Нечто неожиданное

Глава 8

Ли

— Значит, вы, ребята, сделали это? — спросил Брайан, потягивая пиво. Он единственный из всех сидящих за столом, все еще не мог до конца поверить. — Я имею в виду… ребенка. Вы двое, — он указал на нас пальцем. — Как-то это чертовски невероятно.

— Чертовски невероятно? Не знаю… может быть.

Удивительно? Определенно.

Мне кажется, я больше потрясена самим фактом беременности, нежели тем, кто отец ребенка. Если уж на то пошло, то, что отцом стал Шейн, было одним из успокаивающих факторов в этой ситуации.

— Ребята, вы хоть понимаете, что уже не сможете потом от него избавиться? — спросил Брайан вполне серьезно.

— Ты идиот, — услышала я, как Холли ответила за всех нас.

— Эй, я просто хочу, чтобы они осознали, что это на всю жизнь. Не стреляй в того, кто просто сообщает новость! — Брайан вскинул руки.

Это происходило двумя неделями спустя, когда в пятницу вечером мы все сидели за столом в баре, в котором это все началось. Как и всегда по пятницам мы собирались в баре. Только сегодня вечером мы не слушали, как Холли и Эдди обсуждали свадьбу, или как Брайан отпускал комментарии о девчонках в баре. Сегодня темой разговора был ребенок.

— Мы это уже поняли, — сказал Шейн, отпивая пиво. — Хотя… спасибо за предупреждение.

— Я просто сказал, — ответил Брайан.

Я посмотрела на Шейна и увидела, как он ухмыльнулся. Он взглянул на меня и подмигнул, как в старые добрые времена. Я посмотрела вокруг, на стол, на наших друзей, на бар, на улицу снаружи. Жизнь вокруг меня не изменилась, но мне казалось, что я жила в совсем другом мире.

Например, передо мной стакан имбирного эля, а не пиво. И не надо забывать, что моя грудь не прекращает чесаться, а джинсы врезаются мне в живот больше, чем раньше. И по каким-то причинам я не переставала хотеть уксуса. Все это было для меня так очевидно, но мои друзья оставались в блаженном неведении. Они всего лишь выпивали. Джинсы Холли не причиняли ей неудобств, и никто из них даже не думал о еде. Что бы я не отдала сейчас за порцию картошки фри...

— Я думаю — это здорово! — весело сказала Холли.

Когда я сказала ей о моем решении сохранить ребенка, она была… удивлена. Только потому, что слышала все те же аргументы, которые я приводила Шейну, снова и снова. Но, когда я объяснила ей, что произошло у врача, когда я увидела на мониторе сердцебиение малыша, то поняла, что не могла избавиться от него. Я почувствовала, как мое сердце начало биться быстрее, пытаясь соответствовать тому, что на мониторе. Честно говоря, это сложно объяснить. Это было слишком сильное чувство, чтобы его можно было передать словами. Я думаю, что именно это заставило Холли понять, что я не могла объяснить нахлынувшие эмоции, которые пережила у врача. Это было слишком огромно, чтобы передать.

В то время я ничего не хотела больше, чем защитить это маленькое сердечко и удостовериться, что оно останется в безопасности. Я хотела, чтобы оно становилось больше и сильнее. Чтобы оно росло здоровым и счастливым. Я никогда еще ничего так не хотела. И мне хотелось, чтобы это была я, кто сделает все это возможным. Это произошло так быстро и без предупреждения. Я посмотрела на Шейна, чтобы попытаться это объяснить, но он уже все знал. Он видел, как это произошло. Он не стал спорить или задавать вопросы о принятом мною решении. Шейн просто принял на себя ответственность длиною в жизнь, которую я только что возложила на него.

Холли заплакала, а это бывает редко, затем сразу стала задавать вопросы и планировать.

Когда ты скажешь на работе?

Какие у вас с Шейном планы?

Вы уже думали об имени?

Все вопросы были разумными, но ни на один из них не было ответа. И все еще их не было.

С той встречи у врача прошло две недели. Две недели прошло с тех пор, как я приняла решение, которое изменило наши жизни. Две недели, как мы пытались вернуться к нашему прежнему распорядку. И не то чтобы мы об этом не разговаривали. Шейн писал и звонил каждый день, интересовался, как я себя чувствую, спрашивал про утреннюю тошноту, стало ли хуже или лучше. Слава Богу, я не слишком сильно страдала от этого, и длился токсикоз недолго. Но мы обсуждали только медицинский аспект беременности. Мы не обсуждали, что на самом деле ребенок значил для нас. Это было единственным удручающим моментом в этой ситуации. Не то, что мы ждали ребенка, а то, что мы ждали ребенка. Рано или поздно это изменится. Откладывать это станет все сложнее, особенно когда появится живот. И учитывая, как уже мне неудобно в этих джинсах, это случится довольно скоро.

— Ты уже сказал родителям? — спросил Эдди, потягивая через соломинку свой напиток.

Все присутствующие обратили свои взгляды на Шейна. У меня были не очень хорошие отношения с матерью, я не особо ожидала от нее помощи или радости по поводу ребенка. Только если ребенок не придет к ней с подарком в виде бутылки с выпивкой. Я очень хорошо усвоила, что не могла рассчитывать на нее, пока росла. Но отказалась жалеть себя из-за этого. Это сделало из меня того человека, кем я являлась сейчас. И я гордилась этим. Я всего добилась сама. Это было тяжело, но стоило того. И я хотела удостовериться, что мой ребенок через это не пройдет.

Родители Шейна — это совсем другая история.

Я любила его родителей, и они всегда были очень дружелюбны ко мне. Как только мы с Шейном сблизились, мне уже не приходилось проводить каникулы в своей квартире в одиночестве. Абель и Шарлотта Карлайл всегда удостоверялись, что за столом было место для меня. Они много раз приглашали меня в свой дом в Джорджии, и я их обожала за это. Абель даже предоставил мне мое первое место для стажировки в юридическом отделе в его фирме. Этот пункт в моем резюме помог мне устроиться на мою первую настоящую работу.

— Нет еще, — медленно ответил Шейн. — Я подумал, мы могли бы вместе поехать к ним и сказать, — он вопросительно посмотрел на меня. — Ничто не сделает Шарлотту более счастливой, чем ребенок, — сказал Шейн, шутя.

Моя улыбка померкла.

— А ты не думаешь, что они огорчатся? — нервно спросила я.

— Ты шутишь? — засмеялся Шейн, — Шарлотта и ребенок? Ты сможешь ходить по воде за то, что подаришь ей внука.

Я устроилась удобнее на стуле, стараясь расслабиться после заверений Шейна.

— Этот ребенок сделает это, — сказал Брайан, осматривая бар. — Трастовый фонд, наследник трона Шарлотты. Неплохая семейка, чтобы завести с ними ребенка.

Стол пошатнулся, и все наши стаканы опрокинулись, расплескивая напитки.

— Черт! За что? — Брайан смотрел на Шейна, наклонившись и потирая голень.

— Не будь засранцем, — тихо ответил Шейн.

— Что, черт возьми, я такого сказал? — Брайан озадаченно оглядывал стол.

Никто не ответил ему, потому как все были заняты тем, что вытирали разлитый алкоголь.

Я знала, что, скорее всего, он не имел в виду то, что сказал — что я нашла способ проникнуть в семью с деньгами, но, тем не менее, это почти так и выглядело. Господи, я надеялась, что родители Шейна не воспримут это таким образом. Он казался таким уверенным, что они будут счастливы, но что, если это было не так? Что, если каким-то образом я загнала Шейна в ловушку, его и всю его семью на всю оставшуюся жизнь. Шейн увидел панику в моих глазах.

— Они любят тебя, — сказал он прямо мне в ухо. — Не слушай его.

Я кивнула, но не смогла стряхнуть напряженность окончательно. Потому что, действительно, кем я была? Я не девушка Шейна. Я не женщина, в которую он влюблен. Как мы это объясним им?

Эдди прервал мои мысли.

— Ну, кто по второму кругу? — сказал он, поднимая свой пустой бокал.

— Я, — Холли подняла свой пустой бокал, глядя на Брайана.

Брайан поднял свою бутылку, показывая, что она тоже почти пустая. Когда Эдди посмотрел на Шейна, я видела, что он быстро взглянул на меня, прежде чем покачать головой.

— Мне хватит, — отказался он.

— Ты же только одну взял, — заспорил Эдди.

— Знаю, просто мне не надо больше, — его взгляд задержался на моем едва тронутом имбирном эле.

— Ты можешь взять еще, — сказала я ему. — То, что я не могу пить, не значит, что и ты не можешь.

Он неуверенно посмотрел на меня. Хотя я и оценила этот жест, но не видела смысла ему отказываться от удовольствий, когда мы гуляем с друзьями.

— Ты уверена? — спросил Шейн.

— Не будь смешным, — ответила я.

Шейн посмотрел на Эдди и кивнул.

— Я с тобой, — сказал он, следуя за ним в бар. Брайан тоже встал, ухмыляясь, но не пошел за ними. Его внимание было приковано к чему-то еще.

— Сейчас вернусь, — сказал Брайан, прежде чем направиться к красивой блондинке, стоявшей в одиночестве.

— Я думала, что он опять с Кендалл? — сказала Холли, наблюдая, как Брайан начал разговор с блондинкой.

— Это было несколько недель назад, — ответила я, качая головой. — А сегодня? Кто знает?

Холли сорвалась с места и села напротив меня, легкая улыбка тронула ее губы.

— Нервничаешь перед тем, как сказать родителям Шейна?

— Немного, — призналась я. — Что, если они подумают…

— Не слушай Брайана, — сказала она. — Ты же знаешь, они ничего такого не подумают. Он просто не фильтрует то, что говорит.

Я тихонько засмеялась.

— Шейн никогда этого не допустит, его родители тебя любят, — настаивала она, повторяя его собственные слова.

— Надеюсь, — я повернула голову и увидела Шейна рядом с баром, ожидающего наши напитки, и Эдди. — Мы не говорили еще об этом.

— О чем? О том, чтобы сказать родителям?

Я повернулась к ней и покачала головой.

— О ребенке, — объяснила я. — Он спрашивал, как я себя чувствую, нужно ли мне что-то. Но мы никогда не говорили о том, что будет, когда малыш родится. О наших планах. Что мы хотим.

— А что ты хочешь?

Я пожала плечами. У меня никогда не было детства, которое имел Шейн. Оба родителя, живущих вместе, счастливо женатые. Мое детство состояло из ссор, пока отец не бросил нас, когда мне было восемь. Затем пьянство моей матери. Мне оставалось заботиться о себе самой. Я знаю только то, что не хочу того же для своего ребенка. Я хочу, чтобы он или она знал, что его любят, чтобы он чувствовал это каждый день. Как мы с Шейном сможем добиться этого, я не представляла.

— Давай поговорим о чем-то другом, — сказала я, не желая больше об этом думать. — Просвети меня о последних свадебных планах.

Глаза Холли засветились при упоминании о свадьбе, и она тут же начала рассказывать о планах, прогнозах и запасных планах на свадьбу. Объяснила каждую деталь и причину своего выбора. Ничто так не доставляло ей большего удовольствия, чем организация и подготовка. И это делало ее отличным помощником адвоката на работе. Я увидела, как Холли вытащила несколько записей из сумочки, и показала мне все за и против о том, чтобы заказать торт вместо персональных капкейков. Список не был особенно длинным. Когда придет время для планирования моей собственной свадьбы, подход к этому точно будет более легкомысленным. Какая ирония! Эта мысль заставила меня замереть на месте; слова у меня в голове звучали громче, чем голос Холли.

Замуж? Как ты вообще собралась ходить на свидания?

Этот голос был прав. Никто не захочет встречаться с беременной женщиной или с той, у которой есть маленький ребенок. Даже если и найдется человек со странностями, который не будет возражать, то вопрос в том, найду ли я на это время? Мне двадцать шесть, следующий раз, когда я смогу пойти на свидание, будет через восемнадцать лет. От такой депрессивной мысли я упала на свой стул, отчего джинсы впились мне в живот еще сильнее. Я потянулась под столом, под длинную тунику и расстегнула на джинсах пуговицу. Облегчение сразу же затмило печаль от понимания, что никто не захочет встречаться с женщиной, которая вынуждена в публичном месте расстегивать свои штаны для того, чтобы почувствовать себя комфортно. Эдди вернулся к столу с напитками для них с Холли, но Шейна с ним не было. Я повернулась к бару и увидела почему. Он был занят, разговаривая с девушкой. С высокой, стройной, красивой девушкой, которая пила вино и пуговица на ее штанах была застегнута. Я видела, как он сказал что-то, прильнув ближе к ней, а она, запрокинув голову, засмеялась.

Никто не захочет встречаться с женщиной с ребенком, а с мужчиной с ребенком? Таким же образом можно было приделать Шейну на грудь магнит для кисок. У него не будет никаких проблем со свиданиями. Если уж на то пошло, ребенок ему в этом только поможет.

Я проглотила это ужасное чувство, встала со стула и начала искать свою сумочку. Это привлекло внимание Холли.

— Ты в порядке? — спросила она обеспокоенно.

Нет. Даже близко не в порядке.

— Да. Просто внезапно почувствовала себя усталой. Думаю, я пойду домой.

— Ты уверена? — спросил Эдди скептически.

Я кивнула.

— Абсолютно, — я повернулась и увидела, что Шейн все еще разговаривал с той девушкой, забыв обо всем на свете. — Я ухожу. Позвоню тебе завтра, — сказала я Холли.

Она кивнула мне, и я вышла из бара. Соленый воздух с берега дунул мне в лицо. Стояла ранняя весна, воздух был теплым, и в то же время прохладным, чтобы освежиться. Я решила пройти семь кварталов до дома пешком, мне нужно было время, чтобы прояснить мысли. Слишком много мыслей о том, как будет выглядеть мое будущее. Но один аспект был абсолютно точным — я должна буду пройти через это в одиночку.

Я сложила руки на животе.

Практически в одиночку.

Я прошла мимо еще нескольких баров, слышала смех, видела, как люди выпивали и танцевали.

Мне хотелось закричать: «Наслаждайтесь, пока можете. Это пройдет так быстро, что вы и не заметите, и быстро не вернется».

Я сделала одну остановку по пути домой, около магазина на углу. Была так подавлена, что не чувствовала никакой вины за большой пакет чипсов с солью и уксусом, а также четыре плитки шоколада, которые выложила на прилавок. Молодой кассир посмотрел на меня, не выражая никаких эмоций, и это было последней каплей.

Почему бы не взять еще лакричных конфет? Мои штаны и так уже не застегиваются.

Когда я добралась домой, тут же стянула джинсы и надела пару спортивных штанов и безразмерную футболку. Моя грудь тут же почувствовала облегчение, когда я сняла лифчик. Я завязала волосы в пучок на голове и направилась к дивану со своими закусками. Включила телевизор и стала искать старые эпизоды «Друзей». Я точно знала, какой эпизод хотела посмотреть.

Я уже смотрела эпизод в течение десяти минут и съела прилично чипсов, когда услышала стук в дверь. Посмотрела на футболку, на пятна, где я только что вытирала руки. Не знаю, что было хуже, то, что я выглядела неряхой, или то, что мне было все равно. Я размышляла, стоит ли открывать дверь, когда услышала голос.

— Золотце? Это я, — донесся до меня голос Шейна.

Я положила пакет с чипсами на кофейный столик, поставила на паузу Роса и Рейчел и открыла дверь, чтобы увидеть там обеспокоенного Шейна.

— Холли сказала, что ты просто встала и ушла. Ты в порядке?

Я кивнула, открывая дверь шире и впуская его внутрь. Шейн зашел и повернулся, выражение его лица не изменилось.

— Я просто устала. Навалилось в эти дни, знаешь… — это не было совсем неправдой, но в данном случае, это была ложь. Я прошла обратно к дивану и села, положив подушку себе на живот. — Тебе не надо было приходить, я сказала Холли, что со мной все хорошо.

— Почему ты не сказала мне, что хотела пойти домой?

Я пожала плечами.

— Ты был занят, разговаривая с кем-то. Не хотелось мешать, — сказала я настолько беспечно, насколько могла. Я смотрела на экран телевизора, в окно, на наполовину съеденную шоколадку. Куда угодно, но только не на него.

— Ты бы не помешала.

Я засмеялась.

Он тоже засмеялся и сел рядом со мной.

— Правда. Я работал с ней на съемках раньше. Я просто поздоровался.

Моя реакция потрясла меня. Я никогда раньше ни к кому его не ревновала, включая тех, к которым Шейн проявлял внимание. Черт, я даже периодически помогала ему завязывать знакомства. Но сейчас все по-другому, и моя реакция определенно изменилась. Я винила в этом гормоны.

Шейн потянулся за пакетом с чипсами и начал их есть. Его глаза округлились, когда он прочитал их вкус на пачке. Возможно, это также было из-за дополнительного уксуса, который я налила прямо в пакет. Он посмотрел на полусъеденную шоколадку, но ничего не сказал. Он просто сидел и продолжал жевать намокшие чипсы, а потом с улыбкой предложил мне.

Я взяла у него пакет и зачерпнула горсть чипсов.

— Ты мог бы остаться там, знаешь ли. Выпить. Позависать, — сказала я, прежде чем запихнуть их себе в рот.

— Неа, — сказал он и отклонился на спинку дивана, поворачиваясь ко мне. — Мои два самых любимых человека здесь.

Я проглотила чипсы, не удосужившись прожевать их, и у меня засаднило в горле от их жесткой текстуры. То, что он сказал — два человека — огорошило меня, и в груди заболело так же, как и в горле. Я потянулась за бутылкой воды и сделала большой глоток, наблюдая, как Шейн нажал на перемотку, снимая фильм с паузы. После нескольких секунд просмотра, он усмехнулся.

— Мы же видели этот эпизод уже тысячу раз, — сказал Шейн.

Я дважды моргнула, прежде чем вернуть внимание к телевизору, стараясь игнорировать то, как его слова подействовали на меня. Я сфокусировалась на сериале и слегка улыбнулась, потому что это была правда. Я заставляла его смотреть этот эпизод тысячу раз.

— Я знаю, — я сильнее сжала подушку, удерживая взгляд на экране. — Но это лучший эпизод. Он ее краб. (Примеч. отсылка к 14 серии 2-го сезона сериала «Друзья» про крабов однолюбов).