Небо в огне

Он шагнул за порог и протянул руки к распухающему на глазах солнечному диску. Наступил полдень, и Око Згена пристально смотрело на страну Кеснек, и Алсек чувствовал на себе ищущий взгляд.

- Ты высматриваешь Тзангола, своё создание? - прошептал он. - Я видел его, даритель жизни. Загляни в мои мысли - и найдёшь его!

Янтарный свет лился по его рукам, обжигая кожу. Он думал, что сейчас ему выжжет глаза, но нет - он смотрел на солнце, не мигая, только не мог удержать мелкую дрожь, и ноги наливались слабостью.

- Щит из белого огня над этим холмом, - прошептал жрец. - От стены и до стены. Щит, не причиняющий вреда тем, кто защищает Мекьо! Ни воинам-ящерам, ни людям застенья, ни могучим драконам, ни нам, давшим клятву дарителю жизни, ни неразумным зверям! Щит, сжигающий огнём каждого, кто служит Кровавому Солнцу, щит, отражающий их удары смертельным огнём! Мы не нарушали клятву, даритель жизни. Не нарушай её и ты!

Пристальный взгляд - мучительный, выжигающий кости - пронизал его насквозь, и Алсек, стиснув зубы, опустился на колено. Перед глазами плыли очертания Чакоти, крепости Джаскара за городскими стенами, опалённого колдовским огнём святилища Кровавого Солнца...

- Он там, о Зген, - прошептал жрец, сдерживая стон. - Найди его.

Свет медленно тускнел, и боль отступала. Солнечное око отвело взгляд от крохотной фигурки на склоне холма, скользнуло к западу. Алсек посмотрел на небо, смаргивая слёзы. Крылатые тени с разочарованными воплями метались над холмом, ища добычу. Увидев яркое пятно на склоне, одна из них отделилась от стаи. Алый огонь вспыхнул в её когтях, отразился на блестящих крыльях.

- Айю-уатай, - выдохнул Алсек, прикрываясь пустыми ладонями. Солнечный свет лился сквозь пальцы, слепил глаза.

- Айю-уатай...

Он увидел короткую вспышку и почувствовал, как небо жаром дохнуло в лицо - и запястья загудели и мелко задрожали. Невидимая горячая ладонь накрыла его пальцы, и он изумлённо мигнул - и в этот момент небо вспыхнуло янтарём.

Вопль боли и недоумения пронёсся над холмом. Полуденник, охваченный белым пламенем, рухнул вниз и сгорел, не долетев до земли. Над вершиной Мекьоского холма, извергая огненные фонтаны, поднимался сверкающий щит. Вот белый огонь добежал до земли - и купол погас. Тень метнулась в небе, вспыхнул алый луч - и язык янтарного пламени слизнул тонакоатля, превратив его в пепел.

Алсек, изумлённо мигая, смотрел на своё запястье. Чужая рука исчезла, но её жар ещё оставался на коже. Изыскатель поднялся с мостовой и крепко ущипнул себя, но видение не пропало. К югу от холма, припадая на одно крыло, мчался Сапфировый Дракон, и тонакоатли набирали высоту, спасаясь от возмездия. Поймав одного из них на лету, дракон перекусил его пополам и выплюнул. Янтарный щит испепелил останки.

- Почтеннейший Гвайясамин?.. - Алсек пощупал запястье, вздохнул и поднял взгляд к солнцу. - Силы тебе и славы...

- Хаэй! - кто-то выскочил из уцелевшей мазанки, кто-то высунулся из-за ограды. - Почтенный жрец!

- Да станет этот щит новой стеной, - прошептал изыскатель и повернулся к Ти-Нау. Они стояли поодаль и молча смотрели на него.

- Под обломками дома лежит раненый, - сказал жрец, стряхнув оторопь. - Я слышал стон. Идите за мной, да не мешкайте!

...Алсек растерянно перебирал бусины - плоские, покрытые глазурью, они скорее напоминали листья, чем перья. За пёстрой тяжёлой связкой шла другая - низка бусин, выточенных из белого и розового мрамора. Она качнулась с тихим звоном - её завершал маленький медный бубенец, приплюснутый шарик с камешками внутри. "А вот и гонг," - усмехнулся про себя жрец. "Тихий, но зато из иприлорской меди. Ещё бы дождевой барабан раздобыть..."

- Эхм, - напомнил о себе сотник Крылатых Змей. С тех пор, как он отдал нити Алсеку, он так и стоял у порога, будто оцепенел. За его плечом переминался с ноги на ногу юнец со связкой дротиков. Из-под доспехов второго гостя виднелся край алой накидки.

- Это очень щедрые дары, могучий воин, - склонил голову Алсек. - И Зген, даритель жизни, не оставит вас в битвах. Но больше я таких подношений не приму. Пока не закончена война, и мы не вернулись в Эхекатлан, Храм Солнца не возьмёт ничего, кроме воды, пищи и дров.

Сотник покачал головой. Трудно было понять, о чём он думает.

- Сейчас наш Храм Солнца стоит здесь, на этом склоне, - сказал он. - И всем нам обидно, что он похож на ящеричью нору. Разве не приятны взору дарителя жизни украшения и яркие краски?

- Ещё приятнее ему будет, если вы все вернётесь живыми, не истратите ни крови, ни сил, и ярко украсите наш великий храм, - ответил жрец. - Здесь же уже достаточно украшений. О чём ещё вы, воины Ти-Нау, хотите спросить?

- Это ненадолго, - отозвался сотник, выталкивая вперёд юнца в красной накидке. - Боевой маг Икатлана, один из сотни Каменных Клыков. Он принёс подношение крови, и у него есть просьба к тебе, почтенный Сонкойок.

Воин Икатлана шагнул вперёд. Теперь у Алсека не осталось сомнений - это был один из младших жрецов. Он склонил голову, протягивая изыскателю чёрные от крови клочки пуха, нанизанные на нить.

- Пусть моя кровь усилит дарителя жизни, - сказал он, и его голос дрогнул от волнения. - Моё имя - Согва Уру. Я был младшим жрецом в великом храме Икатлана. Я прошу разрешения служить богам здесь, в Мекьо.

Алсек растерянно мигнул.

- Разве я - один из богов или верховный жрец Икатлана, чтобы разрешать или запрещать тебе что-то? - начал было он, но тут же осёкся. - Постой... Ты хочешь... ты хочешь служить в этом храме?

- Тут больше нет храмов великого Солнца, - ответил Согва. - Я прошу взять меня в младшие жрецы здесь, в Мекьо. Когда я служил в Икатлане, почтеннейший Антагвайя был доволен мной. И тебя, почтенный Сонкойок, я не подведу.

"Боги великие!" - Алсеку снова захотелось ущипнуть себя. "Странные дела творятся в этом году... Это что же, я - верховный жрец Мекьо? И ко мне в храм уже просятся младшие?! Храни нас всех Чарек от таких потрясений..."

- Я... это очень хорошо, Согва Уру. Я буду рад твоей помощи, - нерешительно сказал он. - Но что скажут старейшины Мекьо? Как они позволят тебе покинуть стену, если ты - воин Мекьо?

Согва нахмурился.

- Ты думал, почтеннейший жрец, что я хочу спрятаться тут от войны? Я показался тебе трусливым беглецом? Я не покину стену ни на один день. Но мы, воины, не вечно стоим на посту. После дел на стене я буду приходить сюда и выполнять то, что ты скажешь, то, что будет угодно богам. Наш сотник согласен меня отпускать.

"Ох ты, Око Згена!" - Алсек на миг прикрыл глаза. "У меня теперь есть младший жрец. Почтеннейший Гвайясамин, ты это видишь?!"

- Твоя воля, Согва Уру, - кивнул он. - Я согласен. Но не отдавай больше богам так много крови. Ты - воин, тебе есть где её потратить.

Глава 28. Кровь Скарса

- Вспомнилось что-нибудь? - осторожно спросил Алсек, выбираясь из дальней комнаты. Согва, устроившийся у алтаря, со вздохом покачал головой. Череп в его руках молча скалился крепкими жёлтыми зубами, нижняя челюсть, подвязанная ремешком, чуть свисала, и казалось, что "предок" ухмыляется.

- Ничего, почтенный Алсек, - ответил младший жрец, возвращая череп в нишу. - Я спрашивал всех в отрядах Каменных Клыков. Никто не говорит, что это их прародитель. Видно, все воины этого рода уже мертвы, а дети и женщины - в западных странах...

- Возьми его с собой, когда поедешь в Икатлан, - попросил Алсек, виновато покосившись на череп. - Если кто-то из его родных жив, они прийдут за ним. Тут, в городе ящеров, некому будет о нём позаботиться...

В горшке, пристроенном над очагом, понемногу закипала вода. Алсек взял плошку с сухими листьями, сбрызнул их ицином и перемешал. Запах сушёного Яртиса поплыл по комнате.

Закат догорал, стекляшки на алтаре давно угасли. Алсек потянулся к дверной завесе, но остановился в нерешительности. Слабый ветер, долетающий из пустыни, не приносил прохлады, но и внутри храма колыхался горячий воздух, и каждый вдох давался с трудом.

- Ну и жара, храни нас Зген, - покачал головой Алсек, опуская завесу. - С каждым днём ярость солнца возрастает. Если когда-нибудь Великий Змей сжалится и вернёт нам дожди, вода испарится на полпути к земле...

Тихий перестук тупых когтей по камням мостовой послышался с улицы, затем он затих, и раздалось приглушённое шипение. Алсек выглянул и радостно усмехнулся - Хифинхелф всё-таки выбрался из пещер, пусть и к самой ночи!

- Хэсссс, - ящер возился с упряжью кумана, не решаясь войти в храм. - Жди здессь, Кушши. Теперь небо очисстилоссь, никто тебя не тронет.

Ездовой зверь громко фыркнул и лёг на камни, привалившись боком к глиняной стене. В небесах вспыхнул и тут же угас янтарный щит - высоко залетевшая огненная стрела упала на него и растаяла, не причинив никому вреда.

- Заходи, Хиф, не стесняйся, - Алсек откинул завесу. - Как день прошёл?

- Как водитсся, Алссек, - ящер, настороженно озираясь, вошёл в сумрачный храм и сел поодаль от алтаря. - Можешшь трогать меня без опасски, я выпил немного ссилы от Кушши...

- Отчего твой куман не в общем загоне? - спросил Согва, разливая по чашам пряный напиток. Яртис уже настоялся, и вода над ним позеленела и подёрнулась белой пеной.

- Хшшшш, - сверкнул глазами Хифинхелф. - Вот ты, жрец, и держи ссвоего кумана в кормушшке для драконов, ессли ума нет!

- Хэ! Тише, Хиф, Согва не хотел сказать плохого, - поспешно вмешался изыскатель, метнув на младшего жреца сердитый взгляд. Тот прикусил губу, скрывая ухмылку.

- Я не осставлю им Кушши, - проворчал Хифинхелф и высунул язык, ощупывая горячий пар над чашей. - Хсссс... Ты варишшь хорошшие зелья, Алссек.

- Это обычный Яртис и обычная вода, - пожал плечами жрец. - Старейшины зря не раздают вам такой отвар, когда вы работаете. Так и не унимается жжение в груди?

- Хсссс... - отмахнулся ящер, делая большой глоток. - Оно не уймётсся, пока я не выссплюссь мессяц-другой. Этой зимой, ессли боги позволят, я буду очень мало шшевелиться и очень редко всставать!

- А правда, что все ящеры спят одной огромной кучей, друг на друге? - спросил Согва, дожидаясь, пока его отвар немного остынет. - Как вы тогда не задыхаетесь?

- Не выдумывай ерунды, - оскалился Хифинхелф. - Алссек, чего ты ему усспел понарассказывать?

- Того же, что ты, Хиф, рассказываешь о делах Ти-Нау, - усмехнулся изыскатель.

- Хэсссс! Такого я не плёл, - покачал головой ящер. - А то, шшто вашши пирамиды не для крассоты высстроены - чисстая правда.

Алсек привычно перевёл взгляд на потолок и выразительно пожал плечами.

- И вам, ящерам, следовало бы почитать своих богов правильно, - осуждающе поджал губы Согва. - Неуважительно отделываться от них зерном, пряностями и парой капель крови. Вы не отправляете в их дома посланников, как они узнают, что вы о них не забыли?

- Не хватало ещё тут, в Мекьо, вашших кровавых обычаев! - махнул хвостом Хифинхелф. - Сскажи шшто-нибудь дельное, жрец. Ты был на сстене?

Согва кивнул, потёр ушибленный ещё днём локоть, мрачнея на глазах.

- Там тьма и огонь, Хифинхелф. Тьма и огонь. Мы стреляем, но кого ранят наши стрелы, знает один Вайнег.

- То же и со "Шшмелями", - вздохнул ящер. - А Сскарсс на яруссе плетельщиков? Ты его видел?

- Мы стояли с другой стороны, - покачал головой Согва. - Если бы я его увидел, я бы не стоял столбом, как воины Мекьо!

- И чем бы это помогло тебе, жрец? - недобро оскалился иприлор. - Бысстрее попал бы в дом вашшего Ссолнца?

Алсек со вздохом встал между ними.

- Уймитесь, ради всех богов! Шёл бы ты спать, Согва. Твой командир завтра не будет рад твоему сонному лицу.

Он скрестил руки на груди и молча ждал, пока младший жрец не ушёл в дальнюю комнату и не лёг там. Слышно было, как он возится на циновках и тяжко вздыхает.

- Сскверные ссны, Алссек, - еле слышно сказал Хифинхелф. - Шшулхиф жаловалсся на них. То же, шшто было у насс по весcне и по лету, но мы их большше не видим, а тут многие мучаютсся.

- Попроси его пить на ночь яртисовый отвар, - нахмурился Алсек. - Больше тут ничего не сделаешь. Хорошо, что вы, ящеры, рассудительны и с ходу снам не верите...

- Да не вссе рассудительны... - махнул рукой иприлор. - Но ты не бесспокойсся, Алссек. Я ссразу прерываю вссякую болтовню о знорках или кошшках.

- Хорошо, - кивнул жрец, похлопав его по плечу. - Они сами устыдятся, когда успокоятся. Хватило бы листьев Яртиса...

Холм медленно остывал после дневной жары, и пустыня, невидимая во мраке, дышала огнём. Что-то сверкало во мгле у подножья, и Алсеку мерещилось, что из чёрных туч на него смотрят, пристально и недобро.

- Ты заметил, Алссек? Сс каждым днём тут жарче, - снова понизил голос Хифинхелф. - И на ссолнце больно ссмотреть. Говоришшь, ты ссказал Згену, где прячетсся Тзангол...

- Кому, как не ему, ловить и утихомиривать свое создание?! - нахмурился жрец.

- Хэсссс... - хвост иприлора шевельнулся. - Хэссссс... А шшшто, есссли он сссам явитссся сссюда на поиссски?

Алсек вздрогнул и растерянно замигал.

- Что ты... как ты до этого додумался, Хиф?! Разве солнцу место на земле?!

- Ссскажи это Згену, когда он сссойдёт на берег Сссимту, - оскалился ящер, и в глазах его не было ни искры веселья. - И камни вссскипят под его взглядом. У нассс будет новая река, огненная, а потом и берега её расссплавятссся, как в сссамой жаркой печи...

Изыскатель скрипнул зубами, замахнулся было на ящера, но вовремя остановил руку.

- Какая несусветная чушь! Великое солнце никогда не...

Он осёкся, посмотрел из-под завесы на полыхающее застенье, на небо, чёрное, но как будто ещё источающее жар. Южный ветер словно вышел из литейной печи, его дыхание обжигало, и на коже Алсека выступала испарина.

- Чего ты хочешь от меня, Хиф?! - раздражённо передёрнул плечами Алсек. - Чего?! Ты хотел поставить над городом щит - ну вот, он здесь, и что тебе теперь не по нраву?!

- Хшшшш, - Хифинхелф не двинулся с места, только часто высовывал дрожащий язык. - Хэшшш... Я помню, Алсссек. Помню. Но есссли это закончитссся бедой, то лучшшше бы ты тогда сссбросссил меня ссс террасссы...

Из-за тростниковой завесы выглянул, протирая глаза, сонный Согва.

- Почтенные, вы спать собираетесь? - пробормотал он. - Воин-ящер останется в храме на ночь?

Теперь вздрогнул Хифинхелф. Алсек покачал головой.

- И правда, Хиф. Свалишься ещё в темноте с холма. Оставайся!

- Хэсссс... - ящер покосился на тёмную улицу. Там, откликаясь на призыв, заворчал разбуженный Куши.

- Сспассибо, Алссек, но я тут ночевать не буду, - мотнул головой Хифинхелф и поспешно поднялся на ноги. - Мало мне было Покоев Бабочек...

Согва недоумённо хмыкнул и уполз обратно под завесу. Ящер крепко сжал руку Алсека и бесшумно выскользнул за дверь.

- Да будет прочным каждый камень под твоими ногами, - пробормотал жрец, вынимая из ниши шар-светильник и откидывая внутреннюю завесу. - Мирной ночи всем, кто живёт в Мекьо...

Шорох приподнимаемой циновки в ночи показался изыскателю хрустом высохших костей - в мутных видениях он видел, как из-под земли лезет нежить и сама разбирает себя на части, срастаясь в огромных нелепых големов. Он вскинулся, с трудом отличая сон от яви. Чёрная тень стояла посреди комнаты и вертела головой.

- Ты кто? - Согва, проснувшийся немного раньше, успел подобрать копьё и замахнуться. - Отвечай!

- Ушш! - тень выставила перед собой пустые ладони. - Тише ты, страж храма! Алсек Сонкойок, ты спишь там?

- Нет, мертвяков поднимаю, - огрызнулся изыскатель, злясь на себя за испуг и медлительность. - Румингьяви, что тебе не спится?

Он высоко поднял над головой шар-светильник, и ярко-жёлтые глаза южанина вспыхнули в неярком свете церитов. Он усмехнулся, показав заострённые клыки.

- А, вот какой у вас тут храм, - он с любопытством огляделся, нахмурил брови при виде черепа, удивлённо мигнул на дырки в потолке. - А я гадал, как вы умудрились тут выстроить пирамиду, да так быстро... Хороший храм. Удобный. Ты собирайся, почтенный Алсек. Тебя внизу ждут, под стеной.

- Ночью?! - Алсек пожал плечами, подбирая с циновок пояс и поддоспешник. - Что там случилось? Хиф жив?

- Ты не пугайся, - снова показал зубы южанин. - Все живы. Но доспехи надень, так лучше будет. Там раненый Скарс, пленник. Он хотел поговорить с тобой.

Хифинхелф незаметно подошёл к ним на какой-то из развилок петляющего туннеля - Алсек даже не заметил, откуда он выбрался. Ящер молча коснулся его плеча и пошёл рядом. Он был в броне и не выпускал из лап палицу, и меж его пальцев время от времени загорались нити зеленоватого света.

- Хэссс? - навстречу им из сумрака выступил воин-Алдер со светильником в руке. - Алссек и Хифушш? Сславно. Он ждёт здессь. Сступайте точно по моим сследам, здессь небезопассно.

Туннель, кривой, с неотесанными стенами, ничем не укреплённый, вильнул в последний раз и завершился на невысокой террасе. Под ней, за узким проходом между гранёными каменными шипами, темнела глубокая впадина. Что-то большое, горячее, источающее дым и пропахшее кровью, лежало на дне. Его хриплое дыхание эхом разносилось по пещере.

- Он здессь, - ящер с копьём кивнул Алсеку, и тот, хоть и не сразу, признал в воине Метхалфа. - Лежит и не шшевелитсся. Можешшь поссмотреть на него отссюда, из-за барьера.

- Ссскарссс! - оскалился Хифинхелф. Он встал у ограды, недобро сверкая глазами. Румингьяви пристроился у стены, небрежно вертя в руках стреляющую трубку. Метхалф протянул к Скарсу копьё с привязанным к нему светильником, и Алсек, приглядевшись, вздрогнул и прижал к горлу кулак.

Вся спина огромного хеска была покрыта рваными ранами, хвоста не было вовсе - его отгрызли под корень, перепончатые "уши" висели лохмотьями. Вытянутые вперёд лапы судорожно вздрагивали, и кровь сочилась с них. Алсеку сперва показалось, что Скарс согнул их вдвое, спрятав ладони, но мгновение спустя он понял - руки хеска отгрызены почти по локоть, и желтовато-алые кости торчат из ран.

С невнятным ворчанием Скарс отодвинулся от света, повернул голову, щурясь на пришельцев. Раны были и на груди, и на плечах, и на лице, но, по крайней мере, глаза у хеска были на месте. "Боги великие! Кто его так?!" - чуть не вырвалось у Алсека, но он прикусил язык. "Да уж наверное - не воины Мекьо..."

- Ты, воин Джасскара, называющий ссебя Кайриннегом, - Метхалф отвёл в сторону копьё со светильником. - Ты проссил о всстрече сс тем, чьё имя Алссек Ссонкойок. Он пришшёл, и он сслышшит тебя. Чего ты хотел?

- Фа-аррх, - выдохнул огромный хеск, поворачиваясь набок. Кровь из культей потекла сильнее. Алсек, помедлив, подошёл к самой ограде и встал над ямой.

- Ничего не бойся, - сказал ему воин-иприлор, уступая место. - Это ловушка земляных шипов. Мы убрали их, чтобы освободить место для пленника. Если он хотя бы двинется с места, его нанижет на сотню лезвий.

- Откуда он взялссся? - тихо спросил Хифинхелф, настороженно глядя на Скарса.

- Пришшёл, - коротко ответил ящер, отступая к стене.

- Я здесь, - сказал, встав у ограды, Алсек. Ему было не по себе.

- Я помню тебя, Кайриннег. Кто поступил с тобой так жестоко, и как я могу помочь? - спросил он, неуклюже подбирая слова. Скарс выдохнул дым и повернул голову ещё немного. Теперь его взгляд был устремлён на жреца.

- Ты? Сонкойок? - он подозрительно принюхался. - Арррх... Ты пахнешь не так, как Сонкойок. Не так...

Ящеры за спиной Алсека переглянулись, где-то внизу заскрежетали, выбираясь из пазов, каменные лезвия. Изыскатель нахмурился.

- Там, в Чакоти, ты чуял не меня. Я носил с собой коготь Куннаргаана, и его тень шла рядом с моей.

- Фарррах... - что-то заклокотало в груди Скарса, он выдохнул багровый дым, но его взгляд прояснился. - Куннаргаан? Его бросили умирать... так же бросили и меня. Ты знаешь, как он умер?

- Я убил его, - сказал жрец, глядя хеску в глаза. - Он нашёл дорогу в дом солнца, к вечному сиянию и славе.

"Зген всесильный! Я спустился бы к нему," - подумал он, содрогаясь от чужой боли. "Он же весь изранен! Надо как-то унять кровь..."

- Правильно сделал, - оскалил клыки Скарс. - Вы - милосердные существа, знорки. Я помню. Я за этим пришёл.

В его спине, чуть выше лопатки, торчало древко - дротик поджигателей впился неглубоко, но наконечник, как видно, был непростой и в ране держался прочно. Алсек вздрогнул и сделал маленький шаг к тропе.

- Можно спуститься к Кайриннегу? - спросил он, повернувшись к Метхалфу.

- Иди, - кивнул ящер, поднимая руку в странном жесте. - Встань ровно там, где я скажу. Тогда лезвия тебя не заденут.

Он едва не поскользнулся в крови, когда подошёл к Скарсу. Тот лежал неподвижно, молча глядя на жреца, и не шелохнулся, когда Алсек протянул руку к его виску.

- Да не истекает кровь из твоих ран, - еле слышно прошептал он, опустив ладонь на горячую чешую. - Да уляжется жар, и уймётся боль. Чарек, хранитель тверди, будь милосерден к пленнику...

- Алсссек! - Хифинхелф навис над ямой, сердито шипя. - Бросссь его!

- Он просил о помощи, - отозвался жрец. Ощущения были странные - локти жгло огнём, тепло и холод переплетались на запястьях, пальцы немели, будто их опустили в родник.

- Рра-арх, - оскалился Кайриннег, приподнимая голову. Он хотел стряхнуть руку Алсека, но боль заставила его упасть обратно.

- Доволен ты полученным? - спросил жрец, скрестив руки на груди.

- Я не за этим пришёл, - Скарс говорил тихо, но пещера ловила и отражала каждое слово. - Я... а-аррх... убей меня, знорк. Дай мне быструю смерть.

Алсек вздрогнул всем телом и растерянно замигал. На террасе удивлённо зашипели.

- Ты пришёл... чтобы умереть?! - переспросил жрец. - Но зачем...

- Меня выгнали, знорк, - Кайриннег тихо зарычал. - Тогда, в храме змея, меня выпороли и обесславили. И здесь я носил корм для ящериц! А когда я хотел уйти, меня поймали.

Он шевельнул культями и выдохнул облако дыма.

- Я вырвался. Я пришёл сюда. Вы, слабые народы, милосердны даже к врагам. Вы убьёте меня быстро. А тебя я помню, знорк. Что с куском змеи? Ты украл его?

Алсек судорожно вздохнул.

- Так и есть, Кайриннег, - кивнул он. - Эта штука теперь в руках единственного, кто мог бы стать Сапа Кеснеком. И однажды он убьёт змею, и вам не за кого будет воевать. Мне жаль, что с тобой обошлись так скверно. Я боялся, что тебя казнят.

- Эррррх, - сверкнул глазами Скарс. - Хватит болтовни. Убей меня, Сонкойок. Я не буду дёргаться.

- Хссссс, - зашипели на террасе. От стены отделились ящеры-стражи, потянулись к ограде, с любопытством и страхом заглядывая в яму. Метхалф сердито шикнул на них.

- Ессли хочешшь принести пленника в жертву по ссвоим правилам - он в твоих руках, почтенный жрец, - сказал старший солевар, глядя на Алсека с опаской. - Делай сс ним, шшто хочешшь. Ессли нашше приссутсствие мешшает, мы отойдём в ссторону.

Алсек мотнул головой. Его рука опустилась на рукоять ножа и замерла. Он покосился на толстые шипы, вырастающие из гладкого дерева, на окровавленную голову Скарса, встретился с ним взглядом и снова вздрогнул. Хеск молча ждал.

- Постой, почтенный Алсек, - подал голос южанин, перебирая короткие неоперённые стрелы. - Сказать эта тварь может, что захочет. А вот я могу её совсем обездвижить. И тогда ты спокойно вырежешь сердце и отнесёшь в свой храм. Боги Ти-Нау будут довольны.

- Хорошшая мыссль, - криво усмехнулся Хифинхелф. - Ссоглашшайсся. А ессли нужна помощь, только сскажи, и я сспущуссь. У них рёбра толсстые, не вдруг выломаешшь...

Алсека передёрнуло. Он протянул руку к Скарсу - и вновь её отдёрнул.

- Знорррк, - Кайриннег выдохнул чёрный дым. - Я же сказал, что дёргаться не буду. Что ты стоишь?

Он прикрыл глаза и уронил голову на огрызки лап. Кровь снова проступила из потревоженных ран. Алсек поёжился.

- Хэссссс? - встревоженно зашипел Хифинхелф.

- Я не хочу его убивать, - покачал головой жрец. - Он помог мне тогда, а я... Я обошёлся с ним скверно. Он в плену, он беспомощен. Я не могу убить его.

- Нашшёл кого жалеть, - поморщился иприлор. - Отправь его к богам. Это же, по-вашшему, чессть?

Алсек нахмурился, снова посмотрел на Скарса и шагнул в сторону от него.

- Нет, Хиф. У богов ему делать нечего. Пусть почтенный Метхалф решает его судьбу. Это его пленник.

Скарс зашевелился, открыл глаза. Иприлоры встревоженно зашипели, но хеск не попытался выдохнуть пламя и не двинулся с места.

- Почему ты отказываешь мне, знорк? - спросил он с вялым удивлением. - Зачем ты тогда спустился?

- Чтобы помочь тебе, - нахмурился Алсек. - Ты не заслужил мучений. Но и почётной смерти не заслужил тоже. Я могу убить тебя, ящеры могут убить тебя, но ты никогда не войдёшь в дом солнца. Ты пришёл на чужую землю, чтобы убивать и разрушать, и ты это делал, ты даже пытал и разрывал своих же воинов. Теперь ты будешь пленником ящеров, тех, кого считаешь слабыми. И они решат, что с тобой делать.

Он повернулся к демону спиной и медленно поднялся на террасу, ни разу не обернувшись. Под землёй снова заскрежетали каменные лезвия, Алсек ждал плевка вслед, но Кайриннег только захрипел и зажмурился. Жрец увидел его, когда обернулся за оградой - Скарс лежал в луже собственной крови, и его спина вздрагивала.

- Недосстойная жертва, - Хифинхелф задумчиво шевельнул хвостом и взглянул на Алсека с уважением. - Правда шшшто... Недосстойная и негодная. У васс ссложные правила, почтенный жрец. Вссего не упомнишшь.

Алсек, задохнувшись от возмущения, не успел открыть рот - Метхалф понимающе зашипел и поднял руку.

- Поднимите шшипы, когда мы уйдём, и пуссть ссводы опусстятся. Нечего пачкать оружие о того, кто мучал беззащитных.

Алсек застыл на месте, а потом резко развернулся к Метхалфу - тот даже вздрогнул от неожиданности.

- Постой, могучий воин! Я хотел сказать не это...

- Хэсссс... - шевельнул хвостом Хифинхелф, разглядывая Скарса. - Ты, кажетссся, хочешшшь, шштобы это отродье Бездны осссталосссь в живых?!

- Да, - кивнул жрец. - Я... это моя вина. И если ещё можно помочь...

- Фсссс... - нахмурился Метхалф. - Ссстранное желание, почтенный жрец. Но вашшши обычаи тебе лучшшше знать. Есссли хочешшшь, мы оссставим его тут. Можно даже подождать, пока он поправитссся.

Алсек мигнул.

- Кайриннег... его можно вылечить?!

- Хэсссс! - оскалился Хифинхелф. - Это же Ссскарссс. Руки отрассстут ещё до зимы. Есссли у него будет вода и какая-нибудь еда поблизосссти. Я могу даже перевязать ему раны, есссли ссстарейшшшины не против.

Где-то наверху завыла медная труба, и Метхалф махнул рукой.

- Будь по-твоему, жрец Ссолнца. Этот пленник будет жить, ему будут приноссить бинты, воду и пищу. Его жизнь отныне принадлежит тебе. Хорошшая учассть для Сскарсса-убийцы!

...Тина, почерневшая от крови, горела скверно - больше чадила. Алсек поворошил угли на дне жаровни и ссыпал на них пригоршню окровавленных клочков. Дым потянулся к отверстиям в крыше, и пустынные кошки, склонившиеся над ними, отпрянули, фыркая и чихая.

- Так мы почитаем тебя, даритель жизни, видящий и созидающий всё, - тихо сказал изыскатель, глядя на ярко-белую пробоину в потолке. Полдень ещё не настал, и солнце не заглядывало в пролом, но жар лился с неба рекой расплавленного стекла. Отойдя от жаровни, Алсек украдкой вытер пот со лба и потянулся к умывальному тазику.

- Хэ-э... - вздохнул Согва, глядя на Алсека с затаённым недовольством. - И всё-таки напрасно ты отказался, почтеннейший Сонкойок. Это правда, что красный демон недостоин быть в доме солнца. Но если бы даритель жизни выпил его кровь, наш щит стал бы гораздо крепче. Конечно, у нас маленький алтарь, и некуда положить сердце, но... к примеру, череп над дверью смотрелся бы недурно.

Алсек поморщился и поспешно прикрыл лицо руками, притворившись, что умывается.

- Хватит повторять одно и то же, Согва. Одного объяснения вполне достаточно. Даже эти стены поняли с первого раза, а ты ведь не из глины слеплен...

Он снял тяжёлые многорядные бусы и положил их в нишу, отряхнул накидку от пепла и придирчиво осмотрел её - нет ли где новых прорех?

- Присмотри за храмом, Согва. Не знаю, когда я вернусь, но к закату буду здесь.

- Ты направляешься в темницу, почтенный Алсек? - Согва нахмурился. - Отчего ты не наденешь кольчугу?

- Она не спасёт от огня, - отмахнулся изыскатель. Холодная вода подземной реки быстро нагрелась на жарком склоне - уже в тазике она была едва-едва прохладной, а на горячем лбу Алсека и вовсе нагрелась, и разбавленный пот снова потёк в глаза.

"Зген всесильный! Того и гляди, небо расплавится," - покачал он головой, выбираясь из храма и поспешно ныряя в тень.

Мех с водой Алсек прихватил на предпоследнем ярусе, на одной из общественных кухонь, и там же взвалил на плечи промасленный бурдюк с кашей и куманьим жиром. Ящеры приглушённо шипели друг на друга, и жрец подозревал, что говорят о нём, но все звуки иприлорского наречия казались ему одинаковыми, и своего имени среди них он не нашёл. Не услышал он и слова "Скарс"... хотя - кто знает, как называют огненных хесков в Мекьо...

"Интересно, Хиф был тут сегодня?" - подумал жрец, входя в приоткрытый лаз. Никакой стражи на виду не было, но камни в свете фонаря подозрительно блестели и искрились - едва ли все они смирно лежали бы на месте, явись сюда неприятель.

- Хаэй! - негромко окликнул Алсека знакомый голос на перекрёстке туннелей. Румингьяви, закинув стреляющую трубку за плечо, задумчиво перекладывал крохотные стрелы, вытирая их и заворачивая в тальхумовый пух. Багровые узоры на иссиня-чёрной коже, подновлённые, сверкали ярко, напоминая свежие раны.

- Зря ты ходишь без кольчуги, - нахмурил брови южанин.

- Будто от неё много пользы, - отмахнулся Алсек. - Отчего ты всё ходишь и ходишь тут? Поговорил бы с Кайриннегом. Он там один, и ему сейчас худо.

- А думалось, что будет весело? - хмыкнул Румингьяви. - Так пришёл бы в Мекьо с миром и подарками, а не с огнём и когтями. Нашёл собеседника, тоже мне...

- Ну а я к нему спущусь, - нахмурился жрец и прошёл мимо южанина, ускорив шаг. Через несколько мгновений он обернулся - Румингьяви стоял за спиной.

- Ты иди, Алсек, а я за тобой, - едва заметно усмехнулся он. - Не доверяю я земляным ножам...

Подземная темница не так давно была кузницей - до страшного весеннего пожара, когда расплавленный металл вырвался из литейного цеха и выжег всё, что попалось по дороге. Тогда промыв в стене и бывшую дверь заложили, и осталась пустая пещера с корявыми стенами и оплывшими нишами под потолком. Даже рослый Скарс мог тут стоять во весь рост, не задевая ушами потолок.

- Мирного дня, Кайриннег, - сказал жрец, опустив на землю тяжёлые бурдюки. Старейшина гончарного яруса одолжил для пленника пару глиняных тазов - купальных чаш на подпорках. Одного таза каши Скарсу хватало на день, еду ему приносили каждое утро - ту же самую, которой кормились сами воины-ящеры, и Алсек вместе с ними. Жрец думал, не раздобыть ли немного мяса или овощей, но ограничился пригоршней камти - кажется, пряности были Скарсам по вкусу...

- Арррх, - хеск, привалившийся к стене, зашевелился и оттолкнулся от камня задними лапами. Теперь он стоял на коленях и собирался с силами, чтобы подняться на ноги. Алсек охнул.

- Зген всесильный! Теперь я вижу - тебе лучше.

Скарс принюхался, выпустил из ноздрей дым и тихо зарычал.

- Что ящеры сделали с мясом, которым пахнет это белое месиво?!

- Защитники города съели его, пленникам не хватило, - вздохнул Алсек. - Будешь есть сейчас? Я подержу мех...

Скарс оскалился, выдыхая чёрный дым.

- Миски в нишах. Лей туда.

Алсек огляделся и на высоте своего роста - ему едва хватало рук, чтобы туда дотянуться - увидел край огромной чаши. Хвала богам, шипы-ступени были не до конца убраны в стену, иначе жрец не нашёл бы их. Потянув за каменный штырь, он вытянул приступку из ниши и поднялся к тайнику.

- Высоко, - нахмурился он, выливая воду в миску. - Ты дотянешься? Вставать тебе не надо бы.

Скарс фыркнул. Алсек обернулся, спускаясь с приступки, и едва не зацепился за шипы Кайриннега - хеск незаметно выпрямился и подошёл к стене. Изыскатель шагнул назад, придирчиво осматривая спину и бока Скарса.

Лапы ему перевязали, осколки костей спрятались под сухими листьями, раны на спине и плечах оставили, как было, сочтя их неопасными. И они почти уже затянулись - края небольших порезов сомкнулись, большие превратились в грубые рубцы. Скарс слегка покачивался на ходу, стоял, широко расставив лапы, но падать не собирался - и боли, похоже, не чувствовал. Где-то у дальней стены приглушённо помянул Кеоса южанин, с тихим щелчком заряжая трубку. Алсек сердито покосился на него, потом на Кайриннега - Скарс не обращал на людей внимания. Наклонившись над огромной чашей, он быстро лакал воду. Утолив жажду, он шагнул к нише с едой, принюхался, снова фыркнул и привалился спиной к стене. Дышал он тяжело.

- Зачем ты себя терзаешь? - тихо спросил Алсек. - Разве я не подержал бы миску? Разве ящеры не сделали бы удобную нишу или ступеньку?

Скарс раздражённо фыркнул и повернулся к чаше. Быстро слизнув треть каши, он отошёл от стены и остановился напротив Алсека. Его взгляд был недобрым.

- Что тебе надо? - спросил он с приглушённым рыком. - Что сделаешь со мной?

Изыскателю хотелось отступить на десяток шагов, чтобы Скарс не нависал над ним, но он остался на месте и поднял голову, чтобы взглянуть Кайриннегу в глаза.

- Пока идёт война, ты будешь здесь, - сказал он, стараясь держаться достойно. - Тут ты никого не убьёшь и ничего не разрушишь. А когда это сумасшествие закончится, я выпущу тебя на свободу и прослежу, чтобы ты вернулся в Хесс.

- Фарра-агх! - глаза Скарса сверкнули алым огнём. - Почему не убил меня?

- Я не убийца - я жрец, - ответил Алсек, против воли щурясь от яркого сияния. - А принесения в жертву ты не заслужил. В дом солнца впускают достойнейших, благородных воинов. А ты - убийца беззащитных. Будь я великим Солнцем, я заставил бы тебя отстроить разрушенное и выплатить виру родичам каждого из погибших, каждому раненому, каждому, кто остался по твоей воле без крова.

Кайриннег насмешливо фыркнул и шагнул к Алсеку. Теперь он стоял вплотную, багрово-чёрной горой возвышаясь над низкорослым Ти-Нау, и тот едва не упирался носом в ободранную грязно-жёлтую чешую на дымящейся груди.

- Мелкие знорки, - фыркнул он. - Я - один - убил многих. Боишься меня, безволосая мышь? Я сейчас слабый, но тебя могу убить.

Краем уха Алсек услышал тихий треск и вскинул руку, мотая головой. Румингьяви помянул мертвяков - во весь голос, не стыдясь, хотя в иное время скорее бы язык себе откусил.

- Напрасно ты злишь Румингьяви, - Алсек заставил себя усмехнуться. - Он знает, какие вы на вкус, и знает, как готовить ваше мясо. Мне жаль будет, если ты пойдёшь на жаркое. Ты даже сейчас очень силён, и раны тебя не ослабили. Ты - могучий воин, Кайриннег, но не считай других слабыми. Ты немного знаешь о знорках. У вас был предводитель, Джейгор. Знаешь, как он погиб?

Скарс шевельнул изорванным ухом, наклоняясь к человеку. Багрянец в глазах потускнел.

- Аррагх... Джейгор пропал в вашем городе, когда мы перебили всю вашу армию. Должно быть, один из отрядов выжил и заманил его в ловушку! - хеск выдохнул облако дыма с искрами. - А ты что знаешь, мелкий знорк?

- Я переступил через тело Джейгора, когда уходил из города, - Алсек, не мигнув, выдержал раскалённый взгляд. - Он был мертвее камня. Ему вырвали сердце заживо. И это сделал всего один знорк. Он был моим... моим наставником. И он ещё дышал, когда я перешагнул через Джейгора. Он - один - убил самого сильного из Скарсов. Вот таким оружием.

Алсек поднял над головой обсидиановый нож. Кайриннег втянул воздух и тихо зарычал.

- Посмотри сюда, Кайриннег, - изыскатель убрал оружие в поясные петли и протянул Скарсу ярко-огненный камешек с тончайшими линиями золотистых разводов. Казалось, они расходятся из его глубин, как круги по глади лавового озера.

- Это священный сердолик, драгоценность из Храма Солнца. Джейгор смеялся над богами и знорками, украшая этим камнем свои доспехи. Я выковырял сердолик из его брони, когда он лежал мёртвым, и Войксы примерялись, как удобнее поедать его. Он был убит одним знорком, моим наставником. Запомни это, Кайриннег.

Он резко развернулся и пошёл, не оборачиваясь, к выходу. В памяти вновь всплывало полусожжённое лицо Гвайясамина, его ясный взгляд и предсмертная усмешка. "Зря я хожу сюда," - думал жрец, стискивая зубы. "Зря говорю..."

За спиной со скрежетом поднялись каменные лезвия, запечатывая пещеру. Укоризненно покачал головой южанин и пробормотал что-то о хороших доспехах и вкусном мясе, но Алсек не стал прислушиваться.

... - Хэсссс! Обидно, Алссек, - Хифинхелф махнул хвостом, зацепив стену, и Согва, притворяющийся спящим, вскинулся и бросил на ящера гневный взгляд. - Думаешшь, мы сстали бы мучать пленника, морить его голодом?! Он получает ссвою кашшу каждый день. И коссти у него уже вытягиваютсся. Пойдёшшь к нему - поссмотри на руки. Мессяца не пройдёт, как он отрасстит ладони. И шшто ты тогда будешшь делать?

- Держать его в плену, пока не сгинет Тзангол, и не настанет мир, - нахмурился Алсек. - А тогда - пусть идёт, куда захочет. Виры с него всё равно не получишь.

- Хсссс... Я бы не ссказал, - покачал головой иприлор. - Очень даже получишшь. В его жилах десять вёдер отменной крови. Ессли брать у него по чашшке в день, никто во вссей Кеми не отравитсся нассмерть ещё три года! А ессли брать по две чашшки...

Согва задумчиво кивнул и усмехнулся, что-то подсчитывая в уме. Алсек помрачнел.

- Хиф! И ты ещё говоришь, что не стал бы мучать пленника?! Оставь в покое Кайриннега и всю его кровь! И ты, Согва... ты - жрец великого Солнца! Куда сейчас устремлены твои мысли?

- Даритель жизни был бы не против, - пробормотал младший жрец, с сожалением прерывая подсчёты. - Лечение отравившихся - благородное дело, ничего плохого в нём нет.

...Алсек снова спускался по пологим лестницам с широкими ступенями, оставляя в стороне меннские кварталы и опустевшие мастерские ювелиров и ткачей. Дверные проёмы - чёрные провалы, не прикрытые даже занавесями - зияли пустыми глазницами, и жрецу было не по себе, когда он мельком заглядывал внутрь. "Так же было и в Эхекатлане," - угрюмо думал он, ища укрытия от свирепого небесного света. "И там сейчас гуляет ветер, и пепел сыпется с неба вместо дождя..."

Войкс с сердитым шипением спрыгнул с крыши и заметался, выглядывая, куда шмыгнуть, но преследующие его ящеры оказались проворнее и осторожно подтолкнули его щитами к лестнице. Падальщик, скалясь и обрызгивая склоны ядом из бесчисленных тонких шипов, отступил ещё ниже. Медленно, но верно его теснили к стене - обратно в пустыню.

"Хотел бы я знать, как они пролезают в город!" - криво усмехнулся жрец, обходя брызги яда на камнях и стараясь не дышать. "С неба их, что ли, роняют?"

Второй падальщик подал голос тремя ярусами выше, но ящеры, не отвлекаясь, помахали кому-то невидимому копьями. Наверху послышался стук когтей о мостовую, лязг щитов и гневное шипение - Войкс обнаружил себя не ко времени, и его теперь выгоняли вслед за сородичем.

У входа в темницу хмурый незнакомый Алдер сворачивал пустые бурдюки и увязывал в пучок разлохмаченные сухие листья с тёмными пятнами сукровицы. Проводив взглядом Алсека, он недовольно зашипел.

Румингьяви приветственно помахал рукой и пошёл рядом с изыскателем. Тот лишь пожал плечами.

- Тебя не зовут в войска? - вяло удивился жрец. - Охотился бы на достойную дичь - ту, у которой все лапы на месте.

- Богиня с тобой! На кого я охочусь?! - ухмыльнулся южанин. - Приглядываю, чтобы Скарс не натворил дел, и ничего больше. Ты думаешь, он так просто пустил бы лекаря к своим ранам? Хорошо, я тут - и он цел, и лекари.

Алсек остановился.

- Ты что, усыпляешь его каждый раз?! Око Згена! Неудивительно, что он всегда злится.

- Да пусть он лучше злится, чем кому-то голову оторвёт, - отмахнулся Румингьяви. - Ты плохо знаешь этих тварей, Алсек. Я не учу тебя молиться, а ты не считай мои стрелы.

Скарс размеренно ходил от стены к стене, время от времени останавливался, чтобы выпить немного воды, и продолжал свой путь. Увидев Алсека, он выдохнул дым и шагнул чуть в сторону, пропуская его к нишам.

- Ты с каждым днём крепнешь, - одобрительно кивнул жрец, убедившись, что Кайриннег стоит на лапах прямо и не пытается упасть. - Еды тебе хватает?

- Мяса нет? - со слабой надеждой спросил Скарс, принюхиваясь. - Арррх...

- Я хотел принести тебе костей, но драконы едят целиком - ничего не осталось, - покачал головой Алсек. - Только вода и каша.

Он на мгновение смутился, вспомнив, что вечером воины принесли ему кусок варёного меланчина и пару земляных клубней - этой снедью ящеры пытались разбавить пресную кашу. "А, всё равно это не мясо," - подумал изыскатель. "На что Скарсу меланчин?!"

- Арра-агх, - Скарс потёр руку о руку, скалясь и странно прищуривая глаза. - Отойди, я поем.

Алсек мигнул.

- Что с твоими лапами? Болят? - встревожился он. - Рано сняли повязки? Крови вроде нет...

- Арррх... Растут, - скрипнул зубами Кайриннег, наклоняясь над чашей.

Крови на культях в самом деле не было - обрубок кости прикрылся красноватой шкурой, полностью исчез под ней. Предплечья заметно удлинились, и была заметна черта, где перестаёт расти чешуя - от неё лапа вытянулась на две ладони. Новые руки были тощими, кости проступали сквозь шкуру - мясо ещё не наросло.

- Чего-то не хватает в твоей еде, - покачал головой Алсек, обходя хеска со спины и разглядывая обрубок хвоста. Он отрастал быстро, за день удлиняясь на пару пальцев, но выглядел нелепо и жалко - несколько позвонков, обтянутых шкурой так туго, что можно было пересчитать их. Скарс, почувствовав взгляд человека, раздражённо махнул хвостом-плетью и зарычал.

- Есть особый состав, им кормят пораненных куманов, - задумчиво пробормотал изыскатель, отходя на шаг, чтобы ненароком не повредить слабый хвост. - Тех, у кого сломаны кости. Поговорю с Хифинхелфом, он в этом разбирается. Может, оно не очень вкусное, но...

Скарс заскрежетал зубами, сгибаясь и прижимая лапы к груди. Боль была так сильна, что он едва не опрокинул чашу - и, если бы тут не стоял знорк, давно лёг бы на камни и катался по ним. Алсек охнул.

- Камса! - вскрикнул Румингьяви, и короткая стрела, бесшумно покинув трубку, впилась в загривок Скарса. Мотнув головой, хеск вскинул лапы - но даже зацепиться за стену ему было нечем, и он растянулся на полу, пуская изо рта пену.

- Зачем?! - Алсек сердито покосился на южанина и склонился над Скарсом. Стрела вошла неглубоко, и зазубрин на ней не было, чему жрец мельком удивился. Выдавив кровь из ранки, Алсек осторожно прижал пальцы к виску Кайриннега, вторую же ладонь положил на его правый локоть, туда, где кость из-под кожи не проступала.

- Да вернётся потерянное, да вырастет отсечённое, - прошептал он, прикрывая глаза. - Чарек, хранящий сон семян, Зген, позволяющий им прорастать, Кетт, утоляющий жажду земли... Вашими именами я прошу боль уняться, прошу кровь течь по жилам размеренно, прошу кости вытягиваться, не вспарывая кожу. Да будет исцеление быстрым, но не жестоким...

...Хифинхелф недовольно шипел, навьючивая свёрнутые циновки на спину Куши и брезгливо пробуя готовое варево над очагом Храма Солнца, но всё же согласился проводить Алсека в темницу. В этот раз они пробирались подземными путями, подальше от небесного огня, и редкие встречные ящеры удивлённо шипели на кумана - обычно вьючных зверей под землю не тащили.

- Хэсссс! Сслишшком ты возишшься сс крассным убийцей, - махнул хвостом Хифинхелф, покидая пещеры в нескольких шагах от темницы. - Приручить гиену - и то приятнее и полезнее!

- Ты прав, наверное, - пробормотал жрец, забирая у ящера бурдюк с водой. В ней плавали раскрошенные листья Тулаци и Яртиса - немного, столько, чтобы их запах не потревожил того, кто будет эту воду пить.

Румингьяви в этот раз не вышел им навстречу - он сидел на каменном выступе у входа в пещеру Скарса, смотрел на пленника сквозь выступающие из пола земляные лезвия и как будто ждал гостей.

- Почтенный жрец! И ты, Хифинхелф? Хийо-хийоле... Снова будете трогать это существо? Лучше бы сразу его обездвижить...

- А мыссль хорошшая, - пробормотал иприлор, махнув хвостом. Алсек схватил южанина за плечо и сверкнул глазами.

- Посиди спокойно, Румингьяви! Клянусь Оком Згена, даже Скарс не кидается на кого попало так, как ты!

Кайриннег покосился на них через плечо и отступил к стене. Ему было не до пришельцев - кости росли, растягивая шкуру, и лапы и хвост невыносимо ныли и чесались. Алсек заглянул в багровые глаза и поёжился.

- Хэсссс, - покачал головой Хифинхелф, протягивая лапу к Скарсу. - Ладно, огонь в чешшуе, ложиссь и показывай ссвои конечноссти. Мы принессли тебе поессть. А ессли будешшь лежать тихо, обойдёшшься без новых дырок в шшкуре.

- Фарррх, - Кайриннег выдохнул облако багряного дыма, и Хифинхелф стряхнул с руки искры. Медленно, опираясь на колени и локти и скрежеща шипами о камень, Скарс растянулся на земле. Алсек, наполняя чаши едой и питьём, искоса посматривал на Хифинхелфа - ящер без малейшего страха ощупывал лапы хеска и его загривок, прикладывал ладонь к хвосту, пересчитывал позвонки.

- Ещё немного, и начнут прорасстать киссти, - заметил Хифинхелф, когда Алсек подошёл к нему. - Множесство мелких косстей. А тут уже заметны зачатки шшипов... по три шшипа на каждом предплечье. Не знаю, на кой они нужны, по мне, так одно неудобсство.

Скарс фыркнул, обдав Алсека горячим пеплом. Ящер попятился, сердито шипя.

- Пойдём, хватит на него глазеть!

- Погоди, Хиф, - тихо ответил жрец, опускаясь наземь рядом со Скарсом. - Ты иди, я догоню. Не бойся, Румингьяви тут, на страже... и почтеннейший Гвайясамин тоже.

- Как знаешшшь, - Хифинхелф выбрался в коридор и встал там, сложив лапы на груди. Кайриннег зашевелился, кое-как сел, отмахнувшись от протянутой руки Алсека.

- Ящеры носят много еды, - пробурчал он. - Зачем?

- Чтобы мясо на твоих костях вырастало быстрее, - ответил изыскатель. - Никто из пленников не сидит голодным ни у ящеров, ни у знорков.

- Эррх, - Кайриннег посмотрел на свои лапы и фыркнул. - Когда всё вырастет, я пойду на корм твоему богу?

- Я говорил уже - нет, - нахмурился жрец. - Даже с целыми лапами и хвостом ты не станешь благородным воином. Ты убивал слабых, и ты этим хвалился.

- Фаррх, - Скарс задумчиво прикрыл глаза. - Твои боги переборчивы. Куннаргаан был подходящим воином?

- Он защищал людей Шуна, - Алсек хотел встретиться взглядом с Кайриннегом, но тот смотрел в землю. - Мешал вам разрушать. Он по праву попал в дом солнца. А ты вернёшься в свой дом. Надеюсь, он не был разрушен так же, как мой.

Скарс поднялся и пошёл к наполненным чашам. С Алсеком он больше не заговаривал, и тот, помедлив, вышел из пещеры. Шипы с лязгом воткнулись в потолок за его спиной.

- О чём вы всё толкуете? - спросил Румингьяви. - Уговариваешь его поклониться солнцу?

- Он ищет почётной смерти, - покачал головой Алсек.

- Хэсссс! Так за чем же дело ссстало? - щёлкнул языком Хифинхелф. - Вашшш верховный только порадовалссся бы!

- Не уверен, - буркнул жрец, глядя с террасы вниз.

Солнце заливало склоны ярким светом, но у подножия утро как будто вовсе не наступало - чёрные тучи колыхались от горизонта до горизонта, и багровые и белые сполохи озаряли их изнутри. "И земля вместо воды напивается кровью," - подумал жрец и содрогнулся. "Хвала богам за стены Мекьо и за воинов Мекьо, стойких, как гранитные скалы!"

...Благовонный дым сгорающих листьев Яртиса и тикориновой стружки расплылся по кухонным пещерам, но не смог заглушить смрад куманьего жира, пролитого на угли, и подгорелой каши. Несмотря на холод, сочащийся из-под земли, тут было ещё жарче, чем наверху, и Алсек выжал пот из бахромы налобной повязки, прежде чем выйти за дверь.

- Хссссс, - Хифинхелф неохотно покинул тень под стеной. - Ну шшшто?

- Нет у них мяса, Хиф, - покачал головой Алсек. - Вот, возьми, это солёный меланчин.

- Хэсссс... - ящер впился зубами в тягучую тёмную массу и с трудом откусил половину. Эти бурые полосы, вымоченные в соли, вообще не похожи были на еду - скорее, на водоросль, засохшую на камнях.

- Ну на кой Сскарссу меланчин?! - пожал плечами Хифинхелф, обнюхивая "водоросли". - Осставь ссебе.

- Хиф! - нахмурился Алсек. - Пусть он ест. Много ли мяса нарастишь на пустой каше?!

- Хссссс, - криво усмехнулся ящер. - А то на меланчине... Хсссссса!

Страшный грохот заглушил его шипение, ветер ударил Алсеку в лицо, и он закашлялся от пыли. Снова громыхнуло - совсем рядом, как будто в пяти шагах! - и холм содрогнулся. Растерянные крики и гневное шипение, торжествующий рёв и вой пламени донеслись с нижнего яруса. Алсек, проморгавшись, свесился через ограду - и охнул.

Там, где кромка непроницаемой тучи упиралась в стену, укрепления были взломаны взрывом - осколки плит и булыжники раскидало, как солому, ярус, прилегающий к стене, треснул и просел, а вверх по склону, поливая всё вокруг огнём, прорывались воины Джаскара. Ящеры, дрогнувшие было, наседали на них со всех сторон, и с верхних ярусов летели стрелы и молнии. Взревел тревожный рог, заскрежетали двери туннелей, свежий отряд копейщиков высыпал на склон, земля вздыбилась волной, как будто желая заткнуть собой пролом в стене - но в пробоину влетел огненный смерч.

Алсек, застыв на месте, смотрел, как пламя поглощает иприлоров и людей, не успевших отбежать в сторону, как Алдеры смыкают щиты и мечут поверх них молнии. Отряд, рассыпавшись, залёг за оградами, рог взревел снова - и захлебнулся воем. Пламя взметнулось над нижним ярусом, оплавляя камень и пожирая плоть. Огромный Скарс в бронзовых латах, взобравшись на крышу, с радостным рёвом вскинул лапы - и пламя поднялось ещё выше, перекинулось на соседний ярус. Двадцатка ящеров бросилась к хеску, дротики взвились в воздух - и опали пеплом, двое копейщиков с раздробленными головами скатились вниз по ярусу. Скарс плюнул огнём, и щит в руке иприлора не выдержал и раскололся. Предсмертный вопль сгорающего заживо заставил Алсека содрогнуться.

- Ни-шэу! - крикнул он, сжимая в руке нож, и тут же снизу, от обломков стены, яркий жёлтый луч настиг Скарса, и его доспехи задымились.

Хеск, наступив на поверженного иприлора, медленно, как бы нехотя, развернулся к стене.

- Ни-куэйя! - закричал жрец, направляя нож на врага. - Иди сюда, тварь!

Скарс, махнув лапой на стену (пламя взвилось на камнях, словно на угли плеснули земляного масла), повернулся к Алсеку. Огонь обступал его стеной, и дротики вспыхивали, не долетая. Молния хлестнула по броне, Скарс плюнул в ответ - и Алсек с замирающим сердцем услышал короткий вскрик за оградой.

- Сюда! - завопил он, прыгая на нижнюю крышу. - Ни-куэйя!

Луч едва не ослепил его самого, но Скарс даже не покачнулся, только презрительно оскалился и поднял лапу. Алсек запоздало шарахнулся к ограде, ища укрытия, и невольно зажмурился, но секунду спустя вздрогнул и открыл глаза. Пламя его не коснулось.

Двумя ярусами ниже, источая дым и разбрасывая искры, катались по мостовой два Скарса. Один из них, без брони и хвоста, крепко сжимал закованного в панцирь врага и дышал огнём ему в лицо, пытаясь впиться зубами в горло. Второй, всадив когти в спину напавшего, рвал его и хлестал шипастым хвостом. Первый изловчился и, широко разинув пасть, сдавил его морду, второй взвыл, и они, сметя ограду, рухнули на нижние крыши, а с них - на мостовую. Бесхвостый, не удержавшись, остался лежать, его враг упал вниз, тут же вскочил, втянул в себя воздух - и с утробным воем покачнулся и обвис на копьях, вошедших глубоко под рёбра. Четверо Алдеров держали их, и Алсеку померещилось, что пики горят белым огнём. Скарс снова завыл, пошатнулся и опрокинулся на спину.

- Кайриннег! - жрец спрыгнул на мостовую, оттуда - вниз, на крышу, моля богов, чтобы кровля выдержала. Израненный Скарс шевелился, пытаясь оттолкнуться локтями и встать, кожа на его спине висела лохмотьями, всё вокруг залито было кровью.

Алсек огляделся по сторонам и увидел земляную стену, закрывшую пролом, молнии, впивающиеся в тучу, воинов у бойниц. Разбросанные по склону тела дымились, раненые ящеры поддерживая друг друга, брели к туннелям, несколько ополченцев стаскивали тела иприлоров в пустой дом, Алдер-целитель склонился над ящером с оторванной рукой и пытался остановить кровь.

- Хиф! - крикнул Алсек и услышал из-под покосившегося дома шипение. Ящер вышел, отряхиваясь от пепла, на палице в его руках кипела, быстро испаряясь, раскалённая кровь.

- Хвала богам, - прошептал жрец и склонился над Скарсом. Тот сердито зарычал, когда пальцы изыскателя сжали края раны.

- Во имя Згена, дарителя жизни, и Чарека, хранящего твердь... - шептал тот обрывки молитв и заклятий, ощупывая спину и плечи раненого. - Кайриннег, боги великие... Ну что же ты... без доспехов... Повернись, привстань немного! Живот не зацепило?

- Аррагх! - Скарс, которому накидка Алсека накрыла нос, вычихнул облако пепла. - Уйди, знорк!

- Прости, - пробормотал жрец, просовывая руку под хеска и ощупывая его грудь. Хвала богам, там ран не было - да и те, что прошли по спине, были неглубокими, не страшнее тех, с которыми Кайриннег явился недавно в Мекьо. Алсек облегчённо вздохнул и нашарил в сумке склянку с "Кровью Земли" - "тогда помогло, и теперь поможет..."

- Фа-аррх, - выдохнул Кайриннег, разглядев с крыши поверженного Скарса. Ополченцы сгрудились вокруг, и ящеры, покинув кухню, спустились, и Алсек увидел, что к ним пробирается южанин.

- Он думал поглумиться над слабыми, - криво усмехнулся жрец. - Думал жечь их заживо, ломать им кости, разрушать дома... Да поглотит его Кигээл!

- Эрррх, - Кайриннег давно забыл о мертвеце - он смотрел на убитых ящеров. Их останки, перемешанные с обломками кирпича, на циновках несли к туннелю. Алсек склонил голову в печали.

- Зачем полезли? - спросил Скарс, оборачиваясь к нему. Его пасть была в крови, и у жреца на миг похолодело в груди, но тут же он разглядел, что у хеска выломан клык, и натекло из ранки.

- Ч-что?.. - растерянно мигнул Алсек.

- Слабые. Умерли. Зачем было лезть? - в глазах Кайриннега не было кровавого тумана, не было и насмешки.

- Они защищали свой город, Кайриннег. Своих сородичей. И ящеры, и знорки, все мы так делаем, - ответил Алсек, с трудом подбирая слова. - Хорошо, что ты помог им. Этот Скарс мог многих убить, пока его остановили бы.

- Слабые, - Кайриннег вздохнул и зашевелился, укладываясь на крыше и пряча худые лапы под подбородок. - Я пойду в твой город. Буду помогать. Вы не справляетесь.

Алсек, изумлённо мигая, смотрел на него и хотел что-то сказать, но Хифинхелф тронул его за плечо с вопросительным шипением.

- Хиф, Кайриннег ранен, - прошептал жрец. - Много крови вытекло... Мы вдвоём доведём его до пещеры? Лекаря бы найти...

- Дойдёт, - махнул рукой ящер. - Поссмотрю, шшшто с его ногами... А, мелочи, шшипами исскололо. Вроде как Сскарссы не ядовиты...

Внизу хрустели кости и лезвия - тяжёлую тушу разрезали на куски, и южанин бегал вокруг, раздавая указания, и просил дать ему нож, но все только отмахивались. Алсек, нахмурившись, встал так, чтобы закрыть склон от Кайриннега.

- Шипами? - пробормотал он и вздрогнул всем телом, вспомнив о земляных лезвиях под полом темницы. - Кайриннег! Ловушки в пещере... Как ты вышел, не поранившись?

Хеск на мгновение оскалился в усмешке.

- И маги у вас тоже слабые, - тихо сказал он и прикрыл глаза. - И я слабый. Но не настолько.

Алсек мигнул.

- Так ты... ты мог выйти, когда угодно, или убить вошедших, и ничего бы не случилось?!

- Арррх, - Скарс выдохнул две тонкие струйки дыма. - Хорошо. Тепло. Кормят. Не едят. Думай, когда я смогу умереть. Не бойся. Мелкий храбрый знорк...

Румингьяви, отогнанный от мёртвого Скарса, поднял взгляд на крышу, и его глаза округлились. С верхнего яруса послышалось изумлённое шипение, кто-то перелез через ограду и встал над Кайриннегом, глядя то на него, то на неподвижного Алсека. Изыскатель покосился на пришельца и встряхнулся.

- Кайриннег... Ты говоришь - ты пойдёшь в Эхекатлан со мной?

- Пойду, - отозвался Скарс, приоткрыв один глаз. - Ты слышал, знорк.

Глава 29. Горькая вода

- Согва, чем ты там звенишь? - спросил Алсек, ныряя с раскалённого склона в зыбкую прохладу храма. Вчера в полдень ему казалось, что жарче не будет - у солнца не найдётся столько огня - но сегодня ещё не миновало утро, а мостовые уже готовы были расплавиться, и Алсек, ступая по ним, опасался утонуть по щиколотку в жидком камне.

Согва, вздрогнув, ссыпал медяки обратно в чашку и убрал её в нишу.

- Воины Ти-Нау на рассвете приносили пожертвования, - сказал он. - Семнадцать медных ча, всего лишь, но со вчерашними это уже сорок три, а вечером, быть может...

- Согва! - Алсек нахмурился. - Я говорил, чтобы ты вернул эти деньги? Говорил, что нельзя обирать людей?

- Я пытался, - пожал плечами младший жрец. - Больше не буду. Это обидно для воинов Ти-Нау. И я уже говорил, что не прошу у них денег.

- Тогда я сам верну их, - Алсек потянулся за чашкой. - На что тебе деньги, Согва? Что ты здесь купишь?

- Нам ещё возвращаться, почтенный Сонкойок, - лицо Согвы было невозмутимым. - А наши храмы сожжены. Нужны будут деньги на украшения, а может, и на новые стены. Я могу отдать тебе большую часть, почтенный, - например, две трети.

"Сожжены..." - повторил про себя Алсек и мотнул головой, отгоняя видения. Храм Солнца, облитый огненной жижей и дымящийся, как вулкан, снова вставал перед глазами - вместе с изуродованными телами у подножья, грудами обугленных костей и пластин брони, золотыми щитами, содранными со стен...

- Оставь себе, - махнул рукой Алсек, отворачиваясь.

Он смотрел на белёную стену, расписанную неумело, но старательно. Кто-то нарисовал реку - завитки водяных прядей, пики цветущих тростников вдоль берега, крохотных воздушных медуз и огромную стрекозу. Чуть поодаль над водой повисла витая раковина с торчащими из её боков вёслами и косым парусом.

- Красиво, - вздохнул жрец, разглядывая фреску. - Это небесные воды?

- Да, - кивнул Согва, скрывая облегчённый вздох - кажется, Сонкойок забыл о пожертвованиях, и это к лучшему. - Когда мы закончим, она будет обвивать всю комнату. А завесу за алтарём украсим бабочками.

- Зген всесильный! - покачал головой Алсек. - И ступенчатые башни на внешней стене... Только закрась солнечные диски зеленью - они у тебя вышли красными...

Согва недоумённо взглянул на него - и прикусил губу.

- Око Згена! - он помотал головой, отгоняя наваждение. - Я уже забыл, каким должно быть солнце. Как ты думаешь, почтенный Алсек, оно ещё будет... будет таким, каким должно быть?

Изыскатель молча кивнул.

Горячий ветер приподнял дверную завесу, и жрец, вдохнувший слишком глубоко, закашлялся и прикрыл ладонью рот. С улицы тянуло чем-то омерзительным - нечто, давно протухшее, пыталось гореть.

- Что за дрянь? - поморщился изыскатель, опуская завесу и придавливая её камнем. Благовонный дым тикорина расползся по комнате, но вонь всё сочилась с улицы сквозь циновку.

- Опять поджигатели что-то сотворили, - вздохнул Согва, пристраиваясь рядом с курильницей - там пахло приятнее. Алсек осторожно выглянул наружу - запах стал гуще, но ничего странного на склоне холма не было. Ничего не изменилось и у подножия - непроглядная туча упиралась в городские стены, лениво отплёвываясь на летящие в неё пучки молний, янтарный щит над холмом изредка вспыхивал, перехватив луч или огненную стрелу... Ничего не взрывалось, и никто не врывался сквозь бреши в стенах. Даже ящеры, любящие жару, попрятались в тени, только Сапфировый Дракон неспешно кружил над холмом.

За стеной послышался мерный перестук - куман неспешно брёл по мостовой, задевая камни короткими когтями. Где-то совсем рядом с храмом стук сменился досадливым пыхтением и фырканьем - всадник, остановив кумана, не торопился спешиться, но и дальше не ехал. "К нам, что ли?" - удивился Алсек, убирая камень с порога. "В такое-то время? И не жалко ему ящера?"

- Согва, далеко ты убрал навес? - тихо спросил он, надевая сандалии. По чисто выметенным циновкам в храме приятно было ходить босиком, но снаружи мостовая только что не дымилась, и Алсек решил поберечь ступни.

- Думаешь, это чародей Хифинхелф? - Согва зашуршал свёрнутыми подстилками. Алсек пожал плечами.

- У него работы много, вчера даже на закате не выбрался - навряд ли это он...

За разговором жрецы не услышали, как всадник спустился на мостовую - и Алсек, выйдя за ворота, охнул от растерянности. На улице, опираясь на спину кумана, стоял Хифинхелф. Увидев изыскателя, он шагнул к нему и пошатнулся, едва устояв на ногах. Алсек бросился к нему, крепко обхватил и чуть не упал вместе с ним. Куман сочувственно зафыркал и упёрся лбом в спину Хифинхелфа.

- Ладно вам, - пробормотал иприлор, судорожно прижав лапу к ключицам; дышал он тяжело, и голос был хриплым. - Поищи навес, Алсек. Куши... нельзя ему на солнце, ожоги будут.

- Согва! - крикнул жрец, поддерживая ослабевшего ящера на пути к двери. - Помоги!

Куши, спрятавшись в густую тень, не спешил лечь на мостовую - камни были ещё слишком горячи. Алсек оставил ему миску с водой и охапку сухого тростника - пересушенной жёлто-серой травой было впору топить очаг, но более сочной еды для куманов в Мекьо давно не осталось.

Хифинхелф устроился у стены, обвёл настороженным взглядом алтарь и нишу с черепом, принял из рук Согвы чашу с яртисовым отваром и остался так сидеть, вдыхая благовонный пар и тихо шипя. В первый раз за много дней Алсек увидел его без доспехов, без робы и рукавиц, в одной лишь длинной рубахе.

- Полить тебя? - жрец дотянулся до горшка с чистой водой. Ящер отмахнулся.

- Отчего ты не под землёй? - спросил Согва. - Почтенный Алсек думал, что тебя не отпускают из мастерской...

Иприлор слабо мотнул головой, осушил чашу, резко вдохнул и выдохнул и снова ощупал грудь.

- Всссё, - прошипел он еле слышно. - Моя работа закончиласссь. Просссти, шшшто вчера не пришшшёл - на ночь оссставили у лекаря, только вырвалссся.

- Зген всесильный! - охнул Алсек, едва не выронив кувшин. - Что случилось?! "Шмель" тебя ужалил?!

- Хссссс, - шевельнул хвостом Хифинхелф, принимаясь за вторую чашу. - Этого ещё не хватало. Говорят, я упал, где ссстоял, очнулссся уже у лекаря. Большшше мне не оживлять "шшшмелей". Вот, посссмотри...

Он приподнял рубаху и показал жрецам размашистый чёрный крест, нарисованный на животе.

- Пока не сссотрётссся - ни единого заклятия. Хшшшш... - с досадливым шипением Хифинхелф допил отвар. - Это на месссяц, не меньшшше. Не рассчитал я, Алсссек. Сссил не хватило.

- Хиф!.. - жрец, не договорив, крепко сжал плечо ящера и встряхнул его. - Куда же старейшины смотрели?!

- Война, - пожал плечами иприлор. - Ты не бойссся, Алсссек. Мы сссделали много оружия, да и у ссстены сссейчассс тихо...

Ветер засвистел в нишах, рванул дверную завесу, и по храму расплылось облако прозрачного, но зловонного дыма. Алсек поморщился и поднёс к носу измятый лист Яртиса. Что только ни горело вокруг него в этом году - даже кости и камни - но столь мерзкой вони ему ощущать ещё не приходилось.

- Что там горит, Хиф? - спросил он угрюмо. - В отстойник налили огненной жижи?

- Река горит, Алсссек, - недобро усмехнулся ящер, оскалив зубы. - Ил на дне высссох, и его подожгли. Запах гадоссстный...

- Зген всесильный! Подожгли... реку?! - Согва поднёс ладонь ко рту. Алсек зажмурился и ущипнул себя за ногу.

- Да хранит нас всех Аойген, - прошептал он. - Если кто-то здесь и остался в своём уме, то это он. Ему такое привычно.

Согва опасливо покосился на него и осуждающе покачал головой - обращаться прилюдно к богу случая не подобало, особенно почтенному жрецу Солнца.

Повисло молчание. Первым нарушил его Хифинхелф.

- Можно оссстатьссся у вассс на ночь? - нерешительно спросил он, глядя в сторону. - Поссстараюсссь не мешшшать.

- Око Згена! Конечно, ты можешь остаться, - слегка обиделся Алсек. - И я буду рад тебе. А что с твоим домом? Твой отец...

- Да нет, папашшша ни при чём, - помотал головой Хифинхелф. - Шшшулхиф, провалисссь он в Бездну! Я ссс ним разругалссся. Сссил большшше нет ссслушшшать его бред! Пусссть говорит сссам ссс сссобой, пока не оссстудит голову.

Алсек недоумённо хмыкнул.

- Шулхиф? Тот, кто не верит в могущество Солнца и Земли? - криво усмехнулся Согва. - Он продолжает упорствовать в неверии?

Иприлор сердито махнул хвостом.

- Ты всссё о сссвоём, жрец... Алсссек, а куда мне привязать Кушшши? Твои прихожане оттопчут ему хвоссст...

С улицы донеслось сонное ворчание, и ящер вскочил на ноги, хватаясь за оружие. Алсек вздрогнул и растерянно заморгал. На пороге, выставив перед собой пустые ладони, стоял Румингьяви.

- Ушш! - он укоризненно покачал головой. - Так и убить недолго! Почтенный Алсек, я за тобой. Собирайся скорее. Там твой Скарс...

Его последние слова заглушило сердитое шипение Хифинхелфа, затем за дверью взревел и затопал лапами Куши. Изыскатель, закинув на плечи дорожную суму, кинулся следом за южанином - по раскалённой мостовой, вниз по крутым лестницам, мимо опустевших домов и запечатанных лазов.

На улице перед входом в темницу, несмотря на жаркое время, собралась толпа. Алдеры и иприлоры встали полукругом, некоторые отошли к стене и смотрели на происходящее оттуда. На выходе из туннеля, наполовину в тени, наполовину на солнце, лежала багровая дымящаяся туша, над ней с копьями наперевес стояли четверо воинов-иприлоров. Чуть поодаль, у ограды яруса, сидел безоружный ящер, его одежда и чешуя были перепачканы пеплом и пылью. Сородичи помогали ему встать, а он сдавленно шипел и неуверенно переступал с ноги на ногу. В паре шагов от него стоял угрюмый Алдер в разукрашенном плаще. Хифинхелф, увидев его, тихо зашипел и толкнул Алсека в бок.

- Что с Кайриннегом?! - жрец развернулся к южанину. Тот виновато опустил взгляд.

- Пришлось обездвижить, иначе его бы закололи. Но ты не бойся, он живой. Всего две стрелы, это им нипочём.

Ящеры расступились, и Алсек опустился на мостовую рядом со Скарсом. Тот лежал вниз лицом, раскинув лапы, из пасти обильно текла пена, приоткрытые глаза казались остекленевшими. Крови нигде не было.

Над головой жреца раздалось шипение, и он посмотрел наверх. Ящеры расступились, пропуская к нему Алдера в плаще.

- Почтенный Алссек Ссонкойок? Хорошшо, шшто ты не замешшкалсся в пути, - сказал тот, смерив изыскателя хмурым взглядом. - Это твой Сскарсс?

- Он - свободный хеск, - нахмурился Алсек. - Он в плену, и я за него отвечаю. Почему на него напали?

- Хэсссс! Напали?! - оскалился один из иприлоров. Алдер в плаще испустил короткое шипение, и ящер замолчал.

- Говорят, ты насстоял на том, шштобы этому Сскарссу ссохранили жизнь... - проговорил он как бы в задумчивости. - Сстранное решшение. И, боюссь, преждевременное. Этот иприлор - уважаемый Халишшхелф из ссоюза Кьо, и он едва осстался жив. Этот Сскарсс напал на него и убил бы, ессли бы сстража его не осстановила. Хвала богам, шшто Халишшхелф не получил кровавых ран, и шшто его коссти целы!

Алсек содрогнулся. Не мигая, он смотрел на потрёпанного и шипящего иприлора - тот ощупывал ободранный локоть и сердито скалился.

- Напал? - пробормотал жрец, переводя взгляд на неподвижного Скарса. - Но он же... у него нет лап! Он не мог...

- Поэтому почтенный Халишшхелф оссталсся в живых, - сказал предводитель ящеров, глядя на хеска с отвращением и страхом. - Напрассно ты сстоишшь так близко к крассной твари. Шшто ему сстоит на тебя кинутьсся?

- Ну-у, - нахмурился Румингьяви, выбираясь из толпы. - Сейчас-то бояться нечего.

Алсек снова взглянул на Халишхелфа и побагровел от стыда.

- Как это вышло, почтенный хранитель воды? - спросил он. - Боги! Кайриннег... я и подумать не мог, что он...

- Ссскарсссы! - щёлкнул языком потрёпанный ящер. - Я только принёсс ему воды. Зачем эту тварь тут держат? Ждут, пока она перебьёт вессь ярусс?!

- А я отлучился на пару мгновений, - вздохнул Румингьяви. - Нет, так не пойдёт. Я не могу вечно за ним смотреть...

Ящеры с копьями переглянулись.

- Вссё яссно, - махнул хвостом Алдер-предводитель. - Едва ли сстарейшшины будут сспорить. Это ссущество сследовало бы предать ссмерти...

Алсек вздрогнул и встал между ним и Скарсом.

- Что?! Он защищал город! Разве вы не помните, как он бросился на...

- Сcкарсcам вcсё равно, кого убивать, - угрюмо пробормотал один из ящеров. - Никого он не защищал.

- И поэтому мы проявим милоссердие, - кивнул предводитель. - Ему ссохранят жизнь. Но закован он будет надёжно. И давно надо было так ссделать. Сскарсс - не пушшисстый ссегон...

Жёлтая кошка на крыше навострила огромные уши. Копейщики сомкнули кольцо вокруг Кайриннега, Алсека оттеснили. Хифинхелф сцапал его за плечо и вытащил из растущей толпы.

- Напасссть на хранителя воды! - ящер испустил гневное шипение. - И ты ещё заботилссся о нём! Прав был Румингьяви - ссснять ссс него шшшкуру, и дело ссс концом...

Алсек хмурился и молчал, вслед за Хифинхелфом поднимаясь по залитому солнцем склону. Все туннели были плотно закрыты от пыли и горячего ветра - даже ящер не сразу нашёл, куда спрятаться от солнечного огня. В сумрачной норе Алсек опустился на камни и тяжело вздохнул.

- Кайриннег... Он пообещал защищать город, а я... я ведь поверил ему. Эх-хе, храни нас всех Аойген... Зачем было кидаться на мирного ящера?!

- Хэсссс... - пожал плечами Хифинхелф. - На то он и Сскарсс. Хорошшо хоть, огнём не плюнул, не то от Халишшхелфа пыли не оссталоссь бы. Там, в пещерах, проще просстого поднять огненный вихрь...

Алсек вздрогнул всем телом и замер, устремив на ящера немигающий взгляд. Хифинхелф растерянно зашипел.

- Верно, Хиф, - еле слышно проговорил жрец, сжимая кулаки. - Он не дышал огнём! И не призывал ни Огонь, ни Землю! Зген всесильный... Он что, не хотел убивать?!

- Может, не уссспел, - нахмурился иприлор. - Хотя... ты прав, ссстранно это. Интересссно, шшшто он сссам сссказал бы насссчёт всссего этого...

- Спросим, - Алсек рывком поднялся на ноги. - Спустимся к нему и спросим. Что-то здесь не так, Хиф...

Когда они окольным путём добрались до темницы, Алсек не сразу узнал туннель - его словно вырыли заново. Стены сблизились, потолок стал ниже и ощетинился острыми каменными гребнями. Там, где раньше был пологий спуск за изгородью земляных шипов, сейчас путь преграждала почти сплошная стена. Шипы, торчащие из стен и пола, врастали друг в друга, оставляя крошечные просветы. Два больших проёма, оставленных у самой земли, были закрыты - в них стояли чаши для воды и еды, закреплённые в прорезях решётки. Поверх камня едва заметно мерцала синевато-белесая печать Молнии.

- Хэссссс... Они поссстаралисссь, шшшто тут ссскажешшшь, - Хифинхелф опёрся о решётку, заглянул в просвет и щёлкнул языком. - На нём теперь лучиссстые оковы. Сссмотри, Алсссек...

Кайриннег лежал на земле неподвижно, только бока вздымались и опадали в такт тяжёлому дыханию. Поверх красной чешуи свивались кольцами золотые путы. Скарс не шевелился, не пытался стереть с морды засохшую пену, даже не смотрел в сторону решётки. Алсек покачал головой.

- Ссстранно, - заметил Хифинхелф, выдвигая чашу с водой из ниши - слегка, только чтобы посмотреть, не опустела ли она. - Он к воде не прикоссснулссся. Я посссле этой южной отравы отпитьссся не мог.

- Да уж помню, - покосился на него Алсек. - И надо же было тебе тогда трогать стрелки... Хэ! Хиф! Не трогай воду!

Он опустился на пол, склонился к чаше, очень осторожно коснулся её пальцем и поднёс его к губам - и сплюнул.

- Шшшто?! - вскинулся Хифинхелф, и Румингьяви, до того незаметной тенью скрывавшийся в нише, вскочил и быстрым шагом подошёл к изыскателям. Алсек даже не взглянул на него.

- Хвала богам, что он пить не стал! - выдохнул жрец, с отвращением глядя на воду. - Эта чаша под благословением Джаскара!

- Хэсссссс?! - Хифинхелф ударил хвостом по стене, едва не опрокинув чашу. - Алсссек, ты уверен?

- Это точно, Хиф, - прошептал изыскатель, вытирая губы. - Принёс ему воды - так сказал тот ящер?! Джилан пожри его кишки!

- Ушшш! - всплеснул руками Румингьяви. - Не ругайся, почтенный жрец.

- Это... ты шшшто-то путаешшшь, Алсссек, - прошипел Хифинхелф, пригибаясь к земле. - Халишшшхелф - из сссоюза Кьо! Он не мог превратитьссся...

- Как и Чагвар, воин Вегмийи, - еле слышно откликнулся Алсек и рывком вытащил чашу из-под решётки. Вода выплеснулась на камень и ручьём побежала на улицу. Румингьяви укоризненно хмыкнул.

- Хиф, найди чистой воды! - велел жрец, снимая с пояса нож и прикасаясь лезвием к краям чаши. - Да сгорит в небесном огне вся скверна! Почтеннейший Гвайясамин, пребывающий в доме солнца, услышь меня! Пусть эта чаша и эта вода будут благословлены твоим именем, именами почтенного Гванкара и могучего Куннаргаана, воина солнца, - и всесильного Згена, дарителя жизни...

Полная чаша со скрежетом проскользнула под решёткой и замерла, не расплескав ни капли. Кайриннег молча поднялся, подошёл к ней и сел рядом. Алсек слышал, как он быстро лакает, фыркает, утирая морду, и снова склоняется к воде.

- Румингьяви, ты можешь поднять решётки? - тихо спросил жрец. - Пропусти меня к Кайриннегу.

Южанин покачал головой.

- Старейшины запрещают.

- Он не нападёт, если его не трогать! - сверкнул глазами Алсек. - Я только посмотрю, всё ли с ним в порядке.

- Отсюда смотри, - буркнул Румингьяви. - Это Скарс, и презлющий.

Жрец подошёл к решётке, навалился на прутья, охнул, когда белые искры обожгли ему руки.

- Кайриннег! Чего от тебя хотел жёлтый ящер? Зачем он приходил?

Хеск поднял голову от чаши, посмотрел на Алсека. В его глазах колыхалось пламя.

- Звал обратно, - буркнул он. - Глупый ящер, вещь Манчи.

Алсек стиснул зубы.

- И ты... что ты ответил, Кайриннег? - тихо спросил он. Скарс фыркнул.

- Я остаюсь. Я обещал, - он выдохнул облако дыма и снова наклонился к воде. - Змея не сожрёт меня.

Жрец повернулся к Румингьяви. Южанин нахмурился и сложил руки на груди.

- Пока не скажут старейшины, будет сидеть там, - пробурчал он. - Ты что, Скарсу веришь?!

- Хсссссс! - Хифинхелф хлестнул хвостом по стенам, зашипел от боли, зацепив печать Молнии. - Халишшшхелф - хранитель Кьо! Шшшто вы всссе несссёте?! Он никогда не ссстал бы...

Алсек молча взглянул ему в глаза, и ящер осёкся.

- Кайриннег не лжёт, - тихо сказал жрец.

- Но... у Халишшшхелфа есссть тень! - мотнул головой иприлор. - Ты сссам её видел! И глаза у него...

- Глупый ящер, - оскалился Кайриннег, выпрямляясь во весь рост. - Не взял огонь. Всё равно умрёт. Все они умрут.

- Фссссс?! - развернулся к нему Хифинхелф. Алсек схватил ящера за плечо.

- Кайриннег не о тебе говорит! Халишхелф... он не принял огонь Тзангола, его не поймать по жёлтым глазам! Зген всесильный, что ему могли пообещать?!

Скарс тяжело вздохнул, пригладил перепончатые уши - они задели потолок и сложились косо - и сел на пол, не сводя взгляда с Алсека. Тот шикнул на ящера и южанина, ожидая, что хеск что-нибудь скажет, но тот молчал.

- Пойду к ссстарейшшшинам, - зашевелился Хифинхелф. - Есссли это всссё правда, то храни нассс всссех Аойген...

Кто-то удивлённо зашипел у выхода - прохожий наткнулся на вытекшую из пещеры воду. Алсек нахмурился.

- Пойдём, Хиф. Румингьяви, ты слышал, что тут говорилось - ты подтвердишь наши слова? Кайриннег, ты не будешь молчать, если... если я попрошу тебя ответить на вопросы старейшин?

- Фарррх... Я отвечу, - проворчал хеск.

Хифинхелф махнул хвостом.

- Но кто поверит Ссскарсссу?!

Алсек вышел из тени, жмурясь и прикрывая глаза ладонью - он уже всерьёз боялся ослепнуть, таким свирепым стал за последние дни солнечный свет. Замерев, он стоял у входа в подземелье, пока изумлённое шипение и впившиеся в плечо когти не заставили его дёрнуться и открыть глаза.

- Хшшшш! - Хифинхелф крепче сжал его руку, не замечая, что раздирает кожу. - Сссмотри!

Внизу, за опоясавшей холм стеной, тучи колыхались и на глазах таяли, утекая прочь от города. Несколько мгновений - и завеса вокруг Мекьо рассеялась. Ни шатров, ни сверкающих щитов, ни золотых знамён, - лишь обугленные, раскрошенные в щебень руины застенья, жалкие пеньки, оставшиеся от пышных кустов, и растерянный Войкс, припавший к земле и широко разевающий пасть. Молния сорвалась с башни, но угасла, не дотянувшись до туч - они отошли далеко, и те, кто под ними прятался, могли теперь не бояться ни заклятий, ни камней, ни стрел.

Над тучами, едва не касаясь их крылом, пролетел тяжёлый тонакоатль, брошенный им луч чиркнул по краю янтарного щита, и небо над Мекьо на мгновение вспыхнуло золотом.

- Зген да не оставит нас! - выдохнул Алсек, протягивая руку к солнцу. - Что с ними, Хиф? Почему они отступили?

- Флинссс их разберёт! - махнул хвостом ящер. - И катисссь они всссе к Флинсссу!

Уходя прочь от небесного огня, в прохладные норы, где смрад горящего ила не выжигал лёгкие, Алсек то и дело оглядывался на застенье, но тучи не возвращались, и никто не высовывался из-под них. Манча Хурин Кеснек увёл войска, и над стенами Мекьо повисла тишина.

Снова на свет Алсек вышел в двух шагах от приземистого дома, расписанного птицами и ящерками. Недалеко от входа, как и прежде, на столбе висело расписание купален, и здесь же были привешены четыре туго скрученных свитка. Медные чешуи, пришитые к ним, на ветру зазвенели бы, но воздух был недвижен. Хифинхелф, проходя мимо, склонил голову в печали.

За плотной завесой "дома старейшин" кто-то гневно шипел, и слышен был шорох трескучих искр, но Алсек, махнув рукой, влетел в комнату - и остановился, едва не налетев на красного Алдера. Тот не шелохнулся - ему было не до пришельцев; и те, кто его слушал, даже не покосились на чужака.

- Хссссс! Я уверен в сссвоих сссловах так же, как в цвете сссвоей чешшшуи! - оскалился Алдер, и искры с новой силой затрещали на его рогах. Голос показался жрецу знакомым.

- Хэссс! Разве мы говорим о цвете твоей чешшшуи?! - Метхалф с яруса солеваров смотрел недобро. - Ты обвиняешшшь уважаемого Халишшшхелфа в таких вещах, и всссе твои доказательссства - лишшшь ссслова?! Клянусссь Куэсссальцином...

- Шшшулхиф?! - сверкнул глазами Хифинхелф, замирая на пороге. - Фсссссс...

- Так иссспытай его, почтеннейшшший, - ответил, скрипнув зубами, Шулхиф. - Вызови и ссспроссси. Не дожидайссся, пока вссся вода Мекьо ссстанет отравой!

- Оссстуди сссвою кровь, Шшшулхиф, - Гескин с яруса огневиков шипела чуть тише, но и её слова нелегко было разобрать. - У хранителей Кьо сссейчассс тяжёлые дни. Мы не ссстанем тревожить их из-за безумных обвинений, тем более шшшто ни одного доказательссства...

- Око Згена! - Алсек шагнул вперёд, становясь плечом к плечу с Шулхифом. Красный ящер изумлённо зашипел.

- Обвинения вовсе не безумны, и боги в том свидетели, - проговорил, задыхаясь от волнения, жрец. - Пленный Скарс, Кайриннег, говорил сегодня с Халишхелфом, и он подтвердит каждое из моих слов. Тот, кто был честным хранителем источников, стал предателем, слугой Кровавого Солнца. Он подговаривал Кайриннега поджечь город изнутри, он влил в его воду ицин, освященный именем Тзангола, - и я, и Хифинхелф, и Румингьяви это видели! Позовите Халишхелфа, позовите Кайриннега и Румингьяви, пусть предатель ответит за свои дела и замыслы!

Ящеры переглянулись. Стражник, до того неподвижно стоявший у стены, зашевелился, встревоженно шипя.

- Ты, жрец Ти-Нау... Ты видел, как кто-то пыталссся отравить пленника? - медленно проговорил Метхалф. - Видел сссвоими глазами?

Алсек мотнул головой.

- Я видел эту воду - и видел осквернённую чашу. Об остальном я знаю от Кайриннега.

- От Ссскарссса, сссвирепого убийцы? - Гескин оскалила острые зубы. - От бесссчессстной твари, мучителя кошшшек и пленных? Ссс каких пор его ссслова доссстойны доверия?!

Алсек растерянно мигнул.

- Я знаю, кем он был! Но он дал слово... и он не лжёт! Это в самом деле так, почтенные старейшины!

- Хифинхелф из сссоюза Белохвоссстых, ссскажи, шшшто было подмешшшано в воду? - Метхалф перевёл взгляд на молчаливого иприлора. Тот переступил с ноги на ногу и покачал головой.

- Я не знаю. На вид это была проссстая вода, и пахла она, как обычно. Алсссек иссспугалссся чего-то и вылил её, и я не ссстал ссс ним ссспорить. Но сссам я ничего не заметил.

Изыскатель повернулся к ящеру.

- Хиф! Разве ты не...

Короткая жёлтая вспышка прервала их спор. На циновке у ног Метхалфа сгустился шар золотистого огня, стремительно превратившийся в пустынную кошку. Она встала на задние лапы, передними царапая иприлору поножи, и выпустила из пасти летучую ящерку. Та попыталась взлететь, но лишь бессильно дёрнула крылом. Кошка, махнув хвостом, подобрала её и взлетела на плечо Метхалфа. Ящер с растерянным шипением подставил ладонь, и ящерица шмякнулась на неё поверх туго свёрнутого папирусного свитка, перемазанного сажей и кровью.

- Хссссс?! - Гескин отобрала у Метхалфа свиток, развернула - и с громким шипением повернулась к стражнику. Тот, кивнув, стрелой вылетел из дома, и над холмом взревел тревожный медный рог.

- Что... - Алсек, едва не сбитый с ног, шарахнулся к стене.

- Сссимту, - выдохнул Метхалф, отбирая свиток у Гескин. - Река исссякла в иссстоках!

- Хэсссс?! - вскинулся Хифинхелф, забыв обо всём. - Шшшто ссс Тенной и её ссстражами?!

- Тенна захвачена, - бросила Гескин, выбегая из дома вслед за стражником. Пустынная кошка, прижав к голове широкие уши, кинулась следом.

Алсек зажмурился на мгновение. В ушах шумело.

- Тенна... - прошептал Хифинхелф, хватаясь за стену. - Тенна... Сссожги меня Кеоссс! Как они туда прошшшли?!

- Теперь это неважно, - безжизненным голосом проговорил Метхалф, прижимая к груди свиток. - Сссимту умерла. Угораздило же меня до этого дожить...

Алсек испуганно взглянул на него, но старейшина, качнув головой, заговорил снова - и ни тени мертвящего оцепенения не было в его глазах.

- Видишшшь, почтенный жрец, у нассс много дел, и будет ещё большшше. Нет времени на ерунду. Ты, о Шшшулхиф, ссступай в массстерссскую, и ты, о Сссонкойок, возвращайссся к алтарю. Исссполняйте вашшш долг, большшшего мы не ждём.

Он направился к выходу, но у самой двери остановился и взглянул на Алсека.

- Твоя забота о пленном Ссскарсссе... Это очень благородно, о Сссонкойок, но всссё же будь осссторожен. Это опасссное сссоздание.

У дальней стены опустевшего дома шевельнулась тень, новый стражник выбрался из потайного хода и встал у двери, равнодушно глядя на чужаков. Шулхиф непрестанно шипел, пытался что-то сказать, но не получалось. Изыскатель зажмурился, потряс головой - без толку, мысли так и метались стадом напуганных куманов.

- Хиф... - начал он, повернувшись к стене, и тут же прикусил язык. Иприлор медленно сползал на пол, сдирая когтями побелку.

Шулхиф успел подхватить его, развернул к Алсеку лицом. Ящер слабо дёрнулся и осел на пол, едва не повалив помощника. Его глаза помутнели, язык бессильно свисал из пасти.

- Хиф! - Алсек выплеснул всё из фляжки ему на голову, тронул шею - Хифинхелф дёрнулся и закашлялся.

- В груди жжёт, - прохрипел он. - Дайте всссстать...

- Сссовсссем загоняли, - буркнул Шулхиф, языком ощупывая затылок и макушку иприлора. - Говорил же лекарь - сссиди тихо!

- Позвать подмогу? - забеспокоился стражник. Хифинхелф мотнул головой.

- Уйди, я вссстану!

- Вссставай, - Шулхиф подставил плечо. Алсек придерживал тяжёлое, норовящее обмякнуть тело с другой стороны, пока Хифинхелф не выпрямился на ослабших ногах.

- Хэссс... - он всей тяжестью навалился на плечи помощников. - Хэссссс...

- Не шшшипи в ушшши, - махнул хвостом Шулхиф. - Жрец, куда его тащить?

- В храм, - не раздумывая, ответил Алсек. - У нас есть яртисовый отвар. Хиф просто устал, там он отдохнёт. Поможешь довести?

- Сссамо сссобой, - отозвался красный ящер. - Хэсссс... Сссмотри, не принессси его в жертву! Это не по нашшшим законам.

Хифинхелф попытался ткнуть его кулаком в плечо, но дрожащая рука не слушалась.

Путь по Склонам Одиночек показался жрецу бесконечным. Горячие ступени только что не дымились под ногами, и Алсек уверен был, что подошвы сандалий обугливаются, но запах гари незаметен из-за пропитавшего всё вокруг смрада со стороны реки.

- А ссскоро высссохнет и западное русссло, - еле слышно бурчал Шулхиф. - Хвала богам, шшшто я не рыба!

Где-то на склонах грохотали, отодвигаясь, тяжёлые камни, огромные тени с рёвом скользили по небу, уносясь на запад. Алсек остановился, посмотрел наверх. Драконы над холмом собирались в стаю.

- Они освободят Тенну, - прошептал он, поудобнее перехватывая руку Хифинхелфа. - И река вернётся в русло. Не мог же Джаскар незаметно провести по пустыне полвойска! Видно, правители Тенны поддались на его уговоры и открыли ворота...

- Хссссс, - Шулхиф недобро косился на небо. - Зря они улетают всссе сссразу! Тенна Тенной, но и нам нужна помощь!

- Манча отступил, - качнул головой Алсек. - Может, они успеют вернуться, пока он набирается сил.

На пороге храма стоял Согва и зачарованно смотрел на пролетающих драконов. В руках он держал череп "почтенного предка", и глаза-кругляшки мертвеца тоже устремлены были на западное небо. Куши, почуяв пришельцев, зафыркал, и жрец вздрогнул и повернулся к Алсеку.

- Око Згена! Что стряслось?!

Куши долго пытался пролезть в двери храма, как ни отгоняли его и Согва, и Шулхиф, и лишь сердитое шипение Хифинхелфа выгнало кумана обратно под навес. Ящер улёгся на мостовую, вытянув шею, и устремил немигающий взгляд на иприлора.

- Оттопчут тебе шшшею, - фыркнул на него Шулхиф, потянулся к поводьям, но Куши так рявкнул, что Алдер шарахнулся и больше к нему не подходил.

Хифинхелф лёг на циновки в дальней комнате, у остывшего очага, взял у Алсека чашу с яртисовым отваром, но до рта не донёс - ослабшие руки так дрожали, что питьё вылилось на рубаху. Алсек поймал чашу, хотел напоить иприлора, но тот сердито зашипел и отвернулся к стене.

- Не тревожься ни о чём, Хиф, - Алсек похлопал его по руке. - Это просто жара, усталость и волнение. Два дня в покое - и силы к тебе вернутся.

- Хэсссс, - шевельнул хвостом иприлор. - Хссссс... Я ещё доберусссь до них, Алсссек. Выйду из города и найду Манчу... и перегрызу ему горло, пусссть бы меня там же и сссожгли!

- И я пойду с тобой, - прошептал жрец, склоняясь над ящером. - А что до Халишхелфа - я найду его сам и узнаю всё. Скажи, где он живёт?

- Хшшш... - Хифинхелф едва заметно качнул головой.

- Не бойся! - Алсек протянул ему чашу с отваром. - Вот, выпей... Вовсе незачем бояться. Если Халишхелф - честный житель, никто ему слова плохого не скажет. А если он замыслил недоброе... Хиф, неужели ты тогда пожалеешь о нём?!

- Чессстный житель... - фыркнул за спиной Алсека Шулхиф. - Да отрежьте мне хвоссст, есссли это так!

- Халишшшхелф... он из хранителей Кьо, - еле слышно проговорил Хифинхелф - волнение отбирало у него последние силы, Алсек видел, как дрожат его пальцы. - И он там... у ссскважин. Никто, кроме хранителей, не найдёт туда дороги... Это ссскрытое месссто. Забудь о нём, Алсссек...

- Но ты же был там, Хиф. Укажи мне дорогу! - Алсек с надеждой посмотрел на ящера, тот отвёл взгляд.

- Нет, Алсссек. Я поклялссся... - глаза Хифинхелфа помутнели. Шулхиф схватил Алсека за плечо и оттащил от ложа.

- Оссставь, не мучай его! Он не ссскажет, - красный ящер помотал головой, разбрасывая трескучие искры.

- Я... - начал было Алсек, но прикусил язык и склонил голову в печали. - Прости, Хифинхелф. Я не заговорю больше об этом.

- Шли бы вы за дверь, почтеннейшие, - сверкнул глазами Согва, придвигаясь к неподвижному ящеру. - Ваши разговоры и мертвеца встревожат!

Шулхиф кивнул и, не оглядываясь, выбрался из маленькой комнаты. Обходя алтарь, он настороженно принюхивался и косился на Алсека.

- Ишшшь ты, ссстёкла... Это здесссь вырывают сссердца и рассскалывают черепа? Я думал, кровь должна оссставатьссся...

- Здесь никого не приносили в жертву, - покачал головой Алсек. - И не принесут. Не надо распространять о моём народе скверные слухи. Скажи лучше, ты никогда не спускался...

- К руссслу Кьо? Нет, разумеетссся, - махнул хвостом Шулхиф. - Туда никого не пуссскают. Я даже ссс Хсссинхефой говорил... Хсссс!

Алсек угрюмо кивнул.

- Похоже, к Халишхелфу не подобраться. Не караулить же его у темницы!

- Хэсссс... Да не пойдёт он туда ссснова, - щёлкнул языком Шулхиф. - Ссскарссс его ссславно напугал. Ладно, жрец, пойду я. Есссли шшшто узнаю - пришшшлю ящерку.

Глава 30. Рассвет

- Хсссс! Кушши, броссь циновку! - зашипел Хифинхелф, порываясь встать. Ящер фыркнул, выпустил край подстилки из пасти и спрятал голову за угол. Занавесь упала, отделяя раскалённую добела улицу от прохладной "пещеры" храма, и тут же снова раздался хруст - Куши лениво жевал край свисающей циновки.

- Хиф, лежи смирно! - Алсек зачерпнул пригоршню яртисовой настойки и вылил Хифинхелфу на спину. Тот недовольно зашипел.

- Алссек, хватит уже осстужать меня! Я тут сскоро оцепенею.

- Это на пользу, Хиф, - Алсек вручил ему полупустую чашу. - Теперь посиди тихо. В груди больше не жжёт?

- Хэсссс... - ящер глубоко вдохнул, задержал дыхание и покачал головой. - Притихло вроде.

- Сегодня далеко не ходи, - нахмурился жрец. - Особенно после полудня. Зген всесильный! И впрямь, что ли, корабль солнца опускается на берег Симту?

- Похоже на то, - кивнул ящер. - Интерессно, где ссядет - на ссевере или на юге?

Согва отвлёкся от рисования большой пёстрой бабочки на дальней стене, повернулся к Хифинхелфу и укоризненно посмотрел на него.

- Твои слова и усмешки показывают, что к великому Солнцу ты относишься без уважения. Почтенный Алсек, отчего ты слушаешь такие речи и не пресекаешь их?

- Хэссссс... - Хифинхелф хлопнул себя по груди и высунул язык. Алсек молча показал ему кулак.

- Никто не насмехается над богами, Согва. Не тревожься. Ты не перестарался с бабочками? Из-за них не рассмотреть сам корабль.

Младший жрец отошёл от стены, разглядывая недорисованную фреску. То, что должно было изображать корабль великого Солнца, и впрямь было облеплено стаей бабочек - так, что лишь шипы на корабле-ракушке торчали из-под крыльев, а воины Солнца, стоящие на палубе, вовсе спрятались.

- В этом году многие погибли ради славы великого Солнца, - сказал Согва, глядя на стену. - Бабочек меньше, чем нужно, просто они очень большие. Мельче не получается.

Ещё хуже, чем мелкие бабочки, у Согвы получались раковины из южных морей - круглобокие, витые и покрытые иглами, потому что видел он их только на рисунке из священной книги - именно так выглядел солнечный корабль, и именно этот рисунок Согва пытался перенести на стену храма. Алсек видел однажды такую ракушку в чужих руках, видел и её мелких собратьев , даже сам трогал их, и фрески из Покоев Бабочек помнил наизусть... но, взглянув на стену, только тихо вздохнул и промолчал.

- Ничего, Ссогва. Крассиво. Это проссто затмение, - сказал Хифинхелф, поднимаясь с циновки. - Кушши!.. Алссек, у него ещё ссено оссталоссь? Он ессть хочет.

Алсек заглянул в корзины у стены и покачал головой.

- Есть немного. Я вынесу, Хиф, сиди спокойно.

- Ссвести бы его вниз, к кормушшкам, - ящер выглянул за дверь и наклонился, чтобы погладить кумана по шее. - Алссек, ты вссё равно пойдёшшь к Кайриннегу. Может, осседлаешшь Кушши? Пуссть разомнётсся и поесст.

Он выбрался из дома и присел у стены, и Куши положил голову ему на колени. Согва, взглянув на это, хмыкнул и потрогал свежий шрам на ноге - ему с куманом поладить не удавалось.

Алсек вышел следом и вынес корзину, опустил за собой завесу - снаружи, окутывая холм от подножия до вершины, висел невидимый, но зловонный дым. Сегодня, как и вчера, ветер уже не прилетал с реки, но и из пустыни не дуло, и вонь горящего ила недвижным облаком повисла над городом. "А ведь скоро и верховья загорятся," - подумал жрец, и ему стало тошно. "Воды в русле который день нет. Ещё немного посохнет - и ветер снова оживёт, и придётся нам зарываться под холм вместе с Саламандрами..."

Из окрестных хижин не доносилось ни шороха, и дверные завесы были сняты и запрятаны подальше. Те из воинов Ти-Нау, кто не охранял сейчас стену, ушли от жары в жилые туннели ящеров - дневной зной был уже так силён, что терпеть его не могли даже они, и глиняные стены от него не спасали. Уйти предлагали и Алсеку, но его не тянуло под землю - он спал ночью, когда небесный огонь не лился на холм.

- Хэссссс... - Хифинхелф недобрым взглядом смотрел на солнце, прикрывался ладонью, ждал, пока в глазах прояснится, и снова рассматривал багрово-янтарный диск, что-то прикидывая в уме. - Алссек... А ведь твои жрецы должны знать, шшто на уме у Згена. Они там живут, и им виднее, куда летит этот огненный шшар. Мне вот кажетсся, шшто он сс каждым днём расспухает.

- Да нет, Хиф. Ты бы поберёг глаза, - покачал головой Алсек. - Это красные блики и сияния в небе, от них кажется, будто солнце растёт.

- Хссссс, - ящер поднялся и положил лапу Алсеку на плечо. - Я говорю - Гвайяссамин и вссе прочие должны знать, шшто там творитсся. И шшто творитсся здессь, оттуда тоже виднее. Ты сслышшал шшто-нибудь сс запада?

Алсек мигнул.

- Ты же знаешь, Хиф - твои ящерки не вернулись, - он махнул рукой на чёрные тучи, клубящиеся поодаль от стены, но всё же опоясавшие город неразрывным кольцом. - Тут дракон не пролетит, не то что отия. Мне думается, у ушедших всё хорошо, но...

Он пожал плечами, стараясь не смотреть Хифинхелфу в глаза.

- Думаетссся... - махнул хвостом ящер. - Сспросси. Сспросси у живущих на ссолнце! Ессли они не знают, то кто знает?! Сспросси, шшто там сс Аманкайей, и где Нецисс, и удалоссь ли отбить Тенну! Ты же умеешшь говорить сс богами...

Алсек растерянно замигал и попытался снять руку иприлора со своего плеча, пока когти не проткнули кожу.

- Хиф, они ведь умерли. Думаешь, они помнят, кто такая Аманкайя?

- Фссссс! - иприлор раздражённо пожал плечами. - А есссли они всссё забыли, ссс чего ты перед ними поссстоянно извиняешшшьссся?! И зачем вы приносссите жертвы сссущессству, которое о вассс давно забыло?!

Изыскатель молча смотрел на ящера, подбирая слова, но так и не нашёл в голове ничего вразумительного.

- Хорошо, - кивнул он. - Я спрошу их. Иди под крышу, Хиф, пока чешуя не слезла...

Алсеку не доводилось раньше самому ездить верхом по лестницам и террасам Мекьо, и он опасался, что ящер запнётся о какую-нибудь ступеньку, но нет - куман стрелой летел вниз по склону, ловко перепрыгивая через ограды и отталкиваясь от прочных крыш, и редкие прохожие только усмехались, глядя вслед. Едва ли не на последнем ярусе Алсек подобрал поводья, указывая куману, где нужный загон, и ящер согласно рыкнул и в два прыжка влетел под тростниковый навес. Сородичи встретили его сердитым рычанием, но через ограду не полезли.

- Ну ты и скачешь, - покачал головой сторож и шлёпнул Куши по хвосту, направляя к полупустой кормушке. - Ноги-то целы?

- Он хотел размяться, - пожал плечами Алсек. - Залежался без дела.

Сперва он принял сторожа за синего Алдера в доспехах, но, приглядевшись, понял, что броня у него своя, приросшая к телу. Это был хеск-Ингейна, пришелец из Пустыни Аша.

- Это вроде Куши, ящер Хифинхелфа? - присмотрелся к куману Ингейна. - Я думал, он никому не доверяет своего зверя. Посмотрю, чтобы он ни с кем не сцепился. Морда у него нахальная.

Куши, не глядя на сородичей, уткнулся в кормушку - зерно пополам с травой всё же было вкуснее старых циновок - только его хвост мерно раскачивался из стороны в сторону, и задние лапы напрягались, будто он готовился к прыжку. Алсек окликнул его - куман приподнял голову, тихо рыкнул и вернулся к еде.

- Я за ним вернусь, - пообещал жрец, неохотно выбираясь из-под навеса. - Сюда камни не долетают? Крыша тонкая...

- С камнемётами драконы разобрались, - отмахнулся Ингейна. - А огонь остаётся на щите. Хорошая вещь, быстро отвадила полуденников. Вы, Ти-Нау, её здесь поставили?

- Это дар Згена, - ответил Алсек, глядя в землю. - Хорошо, что тут безопасно. Я быстро вернусь.

Янтарный щит дважды вспыхнул над ним, пока он поднимался по склону к кухне и снова спускался к упрятанному в стене входу в подземелье. Несколько тёмных точек виднелось в небесах - полуденники не сводили глаз с города - и кто-то из них лениво метнул пару лучей, так и не долетевших до цели. Алсек придирчиво осматривал прозрачный купол, останавливаясь при каждой вспышке, и тихо вздыхал. "Тонок он, конечно," - покачал головой жрец, ныряя под землю. "И с чего ему быть крепким? У воинов кровь я брать не могу, в жертву принести некого, а мы с Согвой, видимо, сил щиту не прибавляем. Поймать, что ли, ворону или крысу... Хотя нет, лучше не злить дарителя жизни, за такие жертвы он на месте сожжёт!"

Минуя последний поворот, Алсек услышал сердитый голос Румингьяви и даже замедлил шаг от удивления. Сколько он ни заглядывал сюда раньше, южанин не раскрывал рта по собственной воле - разве что отвечая на вопрос Алсека или кого-нибудь ещё из пришельцев. С Кайриннегом он не говорил и, когда гостей не было, тихо сидел, перебирая стрелы, или бродил по туннелям, погружённый в свои мысли.

- Иди ты! - фыркнул на кого-то невидимый за поворотом Румингьяви. - Я-то при чём? Иди и вяжись к Алсеку. Это он с тобой носится. По мне, так сразу снять бы с тебя шкуру - и никаких бед, и сплошная польза.

- Хаэй! - негромко, чтобы не будить эхо, окликнул его изыскатель. Южанин, вздрогнув, отступил от светящейся решётки в тень. Только заклятия и освещали пещеру; Алсек недоумевал, как Румингьяви, покидая это мрачное пристанище, не слепнет от небесного огня.

- Силы! - коротко поприветствовал его южанин, присаживаясь на уступ у стены. - Скажи ему, чтобы не висел на решётке. Камни уже расходятся.

- Фаррх, - отозвался Скарс, выдыхая сквозь прутья облако дыма и пепла. Он и впрямь висел на решётке - поднял лапы над головой и развёл локти, грудью навалился на срастающиеся каменные прутья и так лежал, не замечая, как по шкуре бродят белесые искры-паучки.

"Око Згена!" - Алсек, присмотревшись, тихо хмыкнул. "Да ему же приятно! Шкура толстая... наверное, зудит от пепла. Его бы в купальню... и тереть чем ни попадя, пока чешуя не заблестит. Интересно, по камням он катается?"

- Кайриннег, ты бы сдвинулся, - сказал жрец, опуская на пол тюки с припасами. - Решётка треснет - Румингьяви позовёт стражу. А они не будут спрашивать, что у тебя чешется.

- Эррх, - Скарс неохотно отошёл от решётки и сел на пол, наблюдая за Алсеком. Тот подвинул к себе пустые чаши, вытряхнул всё до крошки из тюка с жирной кашей и принялся крошить на дно водяного сосуда листья Яртиса. Скарс, учуяв резкий запах, недовольно фыркнул.

- Опять меня травишь? - он отвернулся, показывая, как ему отвратителен Яртис.

- Это не яд, Кайриннег, - спокойно ответил Алсек, выливая воду в чашу. Листья всплыли, и жрец посмотрел на них с подозрением - выловит их Скарс или всё-таки проглотит?

- Это противоядие. Ты здесь, под землёй, но солнечный змей может и сюда пробраться. Тот ящер... он сторожит все воды Мекьо, и я не знаю, что он в них льёт.

Со вздохом Алсек вернул чаши на место. Скарс отпил немного, шевельнул перепончатыми ушами и снова поднял тяжёлый взгляд на жреца.

- Скоро дождь?

- Что?! - изумлённо мигнул Алсек. - Какой дождь?

- С неба, - фыркнул Скарс. - Там ходят тучи. Я их отсюда чую. Надоело. Так скоро дождь?

Изыскатель покачал головой. "Скорее бы война кончилась! Скарсы и так с головой не дружат, а если он ещё тут посидит - совсем разум потеряет..."

- Нет там туч, Кайриннег. Небо белое, как серебряная плошка, - вздохнул он. - За четыре месяца ни капли не упало.

Скарс тихо зарычал, но с места не двинулся.

- Не хочешь - не говори, - он снова склонился над чашей. Алсек смотрел сквозь решётку, как он опирается руками о пол. Недавно отросшие ладони, пока ещё тонкие и слабые, без пальцев выглядели престранно. Шипы на предплечьях уже прорезались, и первые чешуи покрыли белесо-розовую шкуру. Отрастал и хвост - тонкий, хрупкий на вид хребет скрылся под мышцами, и Алсек думал, что скоро появятся и все положенные иглы, зубцы и лезвия.

- Кайриннег, - тихо окликнул его изыскатель. - В твоей стране... там, где живут всё Скарсы... кем ты там был? Чем занимался?

- Копал, - буркнул Скарс, не отрываясь от миски. За спиной Алсека, не сдержавшись, хихикнул Румингьяви. Кайриннег на долю секунды замер, приподнялся, потом очень медленно опустил голову и вернулся к еде. Алсек развернулся и смерил южанина гневным взглядом, тот виновато развёл руками.

- Копал? - переспросил жрец, повернувшись к Скарсу. - А что? Ты прокладывал путь воде? Или возводил гряды и земляные валы? Или, может, добывал руду, или соль, или самоцветы? Расскажи...

Кайриннег сделал вид, что ничего не слышит. Алсек покачал головой, снова метнул гневный взгляд на южанина и замолчал, выбирая более удачный вопрос.

- А в Чакоти, в доме солнечного змея? Ты был стражем святилища, и ты был дружен с Анкувилькой, верховным жрецом... Что он сделал, когда... когда тебя изгнали? Он вступился за тебя?

Скарс посмотрел на него, и в глазах хеска Алсек не увидел ничего, кроме бушующего пламени.

- Он хотел отдать меня змею, - ответил Кайриннег и добавил, склоняясь над чашей:

- Змей отказался.

Румингьяви зашевелился в темноте, но прикусил язык, не дожидаясь, пока Алсек на него прикрикнет.

- Это хорошо, - тихо сказал изыскатель. - Если бы и твоя сила досталась ему...

Кайриннег фыркнул, выдохнув облако искр. Казалось, он уже насытился, но что-то удерживало его у решёток, и Алсек решился задать ещё один вопрос.

- Скажи, Кайриннег, что ты спросил у Румингьяви? Он - воин, и он не очень разговорчив. Может, я отвечу тебе?

- Фаррагх, - Скарс смерил жреца пылающим взглядом. - Я говорил о крови. Ваши боги пьют её. Так говорил Анкувилька. Ты не хочешь отдать им мою жизнь. Мою кровь они возьмут?

Изыскатель мигнул.

- Кровь? Ты говоришь о подношениях крови? - переспросил он. Скарс, разозлённый его непонятливостью, выдохнул багровый дым, и искры посыпались в чашу с водой, шипя и угасая на дне.

- Возьмут? - повторил он, выпрямляясь во весь рост и наваливаясь на решётку. Толстые каменные стержни жалобно затрещали, молнии засверкали, обжигая Скарса, но он не шелохнулся.

"Зген всесильный! Отчего он так хочет умереть?!" - Алсек едва удержался, чтобы не вылететь из пещеры стрелой, но из-под полога страха сверкнула другая мысль, и жрец замер на месте. "Кровь... Щит небесного огня! Он точно станет прочнее, если... Да что же я стою столбом?!"

- Да, - кивнул он, запрокинув голову, чтобы встретиться взглядом со Скарсом. - Зген, властитель небесного огня, даритель жизни, возьмёт малую долю крови. Ты - могучий воин, ты сделаешь его сильнее, и он вольёт эту силу в небесный щит. Так ты защитишь этот город от ударов с неба.

- Арра-агх, - выдохнул Кайриннег, плотнее прижимаясь к решётке. - Бери. Жёлтая кожа - тоньше.

Изыскатель судорожно сглотнул и запустил руку в поясную суму - там, завёрнутые в лист, лежали тонкие стеклянные проколки и клочья тальхумового пуха. Румингьяви, сверкая жёлтыми глазами, подошёл ближе и смотрел, не мигая, как Алсек надрезает шкуру на животе Скарса, и как тёмная кровь пропитывает пух на палочке, поднесённый к ранке.

- Во имя дарителя жизни, пересекающего небо от края до края, - еле слышно говорил Алсек, подняв свободную руку к своду пещеры. - Кровь, наполненная силой огненного воина, да вольётся в небесные жилы, да станет щит солнечного пламени прочнее кованой бронзы, крепче гранитных скал... Да вернётся свет новой кровью, да поддержит он могучего воина, и да будет даритель жизни благосклонен к нему...

Алсек бережно завернул окровавленный пух в листья и убрал в суму вслед за проколкой. Румингьяви шумно вздохнул - до того он стоял, затаив дыхание.

- Да не оставят тебя боги, Кайриннег, - склонил голову жрец. - Твой дар непременно будет принят. Я... я обращусь к Згену на закате и спрошу его о разных вещах. Есть что-то, о чём хотел бы узнать ты? Я передам это в точности.

Кайриннег отодвинулся от решётки, зацепился ухом за потолок и сердито фыркнул, усаживаясь на пол.

- Спроси, когда я умру.

Алсек стиснул зубы, медленно кивнул и пошёл к выходу. Румингьяви ухватил его за плечо уже на пороге, в двух шагах от залитой солнцем террасы.

- Хэ-э! Я думал, ты наконец его прирежешь. Зря не сделал! Ты видел? Он даже не дрогнул!

- Зачем же воину дёргаться из-за маленькой царапины? - пожал плечами Алсек. - Он почтителен к богам, и это хорошо. Я ему зла не желаю. А вот ты, Румингьяви, обошёлся с ним скверно. Что смешного было в его словах?!

- Ушш! - Румингьяви отступил, показывая пустые ладони. - Ты видел, чтобы Скарс копал землю? Чтобы Скарс хоть что-то делал?! Они только жгут и ломают, и убивают всех, радуясь крови. Он смешно соврал, и я смеялся. А ты веришь ему?

Алсек отмахнулся и вышел на солнце. Небо, раскалённое добела, низко нависало над городом. Нигде не было ни облачка.

"Дождь? Тучи?" - изыскатель пожал плечами и побрёл вниз по склону. "Чего только Скарсу ни примерещится..."

Куши зарычал и попятился, когда Алсек подошёл к нему, и рявкнул, когда жрец взялся за поводья, и долго пытался заглянуть себе за спину, взбираясь по лестницам Мекьо. "Чует кровь," - покачал головой изыскатель, кое-как его успокоив. "Чует, что я прикасался к Скарсу... Храни нас всех Аойген! Даже не знаю, как я поведу Кайриннега в Эхекатлан. Не убили бы по дороге..."

До заката Алсека никто не тревожил, не слишком докучали и на закате. Он стоял у алтаря, озарённого багровым небесным огнём, и смотрел, как сгорает в курильнице пропитанный кровью пух. Кто-то осторожно заглядывал в дверь, отходил, уступая очередь другому, вешал на стену нити-послания, - Алсек не оборачивался. Тихо, еле слышно он говорил, обращаясь к живущим в доме солнца, чувствовал теплые волокна на лице и руках и старался без страха отвечать на задумчивый взгляд с небес. Даже Согва отошёл в сторону и молча благословлял воинов Ти-Нау благовонным дымом и брызгами священного ицина. За стеной сдавленно рычал потревоженный Куши, и Хифинхелф негромким шипением успокаивал его, - ящер ни на секунду не задерживался в храме, когда наступал рассвет, закат или полдень, какой бы страшной ни была жара снаружи, и как бы его ни уговаривали Алсек и Согва...

- И мы увидим небесную реку вскипающей на твоём пути, и твой корабль, и золотые щиты на нём, - Алсек отступил на шаг, склоняя голову. - И ты, сияющий, увидишь мир ярким, юным и полным жизни...

Стекляшки на алтаре потускнели, только его западная грань ещё светилась алым. Ти-Нау неслышно расходились. На пороге храма стоял укутанный в листья горшок - кто-то принёс еды, рядом лежал узелок с сухими листьями. Над узелком, с любопытством разглядывая расписные стены и трещину в потолке, стояла Чами.

- Да будет Зген к вам благосклонен! - усмехнулась она, входя в храм. - Я слышала твои слова, Алсек. Ты говоришь красиво и правильно, и твои речи радуют богов.

- Хсссс, - Хифинхелф проскользнул за её спиной, отмахиваясь от кумана. - Не по ссебе мне от вашших ритуалов. Шшто нового у почтенного Макула?

- Передышка, - Чами повернулась к стене, разглядывая бабочек и солнечный корабль. - Воины Джаскара отступили, нам теперь их не достать... Один Румингьяви всегда при деле. Кровь, которую ты, Алсек, сжигал тут, - та кровь, которую дал пленный Скарс?

- Да, это его жертва, - кивнул изыскатель. - Надеюсь, дарителю жизни она была приятна.

- Это всё-таки странно, - покачала головой Чами. - То, что Скарс так почитает дарителя жизни. Румингьяви говорит - он даже хотел бы войти в дом солнца, предлагал себя в жертву... Это правда?

Алсек кивнул.

- Странно, - вздохнула Чами. - Как ты внушил ему такое почтение к богам? Я говорила сегодня с ним - рассказывала ему о Згене, и о Чареке, и о Великом Змее... Знаешь, он слушал с великим вниманием.

Хифинхелф насмешливо высунул язык.

- Ссамо ссобой. Он же не мог оплевать тебя огнём. Пришшлоссь сслушшать.

- А вот тебе, Хифуш, почтения к богам недостаёт, - нахмурилась Чами. - Даже Скарс тебя обогнал. Ты что-то задумываешь, воин Айгената? Уже знаешь, куда выберешься, когда силы вернутся? Румингьяви просится с тобой, и я тоже пойду.

- Хэсссс! - ящер даже вздрогнул от неожиданности. - Куда?! Я тихо ссижу здессь, и ссидеть мне ещё долго. Как говорит пленный Сскарсс - "сслабая дохлая ящерица". Хсссс!

- Не говорил он такого, - нахмурился изыскатель. - Хиф ничего не задумывает, Чами. Мы только исполняем свой долг в этом городе. Хорошо, что ты не пугаешься Кайриннега, и что он тебя слушает. Он не говорил ничего о себе?

- Отмалчивался... как и вы с Хифушем, - фыркнула Чами. - Сразу видно, вы с ним поладите. Ну и боги с вами, нагоню вас, когда будете вылезать за стены. Незаметно не пройдёте. Силы и славы!

Хихикнув, она вышла за дверь и уронила за собой тростниковую завесу. Алсек покачал головой, Хифинхелф снова высунул язык.

- Охота же вам обоим ссо Сскарссом болтать...

- Уймись, Хиф, - нахмурился Алсек. - В землях Скарсов он копал шахты, искал красные камни, добывал священную сталь. Может, ему ещё найдётся полезное дело - здесь или в его стране...

- Хэсссс! Сскарссы не копают, - покачал головой ящер. - Добывал ссталь! Сскажи ещё - поднимал из-под земли реку! Хссссс... так и вижу, как эта крассная тушша ссобирает подъёмники в сскважинах Кьо! Чего только ни усслышшишшь в эти дни...

Он долго ещё насмешливо шипел, устраиваясь на циновках, но Алсек не слушал. Он смотрел на догорающие стружки в курильнице и думал, что следовало ему самому рассказать Кайриннегу о богах и о том, как их почитают.

Сон его был спокоен, смутные видения мелькали, не тревожа и не пугая, но Алсек и не ждал кошмара - сновидения, насланные Кровавым Солнцем, давно его оставили. Он думал, пробуждаясь, что отогнал их вовсе не яртисовый отвар - должно быть, Тзангол увидел, что от Алсека ему не будет проку, и намерен сожрать его без жалости, а еде морочить голову незачем...

Тёплый луч коснулся его лица, и он зашевелился, медленно всплывая из дрёмы. "Рассвет? Как я проспал его?" - мысли путались, как небесные змеи, свившиеся в один большой клубок. Луч дотянулся до век, и Алсек нехотя открыл глаза - и едва удержался от изумлённого вопля.

Рядом, на циновке, сидел Гвайясамин, и огненные перья сверкали в его волосах, а золотая налобная повязка горела так ярко, что Алсек сощурился. Орёл с широко распростёртыми крыльями сиял на груди, обжигая взор, пламенные сердолики и кроваво-алые гранаты перемигивались на драгоценной накидке, а серебристый плащ переливался золотом и зеленью, как полупрозрачная дымка над восходящим солнцем. Свет, золотой, зеленоватый, перламутровый и янтарный, разливался по комнате, - даже в полдень она не бывала так ярко озарена. Гвайясамин смерил Алсека внимательным взглядом и показал ему пустую ладонь.

Изыскатель ошалело замигал, вскинулся, оглядел комнату - Хифинхелф и Согва спокойно спали по углам, и свет ничуть не мешал им. Алсек протянул руку к плечу ящера, но ладонь налилась тяжестью и жаром, и рука поневоле опустилась. Изыскатель снова мигнул.

- П-почтеннейший Гвайясамин?!

- У тебя хорошая память, Сонкойок, - ровным голосом проговорил жрец. - Возможно, я ошибался насчёт твоей пригодности... к чему бы то ни было. Что же, самое время взять свои слова обратно.