает мысли. Хм-м-м… читать мысли Вилан не умеет, зато он может делать кое-что похуже. Любимый с рождения обладает уникальной способностью как внушать смертельный страх, так и лишать его вовсе. Обычно существо, лишённое всяческого страха и даже инстинкта самосохранения, как на духу выкладывает всё, что у него на уме. И зачем в таком случае умение читать мысли? Вилан редко применял свой дар на близких, однако эта ночь стала исключением. Один его испытующий взгляд, и я добровольно заговорила. Вот так вот просто, без уговоров и пыток. Один проницательный взгляд.

— Рэнн на пути в Аваллон.

Я думала, он закричит на меня, думала, ударит, была готова и к смерти. Однако Вилан остался неподвижным. Лишь устало прикрыл ладонью глаза и напряжённо, металлическим тоном вопросил:

— Когда он улетел?

Если бы я не знала Вилана, подумала бы, что на этот раз меня пронесло. Но я прекрасно понимала, что это всего лишь затишье перед бурей. Однако продолжила безрассудно выкладывать правду.

— Почти сразу после вашего разговора. — Что я творю? Логикой понимаю: мне бы молчать, но страха нет, и слова сами льются. — Ты его не нагонишь. Слишком много времени прошло.

Лучше бы я, и правда, молчала. Вилан за доли секунд навис надо мной, сжал крепкой ладонью тонкую шею, перекрывая воздух, и адски заорал:

— Что ты ему сказала?! ЧТО?! Что наплела?

И как я ему должна ответить, если и вдохнуть не могу? Захрипела, а он ослабил хватку на шее.

— Я сказала правду. Сказала, она поможет нам с орками.

— ПРАВДУ? — взвыл на весь лагерь и вновь стиснул мне горло, вдавливая меня в шкуры. — Да кто ты такая, чтобы распоряжаться его судьбой? КТО? Кто… ты… такая?!

С каждым сказанным словом он безжалостно бил меня головой о ледяную землю. А я от нехватки кислорода в изнеможении закатила глаза и всеми силами пыталась разжать руку на своей шее. В какой-то момент, когда я уже смирилась с неминуемым, Вилан отшвырнул меня от себя в угол палатки и, возвысившись надо мной, словно скала, глянул с нескрываемым омерзением.

— Ты убила его! Своей правдой ты убила Рэнна! Когда ты перестала быть моей Айлин?

Похоже, что это был риторический вопрос, поскольку сразу после него Вилан покинул мою палатку, а я так и осталась лежать в холодном углу поодаль от мягких шкур, с жадностью вдыхая спасительный воздух. Не знаю, что будет с нашими отношениями дальше. Сейчас кажется, будто это конец, но нет. Это только начало. Начало самой страшной за всю историю наших народов войны.

Амайя

Если война уже началась, то меньше пострадают те, кто присоединился в конце. Таковы законы любой войны. Именно по этой причине вот уже как четыре месяца весь Арнорд ведёт тайные приготовления к войне, и совсем скоро я отправлю огромное войско на границу Тартаса с Джаклардом.

К сожалению, ублюдок Вилан так и не соизволил выдать предателя. Но у меня просто не остаётся выбора, кроме как помочь демонам с орками. Иначе война придёт и на наши земли.

За прошедшие месяцы в Арнорде многое поменялось. Моя власть значительно окрепла. Каждый эльф, способный держать меч или лук, с воодушевлением готов пойти на фронт ради меня и своего государства. Я же в свою очередь не предала доверия подданных и окончательно отказалась от жгучего порошка, как бы мне ни было тяжело. Конечно, бывали тёмные деньки. Дни, когда я пребывала на грани срыва, дни, в которые я находила-таки порошок и приносила его во дворец, прятала в потаённом месте и надеялась, что совсем скоро сдамся, сорвусь и накачаюсь. Но, нет. Из раза в раз останавливало странное непонятное чувство вины перед существом, что растёт во мне. Удивительно, но с того момента, как я решила оставить ребёнка, ни разу не впала в наркотические грёзы. При этом меня не покидало настойчивое героическое чувство, будто, отказавшись от наркотиков, я спасаю ребёнку жизнь. Однако до сегодняшнего дня меня ни разу не посетила мысль: а может, это он спас меня от зависимости?

Хм-м-м… Все когда-нибудь бросают наркотики. Некоторым это даже удаётся при жизни. Я оказалась тем редким случаем.

Не знаю, привиделся ли мне ангел или спустился с небес в самом деле, но после той встречи я всё-таки взялась за ум и дела государства.

Уже в ходе первого совета погрузилась в дичайший ужас, так как мне кратко, но ёмко доложили о текущем положении дел и сумасбродных решениях прошлого Короля. Бурхат! Насколько он был невероятным, заботливым братом, настолько же оказался бездарным, отвратительным правителем. Брат ежедневно издавал указы, уничтожающие наше государство. Все его кощунственные деяния до сих пор не укладываются в моей голове! Одно распоряжение о смерти новорождённых девочек чего только стоит! Бурхат был Королём всего-то пару месяцев, а правил так, будто у него имелся запасной народ на складе. Уму непостижимо! От всего, что я вынуждена была выслушать на собраниях, у меня шёл мороз по коже, а иногда и затруднялось дыхание. Однако глупо не понимать, что в столь плачевном положении дел виновен не только брат, но и я. Где была я всё это время? Почему не интересовалась деятельностью Короля и будущего мужа? Один только демон был на уме! Безответственная дура!

По началу я, глупая, всё ещё надеялась, что со временем плохие новости о деяниях брата наконец закончатся, и я-таки начну потихоньку исправлять ситуацию к лучшему. Но в ходе решения насущных проблем Арнорда и вопросов о военной подготовке постоянно всплывало что-то новое, какие-то обстоятельства, о которых забыли упомянуть сразу. В какой-то момент мне искренне показалось, что этому не будет конца и края! В какой-то момент злость на брата начала перерастать в откровенную ненависть за тиранию ни в чём неповинного народа. Нашего народа! И как только умудрился похерить всё в столь короткий срок?

Бурхат недопустимо увеличил налоги, понизил заработные платы, заставил работать всех: стариков и детей. Все жители Арнорда спустились в шахты работать за бесценок. Предыдущий Король опустился даже до того, что ограничил производство продовольствия с целью экономии. За считанные месяцы народ Арнорда изголодался и начал чаще хворать, так как работал на износ. И во всём этом ужасе я только одного понять не могу: почему они не свергли с трона своего обезумевшего Короля? Почему терпели? Надеялись, что я, выйдя за Бурхата, стану Королевой и спасу их? Не думаю, что мне и себя бы удалось спасти, не то что подданных.

И как бы больно ни было это признавать, но смерть Бурхата действительно оказалась наилучшим выходом для Арнорда. Так как добровольно он не оставил бы трон. Что стоит жизнь тирана-короля против сотни тысяч жизней жителей государства?

Оказывается, если не пребывать постоянно в грёзах, то появляется масса времени подумать над своими ошибками и как следует проанализировать минувшие события. Именно этим я и занималась после того, как перестала употреблять.

У меня было достаточно времени, чтобы пересмотреть своё отношение не только к брату, но и к ребёнку, которого вынашиваю. Не то чтобы я воспылала к нему безграничной любовью, но теперь по крайней мере уже не хотела его убить. Я просто стала к нему равнодушной. Если мне суждено родить великого эльфа-демона, так тому и быть.

И всё бы хорошо, если бы не одно НО. Эта беременность… она сильно отличается от обычной эльфийской беременности. Если все эльфийки вынашивают плод два года, то мне лекари ставят срок: от силы год и пару месяцев. Ребёнок, как и живот, растёт просто с небывалой скоростью. И, если так пойдёт дальше, не думаю, что и до года дохожу. Но это не самая плохая новость, так как чем раньше я рожу, тем лучше. А если ещё и до войны с орками успею, так вообще замечательно. Тогда лично смогу повести своих воинов в бой.

В этом же состоянии я и до края Аваллона едва доковыляю. У меня постоянная одышка, непрекращающаяся тошнота, полное отсутствие аппетита, а временами живот становится словно каменный и начинает нестерпимо ныть, да так, что темнеет перед глазами и подкашиваются отёкшие ноги. Самое обидное в этом всём то, что мне не помогают никакие лекарства, так как ребёнок от демона. А демоническую расу, видите ли, не берут наши снадобья. И угораздило же меня!

Временами, когда становится совсем тяжело и на несколько суток накрывает волна головной боли, я подолгу не поднимаюсь с постели и тихо, шёпотом молюсь, чтобы это всё поскорей закончилось. Я не раз была ранена в бою, а иногда и при смерти, но такое… когда всё тело ломит, нещадно рвёт давно пустой желудок, и хочется сдохнуть, — такое бывало только от ломки. Вот только любой ломке всегда предшествует доза и неземная эйфория. А беременность, этот токсикоз, это… это несправедливо! Даже врагу не пожелаешь! Разве что одному. Тому, который повинен в моём нынешнем состоянии. Ублюдок!

Да. Несмотря на всю мою ненависть к нему, я всё равно ежедневно думала о Рэнне. Разве можно о нём забыть, когда ежесекундно становится тошно по его вине? Мысли о демоне почти всегда были разными в зависимости от настроения. Чаще всего я детализированно представляла себе картину его пыток, которые осуществлю, как только Толмен доберётся до него. Изо дня в день придумывала новый оригинальный способ истязаний для предателя. Реже пыталась представить себе, на кого больше будет похож мой ребёнок, какие черты возьмёт от него, а какие — от меня. Пусть не допустят небеса, чтобы предательская сущность демона передалась и моему малышу.

И уж совсем редко, буквально на доли секунд, но во мне зарождалась благодарность демону за спасение моего государства от тирана. Знаю… знаю, что у Рэнна были свои причины убить Бурхата, и он сделал это уж точно не для спасения Арнорда. Но это не отменяет того, что сейчас мой народ зажил в разы лучше, чем при Бурхате. Как только меня посещали подобные мысли, я мгновенно начинала злиться на себя и ситуацию, в которой оказалась. Рэнн предатель! А я… я —слабая эльфийка, что поддаётся пагубному влиянию существа, которое ещё не родилось. Просто уверена, что это именно ребёнок пробуждает во мне всполохи сострадания и благодарности к своему папаше.

(Hidden Citizens feat. Ranya — Paint It Black (Epic Trailer Version))

С того момента, как я лично взялась за дела государства, первым делом восстановила традицию, которая много веков назад была заведена моим отцом. Я ежедневно принимала на аудиенцию своих подданных и часами напролёт выслушивала их жалобы и просьбы. А после — старалась как можно скорее решить все их проблемы. Так всегда делал мой отец. Так сделала и я. Именно эти приёмы сближают правителя с народом. Именно благодаря ним я нахожусь в курсе реального положения дел в моём государстве. Советники, конечно, тоже верны мне. Но, как помнится из опыта папиного правления, советники зачастую не стесняются привирать и приукрашивать.

Вот и сегодня я который уже час восседаю на троне в главном приёмном зале дворца и поочерёдно выслушиваю жалобы своих подданных. Всё проходило в достаточно размеренном темпе, отчего стало откровенно скучно. Жалобы жителей Арнорда повторялись изо дня в день, менялись лишь лица, в очередной раз сетовавшие на предыдущего Короля.

В какой-то момент моё сердце судорожно сжалось, пропустило несколько болезненных ударов, а после пустилось вскачь, словно одичалое. С чего бы это? Да, нескончаемое нытьё подданных то ещё веселье, но чтобы так сердце заболело… С утра я чувствовала себя как никогда хорошо. Тыльной стороной ладони вытерла испарину со лба и, бережно погладив округлый живот, сообщила Дэйну, что утомилась и на сегодня достаточно. А после попыталась резво подняться с трона, но вышло довольно неуклюже. И только уже было собиралась уходить, как в тронный зал вбежал запыхавшийся, но довольный Толмен. А за ним быстрым шагом вошли двое стражников и с грохотом швырнули в центр зала закованного… демона. Моего Рэнна.

Не знаю, каким образом мне удалось так быстро среагировать, но не успел демон поднять на меня головы, как я моментально обернулась к нему спиной. Стою на ватных ногах, одолеваемая паникой и не в состоянии сделать вдох, будто на грудь упала мраморная плита. А в голове многократно: он, он… это он! Рэнн здесь! Толмен нашёл его.

От шока разучилась дышать, уши заложило, и я предательски затряслась мелкой дрожью. В то время, как в голове вихрем носились сотни вопросов о нём, перед глазами всё происходило словно в замедленном движении, и лишь одно воспоминание: закованный и распластавшейся на тёмном мраморном полу Рэнн. Как же хочется обернуться… посмотреть на него ещё разок. Мне это жизненно необходимо. Одним глазком глянуть, чтобы убедиться, что он, и правда, здесь, а я не сошла с ума, не обезумела в своей неизлечимой болезни по нему.

Секунды растянулись в часы, и я словно оглохла. Сквозь накатившие горячие слёзы заметила, что Дэйн встал напротив меня и что-то шепчет, а я слов разобрать не могу. Щурюсь, внимаю каждому движению его губ, пытаясь понять, что же он мне говорит. Сжимаю ладони в кулаки, впиваясь в них ногтями до крови, лишь бы чувствовать боль и чётче осознавать, что это — реальность, а не грёзы.

Наверное, это и есть самый настоящий шок. В глазах темнеет, в ушах нарастает гул собственного пульса, и ноги напрочь отказываются держать. Машинально ухватилась за руки Дэйна, дабы не рухнуть позорно на пол, а он подошёл вплотную и уже крепче ухватил меня под локти. Подняла затуманенный взор на лицо друга и пытаюсь вырваться наконец из вязкого, словно болото, оцепенения.

Не знаю, сколько я пребывала в отрешённом состоянии, но очнулась лишь тогда, когда снова затвердел и болезненно заныл живот. Беззвучно, одними лишь губами спросила у Дэйна:

— Он заметил? Он успел заметить живот?

— Нет, — тоже ответил едва слышно, а я, закрыв жгущие от непролитых слёз глаза, в облегчении выдохнула. — Но то, что Вы уже пару минут молча стоите к нему спиной, действительно странно.

Странно? Странно то, что ещё стою! Я тысячу раз представляла себе нашу встречу, но и предположить не могла, что будет настолько больно. Мне казалось, что я убила в себе все чувства к нему и осталась только ненависть. Но это не так. Было ещё что-то… может, обида, а может, разочарование за то, что он оказался не тем, кем мне хотелось, или злость за то, что я всё ещё теряю рассудок в его присутствии.

За всё то время, что я отчаянно пыталась не подать вида своей слабости, демон не проронил ни слова. Вот и замечательно. Так как, собрав все силы воедино и направив их на то, чтобы у меня перестал дрожать голос, я, не оборачиваясь, приказала:

— Киньте демона в темницу и вызовите палачей. Пускай выколют ему глаза и истязают всеми известными им способами. Главное, чтобы при этом он оставался жив. Смерть — слишком щедрое наказание для такого, как он.

Рэнна сразу же увели, а он так ничего и не сказал. Я всякого от него ожидала, но молчаливого смирения… Наверное, так будет даже лучше. Мы давно сказали друг другу всё, что могли, и даже лишнее.

========== Глава 32. Амайя. Рэнн ==========

Комментарий к Глава 32. Амайя. Рэнн Если вы дочитали до этого момента, значит, работа вам интересна. Поэтому хочу попросить вас оставлять свои впечатления под главами уже сейчас, несмотря на то, что работа дописана и хочется поскорее «перелистнуть» на следующую главу.

Мне безумно интересно ваше мнение не только по окончании романа, но и в процессе вашего прочтения.

Фото: https://upload.akusherstvo.ru/image1658973.jpg

Музыка: https://drive.google.com/file/d/16SS5klIjB3KNJTjs2rSS5SFejkZV05Al/view?usp=sharing

https://drive.google.com/file/d/15JxjtXhDDSnueCFiD_sbrYG8xUU7WQz_/view?usp=sharing

https://drive.google.com/file/d/18aGoj77L6TLZhjIKNDn9_sUWAd9kpuAs/view?usp=sharing

https://drive.google.com/file/d/1UeKHWjAB_Vvt7dHyn7HOqcCrvwE7nZfy/view?usp=sharing

Отбечено

Амайя

(Jennifer Thomas — A Beautiful Storm)

Когда маски снимаются, самые твёрдые взгляды меняются, срастаются кровавые рваные раны и прекращается боль. Это правда, так происходит. Вот только не в этот раз. И не со мной.

Я так долго мечтала достать ублюдка из ада, а, когда это случилось, меня захватило порабощающее оцепенение. Лишь только демона увели в темницу, я на ватных негнущихся ногах вернулась обратно к трону и, обессиленная, рухнула на него. А затем в диком возмущении сорвалась на Толмена за то, что не предупредил о появлении демона и просто приволок его, кинул посреди зала, тем самым застав меня врасплох. И, только немного успокоившись, я смогла терпеливо выслушать сбивчивый доклад Толмена о том, каким образом демон оказался на территории Арнорда. Оказывается, храбрый пленник сам явился на нашу территорию и сдался.

Ха! Вилан, оказывается, ещё и слабак! Столько месяцев выносил мне мозг, пытаясь отговорить от главного моего условия, а по итогу всё-таки сдал своего друга. А этот покорный раб безропотно выполнил приказ своего обожаемого повелителя и явился на собственную казнь. Ну что ж, я от этого только выигрываю. Теперь не придётся демонстрировать демонам свою слабость и помогать им безвозмездно: с их стороны условия договора выполнены, и можно смело отправлять половину нашего войска в Тартас.

Прояснив все интересующие моменты, я приказала Дэйну экстренно мобилизовать войско и во главе него отправиться в Тартас. А после — второпях покинула дворец. Не могу находиться с ним рядом. По крайней мере, сейчас. Мне нужно время, дабы свыкнуться с мыслью, что он здесь, и решить, что с этим делать дальше.

Перед уходом из дворца захватила с королевской кухни обожаемый Офелией сливочный торт, а по пути к её дому зашла за Хаэль. Возможно, если мы устроим маленький девичник, я хоть немного отвлекусь от мыслей о демоне.

Несмотря на то, что Офелия долго не открывала нам дверь, я интуитивно предчувствовала, что она дома. Сегодня выходной день, да к тому же и утро. Где ей ещё находиться? Наверняка увлеклась написанием очередной картины и не слышит нас.

Недолго помешкав у входа, мы с Хаэль решили, что Офелия точно не откажется от свежего торта к чаю, и бесцеремонно вторглись в её уютное жилище. Хаэль направилась на кухню ставить чайник, а я со сливочным блаженством в руках — на поиски Офелии.

В творческой мастерской подруги не нашла ничего, кроме разбросанных вещей и кромешного беспорядка. А вот войдя в спальню, в шоке от увиденного выронила торт. Кир… и Офелия… они вместе, обнажённые, мечутся по комнате в поисках одежды, которая, очевидно, находилась в мастерской. Оцепенев на доли секунд, я с трудом выдавила из себя что-то нечленораздельное:

— Ого-о-о… я… — Голые друзья одновременно замерли и ошарашенно уставились на меня. — Я, это… простите…

Бежать! Мне срочно нужно бежать! В попытке как можно скорее свалить из неловкой ситуации быстро развернулась и, поскользнувшись на размазанном по полу торте, ударилась лбом о косяк двери, а после с оглушительным грохотом рухнула на колени. Ну ёб твою мать! Как же больно! Сука-а-а! Схватилась за лоб, а он кровоточит. Охренеть ситуация! Попыталась быстро подняться, но ноги предательски разъехались в разные стороны, и я снова больно ударилась, только на этот раз животом об угол комода. Да что со мной творится? Да, ситуация довольно неловкая, но не мертвеца же увидела! Соберись, тряпка! И ноги свои раскоряченные собери! Кирион, так и не найдя, чем прикрыться, быстро подошёл ко мне и помог подняться. А я, собрав всю свою координацию воедино, шаткой походкой покинула комнату — место моего позора — и, всё ещё скользя ногами по отполированному деревянному полу коридора, не без новых травм выбралась на улицу. Как бы мне ни хотелось скрыться из вида, испариться, исчезнуть, мне это не удалось. Почувствовав быстро подступающий к горлу завтрак, склонилась над ближайшей клумбой Офелии и вырвала.

Это пиздец! Только не её обожаемые розы! Да что за день такой проклятый сегодня? Сначала демон. А сейчас, помимо того, что я без спроса ворвалась в спальню Офелии, так ещё и заблевала её любимые цветы. Позор-то какой! Нет мне прощения! Ей Богу, лучше бы сидела во дворце! Ну или хотя бы научилась стучаться. Тошнота не отступала, и я в очередной раз согнулась над клумбой, а после и вовсе упала на колени. На руках образовались жгучие ссадины, а по лицу медленно стекали тёплые струйки крови. Меня вновь согнуло в безжалостном рвотном порыве, а из-за спины неожиданно раздался саркастичный голос Кира:

— Я настолько тебе омерзителен?

Отдышавшись, вытерлась краем чёрного платья, но так и не решилась обернуться и взглянуть на него.

— Прекрати. Являлся бы ты во дворец чаще раза в месяц, знал бы, что теперь это моё обычное времяпрепровождение. Тошнит постоянно. И, я так подозреваю, это не токсикоз, а реакция организма на крайне дерьмовую жизнь, которую я сама же себе и испоганила.

— Интересное предположение. — Кирион усмехнулся, а я наконец смогла обернуться, сесть на землю и взглянуть на него с невероятным раскаянием на лице. — Ты не сильно ушиблась? По-моему, об дверь приложилась неплохо так. — Склонился ниже и убрал с моего лица пряди волос. — Вон, какая ссадина на лбу.

Какая, нахрен, ссадина? Я просто обомлела с картины перед глазами. Теперь Кир был одет… в одни трусы. И оттого выглядел ещё более красивым в свете утренних солнечных лучей. Фактурный, но не перекаченный пресс, бронзовая гладкая кожа, крепкие массивные плечи. И как я раньше этого не замечала? Та-а-ак… похоже, я и правда, хорошо головой приложилась!

— Нет-нет, я в полном порядке. Прости, что так бесцеремонно ворвалась к вам. Мне очень стыдно. Правда. Неловко вышло. — Возвышается надо мной, такой огромный, и улыбается добродушно, а я никак не могу остановиться, заткнуться и не нести полную хрень. — Так вы… вы вместе. Ты и Офелия… я не знала. Прости ещё раз. — Поняв, что, что бы я сейчас ни сказала, это выглядит не просто жалко, а крайне убого с моей стороны, особенно —рядом с лужицей блевоты на клумбе, устало прикрыла глаза испачканной ладонью, дабы не видеть больше насмешливого выражения лица Кириона. — Мне та-а-ак стыдно… — Он молчал, и мне казалось, что ничего хуже этой ситуации быть не может. Оказывается, может. Из дома выбежала запахивающая на ходу халат Офелия, а за ней — недоумевающая Хаэль. Я едва заметно сдвинулась левее, пытаясь заслонить собой от взора Офелии лужицу моего позора на её розах, но тщетно. Заметила. Нахмурилась. Боже, как стыдно! А можно, прямо здесь развернутся врата ада, и я просто спрыгну в пропасть, чтобы сгинуть навеки? Офелия по-хозяйски погладила Кира по спине и, шепнув ему что-то на ухо, отправила в дом. А после под тираду моих нескончаемых извинений принялась осматривать ссадины на мне.

— Как я могла не подумать, что ты можешь быть не одна? Просто этот демон… Он сбил меня с толку, и я в конец перестала соображать. Прости меня.

— Ну что ты? Не стоит извиняться… подожди! Ты сказала «демон»? — Мы с Хаэль украдкой переглянулись, и Офелия учтиво решила не продолжать данную тему. — Я давно хотела тебе рассказать о нас, но Кирион запрещал. Говорил, что у тебя и без нас сложный период.

— О чём вы? Я так рада за вас! За тебя. Я совершенно не против и желаю вам только счастья.

— Знаю, Амайя, знаю. — Офелия лучезарно улыбнулась. — Немедленно поднимайся с земли, и пройдём в дом, а то бедные соседи не выдержат такого потока информации для сплетен. К тому же, я осмотрю тебя. Ты сильно ушиблась в комнате.

— Нет! — вырвалось из меня визгливо, прежде чем успела подумать. — Не стоит. С ребёнком всё в порядке, — бережно погладила немного тянущий живот, — и мы с Хаэль, пожалуй, пойдём. Прости ещё раз за вторжение.

Как Офелия ни пыталась уговорить нас зайти на чай, пусть и без торта, я решительно отказалась, и мы с Хаэль потихоньку побрели в сторону дворца.

Испугавшись того, что, как только я переступлю порог дворца, тотчас же понесусь в темницу к демону, я решила бестактно напроситься теперь уже к другой подруге:

— Пойдём к тебе?

Хаэль удивлённо воззрилась на меня.

— У тебя в распоряжении целый дворец с сотней слуг, а ты хочешь пойти в мою халупу?

— В твоей «халупе» нет его.

— Аргумент. Не стану спорить. — Подруга понимающе приобняла меня за плечи. — Ну пойдём.

После одобрительного ответа на меня волной хлынуло колоссальное облегчение от того, что откладывается… наша с демоном неминуемая встреча временно откладывается. От осознания этого задышалось в разы легче.

— Слушай, Хаэль, у меня сложилось такое впечатление, будто в последнее время ты старательно избегаешь меня? Ладно, Кирион исчез из поля зрения после последней нашей ссоры… И теперь я наконец поняла, куда именно он исчез. Но ты-то!

Подруга безрадостно усмехнулась.

— Я не тебя избегаю, а того, кто постоянно находится рядом с тобой. — Даже глаза отвела!

Хаэль, да прячет взгляд. Интересно-интересно!

— Хм-м-м… и кого же?

— Дэйна.

Вот уж нифига себе! А я ничего и не замечала между ними. Похоже, от наркотиков не только просерают жизнь, но ещё и слепнут.

— А с чего вдруг ты его избегаешь? Вы, вроде, всегда нормально общались.

— Я избегаю его навязчивых ухаживаний и бесперебойных заигрываний. Вздохнуть мне не даёт!

— Охренеть, конечно… — Выдохнула в полном шоке. Ну как могла пропустить такое?! — А ты что?

— А что я? Не раз объясняла упрямцу, что впустую всё, нет у него шансов. Но Дэйн оказался просто непробиваемым мужиком. Кремень. Ни в какую не сдаётся.

Ох… Вот бы всем таких проблем, и в мире не было бы предательств и войн.

— Так сдайся ты! Чего ерепенишься? Он — парень видный, красавчик, силён, умён, недаром при себе держу, да ещё и, вон, как нравишься ему.

Ласково потрепала её по плечу с огромным желанием дать дельный совет, а Хаэль горестно вздохнула и поникла ещё больше, чем прежде.

— Оно-то так, но не лежит моя душа к нему. Другой на сердце. Причём давно.

Нда-а-а… Вот так всегда в жизни происходит. Сука — эта жизнь! Самая что ни на есть настоящая сука и тварь!

— Вот это дела-а-а… Херовая с меня выходит подруга, раз я совсем позабыла про тебя и всё упустила. Прости меня.

Сегодня прямо день вселенского прощения. Надеюсь, Хаэль последняя на сегодня, у кого я его прошу.

— На тебя такой груз свалился… всё государство на тебе, ещё и личные проблемы. Вот я и не стала захламлять твой разум своим бесполезным нытьём.

— Это не нытьё вовсе! — возмущенно вскинулась.

— Когда рот открывается, губы шевелятся и кто-то жалуется — это самое настоящее нытьё.

Подруга поспешила пылко оправдывать меня, но я-то знаю свою вину, поэтому лучше бы нам сменить тему.

— Расскажешь мне, кто он такой и почему вы до сих пор не вместе?

— Ты его знаешь, и я могу сказать, кто он такой, но это не имеет значения, потому что мы не можем с ним быть вместе. Да он и не в курсе о моей симпатии к нему.

И как я раньше не замечала этот затравленный отблеск в её очах, это пронизывающее до дрожи отчаяние в голосе, безысходность? Да, в каждом её слове была угнетающая безысходность.

— А отчего же не просветишь счастливчика? — спросила чуть тише, менее уверенно.

Голос Хаэль неестественно осел, и она, глядя куда-то вдаль Аваллона, удручённо произнесла:

— Нельзя. Женат он. Счастливо женат. Детишек имеет.

— О-о-о… дорогая… это… — От полного понимания отвратительности ситуации не смогла даже приличные слова подобрать. — Это хуёво! Очень хуёво! — С головой захватило щемящее сочувствие к подруге, я взяла её за тёплую ладонь, на что Хаэль вымученно улыбнулась. — А я беременна от демона, которого сейчас истязают мои палачи за то, что он убил моего брата.

— Всё! Сдаюсь! Ты выиграла!

Понимающе переглянувшись, уже обе с горечью засмеялись.

— Ох, Хаэль, если бы это было просто соревнование, а не конченая реальность…

— Поддерживаю!

Какое-то время мы молча, не торопясь, брели по живописным улочкам Аваллона в сторону дома подруги, поглощённые каждая своими нелёгкими думами. В какой-то момент я решила, что пора разрядить напряжённую обстановку и, дёрнув подругу за руку, спросила:

— А вискарь у тебя есть?

— Так тебе ж нельзя! — возразила та игриво, но не менее возмущённо.

С наигранным недопониманием посмотрела на неё.

— Так мы ж никому не скажем! — Хаэль заливисто расхохоталась. И от её искреннего смеха на душе немного потеплело. — Ну хоть мороженое есть?

— Мороженое есть.

— Значит, день начинает потихоньку налаживаться.

(Audiomachine (Another Sky) — The Crimson Drawing Room)

Под вечер, вернувшись от Хаэль, я первым же делом направилась к лекарю и всё-таки позволила проверить неприятно тянущий живот. А убедившись, что малышу ничего не угрожает, заперлась в покоях, отчаянно уговаривая себя, что не стоит… не стоит к нему идти. Палачи и без меня на отлично справятся со своей работой.