Нечто неожиданное

Глава 19

Шейн

Я никогда не был парнем, который зацикливался на разрыве. Отношения начинались и заканчивались. Я никогда не чувствовал страха от того, что мог дать ускользнуть той самой девчонке. Никогда не переживал из-за того, что проснусь в один день и буду страдать от потери. Я никогда не испытывал такого, потому что знал, что еще не нашел свою вторую половинку. Конечно, мы хорошо проводили время, и я оглядывался назад с улыбкой, но не с сожалением.

И если ничего не получалось, то это было к лучшему. Я верил, что для этого должна была быть причина. Что где-то был человек, предназначенный для меня в совсем другое время. И если честно, я не особо торопился найти ее. Мне нравилось путешествие. Мне нравилось идти этой дорогой, которая, в конце концов, привела бы меня к ней.

Но вот все изменилось, и я остался впервые… с разбитым сердцем. Я не только нашел эту самую девушку, но, оказывается, я был настолько слеп, чтобы заметить, что все это время она была рядом со мной и шла той же дорогой.

Прошло уже три дня с тех пор, как Ли ушла от меня и не оглянулась. Три дня я вынужден был жить в таком кошмаре, что представить трудно. Сожаления, боль, полнейшая агония. Жалость, что ничего не мог изменить, стереть, избавить от боли.

Когда Брайан сказал, что люди либо влюблены, либо жалки, он ошибался. Потому что я и влюблен, и жалок. Так влюблен в Ли, что это причиняет боль; по уши влюблен и жалок.

Каким наивным я был все это время. Думать, что это было в моей власти, контролировать как и когда влюбиться. Я никогда это не контролировал. В течение шести лет, с того момента, как я встретил Ли на той вечеринке, я ничего не контролировал. Хотел бы я понять это тогда. Я бы не стал попусту тратить время. Я бы сильнее боролся за нее, оттолкнул бы в сторону любого, чтобы только быть с ней. Я бы не позволил нашему времени пропасть, особенно, если оно такое короткое.

Мы не разговаривали с тех пор, как она ушла. Я боролся с собой каждую секунду, только чтобы не побежать за ней, не позвонить ей, не умолять выслушать меня. Я хотел убедить ее, пообещать ей. Не оставить никакого места для сомнений, недоверия. Я бы убедил Ли в том, что нет никаких сомнений насчет меня, моих чувств, желаний.

Я никогда не знал и не был готов к тому, насколько может уменьшиться сердце после того, как оно так возросло. Мое сердце увеличилось не только из-за Ли, но также из-за человечка, которого я еще даже не видел. Маленький незнакомец, который изменит меня до конца жизни. Из-за этих двух людей мое сердце выросло так сильно, что для меня это было удивительно, как оно вообще умещалось в моей груди.

Я не из тех парней, которые зацикливались из-за разрыва. Отношения начинались и заканчивались. Но сейчас это были не просто отношения, и это был не просто разрыв. Моя жизнь разрывалась на три части, оставляя меня сломленным.

— Привет, — кивнул Брайан, проходя через входную с двумя чашками кофе и газетой в руках. Он вручил мне чашку, и я поблагодарил его с горькой улыбкой.

Я вернулся к своему компьютеру, к снимкам, которые редактировал последние два дня. Обычно у меня бы это заняло всего пару часов, но уровень моей концентрации был равен нулю.

Брайан подошел сзади, оценивая изображение на экране. К его сожалению, это не были фотографии женщин в нижнем белье. Это были закаты над водой и лодки, пришвартованные у пирса. Небольшой заказ для туристического сайта Майами.

— Что это? — спросил он, схватив инструкцию и усевшись на угол стола.

— Новая машина, — ответил я, едва удостоив его взглядом.

— «Ауди Q5», — сказал он удивленно. — Где ты это взял?

Я откинулся на спинку стула и посмотрел, как Брайан листал страницы.

— Забрал ее вчера, но купил несколько недель назад. Исследования показали, что это одна из самых безопасных машин. Предполагалось, что это будет сюрприз для Ли.

Покупая машину, я думал, что Ли будет в восторге. Отличный способ показать ей, насколько мне хотелось, чтобы мы были семьей. Что я готовился. Я просмотрел больше десятка различных машин, их гарантии безопасности, уровень комфорта, пространство. Я думал, что все будет важно для растущей семьи. Я даже погуглил, что надо искать, чтобы ничего не забыть. У меня было много требований, так что они были вынуждены специально заказывать мне машину. Продавец позвонил мне на следующий день после того, как ушла Ли, и сказал, что машина готова. Как они там говорили? Время решает все?

— Мило, — сказал Брайан. — Ну, можешь бросить ей это в лицо.

— Я не хочу ничего бросать ей в лицо, — сказал я, выхватывая инструкцию из его рук. — Оно не для этого.

Я знал, что Брайан хотел помочь по-своему. Защищая меня, как и любой друг защищал бы. Он был единственным, кто видел меня в последние несколько дней. Единственный, кто был свидетелем того, через что я проходил. Ему было просто переложить всю вину на Ли.

— Ну, может быть, и следовало бы, — заспорил он. — Пора бы ей уже дать тебе возможность все рассказать. У нее был шанс! И если ты меня спросишь…

— Я тебя не спрашиваю, — сказал я, потирая глаза от усталости.

Брайан направился к дивану и сел.

— Я все еще не понял, почему она разозлилась. Вы не были вместе в то время, когда ты трахнул ту девчонку, — сказал он, качая головой. — И что? У тебя был секс с кем-то другим. Или ее беременный мозг не позволяет ей оценить, когда это произошло? Ты не обманывал ее. Она просто наказывает тебя, потому что может. Все женщины думают, что могут так делать.

Я повернул свое офисное кресло к нему, отклоняясь на спинку и выгибая бровь.

— Все женщины?

— Все, — повторил Брайан, прежде чем отпить кофе.

— Точно, — сказал я, складывая руки на животе. — Включая Кендалл?

Брайан фыркнул.

— Эта уж точно, — сказал он. — Она наказывает меня за любую мелочь. Если я скажу что-нибудь не то или сделаю что-нибудь не так. Минуту назад она хочет этого, а в следующую — уже нет. Как я должен поспевать за ней? Она чертова сумасшедшая.

Я знал, как и сам Брайан, что она не была сумасшедшей. Мне на самом деле нравилась Кендалл. Она милая девушка с головой на плечах. За исключением того, когда это касалось Брайана.

— Вот, например, прошлой ночью, — начал он, садясь напротив меня, — она вышвырнула меня из своей квартиры за то, что я сделал то, что она просила.

Я выгнул бровь, ожидая услышать больше, прежде чем смогу судить.

— Мы были в середине потрясающего секса, когда я шлепнул ее. Почему? Потому что на протяжении многих лет я слышал: «Кристиан чертов Грей это, Кристиан чертов Грей то». Эти идиотские книги стоят у нее на прикроватной тумбочке. Так что я сделал то, о чем она меня просила. Но получил ли я минет в благодарность? Черт, нет. Наоборот, она спихнула меня с себя и сказала, что я не понимаю ее и не уважаю. Она просто вышвырнула меня, — закончил Брайан.

Я прикусил внутреннюю сторону щеки.

— Ты читал «Пятьдесят оттенков»?

— Я смотрел фильм, — сказал он, закатив глаза. — Вся штука в том, что женщины говорят одно, а ожидают совсем другое.

Я изучал его, пока он все это говорил. Я никогда не спрашивал Брайана, почему он продолжает все это с Кендалл, отчасти из-за того, что за этим забавно наблюдать. Но сейчас, после того, как я прошел через то, что, возможно, стало самыми ужасными днями моей жизни, мне было интересно, почему он выбирал проходить через что-то подобное снова и снова. Он был влюблен в Кендалл — это было очевидно для всех. Никто бы не стал это продолжать, если бы не был влюблен. Даже если он и не признавался в этом ей или себе.

— А ты когда-нибудь думал, что она хочет от тебя не… — я сделал паузу, опустив голову на мгновение, подбирая правильное слово, — …физическое? Может быть, она ждет от тебя что-то большее на эмоциональном уровне?

Наши взгляды встретились.

— Я не чертов придурок, — сказал Брайан, опустив голову, прежде чем сделать еще один глоток кофе. — Я знаю, что она хочет.

— Тогда почему ты продолжаешь делать все это? — спросил я. — Почему бы не дать ей то, что она хочет? Сказать ей. Ты бы не продолжал возвращаться к ней, если бы сам не хотел.

— Потому что я не должен был встретить ее так рано! Мне было двадцать, когда я встретил Кенни, — сказал он. — Я должен был ходить на вечеринки, снимать цыпочек до тех пор, пока мне не исполнится тридцать, а затем, возможно, я задумался бы о том, чтобы остепениться. После подумал бы о том, чтобы влюбиться и все такое. Эти годы должны были быть только для меня. Но она всему этому помешала. И иногда… — он посмотрел на меня, немного ошеломленно от того, что, наконец, признал это, — …я виню ее в этом.

Брайан никогда еще не говорил так откровенно о Кендалл и своих чувствах к ней. Мы с Ли совсем немного были вместе, а меня уже убивало то, что я находился вдали от нее. Как Брайан терпел все это на протяжении многих лет?

— Значит, это не только у меня, — сказал я.

Он выгнул бровь, не понимая.

— Чертовски влюблен или чертовски жалок, — напомнил я ему. — Ты — и то, и другое.

Брайан усмехнулся.

— Ну кто находит свою родственную душу, когда тебе только двадцать? — спросил он.

Я скопировал его смех.

— Думаю, что мы, — сказал я. — А сейчас мы наказаны за то, что не осознали это так, как должны были.

— И ты считаешь это нормальным? — спросил Брайан.

— Конечно, нет, — подтвердил я. — Каждая минута, что проходит, а она не пытается связаться со мной, как пытка. Каждую минуту, что держит нас на расстоянии и не позволяет нам решить все это, мне приходится сдерживать свою злость. Мне нужно напоминать себе, что ей больно из-за меня, независимо от того, что я не согласен. Каждую минуту я борюсь с желанием пойти к ней, привязать к стулу и заставить выслушать меня. Но я знаю ее. И знаю, что если пойду туда сейчас, она не будет слушать. Она только будет бороться со мной еще сильнее. Так что вместо этого я вынужден сидеть здесь. Ожидая, пока она не будет готова. Хотя это и убивает меня. Так что нет, я не считаю это нормальным.

Брайан поднял свою чашку кофе и улыбнулся.

— Ну, за то, чтобы быть чертовски влюбленным и чертовски жалким, — сказал он, прежде чем сделать глоток.

Я улыбнулся ему в ответ.

— И за женщин, которые подталкивают нас к этому.

Тем вечером, после того, как я все еще не услышал от Ли ни слова, я направился в центральную часть города к зданию, с которым у меня были связаны разные воспоминания. Счастливые воспоминания, как я ребенком ходил проверить папу на работе, как бежал к лифтам, потому что хотел нажать на кнопку. Как выглядывал из окна его кабинета, прислонив голову к стеклу, чтобы разглядеть людей внизу. Только благодаря этому зданию и тому, что происходило внутри него, у меня было такое детство.

Тот образ жизни, что я вел, то, что смогли дать мне мои родители.

Но это здание также представляло конфликт, который произошел между мной и моим отцом. То, что нам никак не удавалось взглянуть на вещи с точки зрения другого. В течение долгого времени это здание было символом того, чего я не хотел видеть в своей жизни. Это здание заставило меня в равной степени добиться чего-то в жизни самому, а также сделало меня высокомерным засранцем. И заставило думать, что я смогу.

Я поднялся на лифте на двенадцатый этаж, где «Карлайл Корпорейшн» вела свой небольшой бизнес в мире маркетинга. Сегодня вместо того, чтобы чувствовать себя пойманным в ловушку и ограниченным этими стенами, они давали мне утешение. Новую надежду. Еще один шаг к новому будущему, которого я так хочу, если мой план не провалится.

Я прошел мимо ресепшена, помахав администратору, который видел меня здесь достаточно, чтобы не спрашивать удостоверение личности или к кому я здесь пришел. Я прошел по коридору, наблюдая, как остальные рьяно работали. «Карлайл Корпорейшн» — одна из самых востребованных в городе фирм в сфере маркетинга и ворочает большими деньгами. Чтобы остаться в этой фирме, от тебя ожидается две вещи: всегда продвигать свою лучшую работу и никогда не позволять другим присваивать ее себе. Это может показаться беспощадным, но все эти люди живут в мире маркетинга и рекламы. Это очень конкурентная сфера, и если ты хорош в ней, то небольшая доля здоровой конкуренции сделает тебя только сильнее. До меня доносились слухи, что если ты продержался год в «Карлайл Корпорейшн», значит зарекомендовал себя в мире рекламы.

Перед кабинетом отца за столом сидела его секретарша Морин. Она была рядом с ним с самого начала. Ее волосы, возможно, и были немного седые, а морщинки на лице глубокие, но не позволяйте этому себя одурачить. Проскочить мимо нее, чтобы увидеть моего отца, было сложно. Только если вы не были мной.

— Малыш, дай-ка я на тебя посмотрю, — воскликнула она, выходя из-за стола. Морин называла меня «малышом» с тех пор, как я себя помню. Когда был подростком, я умолял отца сказать ей прекратить так меня звать, так как я боялся, что кто-нибудь мог услышать. Но сегодня это заставило меня улыбнуться. Учитывая, в какой хаос превратилась моя жизнь, было приятно услышать что-то знакомое и постоянное. Даже если это всего лишь прозвище.

Обежав вокруг стола, в своей строгой юбке, пиджаке и с очками, висевшими на длинной цепочке, она заключила меня в теплые объятия. Насколько я помню, Морин всегда пахла, как печенье. И сегодня не исключение. Как только она высвободила меня, я заметил, что она все еще носила жемчужное ожерелье, которое подарила ей моя мама на двенадцатую годовщину работы с моим отцом. Кому-то могло показаться это странным, что мама подарила секретарю отца такой подарок, но только не тем, кто по-настоящему знал мою семью.

Ни для кого не секрет, как отец успевал вовремя на мои школьные выступления, кто организовывал обеды на годовщину свадьбы, кто напоминал ему о днях рождениях и прочих событиях. Мама и Морин создали что-то типа товарищества много лет назад и стали одной командой.

— Привет, Морин, — сказал я, в то время как она обхватила мое лицо ладонями, изучая меня.

— Как ты, дорогой? О, и ребенок! Как ты мог не прийти и не сказать мне сам? — отругала она меня. — Ну, и когда этот комочек придет поздороваться с тетушкой Морин?

Я засмеялся.

— Как только он родится, — пообещал я.

— Он?

Я покачал головой.

— Просто предчувствие.

Морин засмеялась, делая шаг назад и возвращаясь к себе на место.

— Он тебя не ждал, — сказала она, указав на кабинет отца.

— Я знаю, — кивнул я. — Я просто надеялся, что отец смог бы уделить мне несколько минут. Он занят?

— Как и всегда. Но для тебя… — она кивнула в сторону двери. — Заходи. Не стучи! Всегда забавно удивлять его чем-то незапланированным, — сказала она, посмеиваясь.

— Как только ты не потеряла еще свою работу, — поддразнил я.

— О, я тебя умоляю. Он бы развалился на части без меня, — сказала Морин, отмахнувшись от моего комментария.

Я улыбнулся и направился к двери, удержав себя от того, чтобы не постучать, прежде чем войти.

— Морин, сколько раз… — начал мой отец, а затем поднял взгляд. — Шейн, — сказал он удивленно.

— Она сказала мне войти, — ответил я, как нашкодивший ребенок.

— Конечно, она так сказала, — ответил отец, качая головой. Он махнул рукой, приглашая меня в кабинет.

Я прошел в середину комнаты, осознавая каждый свой шаг. Я видел, что отец наблюдал за мной, ожидая, что я подойду ближе. Он не тот человек, который встретит тебя на полпути. Он будет ждать, пока ты не подойдешь к нему, и не важно, сколько это может занять времени. Я медленно подошел к одному из двух кресел напротив его стола и сел. Он уже знал, что я был здесь, чтобы попросить о помощи. Это было написано у меня на лице. Но для меня это было совсем не просто.

— Я слышал, ты опять попал в ситуацию с Ли. На этот раз ситуация другого характера, — сказал он, отклоняясь на спинку кресла.

— Что-то типа того, — ответил я, положив ногу на ногу. Меня не удивило, что он уже знал об этом. Мама, должно быть, ему сказала, а ей сказала Ли. За последние несколько месяцев мама и Ли стали очень близки.

Я не знаю, что конкретно Ли сказала ей, но точно, что мы немного повздорили и нам нужно немного пространства. Мне пришлось отправлять мамины звонки на голосовую почту до неприличия много раз. Беспокойство в ее голосе только увеличивало мою собственную обеспокоенность, так что мне пришлось прекратить слушать ее сообщения.

Я оглядел кабинет отца, и почти так же, как и дома, он был обставлен темной мебелью и бесконечным числом книг на полках. Окно, к которому я прислонялся лбом в детстве, пропускало солнечные лучи и предоставляло невероятный вид на центр города.

Отец снял очки, положил их на стол перед собой и снова посмотрел на меня — это был знак для меня продолжать. Но я лишь молчал. Я продолжал сидеть в его коричневом кожаном кресле, играя ниточкой от моих джинсов.

— Я предполагаю, что ты пришел за чем-то, — спустя некоторое время сказал отец.

Я кивнул, потому что это было правдой. Я действительно пришел к нему за кое-чем. Возможно, за больше, чем одной вещью. Совет? Его компания?

— Ли довольно сильно разозлилась на меня.

— Я знаю.

— Я не знаю, как это исправить.

— И ты пришел сюда, думая, что, возможно, я знаю ответ? — спросил он, насмехаясь надо мной.

— У тебя обычно есть что сказать, — ответил я, натянуто улыбаясь.

Я смотрел, как отец покачал головой, его усмешка стала еще шире. Он встал с кресла и обошел свой большой, махагонового цвета стол, усаживаясь в пустое кресло рядом со мной.

— Ты обычно не любил это слушать, — сказал он.

— Возможно, и сейчас не люблю.

— Тогда зачем ты здесь?

Я тяжело выдохнул.

— Потому что, отец, ты знаешь, как исправить многое.

— Не всегда, — сказал он, постукивая рукой по ноге. — Твоя мать однажды меня бросила.

Я резко повернул голову в его сторону.

— Нет, она не могла, — сказал я, не веря его словам.

— О, да, уверяю тебя, — ответил он, улыбаясь воспоминаниям. — Это было до твоего рождения. Даже до того, как она забеременела. Твоя мать говорит, что «бросила» слишком сильное слово, но, поверь мне, именно это она и сделала, — он указал на меня. — Это было тогда, когда «Карлайл Корпорейшн» арендовала небольшой офис на другой стороне города. Обычно я проводил там много времени. С раннего утра и до позднего вечера. Работал, не переставая, чтобы построить эту компанию, сделать ее такой, какой, я знал, она будет в конце концов. Такая, как сейчас. Временами я думал, что ничего не было таким важным, как начать этот бизнес. Сделать имя Карлайлов известным каждому! Это должно было быть нашим будущим. Твоим будущим, — сказал он непреклонно. — Все, за что еще был ответственен, я отодвигал, потому что верил — то, что я строил, стоило жертв. Стоило видеть твою маму все меньше и меньше. Стоило долгих дней и бессонных ночей. Потому что эти мои жертвы должны были построить что-то для нашей семьи.

Он сказал это все с убеждением и гордостью. Это напомнило мне, почему я ищу одобрения отца даже тогда, когда мы с ним проводим столько времени, ругаясь.

— И ты сделал это, — сказал я. — Ты построил нечто грандиозное.

Он улыбнулся и оглядел кабинет.

— Да, я сделал это. Но за цену, которую не ожидал заплатить.

Я посмотрел на него с непониманием.

— Было слишком поздно, когда я осознал, что не только я один приносил что-то в жертву. Все те ночи, когда я не спал, все те часы, которые проводил в том маленьком офисе, все то время, что я пожертвовал твоей мамой, мне никогда в голову не приходило, что ей не понравится та жертва, о которой я ее попрошу, — отец выпрямился и наклонился ко мне. — Я никогда не думал о том, чем стала ее жизнь в те месяцы, в первый год. Я оставил ее в одиночестве и думал, что она будет меня ждать, когда я закончу. В один день она перестала.

— Не могу представить, что такое было, — сказал я шокировано.

— Это было, — ответил отец.

Я наблюдал, как он думает о тех временах, проигрывая в голове сцены из воспоминаний.

— Однажды у меня был первый крупный клиент. Как только контракт был подписан, я не мог дождаться, чтобы сказать твоей маме. Показать ей, что все это того стоило. Что компания справится.

— Что она сказала?

Отец засмеялся.

— Ничего. Ее не было дома. Она уже ушла к своей сестре, тете Абби. Она ушла за две недели до этого, а я… забыл. Ты можешь в это поверить? Я забыл, что твоя мама съехала. И тогда я понял, что все, для чего работал, не имело значения, если рядом не было твоей мамы.

— Что ты сделал?

— А как ты думаешь? — сказал он, пожав плечами, прежде чем взглянуть на меня. — Я поехал за ней.

Я коротко рассмеялся.

— Перебросил ее через плечо и потащил домой?

Ухмылка появилась на его лице.

— Не совсем, но недалеко от истины, — он поерзал в своем кресле и скрестил ноги. — Я поехал к Абби и отказался уходить до тех пор, пока твоя мама не поедет домой со мной. Сидел прямо там, на диване, пока они обедали, а мне ничего не предлагали. Затем смотрели сериал «Даллас». Два часа. Я знал, что они пытались избавиться от меня, но я стоял на своем до тех пор, пока она не сдалась. Она позволила мне все объяснить и поняла, что уходить я не собирался. И тогда я сказал ей, что ничто из того, чего я достиг, не имеет значения без нее. Что успех был только благодаря тому, что она была рядом, и я мог его с ней разделить. Что у меня заняло слишком много времени, чтобы понять, что это не только мой успех. Он наш общий. Вместе. Я спросил ее, что должен сделать, чтобы доказать, что наконец-то понял это. И она дала мне список, — засмеялся он. — Бумага, которая была у нее уже в кармане. Список требований.

— Что было в списке?

Отец посмотрел на меня, выражение его лица стало серьезным.

— Только одно. Всегда ставить друг друга на первое место.

— И все?

— А что еще нужно? — тут же спросил он.

— Я не знаю. Я не знаю, все ли так просто сейчас, — ответил я.

— Все всегда просто, Шейн. Ставить друг друга на первое место — вот что держит людей вместе.

— Ли не верит мне, когда я говорю ей, что готов поставить ее и ребенка на первое место. Или просто не хочет мне поверить.

Отец опять пожал плечами.

— Тогда, может быть, тебе нужно показать ей это действиями, а не говорить.

— И как мне это сделать? — спросил я, повернув голову к нему. — Пойти к ней домой и усесться на ее диван?

— Ты думаешь, это сработает? — спросил он, ухмыляясь.

— Я не уверен, что она даже откроет дверь, — сказал я. — Думаю, мне надо сделать нечто большее, чем просто прийти и сесть.

— Ну так подумай над этим. Подумай, что ей надо увидеть, чтобы поверить тебе, — сказал он. — Когда мужчина достаточно отчается, он способен на многое.

Я слегка засмеялся.

— Буду знать, потому что я довольно отчаялся. Прямо сейчас, кажется, что я перед огромной чертовой преградой.

— Преграда на дороге также может быть и трамплином, — ответил он.

Я улыбнулся, думая над тем, кто же мне это раньше говорил.

— Мама так говорит.

— А она всегда права, — добавил он.

Я кивнул.

— Спасибо, пап.

Он улыбнулся, встал с кресла и пошел назад к своему месту. Он поднял очки и надел их, прежде чем взяться за документы. Когда отец заметил, что я еще не встал, он вопросительно посмотрел на меня.

— Что-то еще?

Пришло время для настоящей причины, почему я здесь. И после этого разговора с отцом, я чувствовал себя лучше. Я устал от борьбы, объяснений, заверений. Устал от того, что делал все по-своему, чтобы доказать что-то. Но проблема в том, что это бы сработало, если бы я был один.

Это бы сработало, если быть с Ли и строить с ней семью было бы для меня на втором месте. А я не хотел, чтобы наши отношения были на втором месте. Я хотел, чтобы они находились на первом месте. Мне было нужно, чтобы они были на первом месте. И если Ли не хотела меня слушать, то, возможно, отец был прав, мне нужно ей это показать.

— Да, есть, — сказал я, вставая. — Я хотел бы поговорить с тобой о предложении о работе.

Когда я приехал домой, мне уже было немного лучше. Я начал разрабатывать план. План, как показать Ли, что она и наш ребенок у меня на первом месте. План, как показать ей, что когда я представлял свое будущее, все, что я видел, это она и наш ребенок. И не потому, что у меня не было выбора, а потому, что они мой выбор. Я также должен был напомнить ей, что до беременности мы уже были вместе. Возможно, тогда это выглядело по-другому, но это было правдой.

Брайан сидел за столом на кухне и просматривал какие-то бумаги.

— Привет, — сказал я, проходя на кухню и доставая пиво из холодильника.

— Как ты? — спросил он, кивнув мне.

— Просто уладил кое-какое дело. А ты?

Он показал на бумаги перед ним.

— То же самое.

Я начал осматривать квартиру, мысленно передвигая некоторую мебель. Создавая у себя в голове безопасное пространство для ребенка. Сделал в уме пометку, поискать в интернете защитные штуки для ребенка. Это привело меня к тому, что нужно поговорить с Брайаном.

— Послушай… — начал я.

Он поднял голову от бумаг, которые читал, и мое внимание привлекла красная ручка, которую он перекатывал между пальцами.

— Я тут думал. Для меня все скоро поменяется. По-крупному. И мне нужно начать готовиться к этому. Подготовить это место для этих перемен.

Брайан вопросительно приподнял брови и выпрямился на стуле.

— Слушай…

Он поднял руки вверх, прерывая меня.

— Шейн, я понял, — сказал он, улыбаясь. Он пододвинул пачку бумаги ко мне и повернул так, чтобы я смог прочитать. Это был список риэлторов. И квартир в аренду.

— Ты не злишься? — спросил я, просматривая бумаги.

— Не будь идиотом, — сказал он, забирая у меня бумаги. — Правда в том, что я сам искал причину, чтобы уехать из этого печального места. Ты на самом деле сделал мне одолжение, связавшись с Ли.

Я увидел искорки в его глазах, но и что-то еще. Я понял: то что у меня будет ребенок, поменяло все и для него. Потому что если бы не ребенок, мы бы оставались соседями намного дольше. Как Берт и Эрни. Нет, подождите, плохой пример. Больше, как Джоуи и Чендлер.

— Конец эры, — сказал Брайан.

Я улыбнулся.

— Спасибо за… ну ты знаешь, — сказал я, указывая на стопку бумаг.

Он отмахнулся от этого, будто это ничего не значило, но мы оба знали, что это было не так.

— Так, когда мне нужно съехать?

— В скором времени, — честно сказал я ему. — И мне также понадобится твоя помощь кое в чем еще.

Он кивнул, ожидая услышать, что же мне от него нужно. Мне было не по себе от того, о чем я собирался его попросить, но, как сказал мой отец, отчаявшийся мужчина…