Нехоженые тропки

Глава 2. Дорожки нехоженые

Итак, мы усадили Эмона Митчелла на стул, который я освободил, Кэти влила в него солидную толику своего спасательного кофе, и постепенно мы вытащили из него его историю. Он немного расслабился, как только понял, что мы были готовы отнестись к нему серьезно, независимо от того, насколько странной казалась нам его история. Но он все еще предпочитал разговаривать, в основном, со своей кружкой с кофе, не глядя на нас.

— Мои… преследователи точно не были призраками, — сказал он. — Они были весьма вещественны, весьма реальны. Кроме прочего… они были мной. Или, точнее, мной — только моложе. Та же одежда, те же слова — которые я обычно говорил и в которые верил. И они были злы на меня. Кричали и толкали, убеждая меня. Они сказали, что я предал их, не становясь тем, кем должен был бы стать по их замыслу.

— Что вы из себя представляете, мистер Митчелл? — спросил я, чтобы подтвердить, что слушаю.

— Ну, я работаю на большую корпорацию здесь, в Лондоне. Полагаю, довольно успешно. Хорошая зарплата… И я женат, у меня двое чудесных детей. — Прервавшись, он вынул бумажник и показал фотографии его жены, Андреа, и его двух детей, Эрики и Рональда. Они выглядели вполне обычными, хорошими простыми людьми — такими же, как и он сам. Он нежно улыбнулся изображениям, как если бы они были единственными ниточками, связывающими его с миром, который он знал и понимал, а потом неохотно убрал их назад. — Этим вечером домой с работы я возвращался на автопилоте, прокручивая в голове последние события. Как всегда мысленно считал остановки, и когда настала очередь моей, вышел из поезда. И только оглянувшись по сторонам, я понял, что это не было моей остановкой. Я вышел на станции, которую я прежде никогда не видел, под названием «Темная Сторона». Я развернулся, чтобы сесть обратно в поезд, но тот уже ушел. Я даже не услышал, когда. И люди рядом со мной на платформе… — Он вздрогнул, глядя на меня расширенными от испуга глазами. — Некоторые из них не были людьми, мистер Тэйлор!

— Я знаю, — успокаивающе сказал я. — Все в порядке, мистер Митчелл. Расскажите нам все. Мы Вам верим. Что было потом?

Он еще глотнул кофе, его губы утончились от горечи, которая, казалось, окружала его.

— Стыдно сказать, но я бежал. Просто пробивал себе путь сквозь толпу — со станции на улицу. Но там было еще хуже. Все было неправильным. Искаженным. Как будто у меня кошмар, и я не могу проснуться. Улицы были полны странных людей, существ и… вещей, которые я даже не могу назвать. Вряд ли когда-нибудь в жизни я боялся сильнее. Я не знаю, где я был. Не узнал ни одного из названий улиц. И всюду были магазины, клубы и… заведения, в которых мне предлагали вещи, о каких я даже не думал прежде! Ужасные вещи… После этого я стал смотреть только прямо перед собой, не обращая внимание ни на что, в чем не было необходимости. Все, о чем я мог думать — это добраться до Вас, мистер Тэйлор. Ведь у меня была Ваша визитная карточка. Она была у меня руке, когда я вышел из поезда. И на ней был Ваш адрес. Я пытался спросить дорогу у кого-нибудь из прохожих, не выглядящих слишком странно, но никто не хотел говорить со мной. Наконец, довольно потертый и вонючий джентльмен в сером пальто не по размеру указал мне правильный путь. Когда я обернулся, чтобы поблагодарить его, он уже исчез.

— Это да, — кивнул я. — Эдди это может.

— Все время по пути к вам у меня было чувство, что кто-то идет за мной. — Голос Митчелла упал до шепота, суставы его пальцев, сжимавших кружку с кофе, побелели. — Я постоянно оглядывался назад, но никого не видел. А потом какой-то человек выскочил из кустов и схватил меня за плечи. Я закричал, решив, что это грабитель, но увидел его лицо, и крик застрял у меня в горле. Это было мое лицо… только моложе. Он злобно усмехался, наслаждаясь шоком, который он видел у меня на лице. Его пальцы походили на когти, впивающиеся в мои плечи. «Думаешь, что сможешь убежать? — сказал он. — Думаешь так избежать ответственности за все, что натворил?»

— Я ничего не понимал. Я сказал, что я не понимаю его, но он продолжал кричать мне в лицо, что я предал все, во что мы когда-либо верили. Потом кто-то оттолкнул его в сторону, и я, было, решил, что спасен, но это был еще один я! Старше первого, но все же моложе меня теперешнего. Вы не представляете, как ужасно видеть свое собственное лицо, глядящее прямо на Вас с ненавистью в глазах. Он кричал еще что-то о жизни, которую я бессмысленно растратил. Его жизни. И затем были еще и еще, эти… доппельгангеры, все из различных периодов моей жизни, таща меня и вопя на меня и друг на друга, борясь с друг другом, чтобы добраться до меня. Целая толпа кричащих и борющихся людей, и всех они — я! Я убежал. Просто опустил голову и убежал, пока они были заняты друг другом. Я никогда не считал себя трусом, но я не мог смотреть в лицо всем этим другим я, говорящим такие жуткие вещи, обвиняя меня в том, что я сделал что-то… ужасное. — Он глубоко вздохнул и посмотрел на меня с напряженной улыбкой. — Скажите мне правду. Пожалуйста. Я в аду? Я умер и попал в ад?

— Нет, — ответил я. — Вы очень даже живы, мистер Митчелл. И это не ад, это — Темная Сторона. Хотя иногда отсюда виден ад. Главное, что вам надо знать… я могу назвать вас Эмон? Спасибо. Главное, что вам надо знать, Эмон, вы попали туда, где вам делать нечего. Вам здесь не место. Но не волнуйтесь — вы среди друзей. Я верну вас туда, где вы должны быть.

Эмон Митчелл просто обмяк на стуле, и облегчение прямо хлынуло из него. Кэти подхватила кружку с кофе, которая выскользнула из его пальцев. Она ободряюще похлопала его по плечу.

А потом моя усиленная серебром, укрепленная, защищенная амулетами дверь в офис вдруг распахнулась, и в нее ураганом влетели еще двое Эмонов Митчеллов. Это совершенно точно был тот же самый человек, только в разных возрастах. Самый молодой выглядел лет на двадцать, наверное, еще студент, в футболке с логотипом в защиту китов, ярко-синих брюках-клеш, с длинными волосами и неказистой бородкой. Он был бы смешным, если бы не выглядел настолько сердитым и опасным. Второй был, наверное, лет на десять старше, в новом костюме цвета морской волны, чисто выбритый, с очень короткой стрижкой. Он выглядел так же сердито и, возможно, еще более опасно, потому что был более сосредоточен и более опытен. Я решил думать о них как об Эмоне-20 и Эмоне-30, а о моем клиенте — как Эмоне-40, просто чтобы не забивать голову. Я встал между своим клиентом и вновь прибывшими, и те злобно уставились на меня.

— Убирайтесь, — сказал Эмон 20. — Вы не знаете, что сделал этот ублюдок.

— Убирайтесь, или мы вас убьем, — сказал Эмон 30.

— Охрана! — крикнула Кэти.

Закрытая дверь, которую я до этого не замечал, распахнулась, огромная и внушительно волосатая рука выстрелила из туалета и жестко обхватила обоих вторгшихся Эмонов. Они отчаянно сопротивлялись захвату, но с руками, прижатыми к бокам, были беспомощны. Они кричали и проклинали, пока я не подошел и не влепил обоим по предупредительной затрещине.

В голову пришла мысль, от которой я обернулся к Кэти.

— Можно узнать, что находится на другом конце руки этой штуки?

— По-моему, лучше об этом не спрашивать, — ответила она, и я вынужден был с нею согласиться.

Я подарил злоумышленникам свою лучшую пугающую улыбку, и они усмехнулись мне в лицо в ответ. Лучшее доказательство того, что это новички на Темной Стороне. У всех прочих была бы причина испугаться.

— Итак, — сказал я терпеливо. — Сейчас вас держит рука, достаточно большая, чтобы серьезно задуматься, к чему же она крепится. Рука, которая сделает все, что я скажу. И, поскольку в ближайшее время от нее никуда не деться, будь я бы на вашем месте озадачился, что будет, если я не получу от вас некоторых ответов. А теперь почему бы вам не сказать мне, что вы здесь делаете и что имеете против моего клиента? Всегда есть шанс решить все мирным путем. Честно говоря, шанс не велик — это, все-таки, Темная Сторона, — но я чувствую, что нужно попытаться.

— Он предал меня! — сказал Эмон-20, почти выталкивая слова, его лицо потемнело от гнева. — Посмотрите на него! Просто еще один безликий робот в костюме. Все, что я когда-либо ненавидел и презирал. Я никогда не собирался быть им! У меня были мечты и амбиции, я собирался чего-то достигнуть и что-то сделать, стать кем-то значимым, делая то, что имеет значение! Я собирался изменить мир… жить жизнью, которой можно гордиться…

— Мечты и сны хороши, — сказал Эмон-30 голосом холодным, но контролируемым. — Но ото сна просыпаются. У меня были задор и амбиция. Я шел к цели — быть движущей силой в деловом мире. Я никогда бы не согласиться стать просто винтиком в машине — как он! Посмотрите! Менеджер среднего звена средних лет, убивающий время до пенсии.

— Я собирался быть экологом! — сказал Эмон-20. — Бороться за окружающую среду! Никаких компромиссов в деле защиты Матери — Земли!

— Точно — точно! — глумился Эмон-30. — Новые мечты, новые иллюзии. У меня было достаточно времени на карманные перемены и добрые намерения. Я собирался стать богатым и сильным, и заставить мир обрести смысл!

— И что же? — спросил я Эмона-40. — Что случилось?

— Я влюбился, — сказал он тихим, почти не повинующимся голосом. — Я встретил Андреа, и это было как найти свою потерянную половинку, которой никогда не было. Мы поженились, потом появились дети; и я никогда не был более счастлив. Они стали моей жизнью. Намного более важной, чем всякие мечты и амбиции моих прежних дней, которые я никогда бы не смог реализовать. Один из уроков зрелости — научиться признавать пределы свои возможностей.

— Правда? — воскликнул Эмон 20. — Ты выбросил на помойку мои мечты в обмен на какую-то сучку и несколько сопливых пеленок?

— Ты постарел, — с горечью сказал Эмон-30. — Ты понял, что с миром слишком трудно справиться, и поэтому согласился на пригород и завязки на фартуке.

— Ни один из Вас никогда не любил, не так ли? — спросил Эмон-40.

Эмон-20 громко фыркнул: — Женщины? Полюбить и бросить. Они только помеха.

— У меня были более важные цели, — сказал Эмон-30. — Брак — это ловушка, якорь, помеха движению вперед.

— Не могу поверить, что когда-то был вами, — сказал Эмон-40. — Таким маленьким, таким ограниченным. Не способным думать ни о ком, кроме себя-любимого. При всех ваших грандиозных замыслах и амбициях можете ли вы сказать, что когда-то были действительно счастливы? Жизнь была наполнена смыслом? Удовлетворением?

В его голосе была сила и осуждение, заставившие его младшие я взять паузу, но только на миг.

— Тебе не убежать, — сказал Эмон-20. — Нам дана власть, власть изменять вещи. Изменить тебя! Власть переделать нашу жизнь в то, чем она должна была стать.

— Магия вероятностей, — сказал Эмон-30. — Власть переписать историю, выбирая среди других вариантов жизни. Ты — ошибка, сбой, которого быть не должно.

— Я собираюсь отменить все твои решения, — сказал Эмон-20. — Уничтожить тебя моей магией!

— Моя магия сильнее твоей! — немедленно зарычал Эмон-30. — Победит мое будущее, а не твое!

После этого у каждого из них как-то образовалась свободная рука, и они замахали волшебными палочками. Я был поражен настолько, что на миг опешил. Веками на Темной Стороне никто не пользовался палочками. Палочки ушли в прошлое вместе с черными кошками и заостренными шляпами. (Ладно, при Дворе Фэйри они по-прежнему в ходу, но ведь Фэйри — прирожденные маги). А потом мы с Кэти вынуждены были спасать свои шкуры, поскольку Эмоны-младшие начали применять магию вероятности не только друг на друге, но и вообще вокруг. Лучи чистой случайности выстреливали из палочек, плюясь и треща, распространяя энергию, которая двигает кости в игре или подброшенную монету, способную изменить результат чего-угодно по воле мага. И в комплекте с магией у нас были два дилетанта с палочками, которые могли лишь отпустить ее на волю, позволив ей разрастаться, изменяя все своим прикосновением. Я толкнул Кэти в безопасное место позади тяжелого дебового стола, а только потом сообразил, что Эмон-40 по-прежнему сидит на стуле, с открытым от удивления ртом глядя на все происходящее. На четвереньках я прополз по ковру, пряча голову, стащил Эмона-40 со стула, и в соответствующих выражениях отправил за тот же стол.

Оба младших Эмона обратили внимание на гигантскую руку, в объятиях которой они по-прежнему пребывали. Они раз за разом обстреливали ее их своих палочек, от переливов и сверкания энергий рука несколько раз поменяла цвет, а затем внезапно и совершенно точно стала женской. С розовым лаком на ногтях. Пальцы разжались, и рука шмыгнула назад в его туалет, наверное, в шоке. Эмоны-младшие оказались на свободе, обстреливая из палочек все, что попадалось на глаза, в поисках Эмона-40. Вреда от них могло бы быть гораздо больше, если б не необходимость уклоняться от магии друг друга.

Все, чего коснулись потрескивающие лучи, немедленно подверглось изменению. Постер «Spice Girls» на стене внезапно показал «Twisted Sister». Пуленепробиваемое стекло в единственном окне моего офиса вмиг стало мозаикой с изображением Святого Михаила, поражающего дракона. Из «Узи». Кофеварка стала заварочным чайником, а цветы из букета в вазе защелкали зубами друг на друга. Один луч ударил в стальную сферу бессмертных ИРов, которая отбила магию с громким объявлением: «Мы защищены, мартышка».

Эмон-40 выглянул из-за стола происходящее, и бормочущий луч магии изменения миновал его лишь благодаря Кэти, отдернувшей его с траектории. К сожалению, одна ее рука оставалась на виду слишком долго, и второй луч попал в нее. И Кэти внезапно стала Колином. Высоким, красивым молодым человеком в самом последнем «Versace». Он наивно моргал, глядя на меня, и в кои-то веки я не находил, что сказать.

Тогда Колин громко обложил Эмонов, и был немедленно поражен другим лучом, превратившим его обратно в Кэти, которая спряталась с приглушенным воплем. Мы снова посмотрели друг на друга.

— Даже не спрашивай, — сказала Кэти.

— Я не посмел бы.

— Сделай ЧТО-НИБУДЬ с этим дурдомом!

— Как раз думаю.

— Думай быстрее!

— Хочешь, лишу наследства.

К счастью, мне в голову пришла настоящая идея. Оба младших Эмона занялись старшим, оставив друг друга в покое. Я подождал, пока они не окажутся в противоположных углах офиса, и выскочил из-под стола, вопя во все горло. Оба уставили палочки на меня, я рухнул на пол, и два луча магии изменения ударили друг в друга. Получившееся столкновение вероятностей было уже слишком для существующих причинных связей, и оба Эмона исчезли. Видимо, реальность решила, что боевые волшебные палочки для первого раза — это перебор.

Вселенной действительно нравится быть опрятной, когда это возможно.

Кэти осторожно встала из-за стола, который теперь выглядел поделкой из самых разных пород дерева, и, убедившись, что все действительно чисто, вытащила за собой Эмона-40. Его глаза были распахнуты так широко, что это должно было быть больно, и он заметно дрожал. Кэти усадила его на стул, утешающее погладила по голове с каким-то рассеянным видом, и вздрогнула, оглядывая мой трансформированный офис.

— Чтобы навести порядок, нужно выкинуть все. Хотя новый постер мне нравится. И я знаю, что мне придется пролистать каждую проклятую папку, чтобы убедиться, что ее содержимое не изменилось. Джон, я хочу повесить за яйца того, кто повинен во всем этом! Если я вынуждена горбатиться, я хочу, чтобы кто-то за это ответил! Кто, черт побери, оказался настолько тупым, чтобы снабдить полных профанов магией изменения?

— Хороший вопрос, — сказал я. — Должно быть, наш новый клиент серьезнее, чем кажется.

— Да ну? — фыркнула Кэти. Ей пришла мысль, с которой уставилась на все еще ошеломленного Эмона-40. — Не уверена, можно ли действительно считать его клиентом, босс. Это не наш клиент, он не отвечает нашим требованиям, — посмотри на него, и ты поймешь, о чем я.

— Кто-то послал всех этих Эмонов ко мне, чтобы испортить мне день, — сказал я. — дело становится личным.

Кэти драматично закатила глаза. Она оставалась в стороне от всего этого, потому что она была подростком, но только пока.

— Опять на халяву, что ли? Деньги, которые ты получил от Ватикана, не вечные, знаешь ли. Одна аренда офиса обходится нам в копеечку. Тебе нужны денежные заказы, и срочно. До появления крутых парней с мясницким топором.

— Мои кредиторы могут взять числом, — ответил я. — Полно серьезных людей, злых на меня. Наверное… Я возьму Эмона в «Странных Парней». Вряд ли есть место безопаснее.

— «Странные парни»? — Кэти сказала с сомнением. — Учитывая его форму, не уверена, что он готов справиться с таким количеством странностей в одном стакане.

— Победа или смерть, — сказал я оживленно. — Я всегда верил в шоковую терапию шокового состояния. Осмотрись, пока меня не будет, и определи ущерб от случившегося. Оставь то, что можно исправить, и выброси остальное. Мы застрахованы?

Кэти тяжело посмотрела на меня:

— О чем ты говоришь?

— По-моему, что мне нужна хорошая выпивка, а следом еще — в вдогонку. Пошли, Эмон, мы собираемся посетить самый старый бар в мире.

— О, я не пью много, — сказал Эмон-40.

— Почему я не удивлен? Все равно пошли. У меня предчувствие, что скоро появится еще больше твоих дополнительных версий, и я хочу, чтобы бардак они устроили где-нибудь в другом месте. — Я сделал паузу и оглянулся по сторонам. — Кэти…, ты как-то говорила, у нас в офисе есть кошка?

Она пожала плечами.

— Ее съели компьютеры из будущего. Все равно это была не очень хорошая кошка.

Я взял Эмона-40 за руку и твердо повел к двери. Некоторые разговоры ни до чего хорошего не доведут, знаете ли.