Навигатор

Глава 25

— Сегодня должен быть удачный день, — сказал Пол Траут с абсолютной уверенностью в своей правоте.

Он стоял в резиновой лодке, широко расставив ноги, и протягивал рыболовные снасти своей жене Гэмей, которая находилась на борту моторной лодки длиной не менее двадцати одного фута. Гэмей сунула удочки в большой рюкзак и широко зевнула, прикрывая ладонью рот.

— Помнится, вчера ты говорил то же самое и на том же самом месте. Думаю, это было пустое бахвальство, как и позавчера.

Траут взобрался на лодку с удивительной ловкостью для человека такого возраста и баскетбольного роста. Несмотря на свои шесть футов, он двигался с необыкновенной легкостью и кошачьей мягкостью, что объяснялось его многолетним опытом искусного рыбака. Он рыбачил с детских лет, всегда находясь рядом с отцом, тоже опытным рыбаком. Усевшись за руль, он нажал кнопку стартера на приборной доске и завел мотор, который издал глухое рычание и запыхтел сизоватым выхлопным дымом.

— Никакого бахвальства. Если человек вырос на полуострове Кейп-Код в семье, выловившей за десятки лет тонны всевозможной рыбы, то ты должна быть готова хотя бы изредка проводить с ним выходной день на рыбалке. — Он вдохнул морской воздух, как старый гончий пес в предчувствии добычи. — Старина полосатик уже давно ждет в своей уютной норке, когда я поймаю его на крючок.

— Теперь я понимаю, почему все рыбаки так любят прихвастнуть своими достижениями, — улыбнулась Гэмей, отвязывая швартовочный канат.

Траут легко прикоснулся к дросселю и на малой скорости направил моторную лодку через озеро к разводному мост. Они миновали небольшой ресторан, стоявший на берегу озера, и Траут причмокнул губами.

— Я даже на таком расстоянии ощущаю приятный запах холодного пива.

— Давай заключим пари, — неожиданно предложила Гэмей. — Проигравший угощает не только пивом, но и хорошим обедом.

— Договорились, — без колебаний согласился Траут. — Жареные моллюски прекрасно подходят к пиву.

Тем временем лодка медленно проплыла под разводным мостом, вышла в гавань, миновала огромный грузовой терминал под названием «Виноградник Марты», а затем обошла большое исследовательское судно «Атлантис», стоявшее на причале возле всемирно известного Вудс-Холского океанографического института, где Траут уже много лет удовлетворял свое неистребимое научное любопытство в области океанографии.

Их лодка пересекла спокойные воды гавани и вышла в открытое море. Траут увеличил скорость, и лодка, высоко задрав нос, помчалась по направлению к островам Елизаветы — небольшому архипелагу, расположенному к юго-западу от полуострова Кейп-Код. Тем временем Гэмей возилась на палубе с рюкзаком, доставая оттуда рыболовные снасти.

По мнению Траута, в мире было всего несколько вещей, сравнимых по ощущениям с быстро мчащейся по волнам лодкой, когда брызги соленой воды немилосердно хлещут по лицу, а впереди ждет долгий день и волнующее ожидание богатого улова. Единственное, что нужно было сделать, чтобы получить истинное наслаждение в этот прекрасный день, так это поймать гораздо большую рыбину, чем Гэмей. Он уже давно привык к дружеской конкуренции со своей женой, но его очень расстроило то обстоятельство, что за последние два дня ей удалось поймать больше рыбы, чем ему.

Гэмей родилась и выросла на берегу большого озера Мичиган и неплохо разбиралась не только в лодках, но и в рыбной ловле. С годами она превратилась в довольно милую, привлекательную женщину, но до сих пор иногда демонстрировала признаки мальчишеского задора, которым когда-то обладала в полной мере. Ее добродушное подтрунивание над неудачами Траута явно противоречило его гордому и самолюбивому характеру истинного выходца из Новой Англии. Вот и сейчас он крепко сжал зубы, упрямо уставившись на серые морские волны. Сегодня должен быть его день, иначе он просто не переживет еще одного унизительного поражения.

Неподалеку от невысокой горы, которая на самом деле была островом Наушон, Траут направил лодку в сторону громко кричащих морских чаек, которые отчаянно выслеживали косяки рыб, пытаясь победить в борьбе за свое законное место в огромной пищевой цепи. На воде уже виднелось желтоватое пятно всплывающей на поверхность рыбы, и даже воздух был насыщен этим до боли знакомым запахом. Траут выключил двигатель, и через некоторое время лодка остановилась, слегка покачиваясь на волнах.

Гэмей протянула Трауту удочку, а сама села за руль. У них уже давно выработалась привычка, когда тот, кто поймал больше рыбы в предыдущие дни, уступал право первоголова менее удачливому. Траут уселся на складной стул, забросил леску с крючком в воду и стал подергивать удочкой, привлекая внимание рыбы.

— Поймал! — вдруг закричал он и начал быстро подтягивать леску к борту лодки. Вскоре на палубе лежала полосатая рыбина длиной не менее тридцати двух дюймов. После тщательного замера Траут тяжело вздохнул и выпустил ее в море. Через несколько минут Гэмей удалось поймать рыбу длиной двадцать восемь дюймов. После этого они снова забросили в море крючки и стали одного за другим вытаскивать из воды больших полосатиков примерно одинакового размера. Однако вскоре косяк полосатиков куда-то исчез, и им пришлось срочно искать новый, который был бы не менее продуктивным, чем предыдущий.

В тот момент, когда соревнование между ними достигло высшего накала, Траут вдруг почувствовал резкий толчок, как будто кто-то пытался вырвать у него удочку вместе с рукой.

Леска натянулась до предела, а в воде блеснуло серебристое тело огромной рыбы. Он был так увлечен охотой за этим гигантом, что не слышал, как зазвонил его мобильный телефон. Гэмей поднесла аппарат к уху и через минуту протянула его Трауту.

— С тобой хочет поговорить Курт.

Траут отчаянно тащил к лодке огромную рыбину, которая, как ему казалось, была не меньше кита. Черт возьми. Нужно было максимально сосредоточиться на ней и собрать все силы.

— Скажи, пусть подождет, — крикнул он жене.

— Он не может ждать, — предупредила его Гэмей. — Они с Джо уже на пути в Турцию.

В Турцию? По самым последним сведениям, Остин и Завала должны были находиться где-то в районе Ньюфаундленда. Пока Траут раздумывал над тем, что делать, рыба сорвалась с крючка и ушла в море. Черт бы ее побрал. Он встал со стула, передал удочку жене и взял у нее трубку.

— Надеюсь, не прервал какое-нибудь важное дело, — сказал Остин.

— Нет, — с нескрываемым раздражением ответил Траут, все еще глядя на мутное пятно на поверхности воды, где еще минуту назад сверкало серебристое тело огромного полосатика. — Что стряслось, Курт?

— Ты можешь создать компьютерную модель реконструкции трансатлантического путешествия древнего судна? Я понимаю, что это нелегкая задача.

— Могу попробовать, — ответил Траут. — Но мне понадобятся для этого некоторые данные — такие, например, как направление и мощность течения, погодные условия и скорость судна. Разумеется, если эти данные вообще могут быть доступными.

— На самом деле сколько-нибудь полезной информации в нашем распоряжении очень мало. Речь идет о финикийском судне, а путешествие могло происходить предположительно в девятисотом году до нашей эры.

Эта информация не только не разочаровала Траута, но еще больше заинтриговала.

— Мне нужно больше сведений, — решительно потребовал он.

— Я послал тебе пакет со специальным курьером. Думаю, он уже доставил его. Там ты найдешь необходимые пояснения. Это очень срочное дело. Я перезвоню тебе при первом же удобном случае. Пока.

— Что там случилось? — обеспокоенно спросила Гэмей, когда Траут выключил телефон.

Он коротко объяснил ей суть просьбы Курта. На этом рыбалку можно было заканчивать. Он с грустью посмотрел на стаю морских птиц, указывающих на большой косяк полосатиков.

— Чертовски жаль, что упустил такую рыбину.

Гэмей поцеловала его в щеку.

— Я видела ее. Это было самое настоящее морское чудовище. Полагаю, теперь моя очередь угощать тебя пивом.

Пакет от Остина лежал у парадной двери их старинного родового коттеджа на полуострове Кейп-Код, выходившего окнами на небольшой круглый пруд. Траут вырос в этом доме с покатой металлической крышей, принадлежавшем его семье более двухсот лет, который находился в нескольких шагах от океанографического института. Именно научные сотрудники этого заведения с детства привили мальчику интерес к океану и тем самым определили его дальнейший жизненный путь.

Они с Гэмей сидели за большим кухонным столом, жевали бутерброды с ветчиной и сыром, приготовленные для несостоявшегося пикника, и оживленно обсуждали рукопись Джефферсона. Перечитав документ несколько раз, Гэмей вдруг остановилась на одном месте, а потом посмотрела на мужа, убирая с глаз прядь темно-каштановых волос.

— В это невозможно поверить!

Траут сделал большой глоток эля.

— Я пытаюсь понять, чем мы можем ему помочь. Мой опыт компьютерного моделирования ограничивается преимущественно глубоководной геологией. Ты уже давно переключилась с подводной археологии на морскую биологию. Конечно, мы можем сделать что-нибудь вместе, однако из этого вряд ли что-нибудь получится. Нам все равно потребуется помощь других специалистов.

Гэмей улыбнулась, продемонстрировав небольшую щелку между передними зубами, что по какой-то странной причине делало ее еще привлекательнее.

— А ты не помнишь, какие слухи дошли до нас вчера вечером?

Траут вспомнил разговоры завсегдатаев местного бара, которые были посвящены его состязанию с женой в рыбной ловле, а потом вдруг в памяти всплыло хорошо знакомое имя. Он радостно щелкнул пальцами.

— Вспомнил, Чарли Саммерс сейчас в городе.

Гэмей протянула Трауту мобильный телефон, и он тут же набрал номер дока, в котором стояло научно-исследовательское судно «Атлантис». Через некоторое время его соединили с Саммерсом, обновлявшим интерьер судна, и Траут коротко ввел его в курс дела.

— Да, это намного интереснее моего нынешнего задания, — обрадовался Саммерс. — Ты можешь заскочить ко мне прямо сейчас?

Через несколько минут чета Траут входила в огромное помещение дока. Их встретил коренастый мужчина с квадратным подбородком и редеющими соломенного цвета волосами, который без лишних разговоров радостно обнял супругов.

Саммерс пользовался репутацией опытного и хорошо известного конструктора морских судов, специализировавшегося на разработке научно-исследовательских кораблей. В этом качестве его часто приглашали для дизайнерского оформления дорогих яхт, а также для определения остойчивости больших морских судов.

Он хитро подмигнул Гэмей.

— А я думал, что сегодня вы снова отправитесь на рыбалку.

— Слухи о нашем состязании распространяются со скоростью ветра, — заметил Траут с натянутой ухмылкой.

— Об этом говорит уже весь город. Ты же знаешь, какие слухи о своих победах любят распускать заядлые рыбаки и ученые.

— Сегодня Пол чуть было не победил меня, — деликатно сказала Гэмей.

Саммерс разразился гомерическим хохотом.

— Только не говорите, что рыба соскочила с крючка. — Он смахнул навернувшиеся на глаза слезы. — Ну ладно, так что там насчет ваших финикийцев?

Траут с удовольствием ухватился за возможность переменить тему разговора.

— Сегодня утром нам позвонили из НАПИ. Там есть человек, который занимается исследованием доколумбовых контактов, и ему нужна помощь в реконструкции предполагаемого морского маршрута. Иначе говоря, мы получили много очень странных запросов.

— Ничего странного в этом нет. Я прочитал массу литературы по строительству морских судов древними финикийцами. С точки зрения образованного конструктора морских судов, нет никаких сомнений в том, что они могли совершать самые дальние морские путешествия и посещать практически все уголки земного шара.

— Значит, ты поможешь нам составить предполагаемый маршрут их плавания? — спросила Гэмей.

Саммерс покачал головой.

— Это очень сложная задача, — сказал он. — Финикийцы не оставили нам никаких карт или схем, так как охраняли свои морские знания под страхом смерти. — Заметив разочарование на лице Гэмей, он поспешил ее успокоить: — Но мы можем попытаться. Давайте попробуем построить такое судно.

Саммерс повел их в большое здание из красного кирпича, где устроил себе временный офис. Усевшись за компьютер, он одним щелчком убрал с экрана изображение «Атлантиса» и стал быстро создавать новую картинку.

— Насколько я понимаю, мы собираемся построить виртуальное судно, — догадался Траут.

— Да и к тому же самого лучшего типа, — ответил Саммерс с самодовольной ухмылкой. — Такие суда никогда не тонут, а на борту никогда не вспыхивают мятежи. — Он нашел нужный файл, и через секунду на экране появилось изображение старого судна с прямоугольными парусами.

— Это и есть финикийское судно? — удивилась Гэмей.

— Одно из них, воссозданное по рисункам на вазах, скульптурах и древних монетах. Это одна из самых ранних конструкций. Здесь есть киль, округлый корпус, длинные весла и высокое сиденье для кормчего.

— Нам нужно такое судно, которое могло бы совершать длительные путешествия в открытом океане, — уточнил Траут.

Саммерс откинулся на спинку стула.

— Суда строились таким образом, что их можно было модифицировать в зависимости от поставленных задач. Финикийцы уходили далеко от берега и отправлялись в дальние странствия. Я хочу использовать специальную компьютерную программу, разработанную для конструкторов в научно-исследовательских учреждениях Португалии и Техаса. Они создали надежную методологию проверки и оценки ходовых качеств морских судов в условиях неосуществимости самого морского путешествия. Главная их цель заключалась в том, чтобы максимально полно представить себе образ предполагаемого судна. Были использованы старые португальские торговые суда, которые совершали дальние путешествия из Европы вокруг Африки до Индии и обратно. Смотрите.

Саммерс подался вперед и щелкнул мышью. На экране монитора появилось изображение трехмачтового палубного судна.

— Оно напоминает корабль-призрак, — поделилась наблюдением Гэмей.

— Это только основа для дальнейшей работы. Затем они ввели в программу компьютера важную информацию, полученную в результате исследования останков древних судов. При использовании этой программы была разработана модель судна, его парусов, палубной оснастки и деревянных перекладин. Сейчас вы видите одну из таких моделей. Справившись с реконструкцией модели гипотетического судна, вычислили, как именно должно вести себя это судно в различных морях и при самых разных погодных условиях. Создав таким образом строгую математическую модель, они смогли проверить ее ходовые качества в соответствующей аэродинамической трубе.

— И ты можешь сделать то же самое с древним финикийским судном? — недоверчиво спросил Траут.

— Разумеется. Для этого мы используем данные о трех древних финикийских судах, обнаруженных в восточной части Средиземного моря, неподалеку от берегов Израиля. Останки этих судов прекрасно сохранились в холодной воде. Для их исследования мы использовали подводный аппарат дистанционного управления «Ясон», тот самый, который в свое время сделал прекрасные фотоснимки «Титаника». После этого я внес эти снимки в свой компьютер.

На экране монитора появился рисунок, отдаленно напоминающий чертеж морского судна. Оно было показано сверху, с обеих сторон и с носовой части.

— Этот рисунок дает основание утверждать, что судно имело длину не менее пятидесяти пяти футов, — заключил Траут.

— Это всего лишь аналог израильских судов, — уточнил Саммерс. — Я бы добавил к нему еще несколько футов. Программа составлена таким образом, чтобы автоматически изменять конструкторское очертание судна в зависимости от размера его корпуса.

На экране появилось контурное трехмерное изображение с палубными шпангоутами и другими структурными элементами судна. Вскоре пустые места на рисунке стали заполняться палубными надстройками, веслами, килем и парусами. Последним на эскизе появилось изображение носовой части с характерной головой лошади.

— Voila! Судно Таршиша.

— Какая прелесть, — восхищенно прошептала Гэмей. — Корпус судна отличается строгой функциональностью и в то же время неповторимым изяществом.

— Насколько я могу судить, оно могло достигать в длину до двухсот футов, — сказал Саммерс со знанием дела. — Такое судно могло достичь любой точки земного шара.

— Что снова возвращает нас к исходной проблеме, — напомнил Траут. — Как определить предполагаемые маршруты такого судна?

Саммерс прикусил нижнюю губу.

— Мы можем использовать тот же принцип, что и эти парни, разработавшие компьютерную модель португальского судна. Для этого нам потребуются направление и скорость ветра, морские течения, примерные погодные условия в данном регионе, приблизительная скорость судна, сложные вычисления выбора направлений капитаном в соответствии с конструкцией судна и, наконец, конечная цель путешествия, о которой могут сообщить только исторические источники.

Гэмей невольно вздохнула.

— Похоже, нам придется немало поработать.

Саммерс посмотрел на наручные часы.

— Мне тоже. Начальство требует, чтобы «Атлантис» был готов к плаванию через три дня.

Супруги Траут поблагодарили Саммерса за помощь и отправились домой по главной улице Вудс-Хола.

— Ну и что нам теперь делать? — спросила Гэмей. — Куда идти?

— Трудно сказать. Курт сообщил так мало — на основе этих данных ничего нельзя сделать. Конечно, он будет раздосадован, но мне кажется, что сведений недостаточно, чтобы создать на их основе хоть какую-то модель маршрута. Нужен какой-то другой источник информации.

Как и многие супружеские пары, прожившие вместе много лет. Пол и Гэмей понимали друг друга с полуслова и не нуждались в пространных объяснениях. Их совместная работа на отряд особого назначения НАПИ, где не выраженные словами мысли очень часто означали жизнь или смерть, довела это мастерство до предельно возможного совершенства.

— Я подумала о том же самом, — сказала Гэмей. — Любое морское путешествие начинается на земле. Давай еще раз прочитаем рукопись Джефферсона. Вполне возможно, что там есть нечто такое, на что мы просто не обратили внимания.

Вернувшись домой, они уселись за кухонный стол, разделили рукопись пополам и углубились в изучение, а потом обменялись прочитанными частями. Они закончили читать документ примерно в одно и то же время.

Гэмей отложила в сторону бумаги и вопрошающе посмотрела на мужа.

— Ну и что привлекло твое внимание?

— Меривезер Льюис, — коротко ответил Траут. — Он хотел сообщить Джефферсону что-то очень важное, но погиб на обратном пути.

— Меня это тоже насторожило, — призналась Гэмей, перебирая лежавшие на столе листы бумаги. — У Льюиса были какие-то материальные доказательства, которые он хотел продемонстрировать Джефферсону. Предлагаю попытаться выяснить, что с ними произошло потом.

— Это может оказаться не менее трудным делом, чем реконструкция предполагаемого маршрута финикийского судна, — задумчиво ответил Траут.

— Нам известен ряд фактов, которые могут быть полезными в этом деле, — подсказала Гэмей. — Джефферсон был президентом Американского философского общества в Филадельфии. Он послал Льюиса собрать важный материал для завершения своих исторических исследований. А когда Льюис находился в Филадельфии, Джефферсон придумал хитроумный шифр для безопасного обмена сообщениями.

От охватившего его волнения Траут часто заморгал и мгновенно подхватил ее мысль.

— Джефферсон написал членам этого общества письмо, в котором сообщал об исследовании древнего языка индейцев и о краже своих бумаг. Более того, он встретился с каким-то ученым, который идентифицировал приведенные на карте слова как финикийские. И в архиве этого же общества была обнаружена посвященная артишокам рукопись.

Гэмей еще раз просмотрела рукопись. Затем она отыскала номер телефона философского общества и фамилию сотрудницы архива, которая ее обнаружила. Позвонив Анджеле Уорт, она представилась и попросила о встрече на следующий день.

Когда Гэмей повесила трубку, Траут грустно улыбнулся.

— Ты уже поняла, что наш отпуск подошел к концу.

— Ничего страшного, — успокоила его Гэмей. — Мне кажется, я уже устала от нашей рыбалки.

Траут равнодушно передернул плечами.

— А я еще больше, — ответил он.