Нежданное счастье

Глава 8

Одно немедленно стало очевидным — в этом поцелуе не было ничего нормального.

В этот раз Дэниел не ограничился легким прикосновением к ее губам. Он хотел большего, и Мария не отвергала его, желая и нуждаясь в нем так же, как и он; все ее тело горело желанием. Поцелуй начался медленно и нежно. Оба они как бы исследовали друг друга и наслаждались трогательной нерешительностью.

Мария вдруг обнаружила, что ее руки обвивают шею Дэниела, касаются его коротких темных волос на затылке, погружаются в их неожиданную мягкость. Подавляемые неделю желания вырвались на свободу. Она наконец ощутила его теплую кожу под своими пальцами, почувствовала мятный вкус его пылкого рта.

Трепетная дрожь охватила ее, когда его рука скользнула по ее спине. Поцелуй проникал все глубже, движения его языка вдруг стали более чувственными, более настойчивыми. Страстно обнимая ее, Дэниел прижал Марию ближе к себе. Она чувствовала биение сердец, своего и его. Их обоих. Оглушающее биение.

Поцелуй стал необузданным, страстным, его вихрь унес Марию из ее привычного мира, из чердака в техасском городке туда, где она никогда не была до Дэниела. В черную дыру во Вселенной, безбрежную и не отмеченную на карте. Но в то же время до краев наполненную Дэниелом.

Она не сознавала ничего, кроме этой секунды, этого места, поцелуя этого мужчины. Ей показалось, что так было всегда. Она не могла бы ответить ему ничем меньшим, чем полное безумие, даже если бы хотела этого.

А она не хотела.

Дэниел чувствовал, что не может больше себя сдерживать. Наконец-то Мария была в его объятиях!

У нее был сладкий вкус весны, свежести и соблазна, ее поцелуи были опьяняющей смесью невинности и опыта. Дэниел ощутил нестерпимое желание опрокинуть ее на пол и заняться с ней любовью прямо здесь и сейчас.

Дэниел все больше хотел Марию. Нет, он не хотел Марию горячо, жадно и стремительно.

Он хотел ее медленно. Он хотел растянуть удовольствие.

Он хотел ее где-нибудь в более подходящем для этого месте.

Он отпустил ее губы, одной рукой осторожно приподнял ее лицо, чтобы встретить ее взгляд. Ее васильковые глаза были чернильно-синими от страсти, и он едва удержался, чтобы не прильнуть к ней снова.

Мария смотрела на Дэниела, желание пульсировало в ней. Никто никогда в жизни не целовал ее так.

— Мария?

Она улыбнулась, почувствовав неожиданное удовольствие от своего имени на его губах, от его охрипшего, низкого голоса. Сама она не могла бы вымолвить ни слова. Ее губы онемели и распухли от его поцелуя.

Ее тело горело, возрожденное к жизни новым, неутоленным голодом. Дэниелом.

— Я хочу тебя, — сказал Дэниел мягко. Его пальцы ласкали ее скулы. Его глаза обещали сумасшедшую страсть.

Но не более того.

Мария заморгала, чувствуя, будто пробудилась от сна. Прекрасного, волшебного сна.

Сна, который никогда не станет явью.

Она отстранилась и попыталась отодвинуться от Дэниела, не уверенная в том, что сможет сохранить ясность мысли, если он продолжит ласкать ее. А она должна мыслить ясно. Быть разумной.

— Нам не следовало этого делать, — сказала Мария. Ей едва удалось сделать голос спокойным, ее губы все еще помнили поцелуй Дэниела.

— Почему? — спросил Дэниел. Его голос был одновременно нежным и требовательным, глаза посерьезнели.

— Это было неправильно, — ответила Мария, подыскивая объяснение, которое покажет, как ее испугала собственная реакция, как сильно она боится поддаться чувствам и забыть все предостережения здравого смысла. — Вы скоро вернетесь в Даллас. Моя жизнь — здесь.

Дэниел внимательно посмотрел на нее.

— Я не знаю, как противостоять этому, — тихо сказал он. — Я не знаю ответа. Я только думаю, что у меня есть вопросы. Вопросы о тебе и обо мне. О нас. — Его взгляд пронзал ее до самого сердца, и Мария почувствовала, что слабеет внутри, просто глядя на него, вспоминая его руки, обнимающие ее. — Разве у тебя нет вопросов, Мария?

Дэниел не мог поверить, что все произошедшее между ними — всего лишь стечение обстоятельств. Горячий ответ Марии доказывал что-то иное.

Дэниела удивило ее отступление. Он знал, что не готов так легко отказаться от той страсти, которую они только что делили. Он потянулся к ней, чтобы снова прикоснуться к ее руке, и внезапно увидел страх и боль в глазах Марии.

— Вопросы ничего не изменят, — сказала Мария, отстраняясь. Она услышала, как хлопнула дверь внизу, а затем и звуки голосов. Холди и дети были дома. Ее якоря в реальности. Их приход поддержал ее уверенность, что оттолкнуть Дэниела — единственно правильное решение.

Она боялась, что притяжение к Дэниелу, которое росло внутри ее, может привести только к одному — к разбитому сердцу. Это она уже проходила раньше.

— Так что же вы предлагаете? Чтобы мы забыли об этом? — с нажимом спросил Дэниел, явно разочарованный.

Мария с трудом проглотила комок в горле.

— Да, — твердо сказала она, больше для себя, чем для Дэниела. Она встала и пошла через комнату к лестнице, удивляясь, как хорошо у нее получается идти на ватных ногах.

Дэниел смотрел ей вслед, совершенно смущенный.

— Привет.

При взгляде на дверь у Марии перехватило дыхание. Дэниел.

Дэниел в удобных шортах цвета хаки и мягкой рубашке из хлопка. Расслабленный, сексуальный. Опасный.

— Привет, — удалось ей вымолвить в ответ. Ее пальцы сами собой потянулись к губам, вспоминая горячие поцелуи, которыми они обменивались вчера на чердаке.

Она провела все эти часы, пытаясь забыть их поцелуи. Воспоминание о них не давало ей спать полночи. Она хотела, чтобы все было не так.

Она хотела бы, чтобы все было по-другому. Еще раньше, в другое время и в другом месте. С Квентином. Но прошлого не вернуть. Сейчас она знала, что не хочет снова проходить этот путь. Сейчас она была старше и мудрее.

— Могу я войти? — поинтересовался Дэниел. Он указал на две коробки, стоявшие на веранде рядом с ним, — коробки со старыми вещами, которые он принес с чердака. — Я принес это обратно.

Мария отдернула пальцы от рта. В губах чувствовалось странное оцепенение и покалывание, как будто их только что поцеловали. Это ощущение испугало ее.

— О, конечно, — сказала она, отходя назад, чтобы дать Дэниелу пройти, когда он поднял коробки. — Извините.

Она чувствовала себя по-идиотски. А вдруг он догадался, о чем она подумала?

Мария никогда не умела скрывать свои чувства. Еще одна причина, напомнила она себе, чтобы сократить время, проводимое с Дэниелом. Ей приходится работать с ним в магазине, но в остальное время она должна перестать видеться с ним. Она уже показала ему все, что можно, в городе, рассказала о его семье. Теперь Дэниелу пора принять решение о судьбе своей собственности.

Мария делала все, что могла. Сейчас она должна заняться защитой своего сердца.

Лорен и Аманда вбежали в холл из гостиной:

— Дэниел, Дэниел!

— Привет, девочки, — сказал Дэниел улыбаясь. Он поставил коробки на пол, чтобы ответить на их объятия.

Мария обеспокоенно наблюдала. Девочки очень привязались к Дэниелу — начиная с происшествия с Пасхальным кроликом и заканчивая днями, проведенными в поездках по Грэнбери.

А Дэниел всегда был добр к ним. Но через неделю он уедет.

В дверях показался Рори. Широкая улыбка засветилась на его лице, когда он увидел Дэниела.

— Да-да! — выкрикнул малыш, обхватывая ручонками ногу Дэниела.

Мария вытаращила глаза на Рори.

Холди, стоявшая на пороге гостиной, ахнула.

— Рори! — воскликнула она. — Он заговорил!

Девочки удивленно уставились на малыша.

Да-да? Дэниел наклонился и поднял мальчика на руки. Он взглянул в сторону Марии, заметив, как она побледнела.

— Кажется, он пытается сказать…

— Дэниел, — вставила Мария, прежде чем он успел закончить. — Он пытается сказать «Дэниел».

— Похоже, что он говорит «папа»[1], — сказала Аманда, уперев руки в бока и с вызовом глядя на мать.

— Конечно, нет. — Мария настаивала более энергично, чем требовалось. О Господи! — Маленькие дети не выговаривают все буквы. Он просто повторяет имя Дэниела за тобой и Лорен.

Дэниел широко улыбнулся. Он решил, что Мария, пожалуй, права насчет того, что действительно пытался сказать Рори, но ему нравилось ее замешательство.

С другой стороны, Мария выглядела чрезвычайно настороженной. Она была настороженной с того самого момента, когда увидела его в дверях. Нет, еще до этого.

Она убегала от него, как заяц от лисицы, с тех пор как он вчера поцеловал ее. А он отпустил ее.

Глядя на нее сейчас, такую красивую и матерински нежную, окруженную детьми, он жалел, что не настоял вчера на объяснениях. Он пытался обмануть самого себя, говоря, что просто принес коробки.

Он пришел увидеть Марию.

— Да-да, — снова сказал Рори, ехидно улыбаясь на руках у Дэниела.

Дэниел притворно нахмурил брови.

— Это действительно звучит как «папа». — Он иронично посмотрел на Марию. Он не мог отказать себе в удовольствии немного позабавиться.

Мария проигнорировала его.

— Я думаю, Рори нужно сменить подгузник. — Она потянулась к ребенку. Малыш схватился руками за шею Дэниела и не отпускал. Мария решила не бороться с ним и отступила.

— Это ведь первое слово Рори, ведь правда, мамочка? — спросила Аманда.

Мария выглядела не слишком обрадованной, но кивнула.

— Разве это не чудесно, Мария? — вставила Холди. — Рори наконец-то заговорил.

Мария выдавила из себя улыбку:

— Это великолепно.

— Ты должна записать в его детский альбом, что его первое слово было «Дэниел», — заявила Аманда. Она хихикнула. — И что это было похоже на «папа».

О, еще лучше, проворчала про себя Мария. Память о Дэниеле будет навсегда запечатлена в детском альбоме Рори.

Потом она подумала, что все это не имеет значения. Как будто она когда-нибудь сможет забыть Дэниела.

— Ты пришел, чтобы поехать с нами в кино? — спросила Лорен, чтобы переключить всеобщее внимание на себя.

Мария похолодела. Когда появился Дэниел, они как раз собирались садиться в машину и ехать в кинотеатр на окраине города.

— Дэниел, поедем с нами! — воскликнула Аманда.

Дэниел посмотрел на Марию. Ее глаза испуганно потемнели. Он не мог вспомнить, когда в последний раз был в кино. Женщины, с которыми он встречался, любили ходить в оперу, на симфонические концерты, в дорогие рестораны. Туда, где можно «и на других посмотреть, и себя показать».

Мария ходила на пасхальную яичную охоту, на рыбалку и в кино. Дэниел нашел это невероятно интересным. Со вчерашнего вечера он думал только о Марии — и пришел к заключению, что ему нужен кто-то, кто мог бы показать ему, что в жизни есть и другие ценности, кроме бизнеса. Кто-то, кто заставит его почувствовать себя живым человеком.

Проблема была в том, что она, похоже, не желала его. Или по крайней мере не хотела признавать, что он нужен ей.

— Я уверена, девочки, что у Дэниела уже есть другие планы, — вставила Мария.

— Ну пожалуйста, Дэниел! — настаивала Лорен. — Мы возьмем одеяло и уляжемся на траве…

— Лорен! Не надоедай Дэниелу! — одернула ее Мария. Она повернулась к Дэниелу: — Вообще-то это детский фильм. Там наверняка будут комары, а из-за крыши они дают скидку…

— Звучит очень заманчиво, — сказал Дэниел. Мария могла не признавать, что он нужен ей, но он знал, что это так. Она слишком страстно целовала его вчера вечером. Он не собирался сдаваться.

Мария с трудом проглотила комок в горле, заметив мальчишеский задор в глазах Дэниела. Ей вообще никогда не следовало позволять этому человеку снимать деловой костюм. Она создала великолепного сексуального монстра и выпустила его на свободу. Впустила его в свое сердце. И за это теперь должна заплатить — провести вечер под звездами, зная, что мужчина рядом — всего лишь творение ее рук, а не настоящий Дэниел. Настоящий Дэниел вновь появится через неделю.

— Только не считайте себя обязанным делать это. — Мария показала ему путь к отступлению в надежде, что он им воспользуется.

— Я действительно хочу пойти, — сказал Дэниел. Он внимательно посмотрел на нее. — Разумеется, если только вы не против видеть меня там. — Этими словами он словно посадил Марию на горячие угли.

Все посмотрели на Марию. Она почувствовала себя загнанной в угол.

— Да-да, — сказал Рори в короткой тишине.

Мария вздохнула и сказала медленно:

— Конечно, я хочу вас… — она замялась, быстро взглянула на Дэниела — он улыбался, веселые искорки плясали в его глазах, — видеть там, — быстро закончила она.

Быстро, но слишком поздно.

Дэниел усмехнулся и посадил радостно кричащего Рори на плечо.

Мария припарковала машину в дальнем конце первого ряда, недалеко от ограды — на ее обычном месте. Старый автомобильный кинотеатр быстро стал одним из ее самых любимых мест в Грэнбери.

Она знала, какие звуковые колонки работают, а какие нет. Она знала, что лучше взять с собой сумку-холодильник с напитками и позволить детям купить только поп-корн. Она прекрасно знала, что лучше приехать пораньше, чтобы занять их любимое место.

И она прекрасно знала, что не нужно было приезжать сюда с Дэниелом. Это было опасно, но так уж получилось.

Лорен и Аманда быстренько расстелили одеяло и улеглись на него. Мария, Дэниел и Холди поставили раскладные кресла рядом с одеялом, а Рори плюхнулся прямо на землю и стал собирать травинки.

— Когда начнется кино? — спросила Лорен, подпирая руками подбородок. Аманда лежала рядом с ней в той же позе, и они выглядели как близнецы со своими совершенно одинаковыми длинными золотистыми волосами и голубыми глазами.

— Когда совсем стемнеет, дорогая, ты же знаешь, — напомнила ей Мария. Она открыла тюбик средства от комаров, который привезла с собой, и выдавила немного крема на ладонь.

Аманда вдруг вскочила с одеяла и встала перед Дэниелом.

— Ты придешь на мой день рождения в субботу? — спросила она его. — Мне исполнится шесть!

У Марии душа ушла в пятки. Она замерла, крем от комаров так и остался на ладони. Ее целью было не впускать Дэниела в жизнь своей семьи, а получилось наоборот. Она посмотрела на Аманду.

— Дорогая, к тому времени Дэниел уже уедет отсюда…

— Я с удовольствием приду на день рождения! — сказал Дэниел. Он посмотрел на Марию: — Я пробуду в городе до воскресенья.

Аманда широко улыбнулась:

— Здорово!

Лорен вскочила и подбежала к матери:

— Мамочка, можно мы сейчас пойдем за поп-корном?

Мария вздохнула. У нее не хватило духу отобрать радость у Аманды, протестуя против присутствия Дэниела на ее празднике. Она просто должна подождать до следующего воскресенья, утешила она себя. Всего лишь одну неделю.

Эта неделя покажется ей вечностью.

— Конечно, — с трудом выговорила она. Свободной от крема рукой Мария вытащила из кармана несколько сложенных банкнот, отдала деньги детям и стала намазывать ноги.

— Я отведу девочек в буфет, — предложила Холди, поднимаясь со своего кресла.

— Спасибо, мамочка, — сказала Лорен.

Аманда улыбнулась Дэниелу:

— Это будет очень весело. Я рада, что ты пошел с нами, Дэниел. Мамочка никогда не ходит на свидания.

Мария почувствовала, что бледнеет, и ей захотелось, чтобы было уже совсем темно.

— Это не свидание, Аманда.

Дэниел поднял брови, с интересом наблюдая эту сцену. Бесполезно, мрачно подумала Мария. Холди просто скрестила руки на груди и не сказала ничего, однако легкое подрагивание губ выдавало ее веселье.

— А вот мама Патти из школы ходила в кино с мужчиной, и Патти сказала, что это было свидание, — объяснила Аманда.

— Ну, это было у мамы Патти, — возразила Мария.

— А в чем разница? — настаивала Аманда.

Мария очень хотела, чтобы этот разговор закончился.

— Это просто семейная поездка. — Она попыталась спасти положение. Взглянув через плечо на буфет в дальней части паркинга, она добавила, чтобы отвлечь внимание: — Смотрите, очередь начинает расти. Вам лучше поспешить, а то вы не успеете к началу фильма.

Уловка сработала. Аманда и Лорен ушли, держась за руки Холди. Рори сидел у ног Марии и выдергивал траву из земли.

— Извините, что так получилось, — сказала Мария своим самым равнодушным тоном.

Дэниел наблюдал, как она спокойно намазывает ноги кремом, явно стремясь убедить его, что ее совершенно не беспокоит этот разговор. Он улыбнулся самому себе. Ему очень нравилось читать открытую книгу чувств Марии.

— Ничего страшного. — Дэниел продолжал смотреть, как Мария растирает крем по своим рукам, которые оставлял открытыми ярко-розовый комбинезон без рукавов. Он бы предпочел помочь ей, чем просто наблюдать, но не думал, что она предоставит ему такую возможность. Закончив, Мария подняла глаза, и Дэниел добавил: — Почему вы ни с кем не встречаетесь?

Мария заколебалась. Со всех сторон до них доносились звуки машин, хлопанье дверей, крики детей.

— О, вы же знаете, дети всегда преувеличивают, — наконец сказала она, стараясь уйти от ответа. Она уронила крем на землю.

— Так, значит, вы с кем-то встречаетесь? — Дэниел подумал, что если она скажет «да», то это будет выглядеть совсем нелепо. До тех пор, пока она будет встречаться с ним.

Мария почувствовала себя пойманной в ловушку. Она никогда не умела лгать.

— Ну хорошо, я ни с кем не встречаюсь. И совершенно не хочу встречаться.

— Вы вообще не хотите ни с кем встречаться? — переспросил Дэниел. — Или только со мной?

— Я этого не говорила, — сказала Мария. Она наклонилась и подняла Рори, прижав его к себе, как щит.

— Но это правда, не так ли? — упорствовал Дэниел.

Мария пожалела, что совсем не умеет лгать.

— Да, — вынуждена была ответить она.

— Почему?

Прежде чем ответить, Мария разжала пальцы Рори и вытряхнула из них несколько травинок. Хоть бы Дэниел не обладал такой сверхъестественной способностью задавать вопросы, даже более трудные, чем у ее детей.

— Мы разные, — сказала она. — Моя жизнь здесь, в Грэнбери, с моей семьей. Ваша жизнь в большом городе, с вашим бизнесом.

Рори удалось слезть с ее колен, и он снова уселся на землю. Дэниел воспользовался возможностью взять руку Марии в свою. Несмотря на все возрастающее количество людей вокруг них, прикосновение было очень интимным — частично благодаря сгустившейся темноте, а частично потому, что малейшее прикосновение Дэниела моментально уносило Марию в мир эротических фантазий.

— Противоположности притягиваются, — мягко сказал Дэниел.

— Это не значит, что противоположности нужны друг другу, — парировала Мария.

Дэниел улыбнулся.

— Но это не значит и что они не нужны, — вкрадчиво возразил он, потом вдруг стал серьезнее. — Мария, именно то, что мы такие разные, привлекает нас друг к другу, — подчеркнул Дэниел, вспоминая ее отказ, когда она убежала с чердака. — Хотите вы этого или нет. — Он внимательно изучал черты Марии и видел, как задрожали ее губы, как испуганно заблестели ее глаза. — Я не знаю, что это такое, как это назвать, но это есть, Мария. И я знаю, что вы это тоже чувствуете.

Мария опустила глаза.

— Да, — прошептала она и отдернула руку. Прикосновение Дэниела было слишком опасным. Слишком соблазнительным.

— Так что же мы будем с этим делать?

Она снова подняла глаза. Это было большой ошибкой. Теплые карие глаза Дэниела манили ее, взывая к тому маленькому непослушному уголку ее души, который жаждал любви.

Мария была сурова к себе:

— Ничего.