(не)винное зачатие

Глава XXVII. Давид

Мне было с ней хорошо.

Даже когда просто положил ее на кровать и лизал, как мороженое. И был настолько этим увлечен, что мое собственное удовольствие отошло в тот момент на второй план.

И это было, честно говоря, что-то новенькое. Я ни черта не помнил о той ночи, в которую случилось зачатие, но то, что происходило между нами сейчас, мне нравилось.

И это, пожалуй, было самым главным. Да, я все еще не знал, чьих детей носит Маша. Да, мы лишь изображали из себя супружескую пару. Но, тем не менее, мне хотелось с ней быть.

Может быть, это желание продлится лишь день. Или месяц. А может, год или целую жизнь - к чему гадать? Я не хотел смотреть вперед настолько далеко. Я хотел наслаждаться тем, что есть.

Поэтому на следующий день решился допустить Пчелкину к святая святых - своей работе.

- Я уезжаю сегодня на виноградники, - сообщил я Маше за завтраком.

- Ага, - пробормотала она в ответ.

Я приподнял брови. Она на меня даже не взглянула. И это после всего, что было между нами накануне?! А особенно после того, чего не было?

Я молча намазал джем на булочку, размышляя, что бы это все могло значить. Ну, надо полагать, угрызения совести от моей неудовлетворенности ее вряд ли мучили. Возможно, жалела о том, как раздвигала передо мной накануне ноги? Надо проверить.

- Вчера ты была более разговорчива… во время куни, - закинул я удочку самым невинным тоном. Пчелкина мгновенно вспыхнула. Ага, значит, удар попал в цель.

- Мы не должны были этого делать, - заявила мне она с вызовом.

Ну только не это! Только не эта песня из разряда таких хитов как «уходи, потому что я тебя люблю» и «купи мне айфон, если любишь».

Господи, какие же эти женщины странные!

- Почему? Тебе было хорошо, мне тоже неплохо, - заметил я, пожимая плечами.

И прежде, чем мы договоримся до очередной типично супружеской стычки, добавил:

- Не хочешь поехать со мной?

- Куда? - моргнула Пчелкина.

То ли слуховой аппарат ей подарить, то ли мысли ее были где-то не здесь. Даже не знаю, что беспокоило меня больше.

- На виноградники же, - напомнил я терпеливо.

- А можно?

Никакую другую я бы, пожалуй, с собой не взял. Потому что не мог представить ни одну из своих бывших подруг на огромных каблуках и с длинными ногтями посреди сбора урожая. А вот Пчелкину - мог. Она была такая… простая, что ли? Нет, настоящая. И вряд ли испугается взять в руки ножницы и поломать себе ногти.

- Почему нет? - спросил я. - Если ты хочешь, конечно.

- Хочу! - откликнулась она с энтузиазмом и едва на стуле не подскочила, видимо, уже готовая бежать, пока я не передумал.

- Сначала поешь нормально, - сказал, не сдержав улыбки при виде этого неподдельного оживления. Я с трудом мог вообразить, что кого-то из знакомых мне женщин обрадовало бы предложение просто съездить на виноградники. И Агату в том числе.

Нет, она, конечно, последовала бы за мной, если бы это требовалось. Но никогда не отреагировала бы так.

И, наверно, в глубине души я всегда знал, что это совсем не то, что мне нужно.

- Оденься поудобнее, - напутствовал я Пчелкину на всякий случай, когда мы расправились с завтраком. Кивнув, она юркнула в спальню, чтобы собраться, а я занялся решением вопроса с машиной.

Пару часов спустя мы были на месте. Я испытал странную гордость, когда открыл перед Машей калитку, допуская ее в свои владения.

- Это все твое? - спросила Пчелкина, глядя по сторонам так, как будто ее окружали не виноградные лозы, а несметные сокровища.

- Наше. С Леликом, - пояснил я. - Мы выкупили виноградники пару лет тому назад, чтобы производить вино из собственного сырья.

- Круто, - отозвалась Пчелкина, касаясь рукой спелой грозди круглых темных ягод.

- Это Неро д'Аволо, - подсказал я, - наиболее популярный на Сицилии сорт винограда. Из него мы производим нашу «Кровь дьявола». То вино, что подавали на той…

Я запнулся, не договорив. Отчего-то вспоминать свой мальчишник не хотелось. Хотя почти ничего о нем и не помнил, но даже от одного упоминания странно коробило.

- В общем, это наша гордость, - свинтил я с темы, на которую неосторожно сам же и ступил.

Мы неторопливо шли вдоль виноградных рядов и я чувствовал себя очень умиротворенно. Именно здесь. Именно с этой женщиной.

На винограднике уже вовсю шла работа по сбору урожая и я, кинув на Машу взгляд искоса, предложил:

- Я планировал немного поработать руками. Хочешь присоединиться?

- Ты будешь сам собирать виноград?

В ее голосе звучало такое удивление, что впору было оскорбиться. Но я лишь усмехнулся:

- А что, думаешь руки мне нужны только для того, чтобы лапать женщин?

- И многих ты перелапал?

- Тебе точную цифру?

Маша вздохнула, я расплылся в улыбке.

- А ты записываешь каждую? - поинтересовалась она ядовитым тоном.

- Конечно! Еще и вещи на память храню. Трусы, например, забытые на люстре.

Пчелкина снова покраснела. Это нравилось мне так же, как пикироваться с ней. Удивительно! Я раньше считал, что рот женщины должен служить для более практичных и приятных мужчине целей. С Пчелкиной же открывал для себя много нового. И это нравилось мне тоже.

- Ну так что? - напомнил я о заданном вопросе.

- Что? - переспросила Маша.

- Ты не против поработать руками?

Маша от этих слов раскраснелась еще больше. Двусмысленно получилось, однако.

- Я имею в виду - для сбора винограда. Хотя я не против, чтобы ты поработала руками и в ином плане, - усмехнулся я.

- Предпочитаю виноград, - парировала Пчелкина.

- Посмотрим, как ты заговоришь, когда мы вернемся в отель, - хмыкнул я.

Взяв пару ящиков (один для себя и один - для Пчелкиной) и также пару ножниц, мы с Машей приступили к общественно полезному труду. Хотя, когда рядом мелькала Машина грудь, сложно было сосредоточиться на работе. А уж когда она наклонялась попкой кверху, чтобы положить в ящик срезанную гроздь винограда - вообще хоть волком вой!

- Они такие… твердые, - заметила Пчелкина, укладывая очередную срезанную гроздь. - Как камень.

Ох, а я-то был какой сейчас твердый! Причем не тем местом и не к месту.

- И тяжелые, - добавила она.

Дааа, прямо очень уже тяжело!

- Хочешь попробовать? - предложил я, отделяя одну ягоду от грозди, которую держал в руках.

- А можно? - снова уточнила Пчелкина.

Я хмыкнул:

- С одной грозди фирма не обеднеет. И даже с нескольких - тоже.

И, глядя Маше в глаза, поднес ягоду к ее рту и надавил, позволяя виноградному соку прыснуть на губы. А она стояла, не разрывая визуального контакта, и словно ждала того, что я и хотел сейчас сделать больше всего на свете.

Протолкнув ягоду ей в рот, я с трудом дождался, когда она прожует и припал к губам Пчелкиной, как прародители ее фамилии к нектару. Жадно слизал сладкий сок с ее губ, толкнулся в рот языком. И едва не застонал от того, насколько этого было мало.

- На нас смотрят, - выдохнула Маша, когда я отстранился, чтобы набрать в легкие воздуха.

- Пусть смотрят, - прохрипел я, - в конце концов мы ведь молодожены.

- Ненастоящие, - поправила она.

- Плевать, - отрезал я. - Хотя ты права, лучше оказаться там, где нас никто не увидит.

- Я не это имела в виду!

- А я - это, - заявил, беря ее за руку и увлекая за собой к погребам.

Потому что, клянусь «Кровью дьявола», готов был сойти с ума, если немедленно не окажусь с ней наедине!