Небо для крылатых

Наперегонки со временем

Очередное собрание на площади Ремесленников… Подхожу на шум, мне интересно, что происходит.

Вижу девушку, которая сидит верхом на рыжей лошади, рядом огромный волк. Всадница устало спрыгивает с кобылы, передает поводья не глядя кому, не до того, и заплетающимся языком требует новую, свежую лошадь — золото там, в подсумке.

Волк недовольно мотает головой и выразительно смотрит на девушку, та послушно поворачивается к лошади, которую еще не успели увести, снимает с седла перемётные сумы, копается в них, достает сверток с одеждой и передает волку.

Волк, взяв сверток, с деловым видом устремляется к ближайшим кустам. Мы все, заинтригованные, провожаем его взглядами. Волк долго возился за кустиками, и наконец…

Вот только вышел из-за кустов вовсе не волк, а человек. Высокий, худой, он шагал к нам, на ходу поправляя рубашку. Подошел и задал неожиданный вопрос:

— Здравствуйте, у вас найдется веревка?

Веревка нашлась у Лизы. Которую та тут же и протянула человеку-волку. Тот с благодарностью принял её и, нехорошо прищурившись, посмотрел на девушку. Та попятилась, протестующе мотая головой.

Мы с огромным интересом смотрели на все это. Тихий дол — место действительно тихое, никаких особо громких событий, так что этот нежданный спектакль был отменным развлечением для нас.

— В последний раз предупреждаю, Лета, или ты добровольно ложишься спать, или я, как и обещал, свяжу тебя. Вы не поверите, господа, но эта упрямая девчонка едет уже три дня без сна и роздыха, так что будьте добры, поддержите меня, убедите эту дуру поспать.

Из наших рядов шагнул Конор, подошел к ним и без разговоров взял девушку на руки, та слабо пискнула, но на сопротивление у неё явно уже не хватило сил.

Человек-волк облегченно вздохнул, тяжело опустился на землю и умирающим голосом прошептал:

— А я три дня бежал…

И свалился в обморок.

Нежданных гостей неведомо откуда разместили в доме Залтона, как у более человекообразного среди нас, ведь эльфы и люди мало чем отличаются. Ну и дома их, соответственно, тоже одинаковы, те же кровати и стулья.

Мы с Лизой, полные любопытства, крутились возле дома Залтона, новости о гостях нам сообщали Лерми и Герания, по очереди то один, то другая выскакивали в сад и спешили поделиться подслушанными разговорами взрослых.

— Она заболела, у неё лихорадка…

— Волк проснулся, то есть не волк…

— Её зовут Лета Нейл. Она из Чернолесья…

— Волк назвался как-то, не разобрал, плохо слышно…

— Они гонцы, письмо везут…

— Двух лошадей загнали…

Новости одна круче другой, вопросов-загадок-догадок все больше и больше. Мы просто помирали от желания узнать хоть что-то ещё.

И, простите, да, я дракон, да, я больше лошади, все да, но я все ещё ре… тьфу, драконёнок, в смысле, я ещё маленький, подросток, вот.

Человековолк вышел на крыльцо, потянулся, заметил наши любопытные мордашки, выглядывающие из-за кустов, и подмигнул нам. Лиза осмелела и вышла, мы за ней. Подошли и нестройным хором поздоровались.

— Привет, ребятишки, не подскажете, где раздобыть самую быструю лошадь? Такую, чтоб домчала меня за три дня отсюда и до Делтона.

Лиза бесхитростно ткнула пальцем в меня:

— Вот, он быстрей любой лошади.

Я согласно закивал и гордо выпятил грудь. Мужчина весело оглядел меня и жизнерадостно ответил:

— Благодарю, маленькая мисс, но я боюсь лететь на драконе, мне бы лошадку пошустрее.

Лиза вздохнула, отрицательно помотала головой и стала объяснять ему, как маленькому:

— Нельзя, дядя Волк, у нас на лошадях не ездят верхом, потому что они не для этого рождаются. На них даже не пашут и грузы не перевозят, от этого у них спины и ноги ломаются.

Я вставил:

— Потому что природой они не для этого предназначены.

Человек-волк озадаченно смотрел на нас, а потом умоляюще спросил:

— А для чего они… рождаются?

Ответила Лиза:

— Для того же, что и все — чтобы жить.

Я думаю, она права, в Тихом доле было много представителей лошадиного народа: во-первых, сами лошади, затем кентавры, единороги, гиппороны и гиппогрифы, последних еще называют мирабелями и пегасами. Гиппогрифы очень странные, они крылаты, но летают редко, только во время брачных игр. Похожи на крылатых лошадей. Гиппороны тоже крылаты, летают чаще, но как лошади они страшноваты, больше похожи на драконов, тощие, обтянутые шкурой скелеты с огромными кожистыми крыльями. Есть еще мороны, но их внешний вид до сих пор у всех вызывает недоумение и море вопросов. А пока что сошлись в том, что они безопасны и все-таки лошади. Когда я наконец-то увидел загадочного морона, то сразу и без обид понял, почему меня сравнивали именно с моронами. Представьте себе крупное, размером с ломовую лошадь, животное бурой масти, голова вполне себе лошадиная, но уши маленькие и круглые, во рту полно острых клыков, шея короткая и без гривы, на передних ногах четыре пальца с когтями, на задних по три пальца, тоже с когтями. Разумеется, морон — плотоядный, но при этом смирней ягненка, и на них как раз и пашут, и грузы перевозят, а для верховой езды морон не годится, слишком медлителен.

Человек-волк погрустнел, спустился с крыльца, зачем-то потыкал пальцем в мое плечо, сел на землю к моим ногам и загрустил еще больше. Лиза сочувственно погладила его по руке и тихо спросила:

— Что случилось, дяденька Волчок?

— За доктором мы едем, письмо ему везем… Сын у друга умирает, маленький совсем, вот такусенький, и не говорит еще — агу, агу…

Он расставил руки, показывая нечто размером с батон, потом согнулся и всхлипнул. Мы с Лизой переглянулись, у нас у обоих в глазах стояли слезы, мы были почти готовы расплакаться.

Теперь стало ясно, почему они с таким упорством скачут дни и ночи напролет, на кону — жизнь ребенка.

Калеб сперва уперся, не хотел меня отпускать, но мы настояли и он согласился. Но прежде чем лететь, пришлось меня подготовить. Позвали шорника, тот притащил здоровенное седло, примерил мне на спину, почесал в затылке, послал подмастерка за кожей, сбегал сам за кузнецом. Пару часов спустя амуниция была готова. Меня заседлали, подогнали сбрую по мне, я стоял и сочувствовал лошадям, как же им неудобно! Наконец, все было готово, подошел гонец. Калеб строго сказал ему:

— Запомни, Лютер, головой за него отвечаешь, чтоб ни одна чешуйка с него не упала, и смотри мне, верни его назад, целого и невредимого!

— Понял, понял, не волнуйся, верну твоего р… дракона в целости и сохранности.

Человековолк взобрался в седло, я почувствовал, как оно врезалось в спину под тяжестью всадника, но позвоночник, к счастью, оказался под защитой ленчика. Было немного странно взлетать под седлом, опутанным ремнями и с грузом в лице всадника и его багажа.

Я хоть и силен, но и весу в Лютере достаточно, около ста кг, его багаж шестьдесят кг, плюс седло с ремнями чуть больше десяти. Итого сто семьдесят кг… Я только крякнул, и вот эдакую тяжесть таскают тонконогие лошадки! Сперва летели молча, я прислушивался к всаднику и по дрожи его колен и по тому, как он вцепился в луку седла, понимал, что тот отчаянно боится… Вот только чего? Меня? Высоты? Я осторожно позвал:

— Лютер?

— Ч-ч-что?

— Мне спуститься пониже? Или ты меня боишься?

— Н-нничего ссстрашного, н-не обращай внимания, ты лети себе…

— Прости, пожалуйста, но твой страх передается мне. Скажи, а как ты в волка превращаешься, ты оборотень, да?

— Э-эм… нет, я не оборотень, я — вилктак, способность у меня такая есть, в волка превращаться. Кстати, в волчьем образе я сохраняю разум, в отличие от оборотня. Вилктак или бегущий волком — это особый дар, им владеют аниморфы, люди, умеющие превращаться в зверей.

Ну хоть дрожать перестал, а история интересная, есть о чем подумать. Я летел, мощно пронзая пространство, спеша сквозь время, там, впереди доктор, которого, скорей всего, придется везти по другому адресу. К больному ребёнку.

Трёхдневный путь сократился до полутора суток. Я спускался только один раз, по нужде.

Вот и шпили Делтона, но в город не пришлось залетать, Лютер направил меня к домику на окраине, и здесь я снизился. Во дворе большого двухэтажного особняка. Гонец спрыгнул с меня, взбежал по ступеням и заколотил в дубовую дверь кулаком.

— Доктор Гризон! Эй! Доктор!..

Дверь распахнулась и на пороге показался человек. Он с изумлением посмотрел на меня, побледнел и истошно заорал:

— Стража-а-аааа!!!

А меня и так уже окружили частоколом копий и пик человек семь, не меньше. И все трясутся, все дрожат… И пахнут — потом.

Я стою смирно, как морон, но здесь, похоже, не видели моронов, потому что продолжают бояться. Лютер нетерпеливо потянул доктора за руку:

— Доктор, ну перестаньте бояться, это лошадь моя, помощь нужна. Ваша помощь нужна… Вот письмо, от Майкла.

Но люди… такие. Недалекие. Прибегают еще пятеро, хватают Лютера, тот беспомощно озирается, его полубезумный взгляд остановился на мне…

— Несси! Лети прочь, спасайся!!!