(Не) получишь меня, Дракон! - 2

Глава 16

Столкновения не происходит. Сильные руки подхватывают меня за талию, тянут, и я почти выпрямляюсь, но новый толчок всё портит. Я падаю, но на этот раз не вперёд, а назад.

Дух захватывает, я внутренне собираюсь, но приземляюсь спиной не на пол, а на Такера. Точнее, в его аккуратные объятия, в которых мне уже не страшно, есть совершенно ясная уверенность, что мне ничего не грозит.

Все вокруг еще некоторое время немного вибрирует, а потом стихает. Мы лежим, замерев, и я не знаю, что делать. Мне неудобно, что мы оказались с Такером в таком положении, что я даже чувствую его дыхание у своего уха, от которого мурашки разбегаются по всему телу.

Неловко пытаюсь встать, но упираюсь рукой… куда-то, не понимаю куда. Жутко смущаюсь.

На помощь приходит Такер — он помогает сесть, а потом и встать, поднявшись первым.

— Спасибо, — случайно заглядываю в его синие глаза и смущаюсь снова.

Приходится напомнить себе, что с этим драконом мне ничего не светит. Даже если смотрит в ответ так, будто реально беспокоится — это он просто очень ответственный.

— Ты в порядке? — он осматривает меня полностью, пока окончательно не убеждается, что да, потом поднимает указательным пальцем мой подбородок, вынуждая поднять взгляд: — Идите с Силаной в комнату и никуда не выходите до завтра. Поговорим позже.

— Хорошо.

А что мне остаётся сказать? Приходится засунуть своё любопытство (о чём он хотел поговорить, о чём?) подальше и послушаться.

— Что это было? — спрашивает Силана, как только мы выходим. — Профессор Такер, это не опасно? У вас так бывает?

— Не беспокойтесь и идите в комнату. Вам ещё объяснительную писать.

Такер провожает нас до перехода в общежитие, и уходит в другую сторону. А мы понуро возвращаемся к себе и до ночи сочиняем объяснительные.

Утром, как и обещали, мы относим их в кабинет Такера. Мне кажется, эту дорогу я выучила уже настолько, что из любого места академии дойду сюда с завязанными глазами!

Скажет ли он мне то, что собирался вчера? И, главное, о чем?

Но, к моему разочарованию, мой куратор в кабинете не один: с ним снова наша новая преподавательница. Ловлю себя на том, что это уже начинает раздражать. Силана, которая была намерена, снова попросить о том, чтобы ректор не узнал, при посторонней не решается заговорить об этом и только поджимает губы, умоляюще глядя на Такера. Он в ответ хмуро смотрит на нас и кивает на угол стола. Мы молча кладём туда объяснительные и выходим.

И снова я чувствую, будто сделала что-то не так, хотя вчера, когда мы лежали… То есть, когда мы встали, мне показалось, что прежний Такер вернулся.

Решаю, что я слишком много себе надумываю, перекладываю уснувшую на плече чернушку в карман, и иду на занятия.

Со всех сторон только и слышно, как все обсуждают вчерашнее землетрясение. Застало оно кого где, один адепт даже с лестницы упал и получил растяжение, теперь сидит в лазарете и рассказывает (естественно приукрашенные) истории о том, как он “был ранен и чуть не погиб”.

— Представляешь, говорят, академия потеряла высоту, — громко говорит старосте одна из одногруппниц.

— С чего ты взяла? — не торопится та верить.

— Посмотри на облака, когда будешь на улице, — многозначительно смотрит собеседница. — И увидишь. Они почти никогда не плыли на уровне второго этажа, всегда были ниже, скрывая нас от земли.

— Вообще-то, облака по своей природе… — начинает спорить староста, но замолкает, потому что в аудиторию входит задержавшийся преподаватель.

Теперь я начинаю беспокоиться. Записываю лекцию на автомате, а сама думаю, что это было. Не могла же я повредить источник так, что он теперь “не тянет”? Нет, тогда бы это проявилось сразу, а с момента моего перемещения в дом Такера прошло несколько дней.

Но всё же что-то не в порядке, и это меня беспокоит. Надеюсь, мы не упадём?

Я даже завидую Силане, которую беспокоит только цена за платье. Когда мы идём в столовую, она, не умолкая, жужжит об этом.

— Оно такое, светло-розовое, воздушное, — рассказывает она мне о платье, которое приглянулось ей самой. — Я правда думаю, что слишком смело будет такое надевать, так что хорошо, что у меня нет денег.

— А стипендию платят в конце семестра? — без особой надежды уточняю я.

— Точно, тебе же тоже денег на то не хватит. Жаль, — вздыхает подруга, — оно будто для тебя сшито. Хоть бы примерила.

— А ты своё?

— Померила, — мечтательно прикрывает глаза Силана.

В этот момент мы оказываемся почти у входа в столовую, и нас опережает ректор. Я напрягаюсь, но он просто проходит мимо. Интересно, как давно он был позади нас?

Странно. Ещё недавно я млела рядом с Роем, а теперь всё время жду подвоха. Даже то странное наваждение вроде бы прошло, больше мозг не отключается рядом с ним. Мне бы радоваться и расслабиться, но я всё равно тревожусь из-за того, что теперь не знаю, чего ожидать от Роя. Поэтому я приложу максимум усилий, чтобы не остаться с ним наедине.

За обедом удаётся отогнать все свои запутанные мысли и просто наслаждаться вкусом чего-то похожего на голубцы.

После него у меня остаётся только практика по артефакторики. Не тороплюсь туда, потому что не горю желанием знакомиться с новой преподавательницей. Одна мысль о том, что она истинная Такера, выбивает из колеи, хотя, казалось бы, ну вот откуда у меня эта глупая надежда появилась?

Дурь из головы надо выбросить и как-то удостовериться, что Рой к истинности тоже не имеет отношения. Тогда можно просто держаться от него подальше и постараться в следующем учебном году перевестись в другую академию. Спасибо Мариано, документы есть, осталось раздобыть денег.

Но, к моей радости: нас встречает молодой аспирант и говорит, что практику будет вести он. Заводит в аудиторию, где стоят длинные столы и по периметру на полках множество непонятных элементов, пустых корпусов, шаров и мотки проволоки.

— Сегодня мы сделаем простой артефакт предсказания погоды. Разбирайте кристаллы. Еще нам понадобятся зажим и стамеска. С моего стола возьмите по зелью, я объясню, зачем оно.

Минута проходит в суете: кто-то идёт сразу за зельем и кристаллами, кто-то к инструментам, которые, оказывается, ещё надо найти в коробочке на одной из полок. И всё это под болтовню, которую пытается пресечь аспирант, но у него не очень-то и получается.

— Ой, прости, — меня грубо толкает в плечо одногруппница.

Это та самая блондинка, которая с отработки в оранжерее всё пытается меня задеть. И в этот раз почти удаётся: на моём рукаве растекается зелёное пятно. Почему-то зелье в её руках было не закрыто.

— Иди в лаборантскую, там есть вода, — кивает мне аспирант. — Быстрее, а то ткань растворится, будет дырка.

— А где лаборантская?

Он хмурится, бросает взгляд, полный досады на дверь в торце лаборатории, сейчас заставленную какими-то коробками, а потом подсказывает:

— Выйдешь в коридор, следующая дверь налево будет преподавательская, и из нее вход в лаборантскую.

Повторять второй раз не надо. Лечу на выход,вваливаюсь в преподавательскую, даже не обращая внимания, есть там кто-то или нет, а в лаборантской кидаюсь сразу к крану и быстро замываю пятно. Вот и стоило оно того? Мелкая пакость меня не заденет, последствий, надеюсь, не будет. Но блондинку пора как-то ставить на место, иначе она не успокоится.

За спиной скрипит дверь, кто-то входит. Я оборачиваюсь и застываю, забыв про рукав. Это ректор. Чувствую себя попавшей в ловушку мышкой. Хотя надо было догадаться, что стоит быть осторожной — я же на артефакторике.

— Эва, — говорит Рой. — У меня есть к тебе предложение.