Нежданное счастье

Глава 6

— Так дело не пойдет.

Мария, задумчиво постукивая по колену, изучала Дэниела. Это был тяжелый день, необычно тяжелый для понедельника, и ее ноги гудели от усталости. Она уселась на высокий стул, стоящий за стойкой в «Уэстбруке», чтобы подсчитать сегодняшние чеки.

Но что-то продолжало беспокоить ее, постоянно вторгаясь в поле ее зрения.

Дэниел.

— Что не пойдет? — спросил Дэниел, встав напротив Марии с другой стороны стойки. Она изучала его, как жука в банке. И судя по всему, этот жук ей не особенно нравился.

Он работал рядом с ней в магазине весь день и думал, что проделал довольно хорошую работу, принимая клиентов и помогая ей во всем. Он сам был удивлен тому, насколько приятным ему показался этот день. Он ведь привык проводить все свое время за письменным столом.

Вместо целого дня подписывания бумаг, анализа ожидаемых прибылей и диктовки корреспонденции он болтал с горожанами, которые знали его деда, помогал туристке из Нью-Мехико выбирать расшитое звездами одеяло для украшения ее спальни и вместе с Марией изучал образцы резьбы по дереву из ожидаемой партии товара. Он сходил в соседнюю закусочную «Ореховая скорлупа» и принес для ленча сандвичей и кока-колы. Все это было съедено тут же, за прилавком.

Он провел целый день с Марией. Это даже не показалось ему работой.

— Что не так? — повторила Мария. Ну, кроме того, что Дэниел вообще… — Этот костюм, — сказала она.

Отодвинув стул, она обошла стойку и окинула взглядом Дэниела с головы до пят. На нем был очередной темный костюм — их, казалось, у него был неисчерпаемый запас — и черный галстук в мелкую красную крапинку.

Вечно этот энергично-красный цвет.

Как будто бы ему мало собственной энергии, подумала она, вспоминая тот волшебный поцелуй. Дэниел свел ее с ума — без всяких усилий со своей стороны.

Интересно, существуют ли уже защитные кожухи для губ?

— Вам опять не нравится костюм?

— Вы когда-нибудь надеваете другую одежду? — поинтересовалась она.

— Да, — ответил он. — Я уже говорил вам, когда ложусь в…

Постель. О Господи! Она не хотела снова слышать это.

— Это не то, что я имела в виду, — быстро вставила Мария. — Я спрашивала — разве у вас нет другой повседневной одежды? Вы же не можете носить это здесь каждый день. — Она окинула его костюм неодобрительным взглядом. — Вы распугаете всех покупателей. Они подумают, что вы агент ФБР или что-нибудь еще в таком же роде.

Дэниел рассмеялся:

— Да? В Грэнбери так много агентов ФБР?

Мария театрально округлила глаза:

— Конечно! — И добавила серьезно: — Послушайте, я приложила много усилий, стараясь придать этому месту домашний вид. Честно говоря, одна дама спросила меня, не были ли вы сегодня на похоронах. — Она прищурила глаза: — И вообще, вы обещали делать все, как я скажу. Вы никогда не сможете расслабиться в таком мундире.

Дэниел нахмурился:

— Честно говоря, Мария, я не понимаю, как одежда может…

— Я думала, мы договорились, что в этих вопросах вы будете поступать по-моему, — прервала его возражения Мария.

Дэниел вспомнил об условии, с которым согласился вчера вечером. А он был человеком слова.

Он посмотрел, как одета Мария, размышляя над общим впечатлением. На ней был темно-синий комбинезон без рукавов, перетянутый на тонкой талии ремешком. Под комбинезоном белая футболка, на ногах теннисные туфли.

Она выглядела спокойно и удобно. И сексуально.

Может быть, изменить стиль будет не так уж плохо, решил он. Хотя бы на пару недель.

— Я должен пройтись по магазинам, — сказал он.

Мария удивленно уставилась на Дэниела. О Боже! У этого человека действительно есть только костюмы!

— Вы приехали в отпуск и взяли с собой только такие костюмы? — спросила она, все еще сомневаясь.

Дэниел пожал плечами.

— У меня деловой отпуск, — напомнил он ей, как будто это объясняло все.

Мария вздохнула. В конце концов, возможно, он действительно безнадежен.

Нет, она сразу отогнала эту мысль. Она терпеть не могла думать, что кто-то безнадежен. Помочь Квентину было уже не в ее силах. Но, если она могла хоть что-нибудь сделать, чтобы помочь Дэниелу, она знала, что должна попытаться — даже если это продлится всего несколько недель.

— Есть отличный магазин мужской одежды на другой стороне площади, — сказала она Дэниелу. Она дала ему адрес этого магазина и еще одного, в другой части города, на случай, если этот будет уже закрыт. Большинство магазинов в центре закрывалось, как и «Уэстбрук», в шесть часов.

— А потом что? — спросил Дэниел, когда она закончила описывать одежду, которую, по ее мнению, ему следовало купить.

— Вы о чем? — не поняла Мария. Она была действительно удивлена, что он так легко согласился изменить одежду. Она предположила, что для него это игра, отпускное развлечение. Скоро он вернется к своему бешеному образу жизни делового человека.

— Каким будет следующий урок? — спросил Дэниел. Последний урок, поцелуй в «порше», все еще не давал ему покоя. Этот поцелуй закончился не совсем так, как он привык, — по крайней мере с Марией он хотел бы другого.

Он сделал шаг к Марии и, вдыхая ее солнечную сладость, облокотился на стойку. Он был бы не против повторить урок номер один.

Мария подумала, как это типично для Дэниела — ожидать, что она составит расписание. Это очень подходило к его облику трудоголика.

Она рассудила, что Дэниелу нужно забыть о расписании и замедлить ритм жизни. Если бы он мог измениться, то, возможно, начал бы ценить жизнь в провинции. Не говоря уже о доме и магазине в небольшом городке.

— Знаю, — сказала Мария. — Нужно отвезти вас на рыбалку.

— На рыбалку? — Дэниел смотрел скептически.

— Да. На рыбалку. — Мария гордилась собой, найдя такое решение. — Это требует много терпения, много времени, — объяснила она. — И вы должны ловить рыбу ради процесса, а не ради улова — потому что вам может не очень повезти. Вы можете вообще ничего не поймать.

Дэниел сдвинул брови. Он никогда ни к чему не относился нейтрально. Он играл, чтобы выиграть.

Конечно, рыбалка для него — это не привычная чашка чаю. Но по крайней мере он будет вместе с Марией.

Растущее желание провести время с ней обескуражило его. Он понятия не имел, куда может завести его это влечение. Мария была явной поклонницей провинциальной жизни, а у него была компания, ожидающая его возвращения в Даллас.

Увлечься Марией было не слишком разумно.

— Поскольку мы открываемся только в десять, у нас будет уйма времени, чтобы порыбачить утром, — сказала Мария. — Заезжайте за мной на рассвете. — Она поправила волосы, открыв стройную, вызывающую страстное желание поцеловать шею. — И не вздумайте надеть костюм! — сурово сказала она.

Дэниел рассмеялся. Он знал, что не собирается поступать разумно.

Мария медленно покачивалась на качелях, отталкиваясь от крашеного деревянного пола веранды. Она украдкой всматривалась в предрассветный туман, все еще окутывавший улицу. Свежий утренний воздух приятно холодил щеки.

Встав рано, Мария оделась в голубые шорты и желтый, отделанный по краям топ. Она приготовила два рыбацких ведерка, два складных стула, сумку-холодильник с содовой водой и ящик с рыбацкими принадлежностями и сложила их на заднее сиденье мини-вэна. Она была готова.

Несколько часов вдалеке от Дэниела позволили ей собраться с мыслями и взять себя в руки. Действительно, было просто глупо с ее стороны чувствовать к нему такое влечение.

Она еще раз оттолкнулась от пола. Когда движение качелей замедлилось, она пришла к решению, что во всем виноваты гормоны. Она не должна поддаваться своим чувствам. Ее разум говорил, что Дэниел не для нее.

Она почувствовала себя лучше. Гораздо лучше.

Тут она увидела «порше» с зажженными противотуманными фарами. Припарковавшись у обочины, Дэниел вышел из машины.

У Марии перехватило дыхание. Неужели это был Дэниел?

Мужчина, стремительно приближавшийся к ней по тротуару в неясном свете раннего утра, обладал широкими плечами и мощной грудной клеткой. Белая футболка плотно облегала его торс, вытертые джинсовые шорты оставляли открытыми сильные бедра и икры. Яркие новые кроссовки довершали наряд.

Что-то знакомое было в нем — и в то же время неизвестное. Что-то небрежное и самоуверенное и… неотразимое. Кто бы это ни был, она не могла оторвать от него взгляд. Мужчина подошел к веранде, и она смогла его разглядеть. Теперь не оставалось никаких сомнений.

Дэниел.

О Господи! Она создала монстра! Великолепного и очень сексуального монстра.

— Привет, — сказал он, в два прыжка преодолев лестницу на веранду.

Он уселся на качели рядом с Марией, и она чуть не подскочила, когда его обнаженное бедро коснулось ее.

Мария была совершенно ошеломлена.

— Вы… были в магазине, — смогла выговорить она.

Дэниел улыбнулся. Его карие глаза блестели.

— О да! Вам нравится?

Кому бы не понравилось!

— Вы выглядите… идеально, — сказала Мария. — То есть я хотела сказать — идеально непринужденно, — поправилась она.

Идеально! Он как раз не был идеальным. По крайней мере для нее.

У нее появилось предчувствие, что это будет долгое утро.

— Идемте, — сказала Мария, спрыгнув с качелей.

Он последовал за ней. Они сели в машину, и Мария повела ее к небольшому мысу недалеко от моста через озеро. Там было хорошее место для рыбалки, которое ей показал Паркер.

Они выгрузили вещи, и к тому моменту, когда окончательно рассвело, складные стулья были расставлены, а удочки лежали, готовые, на берегу. С фермы на другой стороне озера доносилось приглушенное мычание коров, над неподвижной водой летали птицы.

Они сели у самой кромки воды, и Мария передала Дэниелу удочку. Она предложила ему наживку, и он недоуменно уставился на нее, потом перевел взгляд на Марию.

— М-м, вообще-то я раньше никогда не был на рыбалке, — признался Дэниел.

Он чувствовал себя полным идиотом. Рыбалка всегда считалась мужским занятием, а он собирался просить Марию показать, как насаживать наживку на крючок. Он осознал, что нужно было попытаться притвориться, но было уже поздно.

Мария удивленно подняла брови:

— Правда? — Она рассмеялась, и Дэниел почувствовал себя еще глупее. — Ой, простите, — сказала она, успокаиваясь. — Смотрите, это сырная наживка. — Она протянула ему круглую банку. — Вы должны делать вот так.

Мария наклонилась к Дэниелу, показывая способ прикрепления вязкой массы на тройном крючке на конце лески. Наживка ужасно воняла, но сама Мария пахла, как рассвет, — свежестью, чистотой и новизной.

Когда она наклонилась к нему, ее волосы волной упали вперед, мягко коснувшись его руки. Дэниел почувствовал отчетливую дрожь желания.

— Мария?

Она взглянула на него широко раскрытыми глазами. Он захотел поцеловать ее.

— Спасибо. — Он отстранился от нее до того, как его чувства возьмут верх над волей.

Мария улыбнулась своей изумительной улыбкой.

— Теперь вы можете забросить удочку.

Он вопросительно посмотрел на нее.

Она попыталась скрыть улыбку, но это не совсем удалось. Наживив крючок, она забросила удочку. Дэниел посмотрел, как она это делает, и забросил свою.

Они немного подождали.

Потом еще подождали, внимательно глядя на воду.

Дэниел взглянул на часы.

— Я отберу у вас эти часы, — пригрозила Мария. Через минуту она добавила: — Я не могу поверить, что вы не умеете ловить рыбу. — Она пристально посмотрела на него: — Вы никогда не были на пасхальной яичной охоте, не знаете, как ловить рыбу. Чем же вы занимаетесь?

— Я работаю.

— Нет, я имею в виду — что вы делаете вне работы? — Взгляд Марии невольно остановился на его сильных, стройных ногах. — Я же вижу, что вы делаете что-то, чтобы поддерживать себя в форме.

Она подняла глаза на Дэниела и покраснела. Ее пристальное рассматривание его ног не осталось незамеченным.

— Разумеется, — сказал Дэниел. Он ощутил напряжение ниже талии, когда смотрел, как у Марии порозовели щеки. Она выглядела даже еще красивее с этим легким румянцем. — В цокольном этаже здания «Техас интерьерз» у меня есть тренажерный зал.

— О, так, значит, вам даже не нужно выходить из офиса, чтобы попасть туда. — Мария нахмурилась: — Дэниел, когда вы в последний раз были в отпуске?

Дэниел задумался.

— Не помню, — наконец признался он. — Думаю, пару лет назад.

— Неудивительно, что вы не знаете, как нужно правильно отдыхать, — задумчиво проговорила она.

Квентин брал отпуск всего один раз за все время их брака. Они ездили в Галвестон, к морю. Аманда и Лорен тогда только учились ходить, а Рори вообще еще не родился. Мария играла с девочками у кромки прибоя и строила замки из песка, а Квентин сидел в номере отеля, названивал по телефону и отправлял факсы.

Он выбрался на пляж только один раз, перед отъездом.

Ровно через два года он умер от сердечного приступа.

Марии показалось, что она наблюдала смерть Квентина годами. Она пристально посмотрела на Дэниела. Несмотря на его новый непринужденный костюм, когда он вернется на работу, это будет все тот же Дэниел Уэстбрук, каким она увидела его в первый раз.

Такой Дэниел Уэстбрук никогда не будет тем мужем, который нужен Марии, таким отцом, который нужен ее детям. Человеком, который может поставить на первое место семью.

— Вы должны регулярно брать отпуск, — сказала Мария, пытаясь убеждать себя, что она заботится о нем, как и о любом другом человеке. Это не должно означать, что она смягчилась по отношению к нему. — Мой муж очень редко отвлекался от работы, и постоянный стресс убил его. В прямом смысле слова. У него случился сердечный приступ, хотя он был еще довольно молод.

Дэниел внимательно посмотрел на нее. Ее голос был ровным, но в нем слышалась смесь сожаления и безысходности по поводу того, что невозможно изменить. Он хотел что-то сказать, но не знал что.

— Идеальным выходом для такого человека, как вы, — продолжила Мария живо, как будто стряхнула мрачные мысли, — было бы иметь квартиру над одним неплохим магазином в очаровательном маленьком городке, который я знаю. Всего в часе с небольшим езды от Далласа, она была бы отличным местом для коротких поездок на выходные. Конечно, если вы не продадите магазин, о котором мы говорим…

Она улыбнулась.

Дэниел рассмеялся.

— Вы так прямолинейны, — парировал он.

— Прямолинейна? — Мария изобразила удивление. — А мне казалось, я была такой ловкой.

В этот момент она ощутила рывок своей лески.

— У меня клюет! — Она вскочила, резко дергая удочку, чтобы рыба не сорвалась с крючка. От сильного натяжения лески удочка выгнулась дугой.

Дэниел тоже вскочил, глядя на ее борьбу с рыбой.

— Вам помочь?

— Я справлюсь, — отмахнулась Мария. — Я в порядке. — Она с трудом удерживала удочку, но смогла бросить Дэниелу гордую улыбку, которая продемонстрировала ему, какое удовольствие ей доставляет этот процесс.

Дэниел попытался представить себе Соню — или любую другую из женщин, с которыми встречался в Далласе, — сражающуюся с рыбой. Он не смог вызвать в воображении такую картину.

Когда натяжение ослабло, Мария стала наматывать леску на катушку. Вытащенная из воды огромная рыбина отчаянно билась и извивалась. Мария засмеялась.

— Дэниел! В ней не меньше двух килограммов! Мне еще никогда не удавалось поймать такую большую!

Она надела рыбу на проволоку и вернула ее на время в воду, прижав концы проволоки камнем. Дэниел, подойдя к воде, наблюдал за процессом.

— Жареная рыба на ужин! — ликовала Мария.

Она повернулась и посмотрела в глаза Дэниелу. Они были теплые и добрые. И дразнящие.

— Поздравляю, — мягко сказал он.

— Спасибо! — Мария была так счастлива, что ей захотелось броситься к Дэниелу на шею и крепко обнять его. Эта идея немного отрезвила ее. Она мысленно встряхнулась.

— Давайте, — сказала она, подталкивая Дэниела. — Или вы позволите мне выловить всю рыбу?

Дэниел сел на место и смотал леску, чтобы проверить наживку. Увидев ее нетронутой, он снова забросил удочку, пока Мария наживляла свой крючок. Она тоже закинула удочку и села.

— Наверное, чистить рыбу вы тоже не умеете, а? — спросила она. Ее синие глаза все еще светились радостью победы.

— Нет.

Дэниел подумал, что это грязная работа. Воображение внезапно перенесло его туда, где он обычно находился в этот утренний час — за письменным столом, костюм отглажен, галстук завязан.

Ничего грязнее, чем стопка деловых писем.

Он взглянул на Марию, на ее волосы ярче рассвета, на глаза — голубее, чем озеро Грэнбери. На ее улыбку — шире, чем штат Техас.

— Мне не терпится научиться, — сказал он.

— А сколько штук ты поймал, Дэниел? — спросила Аманда, восхищенно глядя на тяжелую связку рыбы, которую Мария несла к задней двери дома несколько часов спустя.

Аманда была одета для школы; ранец небрежно висел на одном плече, в руке пакет с ленчем. Лорен, все еще в ночной рубашке, стояла рядом с сестрой.

Мария постаралась не рассмеяться.

— Они все твои, Дэниел? — спросила Лорен.

Дэниел взглянул на Марию. Веселые искорки в ее глазах не оставляли никакой надежды.

— Я поймал только одну, — признался Дэниел девочкам.

Аманда пристально взглянула на него:

— Которую?

Дэниел вздохнул.

— Вот эту, — сказал он, сдаваясь и указывая на самую маленькую рыбку. От него явно ждали большего.

— А-а, — разочарованно протянула Аманда.

— Ты поймала вот эти три самые большие? — Лорен посмотрела на мать, ее голос благоговейно трепетал.

— Да, — сказала Мария, не в силах сдержать улыбку. Она предположила, что допрос, учиненный ее дочерьми, по крайней мере поможет Дэниелу осознать, что в своих утренних попытках он не достиг ничего, кроме развлечения и отдыха.

И фактически к концу утра Дэниел действительно выглядел совершенно спокойным. Он вообще перестал смотреть на часы и казался таким же счастливым, как и Мария с ее уловом, и по-мальчишески возбужденным своим собственным крошечным призом. Вопреки предостережению разума маленький утолок сердца Марии трепетал от радости, когда она наблюдала такой прогресс.

— Ты победила Дэниела, — постановила Лорен.

— Никто никого не победил, — сказала Мария. Она посмотрела на Дэниела. — Нам просто было весело. Ведь правда?

— Да, — подтвердил Дэниел.

Он чувствовал себя взмокшим от пота и насквозь пропахшим рыбой — и необычайно безмятежным. Его даже не беспокоило, что он поймал только одну маленькую рыбку. Наоборот, он получил огромное удовольствие, глядя на Марию, вытаскивающую свой большой улов, на пляшущие искорки в ее глазах и слушая ее звонкий смех.

Либо за последние пару дней он потерял разум, либо он начал увлекаться Марией Баррет. Увлекаться так, как никогда раньше не увлекался ни одной женщиной.

В дверях появилась Холди с Рори на руках:

— Аманда, пора. Школьный автобус приехал. Лорен, тебе нужно одеться.

Лорен и Аманда вбежали в дом.

— Боюсь, моя репутация подмочена, — пошутил Дэниел.

— Нет, — утешила его Мария, поправляя выбившийся локон. — Ничего страшного, пока вы в хороших отношениях с Пасхальным кроликом.

Дэниел засмеялся, и под руководством Марии они вместе занялись чисткой рыбы.

Приняв душ и переодевшись, к десяти часам они были в магазине.

Дэниел, одетый в легкие брюки и рубашку с короткими рукавами, весь день предвкушал предстоящий ужин с жареной рыбой. Мария, узнав, что он купил джинсы, настояла, чтобы он снова переоделся перед ужином. Он не стал спорить и надел удобные голубые джинсы и другую хлопчатобумажную рубашку.

Он нашел всю семью на заднем дворе, где жарилась рыба в огромной уличной жаровне. За ужином они вместе съели большое блюдо горячей свежеподжаренной рыбы, обвалянной в кукурузной муке со специями, и горы картофельного салата и зеленых бобов. После ужина дети разбежались по двору. Заходящее солнце отбрасывало полоски красновато-золотого света через стволы дубов и заросли орешника.

Дэниел наблюдал, как Лорен бегала за Амандой, а Рори смешно ковылял за ними. Все они весело кричали и смеялись. Это была не та семейная жизнь, которую он помнил из своего собственного детства — тихие, серьезные обеды в парадной столовой, вечера за чтением, не нарушаемые той свободой и весельем, которыми наслаждались дети Марии.

Рори споткнулся недалеко от беседки в центре двора и, упав, заплакал. Дэниел подбежал к нему, подхватил на руки и стал неуклюже гладить малыша по спинке.

Дэниел совершенно не умел обращаться с маленькими детьми, но во дворе остался он один. Мария и Холди мыли посуду, наотрез отказавшись от его помощи. Они настояли, что он будет их гостем в этот вечер.

Убедившись, что падение не причинило Рори вреда, Дэниел сел с ним на скамейку в беседке.

— Все будет хорошо, — сказал он, снова похлопывая малыша по спине.

Мальчик почувствовал себя лучше в нежных объятиях; его полные слез глаза были совершенно как у Марии. Дэниел погладил мягкие светлые волосики Рори, и малыш совершенно успокоился и вдруг улыбнулся, обнажив четыре маленьких белых зуба.

Рори протянул ручку и схватил Дэниела за волосы. Дэниел засмеялся и стал выпутывать пальцы Рори из своих полос, ощущая где-то глубоко в сердце непонятную острую боль, не меньшую, чем на голове.

В сгущающихся сумерках вышли Мария и Холди. Старушка позвала Аманду и Лорен в дом. Дэниел почувствовал странное сожаление, когда она забрала у него Рори и повела детей мыться и укладываться спать.

Он улыбнулся Марии, когда она села на скамейку рядом с ним.

— Очаровательный ребенок, — сказал он. Мария, в переливающемся пурпурном костюме, с волосами, стянутыми сзади золотой заколкой, тоже была совершенно очаровательна, но он удержался от дополнительных комментариев.

Мария засияла материнской гордостью на такой комплимент ее сыну:

— Спасибо.

— Ужин был очень вкусный, — сказал Дэниел.

Мария повернулась к нему:

— Жалко, что вы сегодня почти ничего не поймали.

Дэниел пожал плечами:

— Бывает. — Прищурившись, он посмотрел на нее: — А кстати, кто учил вас рыбачить?

Мария отвернулась, ее взгляд скользил по зеленым виноградным листьям, увивавшим решетчатую раму беседки.

— Один из моих приемных отцов, — сказала она тихо. И добавила, повернувшись к Дэниелу: — Есть одна особенность в почти ежегодном перескакивании из семьи в семью — получаешь разностороннее воспитание.

— Это, наверное, было нелегко, — заметил Дэниел. Ему захотелось взять ее за руку.

— Это было не так уж плохо, — ответила Мария, покачав головой. — Они все были неплохими людьми. Просто никто из них не хотел или не мог удочерить меня. Постоянные переезды и смена приемных семей — вот что действительно было ужасно.

Потом она посмотрела на дом — его двухэтажный силуэт вырисовывался на чернильном небе. Она видела, как Холди зажгла свет у кухонной двери, добавив дому теплого, уютного сияния.

— Наверное, поэтому я люблю этот дом, — мягко продолжала Мария. — Мне нравится думать, что все эти годы, пока он тут стоит, он, как крепость, бережет и защищает одну и ту же семью.

Она вдруг почувствовала острую боль при мысли о возможной потере дома. Она снова посмотрела на Дэниела.

— Вы знаете, что ваш прадед Эдмунд построил этот дом для Зоэ-Клер? — спросила она.

Дэниел покачал головой, снова осознав, как вопиюще невежествен он был в истории семьи. Когда о ней говорила Мария, это звучало прекрасно. Как о сокровище, которое надо благоговейно хранить.

Как саму Марию.

Он поймал себя на том, что жадно слушает.

— Эдмунд построил этот дом для Зоэ-Клер перед их свадьбой, как свадебный подарок, — объяснила Мария.

Пока она говорила, наступила ночь, и последние следы сумерек растворились в темноте. То, что они были вдвоем в беседке, вдруг оказалось таким интимным…

— Он пообещал ей лучший дом в городе, — продолжала Мария. — И в то время так оно, наверное, и было. Они поженились здесь, в беседке.

Она надолго замолчала. Ночные звуки окружали их — стрекотание сверчков, шуршание шин по асфальту, сосед, подзывающий свою собаку.

Глядя в темноту, Мария спросила:

— Дэниел, как вы можете продать этот дом? — Ее голос звучал мягко и настойчиво.

Эти слова больно задели его. Он вспомнил то проклятое чувство, которое появилось в ночь, когда он спал на диване в гостиной, — чувство, что Зоэ-Клер смотрит на него с фотографии укоризненным взглядом.

Дэниел постарался отогнать чувство вины. Да ему просто смешны все эти сантименты относительно дома!

— Как я могу не продать его? — возразил он, обороняясь. — Вы ждете, что я сохраню полуразвалившийся дом в заштатном городишке только потому, что к нему прилагается сентиментальная история?

Мария встала. Чувство ужасного разочарования и боли сжало ее сердце. К горлу подкатил комок. Она понимала Дэниела, даже несмотря на то что ей придется искать новое жилье для своей семьи, если Дэниел действительно выставит дом на продажу в конце этих двух недель.

Сегодня ей действительно показалось, что Дэниел мог бы измениться. Неужели она ничему не научилась за время своего замужества?

— Нет, Дэниел. Конечно. — Внезапно слова оборвались, ей захотелось плакать от злости. Она уделила столько внимания человеку, о котором обещала себе не заботиться никогда. — Как наивно было с моей стороны поверить, что вы вообще можете оставить этот дом, поверить, что вы действительно говорили правду, обещая подумать об этом.

Она оставила его в беседке и быстро пошла наискосок через лужайку, не уверенная, что выдержит в его обществе еще хотя бы минуту. Она вошла в дом, захлопнув за собой сетчатую дверь.

Дэниел расстроенно смотрел ей вслед.

Он был прав, черт возьми! Это она не права! Ну зачем сохранять дом ради какой-то романтической сказочки?

Дэниел чувствовал себя рассудительным и рациональным.

И одиноким.