Не торопись сжигать мосты

14

Тара Уилкокс не была бы собой, если бы не предусмотрела возможность провала. Ее не интересовало, что будет с Флэшем и Марвином, – она знала, что ни тот ни другой ее не выдаст. Впрочем, они и не знали о ней практически ничего.

Главная опасность исходила от Шона Маллигана. Мстительный ирландец вполне мог выместить на ней свое разочарование, а значит, его требовалось обезвредить. Хотя бы на ближайшие часы, пока она не выберется из Англии.

Тара усмехнулась, представив, каким сюрпризом станет для Маллигана появление в его баре полиции.

Она позвонила с ближайшего телефона-автомата. Трубку сняли почти сразу, но голос дежурного инспектора звучал слегка заспанно.

– Бар «Грязные пальцы». Хозяин Шон Маллиган. Хранение и торговля наркотиками, – продиктовала она. – Пусть поищут в кабинете наверху. И поторопитесь, а то к утру уже ничего не останется.

– Ваше имя, мисс? – спросил для формы дежурный, но Тара уже повесила трубку.

В ее распоряжении было не больше двух-трех часов. Вполне достаточно, чтобы сменить облик, прихватить из квартиры оставшиеся ценности и добраться до аэропорта.

Перспектива долгого расставания с Лондоном и Британией не печалила Тару. Конечно, Англия приличная страна, но есть на свете и другие. Например, Италия – следующий пункт ее путешествия по жизни. Два дня назад она перевела все свои деньги на счет в одном миланском банке, так что бедность ей не грозила.

И все же, садясь в такси, Тара вздохнула. Удача была так близка. Когда Марвин впервые рассказал ей о картине Тернера, она сразу смекнула, что может решить все свои проблемы одним ловким ходом. Познакомиться с Грегори не составило труда. Оставалось только проникнуть в особняк и найти сокровище. Но тут ее поджидала первая неприятность. Грегори не спешил представить свою новую подружку бабушке. Мало того, когда дело все же пошло на лад, старуха вдруг надумала сдать особняк. Пришлось менять планы, привлекать на свою сторону Флэша и Марвина и форсировать события, чтобы опередить Шона Маллигана.

Но и тогда все бы еще могло сложиться, если бы этот дурачок Грег не притащился в дом.

Она усмехнулась, вспомнив, как он удивился, увидев ее в своей гостиной.

Мужчины. Инструмент, игру на котором Тара освоила в совершенстве. А раз так, то шанс сорвать куш еще представится. Надо лишь запастись терпением.

– Кто-нибудь объяснит мне, что здесь происходит? – повторила Элси.

– Может быть, Грег, – сказала Шеннон.

– Грег? Что еще за Грег? – Элси повернулась к Грейс. – И откуда ты знаешь этого бандита?

– Он мой брат, – тихо ответила Грейс. – Его зовут Стэнли.

– Разве он не в Ираке?

– Нет. – Грейс покачала головой.

– Ну и ну. Чудеса, да и только. Я бы не отказалась от стаканчика бренди. – Элси посмотрела на Грегори.

– Пожалуй. – Он кивнул и сделал приглашающий жест в сторону дивана. – Наверное, начать лучше мне. Я только закрою двери.

– Во всем виновата Тара! – кричал Флэш. – Это она нас подставила! Поверь, Шон, я думал…

– Тебе думать запрещено! – оборвал его Маллиган, отвинчивая пробку и наливая в стакан добрую порцию рома. – Твое дело исполнять, понятно? – Он повернулся к Марвину. – А ты что скажешь?

Марвин пожал плечами. Ему жутко хотелось выпить, но никто не предлагал, а просить он не решался.

– Я тоже думал, что Тара все с тобой согласовала.

– Тара… – Ирландец сделал глоток, поморщился, втянул воздух и вытряхнул из пачки сигарету. Флэш услужливо щелкнул зажигалкой. – Чертова девка, похоже, всех нас обвела вокруг пальца!

– Вы же знаете, я бы никогда против вас не пошел, – со всей искренностью, на которую только был способен, заявил Флэш.

– Ладно, хватит об одном и том же, – пробурчал Маллиган. – Еще разберемся. Что с картиной?

Марвин покачал головой.

– Когда Тара выбежала из дому, никакой картины у нее с собой не было.

– Точно, не было, – подтвердил Флэш. – Я видел, как она пыталась снять со стены портрет какого-то старика, но не успела. Кто-то включил свет.

Маллиган стукнул по столу.

– Идиоты! Какого черта вы полезли в дом, когда были люди?! Куда спешили?

– Тара сказала, – начал Марвин, – что ты распорядился провернуть дело в ближайшую ночь.

– А у тебя собственная голова есть? Ты почему мне не позвонил?

В дверь постучали.

– Я же сказал, чтобы меня не беспокоили, – раздраженно крикнул ирландец.

– Простите, сэр, – отозвался испуганным голосом бармен, – но здесь полиция. Требуют вас.

– Ты будешь вызывать полицию? – спросила Шеннон.

Они сидели вчетвером в гостиной. Небо на востоке уже начало бледнеть, но расходиться никто не спешил. Грейс только что закончила рассказ о брате. Примерно месяц назад, когда она еще работала у «Кромби и Доджсона», ей позвонил Стэнли. Они не виделись несколько лет. При встрече он намекнул ей на то, что занимается не совсем законными делами.

– Узнав, где я буду жить, он потребовал выяснить, есть ли в доме какие-нибудь картины.

– И что?

– Разумеется, я сказала, что нет. Он мне не поверил.

– И сам потом проник в дом, – добавила Шеннон.

– Откуда ты знаешь?

– Нашла вот это у себя в комнате. – Шеннон показала зажигалку. – Боже, сколько же людей оказалось во все это замешанными!

– Да уж. – Грегори зевнул. – Пожалуй, я не стану вызывать полицию. В конце концов, нам всем выгоднее ограничиться минимальным ущербом. – Он потянулся. – Я, наверное, прилягу на пару часиков.

– Что?! – воскликнула Элси. – Ты собираешься пойти спать? А как же картина?

– Какая картина? – Он невинно захлопал ресницами. – А, картина… Что ж, давайте посмотрим.

Рано или поздно приходит время сказать прошлому «прощай».

Шеннон положила цветы к могильному камню, поднялась, постояла с минуту, опустив голову, потом повернулась и зашагала к выходу. Впервые за долгие месяцы посещение кладбища не отозвалось болью невосполнимой утраты. Невозможно казнить себя вечно. Живые живут ради живых, в этом их долг. Марти останется с ней навсегда. Веселый, жизнерадостный, непоседливый. Человек, открывший для нее мир любви. Человек, с которым она могла бы быть счастлива. Но стремление к счастью не закопаешь в землю.

Она вышла за ворота кладбища, остановилась, подняла воротник. Утро снова выдалось пасмурное, но к полудню ветер рассеял тучи, и солнце тут же поспешило протянуть к земле теплые, нежные пальцы.

Однажды они с Марти поссорились из-за какой-то ерунды и не разговаривали целых три дня, а потом, когда помирились, он сказал:

– Никогда не торопись сжигать мосты. На войне это делают в последнюю очередь. Что должно сгореть, сгорит само.

Она и не сжигала. Мост между ними остался, и по этому мосту Марти приходил к ней в снах. Или она, сама того не сознавая, приходила к нему. Теперь пламя закончило свою работу. Прошлое больше не держало ее.

Шеннон не спешила заглядывать в будущее, но знала – будущее есть, а значит, есть и надежда на счастье. И, может быть, оно не так уж и далеко.

Грегори снова посмотрел на часы. Они договорились встретиться в половине седьмого, время приближалось к семи, а ее все не было. Он прошелся по тротуару. Подъехавший автобус изрыгнул небольшую группку туристов-японцев, и они тут же загалдели, замахали руками, защелкали фотоаппаратами.

К вечеру природа вспомнила, похоже, о своих прямых обязанностях, заглянула в календарь и спешно принялась за дело. За несколько часов температура поднялась чуть ли не на десять градусов, камни мостовых стремительно высыхали, а вот люди, застигнутые врасплох неожиданно наступившим летом, еще не успели избавиться от плащей, убрать зонтики и надеть солнцезащитные очки.

– Мистер…

Грегори оглянулся. Пожилой японец с заискивающей улыбкой протягивал ему цифровой фотоаппарат. Рядом стояла немолодая японка.

– Пожалуйста, мистер…

– Вас щелкнуть?

– Да, да, – пролепетал японец. – Биг-Бен…

Грегори кивнул.

– Конечно. Никаких проблем. Где вы хотите встать?

Пока японцы тихо спорили, выбирая позицию, Грегори вдруг вспомнил Тару. Она всегда отказывалась фотографироваться. Наверное, не хотела оставлять следов. Он не держал на нее зла. Что было, то было.

Сделав снимок, Грегори вернул рассыпавшемуся в благодарности японцу фотоаппарат и снова посмотрел на часы.

– Кого-то ждешь?

Голос прозвучал так близко, что он вздрогнул.

Шеннон! Она стояла буквально в двух шагах от него. Высокая, стройная, в сером деловом костюме, черных туфельках и черной сумочкой на плече.

– Извини за опоздание. Знакомилась со своими новыми обязанностями и никак не могла вырваться раньше.

– Можно поздравить? – улыбнулся он, протягивая ей скромный букетик.

– Спасибо. – Она поднесла цветы к лицу, вдохнула аромат и закрыла глаза. – Ты такой милый.

Самые обычные слова, но его вдруг захлестнула волна необъяснимой нежности.

– Отметим?

– А ты хочешь? – Она застенчиво посмотрела на него.

– Да. Ты ведь еще ни разу не была у меня.

– Приглашаешь?

У него пересохло во рту. Грегори знал, что не может обмануть ее, не может поступить с ней так, как поступал с другими. Не может да и не хочет. Он протянул руку.

– Идем.

Она покачала головой.

– Давай лучше возьмем такси. Я так сильно проголодалась.

Они оба проголодались, но не спешили утолить голод. Пока Шеннон осматривала его маленькую квартирку, Грегори успел достать из холодильника давно купленную бутылку шампанского и приготовить омлет с грибами. Он еще колдовал у плиты, когда Шеннон, неслышно подойдя сзади, обняла его за плечи.

– Как вкусно пахнет! – Она потерлась носом о его шею. – А вот у меня такого таланта нет.

– Зато у тебя много других, – ответил он, из последних сил удерживаясь от того, чтобы не послать ужин ко всем чертям.

– Расскажешь? – шепотом спросила Шеннон, наклоняясь к его уху.

– Обязательно. Но только не сегодня. И, пожалуйста, не толкни меня под руку, а то пересыплю перца.

– Не страшно, я обожаю острое. – Ее рука скользнула ему под рубашку, и Грегори бросило в жар.

– Предупреждаю в последний раз, – прохрипел он.

– А что потом? – тоном избалованной девчонки полюбопытствовала она.

– Сейчас узнаешь.

К черту омлет и все прочее! Он повернулся, подхватил ее на руки и закружил.

– Ты с ума сошел! Мы здесь все перевернем.

К счастью, спальня находилась совсем рядом, и Грегори ухитрился даже не споткнуться. Она уже сняла жакет, но оставалась еще блузка, и каждая пуговица превратилась в почти неприступный бастион.

Ну вот, кажется, и все. Шелковая ткань соскользнула с плеч. Шеннон отступила, сбросила туфли, и Грегори нетерпеливо отшвырнул их в сторону. Он уже чувствовал дрожь ее тела, тепло матовой кожи. От нее исходил все тот же пленительно-волнующий аромат. Под прозрачным бюстгальтером темнели набухшие соски. Шеннон сама расстегнула молнию на юбке, и та неслышно сползла к ее ногам.

Путаясь и чертыхаясь под нос, он поспешил раздеться.

– Не спеши, – прошептала она. – У нас есть время.

Легко сказать, не спеши. Его уже трясло от желания. Она была прекрасна, и он мог бы часами любоваться ею в каком-нибудь музее или кино, но здесь, рядом с кроватью, желание обладать этой красотой затмевало сознание.

Шеннон откинулась на подушку и, согнув ноги в коленях, подняла бедра.

Ревущий поток желания бросил его к ней, сметая, разбивая в щепки последние остатки самоконтроля, и Грегори, скрипнув зубами, устремился в водоворот забвения…

Сколько дорог ведет к счастью? Много или только одна? И если много, то можно ли сразу выбрать верную, чтобы не плутать по извилистым тропам, не утыкаться в глухую стену, не растрачивать попусту время? Грегори не знал ответа. Обнимая за плечи прижавшуюся к нему Шеннон, он думал о том, что все-таки отыскал свою.

– Ты не спишь? – прошептала она опухшими от поцелуев губами.

– Тебе что-нибудь нужно?

– Только ты.

Он обнял ее еще крепче и держал так до тех пор, пока она не уснула.

Где Шеннон? Где Грейс?

Элси бродила по пустому особняку, не находя себе места. Она вернулась с работы час назад, усталая и голодная, а ее никто не встретил. А еще подруги.

Перекусив наскоро тем, что нашлось в холодильнике – а нашлось там, разумеется, немногое, – она вышла в гостиную и попыталась отвлечь себя от тревожных мыслей у телевизора. Но ни сериал на избитую тему любовного треугольника, ни концерт по случаю юбилея королевы не смогли избавить ее от ощущения беспокойства.

В конце концов Элси не выдержала и набрала номер Грегори.

Трубку сняли только после пятого или шестого гудка. Голос Грегори прозвучал едва слышно, словно он не мог говорить громко из опасения выдать свое местонахождение.

– Это Элси. Извини, если разбудила.

– Я не спал.

– Хорошо. Ты не знаешь, где Шеннон и Грейс? Я пришла домой, а здесь никого нет.

– Грейс звонила Шеннон на сотовый и предупредила, что идет на последний сеанс с Полом.

– Понятно, а Шеннон?

Пауза. Может, не расслышал? Элси уже собралась повторить вопрос, когда Грегори пробормотал:

– Шеннон у меня, так что спи и не волнуйся.

Она со вздохом положила трубку. Ну вот, так всегда. У всех все как надо, и только у нее нет ничего. Продолжить литанию Элси не успела – зазвонил телефон.

– Шеннон?

– Э… нет. Это я, Марк. Марк Стилмен. Ты еще не спишь?

И этот туда же! Мир как будто сговорился отправить ее в постель.

– Нет, не сплю.

– Я только хотел предложить…

Нет, подумала Элси, хочешь сделать что-то как надо, сделай сам.

– Никаких предложений, Марк. Приезжай сюда. И как можно быстрее.

– Э… вообще-то именно это я и хотел предложить.

Она шлепнула трубку на рычаг и рассмеялась. Негромко и счастливо. Если двое хотят одного и того же, их уже не остановишь.

Эпилог

Шасси коснулись бетона посадочной полосы, и «Боинг» легонько вздрогнул. Напряжение в салоне мгновенно сменилось оживленной суетой: взрослые поздравляли друг друга, дети уткнулись носами в стекла иллюминаторов, стюардессы заулыбались. Пробежав несколько сотен метров, авиалайнер остановился. Командир бодрым голосом сообщил, что полет благополучно завершился, поблагодарил всех за компанию и выразил надежду, что пассажиры и в следующий раз воспользуются услугами их верного партнера, компании «Бритиш эруэйз».

Вирджиния Кэвендиш достала с полки сумочку и, подождав, пока схлынет поток самых нетерпеливых, ступила на проход.

– Вам помочь? – осведомился ее сосед, молодой американец Крис, которого ждала трехмесячная стажировка в Британском музее.

– Нет, Крис, спасибо. Меня встречает внук.

– Я все-таки подойду к вам в зале прибытия. Знаете, у молодых людей часто возникают неотложные дела.

– Надеюсь, Грег со своими делами разобрался. У него было для этого целых одиннадцать месяцев.

– В таком случае всего вам наилучшего. Спасибо за приятное общение.

– Мы еще увидимся, Крис. У меня есть кое-какие дела в Британском музее.

– Если меня не изгонят за незнание английского, – отшутился американец.

Вирджиния медленно спустилась по трапу.

Вот и все. Она сделала то, что хотела. Подвела черту. Успокоила душу. Простилась с дочерью. Оставалось только убедиться, что и Грег за время ее отсутствия сумел решить главную проблему. Они разговаривали накануне, и в конце разговора он намекнул ей на некий сюрприз.

– Надеюсь, после операции небольшие нервные потрясения тебе не противопоказаны?

– Только приятные.

– Ну, я бы сказал…

– Перестань мямлить, Грег. И клади поскорее трубку, а то от твоего сюрприза ничего не останется.

Ей действительно сделали операцию в центре Джонса Хопкинса, после которой хирург сказал, что впервые видит такое желание жить у восьмидесятидвухлетнего пациента.

– Я не могу уйти, пока не успокою душу, доктор, – ответила Вирджиния. – Сколько мне еще осталось?

– Вы путаете меня с Господом, – покачал головой врач.

– И все-таки?

Он вздохнул, взял ее морщинистую руку с дряблой кожей и пигментными пятнами.

– Хорошо, я выскажу свое личное мнение. Не вижу ничего, что помешало бы вам прожить по крайней мере до девяноста.

Вирджиния улыбнулась.

– Спасибо, доктор. Даже если вы и набросили лет пять.

Грегори заметил ее на секунду раньше.

– Джини!

Вирджиния успела заметить блеснувшие в его глазах слезы, и сердце сжалось от любви и нежности к этому мальчишке, ради которого она летала в Америку, ложилась под нож и вообще жила последнюю четверть века.

– Как ты? – спросил он, отстраняясь после вступительных объятий. – Помучаешь меня еще лет тридцать?

– Даже не рассчитывай, – в тон ему ответила она. – Я собираюсь пожить в свое удовольствие, а ты уже в том возрасте, когда мужчина сам завязывает себе шнурки.

– Что мама? – как бы невзначай поинтересовался он, забирая у нее чемодан. – И… папа?

– Они прилетят через месяц. – Вирджиния огляделась. – И не досаждай меня вопросами. Лучше скажи, какой сюрприз ты мне приготовил.

– Сюрприз? – Грегори картинно похлопал себя по карманам. – Какой сюрприз?

– Не притворяйся. Где она?

Он остановился, поставил на пол чемодан и взял ее за плечи.

– Ты ведь знала, да? Ты специально не позволила мне остаться в доме? Ты выбрала для меня трех невест…

– Надеюсь, последний шаг ты все же сделал сам?

– Последний – нет. Хотел дождаться тебя.

Он повернулся к небольшой группке встречающих. Двум мужчинам и трем женщинам.

– Мы все благодарны тебе, Джини. За то, что свела нас вместе. За то, что дала шанс. Пол с Марком хотят отметить помолвку и ждут только тебя. Выбор ресторана за тобой.

– А как же сокровище? – с хитрой усмешкой поинтересовалась миссис Кэвендиш. – Ты не очень расстроился, когда узнал, что никакой копии «Снежной бури» не существует?

– Как тебе сказать… – Грегори смущенно развел руками. – Конечно, миллионы никогда не бывают лишними, но, как говорится, нельзя иметь все сразу.

– Рада, что мой внук постиг наконец-то эту истину. – Вирджиния шагнула вперед, к притихшей группе, прошлась взглядом по их лицам и остановилась на той, в глазах которой радость приглушала тень сомнения. – Эти американцы говорят только цитатами из фильмов, так что, боюсь, я набралась от них не самого лучшего. Добро пожаловать в семью, Шеннон. Уверены, что нашли свое сокровище?

– У меня было слишком мало времени, чтобы оценить его истинную стоимость, – улыбнулась Шеннон. – Но ведь у Кэвендишей второй попытки не бывает, не так ли?