Не драконь меня! (СИ)

Глава 75

Ящерица недоделанная. Кота на него нет! Отцовский мохнатик переловил всех ящериц в саду, подарю его чешуйчатому. От всего сердца и в благодарность, так сказать, с намеком.

В сознании вспыхнуло еще одно воспоминание: невесомость, залитая огнем. Нет… обжигающий холод, укутанный мраком, а в этом холоде знакомый женский голос. «Я люблю тебя… не вини себя, это мой выбор. Я ни о чем не жалею. Я счастлива».

Мама? Это ведь ее голос. Но, как? Мое воспаленное подсознание? Воображение? Нет. Душа чувствовала, что это взаправду, что это она. Но ведь такое невозможно! Или я умерла? Это бы все объяснило…

Щеки защекотало от слез, утонувших в чужой заботе.

А вот не надо мое лицо трогать! Я почти могу двигаться! Еще чуть-чуть и как укушу!

Нет. Пока не укушу. Даже носом пошевелить не могу, но скоро все получится, даже не сомневаюсь!

— Не пытайся продавить заклинание стазиса, тебе не понравится результат, поверь, — прозвучал над ухом тихий голос.

Еще больше, чем не нравится ощущать себя куском мокрой ваты? Куда уж хуже-то?

Мокрой ватой я лежала еще какое-то время, наслаждаясь всеми прелестями походу к зубному, только в отношении тела в целом. Оно зудело, пульсировало, наливалось кровью. В носу защекотало и, наконец, я от души чихнула, вздрогнув от макушки до пяток, да так, что свалилась с кровати.

И свалилась не одна.

— Люблю, когда ты сверху, — донеслось ехидное замечание откуда-то снизу.

С трудом разлепила глаза, словно ресницы смазаны клеем, и нашла себя уткнутой носом в обнаженную мужскую грудь, по которой я размазалась, как масло по бутерброду.

— А я ненавижу тебя, — пробурчала грозно.

— Поэтому пускаешь слюни на мою грудь?

Да чтоб тебя! Бессовестный! Можно такое больному человеку говорить⁈

— Рад, что тебе лучше.

— А ты решил воспользоваться ситуацией?

Кажется, я и правда пустила слюни на драконью грудь. Неловко-то как! Хоть бы голову поднять! Что ж она такая тяжелая? И откуда слюни вообще, я пить хочу, словно меня как рыбку на солнышке вялили.

Дракон заботливо вытер мой рот краем простыни и потрепал меня по волосам. Агу?

— Я сдался на волю победителя, и не сказать, что не рад этому.

По моим ягодицам прошлись горячие ладони и недвусмысленно сжали меня там, где чувствительность до конца еще не вернулась. То есть совершить демарш коленом я еще не могла, но давление сверху вполне себе ощущала.

— Ты чудовище! Прекрати меня лапать!

Чувствительность стремительно возвращалась, и я нашла себя абсолютно голой. Впрочем, я не одна лежала без одежды, дракон себя тоже узами тесной ткани не обременял, а еще бесстыдно демонстрировал свое желание.

— Я бы тебя ударила, да несподручно! Я немедленно ухожу!

Колени разъехались. Уперевшись в драконью грудь, я поднялась, но выглядело все настолько двусмысленно, что за моей попыткой уползти наблюдали с неприкрытой иронией.

— Не уйду, так уползу! — прошипела, пытаясь перекинуть второе колено через дракона, но куда там. Я руку-то поднять не могла, не то, что ногу, в итоге ерзала на нем, словно хотела не уйти, а раззадорить, чего, собственно, и добилась. Меня в одно мгновенье подмяли под себя и лишили даже иллюзии на свободу, распластав по полу.

— Ты не уйдешь, Бриана. Смирись. Ты носишь в себе дракона. Ты оставила ребенка, зная, что он мой. Зная, что он может быть необычным и будет таковым. Ты сама выбрала свою судьбу. Я хотел уберечь тебя от нее, но ты не послушала. Я знал, как тебе важно сниматься, как ты любишь свободу, что ты не готова к тому, какую ответственность накладывает материнство. Но выбор сделала ты. Теперь на ближайшие пять лет о камере придется забыть. Как и о многом другом.

Цинично-спокойный монолог дракона, в утвердительном тоне описывающий мое ближайшее будущее, подняло уровень кипения до максимума. Что я услышала? Ты плохая мать, ты лишена свободы на пять лет, ты не будешь сниматься.

А нахрен ему не пойти ли⁈

— У меня для тебя кое-что есть. Сейчас.

Я изобразила вид активных поисков под одеялом, ради этого мою правую руку даже отпустили, откуда достала изящно оттопыренный и уже полностью послушный средний палец.

Дракон ухмыльнулся и склонил голову набок, отчего одна прядь упала ему на глаза. Откуда это непреодолимое желание убрать ее. Медленно… и как бы случайно скользнуть пальцами по его коже?

Да ну, бред! Я тут личные границы отстаиваю!

— Я буду сниматься до схваток! И не помню, чтобы спрашивала твое мнение или настаивала на отцовстве.

— Боюсь, так не получится.

— Немедленно. Меня. Отпусти!

И коварная улыбка, обещающая страшные муки. Не дошло? Хорошо.

— Иначе я сожгу тебя!

Не совсем понимаю, как это работает, но понимаю, что могу.

Битва взглядами затянулась. Меня медленно, но верно засасывало в омут его чарующих глаз. какую магию он применял — мне неведомо, но она работала куда эффективней магии темного эльфа. Даже Киллиан не может похвастаться такой силой убеждения. Сначала отказало тело, особенно та его часть, что ощущала зов мужского желания, потом отказали руки, прекратившие вялые попытки вырваться из захвата, до последнего бился разум, но и он вскоре исчерпал невразумительные попытки объяснить, почему я…

— Ненавижу тебя! До безумия. До отчаяния. До боли, — по щекам скатились слезы.

— Видимо, так же сильно, как я люблю тебя…

Любит он, как же, да он…

Он поднялся. Так обескураживающе стремительно, что все возражения застряли в горле болезненным комом разочарования.

— Значит, ты правда хочешь уйти? — уточнил Эл’хард, накидывая на бедра простыню. Шелк так легко и изящно слетел с кровати, что я, вдобавок к прочему, и дар речи потеряла. — Или уже передумала?

— Что? — я голая на полу. Схватила края покрывала, с которым свалилась с кровати, и укутала все самое пикантное. Хотя подняться, замотанной в куколку бабочки задача не из легких. — Разумеется! И прямо сейчас!

Неуклюже повозившись, я все же поднялась и скинула с лица пряди. Видок у меня, должно быть, тот еще. В комнате пованивало гарью, на глаза лезли скомканные грязные волосы, про руки, вымазанные сажей и вовсе промолчу. Я словно из печки вылезла!

— Хорошо.

— Ты не имеешь пра… что?

У меня чуть одеяло не упало. В смысле «хорошо»?

Портал расцвел посреди комнаты темно-фиолетовым цветком ириса. Он медленно раскрыл лепесток за лепестком, приглашая войти. Черные, желтые и фиолетовые нити плясали внутри него в затейливом круговороте. Я смотрела, как зачарованная. Шаг — и моя жизнь снова в моих руках.

— Портал продержится четверть часа, а затем закроется. Береги себя.

Дракон оказался рядом и у меня окончательно отказал разум, когда он накрыл ладонью мой живот и произнес что-то на драконьем. Что-то милое и трогательное, иначе почему в животе стало тепло и сладко?

И он ушел.

Тихо закрыл дверь, оставив меня один на один с порталом. Дав мне свободу выбора. Дав мне возможность самой принять решение. Исправив то, за что я так его ненавидела. Повода больше нет. Улыбнувшись, я решительно шагнула в портал.