Глава 9

— Дом в прекрасном состоянии. — Джессика Кори из «Кори пропертиз» уверенно улыбнулась Дэниелу, когда они стояли в холле, только что закончив осмотр дома. Агент по недвижимости была, соответственно моде, худая, у нее были короткие, тщательно уложенные волосы неестественного платинового цвета и длинные наманикюренные ногти. Одетая в костюм от хорошего портного, она всем своим видом доказывала, что в «Кори пропертиз» зарабатывает очень хорошие средства к существованию. — Это великолепный образец старинного дома в стиле королевы Анны, — продолжала она. — Он просто продает сам себя — декоративные детали фронтонов, витые балясины…

Она указала своим малиновым ногтем в направлении ромбовидного окна над входной дверью. В центре цветного стекла были вырезаны слова «Дом, милый дом».

— Вы знаете, что эти слова вырезал человек, который построил этот дом, — продолжала Джессика Кори. — Эдмунд Уэстбрук. Ваш прадед, кажется. Однажды я узнала эту очаровательную подробность от вашего двоюродного деда. Он всегда открывал это место во время ежегодного экскурсионного тура по историческим домам.

Дэниел понятия не имел, что Паркер когда-либо открывал дом для публичных экскурсий, но был очарован историей надписи. Он смотрел на гравированное стекло, чувствуя странную, щемящую тоску. Дэниел Уэстбрук, обычно такой несентиментальный, представлял, как его прадед вырезает пронзительные слова на доме, который построил для своей невесты.

Джессика Кори продолжала говорить о лепных бордюрах в столовой и других деталях, повышающих ценность дома. «Дом, милый дом». Дэниел все смотрел на надпись.

Без всяких усилий с его стороны надпись привела его к мысли о Марии, к ее естественным золотым волосам, васильковым глазам и невинной сексуальности. К ее преданности дому и семье. Он вспомнил, как ее глаза вдруг погасли, когда он сказал ей вчера, что собирается после работы встретиться с агентом по недвижимости.

Он снова почувствовал себя огромным, страшным волком. Встреча с агентом не означает, что решение продать дом уже принято, объяснил он ей. Это просто изучение рынка.

Это просто не соответствует деловым принципам — не встретиться с агентом. Время, отпущенное на принятие решения относительно дома и магазина, истекает. До конца его отпуска осталось всего два дня. А встреча со специалистом по недвижимости входила в его планы, с которыми он приехал в Грэнбери. До того, как Мария заставила его свернуть с намеченного пути.

Мария и ее мучительно-дразнящие незабываемые поцелуи.

Поцелуи, которые она хотела вычеркнуть из памяти — своей и его.

Последние четыре дня в магазине были для Дэниела адом. Он безуспешно пытался игнорировать, что вопреки всему в нем возникло чувство к этой прекрасной, яркой женщине, которая так сильно отличалась от него самого. А она почему-то упрямо отказывалась признать их взаимное влечение.

Дэниел всегда считал себя джентльменом, мужчиной, который никогда не будет преследовать женщину, ясно дающую понять, что не желает его. Он заставлял себя уважать желания Марии.

Но он не находил никакого утешения в этом рыцарстве.

— Такие старинные дома не слишком часто выставляют на рынок, — закончила агент. — Этот — просто сокровище. Факт, что он со дня постройки принадлежал одной и той же семье, непременно увеличит его стоимость.

Дэниел моргнул, переключая внимание на агента. В ее глазах горел огонек нетерпения, что показалось Дэниелу неприятным.

— Если вы решите продавать, то я приведу покупателей уже завтра, — добавила Джессика Кори.

Дэниел подумал о чужих людях, которые будут расхаживать по дому, о незнакомцах с таким же алчным блеском в глазах, как у Джессики Кори.

Джессика постучала по блокноту, который держала в руках.

— У меня полно людей, которые с удовольствием вцепились бы в местечко вроде этого. Они бы наверняка перегрызлись, чтобы заполучить его.

Она хищно облизнулась в предвкушении.

— Перегрызлись? — повторил Дэниел. Он никогда не думал, что старый дом может вызвать такой интерес. Он считал, что ему повезет, если удастся выручить за него хоть что-то.

Он просто не хотел ввязываться во все эти хлопоты с содержанием, ремонтом, налогами на имущество. Он не собирался получать прибыль от продажи этого места.

— Так вы готовы продать? — торопила агент.

Да! — кричал бизнесмен внутри Дэниела. Он открыл рот, чтобы ответить.


— Ты слышишь хоть что-нибудь? — прошептала Холди Марии. Обе стояли, прижав головы к кухонной двери, и напрягали слух в попытке услышать разговор в холле.

Аманда и Лорен жадно слушали, они втиснулись между взрослыми и прильнули к двери. Рори повис на ноге Марии, раскачиваясь и бессвязно лепеча. Дети, конечно, не понимали всей важности происходящего в холле. Но они знали, что Мария и Холди были озабочены этим, и тоже переживали.

— Я слышу примерно через слово, — пожаловалась Мария. — Хоть бы они говорили громче. Похоже, эта женщина из агентства только и делает, что говорит.

Они снова прислушались, стараясь не слишком сильно давить на кухонную дверь, чтобы она не распахнулась.

— Она говорит Дэниелу, что дом просто великолепен, — печально сказала Мария. Известие о планах Дэниела привести агента по недвижимости, чтобы осмотреть дом, было подходящим завершением этой несчастной недели.

Работа бок о бок с Дэниелом — таким близким, но в то же время таким далеким — оказалась более мучительной, чем она предполагала. Каким-то образом она нарушила обещание, данное себе.

Она взрастила в себе заботу о Дэниеле. Она наблюдала, как внешняя оболочка спадает, открывая спрятанного под ней человека. Чудесного, доброго, чувственного. Человека, который может смеяться над глупым детским фильмом и почти плакать в тишине старого кладбища. Человека, который умеет целовать с головокружительной нежностью.

Однако несмотря ни на что, этот человек через несколько дней вернется в безумный деловой мир, к своим костюмам и галстукам, деловым обедам и грандиозным сделкам.

Этот человек совершенно не подходил Марии, несмотря на всю глубину ее чувств к нему. И именно глубину этих чувств Мария отказывалась обдумывать в течение прошедших дней. Она точно знала, что, признавшись себе в любви к Дэниелу Уэстбруку, будет страдать еще больше.

Ей и так было плохо из-за признаний Дэниела в том, что она интересует его, что его влечет к ней. Инстинкт самосохранения говорил ей, что она будет для Дэниела не более чем отпускным развлечением. Он забудет о ее существовании, как только вернется в Даллас.

Она была замужем за Квентином, и то он преспокойно забывал о ней, как только оказывался на работе. Она наверняка исчезнет из памяти Дэниела еще до второй чашки кофе в понедельник утром.

Все, на что она могла сейчас надеяться, — это сохранить дом и работу.

Подавленная своими мыслями, Мария наблюдала, как Холди отошла от двери и направилась к шкафу. Она достала стакан и вернулась. Приставив его к двери, Холди прижалась ухом к дну стакана. Мария выпрямилась и с любопытством посмотрела на нее.

— Что ты делаешь?

— Пытаюсь что-нибудь услышать.

— Это не поможет, — улыбнулась Мария.

Холди поставила стакан на стол.

— Ну хорошо. Что они сейчас говорят? Послушай. Эти старые уши уже почти оглохли.

Мария снова приложила ухо к двери.

— Эта женщина говорит Дэниелу, что за дом можно выручить большие деньги. Что она может сразу же привести людей посмотреть дом. — Она вздохнула. — Мы пропали.

— Мамочка!

— Тсс, Аманда, мы пытаемся хоть что-нибудь услышать. — Мария неодобрительно взглянула на дочь.

— Но, мама! — Аманда дернула Марию за край шорт. — Я знаю, что нам нужно делать, чтобы Дэниел никогда не продал дом.

— Что, Аманда? — автоматически спросила Мария, все еще поглощенная происходящим в холле.

— Каждый раз, когда кто-нибудь придет смотреть дом, мы с Лорен будем заворачиваться в простыни и бегать по лестнице, как будто мы привидения! — гордо предложила Аманда. Ее глаза расширились. — Мы напугаем всех, и тогда никто не купит дом.

— Да! — согласилась Лорен. — Это будет здорово!

Мария засмеялась и подмигнула Холди.

— Вы, ребята, похоже, насмотрелись приключенческих фильмов? — Мягко ероша волосы Лорен, она добавила, обращаясь к Аманде: — Золотко, этот план вряд ли сработает. Но все равно спасибо.

Она снова припала ухом к двери. Рори, обходя вокруг ее ноги, споткнулся и упал, стукнувшись о дверь.

— Рори! — Она отодвинула малыша от двери. Вдруг ее глаза расширились. — Холди! — прошептала она.

— Что такое?

— Она только что спросила, готов ли он продать дом.


— Мистер Уэстбрук? — нетерпеливо спросила Джессика Кори.

— Вы действительно уверены, что дом вызовет именно такой интерес? — помедлив, сказал Дэниел.

Что за чертовщина с ним происходит? Ведь это простое деловое решение.

Правильно, возразил его внутренний голос. Ничего не было бы проще до встречи с Марией Баррет.

— Абсолютно! — заявила Джессика Кори. Она постучала ногтем по своему блокноту: — Здесь люди, которым я начну звонить сегодня же вечером.

Дэниел колебался. Он знал, что ему следовало бы поддаться на уговоры агента по недвижимости. Он приехал в Грэнбери, чтобы продать дом, разве не так? Он выполнил данное Марии обещание всесторонне обдумать возможность не продавать эту собственность.

Теперь пришло время действовать.

— За это место сразу же ухватятся, вот увидите, — продолжала Джессика Кори вкрадчивым, убеждающим голосом. — И вы получите кучу денег.

Дэниелу показалось, что в ее глазах вспыхивают долларовые знаки.

— Так что если вы решили продать дом… — Ее слова звучали намекающе.

Дэниел снова повернулся к надписи на стекле. «Дом, милый дом». Беспорядочные образы из прошедших двух недель пронеслись в его голове.

Он посмотрел на Джессику Кори.


— Что он сказал? — теребила Марию Холди. — Он сказал, что продает?

— Я не знаю. Я больше ничего не слышу. — Внезапная тишина в холле беспокоила Марию.

Может быть, Дэниел сказал «да». Может быть, он и Джессика Кори вышли вместе, чтобы вернуться в контору и оформить бумаги о продаже. Она могла просто не услышать, как закрылась входная дверь.

Мария покачала головой.

— Я ничего не слышу, — повторила она.

Они все прижали уши плотнее к кухонной двери.


Осторожно ступая, Дэниел в тишине продвигался по холлу. Он чувствовал себя так, будто только что вырвался из зубов пираньи. Никогда раньше он не был так рад видеть чью-то спину, как тогда, когда закрывал дверь за Джессикой Кори.

Дэниел остановился перед кухонной дверью и улыбнулся. Вращающаяся дверь неподвижно зависла, ее край чуть-чуть выступал из дверного косяка. Он взялся за этот край и резко распахнул дверь.

Мария, Холди, Лорен и Аманда сгрудились на пороге, пытаясь хоть что-нибудь услышать. От изумления они застыли на месте, только Рори раскачивался из стороны в сторону, держась за материнское колено, лепетал что-то и улыбался.

— Привет, Мария, Холди, дети. — Дэниел церемонно кивнул каждому, потом его взгляд вернулся к Марии. В его темных глазах плясали веселые огоньки.

Марии захотелось спрятаться в холодильнике. Увы, она не уместилась бы там.

— Дэниел, — выдохнула она, выпрямляясь. Ее щеки горели. Все отступили, когда Дэниел вошел в кухню.

— Ну, что тут происходит? — поинтересовался Дэниел; уголки его губ расплылись в улыбке. Он оперся рукой о спинку кухонного стула и пристально посмотрел на них.

— Дэниел! — Мария решительно подошла к нему. Отчаяние помогло побороть смущение. Она мучилась неизвестностью почти две недели. Она пожертвовала своим сердцем, пытаясь убедить его сохранить дом и магазин. У нее не было настроения играть в игры.

— Уж не подслушиваете ли вы здесь? — Дэниел покачал головой с притворным неодобрением. — Вы же знаете, что так никогда не услышите ничего хорошего о себе.

Марии захотелось его ударить.

— Вы прекрасно знаете, что мы хотели услышать!

— Что? — Дэниел наклонил голову, глядя на нее с выражением, которое могло бы показаться серьезным, если бы не подрагивающие уголки губ.

— Холди, возьми свой веник, — нервно произнесла Мария. — Нет, возьми сковородку!

Дэниел поднял руки вверх в знак поражения.

— Ну хорошо, хорошо. — Его лицо стало серьезным: — Агент из «Кори пропертиз» утверждает, что такой дом можно продать легко — и выгодно. — Он немного помолчал и продолжил: — Я обдумал все, что вы мне рассказали и показали за это время, Мария.

Нижняя губа Марии дрожала. Дэниелу захотелось взять ее за руку, утешить.

— Я был честен с вами с самого начала, — продолжал Дэниел. — И буду честен теперь. Как бизнесмен я обязательно должен его продать.

У Марии оборвалось сердце.

Холди прижала руку к груди.

Аманда и Лорен широко открыли рты.

Мария заговорила:

— Значит, вы…

— Не продаю, — закончил за нее Дэниел и улыбнулся ей мальчишеской улыбкой.

Мария растерянно заморгала. Холди вздохнула с облегчением. Аманда и Лорен захлопали в ладоши.

Рори радостно закричал.

— Вы не продаете? — Мария не могла поверить своим ушам.

— Не продаю, — повторил Дэниел.

— Вы имеете в виду дом? Или дом и магазин? — поспешно спросила Мария.

— И то и другое. И дом, и магазин. — Дэниел улыбнулся. — Ни за пенни, ни за фунт, как говорится.

— Но почему? — Мария все еще не могла поверить услышанному. Она ощутила опасное облегчение в глубине сердца.

Дэниел посмотрел на нее, довольный восторгом, который выражали ее большие синие глаза, и ее изумленной улыбкой. Он точно знал, почему не продал дом и магазин. Обе причины.

Он назвал Марии одну из них.

— Похоже, я в конце концов немного привязался к ним, — признался он.

— Дэниел Джеймс Уэстбрук Третий, вы хотите сказать мне, что позволили чувствам и эмоциям повлиять на деловое решение? — недоверчиво спросила Мария.

Дэниел выглядел смущенным.

— Да.

Мария просияла:

— Вы не пожалеете. — Она нашла его легкое смущение очаровательным.

Глядя на счастливое лицо Марии, Дэниел чувствовал себя героем. Нет — принцем из сказки!

— О, я не пожалею, — сказал Дэниел. Настроение его было великолепным, и он решил поддразнить ее: — По словам агента, этот дом — золотая жила. Я думаю, нужно удвоить арендную плату.

У Марии перехватило дыхание.

— Я пошутил! — рассмеялся Дэниел.

Мария свирепо взглянула на него, потом тоже рассмеялась.

— Все это так чудесно! — воскликнула Холди. Она крепко обняла Дэниела. — Просто чудесно!

Лорен и Аманда с радостными криками убежали на улицу играть. Холди поспешила за ними, приказывая девочкам вернуться и надеть туфли.

Рори на нетвердых ногах обогнул стул и вытащил игрушку из-под стола. Он уселся на пол и стал вертеть в руках пластиковую лягушку.

Дэниел взглянул на Марию.

— Я чувствую себя как на празднике, — тихо сказал он. Пребывание в Грэнбери вдруг показалось ему коротким, слишком коротким. Он не мог позволить этим дням просто закончиться… и позволить Марии уйти.

Он знал, что она чувствует такое же влечение к нему, которое он испытывал к ней. Он не мог уехать, не убедившись в этом. Что-то внутри говорило ему, что Мария была очень важна для него. Он должен был попытаться снова.

Дэниел взял руку Марии в свою. Она была теплой, мягкой, нежной. Бесконечно притягательной.

Мария знала, что ей следует держаться подальше от Дэниела. Ведь, в общем, ничего не изменилось.

Дэниел все так же собирался вернуться в Даллас через пару дней. Он по-прежнему оставался главой «Техас интерьерз». Они по-прежнему были противоположностями по стилю жизни и по приоритетам. Их контакты в будущем ограничатся только необходимой деловой перепиской относительно «Уэстбрука» и ежемесячной отсылкой чеков за аренду дома.

— Отпразднуйте со мной. — Голос Дэниела был низким, хриплым, соблазнительным. Его пальцы трепетно скользили по ее ладони, поднимаясь к запястью. — Я хочу пригласить вас на ужин. Только мы вдвоем. Не то чтобы я не обожал вашу семью. — Он мягко улыбнулся. — Но я хочу отпраздновать именно с вами, Мария.

Он произнес ее имя так нежно, как будто это было прекраснейшее слово в языке. Это сразило Марию на месте. Ее кровь закипела, и она забеспокоилась, что он может почувствовать, как участился ее пульс, ощутить ту страсть, которую вызывает в ней.

— Я же говорила вам, что никогда не хожу на свидания. — Мария попыталась сопротивляться.

— Тогда не будем называть это свиданием.

— Мужчина, женщина, ужин. Патти из класса Аманды назвала бы это свиданием. — Мария знала, как назвала бы это сама. Сумасшествием. Безрассудством.

Поиском неприятностей.

Не сводя глаз с Марии, Дэниел взял ее за другую руку и приблизился.

— Тогда мы не скажем Патти, — мягко произнес он.

Загрузка...