Нечисть

Глава 14

17 Киторна, год Возвышения Эльфийского Рода

Аот сделал глоток пива, рыгнул и произнес:

— Одно неоспоримое достоинство у нежити все-таки есть. Захватывая замок, они, по крайней мере, не выпивают до капли весь эль.

По правде говоря, у него и правда была веская причина этому радоваться. Учитывая то, сколько священников погибло от взорвавшихся факелов Сзасса Тэма, целебной магии катастрофически не хватало. Как капитан и боевой маг, он имел полное право воспользоваться помощью жрецов, чтобы те срастили переломанные кости ему и Яркокрылой, но ушибы, какими бы болезненными они ни были, это совсем другое дело. Нимия и многие другие знакомые ему офицеры без колебаний приказали бы истратить на себя ещё одну порцию исцеляющей магии, но только не он — не тогда, когда столько простых солдат могут умереть, так не дождавшись помощи жрецов. Он просто переносил это неудобство, как мог, и алкоголь ему помогал, как помогал и во многом другом.

Сидящий по другую сторону небольшой обшарпанной гостиной, которая составляла большую часть их нынешнего жилища, Барерис, методично точивший кинжал, поднял голову и спросил:

— Как ты думаешь, когда мы направимся в горы?

Аот вздохнул. Реплика его друга не имела никакого отношения к его собственной, но бард хотя бы отреагировал на его слова. В половине случаев он даже не утруждался ответить, когда кто-то с ним заговаривал.

— Сложно сказать. Ты знаешь не хуже, чем я — после такого большого и тяжелого сражения, как это, армии нужно время, чтобы вновь прийти в боевую готовность. Возможно, когда тарчионы решат выдвинуться в путь, до той подземной крепости, о которой ты говорил, будет проще добраться через портал в Дельхумиде.

— Нет, — лезвие прошуршало по точильному камню. — Некроманты знают, что нарушитель уже обнаружил и использовал его. Сомневаюсь, что он там ещё есть.

— Может быть, ты и прав, — на самом деле Аот не был уверен, что Нимия и Мислантос вообще решат отправиться на охоту за этим «Ксингаксом» и его сторонниками. Зулкиры не отдавали им такого приказа, переход через Рассветные Горы окажется тяжелым, вдобавок кто мог поручиться, что Барерис сумеет отыскать убежище волшебников снова? Но у него было чувство, что бард ещё не был готов это услышать.

Барерис кинул на него сердитый взгляд.

— Звучит так, словно ты и вовсе не хочешь туда идти.

— Я не захочу никуда идти в течение ещё как минимум пары дней. Если бы ты тоже вышел из боя с такими травмами, то понял бы меня. В любом случае, я — солдат. Я иду туда, куда приказывает мне мой тарчион.

— А что насчет Чати?

— Она мне нравилась. Мне её не хватает. Но её смерть не заставит меня отказаться от того, чтобы прожить остаток своих дней. Она бы сама этого не хотела. Сомневаюсь, что твоя Таммит желала для тебя подобной участи.

— Ты не понимаешь. Не можешь понять. Ты был с Чати совсем недолго, а я… Вся моя жизнь была посвящена только Таммит.

— Это прекрасно — любить и быть любимым, но каждый человек должен жить, исходя в первую очередь из своих собственных интересов.

— Я всего лишь хотел сделать её счастливой, но в итоге во всем её подвел. — Барерис рассмеялся. — Во имя Арфы, как же мягко это звучит, а? Подвел её. Да я её уничтожил.

— Любой священник сказал бы, что ты освободил её душу. Будь уверен, ты сделал для неё все, что мог. Чудо, что ты вообще сумел отыскать её след.

— Если бы я остался в Безантуре…

–..А я чуть раньше понял, что факелы опасны, Чати, возможно, осталась бы жива. Когда все идет не так, всегда можно найти это «если», но есть ли смысл размышлять об этом? Ты только терзаешь себя.

Барерис встал и потянулся к поясу с ножнами, висевшему на вбитом в стену колышке, рядом с которым было прислонено копье Аота.

— Пойду прогуляюсь.

— Друг мой, если я как-то задел тебя своими словами, извини меня.

Барерис покачал головой.

— Не в этом дело. Просто… — засунув только что заточенный клинок в ножны, он застегнул пояс с оружием. — Просто мне нужно побыть одному.

Даже в первые месяцы своих монашеских тренировок Маларк никогда не чувствовал себя настолько вымотанным, как сейчас. Он всей душой хотел как можно быстрее добраться до места назначения, но, тем не менее, когда до цели осталось совсем немного, он все же направил своего летающего коня ближе к тракту. Если Тазарской крепостью все ещё владела нежить, он будет меньше бросаться в глаза, приближаясь к ней по земле. Если же легионерам удалось отбить твердыню, он не хотел, чтобы его приняли за призрака. Скорее всего, сейчас воины будут относиться с подозрением почти ко всему, что летает по воздуху.

Его лошадь фыркнула, выражая недовольство спуском. Когда это магическое существо сотворили в первый раз, оно не умело проявлять никаких эмоций, а его черная шерсть куда меньше походила на волосы настоящей лошади. Маларк задался вопросом, не стало ли это иллюзорное создание более реальным за время своего существования, пока его ощущали и использовали.

Этот вопрос заинтриговал его, но сейчас было не время над этим раздумывать. Ему лучше сконцентрироваться на осмотре окружающей местности, чтобы какой-нибудь скелет или ужасающий воин не заметил его первым.

Он поднялся на холм, и вдали показался замок. У его полуразрушенных стен был разбит армейский лагерь — видимо, не всем солдатам хватило места внутри. Маларк улыбнулся, ведь твердыню окружали войска живых существ, людей и орков. Несмотря на то, что с такого расстояния они казались совсем крошечными, шпион увидел, что воины свободно разгуливали в лучах солнечного света, а с подветренной стороны отчетливо ощущались запахи готовящейся на кострах еды и выгребных ям. Вдобавок на шпилях внутри крепости развевались знамена Тэя, Пиарадоса и Талазара.

Он галопом влетел в лагерь. Такое впечатление, что там царила атмосфера летаргической усталости, но все же незнакомца вскоре заметили, и один из солдат подошел спросить, что за дело привело его сюда.

— Я — эмиссар тарчиона Фласс, — ответил шпион. — Мне нужно немедленно увидеть Нимию Фокар и Мислантоса Дарамоса.

Нимия с любопытством рассматривала Маларка Спрингхилла. Она слышала об иностранном помощнике Дмитры Фласс, но ей никогда раньше не приходилось встречать его лично. Несмотря на то, что его путешествие, судя по всему, оказалось весьма утомительным, он опустился на колени, не выказывая никаких признаков усталости или раздражения, а в пронзительном взгляде его зеленых глаз сквозили интеллект и самообладание. Первое впечатление её было таково, что его репутация соответствовала действительности.

— Встань, — произнес Мислантос, — и расскажи нам, какое дело привело тебя сюда.

Своим командным центром они избрали помещение, расположенное у самой крыши центральной цитадели. По случаю хорошей погоды окна были распахнуты, и в помещение свободно проникал свежий воздух и солнечные лучи. Был полдень, и престарелый военачальник сидел на стуле около одного из выходивших на запад окон. Золоченые волшебные символы на его нагруднике переливались на солнце, и Нимия мельком задалась вопросом, испытывал ли он во время кампании хоть какое-то неудобство от ношения полного доспеха.

— Благодарю вас, — произнес Маларк. — Я понимаю, что в последние дни вы были заняты тем, что отбивали у нежити долину и замок, но могу ли я спросить, насколько вы осведомлены о том, что в это время происходило в остальных областях Тэя?

— Сзасс Тэм, — произнес Мислантос, — попросил своих коллег-зулкиров избрать его регентом, но они отказались.

Маларк улыбнулся.

— Рад, что вы уже знаете об этом. Это позволит нам сэкономить время, а его у нас не так много, чтобы тратить впустую. Но, думаю, есть факты, о которых у вас не было возможности узнать. Все недавние события были подстроены Сзассом Тэмом, который хотел увеличить свои шансы на то, что остальные зулкиры примут его предложение. Помимо всего прочего он организовал убийства Друксуса Рима и Азнара Трула, вмешался в выборы Преобразователей, предал тэйскую армию рашеми и разжег бунты в главных городах. В общем, делал все, что, так или иначе, служило на пользу его плану.

«Нет — подумала Нимия. — Я не хочу обо всем этом знать». Пусть им и пришлось взять некромантов под стражу и уничтожить их прислужников, ужасающих воинов, но лич сам велел ей и Мислантосу уничтожить налетчиков-нежить, созданных его последователями, и им это удалось. В итоге все, казалось, пришло в норму. Хотя Сзасс Тэм почти наверняка уже знал об успехах армий Пиарадоса и Талазара, он не обрушился на них с возмездием. Она питала надежду, что ей удастся выбраться из этой сумасшедшей, парадоксальной ситуации без вреда для себя.

И все же вот он — невысокий человек с родинкой на подбородке, который рассказывает ей о тайнах, о которых ей лучше бы не знать, и почти наверняка намеревается впутать её в очередную опасную авантюру. Она с радостью размозжила бы ему голову своей булавой и выкинула труп из окна.

Нахмурившись, Мислантос обвел пальцем руну на своей броне.

— Всего мы не знали, но твои слова меня не удивили. Нам стало известно, что умертвий, с которыми нам пришлось сражаться, создали и направляли Красные Волшебники Некромантии.

Нимии захотелось ударить и его. «Зачем ты ему это рассказываешь? — подумала она. — Достаточно плохо уже то, что мы сами об этом знаем, но ещё хуже — разболтать об этом одному из агентов Дмитры».

— В этом есть смысл, — произнес Маларк. — Такой расклад с самого начала предоставил ему ещё одну возможность поиграть в спасителя, и, даже после того, как остальные зулкиры отвергли его предложение, он продолжил служить его планам.

— Звучит, — произнес Мислантос, — словно ты знаешь, что он затевает.

— Так и есть — сказал Маларк. — Когда после голосования всем стало ясно, что Сзасс Тэм все ещё ведет свою игру, тарчион Фласс дала мне задание выяснить, в чем состоит его новая цель. Мне вовремя пришло на ум, что в результате неудачного вторжения на территорию рашеми он располагает абсолютной верностью тарчионов Крен и Одессейрона, и эти раздумья натолкнули меня на довольно тревожное предположение. Используя магическое существо, гораздо более быстрое, чем обычная лошадь, я проехал немалое расстояние, чтобы выяснить, соответствует ли оно истине, и обнаружил, что не ошибся. Сейчас легионы Гауроса и Сюртэя, недавно усиленные значительным количеством воинов-нежити, движутся на юг.

— По твоим словам, — произнес Мислантос, — после того, как другие зулкиры отказались возвести его на трон, Сзасс Тэм все ещё хочет захватить его — на этот раз силой оружия?

— Да, и ваша армия, включая Пылающих Жаровен, находится слишком далеко, чтобы их остановить.

Поднявшись, Мислантос жестом указал на карту, разложенную на одном из стоявших в ряд столов.

— Покажи, по какому маршруту движутся северяне.

Маларк приблизился к столу, и Нимия, нервы которой были натянуты, как тетива лука, неохотно встала и тоже подошла ближе.

Концом пальца иностранец очертил маршрут на тонкой пергаментной карте.

— Как я могу реконструировать события, они повернули на восток через малонаселенную часть Элтаббара и сейчас направляются на юг, в Лапендрар.

Мислантос кивнул.

— На их месте я поступил бы так же. Пирас Ауториан верен Сзассу Тэму, но армии будет непросто преодолеть Второй Откос, перебраться через пики Тэймаунта, а затем ещё раз спуститься с гор. У многих Красных Волшебников есть имения в горах и на южной стороне плато, поместья и города там расположены слишком близко, чтобы армия смогла пройти мимо незамеченной. Кто-нибудь, враждебно относящийся к их намерениям, непременно их увидел бы.

— Это так, — произнесла Нимия. — Но кто-нибудь, разумеется, обнаружил, что они идут через Лапендрар. Пусть армия Хезасса Нимара недостаточно велика, чтобы остановить их, почему он не предупредил совет об их приближении? Почему одному из агентов Дмитры Фласс пришлось пойти на риск и самолично отправиться туда, чтобы это выяснить?

— Осмелюсь предположить, — ответил Маларк, — что Хезасс Нимар тоже пляшет под дудку Сзасса Тэма. Он не столь зависим от лича, чтобы передать свои собственные, довольно скудные силы в его распоряжение — а, возможно, Сзассу Тэму они попросту ни к чему, ведь кому-то в любом случае нужно охранять границу с Агларондом. Об этом я просто не вправе судить. По крайней мере, он верен личу в достаточной степени, чтобы обеспечить армиям тарчионов Крен и Одессейрона свободный проход по своей территории и сохранить это в секрете, — шпион улыбнулся. — Священник, наверное, рад, что вместо того, чтобы жить в Лаперндаре, как полагается, он предпочел править из Эскаланта. Если некроманты потерпят поражение, он всегда может впоследствии заявить, что и понятия не имел о происходящем.

Мислантос хмыкнул.

— Если мы собираемся строить предположения, давайте гадать о чем-нибудь важном. Куда направляются Крен и Одессейрон? Точно не в столицу, ведь тогда бы им пришлось повернуть не на запад, а на восток. Получается, что цель их путешествия — это Безантур. Тот, кто займет этот город, сможет полностью контролировать всю южную часть государства и подступы к морю. Таким образом, он ещё до начала военных действий сделает огромный шаг к победе.

— Тарчион Фласс согласна с вами, — произнес Маларк, — в особенности потому, что город и весь Приадор в целом сейчас очень уязвим. Его тарчион мертв, и мне известно, что командующие войсками и городской стражей тоже. Подозреваю, что их убили нанятые Сзассом Тэмом Хозяева Теней.

— Я бы хотела знать, — произнесла Нимия, — почему ты предпринял столь долгое путешествие на восток Тэя, чтобы сообщить нам об этом. Мне известно, что твоя госпожа тоже является верной сторонницей Сзасса Тэма.

— Времена меняются. Дмитра решила, что благоразумнее всего будет связать свою судьбу с шестью зулкирами, а не с одним.

— Все же, — произнес Мислантос, — это не объясняет того, что делаешь тут ты.

— Если Приадор не может защитить себя сам, кому-то ещё придется это сделать.

— Ты имеешь в виду нас? — спросила Нимия. — Ты и сам сказал, что мы находимся слишком далеко.

— Но, судя по действиям ваших войск за прошедшие десять дней, они находятся в полной боевой готовности. Ваши люди знают, как справляться с нежитью. В вашем распоряжении самые грозные боевые священники в Тэе. В отличие от ваших, многие другие легионы все ещё отсиживаются в гарнизонах, где находились в более-менее мирных условиях с тех пор, как была введена новая торговая политика. После всего, что Сзасс Тэм сделал, чтобы завоевать расположение солдат, многие из страха или уважения откажутся поднимать на него оружие. По правде говоря, учитывая сложившуюся ситуацию, ещё вопрос, сколько тарчионов останется на стороне совета.

Мислантос фыркнул.

— Твои доводы не столь убедительны, как тебе представляется. У нас за спиной тяжелая битва, и несколько дней отдыха принесут нам гораздо больше пользы. И, что важнее всего, огненные жрецы мертвы. Оружие, которым снабдил их Сзасс Тэм, обернулось против них.

Маларк улыбнулся с неприкрытым восхищением.

— Значит, он лишил нас самого, возможно, главного оружия против призраков и им подобных.

— И все же, — продолжил старик, — возможно, мы и правда те, кто тебе нужен. Предположим, что со временем остальным зулкирам удастся собрать достаточно сил, чтобы противостоять северянам. В таком случае первостепенной целью становится замедлить продвижение врага и не дать им добраться до Безантура раньше, чем совет сумеет это сделать. Нимия, твои наездники на грифонах достаточно быстры и умелы, чтобы выполнить эту задачу.

— Проклятье! — взорвалась Нимия, но тут же взяла себя в руки. Недостойно и неблагоразумно двум тарчионам спорить на глазах у подчиненного, особенно такого, который непременно слово в слово передаст содержание этой беседы одному из их соотечественников. — Посланец, подожди снаружи.

— Конечно, — с поклоном отступив, Маларк прикрыл за собой дверь.

— Как я понимаю, — произнес Мислантос, — мое предложение пришлось тебе не по вкусу.

— Да как ты смеешь допускать, — процедила она, — что я вообще намереваюсь выступить против Сзасса Тэма, даже не обсудив это со мной?

— Ах, — вздохнул он. — Возможно, это было самонадеянно с моей стороны, так что приношу свои извинения, но я думаю, что точка зрения Дмитры Фласс вполне разумна: шестеро зулкиров сильнее, чем один.

— Даже если этот один — Сзасс Тэм?

— Ну, мы можем на это надеяться.

— Даже когда мы точно знаем, что он уже контролирует Гаурос, Суртэй, Верхний Тэй и Лапендрар, и понятия не имеем, собираются ли другие тарчионы, кроме Дмитры — если мы вообще можем доверять этой двуличной шлюхе — противостоять ему? Что будет, если мы выступим против него и обнаружим, что оказались в одиночестве?

Мислантос улыбнулся.

— Это не совсем верно. По крайней мере, на нашей стороне будут остальные шестеро зулкиров и их магические ордена.

— Пока кто-нибудь из них не решит, что выгоднее переметнуться к личу. Ты знаешь их натуру.

— Да. Знаю. И что ты думаешь?

— Этот иностранец доставил нам не указы совета. Дмитра, несмотря на все свои слова, равна нам по чину и не может нам приказывать.

— Это так. По-видимому, ей не хватило времени на то, чтобы связаться с зулкирами.

— Значит, мы вообще не обязаны что-либо предпринимать. Мы можем просто оставаться на востоке и предоставить остальным устроить резню в Приадоре.

Мислантос скривился.

— Звучит заманчиво. Мы оба долгое время оставались на плаву, лавируя между соперничающими зулкирами и не вмешиваясь в их дела, но, боюсь, сейчас это стало невозможно. Старая вражда вылилась в открытую войну, и, если ты не решишь, кого будешь поддерживать, обе стороны сочтут тебя врагом.

— Предположим, ты прав. В таком случае я хочу оказаться на стороне победителя. Насколько ты уверен в том, что совет одержит верх над Сзассом Тэмом?

— Честно говоря, я вообще в этом не уверен, но мне хочется довериться своему предчувствию. Вдобавок за последнее время я уже достаточно насмотрелся на нежить, и меня уже тошнит от одного их вида. Я не хочу, чтобы единоличным правителем моей родины стал лич.

Нимия вздохнула.

— Как и я. Он заставил своих чудовищных питомцев обрушиться на мой тарч, приказал мне избавиться от них, а затем предал нашу армию, нанеся ей невосполнимый урон в наихудший момент из всех возможных. Нет, сейчас я испытываю к нему слишком сильную ненависть и недоверие, чтобы его поддерживать.

— Значит, ты со мной согласна.

— Да, будь ты проклят. Я могу заставить Грифоний Легион подняться в воздух ещё до заката, но подготовить остальную часть армии к форсированному марш-броску будет сущим кошмаром. Нам очень повезет, если солдаты не поднимут бунт. — Внезапно её поразила одна мысль. — Мы все ещё держим наших некромантов в плену. Если мы захватим их с собой, это замедлит наше продвижение, а, если оставим их в тылу с немногочисленной охраной, то они непременно попытаются бежать, несмотря на оковы и кляпы.

— Тогда нам придется их убить.

Нимия провела рукой по голове.

— Просто взять и убить толпу Красных Волшебников.

Мислантос усмехнулся.

— Не говори мне, что тебе никогда этого не хотелось.

Прищурившись, Аот внимательно рассматривал горы, но именно Яркокрылая заметила предполагаемых путников и указала ему на них. Барерис карабкался по узкой, каменистой дороге, на его боку висел меч, а лук был привязан поперек спины. За ним летел Зеркало; вне боя и на солнечном свету он выглядел, словно едва заметный сгусток тени.

Сложив крылья, Яркокрылая нырнула и приземлилась перед ними, преграждая им путь, пусть это и не было тем, что именно хотел Аот. За спиной Барериса, в долине, виднелась Тазарская крепость, маленькая, словно кукольный домик. Внутри неё и в окружавшем её лагере царила суета, вызванная скорым отбытием; это зрелище напомнило Аоту муравейник.

— Мне нужно следить за своими людьми, — произнес он. — Нужно собрать вещи. У меня нет времени за тобой гоняться.

Барерис пожал плечами.

— Тогда не гоняйся.

— Значит, мне нужно позволить тебе выбросить свою жизнь на свалку? Когда я увидел, что твои пожитки исчезли, то понял, что именно ты хочешь предпринять. Это безумие. Даже если тебе удастся опять отыскать крепость некромантов, ты же не можешь штурмовать её в одиночку.

— Я не один. Зеркало решил последовать за мной.

— И все же это — безумие.

— Те, с кем я должен сражаться — это Ксингакс и его соратники. Вы, солдаты, решили не атаковать их — увы, мне не повезло, но это не значит, что я должен отказаться от исполнения своего долга.

— Я понимаю, почему ты хочешь уничтожить Ксингакса, но всю мощь своей ярости ты должен приберечь для Сзасса Тэма, ведь именно на нем лежит главная ответственность за преображение Таммит. Ксингакс был простым исполнителем его воли.

Рот Барериса сжался.

— Полагаю, что это так.

— Тогда иди с армией на восток, идиот! Для таких, как мы, это единственная возможность навредить Сзассу Тэму. Сейчас как раз для этого самое время. Если мы позволим ему взять Безантур, то потом у нас уже не будет шанса его остановить. Ксингакса ты можешь уничтожить и позже.

Несколько мгновений Барерис потратил на раздумья, а затем произнес:

— Хорошо. С одним условием.

Аот фыркнул.

— Я проделал весь этот путь, чтобы удержать психа от самоубийства, и он ещё выставляет мне какие-то условия! Ну, чего же ты хочешь?

— Грифона. Наверняка кто-то из них потерял своего наездника во время боя. Позволь мне полететь с тобой на запад.

— Ты когда-нибудь летал на грифоне?

— Нет, но ты можешь научить меня, а я песней установлю связь между собой и своим животным. Ты видел, как я проделывал это раньше.

Теперь пришла очередь Аота погрузиться в раздумья. Барерис и Зеркало могли оказаться бесценными союзниками во время последующих боев, но в то же время он понимал, какую опасность могут представлять боевые действия для новичка.

— Прошу тебя, — произнес Барерис. — Только что ты назвал меня сумасшедшим. Я знаю, что только в шутку, но порой я и правда чувствую, что вот-вот сломаюсь. Но это легче переносить, когда я убиваю тех, кто изменил Таммит. Мне проще будет сражаться рядом с тобой, а не плестись день за днем вместе с войском в надежде, что в конце пути нас ждет битва.

— Ну хорошо, — произнес Аот. — Мы найдем грифона, который остался без хозяина, и посмотрим, удастся ли тебе зачаровать его.

— Это уже будет больше, — сказала Яркокрылая, — чем ты когда-либо делал для меня.