Небеса подождут

16

"Небо над клубом "Лысая гора" было затянуто плотной пеленой облаков – серое, мрачное небо. День начался невыразительно, но ему суждено было закончиться кровавой резней с двенадцатью жертвами".

Боб Макмахон оторвал глаза от журнала:

– Смотри, какое начало!

Карл, сидевший напротив, спросил:

– Как он назвал репортаж?

– "Резня на Лысой горе".

– Интересно, – сказал Карл, – сколько надо убить, чтобы убийство назвали резней. Он вспомнил прошлое лето: пятерых служителей закона и беглого заключенного, которого поймали и везли назад, в Ливенуорт, расстреляли на выходе из Центрального вокзала. Убийство обозвали "Резней в Канзас-Сити". Нападавшие изрешетили всех очередями из "томпсонов" и скрылись.

– По-моему, Тони просто упивается такими словами, как "резня", – заметил Боб Макмахон. Он заложил нужную страницу пальцем. – Но пишет он забористо. Восемь страниц с фотографиями, почти все прошлых лет. Снимок Джека Белмонта на суде, где его обвиняли в уничтожении имущества. Снимок Нестора Лотта в военной форме, во время войны.

– Он там с медалью?

– Тони называет его "низкорослым мстителем с двумя пушками, который посвятил жизнь убийству нарушителей сухого закона". А тебе известно, что в его репортаже больше сведений, чем я сумел собрать из всех доступных нам источников? Тони Антонелли, благослови его Бог, не забыл ни об одной улике, он назвал подлинные имена, покопался в прошлом своих героев... Он заслуживает того, чтобы его наградили... посмертно.

Карл возразил:

– Зато он называет придорожный бордель "клубом "Лысая гора"! По-моему, Тони много чего приплел от себя. Там нигде нет вывески, и я не припомню, чтобы бордель именовали клубом.

– Он сказал, что так называл свое заведение Джек Белмонт.

– Впервые слышу.

– В другом месте он называет Нестора "бывшим сотрудником Бюро расследований, который оказался предателем". Хочешь послушать, как Тони описывает момент, когда ты застрелил Нестора?

– Как-нибудь в другой раз.

– Он пишет, что ты сказал Нестору: мол, если придется вынуть пушку, ты стреляешь на поражение.

– Боб, я ведь там был.

– Помнишь, я спрашивал, приготовил ли ты пушку заранее? И ты наконец сознался, что да. Тони утверждает, что задал тебе тот же вопрос, и ты крутил с ответом. Спросил, неужели, мол, он, Тони, думает, что ты лгал Нестору, когда сказал: "Если мне придется вытащить пушку..." и так далее, а на самом деле пушка была у тебя в руке.

– Я его дурачил.

– Хочешь узнать, что он написал? – Макмахон развернул журнал на нужной странице, заложенной пальцем, и хотел прочитать, но потом поднял голову и посмотрел на Карла. – Как получилось, что никого из хороших парней не застрелили?

– Там не было хороших парней.

– А Норм Дилуорт?

– Он только начинал исправляться.

– Ты по-прежнему считаешь, что его убил Белмонт?

– Не считаю, а знаю.

– Кстати, – вспомнил Макмахон. – Лестер Кроу подал в отставку.

– Жаль, – сказал Карл.

– Он считает, что мы несправедливо обошлись с Нестором Лоттом.

– Так ты прочтешь, что написал Тони?

Макмахон опустил голову и прочитал:

– "Нестор Лотт выхватил оба револьвера 45-го калибра, целя поверх капота в маршала Карла Уэбстера". – Макмахон снова поднял голову и посмотрел Карлу в глаза. – "Он целил прямо в сердце". Там еще одно слово в конце предложения, – добавил Макмахон. – "Бам!"

– Так и написал – "бам"? – улыбнулся Карл.

– "Бам".

– Я просил его описать то, что он видел. У него было лучшее место. – Карл пришел в хорошее расположение духа. Все работало на него. – Боб, мне надо идти. В два я встречаюсь с Орисом Белмонтом.

– Зачем?

– Ему звонил Джек, просил нанять адвоката, чтобы подать апелляцию, и папаша согласился. По-моему, старик его вытащит.

– Наймет хорошего адвоката, который его вытащит, – уточнил Макмахон. – Тогда ты сможешь его пристрелить?

Карл невольно улыбнулся; он понимал, что Боб шутит.

– Неужели ты так считаешь?

– Все возможно. В общем, временно перевожу тебя в суд.

– Что я такого сделал?

– Самовольно ездил в Канзас-Сити.

– Чтобы найти Белмонта. Мы ведь обсуждали такую возможность!

– Мы решили, что он, скорее всего, прячется там. Вот и все. Тебе повезло, что удалось привезти его сюда.

– Он поклялся сбежать из тюрьмы и убить меня.

– Как так получается? – изумился Макмахон. – Как только ты ловишь нарушителя закона, он тут же становится твоим личным врагом.

Карл не понял, что его шеф имеет в виду.

– Все началось с Эммета Лонга. Ты просто из кожи вон лез, чтобы его изловить.

Смешно, но всякий раз в воображении Карла Эммет Лонг всплывал с испачканными мороженым усами. Вместе с тем Карл понимал, что Лонг – особо опасный преступник, который стал его первым экзаменом.

– Я не со всеми так поступаю, только с некоторыми, – сказал Карл.

– А Нестор? Ты испытывал к нему какие-то личные чувства?

– Нестор – неудачник, изо всех сил старался выставить себя идиотом.

Карл помнил слова отца: "Если работаешь так высоко, приходится все время смотреть на Талсу". В другой раз Вирджил сказал: "Когда разбогатеешь, построй здание с мемориальной доской и купи особняк в Мэпл-Ридж".

Здания с мемориальной доской у Ориса не было, но кабинет находился на одном из верхних этажей; куда ни глянь – всюду панорама города. Белмонт-старший сидел, положив руки на кожаные подлокотники кресла. Карл сразу узнал его по фотографиям в газете, хотя кустистых усов у Ориса больше не было; время усов прошло.

– Как вы узнали, что Джек мне звонил? – поинтересовался Орис. – Это личное дело. – Он скрестил руки на груди, хотя поза была ему явно неудобна.

Карл объяснил: рядом с Джеком находился надзиратель; он услышал, что Джек просил адвоката. Больше он ничего не сказал – повесил трубку.

– Ведь это вы его посадили, – сказал Орис. – И вы недовольны приговором?

– Его засудили, – ответил Карл.

– Вам-то что?

– Адвокатом у Джека был молодой итальянец из Кребса, назначенный судом; его кандидатуру одобрил судья, потому что знал, что с таким он легко управится. Первой ошибкой адвоката была попытка дать отвод судье.

– Запрос отклонили, – сказал Орис.

– Да, вот именно. Он хотел отвести судью на том основании, что судья, не скрывая, поддерживает ку-клукс-клан, организацию, в которой состояли все семеро убитых Джеком парней. Судья пригрозил адвокату: если будет копать под него, его обвинят в неуважении к суду и упекут за решетку.

Орис пожелал узнать, на чем строилась линия защиты.

На том, ответил Карл, что Нестор Лотт не имел права инспектировать злачные заведения, а его подручные заявились в придорожный бордель с ружьями и факелами. Свидетели обвинения показали: обвиняемый хладнокровно расстрелял семерых их друзей, у которых остались жены и дети, а они только и хотели, чтобы в их округе соблюдали законы.

– Обвинитель, – продолжал Карл, – квалифицировал дело как "имеющее место при необычных обстоятельствах", при которых нарушители закона стали жертвами. Однако благодаря этому вашего сына обвинили в непреднамеренном убийстве, а не в убийстве первой степени, то есть при отягчающих обстоятельствах.

– И дали двадцать лет, – кивнул Орис.

– По-моему, большего срока судья назначить просто не смог.

– Где он отбывает наказание?

– В Макалестере.

– Там же, где и раньше.

"Куда ты его упек", – чуть не сказал Карл, но сдержался и вспомнил, какой вопрос задал ему мистер Белмонт совсем недавно: "Вам-то что?"

– Газетчики расписали вас настоящим героем. Вы застрелили Нестора Лотта и трех его подручных. Как вышло, что вас ни в чем не обвинили?

– На суде выяснилось: я прибыл в бордель, чтобы закрыть его. Нестор Лотт напал на представителя власти по ошибке. Я был свидетелем обвинения, но меня не вызвали давать показания. Обвинителю показалось, что мои слова могут помочь адвокату Джека переквалифицировать дело в убийство в целях самообороны. Суд занял полтора дня, а сегодня утром присяжные вынесли приговор за час. Они ведь как считают: Джек грабил банки? Да. Значит – за решетку его!

– Почему вам не по душе приговор? – спросил Орис.

– Я придирчивый. По-моему, он должен сидеть в тюрьме, но не за это дело. Служба федеральных маршалов Канзас-Сити объявила его в розыск. Во время налета на банк он застрелил семидесятивосьмилетнего старика охранника.

– Охранник умер?

– Да, умер. Стрелять Джек умеет. И не важно, отсидит ли он свой срок здесь или выйдет после пересмотра дела, добившись оправдательного приговора. Я намерен отвезти его в Канзас-Сити, и непременно отвезу – так же, как привез сюда.

Орис снова оперся о подлокотники и поерзал в кресле, усаживаясь поудобнее.

– Я читал о вас. – Он медленно повел головой: справа налево. – Несколько лет назад вы застрелили Эммета Лонга. Я видел его однажды в Сепульпе, и мне показалось, что он способен думать только о себе. Вы застрелили Пейтона Брэгга, верно? С четырехсот ярдов. В темноте. Жаль, что мы с вами не познакомились раньше. Интересное сочетание: маршал-миллионер.

– Деньги не мои, – пожал плечами Карл. – Деньги моего отца.

– Я и его знаю. Вирджил Уэбстер. Мы предлагали ему войти в состав совета директоров отделения нашего банка в Окмалджи, но он отказался. Хотя держался довольно дружелюбно.

– Ему нравится выращивать пеканы и читать газеты, – объяснил Карл. – Ни он, ни я не стремимся заниматься бизнесом, хотя до совершеннолетия, до того как стать маршалом, я растил коров.

Орис извлек карманные часы, посмотрел на них и спросил у Карла, обедал ли он. Карл покачал головой. Орис нажал кнопку интеркома и, наклонившись к аппарату, сказал:

– Одри! Позвони Нельсону, не остались ли у него куриные стейки. Если остались, попроси отложить два. Мы скоро подойдем. С картошкой и зеленой фасолью. – Он повернулся к Карлу. – Иногда к трем у них уже все разбирают.

"Буфет Нельсона" был самым любимым рестораном Карла во всей Талсе.

– Как можно обедать где-нибудь еще? – сказал он.

Вошла Одри и доложила: все устроено.

Орис спросил у Карла:

– Почему я должен ему помогать?

– Он ваш сын, – ответил Карл.

Орис покачал головой.

– Больше он мне не сын.

– Я говорил с миссис Белмонт, – продолжил Карл. – Я знаю, она ему не сочувствует. Но мне хотелось узнать, известно ли вам, какой фарс разыгрался на суде. По-моему, тут есть над чем подумать. Возможно, вам стоит найти хорошего адвоката и узнать его мнение.

– Я подумаю, – обещал Орис. – Хотелось бы узнать, в чем тут ваш интерес. Зачем вам нужно, чтобы его освободили?

– Я не хочу, чтобы его освободили, – ответил Карл. – Но не могу смириться с тем, что Джек проведет в тюрьме двадцать лет, – кстати, он сам считает так же. Он говорит, что сбежит; обещал сделать это скоро. Возможно, ему и удастся сбежать. Из Макалестера сбежать нетрудно.

– Он говорил вам, что собирается сбежать?

– В Канзас-Сити и на обратном пути, в машине, он все время болтал.

– О чем?

– О себе. Как ему нравится таскать при себе револьвер и считаться отъявленным рецидивистом, изгоем, отверженным. По его мнению, он заслуживает большей известности. Цель его жизни – стать врагом государства номер один. Я говорил, что стрельба по куклуксклановцам способствовала его планам: он прославился на всю страну. Но для того, чтобы стать врагом государства номер один, ему нужно сбежать из Макалестера. Джон Диллинджер – вот его образец для подражания. Диллинджер грабил банки в Индиане, Огайо, Висконсине, Айдахо, Иллинойсе. Он дважды бежал из тюрьмы и улизнул из курортного городка Маленькой Богемии в Висконсине, когда его окружили федеральные агенты. Как выяснилось, у Диллинджера были превосходные помощники. Они умели добывать нужные сведения.

Орис спросил:

– А как же Клайд Барроу и Бонни Паркер?

– Что они грабят? – возразил Карл. – Бакалейные лавки. Сельская лига! Они тратят время на то, чтобы стрелять в полицейских и обходить засады. Нет, им до Диллинджера далеко. А взять нашего земляка, Чарли Флойда. Я сказал Джеку: раз уж решил стать плохим парнем, почитай-ка о Красавчике. По пути из Канзас-Сити я советовал ему поговорить с Лули, она двоюродная сестра жены Чарли, Руби, и знакома с ним. По ее словам, Чарли добрый. Он любит своих родных и дает деньги беднякам. Можно сказать, из всех знаменитых налетчиков Чарли Флойд – самый человечный.

Орис нахмурился:

– То есть вы поощряете его и дальше быть преступником?

– Я его не отговариваю. Зачем зря терять время? Он твердо знает, чего хочет. Лули пыталась его урезонить: он такой симпатичный, девушки будут сохнуть по нему, но что толку, если ему все время придется скрываться?

Вид у Ориса был потерянный.

– По-вашему, его уже не исправить?

– Слишком поздно, – ответил Карл. – Если Джек сбежит из тюрьмы, он действительно станет самым знаменитым врагом государства. Хотя бы ненадолго.

Ему рассказали анекдот о церковных скамьях.

"Почему скамьи в церкви такие неудобные?"

"Не знаю".

"Потому что их вырезают зэки".

Вот чем заставляли заниматься Джека Белмонта семь месяцев в тюрьме штата Оклахома в Макалестере. Он марал руки, делая церковные скамьи.

– Я всегда работал в конторе и в жизни не пачкал рук, – сказал Джек начальнику караула.

Джек знал, что Фаусто Басси уволили с поста начальника полиции в Кребсе за то, что он позволил Нестору Лотту запереть его в собственной КПЗ. Но ему дали возможность исправиться из-за большого опыта работы с правонарушителями.

– Значит, ты застрелил семерых куклуксклановцев, – с акцентом сказал Фаусто.

– Как в тире, – похвастал Джек, и Фаусто невольно улыбнулся.

Они сидели в том самом кабинете, в котором Джек впервые увидел Карла Уэбстера. Окна ротонды были забраны решетками; она походила на огромную птичью клетку – большая, как часовня, а справа и слева – камеры. Четыре этажа, решетки выкрашены в белый цвет. Так и мерещилось хлопанье крыльев.

– Сюда залетают голуби, – объяснил Фаусто, – но потом забывают, как выбраться назад. Как твои сокамерники, да? – Фаусто добавил: – Скоро меня сделают заместителем начальника тюрьмы. Им нужен заместитель, но кроме меня здесь нет никого подходящего. И тогда я попробую устроить тебя в библиотеку или в контору. Умеешь печатать на машинке?

– Это трудно?

Толстый Фаусто снова улыбнулся:

– Тебе ведь некуда спешить, вот и научишься. Ты знаешь, что попал сюда зазря. Судья и прокурор сговорились упечь тебя. Есть у тебя вести от отца?

– Нет, – ответил Джек, – а что?

– Он собирается нанять адвоката, чтобы подать апелляцию. Сесил Гайтон. Слыхал?

– Нет, – ответил Джек.

– Никогда не слыхал о Сесиле Гайтоне?

– Не знаю, может, и слыхал.

– Несколько лет он был прокурором округа Талса, но потом подал в отставку и сделался знаменитым адвокатом, вроде Кларенса Дэрроу. Его-то ты знаешь?

– Кларенс Дэрроу, – кивнул Джек. – "Обезьяний процесс".

– Они похожи: любят выбирать громкие дела, которые привлекают общее внимание.

– Только сейчас вместо обезьяны я, – уточнил Джек. – Где будет суд?

– По-моему, здесь, в здании окружного суда, разве что он захочет перенести слушания в другой округ. Но сейчас Сесил Гайтон занимается другим делом. Если повезет, он займется тобой только через месяц.

– Сколько он берет?

– Спроси у отца.

– Он выигрывает?

– Почти всегда. Либо ты выйдешь на свободу, либо тебе сильно сократят срок – уж это-то почти наверняка. Но Гайтон всегда ставит одно условие. Он не приходит в тюрьму.

– Что вы имеете в виду?

– Адвокат обязательно встречается с подзащитным. Ему необходимо научить тебя, как вести себя на суде. Ему нужно добиться разрешения от начальника тюрьмы, чтобы тебя привезли к нему. Он снимает апартаменты в "Олдридже"; там и побеседует с тобой. Если тебя не согласятся доставить к нему, он не возьмется тебя защищать.

– А вы не боитесь, что я оттуда сбегу?

– Зачем тебе бежать, раз он тебя и так освободит? – удивился Фаусто. – А может, вместо двадцати тебе дадут год – и то с учетом уже отбытого срока наказания. Правда, твоему папаше придется внести солидный залог.

– Ну, если он нанял того парня... А почему Сесил не приезжает в тюрьму?

– Говорит, это негигиенично. Сесил Гайтон печется о своем здоровье. Мы позволим ему вести себя по-своему, потому что, во-первых, мы знаем, что тебя засудили, а во-вторых, мы получим возможность выглядеть умными и сделаем хорошую мину при плохой игре. А еще нам не нравится судья, который подписал тебе приговор.

– Вы сказали, я все равно что могу считать себя на свободе? – уточнил Джек.

– В Оклахоме да, – кивнул Фаусто. – Но штат Канзас требует твоей выдачи.

– То есть меня сразу арестуют?

– Возможно.

– Освободят в зале суда...

– А на пороге тебя будет ждать маршал с постановлением о новом аресте, – ответил Фаусто. – А может, тебя отвезут назад, в тюрьму, и ты будешь дожидаться экстрадиции там. Куда им спешить?

Джек выспрашивал более опытных сокамерников о побегах. Получалось, что большинство заключенных бежало, когда их отправляли на работы за тюремные стены. По сигналу они разбегались в разные стороны; пару беглецов убивали охранники, остальным удавалось на время скрыться. Некоторым тайно проносили в тюрьму оружие, и они уезжали в грузовиках, которые привозили продукты или почту. Двое заключенных, работавших в женском крыле, спустились по наружной стене и угнали машину старшей надзирательницы. Еще двое проделали подкоп в больничный дворик, где гуляли туберкулезные больные, а землю прятали в подвале.

Больше всего Джеку нравилась история о том, как заключенный, отсидевший всего полтора года из положенных тридцати, получил разрешение на свидание с членом комиссии по досрочному освобождению. Охранник вывез его в город. Зэк уговорил охранника зайти в аптеку за содовой. Как только они зашли, он выбежал через черный ход, завернул за угол, прыгнул в такси и проехал до самого Маскоги семьдесят миль.

Совсем скоро Джека тоже повезут в город на встречу со знаменитым адвокатом в отеле "Олдридж". Надо обдумать, как бы проехать сто миль и добраться до Талсы.

И не попасть под пули полицейских, когда он туда доберется. Как тот зэк, который уехал в Маскоги.