Нежное создание 2 (СИ)

Глава 57

Постоялицы приглашали Нику посидеть с ними, испить вина, поговорить, но она отказывалась. При каждом незначительном движении напоминал о себе «бронежилет», как и о том, какую роль он играет.

Девушка старалась выглядеть спокойной и собранной. Со стороны так и выглядело, а что творилось в её душе, знала только она. Отравленная мыслями о смерти, Ника вдохнула густой аромат расплавленного воска и мёда. К нему примешались запахи еды. Подташнивало. Страх подступил настолько близко, что девушка готова была сдаться, сбежать, запереться в ванной и не выходить до утра.

Держалась из упрямства. Подбадривала себя: её не запугает какой-то там стрелок! «Бронежилет» остановит пулю. Если пуля попадёт в голову — смерти желалось быстрой и лёгкой, — Ника не успеет ничего осознать.

Сильное нервное напряжение не отпускало. Девушка часто поглядывала на открытую часть окна. Когда в очередной раз искушение закрыть его становилось невыносимым, она прохаживалась по залу. Подходила то к мужской компании, то к женской, спрашивала, чем их угостить, на вопросы отвечала односложно, отшучивалась сдержанно.

Подходила и к Алану с Деборой. Новая управляющая заметно устала, но уйти не спешила. В предверии перемен в своей жизни заметно волновалась. Её состояние выдавали глаза. Большие, не так давно безжизненные и грустные, сейчас они ожили, светились тёплым внутренним светом. Матфейсен не отводил от Деборы ласкающего взора.

Надо отдать должное постояльцам, они не наглели. Угостившись вином и фруктами, покупали пиво и закуски. Незаметно вернулись к вину, которое охотно велел продавать им Ван дер Меер.

Он не отходил от бармена, зорким взором следовал за компаньонкой.

— Доволен? — спросила она, облокотившись на барную стойку. Тянуло сесть, расслабиться, дать отдых ногам.

На вопросительный взгляд мужчины ответила:

— Ну как же, продаёшь вино, подсчитываешь будущую выручку. Мечтаешь сделать из кофейни забегаловку.

На её провокационный выпад Ван дер Меер не повёл бровью:

— Готов побиться об заклад, что за две фиаски вина уже проданных на розлив я выручил половину суммы, полученной за вечер от продажи пива.

— А если продавать вино в течение дня, то… — Ника брезгливо скривила губы. — Завтра кофейня станет твоей. Делай с ней что хочешь, но знай, вход на мою половину дома для тебя будет закрыт, — не забыла добавить каплю словесного яда.

Ни возражать, ни переубеждать Ван дер Меера она не собиралась — её позицию в этом вопросе он знает. Повлиять на решение полноправного владельца кофейни она бессильна, и зацикливаться на этом не будет. Уехав во Францию, Ника станет в Зволле редким гостем. Да и снова ссориться с мужчиной не хотелось. В их отношениях наметилось хоть и хрупкое, но равновесие.

Девушка не задерживалась долго на одном месте. Нервное возбуждение требовало движения, действий. Только так удавалось спрятать от окружающих дрожь рук, срывавшийся голос и полуобморочное состояние.

Ловила на себе частые взгляды Кэптена. Он перешёл за стол к Матфейсену и Деборе и оттуда наблюдал за ней. Его глаза мерцали таинственным светом, притягивали и одновременно пугали.

В какой-то момент поведение Адриана изменилось. Ника поняла, что он то и дело возникает на её пути. То берёт её под локоть и уводит в сторону, то неожиданно появляется перед ней, когда она поворачивается лицом к окну, то под любым предлогом следует за ней, стараясь обогнать, закрыть собой от чужих глаз.

В очередной раз почувствовав присутствие мужчины за своей спиной, Ника не выдержала.

— Не путайтесь под ногами, господин Ван дер Меер. Со стороны ваше повышенное внимание к моей скромной персоне выглядит неестественным, — проговорила она сквозь зубы, поворачиваясь лицом к окну. — Спугнёте стрелка, сделаете только хуже. Если ему нужна я, он всё равно дождётся подходящего момента. Уйдите с линии огня.

«Если ему нужна я», — мысленно повторила девушка, стараясь удержать ускользавшую мысль.

— Не преувеличивай, компаньонка, — усмехнулся Кэптен, отстраняя её в сторону, будто она мешала ему пройти. — Я веду себя должным образом, а вот ты…

— Стой, — проговорила Ника сипло и уцепилась в рукав его полукафтана. — А если ему нужен ты, а я случайно попаду под пулю?

Ван дер Меер вздёрнул бровь и посмотрел на собеседницу с сомнением.

— Адриан, если его цель — ты? — не унималась она. Стала между ним и окном. Вышло нечаянно, неосознанно, но мужчина среагировал незамедлительно.

— Глупости, — поменялся с ней местами. Повернул её настолько резко, что у Ники закружилась голова. — Нет никакого стрелка. Страхи твои надуманные, тебе приснился плохой сон.

Её блуждающий взгляд зацепился за скучавшую Дебору.

— Матфейсен где? — спросила Ника. — Как думаешь, если Де Ваал зашлёт к нему сваху и предложит свою дочь в обмен на титул, капитан клюнет?

Ван дер Меер внимательно прислушивался и присматривался к ней. Девушке показалось, что он подступил ближе и принюхался.

— Ну, выпила немного для храбрости, — не стала отрицать Ника. — Имею право.

— Руз, идём, я провожу тебя в твой покой. Напрасно тебя послушал. Ума не приложу, почему поверил тебе? Дивлюсь, как ты сумела заморочить мне голову?

— Как же, задуришь тебе голову, — хмыкнула она и непримиримо глянула в его глаза. — Ты бесчувственный, чёрствый, как прошлогодний пряник. Сухарь.

Кажется, именно так называют своих несговорчивых возлюбленных героини всех любовных романов. Почувствовав на локте мёртвую хватку Кэптена, прилюдно вырываться не стала.

Впрочем, в их сторону никто не смотрел. В VIP-зонах царило оживление. Мужчины перешли к женщинам. Слышались шутки и смех. София не успевала подавать кувшины с вином и закуски.

— Я не уйду, — возразила Ника. — С какой стати? Мы с тобой не пара, и указывать, что мне делать, ты не будешь. Отойдите от меня, господин Ван дер Меер.

— Ухожу, — вдруг отчеканил он и стремительно направился к выходу.

Ника опешила. Не ожидала, что Кэптен сдастся настолько быстро. Провожала его удивлённым взором. Поняв, куда он так резко заспешил — даже перестал хромать, — понимающе кивнула.

У входа в кофейню в ожидании своего начальника стоял Алан Матфейсен. Он что-то сказал Ван дер Мееру, мазнул по Нике невидящим взором и они вместе ушли.

Поведение капитана ночного дозора девушке не понравилось. В его всегда выверенных, неторопливых движениях чувствовалась неприсущая ему нервозность.

Ника сорвалась с места и последовала за мужчинами.

Они шли быстро. Матфейсен о чём-то негромко говорил своему начальнику, однако расслышать ничего не удалось. Девушка ускорила шаг. Дойдя до угла дома, остановилась. У тополя, росшего на той стороне улицы, а именно напротив наполовину зашторенного окна кофейни, стояли стражники и что-то вполголоса обсуждали. Увидев Ван дер Меера с капитаном, замолкли.

Не раздумывая, Ника направилась к ним. Подойдя ближе, увидела под деревом неподвижно лежавшего лицом вниз мужчину в чёрном плаще. Рядом валялась его шляпа. Ветер играл прядями редких волос на его голове.

Один из стражников держал мушкет.

— Зульский, — протянул его Матфейсену. — Новенький.

— Лёгкий, кремнёвый, — сказал второй стражник с завистью.

— Сошку с собой таскать не нужно, — подтвердил первый со вздохом.

Ника стояла за их спинами в двух шагах от убитого. Крупная дрожь сотрясала тело. Что мужчина, лежавший на мостовой, стрелок, было понятно без слов. Мёртвый стрелок.

Ван дер Меер из-подо лба быстро глянул на легко одетого третьего стражника, и тот ему незаметно утвердительно кивнул. Молодой, невысокий, подтянутый, крепкий, без оружия, с холодным бесстрастным взглядом, он не походил на остальных дозорных.

Кэптен поддел тростью шляпу мертвеца и распорядился:

— Переверните его.

Когда его приказ выполнили, Ника не сдержалась, вскрикнула:

— Готскенс! — и прижала ладонь ко рту.

Широко открытыми глазами смотрела на убитого. Почему она не догадалась раньше, что это Мейндерт Готскенс? Ей же снилась паутина, облепившая руки и лицо. Паучья паутина! Если бы она проанализировала свой сон, вспомнила мельчайшие детали, то настояла бы проследить за мужичком-паучком от самого дома.

Она всё ещё смотрела на убитого, когда Ван дер Меер схватил её за локоть, развернул к кофейне и насильно увлёк за собой. Хоть было и больно, но Ника осталась ему благодарной. Заставить себя тронуться с места она не могла — не держали ноги. Осознав, что оказалась права в своём пророчестве, она испугалась не на шутку.

Казалось бы, стрелок убит, и можно выдохнуть. Но девушку одолевали сомнения: есть ли третий участник преступного сговора? Госкенс мог выступать посредником между заказчиком и Якубусом.

Когда Кэптен довёл Нику до угла дома, она остановилась.

— Пусти! — попыталась вырвать руку из захвата. — Это ты приказал убить Мейндерта Готскенса?

— Не убить — привести приговор в исполнение, — жёстко ответил мужчина.

— Не поспешил? — девушка выдернула руку из ослабевшей хватки. — Ты уверен, что нет третьего, кто перекупал договоры займа?

— Уверен. Мои люди с утра следили за Готскенсом. Только что в подвале его дома найден отравленным второй грабитель, — Адриан замедлил шаг и тотчас спросил: — Ты знала, что Якоб занимался разбоем? — распахнул калитку.

Ника дёрнулась как от удара и прошмыгнула во двор:

— Узнала после его смерти, когда мы с госпожой Маргрит нашли его ларец с чужими украшениями, деньгами и векселями, которые я вернула тебе.

— Вспомни, он никогда не обмолвился о Матфейсене? Может, Матфейсен приходил к вам и они с Якобом запирались в его покое?

— За те два месяца, что я провела в доме, — не преминула напомнить, кто она, — Якубуса с Аланом не видела. Думаешь, они были заодно?

Ван дер Меер не ответил, остановился на крыльце. Крылья его носа раздулись, глаза сузились.

— Неправда, Алан не такой, — горячо возразила Ника.

— Откуда тебе знать, какой он? Даже если Матфейсен самолично не участвовал в разбоях, то знал о делах своего капитана. Знал и молчал.

— Пусть так, — сбавила она тон. — Ты не можешь его за это осуждать. Мир полон насилия, несправедливости, жестокости. Каждый в нём борется за себя, свою семью, любимых, за их безопасность и спокойствие. Якубус мог жестоко отомстить, а Алану есть кого терять.

— Мужчине не к лицу попирать свою совесть, желая избежать скорби. Малодушие постыдно.

— Легко говорить, когда тебе не угрожают смертью твоих близких, когда некого терять.

Адриан на шаг отступил от девушки и осмотрел её с ног до головы. Его губы болезненно скривились.

— Ты не Руз, — закачал он головой. — Ты ходишь не так, как ходила она, говоришь не так, смеёшься не так, думаешь не так. Всё делаешь не так. Ты, истинно, не Руз. Ты сама чего-нибудь боишься в этой жизни? — схватил её за плечи. Глядя в лицо, выдохнул: — Что ты устроила в кофейне? Почему пошла за нами? Если бы невзначай… — тяжело втянул воздух носом.

Держал, не отпускал, пожирал её лицо прожигающим взором.

Ника зябко повела плечами и тихо сказала:

— Ничего же не случилось.

Затеплилась потухшая искра радости: за неё беспокоятся! Её по-прежнему… любят?

— А если бы случилось, Руз? — мужчина тряхнул головой. — Или как тебя…

— Руз, — поддакнула она. — В этом мире я навсегда останусь Руз. Я уже привыкла, — в глазах блестели слёзы счастья.

Ван дер Меер вздохнул и направил девушку к двери.

— Всё закончилось? — спросила она. — Теперь я могу спать спокойно?

Ей не ответили. Трость Кэптена застучала в гулкой тиши коридора. Он ушёл в кофейню.

Вспомнив о «доспехах», Ника торопливо свернула в ванную. Водонагреватель и трубы обещали доставить через неделю. Плитка будет готова только через две. Ремонт в ванной следует закончить до отъезда во Францию. Пока девушка избавлялась от «бронежилета» и обтиралась влажным полотенцем, думала.

Душу наполнила тихая радость: несмотря на парадоксальную ситуацию, Ван дер Меер поверил ей и принял меры предосторожности.

Почему он закрыл большую часть окон, Ника поняла, когда увидела мёртвого стрелка под деревом. Кэптен усложнил ему задачу и лишил выбора — оставил для манёвра одно дерево. При закрытых окнах только стоя у этого тополя можно было увидеть, что происходит в кофейне. Выстрелить, добежать до угла и скрыться в переулке получилось бы не так быстро, как рассчитывал стрелок. И то при условии, если спрятавшийся в кроне дерева стражник по какой-то причине его не зашибёт. Шанса не оказаться пойманным, убийца не имел.

Ника вернулась в кофейню.

Постояльцы разошлись. София торопливо убирала столы, Ида мыла полы. В кухне гремела посуда.

Матфейсен и Ван дер Меер сидели за барной стойкой, пили вино и секретничали.

Ника подошла к ним со стороны прилавка, и мужчины уставились на неё. Она взяла кувшин с вином, налила полстакана. Как ни держалась, но руки дрожали, выдавая её внутреннее состояние.

— За успешно проведённую операцию, — отсалютовала поднятым стаканом и, не глядя на мужчин, выпила.

Поморщилась — вино не стало вкуснее, — взяла ломтик сыру, положила в рот и посмотрела на молчаливых собутыльников.

Они переглянулись.

Поскольку никто с ней не заговорил, девушка сказала:

— Скучно с вами, господа капитаны, — отошла и села за столик к Деборе.

— Алана ждёте? — спросила устало.

— Жду, — опустила та глаза.

Комментировать чужие отношения Ника не стала.

— Завтра рано не приходите. Хочу выспаться, — ноги ослабели, в голове зашумело.

Ника растёрла лицо ладонями и ушла в кухню. Дала работницам по гульдену, поблагодарила за сверхурочную работу, наказала Хенни не забыть закрыть все двери и поднялась в мастерскую.

Убрала письма, погасила в подсвечнике две свечи, оставив гореть одну, и какое-то время посидела за столом. Хмель выветрился. Уставшее тело обмякло, наполнилось тяжестью.

По непонятной причине Ника не находила себе места. Вроде всё закончилось, покушение на её жизнь или жизнь Кэптена предотвращено, а на душе легче не стало. Что-то мешало пойти в свою комнату, снять неудобную одежду, лечь в постель и забыться сном.

Девушка подошла к окну и открыла его. Вдохнула ночной воздух. Он похолодел, сгустился, потянуло сыростью. Ветер разогнал низкие облака и утих. Засветился тонкий серп молодого месяца, под ним далёким светом замерцали ночные звёзды. Аромат цветущих кустов усилился.

Из кофейни вышли Алан Матфейсен и Дебора. Капитан заботливо поддерживал свою спутницу под локоть. Слегка наклонившись к ней, слушал, о чём она говорила.

Ника подумала, что из них выйдет хорошая пара. Оба спокойные, уважительные, много повидали и испытали в жизни. Их совместная жизнь будет такой же тихой, размеренной и правильной, как их характеры.

Когда в мысли вклинились нечёткие удары трости по полу коридора, её сердце забилось сильнее.

Она не стала ждать вежливого стука в дверь — отворила её и отступила в сторону, пропуская ночного гостя. С удивлением опустила глаза на руки Ван дер Меера.

— Вот, принёс тебе подарок, как ты хотела.

— Ты запомнил, — рассмеялась она, принимая новый, пахнувший клеем и вощёной бумагой небольшой глобус.

— Сегодня доставили из Амстердама. Покажешь мне открытые новые северные земли. Покажешь всё и расскажешь обо всём. Не так ли?

— Расскажу.

Они стояли напротив друг друга, смотрели один другому в глаза и не двигались.

Ника слышала исходивший от тела мужчины жар. Аромат его парфюма окутывал душным облаком. Она вдыхала его и не могла надышаться.

— Уедешь? — от низкого голоса Кэптена её бросило в дрожь.

— Уеду, — ответила она, всматриваясь в его потемневшие глаза.

— Останешься, если я попрошу тебя остаться?

— Попроси, — блуждала взором по его лицу, залёгшей складке между бровями, сжавшимся губам.

— Прошу, останься, — услышала, что хотела: не во сне — наяву.

Она шагнула к нему, и он с поспешной горячностью прижал её к себе и торопливо заговорил:

— Руз или… мне всё равно, кто ты, откуда. Я люблю тебя… люблю вот такой, непослушной, порой вздорной, несносной. Если ты уедешь во Францию, я последую за тобой, буду там, где будешь ты.

Его ладонь легла на её затылок, другая прижала девушку к себе.

Глубокий поцелуй затянулся.

Ника растворилась в мужских объятиях, в его смелых прикосновениях, в обжигающем дыхании, потеряла счёт времени. Под сомкнутыми веками вспыхивали и гасли яркие разноцветные искры.

— Руз, — прошептал он и поцеловал её в висок. — Хочу спросить… объясни мне… — отстранился и посмотрел в её глаза. — Как?.. Как так вышло?.. Руз погибла здесь, тебя убили там. Как твоя бестелесная душа попала в тело Руз? Как нашла его? Как прошла сквозь время и смогла оживить мёртвое тело?

Ника качнула головой:

— Не знаю. Наверное, я знала, что встречу здесь тебя.

Она погладила его по щеке, скользнула ладонью к вороту рубашки, привстала на цыпочки и горячими губами коснулась его шеи. Прижала руку к его гулко бившемуся сердцу и выдохнула в ключицу:

— Останешься до утра?

Адриан вздрогнул, перехватил её руку, поцеловал внутреннюю сторону ладони и прижал к груди.

— Это безрассудно… — медленно, словно борясь с собой, отстранился. — Прости, я забылся, потерял голову. Сдерживаю себя с трудом, чтобы не поддаться… Руз, я не хочу, чтобы мой сын родился во грехе. Один год, нам следует подождать всего один год.

Ника вздохнула — он прав, но… ждать целый год, когда между ними рухнули все преграды и счастью ничего не мешает?! Ждать триста шестьдесят пять дней?!

Ван дер Меер что-то достал из внутреннего кармана полукафтана, взял руку Ники и надел на её указательный палец небольшое золотое кольцо с рубином круглой огранки — изящное и изысканное:

— Оно твоё. В знак моей безграничной любви к тебе. Руз, год, всего лишь год и я прилюдно смогу назвать тебя своей суженой.

Ника стояла в объятиях любимого, молчала и ощущала себя бесконечно счастливой. Сбылись её самые заветные желания и мечты. Больше нет преград, нет недосказанности, нет сомнений. У неё есть всё, чего можно пожелать от жизни: дом, семья, безбедное будущее, любимый.

Теперь она точно знала — она там, где быть должна, где ей хорошо и спокойно. Она любима и любимый рядом с ней.

Всё когда-нибудь заканчивается.

За одним периодом наступает следующий. Будет он легче прежнего или труднее, не столь важно — он будет другим.

За приятными хлопотами незаметно пролетит год.

Промчится лето с жарким солнцем и иссушающим ветром. Минует осень с молочными утренними туманами и прозрачным воздухом. Пройдёт зима с уютными вечерами и душевными разговорами у горящего камина.

Снова наступит весна с нежной майской зеленью, со стойким, усиливающимся к ночи цветочным запахом, с благоуханием буйно цветущих кустов акации, шиповника и сирени.

Будет венчание и будет первая брачная ночь. Ночь, полная страсти и неуёмных желаний.

В открытое окно будет заглядывать любопытная луна, а из дальних уголков сада ветерок донесёт чарующий аромат цветущей розы.

Весь мир исчезнет, останутся только двое — он и она.

Будет всё: знойная темнота ночи, запах мужчины, прикосновение его крепких ладоней, нега чувственных объятий.

Будут его губы на её губах, тяжесть сильного, напряжённого тела, стоны, слившиеся в один, переплетённые пальцы рук, общее биение сердец.

Задрожит раскалённый воздух, охватит тягучее мучительное томление, накроет душная волна блаженства. Он и она задохнутся от наслаждения минутами настоящей близости, когда две половинки станут одним целым.

Будет всё: алые от поцелуев губы, полувздохи, полупризнания, клятвенные обещания:

— Единственная… Любимая…

— Навсегда…

Конец.