- Стой! - командир сердито ткнул хеска кулаком в спину. - Не достанем. Тут бы из "Ильяпы" ударить...

- Что они спят? - зашевелился по правую руку от Алсека воин Вегмийи. - На два локтя поднять линзу - и как раз бы накрыло...

- Ха-а! - закричал кто-то за камнемётом, и две баллисты дружно развернулись в небо - и Алсек еле успел отшатнуться, когда сверху ударил золотой луч.

С шипением он прошёл вдоль стены и впился в основание, оставив оплавленный след, и тут же лавина белого пламени обрушилась на Эхекатлан. Алсек сквозь световые вихри едва разглядел кружащие в небе тени - тонакоатли были здесь, стаей висели над городом. Жрец ждал испепеляющего жара, грохота развороченной стены и падения в вечный туман - но тут небо над ним выгнулось янтарным пузырём и извергло фонтаны огня.

- Ха-а! - услышал он сквозь рёв пламени. Искрасна-золотой щит распростёрся от стены до стены, и огненные вихри вздымались над ним, как щупальца, тянулись к проносящимся сверху тонакоатлям - и ящеры, оставив крепость в покое, закружились, по спирали поднимаясь выше, туда, где огонь не мог их достать. Один из них в полёте дёрнулся, нелепо хлопнул крыльями и, кувыркаясь, пошёл к земле. Янтарный щит взревел, поглощая его, и вспыхнул вдвое ярче, прежде чем угаснуть.

- Хвала Храму Солнца! - стражник-Ти-Нау хлопнул Алсека по плечу. - И вам, соколы Эхекатлана!

Воины при баллисте смущённо хмыкнули. Один из них, прикрываясь ладонью, углём чертил на перекладине птичку.

Алсек посмотрел вниз - и не увидел ни Песчаной Улитки на горизонте, ни дюнных хальп, ни дороги на Икатлан. Грязно-красные шатры и обугленные навесы стояли повсюду, и повсюду от земли валил дым. За полторы тысячи шагов от стены замер строй воинов Джаскара, и Алсек не мог сосчитать их щиты и не видел в них просвета.

- Хоть бы на выстрел подошли... - с тоской прошептал Гларрхна у камнемёта.

- Шестьсот сорок один, шестьсот сорок два... - бормотал, отмечая что-то на костяшках пальцев, коренастый ополченец. - Хэ-э, тьма поглоти! Откуда их столько?!

- Подойдут под "Ильяпы" - убавятся в числе, - покосился на него Гларрхна. - А мои глаза не врут мне, знорк? Правда, что Джаскар раздал оружие всем, кого поймал - и старухам, и мелюзге неподрощенной?

Изыскатель угрюмо кивнул. Он видел, как неровен строй, и как велика многим наскоро сшитая броня - но видел и жёлтый свет под ногами воинов. "Солнечный огонь в их крови," - подумал он и поёжился. "Они мертвы, и смертью их не напугаешь..."

Настала тишина, только перешёптывания на стене нарушали её, да шелестели на ветру тонкие знамёна. Где-то за стеной громыхнул гонг. Светло-бирюзовые Клоа, подлетевшие было к стене, развернулись и бросились врассыпную. Алсек подул на кей-руду, посылая им вслед пахучий дым, - безглазые летуны были опасными соседями...

Позади тихо зашелестели крылья, кто-то шумно выдохнул. Изыскатель повернул голову и увидел мегина. Огромная летучая мышь села на зубец стены, и воин Вегмийи, оседлавший её, поманил жреца к себе.

- Что случилось? - тихо спросил Алсек, покинув строй. Ненадолго все взгляды сошлись на нём, но тут же вернулись к полчищам Джаскара.

- Сонкойок? Ты летишь со мной, - воин кивнул на второе, пустующее, седло.

- Как я покину пост? - нахмурился Алсек. - Почтенный Гвайясамин велел мне стоять здесь.

- Приказ наместника, - ровным голосом ответил Ти-Нау. - Шевелись!

"Зген всесильный! Что на этот раз?!" - Алсек растерянно пожал плечами и забрался на спину мегина. Мышь, расправив крылья, сорвалась со стены, и над ней тут же сверкнул луч, брошенный из поднебесья зорким тонакоатлем. Солнечный щит снова налился огнём и плюнул в полуденника, но Алсек так и не узнал, был ли плевок метким.

Пусто и пыльно было внизу, город затих, и даже вода не журчала в каменных руслах - водоводы закрылись, резные крышки проросли над жёлобами и наглухо их запечатали. Только в одном переулке что-то шевельнулось, и Алсек посмотрел туда с надеждой, но увидел лишь песчаный смерч, пляшущий на мостовой. "А ветра-то нет," - едва заметно усмехнулся он. "Небесные змеи не теряют времени..."

Двор, куда свернул мегин, сверху не был ничем приметен, да и снизу тоже - один из сотен опустевших кварталов Шумной Четверти, поглощённый тишиной и пылью. У давно остывшего очага стояли Кхари Айча и Гвайясамин, и двое воинов Вегмийи караулили летучих мышей в тени дома.

- Силы и славы! - склонил голову Алсек. Во взгляде верховного жреца ему чудилось что-то недоброе, и чародей из свиты наместника был задумчив и хмур.

- Силы, Сонкойок, - кивнул Кхари. - Ты видел уже наших гостей?

Он едва заметным кивком указал на стену. Алсек сдвинул брови.

- Они остановились, почтенный Кхари. Что они затевают?

- Пока что они хотят говорить, - уголок рта мага дрогнул в кривой ухмылке. - Манча Хурин Кеснек ждёт Даакеха Гвайкачи у южных ворот. Поэтому Даакех позвал тебя, Алсек Сонкойок. В таком деле удача не помешает.

Алсек вспомнил жёлтое пламя в глазницах людей Джаскара, красные чешуи и чёрные шипы на их телах, кипящую кровь на мостовой, - и вздрогнул.

- Почтеннейший Кхари! Вы хотите говорить с... с ними?! Им ни на миг нельзя верить! Скажи почтеннейшему Даакеху - это верная сме...

- Правдивые слова, Сонкойок, - сказал верховный жрец и поднял руку, призывая к молчанию. - Даакех останется в городе. На стену, на переговоры с Манчей, идём мы - я и Кхари Айча, и ты, Алсек, и четверо отважных воинов. Что бы ни было - смотри и слушай.

Гвайясамин и Кхари направились к летучим мышам. Воин Вегмийи подтолкнул Алсека в спину, и он нехотя забрался в седло.

- Почтеннейший Кхари! - тихо позвал он. - Скажи, о чём хотят говорить воины Джаскара?

- Ни о чём новом, Сонкойок, - едва заметно поморщился маг. - Но мы всё же их выслушаем.

Четверо воинов Гларрхна ждали их на изгибе широкой стены - прямо над аркой ворот, меж двумя башнями. На лету Алсек посмотрел вниз - и не нашёл ворот. Каменные плиты-створки наглухо сомкнулись, стены сдвинулись, наскоро наваленные одна на другую глыбы взгромоздились почти вровень с надвратной аркой.

Гларрхна выстроились полукругом, и трое людей встали в их строй. Кхари Айча поднял руку, и на привратной башне зазвенел гонг. Золотой корабль с раздутыми шипастыми боками повис над стеной, и из проёма в его брюхе вышли трое. Снова зазвенел гонг, и корабль попятился и не останавливался, пока не поравнялся с молчаливым строем воинов Джаскара. Посланцы Кровавого Солнца выстроились на стене, двое из них переглянулись и глухо зарычали.

Это были Существа Сиркеса, необычайно толстые, закованные в бронзу и хуллак. К медным солнцам на груди они прицепили синие и красные нити - знак мирных намерений, и тех же цветов были тонкие флаги в руке третьего посланца.

Он даже не снял шлем, и Алсек видел только жёлтый огонь в прорезях забрала и длинные изогнутые когти на руках - и красные, налившиеся огнём вены, вспухшие на тыльных сторонах ладоней. Посланец, помедлив, шагнул вперёд, и знамя качнулось в его руках.

- Я пришёл, чтобы говорить с Даакехом Гвайкачи, наместником Эхекатлана, - сказал он, и лишь теперь Алсек убедился, что пришелец не так давно был человеком.

- Говори со мной, - сказал Кхари Айча. - Кто ты?

Взгляд посланника скользнул по его лицу.

- Я - тот, кто говорит словами Манчи Хурин Кеснека, воина Солнца, того, кто принесёт вам смерть, если вы...

- Где сам Манча? - глаза Гвайясамина недобро сверкнули. - Назови своё имя, посланник.

- Тебе не нужно моё имя, старик, - знамя в руке пришельца снова качнулось. - Тебе нужно запомнить мои слова и передать их своему правителю.

Существа Сиркеса за его спиной беспокойно зашевелились, одно из них вопросительно рявкнуло. Посланник Манчи ударил древком знамени о камень.

- Если Даакех Гвайкачи хочет, чтобы его город остался городом, а сам он - наместником, пусть немедленно открывает все ворота и выходит навстречу. Пусть с ним выйдет Гвайясамин Хурин Кеснек, и пусть оба они перейдут под руку Джаскара Сапа Кеснека и великого Солнца. Если это будет сделано, и если все воины Эхекатлана сдадут оружие и не будут препятствовать воле Солнца, ваш город останется невредимым, и его люди узнают на себе щедрость Сапа Кеснека.

- Так, как её узнали твои дети, Иска Мениа? - негромко спросил Гвайясамин; его лицо похоже было на каменную маску. - Как ты это допустил, сын Солнца, почему позволил этому быть сделанным?

Посланник Джаскара вздрогнул, и его когти заскрежетали по судорожно сжатому древку.

- Молчи! - выкрикнул он. - У вас есть время до заката - сдавайтесь или молите богов о быстрой смерти! Когда Манча Хурин Кеснек раздробит эти стены и сокрушит башни, пламя пройдёт от ворот до ворот - и лучше бы тебе, старик, убить себя, чем дожить до этого дня!

- Мы слышали тебя, Иска Мениа, - кивнул Кхари Айча. - И мы ответим от имени людей и хесков Эхекатлана. Самозванец Джаскар, именующий себя Сапа Кеснеком, за свою наглость заплатит, и очень дорого, а его несчастный народ уже заплатил. Мы могли бы укрыть тебя от гнева Джаскара, Иска Мениа, но солнечный огонь пожрал тебя изнутри, и ничего, кроме лёгкой смерти, мы не можем тебе дать. Это мы готовы подарить каждому из людей Джаскара, будут они противиться или нет.

Ногу Алсека пронзила острая боль - коготь Скарса, качаясь на шнурке, соскользнул ниже подола и впился в колено. Жрец, не выдержав, схватился за пораненное место, выдрал чёрное остриё - и не успел выпрямиться. Что-то раскалённое пронеслось над его головой, крепко прижгло спину - так, что задымилась на лопатках рубаха - и разбилось о крышу дальнего дома.

Существа Сиркеса сорвались с места и молча бросились вперёд. Посланник Джаскара вскинул руку, и багряная вспышка расплескалась по стене и угасла на щите воина-Гларрхна. Хеск на долю мгновения замер между Иской и Алсеком, держа перед собой пылающий щит, а потом прыгнул вперёд, смахивая "поджигателя" со стены. С глухим стуком ударившись о щит, Иска с отчаянным воплем полетел вниз. Гларрхна отбросил бесполезный кусок древесины - кожа на нём полопалась, хуллаковое полотно против всех законов вспыхнуло и корчилось теперь в огне. Десяток лучей ударил с неба в гребень стены, но янтарный купол над городом вздулся огненными пузырями, и тонакоатль, захваченный длинным языком пламени, рухнул вниз.

Алсек развернулся, хватаясь за палицу. Позади него Существо Сиркеса, глухо рыча, теснило верховного жреца. Второе, обвитое зелеными и золотыми лучами, вертелось волчком в кольце воинов-Гларрхна, и неяркие вспышки заклятий жалили его со всех сторон. Хески не прикасались к оружию, лишь прикрывались щитами от огня и яростных ударов - и клешни их хвостов раз за разом смыкались на незащищённой шкуре врага.

- Ни-куэйя! - закричал изыскатель, протягивая руку к второму Существу Сиркеса, и замахнулся палицей. Тяжёлый демон навалился на Гвайясамина, вдавив его в зубцы стены, - Алсек уже не видел его мантии, только броню чужака и выдыхаемое им пламя. Луч впился в загривок хеска, и тот взревел и дёрнулся, но даже не обернулся.

- Хэ! - клешня Гларрхна сомкнулась на палице Алсека, и жрец отлетел в сторону, не устояв на ногах. - Жижа!

"Что?" - Алсек недоумённо замигал - и охнул. Из-под брони Существа Сиркеса, обожжённой лучом, пробивалось пламя. Что-то шкворчало и пузырилось под ней, ещё секунда - и доспехи на спине хеска полопались, разбрызгивая огненную пыль. С оглушительным рёвом оно качнулось вперёд.

Второй хеск, захрипев, повалился ничком - Гларрхна разорвали ему горло, и он повис в сети их хвостов и лап. Спустя мгновение тело Существа Сиркеса уже летело со стены вниз. Второе, отброшенное к краю, ещё пыталось встать; вся его спина горела и взрывалась, и камень, залитый огненной жижей, полыхал, распространяя страшный жар. Гларрхна, сдвинув щиты, шагнули в огонь, несколько ударов - и воющий хеск перевалился через зубчатую ограду и упал вслед за сородичем. Два взрыва прогремели одновременно, и стена качнулась. Оглушённого Алсека схватили за шиворот, бросили на спину мегина. Он лежал в седле, тряся головой, и видел сквозь туман, как выныривают из пламени Гларрхна, как с башни на арку вываливают мешок песка, и огонь утихает, и как веера ослепительных лучей расходятся от башен.

Мышь захлопала крыльями, опускаясь на крышу, Алсек скатился на камни, кто-то вовремя подхватил его за плечи. В голове тихо зазвенело, изыскатель встряхнулся, зажмурился на пару секунд и снова открыл глаза.

- Цел? - отрывисто спросил Гвайясамин. Он стоял над Алсеком, и его руки были черны от запёкшейся крови. В дымящейся ладони он сжимал кусок багровой плоти, и изыскатель вздрогнул и судорожно сглотнул - это было полусгоревшее истёрзанное сердце.

- Я... я сейчас встану, - пробормотал он, выпрямляясь и стараясь не смотреть на Гвайясамина. В небе над городом золотым огнём горел священный щит, и ни один луч больше не прикасался к нему - тонакоатли сгинули, затаились в солнечных бликах.

- Возвращайся, - Гвайясамин повернулся к Кхари. - Скажи Даакеху, что он не ошибся. Хвала богам, что Манча нас недооценил, и хвала нашим воинам - они не подвели.

- Первая кровь, - криво усмехнулся Кхари, кивнув на сердце в руке жреца. - Да придаст это сил твоим людям! Благодарю за удачу, Алсек Сонкойок. Ступай на свой пост. Иска говорил о закате, но чует моё сердце, что такую передышку нам не дадут. Иди!

...Со стены спускались бегом, протискиваясь сквозь строй тех, кому предстояло нести дозор в ночи; оставалось уже немного ступеней, когда стена содрогнулась, и Алсек кубарем скатился вниз. У самой земли его подхватили чешуйчатые лапы.

- Алссссек!

- Хиф! Живой?! Храни тебя Аойген! - изыскатель освободился из лап ящера и отступил на шаг, тревожным взглядом окидывая Хифинхелфа. Даже ему, жрецу, прижгло сегодня ступню, и до сих пор ныло располосованное колено. Двоих ополченцев унесли со стены на руках, одному перебило руку рычагом камнемёта, - громоздкую неуклюжую махину ворочали слишком быстро, и за одним из воинов не уследили.

- Живой, - кивнул ящер, оглядываясь по сторонам. - Хаэй! Есссть ещё раненые? Кому нужна помощь?

- Иди сюда, лекарь! - крикнули от дальней лестницы, чуть ли не от ворот. - Быстро, тут много крови!

- Хсссс! - Хифинхелф взмахнул хвостом. - Иду!

Жрец бросился было за ним, но кто-то крепко сжал его плечо. Повернувшись, он встретился взглядом с Гванкаром.

- Ступай под крышу, - приказал жрец. - У тебя три Акена на сон. Ночью Манча не успокоится!

- Д-да, почтенный Гванкар, - растерянно кивнул Алсек. - Ночью... уже ночь?

За стеной громыхнуло, зарево поднялось вровень с зубцами. Черное небо, нависшее над городом, на миг побагровело и снова погасло.

- Ночью нет тонакоатлей, - в голосе Гванкара Алсеку почудилась усмешка. - Иных различий нет. Иди спать, Сонкойок. Моли богов о смерти во сне.

Даже в год Волны Алсеку не доводилось спать в недрах крепостной стены, на циновках, разбросанных на полу, вповалку, бок о бок с Гларрхна и замученными ополченцами. Не всем хватило сил снять перед сном доспехи - с некоторых их стащили силой привычные Гларрхна и городские стражники. Алсек ждал града проклятий на головы неумех и лентяев, но никто и слова не сказал.

- Им бы сейчас копать клубни, - пробормотал один из хесков, и в его голосе было только сочувствие.

Запах гари и едкого известкового дыма долго мешал изыскателю уснуть - воины Джаскара, казалось, стремились сжечь саму землю, не унимаясь ни днём, ни ночью. Время от времени стена тяжко вздрагивала - редкие валуны и горшки со взрывчатыми смесями бились на излёте о её основание и оглашали окрестности грохотом. Гларрхна, руку которого Алсек приспособил вместо подушки, даже не шевелился, и его дыхание было ровным, размеренным, - в конце концов даже изыскатель проникся его спокойствием и провалился в вязкий сон.

Сколько времени прошло, он не понял, но вокруг всё ещё была ночь, а запах дыма всё так же висел в воздухе. Что-то тёплое и шершавое ткнулось Алсеку в щёку, и он нехотя открыл глаза. На него, вися над землёй, смотрела прозрачными глазами небесная змея, и искры потрескивали на её спине. Одна из них упала на лицо Алсека и больно ужалила. Жрец отмахнулся и закрыл глаза, но змея проползла по его шее и снова толкнула его в щёку.

- Да чего тебе? Пить хочешь? - сердито прошептал изыскатель, поднимаясь на ноги. Змея на миг обвила его грудь, соскользнула и метнулась к двери, на лету обернулась, как будто звала за собой. Жрец перешагнул через спящего ополченца, нашарил в ворохе оружия свою палицу и вышел из казармы.

Водяная чаша у стены была приоткрыта, двое Гларрхна стояли рядом, негромко переговариваясь. Змея даже головы не повернула в её сторону - пролетела мимо и снова обернулась к Алсеку.

- Ты куда? - хмуро спросил воин на пороге таверны. Это был Глорн, и он безуспешно пытался отчистить свою броню - то, что он принимал за налипшую сажу, было частыми царапинами и обгоревшими пятнами на коже. На скуле хеска темнел свежий порез.

- А вот, змеи беспокоятся, - пожал плечами Алсек. - Я посмотрю, что она увидела, и вернусь.

- Я с тобой, - Глорн нагнал его и пошёл рядом. - Ящера не видел?

- Он у целителей, работы много, - вздохнул жрец. - А ты не встречал мою сестру?

- Не попадалась, - покачал головой Глорн. - Думаешь, её в бой пошлют? Она у тебя не воитель...

Змея, остановившись, вильнула хвостом и громко зашипела на воина. Алсек изумлённо мигнул.

Ещё два существа вылетели из-за поворота. За ними, прижимаясь спиной к стене, высунулся Клоа, пошевелил ротовыми щупальцами и бесшумно уплыл за угол. Змеи облетели вокруг Алсека и все вместе помчались следом.

- Что-то мне не по нутру, - нахмурился Глорн. - Иди за ними, знорк, я позову летунов.

- Глорн! - окликнул его Алсек, но стражник уже поднимался на крышу. Жрец юркнул в переулок, высматривая серебристые хвосты змей. Цериты-светильники, накрытые колпаками, горели тускло, едва ли один из десятка давал прежний яркий свет, - город затаился, будто надеялся, что во мраке его не найдут.

Небесные змеи пропали бесследно за очередным поворотом где-то в глубинах Шумной Четверти, среди полуугасших церитов и притихших домов. Алсек остановился, тихонько поскрёб ногтями по стене, но никто не зашипел в ответ - только заскрежетала отодвигаемая тяжёлая плита, и незнакомый резкий голос помянул тьму. Алсек на мгновение оцепенел - и осторожно заглянул во двор пустого квартала. Там над водяной чашей колыхались две тени, и неровный жёлтый свет дрожал под их ногами, а вода тихо журчала, вытекая из открытого жёлоба.

- Лей, - негромко приказал один из чужаков, и второй, закивав, вынул из поясной сумы закупоренную флягу. Шумно сглотнув, он зачерпнул из водяной чаши, но второй ударил его по руке.

- Живо!

Пришелец поднёс фляжку ко рту, зубами выдирая плотно засевшую пробку.

- Ни-шэу, - прошептал жрец, протягивая руку из-за поворота и всем телом прижимаясь к камню. Едва заметное тёплое дуновение коснулось запястья, и чужак с растерянным криком выронил флягу. Что-то забулькало, выливаясь на мостовую. Огненный шар разбился о стену, опалив бок Алсека сухим жаром. Жрец выхватил палицу и шагнул в сторону от арки, пропуская второй сгусток огня. Посланец Джаскара выскочил в переулок - и повалился на мостовую, дымясь и взрываясь изнутри. Тонкий зелёный луч пронзил его от макушки до пяток. Сверху захлопали перепончатые крылья, с воплем досады на крышу взлетел воин-Гларрхна и тут же прыгнул во двор. Оттуда пахло горящей плотью, и по-прежнему плескалась в каменной чаше вода.

Алсек вошёл во двор и увидел двоих воинов, разглядывающих мёртвого Ти-Нау. Тело ещё светилось, но жар разрывал его изнутри. Третий Гларрхна подобрал полупустую флягу, понюхал и пожал плечами.

- Это ицин, - сказал он. - Разбавленный ицин. На кой лить его в водоводы?!

- Это ицин Кровавого Солнца, - Алсек содрогнулся от омерзения. - Ицин Джаскара. Они хотели, чтобы мы все... все, кто будет пить эту воду, присягнули их самозванцу. Побери их тьма!

- Хоть капля попала в чашу? - без тени насмешки взглянул на него Глорн. - Хвала твоему чутью, Алсек, я знал, что ты просто так не проснёшься.

- Ни единой капли, - помотал головой изыскатель. - Сожгите это всё, запечатайте чашу! Эти двое... как они пробрались в город?!

- Были они тут, клянусь Бездной, - сердито оскалился Гларрхна. - Когда же мы выведем эту заразу?!

...Дым, едкий, зловонный, столбами взвился над грязно-красными шатрами, над жёлтой стеной. Огненная жижа расплескалась по крышам, по мостовым - и пламя металось в тщетных поисках пищи, но находило лишь камень и песок. Янтарный щит трепетал над башнями, извергая золотые фонтаны, и там, где его плёнка на миг разрывалась, внизу гремели взрывы. Из бойниц Горелой Башни лился смертоносный серебряный свет, очерчивая широкий полукруг на выжженной земле, и на юге, над воротами, пролёг второй лучевой барьер, но там, куда лучи не дотягивались, стена дрожала и гудела от беспорядочных, но мощных ударов.

- Да левее же! Где ваши глаза?! - крикнул ополченец на воинов у баллисты, но очередное копьё, свистнув над разрушенными домами и выжженными огородами, смахнуло тройку джаскаровых ополченцев и бесполезно впилось в землю, не долетев до огненного облака. Оно вздулось, выплюнуло два клокочущих багряно-чёрных сгустка, и стена дрогнула, а ополченцы отшатнулись от волны жара, опалившей им лица.

- Стреляйте по готовности! - голос Гванкара легко перекрыл грохот взрывов. - Камни, дротики, лучи, - всё вниз!

- Ни-куэйя! - выдохнул Алсек, просовывая ладони в проёмы между зубцами. Он не увидел, в кого попал, и попал ли вообще - но в чёрно-красное полчище у подножия стены мудрено было не попасть. Воины Джаскара миновали смертельную черту, проведённую "Ильяпами", и прорвались к самой крепости, туда, где огромные камни и копья свистели над их головами безвредно, и западные ворота трещали от ударов огненных таранов, а взрывы плавили камень древней стены. Алсек выглянул из-за зубца, жар ударил ему в лицо, и он спрятался вновь, но успел увидеть, как Существа Сиркеса, понукаемые Скарсом, волокут два камнемёта, а люди на ходу заряжают их и крутят тугие рукоятки.

- Ни-куэйя! - Алсек протянул руку к камнемётам, но луч не долетел - ушёл в землю, едва зацепив кого-то из воинов. Ливень камней и дротиков лился со стен, но воины Манчи не отступали, и шквал лучей снизу раз за разом накрывал зубчатые галереи. Ополченец по правую руку от Алсека прижал к груди задымившуюся ладонь и закричал от боли - плоть слезала с костей, обнажая почерневший остов. Снова полыхнуло сверху, и щит хлопнул в воздухе, волной жара отбрасывая людей от ограждения.

Алсек приподнялся на локте, ощупывая подбородок. Во рту была кровь, в ушах звенело. Мимо бежали воины, оттаскивали от зубцов тех, кто лежал без чувств, занимали их место. Там, где недавно была Горелая Башня, дымился плавящийся огрызок - два яруса как ветром сдуло. Обломки камня раскидало по крышам.

Жреца толкнули в спину, указали на лестницу, и он скатился вниз, едва не споткнувшись о последние ступеньки. Осколки башни разметало и по ним, и Алсек замер, глядя под ноги - там лежала в луже крови оторванная ступня.

- Назад! - крикнули с неба, крылатая тень метнулась над развороченной стеной, уворачиваясь от луча. Янтарный щит лопнул - из его словно вырезали кусок от Горелой Башни до самой Площади Солнца, и тонакоатли, распластав крылья, повисли над разрывом.

Чёрные тени взвились в небо, навстречу полуденникам и их огню, пламя в небе вскипело, перекидывая тонкие нити с края на край разрыва. На обломках башни стоял, двумя руками удерживая над головой жертвенный нож, Гванкар, и Гларрхна спешили к нему, чтобы, вскинув руки, встать рядом.

Кто-то застонал невдалеке, и Алсек бросился туда. Среди груд разбитого камня и растёрзанных тел лежал один из Гларрхна, и Кегар на коленях стоял рядом, просунув лапу под спину раненого.

- Что же ты, Шаргил? - предводитель хесков скрипнул зубами. - Лежи тихо. На щитах тебя понесём.

Гларрхна, щурясь от боли, осторожно выдохнул и снова застонал.

- Кегар, брось! У меня нет... ничего нет от самого загривка! Мне хвостом не шевельнуть...

Алсек опустился на камень, протянул руку к дымящейся ноге Гларрхна - поножи почернели от жара, кожа доспеха съёжилась.

- Помоги поднять его! - приказал Кегар. - Где твой щит?

Второй Гларрхна подошёл к раненому, хотел о чём-то спросить и осёкся.

- Шаргил, ты не дёргайся, не тереби спину, - Кегар отпустил плечо хеска. - Щит давай, с трёх сторон поднимем.

- Уйди! - заскрипел зубами раненый. - Уйди, мне не жить всё равно! Позови жреца...

- Кегар, у него же хребет... - прошептал второй хеск. - Почтенный жрец...

Алсек потянулся к виску Шаргила, шепча обрывки молитв. Хеск отодвинулся и едва заметно качнул головой. Кегар с тихим стоном удержал руку Алсека.

- Хребет перебит, - прошептал второй, с ужасом глядя на раненого. - Что же теперь...

- Помоги ему, Алсек, - тихо попросил Кегар, разрезая ремешки доспехов на груди Шаргила и вспарывая поддоспешник. Шаргил попытался поднять руку, но лишь дёрнулся от боли.

- Ч-что? - изыскатель растерянно мигнул.

- Отправь его к солнцу, - Кегар разорвал рубаху Шаргила, открывая живот и грудь. Белесая чешуя посерела и отваливалась, кожа сочилась сукровицей.

- Ч-что?! - Алсек судорожно вздохнул и замотал головой, пятясь к полуразрушенному дому. Кто-то крепко сжал его плечо и осторожно, но твёрдо оттолкнул жреца в сторону.

- Уйди, Сонкойок, - сказал Гванкар, отпустив Алсека, и подошёл к Шаргилу, вытирая о рукав блестящий чёрный нож. - Ты силён и отважен, воин Шаргил, и дом солнца с почестями примет тебя.

- Почтенный Гванкар! - Алсек бросился вперёд, но один из Гларрхна поймал его и поволок в переулок.

- Не лезь, не надо, ему не помочь уже...

В небе заклокотало янтарное пламя - ни единой дыры не было в огненном щите, и золотые смерчи взвивались над ним, пытаясь схватить пролетающих тонакоатлей. Лучи сплетались над развороченной башней, над выщербленными стенами, обломки баллисты дымились на площадке, снизу суетились ополченцы, подбирая раненых. Сквозь треск и шипение Алсек услышал тоскливый вой - демоны-падальщики стягивались к Эхекатлану.

... - Хиф!

Алсек протиснулся сквозь строй ополченцев, ожидающих раздачи горячего варева, и опустился на корточки у стены, рядом с жёлтым ящером. Усталый иприлор сидел, прислонившись к тёплому камню, и вылизывал дно миски. Поглядев на бледное лицо Алсека, он с тихим шипением извлёк из-за пояса черешок от листа Яртиса и протянул жрецу.

Алсек затолкал палочку в рот и принялся жевать, старательно отводя взгляд от содержимого своей миски. Его мутило. До сих пор перед глазами стояли разорванные на части тела тех, кого взрывом сбросило со стены, заживо сгоревшая рука ополченца и внутренности, вылезшие из рассечённого подрёберья Шаргила. Терпкий холодящий сок ожёг нёбо и язык, отгоняя тошноту. Алсек утёр ладонью лоб, прояснившимся взглядом обвёл окрестности и прислонился к стене.

Крепость снова содрогнулась, наверху загрохотало, заскрипели трущиеся друг о друга балки, коротко свистнули копья, взлетевшие в воздух, и вновь стена тяжко загудела и вздрогнула. Алсеку мерещилось, что камень не звенит под ударами, а кричит от боли.

- Ты не ранен, Хиф? Эти твари, не знающие покоя, не добрались до вас? - спросил он, протягивая руку к ладони ящера, но тот отстранился.

- Не касссайссся меня, Алсссек, - качнул он головой. - Я пуссст и высссушшшен, как змеиный выползок.

Жрец поспешно отдёрнул руку, опасливым взглядом окинул чешуйчатое тело. Наручи Хифинхелфа были запятнаны кровью, забрызгался и нагрудник, но порезов на коже доспеха не было, и пластины не треснули и не прогнулись.

- Хиф, тебе нужны силы, - покачал головой Алсек. - Так ты долго не протянешь. Мог бы ты взять немного у тех, кто за стеной? Им столько не надо.

Ящер недобро оскалился.

- Не дотянутьссся сссквозь камень. Ссстена толссстая, - вильнул он хвостом.

Снова могучая стена дрогнула от взрыва, и каменная пыль посыпалась на тех, кто сидел и стоял под ней, но никто не двинулся с места. Ополченцы расхватывали миски с дымящейся пачей и черешки Яртиса, подставляли чаши под золотой ковш на водяном посту, и никто даже не смотрел наверх. Алсек покосился на янтарный щит, налившийся огнём - тонакоатли снова жгли его сверху, и два золотых корабля висели над Храмом Солнца и пытались достать их и сбить с небосклона. Щит над храмом клокотал кипящей лавой от лучей, хлещущих по нему с двух сторон.

- Эти, за ссстеной, не унималисссь ни на миг - ни вчера, ни сссегодня, - покачал головой Хифинхелф, с сожалением заглянув в пустую миску. - И мне кажетссся, что они не оссстановятссся и завтра.

- Должно быть, у Манчи много воинов, чтобы заменять уставших и раненых, - вздохнул Алсек. - И спят они по очереди.

- Мне кажетссся, Алсссек, они вовсссе не ссспят, - Хифинхелф уткнулся взглядом в мостовую. - У вассс очень толссстые ссстены. Мне было сссначала сссмешшшно, как Джассскар думает пробивать их головой, а теперь шшшто-то не до сссмеха.

- Горелую Башню уже взорвали, - кивнул Алсек. - Шаргил... ты знаешь, что с ним было?

- Сссреди раненых его нет, - шевельнул хвостом ящер. - Не расссказывай мне ничего, Алсссек.

Он посмотрел на кипящее небо долгим недобрым взглядом.

- Полуденники, - пробормотал он, прикрывая глаза от свирепого света. - Им-то ночью положено ссспать. Интересссно, где они при этом прячутссся, и нельзя ли туда заглянуть ссс чем-нибудь тяжёлым...

Алсек вздрогнул.

- Хиф! Ты же не думаешь напасть на спящих? И потом - как ты выйдешь из крепости?

- То-то и оно, - пробормотал ящер, в задумчивости разглядывая свою ладонь. - Шшшто-то надо сссообразить... Где же Кушшши, куда его угнали?..

Перепончатые крылья захлопали над толпой, и ополченцы подались в стороны. Вестник в пёстром плаще поднялся на уступ над водяным постом и встал на цыпочки, закидывая на вбитый в стену штырь петлю. Она соскользнула, не долетев. Воин-Гларрхна забрал у посланца пучок цветных нитей на верёвке, поднялся на уступ сам, повесил его на палку и расправил. Ополченцы притихли, отошли от чана с горячим варевом и столпились у стены. Алсек сощурился, разглядывая узлы на нитях, и почувствовал, невзирая на жару и недвижный воздух, как ледяной ветер тронул его лопатки.

- Хиф, посмотри, - изыскатель кивнул на послание. Ящер в недоумении перевёл взгляд туда же - и вскочил.

- Аманкайя! Хаэ-эй, Аманкайя Сссонкойок!

Алсек, вздрогнув, поспешно поднялся. Посланник в пёстром плаще вырвался из кольца ополченцев и крепко обхватил бока Хифинхелфа, утыкаясь лицом в его грудь.

- Хифинхелф! Как славно, что ты жив...

Ящер убрал руки за спину и с опаской покосился на нагрудник - хвала богам, чешуя сквозь него не просвечивала.

- Ты теперь вестник? - с кривой усмешкой спросил Алсек, поправляя спутанную бахрому налобной повязки на голове Аманкайи.

- Все сражаются, как могут, - нахмурилась колдунья и махнула рукой в сторону котлов с пачей. Густое варево раздавала одна из храмовых дев - а может, жена верховного жреца, и её синие одежды видно было издалека.

- Стало быть, почтенный Даакех решил оставить город... - протянул Алсек, пересчитывая узлы на нитях. - Один из двадцати оставшихся... это четыреста со всех стен - полный отряд...

- Нас там нет, Алсек, - невесело усмехнулась Аманкайя. - Да, один из двадцати. Почтенный Гвайясамин обещал безопасную дорогу чуть ли не до Икатлана. Ты не знаешь, откуда он её возьмёт?

- Старые норы, земляные тропы под храмом, - покачал головой жрец. - Я не был там, сестрёнка. Там, в храме, каждый камень - дверь. Может, есть и туннели до Икатлана. Дай-то Чарек, чтобы они были!

Мостовая снова качнулась, но не как прежде - теперь она задрожала, раз за разом мелко встряхиваясь. Ополченцы живой волной отхлынули от стены, по кладке поползли трещины, из проломов показались длинные кольчатые усы, окутанные багровой дымкой.

- Хсссс?! - Хифинхелф глубоко вдохнул, подхватил палицу и замахнулся на поднимающуюся из-под земли тварь.

- Жги! - взвыл не своим голосом стоявший неподалёку воин-Гларрхна, и три луча разом сорвались с его лап и хвоста, разнося бронированную голову усатого червя в ошмётки. - Тут червяки! Сюда!

"Огнистые черви," - Алсек с тоской покосился на небо. "Ты видишь всё это, даритель жизни?"

Он шагнул назад, подальше от трескающейся мостовой, и вскинул руки.

- Ни-шэу!..

Солнце ушло за горизонт, но вместо ползущей по небу мглы Алсек видел на востоке дрожащее багровое зарево, и время от времени янтарный щит над городом вспыхивал. По ту сторону кипящего пламени метались золотые корабли - они сменили тонакоатлей в небесном дозоре, и маленькая крылатая стая Эхекатлана, выстроившись кольцом, отстреливалась, отгоняя врагов за стену.

- Как будто знали, - буркнул Куйюкуси, бок о бок с Алсеком выбираясь на Площадь Солнца.

Там было людно, как в день большого праздника, но на лицах не было веселья, и над площадью висела давящая тишина - у Алсека даже в ушах зазвенело. Ополченцы, даже не снявшие доспехи, держали дорожные сумки - ничего, кроме еды и воды, тут же были их жёны, множество юнцов, едва прошедших вторую Гватванку, и на краю нижней ступени храма сидели раненые воины - те, кто мог сам держаться на ногах. Среди них Алсек увидел одного Гларрхна с плотно обмотанным обрубком руки и тугими повязками, обхватившими грудь и живот.

С тихим лязгом отодвинулась одна из плит - Алсек даже не подозревал, что она не встроена в стену намертво - и из тускло освещённой норы вышел Гвайясамин. Костяное ожерелье лежало на его груди, выгнув белые "когти". Ополченцы попятились от ворот.

- Мы готовы, почтенный жрец, - склонил голову Хоган - он стоял тут же, и отряд из девятнадцати воинов собрался вокруг него. Это были опытные бойцы - городская стража, Гларрхна и Ти-Нау, и даже пятеро из Вегмийи.

- Хвала богам, - кивнул Гвайясамин. - Путь свободен. Под землёй вы пройдёте до самой границы с Икатланом, дальше тропа ведёт вдоль реки - пока там поджигатели не появлялись, но будьте осторожны. Снова под землю уйдёте за Икатланом, по иприлорским пещерам, вас будут ждать.

- Иприлоры? - Хоган нахмурился. - Будет ли у нас проводник?

- Будет, - Гвайясамин поднял руку, подзывая кого-то, спрятавшегося за толпой. Алсек услышал, как когти кумана цокают по мостовой, а потом увидел Хифинхелфа. Ящер вёл под уздцы Куши, и оба они - и куман, и иприлор - были угрюмы и встревожены.

- Я готов, - сказал Хифинхелф, коснувшись ладонью груди. Верховный жрец шагнул в сторону от ворот и поднялся на первую ступень лестницы.

- Боги да не оставят вас, - негромко сказал он, и его лицо словно окаменело.

Ополченцы выстроились по двое, и их череда опоясала храм дважды, но туннель поглощал их быстро, как уже поглотил и кумана со всадником, и десятерых воинов. Ещё десятеро замыкали цепь.

- Хоть бы их с неба не заметили, - пробормотал Куйюкуси. - Столько дряни летает над городом, тьма её поглоти... Далеко им идти до города ящеров?

- Три дня, - тихо ответил Алсек, глядя на закат. - Но Хиф вернётся раньше.

Ящер вернулся к полудню - к самой солнечной вспышке, когда изыскатель сидел у стены, угрюмо жевал листья Яртиса и пытался положить в рот хоть ложку пачи. Кипящая кровь одного из воинов Джаскара обрызгала ему лицо, левая рука онемела и покрылась синяками - вражеская палица ударила хоть и вскользь, но сильно, ещё немного, и кости Алсека хрустнули бы. От рассвета и до полудня он посылал лучи вниз, прячась за зубцами, пытался устоять на ногах, когда содрогалась стена, и рубил лестницы, закинутые на галерею. С тех пор, как "Ильяпа" на Горелой Башне разлетелась на куски, воины Джаскара рвались к стене, будто вовсе не замечая ни лучей, ни камней, ни стрел, ни льющейся на них огненной жижи. Тот, кто едва не раздробил Алсеку руку, был совсем юнцом - может, не прошёл и второй Гватванки, но на гребень стены взобрался первым и остановился, лишь когда удар палицы расколол его череп. Алсек вспомнил, как корчилось и распухало изнутри тело, и его передёрнуло.

- Не лезет? - спросил, остановившись рядом, Кегар. - Зря. Хорошая пача. Мяса много.

- Может, ты возьмёшь? - изыскатель протянул ему полную миску.

- Так ты недолго провоюешь, - покачал головой стражник. - Зажми нос и глотай.

Жрец послушно попытался затолкать в себя полмиски разом, кое-как проглотил и поспешно зажевал листом Яртиса. Он очень старался не думать о взрыве Горелой Башни и о том ополченце, которому огненный шар попал в лицо.

У стены, за водяным постом, полузнакомый переписчик вешал на стену новое объявление, и воины, сгрудившись вокруг, читали и перешёптывались.

- Сегодня, на закате, - пробормотал Кегар, - и мои ребята в охране... Ладно, посмотрим, что там за лазы под храмом.

Жёлтая чешуя мелькнула в толпе. Двое рослых иприлоров остановились у водяного поста, разглядывая объявление. Алсек, тихо охнув, поднялся на ноги и ещё раз охнул, увидев третьего ящера. Кхари Айча шёл рядом с ним, они о чём-то говорили, полуобернувшись друг к другу, но слов жрец разобрать не мог.

- Хиф! - изыскатель протолкнулся к ящерам, и один из них обернулся и разинул пасть в ухмылке. - Так быстро?! И... твои родичи тоже тут?!

- Бежали всссю дорогу, - махнул хвостом один из ящеров. - Надо было взять кумана. Хифушшш, в другой раз предупреждай!

- Хшшши, - виновато опустил голову Хифинхелф. - Алсссек, это Ишшшхиф и Хсссушшшхелф. Они помогут нам ссс перессселением, пока я тут ссстерегу раненых. Магов Жизни ссстарейшшшины дать не могут...

- Долгих и мирных дней вам, - прижал руку к груди Алсек. - Очень хорошо, что вы пришли и... Хиф! Взять кумана? А что... что с Куши?!

- Хсссс, - махнул хвостом Ишшхиф. - Хифушшш, и тут бессспокоятссся о твоём кумане?

- Я отдал его Хогану, Алсссек, - иприлор заметно смутился. - Пусссть усссадит раненых, им опасссно бегать.

- Странное дело, - нахмурился Кегар, незаметно подошедший к ящерам. - Ты так запросто отдал своего зверя? Хоган-то нескоро вернётся.

- Кушшши не вернётссся вовсссе, - пригнул голову к земле Хифинхелф. - Отец заберёт его. Тут и так доссстаточно куманов.

Кегар мигнул.

- Ты увёл свою ящерицу из города?! Ящерицу, которая возила раненых?!

Хифинхелф зашипел.

- Бездна! - клешня на хвосте Кегара громко щёлкнула. - Ты, отродье Вайне...

- Хэ! - забытый всеми Кхари Айча шагнул вперёд и положил ладонь на грудь Кегара, вторую - на броню иприлора. - Мир вам, воины.

- Хэсссс! - хлестнул хвостом по бёдрам Хифинхелф. - Есссли ты, красссная чешшшуя, ссскажешшшь ещё хоть ссслово...

- Трусливая тварь, - сморщил нос Кегар. - Что же ты сам не удрал?!

Жрец стоял и смотрел то на иприлора, то на Гларрхна, растерянно мигая.

- Довольно, - Кхари оттолкнул Хифинхелфа и Кегара, и Алсеку показалось, что он едва шевельнул ладонями, но оба воина пошатнулись и поспешно отступили.

- Я оссстаюсссь! - оскалился иприлор. - Я буду защищать вашшш город. Но при чём тут Кушшши?!

Алсек покачал головой, стараясь не встречаться с ним взглядом.

- Если нужно, я могу носить раненых, - пробормотал он, поворачиваясь к Кхари.

- Делай своё дело, младший жрец, - отмахнулся тот. - Было бы неплохо, если бы все мы справлялись хотя бы с этим. Вернёмся к нашей беседе, почтенный Хсушхелф, времени у нас не так уж много...

Пронзительный свист флейты пронёсся над стеной, и Алсек, пригнувшись, высунул руку в проём между каменными зубцами. "Чуть ниже, как бы наклонно..." - повторил он сам себе, борясь с желанием выглянуть и увидеть-таки, кого он вот-вот убьёт.

- Ни-куэйя! - выдохнул он, чувствуя, как разрастается жжение в груди, и нестерпимо болят запястья.

Рядом в воздухе свистнула петля, захлестнула зубец стены - поджигатели прорвались к подножью, и град камней не остановил их. Воин-Гларрхна со сдавленным воем подцепил петлю , и она лопнула. Снизу дохнуло жаром, Алсек рискнул выглянуть вниз и отшатнулся - вся стена, снизу доверху, полыхала. Огненная жижа, смешанная с кровью воинов Тзангола, разлилась по камням, и плевки Существ Сиркеса, долетающие из-за сомкнутых щитов и облаков багряного дыма, не давали ей погаснуть.

Далеко на юге полыхнула и угасла "Ильяпа" - даже стекло не выдерживало, мутнело и трескалось от перегрева. Огненные облака вдалеке сгустились и медленно поползли к стене. Воины, пытающиеся потушить камнемёт, громко помянули Вайнега, но сделать уже ничего не могли - тросы прогорели, и остов камнемёта бесполезно маячил на стене, как мишень для всех окрестных стрелков.

- Скарсы! - скрипнул зубами воин-Гларрхна, до хруста сжал ладони и взялся за палицу. - Жрец, держи!

Алсек встал сбоку, чашей сложил ладони, и жёлтый свет потёк по его пальцам.

- Долго не смогу, - прошептал он, чувствуя жгучую боль.

- Бездна! - воин цапнул его за плечо, заглянул в глаза и оттолкнул Алсека от стены. - Живо вниз!

- Зачем? - изыскатель замотал головой и шагнул вперёд, вытягивая перед собой руки. - Они близко, бей!

- Сгоришь, остолоп! - Гларрхна отшвырнул его от зубцов и взмахнул хвостом, распахивая створки клешни, сияющей белесо-зелёным светом. Два луча сверкнули над развалинами застенья и впились в клокочущее багровое облако.

Алсек поднялся на ноги, потирая покрасневшее запястье, и увидел, как на развороченной Горелой Башне разгорается неровный золотистый свет. Он вскинулся, пробежал несколько шагов и остановился, увидев Гларрхна. Хеск стоял на последнем уцелевшем этаже, у пролома в стене, и закрывал его щитом, присев на корточки. За спиной Гларрхна двое воинов Вегмийи держали двузубые жезлы - один перед другим, чуть выше щита, а за ними Гванкар смотрел на застенье сквозь растопыренные пальцы, и чёрный нож в его руке вспыхивал то золотом, то багрянцем.

Огненный плевок разбился о щит. Гванкар вскинул руку с ножом, свободной указал на просвет между зубцами жезлов - и ярчайший луч сверкнул над щитом. Жрец не опустил ладонь, лишь повёл ею из стороны в сторону - и полчище Джаскара отхлынуло от стены, оставляя на земле обугленные трупы, а дымящиеся облака остановились.

"Ильяпа!" - Алсек от неожиданности рассмеялся. "Зген всесильный! Хвала Гванкару, хвала его воинам!"

- Так их! - крикнул он, подбирая оброненный кем-то дротик и швыряя в тех, кто суетился за стеной у разбитой лестницы. - Убирайтесь, твари Тзангола!

Никто даже не покосился на него - много свободных просветов осталось между зубцами, и те ополченцы, кто ещё держался, заботились о том, чтобы не промахнуться, да о своих ожогах и ранах.

Багровые облака замерли и медленно, неохотно повернули назад - те, кто в них скрывался, не хотели попасть под испепеляющий луч Гванкара. Но, повинуясь неслышному приказу, вперёд двинулась толпа поджигателей, и стена загудела под слабыми, но многочисленными ударами. Гванкар снова повёл ладонью, "подметая" застенье. Алсек подобрался уже к самой стене башни - сейчас её остатки были внизу, под его ногами - и застыл там, с восхищением глядя на старшего жреца. У подножья стены остались одни лишь трупы, и зловонный дым клубился над землёй. Огненная жижа догорала на камнях, и Алсек закашлялся от смрада, выплёвывая сажу.

Что-то блеснуло сквозь пурпурный дым над застеньем, и жрец вскинулся, протянул руку к зубцам и едва успел пригнуться. Дротик просвистел над его головой, второй чиркнул на излёте по рёбрам, надорвав кожу наручей. Внизу кто-то захрипел, и Алсек, склонившись над обломками башни, увидел, что Гларрхна, выронив щит, лежит на камнях, а Гванкар, держась за горло, падает навзничь, и древки, разворотившие его броню, дымятся.

- Джила-а-ан! - заорал, не помня себя, Алсек и кубарем скатился по обломкам стены - на пол уцелевшего яруса. Он успел распластаться на полу прежде, чем его сожгло - лучи из застенья свободно, не встречая препятствий, свистели в пролом.

Что-то мокрое, липкое попало под руку, и Алсек дёрнулся, почувствовав, что оно шевелится.

- Вы живы? - прохрипел он, чувствуя, что сердце вот-вот разорвётся. - Спускайтесь... спускайтесь в колодец!

Лестничный проём, заваленный камнями, зиял в десятке шагов от него - и Алсек увидел, как огненный шар разбился о его край. Жрец застонал.

- Спускайтесь, - прошептал он, подползая к пролому. Под его рукой едва заметно шевельнулся хвост умирающего Гларрхна, Алсек схватил его лапу, но почувствовал только расползающийся по чешуйчатой шкуре холод. Ещё несколько раз хеск судорожно дёрнулся и замер, и изыскатель поднял перед собой оброненный им щит и заслонил пролом.

Те, кто был снаружи, увидели его - яростный рёв долетел до ушей Алсека, и в то же мгновение о щит разбился огненный шар. Волосы жреца вспыхнули сухой соломой, он прихлопнул пламя ладонью, не замечая ожогов. Запястье заныло от удара, и Алсек схватился за щит второй рукой, принимая на себя огонь и разящие лучи. За его спиной один из раненых доволок другого до лестничного колодца и нырнул в пролом; оглянувшись, Алсек увидел на окровавленном полу лишь Гванкара. Старший жрец шарил ослабевшей рукой по камням и хватал ртом воздух.

- Почтенный Гванкар! - Алсек схватил щит и поволок его за собой, прикрываясь от дротиков. Что-то звякнуло под коленом, изыскатель протянул руку - и в его ладонь легла резная рукоять каменного ножа.

Хрупкий обсидиан должен был бы расколоться от удара о камни, но ни единой трещины или щербинки не появилось на тёмном камне. Алсек взялся за рукоять, и его рука против воли затряслась мелкой дрожью, а в груди словно разгорелся костёр.

Гванкар приподнял голову. Длинное древко дротика торчало между его ключиц, ещё три пронзили грудь и живот, изо рта жреца вытекала кровь, но взгляд его был холоден и ясен. Он шевельнул губами, но Алсек услышал только хрип.

- Потерпи, почтенный Гванкар. Я дотащу тебя до лестницы, - прошептал изыскатель. - Внизу есть лекари... Вот твой нож, я его нашёл.

Он вложил рукоять в окровавленную ладонь Гванкара и хотел подхватить его подмышки, но жрец с силой стиснул его руку и взглянул в глаза. Алсек вздрогнул, как от удара.

- Почтенный Гванкар, я не понимаю... - пробормотал он. Старший жрец нахмурился и разжал его пальцы.

- Что?.. - изумлённо мигнул Алсек, когда рукоять ножа оказалась в его руке, и ладонь Гванкара легла сверху, крепче прижимая его пальцы к тёмному резному дереву.

Что-то хрипло зарычало сзади, но над щитом Алсека сверкнул ослепительно-яркий луч, и рык сменился предсмертным воем. Золотой корабль Даакеха повис над обломками Горелой Башни, и воины Джаскара, устремившиеся было в пролом, попятились, прикрываясь щитами. Багровое облако извергло огненный вихрь, и он взорвался над башней, но ни Алсека, ни Гванкара уже не было там. Оба они лежали внизу, под уцелевшими перекрытиями, и изыскатель прислушивался к дыханию жреца, но не слышал ничего. Отяжелевшая рука мертвеца выпустила его ладонь и обмякла.

- Почтенный Гванкар... - прошептал изыскатель, поднося ладонь к его рту. Жрец уже не дышал, и кровь, вытекающая из его рта, застыла. Алсек скрипнул зубами.

- Зген всесильный, даритель жизни, как же ты мог... - не закончив, изыскатель вскочил и бросился вверх по лестнице.

Когда он добежал до пролома, там уже не было ни корабля, ни живых врагов - только двое ополченцев пытались уволочь вниз мёртвое Существо Сиркеса, и из теней у стены смущённо выглядывал Войкс и принюхивался к запаху крови. Алсек выглянул наружу, до боли в пальцах сжимая рукоять ножа.

- Я жду вас, твари Тзангола, - прошептал он с кривой усмешкой. - Тысячу жизней за жизнь почтеннейшего Гванкара...

Верхний конец гигантского червя из подкопа вытащили, и туша, покрытая кольчатой бронёй, валялась теперь у стены, и двое Войксов увлечённо раздирали жёлтый панцирь. Червяк ещё не остыл, его покровы дымились, но падальщикам, кажется, горячая еда была по вкусу. Нижний конец остался лежать под землёй, и Алсек, склоняясь над норой, видел его тусклое свечение.

- Содвинь камни и соедини слои, о Чарек, хранитель тверди, - прошептал он, выводя жертвенным ножом круг по краям норы и перечёркивая её крест-накрест. - Да встанет тут прочнейшая из преград, да ляжет неснимаемая печать. К тебе я взываю, держатель тверди, к тебе, хранящему покой скал и сон семян и корней...

Гларрхна за его спиной переглядывались и хмыкали, один изловчился и забросил в нору большую щепку - и цокнул языком, увидев, как она вспыхивает на лету и рассыпается пеплом.

- Заваливай! - махнул хвостом Кегар, и хески налегли на обломок песчаника, заталкивая его в запечатанный туннель. Камню жар был нипочём - оплавившись, он ещё прочнее сцепился бы со стенками норы.

Алсек, бережно обернув нож обрывками листвы, привязал его к поясу - рядом с палицей, поверх брони. Ему до сих пор не по себе было, когда он прикасался к рукояти, и он не знал, отчего по коже волнами пробегает то жар, то холод - то ли волнение ускоряет ток крови, то ли жертвенный нож Гванкара привыкает к новому владельцу...

Войксы, оставив в покое мёртвого червя, принюхались и повернули головы к Алсеку - вернее, к тому, что медленно проходило за его спиной. Густой запах крови, горелого мяса и подтухшей на жаре плоти долетел и до жреца, и он обернулся и увидел ящера-анкехьо. На его спине, увязанные, как дрова, лежали изувеченные тела - люди и хески, едва ли больше двух десятков, но Алсеку показалось, что курган трупов поднимается выше крыш. Ополченцы неохотно отошли от водяной чаши и полупустых котлов, чтобы погрузить на ящера мертвецов из-под Горелой Башни. Один из стражей Ачаккая, приехавших за трупами, подошёл к убитому Гларрхна и лежащему рядом с ним Гванкару и поднял над ними пустую ладонь. Алсек прислушался было к словам, но тут его больно ткнули в бок, и он вскинулся, сжимая пальцы в кулак.

- Алсек Сонкойок? - Кинти Сутукку в серо-чёрной накидке стоял рядом, и пахло от него кровью, горелой костью и земляным маслом. - Почтенный Гванкар... Говорят, ты видел, как его убили.

Алсек молча кивнул. Кинти склонил голову, прошептал что-то неразборчивое, снова обратил взгляд на изыскателя - и нахмурился.

- Это зачем? - он указал на нож. - Это у тебя... это нож старшего жреца, Алсек. Зря ты его так носишь. Почтеннейший Гвайясамин будет очень недоволен. Ему в храме место, а не у тебя.

Изыскатель покачал головой.

- Почтеннейший Гванкар сам вложил его в мою ладонь, - хмуро сказал он. - Если он хотел, чтобы нож был у меня, - не тебе с ним спорить. И не Гвайясамину. Гванкару лучше знать, зачем это нужно.

Кинти неодобрительно хмыкнул.

- У почтенного Гванкара было хорошее чутьё, это да, - сдвинул он брови. - Ему лучше знать... Одного не пойму - как он не знал, что умрёт? А если знал - зачем умер?

- Чего тут не понять, - тяжёлые лапы Кегара опустились на плечи жрецов, и те от неожиданности вздрогнули. - Мы все сидим здесь, в каменной западне, и вырваться не можем. Ждём, пока нас зажарят заживо. А Гванкар взял и ушёл. Какой путь нашёл, по такому и выбрался. Мы все ему ещё позавидуем, когда Манча снесёт ворота.

- Ворота... - пробормотал Кинти, вздрогнув всем телом. - Мы от южных ворот сейчас, ты знаешь? Там был пролом, и Скарс с отрядом в него вошёл. Видишь?

Жрец Ачаккая кивнул на связанных мертвецов.

- И ещё два раза по столько, прежде чем Скарса свалили. Его сердце давно в священной чаше, а тела нам вывозить до вечера! Эти огненные твари... в год Волны они были слабее, клянусь Оком Згена! Когда Манча снесёт ворота... Да, теперь я вижу мудрость почтенного Гванкара. Но ты, Алсек, всё-таки верни нож в храм. Нехорошо...

Глава 24. Каменная западня

- Много жара в крови, много света в небесах, - пробормотал Алсек, в последний раз взглянув с лестницы на озарённое багровым огнём застенье. Солнце село, кровавые отблески заката погасли, но небо над Эхекатланом и окрестными выгоревшими полями полыхало золотом и пурпуром. Снова вздрогнула под тяжким ударом стена, и жрец, подталкиваемый в спину, поспешил вниз. К почерневшему остову Горелой Башни уже притащили котлы с пачей, но запах варёного мяса и пряностей не мог заглушить смрад горящих костей. Всё застенье усыпано было ими - сейчас, когда войска Джаскара отошли от стен, костяные россыпи обнажились, как дно пересохшей реки, и Алсеку при взгляде с башни вспоминались сказания о мёртвых долинах далеко за Пустыней Аша. "Эхекатлан падёт, и некому станет сжигать мертвецов," - поёжился жрец, замедляя шаг у водяного поста. "Если к весне уцелеет хоть один Некромант - то-то будет ему привольно..."

- Хаэй, Сонкойок! - помахал ему рукой воин-Гларрхна. - Будешь пачу?

- Не беспокойся, Глорн, - покачал головой Алсек, подходя к водяной чаше. - Мимо котлов я не пройду. Что там у вас, в небесах?

Глорн хмыкнул, покосился на соседнюю крышу - там сидела, дожидаясь его, огромная летучая мышь.

- Дело дрянь, Алсек. Эти, снаружи, как-то втолковали червям, куда надо рыть. Целый десяток вылез у Медной Крепости. Хорошо, что их норы для Скарсов узки, не хватало ещё такой твари среди складов...

Он махнул рукой на связки цветных нитей, висящие над водяной чашей. Их рассматривали, перешёптываясь, ополченцы.

- Странно - твоя сестра там есть, а тебя нет. Снова с Гвайясамином поссорился? Я думал, он тебя позовёт.

Алсек вздрогнул, впился взглядом в цветные узелки, помотал головой и снова пригляделся к ним. В списке тех, кто уходил из города этой ночью, были алхимики из Кештена, переписчики из дома наместника и храмовые девы - и Аманкайя Сонкойок тоже была там.

- Глорн! - позвали воина с крыши. Одна из летучих мышей уже расправляла крылья перед взлётом.

- Снова в дозор? - спросил Алсек.

- К храму, - понизил голос Глорн. - Сегодня мы прокладываем путь. Хочешь с сестрой попрощаться?..

Полночь давно минула, но Алсеку не спалось, и он бы выбрался из казармы - но на пути вповалку лежали ополченцы, и чей-то хвост то и дело падал на плечо жреца, и кто-то ворочался и стонал по правую руку - дневные ожоги давали о себе знать даже в глубинах сна... Стоило Алсеку провалиться в дремоту, как над городом прокатился оглушительный звон гонга, и изыскатель вскочил, отдавив кому-то хвост.

- Это в храме, - проворчал сонный хозяин хвоста. - Спи давай!

- В храме... - пробормотал изыскатель, нашаривая среди циновок палицу. - Зген всесильный, только бы не это...

До Площади Солнца он добежал быстро - и остановился на её краю, глядя на толпу вокруг храма. Ни стражи, ни жрецов не было видно. Жители, побросав дорожные пожитки, сидели на мостовой, цепляясь друг за друга, кто-то приглушённо всхлипывал, кто-то рвал край одежды на повязки, и двое целителей раздавали зелёное масло и "Кровь Земли". От храма к краю площади брёл анкехьо, и на его спине лежали три окровавленных тела. Третий целитель подгонял ящера, но тот, усталый и равнодушный, едва переставлял лапы. Алсек пересчитал свисающие с панциря анкехьо хвосты и впился зубами в свою ладонь. Глорн был тут - с него сняли доспехи, кое-как прикрыли листьями рваные раны на животе и груди.

- Алсек! - Аманкайя бросилась к жрецу, и он крепко прижал её к себе, чувствуя жар, исходящий от её лба. От колдуньи пахло гарью.

- Что стряслось? - пробормотал изыскатель, беспомощно оглядываясь по сторонам.

- Алсек, туннель... они... они нашли вход, - прошептала Аманкайя, дрожа мелкой дрожью. - Глорн... воины... они остались... пока мы бежали... меня оттолкнули... я... я ударила демона... Глорн... его зацепило... Алсек! Он живой?!

Из приоткрытых ворот храма донёсся грохот и лязг, и они распахнулись. Через несколько мгновений Гвайясамин вышел наружу, и старшие жрецы вышли за ним. Осторожно, оглядываясь на тёмные лабиринты храма, выбрались стражники и направились к анкехьо. Сняв раненых с его спины, они на циновках понесли их в Медную Четверть. Ящер с тяжёлым вздохом лёг брюхом на камни мостовой.

- Возвращайтесь в Медную Крепость, люди Эхекатлана, - сказал верховный жрец. - Те, кто не может идти, пусть скажут об этом - их отнесут в залы храма. Да будут боги милосердны ко всем вам...

- Почтенный Гвайясамин! - крикнул Алсек. - Что случилось? Почему...

- Воины Манчи встретили нас, - подняв руку, Гвайясамин прервал поток вопросов. - Теперь они знают нашу дорогу - и теперь её у нас нет. Туннель обрушен, и пусть Владыка Мёртвых не будет жесток к тем, кто остался на той стороне. Твоя сестра с тобой, Сонкойок? Отведи её в Медную Крепость и ступай на стены.

...Некому было слушать, как Алсек, царапая стену ногтями, бессильно проклинает Джаскара, солнечную тварь, давшую ему силу, и всех, кто по доброй воле пошёл служить ему. Не так уж много воинов осталось у Горелой Башни; те, кто не стоял на крышах, сгрудились сейчас у котла с пачей или расчищали водяной пост. И водовод, и каменная чаша уцелели, но их завалило обломками верхней галереи - и один из ополченцев в падении разбил себе голову о приступок, и вода помутнела от крови. Войксы сидели поодаль, в нише, жадно принюхивались к свежим трупам, но близко не подходили. Причинить вред демону-падальщику - скверная примета, но Алсек, не задумываясь, прожёг бы насквозь любого из них, кто сунулся бы к убитому воину-Гларрхна.

Стена, не выдержав страшных ударов, искрошилась и просела, верхнюю галерею будто ветром сдуло, перекрытия Горелой Башни пока что держались, и там, за наскоро сложенной из обломков стеной, ополченцы прятали одну из последних баллист. То, что осталось от ближнего камнемёта, впору было сметать в костёр - и Алсек, глядя на север и на юг, не видел камней, летящих из города, зато видел раздробленные стены и опустевшие галереи. "Ильяпа" на западных воротах ещё держалась, но и она бессильна была перед багровыми облаками. Они окутали застенье, и что-то копошилось под ними - и то и дело наружу вылетали окутанные неровным сиянием глыбы и запечатанные чаны с огненной жижей. Янтарный щит Эхекатлана порой мешал им долететь, взрывая на полпути, но чаще они разбивались о крыши и мостовые - и весь город окутан был смрадным чёрным дымом.

- Кх-ха! Куда, Вайнег их побери, делись все летуны?! - буркнул Кегар, отставляя в сторону пустую миску. - Мешок песка бы высыпать, пока мы все тут не спеклись...

Последний куман, увозящий раненых в Медную Крепость, исчез за углом. В этих битвах и ему досталось - он припадал на левую лапу, и на боках виднелись слегка поджившие швы. Кто-то из целителей нашёл время, чтобы позаботиться и о куманах - и Алсек почти догадывался, чьих это лап дело...

- Будет тебе, - Хифинхелф, ополоснувшись у водяной чаши, подошёл к жрецу и крепко сжал его плечо. - Убило немногих, а косссти сссрассстутссся.

- Успеют ли? - горько усмехнулся тот. - Манча приноровился ломать наши стены. Будь у нас больше кораблей...

- Ссслышшшал я уже о вашшшем вылете, - махнул рукой Хифинхелф. - Полыхало на полгорода... Хэсссс! А мысссль была недурна. Почиссстить бы небо, пока твари Тзангола ссспят...

Он повернулся к стене, долгим взглядом смерил Горелую Башню.

- Там ведь есссть воротца, Алсссек? Наверняка есссть...

- Что у тебя на уме, ящер? - нахмурился Кегар. Алсек не услышал, как он подошёл - грохот крошащегося камня заглушил его шаги.

- Вылазка, Кегар, - ответил Хифинхелф, глядя ему в глаза. - Весссьма полезно было бы пройтисссь за ссстеной ссс оружием, пока Ссскарсссы долбят нашшши ворота.

- А... - махнул рукой Гларрхна. - Ты не первый такой умный, ящер. Не суйся туда. Лекари нам тут нужны.

Он пошёл к ближайшему дому - когда стена дала трещину, под казармы отвели все окрестные здания. В бывшей таверне - хвала богам, её не тронули ни летящие с неба камни, ни копающие снизу черви - устроили кухню, там жили те, кто готовил пачу, туда же сносили и раненых, и Хифинхелф жил там же - когда его не отзывали на север или на юг...

- Лекари, сссожги меня Кеоссс, - передёрнул плечами иприлор. - То я им сссолевар, то я им литейщик, то ссстражник... Шшшто ещё придумают?

- Он не в обиду тебе сказал, Хиф, - похлопал его по руке Алсек.

Мостовая под их ногами тихонько дрогнула, и жрец шарахнулся в сторону, зажигая на ладонях золотое пламя. Из трещин между расходящимися плитами высунулись кольчатые жёсткие усы, зашевелились, струи дыма потянулись за ними.

- Червяк! - заорал Хифинхелф и спрыгнул с отползающей плиты. - Тик"ба чиу!

Усы, обвиснув, хлестнули пару раз по мостовой и замерли. Иприлор глубоко вдохнул, потёр ладонью о ладонь и постучал пяткой по камням.

- Сдох, - криво усмехнулся Алсек. - Быстрый ты, Хиф. Отойди чуть в сторону, я запечатаю нору.

- Хсссс, - кивнул иприлор, думая о чём-то своём. Молча он смотрел, как жрец водит каменным лезвием поверх мостовой, и как шипит и оплавляется песчаник.

...Алсек уснул, едва рухнул на циновку, и проснулся, лишь когда чешуйчатые лапы подняли его в воздух.

- Шшссс, - прошипел кто-то над ухом и прикрыл изыскателю рот жёсткой ладонью. - Алсссек, это я. Тишшше...

Жрец, узнав голос Хифинхелфа, перестал вырываться и погасил жёлтый свет на ладони. Хвала богам, ночью солнечный жар в его крови был не так силён, не то получил бы ящер много новых ожогов!

- Что ты затеял, Хиф? - сердито спросил он, когда иприлор вывел его из-под спасительной крыши, крадучись, перебежал Западную Улицу и спрятался в полузнакомом переулке Шумной Четверти. Никто не окликнул его - за стеной грохотали разрывы, и пылающие валуны перелетали через крепостной вал. Воины Джаскара никак не могли пристреляться - камни летели над постами лучников и падали в опустевших кварталах. Изыскатель посмотрел на небо и поёжился - от такой глыбищи стеклянная кольчужка не спасёт...

- Шшш, Алсссек, - ящер сбросил с плеча что-то, звякнувшее о камень. - Одевайссся. Тут доссспехи. Оружие ссс тобой?

- Хиф! - изыскатель протёр глаза, неохотно натянул на себя поддоспешник и потянулся за кольчугой. - Куда тебя понесло среди ночи?

- Наружу, - недобро сверкнул глазами ящер. - Навессстить летунов Манчи. Сссамое время, Алсссек. Есссли повезёт, завтра небо над Эхекатланом ссстанет гораздо чище.

- Что?! - сон с изыскателя мигом слетел. - Хиф, ты собрался идти туда, в застенье, один?! Да ещё и убивать спящих?!

"Аманкайю бы сюда," - растерянно огляделся по сторонам жрец. "Ох ты, Зген всесильный, опять у Хифа помутнение в уме - и что мне с ним делать?!"

- Не один - ссс тобой, - махнул хвостом иприлор. - Мы всссё ещё Айгенат, есссли ты забыл. Есссли я поссступаю недоссстойно, пусссть Куэсссальцин, Древний Владыка, осссудит меня. Но шшшто-то делать надо. Идём, Алсссек, надо торопитьссся...

Шумная Четверть притихла, только грохот разрывов перекатывался над пустыми дворами. Камни очагов давно остыли, дверные завесы были сорваны, водяные чаши опустели, песок и зола шелестели под ногами - пыль пустыни и пепел пожаров слой за слоем ложились на мостовую, и Алсек думал, поддевая носками сандалий серые хлопья, что долго придётся трудиться уборщикам, выметая город дочиста, когда закончится эта проклятая богами война...

- Хаэй! - приглушённо окликнули их с приземистой крыши. Тут хранили товары навменийские купцы, и длинные невысокие дома причудливо изгибались, обвивая маленькую площадь. Воин Гларрхна спрыгнул с крыши, смерил задумчивым взглядом Хифинхелфа и молча указал в лабиринт торговых складов.

- Не уссспели закопать? - деловито спросил ящер.

- Там ещё полчервяка торчит, - хмыкнул хеск. - Поддеть помогу, а дальше - сами.

- Ладно, Хоган, будет ссс тебя, - отмахнулся Хифинхелф. - Ссспасссибо тебе. Возвращайссся в казарму, пока есссть время на сссон.

- Сперва посмотрю, как вы туда пролезете, - щёлкнул хвостовой клешнёй Хоган. - Такое нечасто увидишь.

- Должна и от червяков быть польза, - приоткрыв пасть, иприлор насмешливо шевельнул языком. - А как вы за ссстену выходите, не рассскажешшшь?

- Иди в Бездну, - показал клыки Гларрхна. - А ты куда собрался, жрец? Что ты ночью навоюешь?

- Боги и ночью с нами, - нахмурился Алсек. - Хоган, ты Глорна не видел? Как он там?

- Живой, - вздохнул хеск. - Но потроха ему отбили. Просил за вами присмотреть... Ну вот, ящер. Нравится тебе эта нора?

Плиты мостовой в переулке вздыбились, разошлись, открывая неширокий лаз, и разорванное пополам тело огнистого червя высовывалось наружу. Гларрхна, примерившись, всадил в кольчатый бок копьё и налёг на "рычаг", выволакивая тушу из норы.

- Пролезем, - кивнул Хифинхелф и обхватил червяка двумя руками. - Помоги немного, Алсссек...

- Эти твари приходят из лагеря Манчи, - нахмурился изыскатель. - Где ты выберешься, если туда залезешь?

- Там, где меня не ждут, - махнул хвостом ящер. - Главное - их сссюда не впуссстить. Запечатай ход за нами, Хоган...

Тяжёлая туша вывалилась в переулок, Хифинхелф склонился над подкопом, примерился, пройдут ли плечи, посмотрел поверх крыш на мерцающую во мраке башню - храм Кеоса - и полез в туннель.

Не так уж узко было там - Алсек исхитрился даже развернуться головой вперёд, после того, как провёл ножом по краям норы и закрыл пролом светящейся паутиной. Ход выгибался и извивался, острые камешки царапали ладони. Изыскателю казалось, что он будет спускаться вечно, но туннель развернулся и пошёл круто вверх.

- Хвала богам, тут есссть наклон, - Хифинхелф подтянулся на лапах и устроился на склоне. - Держи, Алсссек.

Золочёная крылатая бляшка упала на ладонь жреца, и он удивлённо мигнул.

- Золотой Орёл? Хиф, ты думаешь, это нам поможет?

- Попробуем, Алсссек, - пожал плечами ящер. - Что ссскажешшшь - похож я на Сссущессство Сссиркессса?

Набросив на голову соломенный куль, он пригнулся и глухо зарычал. Золочёный косой крест тускло мерцал на его груди. Алсек хмыкнул.

- Мелкое получается существо... А, ладно, авось в ночи не разберут... Смотри, Хиф - хороший из меня поджигатель?

Просунув церит-фонарик под кольчугу, он обернул ремешки вокруг тела и завязал за спиной. Неяркий луч упал ему под ноги, очертив белесый круг.

- Хорошшшо придумал, - одобрительно кивнул ящер. - Орла не потеряй! Ползём дальшшше, я уже вижу сссвет...

Он шёл первым, и Алсек попятился назад, когда он высунулся из подкопа - и по колющей боли в груди догадался о пролетевшем по туннелю заклятии. Те, кто первыми увидел пришельца, не успели даже вскрикнуть, и даже Алсек, стоявший за спиной Мага Жизни, почувствовал, как сердце на миг остановилось.

- А-аррр! - Хифинхелф угрожающе расправил плечи, насупился, щёлкнул зубами на пробежавшего мимо поджигателя. Алсек вылез из туннеля и встал рядом, шепча обрывки молитв и заклятий. Зыбкий солнечный полог колыхался над ним, а вокруг метались багряные сполохи, и тучи дыма, так и не развеянные пустынным ветром, тускло мерцали в свете бесчисленных факелов.

Тут было много огней, но светлее как будто не становилось - всё вокруг колыхалось в пурпурном тумане. Что-то рычало и скрежетало под дымными тучами, грохотали камни, вереница анкехьо волокла из пустыни огромные глыбы. Рядом с Алсеком свистнул бич, и жрец вскинулся, но поднятая с земли полусотня воинов пробежала мимо и сгинула в облаке. Другая вышла им навстречу, остановилась у ближнего шатра, и люди молча легли на землю.

- Видишшшь что-нибудь? - спросил, растерянно озираясь, Хифинхелф. Бредущее мимо Существо Сиркеса остановилось, скользнуло по ним голодным взглядом маленьких глаз и угрюмо рыкнуло. Иприлор, выгнув спину, зарычал в ответ. Воин Джаскара походя огрел существо палицей и ткнул в сторону дальних шатров, затем повернулся к пришельцам, но их там уже не было.

- Осторожно тут ходи, Хиф. Тут вся земля исчерчена, - прошептал жрец, приглядевшись к сполохам под ногами, и в груди у него похолодело. Печать громоздилась на печать, круги переплетались - ни к одному шатру нельзя было подойти, не содрав с него предварительно десяток заклятий.

Земля задрожала. Огромные светящиеся тела в кольчатой броне, извиваясь, проползли мимо, и Скарс, идущий за ними, втянул воздух и озадаченно оглянулся. Двадцатка воинов сопровождала червяков, и шагнувший было к ним Хифинхелф ограничился глубоким вздохом и сердитым шипением. Черви приостановились, и ящер, сцапав Алсека за плечо, спрятался за поваленным шатром.

- Тик"ба, - прошептал он, проводя рукой по воздуху. - Тик"ба, тик"ба чиу...

Что-то зашипело под ногой Алсека, и он вздрогнул - на земле, прямо перед ним, лежали мертвецы, и их тела уже начинали обугливаться.

- Потрисссь о них, - велел иприлор, опускаясь на четвереньки и перекатываясь через неподвижные тела. - Иначе нассс быссстро учуют!

- Зген всесильный! - пробормотал жрец, становясь под пар, вылетающий из корчащегося тела. - Дурная это затея. Ты видишь вон ту ограду? Видишь крылья за ней?

- Хсссс! - иприлор вскочил, пригляделся и щёлкнул языком. - Это они. Аррр!

Лагерь был огромен, и Алсек даже не брался пересчитывать шатры или пробегающих мимо воинов. Почти все они были на ногах, с оружием, и их глаза ярко светились - и изыскатель крепче сжимал в руке палицу, когда взгляды скользили по нему. Другие лежали на земле - прямо в броне, опрокинувшись навзничь, на голой земле. Алсек наклонился над одним из них и увидел, что глаза открыты, но взгляд затуманен.

- Арррах! - раздалось над головой. Мимо, выпрямившись во весь рост на спине анкехьо, промчался Скарс. Несколько спящих попали под лапы ящера и отлетели в сторону, упали и остались лежать неподвижно, пока испаряющаяся кровь раздувала их тела.

- Тик"ба, - прошептал Хифинхелф. Он глубоко и часто дышал, тихо шипел и мотал хвостом из стороны в сторону - и Алсек старался поменьше смотреть на тех, кто оказался на его пути.

Дрожащий золотистый барьер встал перед ними - то, что он ограничил, было когда-то просторным перекрёстком, четыре дома выходили окнами на него. Сейчас все они были опутаны красными и золотыми лучами, глубоко вплавившиеся знаки горели на стенах, и у каждого дверного проёма стояло Существо Сиркеса, а у стены дома, задумчиво перебирая в лапе натянутые нити лучей, притаился огромный Скарс. Второй вышел из-за угла, пропуская четвёрку воинов-дозорных.

- Хэ! - крикнул кто-то с золотым орлом на груди, направляя жезл на Хифинхелфа. - Пшло! Давай, давай!

Ящер попятился, недовольно рыча.

- Поджарь тупую тварь, - лениво посоветовал жёлтоглазый с поста на углу.

Алсек сделал вид, что отгоняет иприлора, они зашли за угол - и едва успели шарахнуться от огненного плевка. Существо Сиркеса выглянуло из окна и снова набрало воздуху в грудь. Дозорные зафыркали, опасливо оглядываясь на Скарсов.

- Их тут, что песчинок в пустыне, - прошептал жрец, оттаскивая Хифинхелфа в тень полуразрушенных стен. - На каждом шагу на нас будет смотреть два десятка глаз. Днём я бы попытался...

- Два Ссскарссса, - махнул хвостом ящер. - Два! Оссстальные - пуссстяки, но два Ссскарссса...

Из переулка, выпуская из пасти дым, вышел третий. Алсек шарахнулся в обгоревшие кусты и потащил иприлора за собой. Огненный плевок разбился о мостовую.

- Там точно тонакоатли, - кивнул сам себе Алсек. - Если бы подобраться и содрать печати...

- Тебя близко не подпуссстят, - крепче схватил его за плечо Хифинхелф. - Хсссс... Ты это видишшшь?!

Свет багряных факелов дрожал на золотых шипах. Четыре корабля стояли на крыше чудом уцелевшего дома, в кольце охраны, и Скарс на лестнице принюхивался к горячему ветру. Жёлтая мерцающая паутина, опутавшая и дом, и корабли, то вспыхивала, то пропадала, и Алсек, приглядевшись к её переплетениям, вздрогнул и судорожно сглотнул.

- На краю наш корабль, - прошептал он, сжимая рукоять палицы. - Бок у него пробит...

Пробоину заделали, но вмятина ещё виднелась, и шипов не хватало. Новые владельцы корабля отчистили его от сажи и крови - и следили за ним в сотню глаз. Алсек отступил в тень.

- Тик"ба, - прошептал Хифинхелф, направив на Скарса руку с выгнутыми пальцами. - Тик"ба ун-ну!

- Хиф! - Алсек дёрнул ящера за руку, оттаскивая в укрытие. Мимо промчалась пара куманов, и бурдюки, привязанные к их сёдлам, булькали и клокотали, ударяясь о бока.

- Не доссстать, - с сожалением покачал головой иприлор. - Хэсссс...

Пятеро воинов в кольце жёлтого света прошли по переулку, один вёл под уздцы кумана. В тени высокого дома они остановились - как показалось Алсеку, посреди огорода. Там не было факелов, но неровный багровый свет исходил как будто из-под земли.

- Хаэй! Готово? - крикнул один из них, наклоняясь над источником свечения. Внизу заворчали, что-то забулькало.

- Шевелись! - рявкнул тот, кто держал кумана. - Приказ Атун Апу Манчи!

Что-то заколыхалось над краем ямы, Алсек пригляделся и увидел шест с перекладиной. К нему привязан был наполненный бурдюк.

- Смена! - один из воинов наклонился над краем ямы и полез вниз. Через несколько мгновений из провала выбрался ещё один жёлтоглазый.

- Живы ещё? - спросил тот, кто говорил о приказе Манчи.

- Так быстро не сдохнут, - криво усмехнулся вылезший и повернулся к яме. - Воды не давать!

Куман сердито заревел, когда четверо взгромоздились на него. Хифинхелф с гневным шипением шагнул было вперёд, но увидел красную чешую на боках и шипы вдоль хребта - и отшатнулся.

- Хэ! Гони эту тварь! - крикнул Алсеку один из всадников. - Нет тут жратвы!

- Арррау, - отозвался Хифинхелф, пятясь в темноту.

На дне ямы кто-то заворочался и тихо застонал. Послышался плеск, звук удара и сдавленный рык.

- Гларрхна! - иприлор кинулся к провалу, и Алсек едва успел поставить ему подножку.

- Хиф, печать! - он виновато посмотрел на растянувшегося на земле ящера и склонился над светящейся чертой, доставая нож. - Во имя Згена, дарителя жизни, дарителя чистого света - айя-ири-ичин!

Рукоятка ножа на мгновение налилась теплом. Мерцающие линии растворились в темноте. Хифинхелф подполз к краю ямы, заглянул вниз, Алсек лёг рядом с ним, не выпуская из руки нож.

Внизу при свете алого факела копошился воин Джаскара в простой броне без единой металлической пластины. Он заглядывал в большой горшок.

- Ну? - поторопил его второй, в блестящих доспехах. Он стоял рядом с факелом, на свету.

- Не течёт, - мотнул головой первый.

- Так поправь! - заскрипел зубами второй.

- Сам иди, - оскалился первый. - Сам иди к этим тварям!

- Вот слизняк, - поморщился второй и шагнул к одному из неподвижных существ, сидящих у стены.

Это был Гларрхна, крепко связанный чародейскими путами; руки ему скрутили за спиной, видимо, на них он и опирался, неудобно растянувшись на земле. Грудь и плечи были исполосованы тёмными рубцами, из левой руки торчала длинная рукоять, перемазанная засохшей кровью. Воин Джаскара схватился за неё, выдирая из плеча хеска короткое четырёхгранное лезвие, и воткнул его обратно, немного ниже первой раны. Гларрхна шевельнулся, бессильно скрипнул зубами. Кровь закапала в подставленный горшок.

- Хшшшш... - Хифинхелф завозился, готовясь к прыжку.

- Шшш, - Алсек поддел ножом последнюю из нитей печати и рассёк её. Воин в доспехах вздрогнул и оглянулся.

- Хэ! Кто тут?

- Что... - открыл рот второй, но договорить не успел - ладонь Алсека закрыла ему рот, нож вошёл между рёбер по рукоять. Раскалённая кровь обрызгала руку жреца, мёртвый "поджигатель" мешком повалился наземь.

- Хэсссс! - одобрительно кивнул Хифинхелф, выпуская из лап второго мертвеца.

Алсек склонился над пленником - тот смотрел сквозь него, изумлённо мигая. Изыскатель схватился за рукоять ножа, погружённого в плечо хеска, но Хифинхелф сжал его руку и отвёл в сторону.

- Режь путы, ссснимай чары, - велел он, зажимая края раны и осторожно вытягивая гранёное лезвие. Гларрхна стиснул зубы, сдерживая стон.

Кожаные ремни захрустели под обсидиановым ножом. Алсек боялся, что хрупкий камень не выдержит, но путы распались на части от одного касания - и вместе с ними растаяла, отозвавшись теплом в ладони, паутина золотого свечения. Гларрхна мотнул головой, качнулся всем телом и повалился набок, пытаясь повернуться к Алсеку связанными руками. Жрец осторожно просунул лезвие меж его запястий. Последние обрывки жёлтого свечения сгинули, Гларрхна опрокинулся на спину, растирая онемевшие руки.

- Не бойся, мы всех вас вытащим, - прошептал ему на ухо Алсек, и хеск изумлённо мигнул.

- Сонкойок? - прохрипел он. - И ящер?

- Хсссс, - подтвердил Хифинхелф, положив ладонь ему на солнечное сплетение.

- К"чин та иц-ну, к"чин иц-ну!

Второй пленник зашевелился в своём углу. Ему как-то удалось вытолкнуть лезвие из руки, и кровь полилась на землю. Алсек метнулся к нему.

Несколько мгновений спустя все четверо отползли от стен - кое-как, на четвереньках, опираясь на дрожащие от слабости руки. Алсек отдал им свою флягу, и она опустела вмиг. Один из Гларрхна обыскал мертвецов, протянул сородичу отобранную палицу, другому - длинный нож.

- Эти шшштуки - не оружие, но выбирать не из чего, - покачал головой Хифинхелф, подбирая и раздавая пленникам четырёхгранные шипы. - К"ца ба-та!

Гларрхна сощурился от неприятного покалывания по всему телу, замер, а затем рывком поднялся на ноги - и тут же рухнул на колени, стиснув зубы. Алсек с ужасом смотрел на кровавый обрубок там, где должен был начинаться хвост - и на едва заметные ранки-порезы под коленями.

- Встать не могу, - прошептал хеск. - Ноги...

- Всем тварям Тзангола сгнить бы заживо! - скрипнул зубами Алсек. - Хиф, как помочь? Сухожилия им подрезали...

- В город надо, - качнул головой Хифинхелф. - Хоть ползком, хоть как - поднимайтесссь наверх! Я вссстану на край, буду тянуть вассс, Алсссек подтолкнёт ссснизу!

- Жрец, уйди, - отмахнулся хеск, подтягиваясь на руках по лестнице, и Алсек шагнул назад. Он хотел помочь второму встать, но тот сердито оскалился.

- Тишшше, - заглянул в яму Хифинхелф. - Тут есссть тёмное месссто...

Алсек выбрался наверх последним, огляделся и не увидел хесков. Из темноты за полуразрушенной стеной высунулся иприлор, поманил его к себе.

- Тут опасно, - нахмурился он, забираясь в укрытие. - Тут сразу будут искать.

- Всссё, что не Ссскарссс, несссущессственно, - отмахнулся ящер. - Я помогу им защититьссся, а ты ищи ближайшшший подкоп! Поползём вссслед за червями...

- Вам оружие нужно, - забеспокоился Алсек, снимая с пояса палицу.

- Тебе нужнее, жрец, - отвёл его руку Гларрхна.

За стеной послышались быстрые шаги, лязг плохо пригнанных пластин брони, растерянные возгласы.

- Побег! - закричал кто-то. - Пленники удрали! Хаэ-э-эй!

Хифинхелф ткнул Алсека в спину и медленно пополз вслед за хесками дальше, под прикрытие покосившейся стены. Жрец, оглядевшись, вышел из тени.

Четвёрка воинов и один нетерпеливо рычащий куман стояли у ямы, двое таращились на мертвецов на дне, двое озирались по сторонам, и один из них, сложив ладони воронкой, голосил на всё застенье - но грохот взрывов заглушал его крики.

- Им помогли бежать! - один из "поджигателей" спрыгнул вниз и склонился над обрывками пут. - Тут лазутчик!

- Дурень! - мотнул головой другой. - Четверо калек - кому они нужны?! Кто полезет сюда за ними?! Ищи вокруг, далеко не ушли!

"Четверо," - Алсек сжал пальцы в кулак, но зажёгшегося огонька не хватило бы и на поджигание соломы. "Проклятая темень! Был бы полдень..."

Он чудом увернулся от кумана, скачущего по лагерю, не разбирая дороги, отошёл в сторону, пропуская патрульную четвёрку, и едва не столкнулся с отрядом копейщиков. Его отшвырнули с дороги, и он не устоял на ногах - отлетел к покосившемуся навесу. Этим жердям уже не раз доставалось от мимопробегающих - циновка едва на них держалась, одна из них вовсе треснула и надломилась.

"Черви!" - Алсек встал на цыпочки, высматривая длинные жёлтые тела. "Где они, тьма их побери?!"

Из-за угла послышалось утробное рычание и хруст, на освещённую дорогу, озираясь по сторонам, выбралось Существо Сиркеса. Оно грызло на ходу ярко-красный хвост Гларрхна, и из его пасти свисала клешня. Затолкав себе в рот перегрызенный хвост, оно оглянулось и настороженно зарычало, быстро-быстро втягивая воздух. Алсек пригнулся, прячась в тени навеса, существо повернулось в его сторону, но шагнуть не успело. Странно дёрнувшись, оно ничком упало на мостовую, так и не выпустив из пасти недоеденный хвост. Алсек замер.

- Повелитель, не было нужды трратить на это силы, - послышался недовольный шёпот. - Нам ещё прробиваться к стене. И соверршенно ни к чему было так ррисковать, выбирраясь сюда без охрраны и без коррабля.

"Йиннэн?!" - Алсек вздрогнул, пригнулся и нырнул под навес, пробираясь на ощупь к ограде. Что-то светлое шевельнулось за ней и тут же исчезло.

- Они всё предусмотрели, Уску, - с досадой прошептал кто-то, и Алсек снова вздрогнул, почувствовав, как в крови зарождается жар. - Даже то, что у меня не поднимется рука на спящих.

- Два Скаррса - тоже польза, - перебил кот.

- Корабли, - прошептал второй. - Но действовать нужно быстро. Ты спрячешься, я пойду один.

- Рриск черресчурр велик, - недовольно отозвался йиннэн. - Напррасно ты не взял воинов.

Алсек с замирающим сердцем перемахнул через низенькую ограду и припал к земле, завороженно глядя на огромного белого кота и воина в закопчённых доспехах. Красная бахрома его налобной повязки, казалось, сверкает самоцветной россыпью.

- Повелитель Ильюэ! - выдохнул жрец.

Он и дёрнуться не успел, когда кот оказался на его спине, всей тяжестью придавив его к земле, и затылком Алсек ощутил горячее дыхание.

- Я не человек Джаскара, - торопливо прошептал он. - Я привязал церит под кольчугу.

- Это видно, - бесстрастно отозвался Ильюэ, склоняясь над ним и заглядывая ему в глаза. - Но не только это. Ты - то, что видят глаза, или что-то сверх того? Сколько вас тут?

- Трое, - признался Алсек, чувствуя, как кот обнюхивает его шею и голову. - В когте Скарса на моём поясе оказался пойманным его дух. Он теперь воин Солнца... настоящего Солнца, Згена, и он помогает мне.

- Странно, но правдиво. Уску, отпусти его, - Ильюэ протянул Алсеку руку, помогая встать. - Жрец со священным ножом, воин, убивший Скарса, и хранитель... То, что ты хранишь, - ты не боишься его?

- Ещё как боюсь, - прошептал изыскатель, ёжась под пронизывающим насквозь взглядом зелёных глаз. - Это кусок змея... Мы пробовали - его не берёт никакое оружие... Но, повелитель Ильюэ, я тут не из-за змея. Тут пленные, четверо Гларрхна, их искалечили...

- Говорил же - корабли нужны, - нахмурился повелитель Шуна, покосившись на кота. - Далеко твои пленные?

- Тут, рядом, за кровавой ямой, - ответил Алсек, прислушиваясь к звукам за оградой. Вопли караульных стихли, но не слышно было и гневного шипения, и расплавленный камень не клокотал под лучами.

- Пленные, говорришь? - Уску смерил его недобрым взглядом. - А ты как сюда попал?

- Я хотел испортить Манче хоть что-нибудь, - виновато вздохнул Алсек. - Мы... Я и Хифинхелф... Мы из Айгената, и всё это...

- Айгенат? - взгляд Ильюэ приковал жреца к ограде. - Алсек Сонкойок? Вот как... Веди к пленным. Не оглядывайся, мы не отстанем.

Гларрхна были там же, где он оставил их - в обломках дома, среди углей и драных циновок, и Алсек сначала просунул в щель коготь Скарса и лишь потом протиснулся сам. Хифинхелф тихо зашипел - и замолчал, прикусив язык, когда за спиной Алсека встал Ильюэ, а мимо протиснулся Уску.

- Йиннэн, - криво усмехнулся один из раненых. - Живой. Белый. Мы уже в Кигээле, а, жрец?

- Не торопись, воин, впереди много славных битв, - серьёзно ответил повелитель Шуна, разглядывая хесков. - Вы все сражались в небесах? Кто сам водил корабли?

- Ханан Кеснек? - Гларрхна сощурился на повязку с алой бахромой. - Чудные дела... Мы все водили корабли. Вот он обычно стрелял, но водить умеет.

- Хорошо, - кивнул Ильюэ. - Идти вы не можете, но руки у всех целы? Кто не может сжать кулак?

Гларрхна, сердито скалясь, ощупал правое плечо. Там было шесть едва затянувшихся отверстий, из седьмого ещё сочилась сукровица.

- Можно сказать, что целы, - буркнул он. Ильюэ кивнул и осторожно коснулся пальцами его виска.

- Зген, мой небесный отец, ручается, что все вы справитесь, - сказал он без тени улыбки. - Слушайте, воины облаков. Есть четыре корабля. Вы двое полетите впереди, ты возьмёшь себе Алсека, ты - Хифинхелфа, мы с Уску - замыкающие. Возвращаемся в город.

- Забиррайся, - Уску, подойдя к одному из Гларрхна, кивнул на свою спину и опустил крылья. - Дерржись.

Ильюэ повернулся к Алсеку, указал ему на другого раненого, сам подхватил подмышки третьего и закинул его руку себе на плечо.

- Передвигай ногами, как можешь, - по его голосу казалось, что хеск легче сухой травинки. - Не бойся, нас не увидят.

- Меня несёт Ханан Кеснек, - пробормотал Гларрхна, тревожно скалясь. - Кто бы потом поверил...

Патруль на куманах проехал в трёх шагах от них - Ильюэ лишь слегка замедлил шаг, пропуская их, с досадой посмотрел вслед и пошёл дальше. Алсек очень старался не пыхтеть, но повисший на нём Гларрхна был слишком тяжёл, хоть и старался идти сам - но колени подгибались.

- Сюда! - махнул крылом Уску, выглядывая из-за ограды. Алсек протиснулся следом, и Гларрхна с его спины с облегчённым вздохом лёг на землю. Трое уже лежали там, тяжело дышали и пытались подняться.

- Из нас сейчас... уффф... дрянные воины, - пробормотал один из них.

- Небо придаст вам сил, - отозвался Ильюэ, заходя за угол и обводя задумчивым взглядом "поднебесную пристань". Четыре золотых корабля так и лежали на брюхе в кольце охраны, только Скарс куда-то делся, и два Существа Сиркеса заменили его на посту.

- Уску, ты идёшь со мной, - прошептал Ханан Кеснек, подманивая кота. - Расчистим дорогу. Вы все, ни на что не глядя, ползите к лестнице.

- Но, почтеннейший Ильюэ... - открыл было рот Алсек - и тут же замолчал.

- Пожелай мне удачи, воин Айгената, - едва заметно усмехнулся правитель Шуна.

Алсек не заметил, как он исчез - только две тени мелькнули среди багровых бликов, тихо зашелестела под ногами зола, и что-то зашкворчало на дальнем углу пристани, за кораблями.

- Хшшш! - Хифинхелф пригнул голову изыскателя к земле. - Не поднимайссся!

Они перебрались через переулок - на четвереньках, переползая из тени в тень, и Алсек каждую секунду ждал смертоносной вспышки, но ничего не происходило. Что-то с мягким стуком свалилось с лестницы, Гларрхна, ползущий впереди, шарахнулся, но тут же одобрительно хмыкнул. Алсек посмотрел на то мягкое, быстро остывающее, что попалось ему под руку, и увидел ладонь Существа Сиркеса.

- Ссславные у вассс правители, - прошипел на ухо жрецу ящер и поднялся, заглядывая на крышу "пристани". Белая когтистая лапа показалась над краем и поманила к себе.

Хифинхелф взобрался на крышу первым, Алсек замыкал цепочку, и лишь когда последнего из раненых втащили наверх и прислонили к золотому борту, жрец выпрямился и опасливо огляделся по сторонам.

Никто как будто не замечал тени на пристани, не слышал приглушённых голосов, - вдалеке, у стены, грохотали взрывы, шипел плавящийся камень, окрестные дворы опустели. Алсек увидел под килем корабля дымящееся тело и отодвинулся, чтобы не попасть под брызги кипящей крови.

- Тише, - недовольно буркнул Уску, выглядывая из неприметной дверцы в борту корабля. Следом за ним, держась за голову, выбрался правитель Шуна. Он весь перемазан был кровью и сажей, пятна чернели и на покорёженной броне, и на руках. Выпрямившись, он с досадой утёр окровавленное лицо и едва заметно кивнул Алсеку. Кровь тут же потекла снова, заливая глаза.

- Ты ранен? - вскинулся Хифинхелф.

- Лоб рассекло, - поморщился Ильюэ. - Нас вот-вот увидят. По кораблям - и взлетайте сразу же!

Алсек растерянно оглянулся, встретился взглядом с воином-Гларрхна, выглядывающим из шипастого борта, шмыгнул за ним следом - и золотая дверь лязгнула, захлопываясь за ним. Тут же его ноги налились тяжестью, и он едва не упал, - корабль поднимался вверх, быстро, как взлетающая стрела.

- Справа! - буркнул ему Гларрхна, быстро передвигающий ветвистые рукоятки. Впереди, в окружении перемигивающихся церитов, тускнел кругляш затемнённого стекла. Алсек вцепился в поручень невысокого кресла, увидел своё отражение в гранёном кристалле, окованном бронзой, снова выглянул в мутное оконце - и зажмурился. Сноп огня летел ему в лицо - даже сквозь броню он почувствовал жар, расплескавшийся по борту.

- Жги! - Гларрхна подтолкнул его локтем, сам ударил ладонью по окованному кристаллу, белесая зелень на миг вспыхнула на его пальцах, золотой свет полыхнул за окошком.

- "Ильяпа"?! - растерянно мигнул Алсек, занося руку над огранённой линзой. - Оно стреляет?

- Жги давай! - оскалился на него Гларрхна, хватаясь за рукоятки. Корабль вильнул в воздухе, что-то ударило его в брюхо, Алсек дёрнулся от жжения в ступнях - подошвы сандалий тлели.

- Ни-куэйя! - выдохнул он, прижав ладонь к линзе. Гларрхна с неразборчивым рявканьем налёг на рукоятку, корабль качнуло, Алсек налетел на поручень кресла.

Что-то лязгнуло сбоку, тихонько засвистело в ушах, в закопчённом стекле замелькали вспышки. Алсек видел в частых сполохах золотой хвост корабля, летящего впереди.

- Жги! - бросил хеск, и корабль, замерев на месте, нырнул вниз. Алсек прокричал заклятие и крепче схватился за поручень - его мотало в кресле так, словно корабль волочило брюхом по грядкам. Гларрхна едва удерживался на месте, облокотившись на опущенные рукоятки, - сидеть он не мог, кое-как держался на коленях.

- Куда оно стреляет? - спросил Алсек, покосившись на боковое оконце. Теперь он заметил эти затянутые тёмным стеклом бреши вдоль бортов, спины и брюха - но ничего, кроме тусклых вспышек, различить за ними не смог.

- Как управлять? - крикнул он, налетая на поручень - что-то с силой ударило в борт, и он прогнулся внутрь.

- Куда надо, - оскалился Гларрхна. - Руку держи на линзе! Наши слева... Хаэ-эй, "Аванкай", держись!

Алсека вдавило в спинку кресла, его ножки, ввинченные в пол, затрещали. Сзади дохнуло жаром, потом ещё раз.

- Ни-куэйя! - крикнул жрец, щурясь от бьющих по глазам вспышек. - Воин, сверху!

Стекляшки на потолке, разом помутнев, полопались, полукруглый свод прогнулся внутрь, багровея от жара. Гларрхна шатнул рукоятку в сторону, навалился на Алсека, прикрывая от раскалённого ветра.

- Летунов подняли, - прохрипел он. - Сейчас стряхнём их, стена близко. Держись!

Алсек вцепился в поручни.

- "Аванкай"! - выдохнул хеск, повисая на рукоятках, и корабль закружился на месте, будто подхваченный смерчем, оглушительно затрещал и стрелой полетел вперёд. Что-то позади громыхнуло, в мутном окошке мелькнули очертания истёрзанной городской стены, в затылок Алсеку повеяло горячим ночным ветром, он обернулся через плечо и увидел позади пустоту. У корабля не было хвоста, острые осколки торчали по краям свежего разлома, но что-то ещё держало его в воздухе.

- Хвост! - охнул жрец. Гларрхна скрипнул зубами.

- Новый будет. Держись, "Аванкай", вот-вот сядем. Отдохнёшь теперь, а весной - починим...

"Зген всесильный!" - покачал головой Алсек. "Будет ли тут к весне, кому чинить?"

- Стрелять? - спросил он, покосившись на линзу. Впереди больше не полыхало, бесхвостый корабль ещё куда-то летел, но в оконце Алсек видел только мрак.

- В городе мы. Скоро сядем, - буркнул Гларрхна. Корабль медленно шёл вниз, заваливаясь на нос и покачиваясь из стороны в сторону. Алсек слышал растерянные, а после - восхищенные крики, а потом - скрежет металла о камень. "Аванкай" лёг чуть набок, на шипы, и Алсек вывалился в пролом, ошалело помотал головой и потянулся за оставшимся внутри хеском. Его отодвинули, схватили за плечи, посветили в лицо и обтёрли руки комком тины, перемазанным всеми зельями сразу.

- Двое живых! - крикнул полузнакомый голос. Алсек вздрогнул.

- Четверо пленных вернулись! - отозвались на другом краю двора. Ошарашенно мигающего жреца усадили на крыльцо. Глаза притерпелись к сумраку - теперь он видел бывший дровяной склад, башни зернохранилищ, запечатанные каменные ворота... Четыре израненных корабля лежали на мостовой, топорща шипы. Ополченцы пронесли на щитах тяжёлое тело, Алсек вскинулся, но Гларрхна слабо помахал ему рукой, и жрец облегчённо вздохнул.

- Недуррно полетали, - белый кот коснулся лапой его колена. - Так, говорришь, Даакех Гвайкачи прребывает в добрром здрравии и упрравляет горродом мудрро?

Изыскатель вздрогнул.

- Уску? Ты видел Хифа? И... где повелитель Ильюэ?

- Обо мне тревожиться не стоит, - Ханан Кеснек выбрался из полумрака, вытирая со лица кровь. - А ты сиди, Хифинхелф, пока стены вокруг плясать не перестанут. Значит, Алсек Сонкойок... Смелая вылазка. Нецису Те"таалану, наверное, интересно будет послушать о твоих делах. Если мир будет цел, постараюсь по осени, чтобы вы могли поговорить спокойно. Хотя бы в Шуне.

- Нецису?! - Алсек вскочил, едва не налетев на кота. - Нецису Изгнанному?! Повелитель Ильюэ... так он жив?!

- Весной мы виделись - далеко отсюда, там, где нам обоим нечего было бояться, - кивнул Ханан Кеснек. - Он тревожился о вас. Где он теперь - сказать трудно, знаю лишь, что если он найдёт искомое, солнц над нашей землёй станет меньше на одно. Зген ему в помощь, хоть он и не под рукой дарителя жизни...

Невдалеке завыли рога, и Уску недовольно зашипел, махая хвостом. Заскрежетали, отодвигаясь, каменные плиты, - тайные ворота Медной Крепости открывались, и тех, кто хотел выйти во двор, было немало.

- Сын Згена, Ильюэ Ханан Кеснек, прибыл сюда! - возвестил кто-то с башни. Над двором вспыхнул и вновь угас небесный щит, отразив огромный сгусток огня. Ильюэ покачал головой и шагнул в тень навеса, жестом подзывая к себе тех, кто остался на крыльце, и тех, кто вышел во двор.

- Мы поговорим ещё, Алсек Сонкойок, - тихо сказал он. - Не отходи далеко.

В новых покоях почтеннейшего Даакеха не было мягких ковров и расписных завес, не было и окон, лишь тускло светили вмурованные в стену цериты под закопчёнными стеклянными колпаками. На Пряном Складе, в одной из опустевших сушилен, на пол набросали циновок, завесили тростником остывшую печь. Густой запах листьев Тулаци, въевшийся в камень, сочился отовсюду, отгоняя от маленькой залы смрад горелых костей, крови и плавящегося камня. Алсек, прислонившись спиной к печной заслонке, сидел на циновке и молча смотрел на собравшихся - и видел сумрак в их глазах.

Тут был сам наместник - он снял кованые пластины, остался в броне из шкуры Существа Сиркеса, но оружие держал под рукой, и Кхари Айча сидел по левую руку от него, а Интигваман - по правую. Алсек видел багровые пятна на их лицах и прикрытые одеждой повязки. Верховный жрец устало ссутулился в углу, под складками мантии угадывались пластины доспехов. Он смотрел в пол и лишь иногда бросал короткий взгляд на чужеземного владыку, и Алсеку никак не удавалось встретиться с ним глазами. Его щёки были серы от втёртого в кожу пепла, и лицо казалось траурной маской. Кегар и ещё один воин-Гларрхна - его поножи были иссечены кольчатыми рубцами от усов огнистых червей - застыли у двери, и между ними, прильнув спиной к плите, перекрывшей проём, устроился писец со свитком в руках и цветными нитями на поясе.

- У Эхекатлана прочные стены, - медленно проговорил правитель Шуна. - Хвала тем, кто их строил, и тем, кто их защищает. Но едва ли они простоят дольше недели.

Даакех угрюмо кивнул.

- Гларрхна который день говорят о каменной западне, в которую мы сами себя загнали. Я всё отчётливее вижу, что они правы. Но ты, Ильюэ Ханан Кеснек... зачем ты пришёл сюда?

- Чтобы помочь тем, кто ещё жив, - склонил голову правитель Шуна. - Скажите, воины Эхекатлана, вступал ли в бой сам Манча Хурин Кеснек? Что слышно о нём?

Интигваман и Кхари переглянулись.

- Сильных солнечных зарядов пока не прилетало, если речь о них, - нехотя заговорил Гвайясамин. - Мы удерживаем щит с рассвета до рассвета и такой удар заметили бы. Никто по эту сторону стены не видел ни Манчи, ни его силы.

- И это очень плохо, почтенный жрец, - нахмурился, не удерживая более лицо, Ильюэ. - Значит, слышанное мной - истина, и сейчас рушится Икатлан. А вскоре Манча вернётся, и другие будут с ним.

Настала тишина, и Алсек слышал только шелестящее дыхание Хифинхелфа и торопливый скрип пера.

- Если в западне появится брешь, вы уйдёте из города? - спросил наконец Ильюэ. - Уведёте жителей?

- Если ещё не поздно, - сдвинул брови Даакех. - И если нам есть куда уходить, о сын Згена.

- Есть ещё места, не выжженные небесным огнём, - кивнул Ханан Кеснек. - Немного, но есть. Великая Река. Астанен, её властитель, принял мой народ и обещал найти место и для других. До осени, а если будет нужно - на десятки лет.

- Великая Река? Западные степи и скалистые пастбища? - покачал головой Кхари. - Дом Великого Змея?

- Там можно жить, - нахмурился Ильюэ. - Кошки спасаются там. Я проложу для вас короткую дорогу - там, где прошёл Гвайна.

Перо в руках писца хрустнуло, порвав папирус. Гларрхна зашевелились у двери. Гвайясамин поднял взгляд на Ханан Кеснека, но его лицо осталось неподвижным.

- И чем мы тебе заплатим, о сын Згена? - криво усмехнулся Даакех. - Уже третий из вас требует от меня присяги, но готов ли он властвовать...

Ильюэ качнул головой.

- Нет, страж Эхекатлана. Вы решите, кому присягнуть, когда вернётесь. Я пришёл помочь вам уйти, чтобы было кому возвращаться. Взамен я прошу только одну вещь...

Верховный жрец медленно кивнул и протянул ладонь к Алсеку.

- Щупальце у тебя, Сонкойок? Покажи.

Тот, вздрогнув, нащупал за пазухой свёрток и развернул его. Неяркий свет выплеснулся на циновки, и Уску зашипел и ударил по полу хвостом.

- Кусок Тзангола! Носить его с собой... Ну и хррабрр же ты, юный жррец!

- Ты, Ильюэ... ты заберёшь его? - спросил, запинаясь, Алсек. - Ты знаешь...

- Не я, - покачал головой Ханан Кеснек. - Не для себя. Гедимин Кет, тот, кто нанёс змею рану... он хотел бы получить эту вещь. Его народ умело докапывается до природы всего сущего. Может быть, они прочитают это щупальце, как ты прочёл бы связку нитей. Нет, не отдавай его мне. Держи при себе, так будет лучше.

- Ты говорил с Гедимином?! - охнул Алсек. - Он... он ранил Тзангола, и змей ничего ему не...

Даакех поднял руку, призывая к молчанию, и жрец шарахнулся к стене.

- Ты говорил о дороге Гвайны, - напомнил наместник.

- Я помню свои слова, - кивнул Ильюэ. - Мне нужно Око Згена в зените, двое стражей на тропе... и время, чтобы по ней успели уйти.

...Щит полыхал всё чаще, а по краям как будто вовсе не гас - удар за ударом сыпались на него с неба. Стаи тонакоатлей, дождавшись рассвета, поднялись в небо, и огненные плевки не пугали их. Среди сполохов, цепляясь длинными хвостами за крыши, метались Клоа, на лету вырывая куски из щита, перехватывая лучи полуденников, выпивая огненные шары и ввинчиваясь в защитные облака. На окраине, по кольцу стены, грохотали взрывы.

- Ладно, Алсек, - Хифинхелф выпустил жреца и отстранился, судорожно вздохнув. - Мне пора. Будет воля Аойгена - ещё встретимся.

Его толкнул торопящийся к складам младший жрец с тяжёлым кулём на спине. Из прорехи в куле свисали нити с узелками.

- Письма? - хмыкнул ящер.

- Книги, - нахмурился Алсек. - Память Эхекатлана. Твоё имя тоже там, Хиф, и... я выведу его на стене дома, если я вернусь, а ты - нет.

- Будет тебе, - махнул хвостом Хифинхелф. - Не хватит места для имён. Может, увидишь Гедимина, может, даже будешь с ним воевать с богами. Расскажешь мне потом, как это делается.

Подхватив копьё, ящер протиснулся сквозь строй ополченцев и пропал в узком дверном проёме. Алсек растерянно огляделся в поисках своего мешка книг, но его уже кто-то унёс - а на изыскателя в упор смотрел верховный жрец.

Алсеку не померещилось тогда, в полумраке, - его лицо было вымазано пеплом. Серые ленты пошли на повязки и примочки для раненых - теперь траур носили на коже...

- Подойди, Сонкойок, - негромко сказал Гвайясамин; его глаза были тусклы, как погасшие угли. - Нож Гванкара у тебя? Откуда?

Изыскатель, побагровев, запоздало прикрыл ладонью резную рукоять.

- Он сам вложил его в мою ладонь, - прошептал он, изо всех сил стараясь не отводить взгляд. - Почтеннейший Гванкар умер у меня на руках. Это его подарок.

Гвайясамин задумчиво кивнул, едва заметно пожав плечами.

- Значит, у него были причины... Хотел бы я их знать. Ты спал этой ночью? Крепко стоишь на ногах?

Алсек изумлённо мигнул.

- Хорошо, - сам себе ответил жрец, скользнув взглядом по его лицу. - Ты будешь держать двери Гвайны открытыми - здесь, в Эхекатлане, пока Ильюэ Ханан Кеснек прокладывает тропу к Реке. Атауску встанет рядом с тобой.

- П-почтенный Атауску?! - мигнул изыскатель. - Но ведь он - старший... и разве я смогу...

- Таков приказ сына Солнца, - бесстрастно отозвался Гвайясамин. - Веди себя достойно, Алсек Сонкойок.

- Но ведь ты... ты, почтеннейший Гвайясамин, удержал бы двери куда надёж... - заикнулся было изыскатель, но осёкся.

- Для меня найдётся занятие там, - жрец махнул рукой на далёкие гребни стен, озарённые пурпуром и янтарём. - Вы с Атауску уходите последними, он отныне - старший над всеми вами. Иди к водяной чаше, сын Солнца ждёт тебя.

Бесхвостый золотой корабль пролетел, едва не чиркнув по крышам шипами, и Алсек невольно пригнулся, а когда поднял взгляд, Гвайясамина рядом уже не было - только лязгнули каменные засовы, пропуская последний отряд.

...Взрывы гремели всё ближе, и небо было залито алым и янтарным пламенем от края до края, но Алсек видел только отсветы на стеклянной чешуе своей кольчуги - и то мельком, когда отводил завороженный взгляд от людей, столпившихся вокруг. Их уже было много, им едва хватало места во дворе, и отряд за отрядом прибывали со стен, бегом пробираясь по опустевшим кварталам. Ополченцы, и те, кто кормил их, и множество раненых, и последние крылатые коты, и переписчики в жёлтых накидках, и храмовые девы, и Саламандры в стеклянных коробах... Они толпились во дворе, но круг, в котором стояли четверо - Алсек, старший жрец Атауску, Ильюэ Ханан Кеснек и его белый кот - был пуст, и повелитель Шуна сосредоточенно чертил углём на мостовой линии и стрелки.

- Я пойду перрвым, - махнул хвостом Уску. - Повелитель, ррана твоя закррылась?

- Я не истеку кровью в пути, - Ильюэ бросил на него недовольный взгляд. - Когда ворота откроются широко, ты, Даакех Гвайкачи, поведёшь первый отряд. Идите быстро, не бойтесь толчков и ударов, но берегите раненых. Вы, Атауску и Алсек, не давайте воротам закрыться, пока последний беглец не скроется в них. Вы идёте последними - и ударите в гонг, прежде чем уйти.

"Да помогут боги тем, кто не успеет..." - Алсек покосился на полыхающее небо. Что-то на окраине взорвалось с оглушительным грохотом, и щит над городом на миг побелел.

- Манча, - еле слышно сказал Ильюэ и поднял над головой тускло блеснувший кусок мутного стекла. Что-то было вплавлено внутрь, но Алсек ничего не успел разглядеть - стекляшка налилась золотисто-белым светом и рассыпалась пылью, вычертив в воздухе искристые дуги. Там, где они коснулись мостовой, воздух задрожал и помутнел, многоцветный туман заколыхался в арках сияющих ворот. Уску, сложив крылья, бросился в портал, Ильюэ, помедлив, шагнул за ним.

- Дорога Гвайны, - прошептал Атауску, поднимая перед собой нож. - Даритель жизни да не оставит нас!

Золотая дуга полыхнула меж двумя лезвиями, и Алсек едва удержал нож - рукоятка налилась жаром и мелко задрожала. Дуга, выгибаясь, взвилась над мостовой. Теперь в огненных воротах не застрял бы и гружёный анкехьо - не зацепился бы даже шипами.

- Уходим, - склонил голову Даакех и шагнул в портал вслед за сгинувшим Ильюэ. Ополченцы подхватили раненых, немногие стражи-Гларрхна сомкнули строй. Белая кошка прошмыгнула следом; седой маг, скорчившийся на её спине, на миг встретился с Алсеком взглядом, но жрец не успел его окликнуть.

Ворота вздулись огромным пузырём и опали, Алсек заглянул в них, но не увидел ничего, кроме пёстрого тумана и золотых вспышек.

- Чего дожидаетесь? - щёлкнул хвостовой клешнёй стражник-Гларрхна и подтолкнул к воротам тех, кто жался у стены. Алсек украдкой подул на горящую ладонь - нож и не думал остывать. Обсидиан понемногу багровел, а острая кромка уже окрасилась серебром, и жрец боялся, что камень попросту расплавится в его руке.

Что-то громыхнуло в небе, и щит, раскалённой паутиной натянувшийся от стены до стены, разлетелся в клочья. С окраины послышался радостный рёв. Жрец с мешком свитков, содрогнувшись, шмыгнул в портал, следом двое ополченцев почти бегом пронесли раненого Гларрхна. Это был один из бесхвостых, он пытался перебирать ногами, но они не слушались, и он только сердито рычал.

- На Реке есть целители? - встревожился вдруг Алсек.

- Смотри на ворота! - угрюмо ответил ему Атауску. Ладонь старшего жреца побагровела, и он придерживал нож левой рукой. Дуги потускнели и истончились, туман потемнел.

- Зген всесильный! - Алсек сжал нож двумя руками и поднял выше. Второе запястье налилось жаром и отяжелело.

Два ослепительных пучка впились в крышу зернохранилища, и во двор посыпались дымящиеся обломки. Воин-Гларрхна, шагнув в сторону от портала, послал в небо три луча, и мостовая качнулась от оглушительного вопля. На склады, судорожно дёргая крыльями, рухнул полуденник, и кто-то, сшибленный с ног, растянулся на камнях. Упавшего жителя подхватили, втащили в ворота.

- Хаэй! - Атауску, оглядев опустевший двор, повернулся к стене. - Быстро сюда, пока ворота открыты! Некого уже стеречь!

Со стены отозвались сердитым рыком - и тут же каменные плиты, перекрывшие вход во двор, затрещали от страшного удара. Багровая чешуя, окутанная дымом, мелькнула за бойницей, и щёку Алсека опалило раскалённое дыхание.

- Хаэ-эй! - крикнул Атауску, перехватывая нож левой рукой. - Кто остался - живю к воротам! Сонкойок, уводи их, я сейчас!

Он легко, как в свежий лист Нушти, всадил лезвие в мостовую и бросился к стене. Золотая вспышка впилась в багровое облако, и кто-то на той стороне взревел от боли. Мимо Алсека, припадая на переднюю лапу и волоча за собой крыло, промчалась последняя из йиннэн.

- Всё?! - трое Гларрхна в дымящейся броне кубарем скатились со стены и влетели в портал. Следом спрыгнул Атауску, выпустил сопротивляющуюся ношу, подхватил нож. Искристые дуги вспыхнули ярко, но свет их был прерывистым.

- Аманкайя?! - изумлённо мигнул Алсек, роняя раскалённое лезвие на мостовую. Колдунья, бросив возмущённый взгляд на старшего жреца, попыталась что-то сказать, но не смогла.

- Где Хиф?! - изыскатель огляделся по сторонам, но увидел лишь стену, вспоротую трещиной, и пламя, бьющее из разлома. Медная пластина, сорвавшись со стены, упала в пустую водяную чашу.

- Сонкойоки, ступайте на Реку! - сверкнул глазами Атауску, прижимая к груди обожжённую руку. Алсек мотнул головой.

- Аманкайя, держи, отдашь Ильюэ, - он всунул ей в руки свёрток, не отбрасывающий тени. - Я остаюсь.

- Что?! - нахмурился Атауску и потянулся к его плечу, но Алсек ускользнул от тяжёлой руки.

- Идите, я закрою ворота!

Стена снова затрещала, каменные плиты не выдержали натиска и с оглушительным треском полопались. Поток огня ворвался во двор, оставляя чёрный след на мостовой. Алсек бросил дымящийся нож в водяную чашу, и покорёженная медная пластина загудела и тут же смолкла. Видя краем глаза, как гаснут светящиеся дуги, и последние тени тают в цветном тумане, он схватил оброненное лезвие и оттолкнулся от края чаши, взбираясь на гребень стены.

Он успел спрыгнуть с наскоро наваленных в груду камней прежде, чем их охватило пламя. Весь двор вспыхнул, как пучок соломы, и плиты мостовой, не выдержав жара, лопнули с тонким звоном. Алсек, прижимаясь к дальней крыше, видел, как Существа Сиркеса врываются во двор, протискиваются в двери зернохранилищ и разочарованно ревут, выбираясь обратно, как поджигатели рыщут по обгоревшим домам, выбрасывая из дверей найденные циновки, поленья и земляные клубни, как огромный Скарс, держа за лапы изувеченное тело Гларрхна, бьёт его о стены, а потом бросает себе под ноги и выдыхает пламя. Люди, покрытые чешуёй и шипами, разъярённые демоны и хищные куманы метались по городу, заглядывая в каждый двор. Алсек, разбежавшись, перемахнул на другую крышу и услышал с неба пронзительный вопль. Луч, посланный тонакоатлем, ожёг ему пятки, но доли секунды жрецу хватило, чтобы скатиться с опасной крыши в тень покинутого дома. Те, кто рылся в чужой кладовой и с бессмысленной злобой колотил плошки и горшки о мостовую, не заметили его.

Когда скользящие в небе тени стянулись к Медной Крепости, Алсек выбрался из укрытия и осторожно огляделся. Чужаки пробежали по этому переулку, не задерживаясь, оставив несколько дымящихся тел. Тот, кто убил их, лежал тут же, - воин из городской стражи. Его череп раскололся под ногой Скарса, по раздавленному телу пробежали чужеземцы, вдавив его в мостовую, но крылатый знак ещё виден был на залитой кровью броне. Алсек отвёл взгляд.

"На запад," - подумал он, до боли сжимая кулаки. "На запад, к реке... Живым сказали идти туда, я найду там их... Не оставь нас, Воин-Кот, не оставь нас всех!"

Осколки золотых шипов глубоко впились в камни, - крылатый корабль взорвался в воздухе, разлетевшись на мелкие куски, тот, кто вёл его, обратился в дым, но даже своей смертью он погубил ещё десяток поджигателей, - их кости догорали на мостовой. Алсек уже не перешагивал их, не обращая внимания на ожоги. За углом чавкали и хрустели костями, потом оттуда выбралось Существо Сиркеса, взвалив на плечо недоеденный труп.

- Ни-шэу, - прошептал жрец, направив нож на горло демона, и существо с утробным воем схватилось за шею. Алсек, не помня себя, шагнул вперёд, но дротик ударился о его кольчугу, едва не вышибив из него дух. Он отшатнулся к стене, хватая ртом воздух.

- Везде, отродья Джилана! Искать везде! - взвыл кто-то на соседней крыше. - Не пропускать ни одного подвала!

"Никого вы не найдёте," - криво усмехнулся Алсек, отступая в тень. В ней немного было места - солнце ещё не спустилось к горизонту - но жрец знал, что всадники на куманах, проезжающие мимо, не видят его. Один из воинов Джаскара подгонял ящера толстой красной плетью - хвостом Гларрхна.

Каждый квартал на пути к западным башням был Алсеку знаком до последнего камешка на мостовой, до значка на стенах, но сейчас он ничего не узнавал. Он прислушивался к шорохам, негромким шагам, - победители кричали и рявкали, звенели оружием, громко топали, если кто из побеждённых и остался здесь, шуметь он едва ли стал бы, - и однажды выскочил на улицу на тихий шелест и вздох. Там был Войкс - выйдя из тени, он принюхивался к дымному воздуху. Почуяв чужака, падальщик оскалился и зашипел.

Дым становился всё гуще, щипал глаза, - со всех сторон что-то горело. Мертвецы лежали на мостовой, и Войксы бродили вокруг, выбирая, с кого начать пир. "Сколько их тут собралось," - поёжился Алсек. "Словно в год Волны..."

К жреческим кварталам было не подойти - они, облитые огненной жижей, полыхали, вместе с ними горел и Храм Солнца, и люди, неотличимые от демонов, подливали земляное масло в костры. На углу Скарс и двое Ти-Нау цепляли к шесту изувеченное тело Гларрхна - головы и хвоста у мертвеца не было, кости торчали из прорех в броне. Существо Сиркеса вышло из переулка и бросило к ногам Скарса две откушенные головы. Алсек порадовался, что не видит лиц.

На краю огненного кольца сидел на крыше Войкс и что-то выглядывал в переулке, но спуститься не решался. Изыскатель остановился, свернул было на соседнюю улочку, но замедлил шаг - оттуда, куда так заворожено смотрел Войкс, донёсся слабый вздох. Алсек переложил нож в необожжённую руку и завернул за угол.

Загрузка...