(Не) его трофей

Глава 52

Наш отель и правда оказывается с видом на Лувр. Мы не предупреждали маму, что приедем, чтоб сделать сюрприз, поэтому рассвет застает нас в отеле.

Я вжата телом Яра в стекло панорамного окна, небо за ним розовеет, а в предрассветных сумерках вырисовывается величественный дворец.

Холод от стекла резонирует с жаром мужского тела донельзя обостряя ощущения. Кажется, что я парю над прекрасным городом, сгорая от удовольствия, которое дарят ненасытные руки и губы. А потом вспыхиваю, как фейерверк, если б он умел сверкать долго-долго.

А потом у нас душ в огромной полностью стеклянной кабинке, традиционный завтрак — круасан и кофе для меня и четыре круасана и кофе — для Яра.

Приезжаем к маме и звоним в дверь. Николас на смене в больнице, а она не работает, так что скорее всего застанем дома.

— Катю-юша! — вскрикивает мама и сжимает нас в объятиях. — Ярослав! Да что ж вы не предупредили? Мы б вас забрали в аэропорту! Ну разве так можно, а, дети?

И через пару минут мы сидим в зале, наблюдая, как словно из воздуха и вопреки нашим заверениям, что уже поели, материализуется завтрак. Мама с минуту любуется, как мы едим, а потом звонит Николасу и говорит, что «дети зде-есь» и у нас сегодня ужин.

— Вы…определились с датой? — спрашивает как-то вдруг, кивнув на кольцо.

— Думали про начало февраля, — отвечает Яр. — И острова. Только для своих, без сотен гостей и журналистов.

— Ой, как хорошо, — всплескивает руками мама.

Едем гулять. Есть люди, покоренные магией Парижа, есть те, кто замечает в нем только бродяг и мусор на обочинах, есть те, для кого это просто еще один город. Что до меня — Париж это про любовные романы классиков, которыми зачитывалась в юности, про первую поездку в Европу и, конечно же, про новую жизнь и новую меня. После того, как восстановилась после… Стаса, пару месяцев гостила у мамы. Возрождалась из пепла словно птица Феникс, на узких живописных улочках, окруженная ее заботой.

Пробираемся в обход очереди в Лувр, дурачимся в Диснейленде, делаем бесчисленное количество фото, звоним по видеосвязи папе, записываем сториз. Голодные, уставшие и счастливые добираемся обратно, где нас уже ждут Стефани со своим бойфрендом, Николас и ужин. Готовит он прекрасно. Болтаем до поздней ночи, они уговаривают нас остаться ночевать, но мы решаем все же вернутся в гостиницу, а ребята уезжают к себе. Как-то неловко было бы… Но, ввалившись в номер, все, что делаем, это добираемся до постели и засыпаем, как младенцы.

Елисейские поля, шоппинг, Версаль, снова Диснейленд. Маленькие кофейни, большие, мишленовские рестораны. Фото. Очень и очень много. Хватит забить ленту на год, если б я публиковала фото каждый день. Гуляем вместе с ребятами, с мамой и Николасом, с ними всеми, одни.

Меня кружит и уносит, пьянит, словно сам парижский воздух пропитан вином и счастьем.

— Вы так внезапно собрались, Катюш, — говорит мама. — Я так соскучилась…Прочли мои мысли не иначе.

Мы в дамской комнате в ресторане поправляем макияж.

— Да это Яра идея, — подкрашиваю губы. — Разбудил меня сообщением, что летим в Париж, представляешь? Выдернул из всего, что только возможно, чтоб отдохнула. Папа обещал в понедельник работой запрячь.

Хихикаю.

— А…м-м-м…Что там с Игорем решили?

— Никто не хочет видеть его в совете директоров. Думаю, как раз с понедельника и начнем переговоры. Папа немного втянется.

Мама лишь хмыкает в ответ, но остаток вечера она грустная и напряженная. Хоть как счастлива с Николасом, а все равно… Есть вещи, которым не перегореть.

Уезжать жалко. Настолько, что, когда нас отвозят в аэропорт, на глаза наворачиваются слезы. Но я не подаю вида, чтоб не расстраивать родных. Захожу на биржу, чтоб отвлечься. Вижу, что акции «Брика» висят там с пятницы.