(Не) его трофей

Глава 3

Вскрикнув, я падаю рядом с Игорем на колени. Из-под ладони, которой он зажимает нос, бежит струйка крови.

Вокруг собираются зрители, подбегает охрана. Кто-то узнает Яра…

— Игорь! — касаюсь его плеча, а он грубо отбрасываем мои руки.

— Отвали!

— Э, не смей ей хамить! — орет сзади Яр.

Весь подобравшись, он с угрозой надвигается, горой нависает, полностью игнорируя собравшуюся толпу.

— Хватит! — встаю на ноги и поворачиваюсь лицом к нему.

Смотрю в бешеные глаза мужчины. В них чистая звериная ярость.

— Яр, не надо, пожалуйста!

Неловко касаюсь руками его груди. Чувствую, как дико колотится сердце. Прямо в моей руке.

— Я тебя засужу, понял? — гнусаво угрожает Игорь.

Яр дергается вперед, а я буквально висну у него на шее.

— Не надо! Не надо, я тебя прошу!

Через секунду после того, как его взгляд останавливается на моем лице, мужчина притягивает меня за затылок и целует. Яростно, с неистовым напором врезается языком в мой рот.

У него твердые горячие губы. Их вкус чуть горьковатый с легкой мятной ноткой.

Кто-то что-то орет, сквозь ресницы я вижу, как мелькают вспышки камер смартфонов.

Но все это сейчас белый шум.

Кружится голова и слабеют колени. Я не отталкиваю, я цепляюсь за мужские плечи. Меня в прямом смысле уносит от забытых, давно уже, оказывается, забытых ощущений.

— Я тебя у него заберу, Киткат, — шепчет мне в губы, тяжело дыша.

Я его отталкиваю, ругаюсь, показательно вытирая губы тыльной стороной ладони. Вклиниваюсь между ним и кое-как поднявшимся на ноги Игорем.

Яр, к счастью, в драку не кидается, а просто уходит. То, как расступается перед ним толпа, выглядит комично.

— Поехали, — гнусавит Игорь.

— Куда?

— В больницу и побои снимать! Я этого так не оставлю.

Руки дрожат, в голове каша, но я умудряюсь вести машину. Едем молча. Игорь полулежит на заднем сиденье, прижимая к носу платок.

Приезжаем в больницу. Игорь исчезает в кабинете врача, а я без сил падаю на скамейку в коридоре. Колотит. Паника накатывает волнами, но это не мешает понимать, что нужно действовать. Звоню Саше.

— Что случилось? — ахает друг из-за тона, которым я говорю «привет».

— Барковский ударил Игоря, Саша!

— То есть?

— То есть, Саш, он узнал, где я, и прикатил увидеться и осчастливить информацией, что выбрал меня в качестве новой подружки. И как раз, когда я говорила, что придется тебе в таком случае искать ему другого юриста, появился Игорь и…

— Как он?

— Не знаю, мы только в больницу приехали, — выдыхаю. — Возможно, нос сломан…

— О, черт! Прости, Кать. Все из-за меня получается. Не просил бы помочь…

— Ты же не виноват, что твой подопечный идиот, — зажмуриваюсь, собираясь с мыслями. — Все было при всех, явно в сети уже есть фото. Делай то же, что и всегда. А я постараюсь уговорить Игоря не писать заявление.

— Кать, ты не должна….

— Ты мой лучший друг, Саш.

— Друг, да.

Обещаю сообщить, что с Игорем, и мы прощаемся. Вероятные диагнозы один зад другим лезут в голову.

Нет! Нет, пожалуйста! Пусть с ним все будет хорошо!

Боженька, прости меня! Прости и сделай так, чтоб Игорь серьезно не пострадал. Я за него выйду. Пусть прямо на этих выходных просит моей руки у папы! Только, пожалуйста…

Из кабинета появляется Игорь. Я подскакиваю на ноги.

— Нос сломан, — пожимает плечами он. — Сейчас еще томографию сделают. Но это просто для подстраховки, не волнуйся. Еще немножко подожди или вообще езжай домой.

— Нет, что ты. Я останусь.

Он слегка сжимает мне предплечье и направляется вглубь коридора. Мне ничего не остается, кроме как ждать.

Томография. Значит подозревают сотрясение. Хоть бы легкое, пожалуйста!

Сотрясение есть, но оно оказывается легким, а вот из-за перелома носа потребуется операция. Но в любом случае теперь точно — Игорь серьезно не пострадал.

Выдыхаю. Это как гора с плеч.

Одной меньше.

— Игорь, я бы хотела объяснить…,- начинаю, когда он укладывается на койку в палате.

— Кать, давай утром, я спать хочу.

Он раздражен, и я это понимаю.

— Ладно. Спи, а я посижу.

— Незачем. Езжай домой.

Тон царапает нервы, как наждачная бумага.

— Игорь, нет у нас ничего, ясно? Это Ярослав Барковский, тот самый подопечный Саши, с контрактом которого я работала. Решил подкатить — просто не знал, что я несвободна, вот и все!

Голос срывается.

— Что ж ты не сказала ему об этом? — пожалуй впервые замечаю в тоне жениха ревнивые нотки.

— Яр — клиент, Игорь. Мы обсуждали только контракт.

— Ах, он уже Яр! — повышает голос.

Случаи, когда Кулагин так делал, за все эти три года можно сосчитать по пальцам.

— Не цепляйся к словам, Игорь!

Он накрывает рукой нос, страдальчески морщится и, откинувшись на подушку, закрывает глаза.

— Иди, Кать.

И я ухожу. Вылетаю из палаты, практически бегу к лифту.

Слезы душат. Я понимаю, что не имею права обижаться на него, ведь виновата сама. Но все равно так хочется, чтоб Игорь, например, устроил сейчас полноценную сцену ревности. Чтоб выспрашивал что и как, чтоб требовал заверений, что ничего у меня с Яром нет, что я люблю только его, чтоб грозился набить сопернику морду… Чтоб он мог это! Вместо того, чтоб просто обидеться, как дите, и выгнать меня.

— У него сотрясение, между прочим, — бормочу сама себе.

Легкое, Кать. А перелом носа легко заживет и без операции. Она, по словам врача, нужна чисто в эстетических целях. Все полученные повреждения, по сути, пустячны. Он мужчина, в конце концов. И лучше бы, чем так трепетно относиться к внешнему виду своего лица, пошел в зал!

Вспоминается лицо Яра. Шрам под правой бровью и на левой скуле, небольшая горбинка на носу. Но это его не портит, а наоборот… И он бы из-за такой фигни уж точно…

Обозвав себя мысленно дурой, сажусь в машину и еду домой. На заднем сиденье лежат цветы. Красные розы. Крупные одинаковые бутоны, длинные толстые ножки без колючек. Они совсем не пахнут. Как пластмассовые.

Дома сдергиваю дурацкий целлофан, разделяю букет на три, подрезаю цветы и ставлю в вазы.

Иду в душ.

Когда выхожу, на часах час ночи. Нужно попытаться уснуть. Ведь завтра, помимо рабочего вторника, еще предстоит…. Сдержать слово. И сделать так, чтоб Игорь передумал давать делу ход.

Выпиваю успокоительное, но толку нет. Я устала, но сна ни в одном глазу. Промучившись до четырех утра, встаю, застилаю постель. Делаю легкую уборку, это всегда отвлекает от мыслей.

Обвожу взглядом свою просторную и светлую квартиру — студию. Ее мне папа купил сразу, как развелась, чтоб порадовать. Здесь все сделано под меня, по моему вкусу. Каждая, даже самая мелкая, деталь интерьера. Это место один из символов моей новой жизни. Игорь предлагает ее сдавать. Но я не могу даже представить, как пущу сюда кого-то чужого. Денег у нас предостаточно. Так что — нет. Никаких арендаторов. Это моя квартира, а не его, и что с ней делать, решать мне.

Душ, укладка, макияж, завтрак. Платье вместо брюк и туфли на каблуках вместо мокасин. Игорь любит платья и каблуки.

Надеваю кольцо. Представляю, что к нему добавится обручальное. Что я перестану быть Катей Брик и стану Катей Кулагиной. А не стану! Оставлю свою фамилию. Папину. В конце концов, когда-то я стану во главе компании «Брик». А у ее главы не может быть другой фамилии!