Приближались сумерки, когда черный «Форд Рэнжер» остановился около шиномонтажа «Уолмарта» и мигнул фарами. Винчестеры подбежали к машине и запрыгнули в грузовую платформу. Оказавшись внутри, Дин инстинктивно приободрился, обнаружив умело оборудованный стеллаж для оружия, а в нем современное магазинное ружье и угрожающе выглядящий мушкет времен Гражданской войны, в отличном состоянии. За сиденьем пристроилась канистра технической соли[73].
— Руфус без этого меня бы из дома не выпустил, — прокомментировал Томми МакКлейн, поймав взгляд Дина.
— Умно с его стороны.
— Я бы пустил вас на передние сиденья, но вы выглядите так, будто дрались в грязюке с сомом, — он удивленно моргнул. — Это что? Костюмы химзащиты?
— Что-то типа того, — согласился Дин.
— А спросить можно?
— Мы все расскажем, как только будет возможность. А сейчас мне хочется просто выбраться отсюда.
— Ладно, вы лежите и не высовывайтесь. Шериф выставила блокпосты на дорогах, но уже темнеет, и, думаю, я смогу вас провезти.
Старший Винчестер натянул на себя и брата брезент и почувствовал, как пикап трогается с места и выезжает со стоянки. Скоро под колеса легла загородная дорога, Дин закрыл глаза: он совершенно выдохся и мечтал только о душе, бургере и пиве. Примостившийся рядом Сэм молчал, и это было здорово, потому что у Дина и так слишком много всего вертелось в голове. Например, те щипцы из палатки — он не видел таких со времен ада, а вот в аду использовал каждый день.
«Хватит. Все давно закончилось».
Он потянулся и замер: автомобиль притормозил, а потом и вовсе остановился. Снаружи послышались шаги и голоса, по брезенту заскользил луч полицейского фонарика.
— Что у тебя там? — спросил коп.
— Стол и стулья, — ответил Томми скучным голосом. — Обещал моей бывшей их отполировать. Просто диву даешься, на что готов мужик ради упаковки пива и капельки секса по старой памяти, если вы меня понимаете, — автомобиль покачнулся, когда Томми выпрыгнул наружу. — Сейчас покажу.
«Давай уже скорей, — подумал Дин, слишком усталый даже чтобы волноваться. — Мы не те придурки, которых ты ищешь».
— О да, чуточку заботы, и она готова на все, — продолжал Томми. — В прошлый раз я ей тоже малость помог, так она скинула шмотки прямо в гостиной и…
— Слушай-ка… — раздраженно перебил полицейский.
— Да, офицер?
— Неужели похоже, будто меня заботит твоя сексуальная жизнь? Слишком много лишней информации. Почему бы тебе не убрать отсюда свою задницу и прекратить тратить мое время?
— Как скажете, — машина снова покачнулась, и хлопнула дверца.
— Езжай, — напутствовал коп. — И не лихачь.
В доме МакКлейнов братья нашли почти все, что нужно — в частности, гидрокортизоновый крем[74], чтобы смазать укусы москитов, и свежие горячие чизбургеры только из духовки. Чизбургеры они запивали холодным пивом, а потом Нэйт принес из гаража болторез[75], и удалось окончательно избавиться от наручников, после чего пришлось минут двадцать растирать ярко-красные отметины на запястьях. После еды Сэм позвонил Саре Рафферти. Она ответила после второго гудка и обрадовалась, что все обошлось:
— После того, что случилось на поле боя, я переживала за вас.
— Если бы не ты, все кончилось бы гораздо хуже, — заметил Сэм. — Ты быстро сообразила, что надо делать.
— Я просто вспомнила, что вы говорили про шерифа. Что от нее больше помех, чем помощи. И, Сэм… — Сара поколебалась. — Вы правда из ФБР?
— Нет, — ответил он. — Другое.
— Другое? Еще какая-то государственная служба?
— Не то чтобы. Но не думаю, что имеет смысл объяснять.
— Ты удивишься, — проговорила она, — но я не настаиваю. Если, конечно, вы действительно хотите выяснить, что случилось с Дэйвом. Вы же этого хотите?
— Именно, — подтвердил Сэм. — Все еще хотим.
— Тогда я рада, что помогла, — Сара рвано вздохнула. — По крайней мере, мне так кажется.
— Сара, ты сейчас где?
— По-прежнему около поля. Нас тут много… ну, реконструкторов. Полиция уже забросила попытки нас выставить. Они даже до сих пор не вывезли гаубицы. Мы сказали, что с места не сдвинемся, пока нам не дадут разумное объяснение тому, что случилось. А власти даже не в курсе, что происходит что-то необычное. Такое ощущение, что шериф Дэниэлс чихнула — и все подхватили дезинформационный грипп.
Сэм нашел окончание фразы довольно забавным.
— Будь осторожна, — попросил он. — Береги себя. Еще свяжемся.
— И ты объяснишь больше?
— Попытаюсь, — Сэм решил, что такой ответ ближе всего к правде, и надеялся, что пока его будет достаточно.
Допив пиво, Дин отодвинул тарелку и повернулся к Томми:
— Я так понимаю, что помыться никак нельзя?
— Я ждал, когда до этого дойдет, — Томми оглядел потрепанные защитные костюмы, которые все еще носили братья. — Я бы предложил что-нибудь из своего шмотья, но вы оба выше меня, и моя одежда на вас не налезет.
— Наши вещи остались в мотеле, — проговорил Сэм. — Нам самим до них сейчас не добраться.
— Точно, там будут копы, — согласился Томми и огляделся, вздернув бровь. — Тут есть универмаг неподалеку, так что я бы мог купить вам одежду — хотя бы джинсы и рубашки. А вы пока посидите с Нэйтом.
— Было бы здорово, — Сэм вытащил бумажник и дал Томми денег. — Я даже готов помыть посуду.
— Заметано, — Томми немного подумал. — И вот еще что, Сэм…
— Да?
— Пойми меня правильно, я на вашей стороне… вы же охотники. Но когда я вернусь и вы приведете себя в порядок… — он угрюмо посмотрел на Сэма в упор. — Я бы хотел получить объяснение, какого черта тут творится.
— Не волнуйся, ты его получишь.
Томми ушел, а Сэм, встав у раковины, начал намывать тарелки и вилки. Секунду спустя к нему присоединился Нэйт: вытирал посуду и аккуратно ставил ее на сушилку. Мальчик работал быстро и умело. Сэм между тем заметил рядом с раковиной посудомоечную машину:
— У вас же есть посудомойка. Вы ей не пользуетесь?
Нэйт дернул плечом:
— Нас тут только двое. Папа говорит, нет смысла возиться.
— И то правда, — Сэм протянул ему очередную тарелку, и мальчик вытер ее с обеих сторон несколькими быстрыми движениями полотенца.
На ближайшей полке стояла фотокарточка в простой деревянной рамке: Томми МакКлейн и симпатичная рыженькая женщина в бледно-розовой блузке и с нефритовыми сережками в ушах. На руках у нее был малыш, ясное дело, маленький Нэйт — с улыбкой до ушей и в футболке с надписью: «Я САМ ДЕЛАЮ ВСЕ ТРЮКИ».
— Мы с братом тоже выросли без мамы. Это нелегко иногда, — Сэм передал промолчавшему Нэйту последнюю тарелку, выключил воду и вытер руки. — Не все это понимают.
Мальчик не только ничего не ответил, но даже головы не поднял, и Сэм подумал было, что переступил границы, затронув слишком личную тему. Но тут Нэйт посмотрел на него и неуверенно спросил:
— Вам нравился ваш отец?
— Мой отец… — Сэм замялся. — Он многому меня научил. Он старался.
— Мой тоже, — сказал Нэйт. — Знаете, он иногда такое говорит, что злость берет. По-моему, он хочет, чтобы я стал как он, когда вырасту. Ну, работал в Историческом обществе и так далее. Но иногда… — он пожал плечами.
— Иногда что?
— Моя мама была художницей. Что, если я тоже хочу?
— Так становись, — приободрил Сэм. — Если ты хочешь заниматься именно этим делом, им и занимайся.
Нэйт снова нахмурился:
— Знаете, она мне все еще снится иногда. Хотя я был совсем маленьким, когда она… когда все случилось. Странно, правда?
— Это хорошие сны?
— Да.
— Тогда все нормально. Так ты ее вспоминаешь.
Вскоре вернулся Томми с одеждой, и братья поднялись наверх, чтобы помыться и переодеться. Смывая с себя пыль и грязь, Сэм сделал в памяти заметку расспросить Нэйта о его матери. Потом они все расселись за сосновым столом в большой старомодной кухне. В открытые окна лились вечерние звуки — пение цикад и сверчков, вдалеке сверкнула молния и тихо пророкотал гром. Томми нашел репортаж игры «Брейвс» по радио, но когда гроза подошла ближе, передача запестрила помехами.
— Ладно. Я уже достаточно долго ждал. Так вы мне расскажете, что здесь происходит?
Старший Винчестер взял еще одно пиво, а Сэм посвятил Томми и Нэйта в подробности о летающем черном веществе, которое вылезло из останков Бошама, и как Дин видел такое же на трупе Дэйва Волвертона. Выслушав, Томми медленно покачал головой:
— Что касается Моа, она — сила, оживляющая петлю, тем не менее, ее присутствие не значит, что петля где-то рядом. Она, черт возьми, может кружить вокруг зараженного десятками, а то и сотнями лет, пока не выветрится.
— Кажется, демонам об этом никто не сказал, — заметил Сэм.
— Или они просто отчаялись, — Томми задумчиво провел ладонью по столешнице. — Если уж демоны начали пытать посторонних, чтобы выудить из них информацию, как вы сказали, значит, ситуация действительно отчаянная.
— А шериф Дэниэлс? — спросил Дин. — И, раз уж речь зашла — что будет с моей машиной? И нашим ножом?
— С машиной и ножом, думаю, подсобить смогу, но с Джеклин Дэниэлс вам связываться не стоит.
— Мы видели, что у нее есть сантерийская татуировка.
— Это еще цветочки. Ее род уходит корнями к битве за Мишнс-Ридж, — Томми помрачнел и покосился на Нэйта, который молча сидел на дальнем конце стола и внимательно слушал. — Почему бы тебе не пойти к себе? Спать пора.
— Обязательно?
— Я же сказал, — Томми метнул на него суровый взгляд.
Мальчик надулся и, бормоча что-то под нос, ушел наверх. Когда его шаги стихли, МакКлейн достал из маленького ящичка в столе пачку сигарет «Американ Спирит» и зажигалку.
— Не возражаете? — слегка смутился он. — Пообещал себе курить по одной в день, но раз уж я собрался поведать вам эту историю, они мне могут пригодиться, — он вытряхнул сигарету, прикурил, затянулся и выпустил струйку дыма в направлении окна. — Вы говорили про татуировку на ее запястье. Это не сантерия в общепринятом смысле: несколько поколений семьи Дэниэлс практиковали свой собственный вариант магии. Все началось с пра-пра-пра-прадеда, который жил на болотах Луизианы и приехал сюда незадолго до войны. Он открыл лавку за городом, а вскоре начали пропадать жители.
— Он был предком Дэниэлс?
Томми кивнул и продолжил:
— Он похищал людей, детей и рабов в основном, и экспериментировал над ними. Слухи ходили про человеческие жертвоприношения, людоедство и вивисекцию над живыми, находящимися в сознании людьми. Дэниэлс испытывал какие-то разновидности африканских ритуалов, о которых он узнал в Новом Орлеане.
Томми снова затянулся — сигарета к тому времени прогорела почти наполовину. В кухне стало еще темнее.
— Где-то через год местные собрались и линчевали его. Подвесили и сожгли живьем. Есть письменные свидетельства, если захотите узнать подробности. Его маленького сына в ту ночь унесли и воспитали в другой семье. Он вырос и стал военным врачом… Боже, — МакКлейн вскочил, со скрипом отодвинув стул; впервые он выглядел по-настоящему потрясенным. — Аристид Перси. Сэм, ты прочитал в дневнике Бошама про доктора, который использовал силу петли, чтобы воскресить Джубала, — взбудораженный МакКлей упал обратно на стул, снова открыл пачку сигарет, посмотрел на нее и отложил. — Завтра будет двести лет со дня смерти Дэниэлса. Наверное, сила петли будет на пике. Мы уже видим, на что она способна, хотя саму веревку еще найти надо.
— Она, должно быть, где-то неподалеку, — предположил Сэм.
МакКлейн мрачно кивнул:
— И Джеклин Дэниэлс не успокоится, пока ее не отыщет.
— Дэниэлс — шериф, — проговорил младший Винчестер. — Как же ее остановить?
— Сначала петлю найдите. И специальным оружием порежьте ее на кусочки.
— Типа, сверхъестественным оружием? — ухмыльнулся Дин, но сразу же нахмурился. — Было у нас такое.
— Это?
МакКлейн достал из кожаного футляра на ремне нож Руби и через стол толкнул его к Дину. Старший Винчестер при виде ножа обрадовался, как ребенок:
— Ты где его взял?
— Скажем, у меня связи в участке. Улики то и дело куда-то пропадают. К счастью, шериф Дэниэлс совершенно не в курсе, на что способна эта штуковина. А то бы… — МакКлейн встряхнулся, не договорив.
— Так, нож к нам вернулся, — Дин снова посерьезнел. — А Импала?
— На штрафстоянке. Утром подумаем, как ее вызволить. Я перекинусь парой слов с Рэймондом Ангерутом, он там один из помощников. И мой племянник заодно.
Дин посмотрел на него, и Томми развел руками:
— Что сказать, действительно маленький городок.
— Нет идей насчет того, где петля?
— Нет, насчет петли глухо.
— У меня есть идея, — вмешался Сэм. — Нужно съездить в город.