Глава 6

— Ладненько, — начал Дин, когда они покинули участок. — Не расскажешь, что это только что было?

— Не знаю.

— Ага, я типа поверил.

— Я увидел эти отметины и подумал… Что-то вдруг всплыло в мыслях, — Сэм остановился и посмотрел на брата. — Из того сна. Но что именно, я не помню.

— Сэмми, ты же от меня ничего не скрываешь?

Сэм помотал головой.

— Ты же знаешь, что это никогда не срабатывает.

— Знаю, — подтвердил Сэм. — Я просто… По памяти будто ластиком прошлись.

— Ну, может, взгляд на тело подстегнет твои воспоминания.

* * *

Офис окружного коронера Мишнс-Риджа скрывался за стальной дверью длинного коричневого муниципального здания, стоявшего на выезде с главной улицы. Братья прошли мимо мусорного контейнера и одного-единственного автомобиля — простого бежевого седана с правительственными номерами. Земля здесь была усыпана лотерейными билетами и окурками, будто кто-то долго пытал удачу. Дин подергал дверь — заперто. Он позвонил, подождал несколько секунд и принялся стучать в забранное сеткой окно.

— Свет выключен. Разве шериф Красотка не обещала его предупредить?

— Может, коронер еще раньше ушел? — предположил Сэм.

— Или просто никто не хочет разговаривать с парочкой янки, которые задают неудобные вопросы, — Дин отступил, разглядывая щит сигнализации. — Я бы сказал, Сэмми, что-то не чувствуется здесь южной гостеприимности.

— А не ты ли говорил, что обожаешь Юг? — Сэм оглянулся на пустую улицу. — Что насчет Исторического общества?

— В смысле?

— Может, туда сходим, пока совсем поздно не стало?

— Ты не хочешь взглянуть на труп? — нахмурился Дин.

— Дин, ау, дверь на замке!

— Сейф в Белладжио тоже был на замке, но это не остановило одиннадцать друзей Оушена[24].

— Я просто пытаюсь рационально распределить время.

— Значит, ты не испугался, что придется смотреть на отметины?

— Испугался?

— Ага, — Дин уставился на него пытливым взглядом. — Ну, как в кошмаре.

— Я же сказал, что не помню.

— И вспоминать не хочешь.

— Слушай, — вскипел Сэм. — Если хочешь, чтобы я остался…

Дин пожал плечами:

— Нет, ты прав. Ты иди и посмотри, не удастся ли чего нарыть. Будем разделяться и властвовать[25]. Чертов апокалипсис на дворе.

Но Сэм уперся:

— Ты чего? Не доверяешь мне? Если нет, ничего путного у нас не выйдет.

— Ты мой брат, все верно, — отозвался Дин. — Но, кроме того, ты — выпускное платьице Люцифера. И если он пихает в твои сны намеки о программе праздничного вечера, то все-таки, наверное, лучше тебе будет изучить их повнимательнее. Вот и все, что я хочу сказать.

— Это не намеки, Дин, — возразил Сэм и попытался точнее донести свои ощущения. — Это не ключи к разгадке, а даже если и так, они мешают мне понять, что к чему. Как будто электрошокером в мозг тыкают. Так что, если я не рвусь насладиться этими ощущениями, ты уж меня прости.

— Ладно, — Дин достал сотовый. — Я еще попытаю шерифа: может, она оттает и расколется. Ты ступай разбирайся с историей, потом встретимся и обговорим.

Сэм кивнул и ушел. Дин следил за братом, пока тот не завернул за угол. Поспешность, с которой Сэм это сделал, не оставляла сомнений: что бы не осталось в его голове от кошмара, брат не был готов с этим встретиться. Не лицом к лицу, по крайней мере.

Дин только надеялся, что когда Сэм наберется-таки смелости, будет не слишком поздно. Он перевел взгляд на окошко, спрятал телефон и подобрал кирпич.

— Джордж Клуни[26] — слабак, — пробормотал старший Винчестер и размахнулся.

Но не успел он ударить, как замок щелкнул и дверь распахнулась. Из-за двери на него уставился Кастиэль.

— Ты здесь давно? — Дин поспешно прошмыгнул внутрь: после удушающей жары прохладный кондиционированный воздух был настоящей отрадой.

— Только что прибыл.

— Эй! — воскликнули за спиной ангела. — Вы кто такие, черт возьми?

Дин заглянул через плечо Кастиэля и увидел небритого мужчину в белой рубашке с подвернутыми до локтя рукавами и с ослабленным галстуком. Мужчина как раз зажигал сигарету, но от изумления почти выронил ее изо рта.

— Дверь была открыта, — выпалил Дин.

— Неправда.

— Вы коронер?

— А кто спрашивает?

Дин показал удостоверение:

— Агент Ван Зандт, ФБР. А это агент… Зивон[27], — не дожидаясь реакции Кастиэля, он продолжил: — Шериф Дэниэлс сообщила нам код на случай, если вы заняты.

Коронер долго разглядывал то неожиданных гостей, то открытую дверь, потом поднес к сигарете зажигалку:

— Меня зовут Тодд Уинстон. Да, я коронер, — он затянулся и выпустил струйку дыма из уголка рта. — Но шериф Дэниэлс вам не давала никакого кода, потому что она не особо жалует федералов.

— Ох ты боже ж мой, сейчас помру с горя, — бросил Дин. — Давайте оставим в покое шерифа, и вы мне покажете недавно поступивший труп.

Ворча под нос, Уинстон проводил гостей по коридору к маленькому офису и нырнул внутрь. Дин успел разглядеть, что стены там увешаны книжными полками от пола до потолка — книги были, в основном, в твердых переплетах и все еще в суперобложках[28]. Уинстон появился из офиса со связкой ключей и отвел «агентов» в другой коридор, еще уже прежнего. За очередной дверью открылось помещение с длинными флюоресцентными лампами, заливающими его холодным безжалостным светом. Если во всем здании царила приятная прохлада, здесь было ощутимо холодно, и Дин порадовался, что на нем костюм. В центре стоял стальной стол со стоком внизу, окруженный стендами с инструментами и емкостями с каким-то жидкостями. Рядом примостилась полуопустевшая бутылка питьевой воды. Дин помедлил, чувствуя, как знакомые запахи дезинфекции и химических консервантов щекочут нос, и подождал, пока Уинстон наденет латексные перчатки и халат. Потом коронер отошел к дальней стене с отсеками, поднатужившись, вытащил двухметровый выдвижной ящик и поднял плоскую крышку из нержавейки:

— Это ваш парень?

Дин заглянул внутрь: белый, голый и какой-то плоский, труп Дэйва Волвертона выглядел еще более тощим и жалким, чем Дин себе представлял. Хоть Волвертон и старался при жизни одеваться и вести себя, как солдат Гражданской войны, но по странной иронии именно этих обнаженности и неподвижности ему и не хватало, чтобы окончательно завершить превращение. Рана под подбородком была очищена и зашита, а кожа все еще оставалась вспухшей и розоватой там, где швы обычного Y-образного разреза скрепляли вскрытую грудную клетку. Редкие темные волосы покрывали костлявую грудь и почти болезненно впалый живот. Это тело было очень легко представить в настоящем полевом госпитале 1864 года.

«Кажется, он был голодным, когда умер», — подумал Дин и удивился ходу собственных мыслей.

Он обнаружил, что не может оторвать взгляда от лица Волвертона, от втянутых щек и впалого рта. Лицо это, даже расслабленное и неподвижное, выглядело странно зловещим, и Дин начал нервничать. Он понял, что не горит желанием находиться рядом с трупом дольше необходимого.

— Вскрытие показало что-либо необычное?

— Ничего особенного.

— А что с токсикологическим отчетом?

— Еще не переслали, — Уинстон снова затянулся, поискал глазами пепельницу и, не найдя, выбросил окурок в немытую чашку из-под кофе.

— Вы его не сами готовите? — поинтересовался Дин.

Уинстон покачал головой:

— Этой частью заведует лаборатория в Уолдроп-сити. У нас тут нет нужного оборудования.

— Что ж, у вас есть, что попросить у Санты на Рождество, а? — Дин нагнулся, чтобы рассмотреть шею погибшего, и увидел синяки, которые заметил Сэм на фото. — А это что?

— Повреждения? Ожоги от веревки.

— И откуда они взялись?

— От веревки, — на полном серьезе повторил Уинстон. — Возможно, какая-то разновидность шнура.

— Спасибо, — съязвил Дин. — Теперь все предельно ясно.

Но Уинстон не заметил сарказма.

— Когда тело принесли, вокруг его шеи ничего не было. Ни следа волокон на коже, опять-таки. Но, тем не менее, вот.

— Существуют другие способы связать душу человеческую, — проговорил Кастиэль, прикоснувшись к ожогам. — Некоторые разновидности демонических пут нелегко распознать.

— Пут? — коронер взглянул на Дина. — Какого черта он болтает?

Кастиэль хотел ответить, но старший Винчестер перебил его:

— Не обращайте внимания. А где опись вещей, которые имел при себе Волвертон?

— Ее пока не закончили, — Уинстон оглянулся на дверь. — О, я совершенно забыл. Мне нужно позвонить, — и, не ожидая ответа, он вышел, оставив Дина и Кастиэля с трупом.

— Попробуем что-нибудь сделать, — Дин вытащил из кармана разлинеенную карточку и начал читать Римский ритуал[29]:

— Deus, et Pater Domini nostri Jesu Christi, invoco nomen sanctum tuum…[30]

— Ты его еще не запомнил? — серьезно спросил Кастиэль.

— Достало, что каждый норовит меня исправить, так что я все записал, — отозвался Дин, и продолжил читать: — …et clementiam tuam supplex exposco…[31]

Внезапно труп Волвертона дернулся так, что его рука перевернулась тыльной стороной вверх, а пальцы открытой ладони дрогнули и сжались. Голова слегка перекатилась набок.

— …ut adversus hunc, et omnem immundum spiritum…[32]

— Что-то происходит, — пробормотал Кастиэль.

Дин остановился и взглянул на труп. Из левого уха Волвертона показалось что-то черное. Сначала Дин решил, что это жидкость, но потом сообразил, что оно живое, обрамленное десятками крохотных подвижных волосков-ножек. Существо, напоминая уродливого таракана, начало неспешно пробираться по бледной щеке к глазам, но замерло, как только на него упал взгляд Дина.

«Оно смотрит на меня, — волосы у него на загривке стали дыбом. — Невозможно! У него ведь даже нету…»

И тут с пронзительным писком оно прыгнуло Дину на лицо. Старший Винчестер машинально отшатнулся, и существо шлепнулось на пол. Дин подскочил к нему и наступил, сминая под каблуком и морщась от липкой пакости, брызнувшей из-под ботинка. Тварь продолжала извиваться, потом, корчась, залезла ему на лодыжку и скользнула вверх, к голени. Дин почувствовал, как она пристает к коже, и заорал:

— Она все еще двигается! Отцепи ее!

Кастиэль немедленно схватил ту самую бутылку, что-то прошептал над ней и выплеснул воду Дину на ногу. Раздалось шипение, и тварь снова пронзительно запищала. И перестала чувствоваться. Дин поддернул мокрую штанину и не увидел ничего, кроме красноватой отметины над пяточным сухожилием. Он схватил бумажное полотенце, стер остатки святой воды и выкинул его в мусорное ведро.

— Что это было? — Дин все еще не мог успокоить дыхание.

— Моа, — отозвался Кастиэль.

— Что-что?

— Демонический посредник, уникальный для этого региона американского Юга, — ангел нахмурился. — Я не видел таких со времен Гражданской войны, когда ангелы и демоны сражались за души погибших.

— А теперь оно вернулось, — Дин с отвращением осмотрел подошву. — Почему? И почему именно Волвертон?

— Его коснулся Свидетель.

— То есть, этот твой Свидетель использовал парня вместо носового платка?

— Ты не понимаешь, — возразил Кастиэль. — Моа не очень хорошо известна в люциферианском бестиарии, она — одна из самых его смутных визитных карточек. Ее вообще существовать не должно. Само ее присутствие — предвестник Апокалипсиса. И Свидетель это знает. И хочет, чтобы знали мы.

— И этого парня ты ищешь? — спросил Дин. — Специально?

— Мне нужно его найти.

— Ну, что сказать, — старший Винчестер покачал головой. — Удачи.

* * *

Уинстон обнаружился в офисе с телефоном у уха. Дин решительно подошел и нажал на кнопку «разъединить».

— Эй! — рявкнул коронер, вскочив на ноги.

Он хотел, кажется, шагнуть к Дину, но что-то в выражении лица «агента» остановило его.

— Кто еще оставался наедине с трупом? — спросил Дин.

— Что?

— Вы меня услышали. Кто, кроме вас, был здесь?

— Никто. Ну, разве что шериф Дэниэлс. Наверное. Все произошло прямо на поле боя, при всем честном народе. Если вокруг шеи Волвертона была веревка, кто-то должен был ее увидеть, — теперь в голосе Уинстона проскальзывало отчаяние. — Правильно?

— Веревка — наименьшая из ваших забот, — Дин задрал голову. — У вас тут есть камеры слежения? Или датчики движения?

— Свидетель обладает силой демона, — вмешался Кастиэль. — Он мог войти незамеченным.

— Что? — вытаращился Уинстон.

— Фигня. Бьюсь об заклад, засранец оставил хоть какой-то след.

Кастиэль покачал головой:

— Но…

Дин, не слушая, снова развернулся к коронеру:

— Когда будет готов токсикологический отчет?

— Вероятно, завтра.

— Вы находили что-нибудь необычное на трупе или на его одежде? Отметины, ритуальные ожоги, шрамы?

— Нет, — но голос прозвучал как-то не так.

— Уверены?

— Да, — Уинстон беспомощно уперся взглядом в столешницу. — Боже, да!

Дин переключился на телефон.

— Посмотрим, что это был за звонок, — пробормотал он, включив телефон и поставив автоматический дозвон.

— Не делайте этого! — взмолился Уинстон. — Вы же не хотите…

— Еще как хочу, — отозвался Дин.

— Привет, — произнес женский голос. — Это…

Старший Винчестер покосился на Кастиэля:

— Постойте-ка, я знаю этот голос! — он перевел взгляд обратно на трубку. — Кто говорит?

Но голос оказался записан на пленку и продолжал:

— …Кэнди. У нас с подружками вечеринка в джакузи, но мы потеряли топы бикини, и теперь… — голос заговорил с придыханием. — Ты прямо-таки обязан помочь нам найти их. Просто введи номер кредитной карточки и получи три минуты…

— Ты знаком с этой женщиной? — поинтересовался Кастиэль.

Дин оборвал вызов на полуслове и посмотрел на коронера — тот густо покраснел.

— Лучше городу не оплачивать этот звонок, — буркнул Дин и собрался уходить. — Да, и мы еще вернемся взглянуть на токсикологический отчет.

— Конечно, — отозвался Уинстон. — Как скажете. Только… вы уж предупредите сначала, ладно?

Когда они вышли на улицу, уже начало темнеть.

— Он не лжет, — проговорил Кастиэль.

— Ясное дело, — вздохнул Дин. — И это значит, что у нас полный ноль.

— Не обязательно, — они шагали по тротуару под фонарями. — Есть вероятность, что Волвертон встретил Свидетеля на поле битвы или…

— Притормози, — Дин остановился. — Ты говоришь, Свидетель то, Свидетель это… Но если этот Свидетель тусовался с Иисусом и речь зашла про удавку, то у меня только одна догадка.

— Какая же?

— Иуда. Ты охотишься на Иуду.

Кастиэль покачал головой:

— Не знаю…

— Почему нет?

— Имя Иуды больше связано с искусом и предательством, нежели с кровью и жестокостью.

— Так-то оно так, но, насколько я знаю людей, и предательство бывает кровавым, когда в ход идет оружие.

Внезапно до Дина донеслись громкие голоса и смех. Он оглянулся, впервые обратив внимание на окрестности: они стояли недалеко от большой старой церкви, которая выглядела так, будто пережила столетия боев и ненастной погоды, и, в общем, смахивала на военный корабль, потерпевший крушение и обретший здесь покой. Из высокой сводчатой двери выплеснулась толпа в костюмах и платьях.

— Это… — начал Кастиэль.

— Свадьба.

Старший Винчестер увидел, как под гром аплодисментов и радостные крики жених с невестой спускаются по ступеням и направляются к лимузину, поджидающему их у обочины. Платье невесты было явно не современным, а жених носил форму солдата Конфедерации — такую реалистичную, что Дин почти видел над ней клубы пыли.

— Они издеваются? Как можно жениться в этих обносках?

— Любовь — это поле боя, — изрек Кастиэль.

Дин вытаращился на него:

— Чего?

— Я слышал эти слова в песне.

Дин отвернулся, едва сдерживая улыбку:

— Ты просто нечто, Кас, знаешь? — не услышав ответа, старший Винчестер продолжал, не оглядываясь. — Ты там уже исчез, да?

Ясное дело, когда он все-таки обернулся, Кастиэля за его спиной действительно не было.

Загрузка...