Некоронованные короли Америки

«Зачем мне закон?»

В один из летних дней 1961 года на первых полосах американских газет под аршинными заголовками появилось сообщение, которое расценивалось как сенсация первого класса. Сообщение гласило: «В ночь на 25 июня в Сан-Франциско покончил жизнь самоубийством, выбросившись из окна десятого этажа большого отеля, Джордж Вандербильт, 47 лет, правнук основателя одной из могущественнейших монополистических групп Америки — династии Вандербильтов. О самоубийстве Вандербильта сообщила его последняя, четвертая, жена, которая заявила: «Вчера он приехал с деловой встречи, и я вышла, чтобы переодеться. Когда я вернулась, его не было в комнате. Все уже произошло»».

Что же случилось? Почему миллиардер, отпрыск одной из богатейших фамилий Америки, не придумал ничего лучшего, как выпрыгнуть из окна и разбиться насмерть?

Следствие показало, что самоубийство Джорджа Вандербильта связано с экономическими затруднениями и значительными финансовыми потерями. «В последнее время, — заявила полиция, — Вандербильт был-угнетен и подавлен, так как на него обрушилась целая серия крупных финансовых неудач».

Надо сказать, что финансовые неудачи обрушились не только на Джорджа Вандербильта, но и на все это семейство, некогда входившее в первую пятерку миллиардерских семей Америки.

Основатель династии Вандербильтов — пожалуй, самая колоритная фигура среди американских миллионеров прошлого века. Корнелий Вандербильт родился в 1794 году, в том самом году, когда Элетер Дюпон в страхе перед революцией пересек океан и высадился в Делавэре. С точки зрения общепринятой морали и законов цивилизованного общества Вандербильт, начавший свою деятельность в качестве владельца парома в Нью-Йоркском порту, должен был бы очень скоро оказаться за тюремной решеткой или на каторге. Однако в условиях буржуазной Америки он стал миллиардером. В книге «История американских миллиардеров» Густав Майерс пишет: «Первые миллионы Вандербильта получены им главным образом в результате вымогательства, обмана и воровства».

Официальная пропаганда США, изображающая дело так, будто все крупные состояния в Америке — результат упорного труда и необычайных талантов их обладателей, не любит упоминать о Вандербильте. Слишком уж скандальна была его деятельность. Столкнувшись с ней, рассыпается, словно карточный домик, вся версия о трудолюбии и талантах миллиардеров.

Вот только одна махинация Корнелия Вандербильта, принесшая ему первые сотни тысяч долларов. Когда в Соединенных Штатах началась гражданская война, правительству потребовалось много судов для перевозки солдат. Беззастенчивый мошенник Вандербильт, пользуясь своими связями, собрал со всех корабельных кладбищ, отовсюду, где было можно, всяческую рухлядь, фактически непригодную к плаванию. Как Чичиков за мертвые души, Вандербильт платил за эти посудины гроши. Кое-как подлатав и подкрасив их, он предложил большую партию таких, с позволения сказать, «судов» государству.

Предварительно он сунул взятки нескольким чиновникам. «Корабли» Вандербильта купило правительство, причем заплатило за них, как за новые и полноценные суда. Вандербильта нимало не интересовало, что многие из этих посудин, едва выйдя в море, шли ко дну, из-за чего погибли сотни американцев. Взятки — и следствие прекращено, а в кармане предприимчивого дельца — сотни тысяч долларов. Эта морская «операция», помимо долларов, дала Вандербильту звание «коммодора» — предадмиральское во флоте США. Именно тогда в ответ на опасливые увещевания одного из своих помощников наглец и бросил непревзойденную по цинизму реплику: «Закон? Зачем мне закон? Разве я не обладаю силой?»

Вскоре, однако, одни только «морские перевозки» перестали удовлетворять Вандербильта, и он переключился на железные дороги. В середине 60-х годов XIX века при помощи всяческих махинаций, безжалостно уничтожая конкурентов, он приобрел несколько железных дорог, объединив их в единую систему. Вандербильт захватил нью-йоркскую Центральную железную дорогу — одну из важнейших в стране.

Чтобы стать ее хозяином, этот бизнесмен не остановился перед открытым бандитизмом. Финансовые советники Корнелия Вандербильта рекомендовали ему потихоньку начать скупать акции Центральной железной дороги и неожиданно для конкурентов сосредоточить в своих руках контрольный пакет. Способ в мире американского бизнеса обычный. Однако он показался Вандербильту слишком медленным, а главное, слишком дорогим. Он решил действовать иначе. Вандербильт задумал разорить владельцев дороги. С этой целью его люди ночью останавливали на дороге поезда, разбирали железнодорожное полотно, ломали мосты. Нарушалась регулярность движения, было много человеческих жертв. Дела на железной дороге шли все хуже, и, когда отлив пассажиров принял угрожающие размеры, Вандербильт предложил владельцам железной дороги продать ее ему. Те были рады избавиться от убыточного предприятия и сбыли по дешевке все принадлежавшие им акции.

Лишь две «коммерческие» операции из сотен, осуществленных этим «финансовым гением». Но они дают достаточно наглядное представление о методах, этике, понятиях о дозволенном и недозволенном, об элементарной нечистоплотности столь почитаемого в сегодняшней Америке дельца.

Наследство коммодора

Здесь уместно, более того, необходимо одно отступление. Если бы дело шло о столетней давности махинациях и делишках одного прохиндея, ставшего миллионером, то, быть может, обо всем этом и не стоило бы распространяться так подробно. Но дело в том, что Корнелий Вандербильт был своего рода первооткрывателем, основоположником, методы которого воспринял весь деловой мир сегодняшней Америки. Мораль Вандербильта — дельца прошлого века — это мораль американского бизнесмена века нынешнего.

Замечательный американский писатель О’Генри был современником Корнелия Вандербильта. И кто знает, быть может, образ знаменитого Акулы Додсона из замечательного рассказа «Дороги, которые мы выбираем» навеян именно Вандербильтом…

Однажды американский журнал «Нейшн» поведал о таком случае. Три партнера возглавляли фирму с многомиллионным оборотом, приносившую им крупные доходы. «Один из партнеров, — рассказывает журнал, — был отличным бизнесменом-администратором, пользовался любовью сослуживцев и хорошо справлялся с работой. Двое других прикинули, что, если им удастся найти способ свалить его, они получат его долю прибыли».

Руководствуясь этим соображением, продолжает свой рассказ журнал, они прибегли к общераспространенной тактике капиталистов наших дней — наняли детективов, чтобы те раздобыли какие-нибудь компрометирующие сведения об их партнере. Бизнесмены не имели ни малейшего представления, какие именно порочащие факты добудут им сыщики, — важно лишь, чтобы их можно было использовать для достижения поставленной цели. Платные детективы тут же подключили к домашнему и служебному телефонам ничего не подозревающей жертвы устройства для подслушивания разговоров. Но результаты подслушивания не принесли ничего, кроме разочарования. Из телефонных разговоров не удалось выудить ни одного мало-мальски пригодного порочащего фактика. Отчаявшись, партнеры-заговорщики поручили детективам заняться подслушиванием бесед в собственной частной конторе их приятеля.

Это не представляло никакой трудности. Минутное дело — в розетке на стене был установлен миниатюрный микрофон, с которого записывался на пленку любой разговор, происходивший в стенах конторы, в том числе и болтовня босса с его личной секретаршей. Эта парочка, как удалось установить с помощью микрофона для подслушивания, имела обыкновение по нескольку раз в неделю допоздна засиживаться в конторе, причем задерживали их там явно неслужебные дела.

Вооружившись неопровержимыми доказательствами легкомысленного поведения своего партнера, оба деятеля сбросили личину дружбы и предложили ему подать в отставку, пригрозив в противном случае проиграть компрометирующую запись жене и детям бывшего друга. У неосторожного партнера, в собственной конторе которого у стен оказались уши, не оставалось иного выбора. На той же неделе он ушел в отставку.

Так рассказывает журнал «Нейшн», а он хорошо знает нравы американских бизнесменов. И что с того, что «акула» Додсон действовал при помощи сорокапятика-либерного кольта, а современные «акулы» используют портативный микрофон, суть дело от этого не меняется!

Речь идет не о единичном факте, а о явлении типичном. Американский социолог Раймон Боумхарт провел специальный опрос 1700 представителей делового мира с целью определить их моральный облик. Результаты опроса более чем показательны. Каждые четверо из семи опрошенных заявили, что будут нарушать моральный кодекс всегда, когда, по их мнению, это не принесет им ущерба. А каждые четверо из пяти подтвердили, что в той сфере деловой активности, где они действуют, нарушение моральных норм является делом обычным.

Вот оно, наследство коммодора!

Журнал деловых кругов Америки «Модерн оффис просиджерс» обратился не так давно к своим читателям с таким вопросом: «Возможно ли продвижение вверх но служебной лестнице компании только при помощи честных методов?» Подавляющее большинство из опрошенных ответило категорическим «Нет!».

А вот еще одно свидетельство. Газета «Уолл-стрит джорнэл» провела расследование методов, ставших обычными в деловой практике американского бизнесмена. В частности, газета сообщила об охотничьем домике стоимостью в 60 тысяч долларов, расположенном в лесистых горах в окрестностях Портленда (штат Орегон). Многие компании содержат такие охотничьи домики, пишет «Уолл-стрит джорнэл». Клиентов приглашают в уединенные местечки «погостить», отдохнуть от дел. По мнению предпринимателей, такие методы способствуют установлению дружеских отношений между фирмой и клиентами. «Руководство крупной флоридской фирмы — поставщика пищевых продуктов, — сообщает «Уолл стрит джорнэл», — имеет в своем распоряжении ранчо размером в несколько тысяч акров, которое используется для ублажения заказчиков всеми прелестями самого роскошного образа жизни».

Что имеется в виду под «прелестями самого роскошного образа жизни», мы узнаем из попавшего на страницы американской прессы дела некоей Неллы Богарт, Профессия этой доступной красавицы именуется древнейшей в мире. Нет, она не была вульгарной проституткой, не шаталась по панели, не хватала за руку прохожих. Она разъезжала в шикарной машине, появлялась в обществе в дорогих туалетах, занимала виллу в фешенебельном районе. Официальное положение Неллы Богарт — высокооплачиваемая служащая крупной фирмы «Дженерал электрик сплай компани оф Ньюарк».

В платежной ведомости фирмы она значилась в графе «специалисты по сбыту продукции». Правда, сбывала Богарт ее несколько своеобразно: в одном из охотничьих домиков, вроде вышеописанного, она проводила дни, а главное ночи, с представителями фирм, с которыми ее компания вела дела. Было установлено, что после обработки клиентуры с помощью Богарт количество заказов фирмы заметно возрастало.

Несколько лет назад на американском книжном рынке появилась книга «Как можно разбогатеть, овладев искусством продажи», принадлежащая перу Винсента Салливэна, крупного специалиста в области рекламы. Целая глава этой книги посвящена описанию того, каким образом развеселые дамы, вроде Неллы Богарт, помогают фирмам расширять сбыт своих товаров.

Салливэн, в частности, описывает фешенебельную 12-комнатную квартиру, расположенную в респектабельном районе Нью-Йорка, куда может заглянуть какой-нибудь автомобильный магнат из Детройта или другой могущественный туз делового мира, чтобы посвятить вечер эротическим утехам.

В этот храм предосудительных удовольствий, как сообщал Салливэн, нет разовых входных билетов. Однако можно получить пропуск на весь сезон, стоит только передать заинтересованной рекламной компании заказ стоимостью примерно в четверть миллиона долларов.

«Сей позолоченный дворец плотских утех, — пишет Салливэн, — содержится на средства торговой организации, занимающейся поставкой рекламы в ряд журналов. Публичный дом служит для приманки заказчиков. При переговорах с заказчиком он играет роль главного козыря. Не было случая, чтобы с его помощью не удавалось заключить желанный контракт…

Этот метод сбыта широко известен в кругу комиссионеров под названием «сбыт с помощью публичного дома» и отнюдь не является такой уж редкостью. В Нью-Йорке имеется немало квартир, предназначенных для подобной обработки клиентов. Когда дело касается крупных заказов, пускаются в ход безнравственные и аморальные приемы», — констатирует буржуазный исследователь.

Коммодор Вандербильт в гробу не переворачивается. Ядовитое семя, им посеянное, дало на почве американского предпринимательства всходы буйные и смрадные. Беспринципность, возведенная в принцип, аморальность, ставшая моралью бизнесмена, ложь, интриги, доносы, распутство — это наследство не осталось только в пределах вандербильтовского семейства. Проценты с этого грязного капитала стали достоянием всех обитателей американского предпринимательского Олимпа.

«Зачем мне закон?» — вопрошал Корнелий Вандербильт. «Зачем нам закон?» — вторят ему и те, кто в джунглях, именуемых американским буржуазным обществом, призван сегодня стоять на страже этого самого закона.

Всю печать США обошла история, случившаяся некоторое время назад в городе Денвере. Однажды городская полиция была вызвана в ювелирный магазин, в который только что нанесли «визит» налетчики. Прибыв на место преступления, полицейские бандитов не обнаружили. Зато они нашли оброненные теми при поспешном бегстве золотые кольца, браслеты и портсигары. Решив по недолгом размышлении, что не будет особой разницы, если в убытках хозяев магазина будет числиться не 100, а 150 дорогих предметов, служители Фемиды преспокойно дограбили магазин, после чего благополучно отбыли.

Но это оказалось лишь началом. Вскоре прикарманивание добра, впопыхах оставленного налетчиками, перестало удовлетворять предприимчивых денверских полицейских, и они перешли к операциям более широкого масштаба. Группа полицейских подготовила, а затем осуществила ограбление большого универсального магазина. Журнал «Нейшн» рассказывает: «План ограбления продумали в мельчайших деталях. В роли взломщиков выступали свободные от дежурства полицейские. Одним из дозорных был полисмен, который нес дежурство на этом участке, — он расположился в своей патрульной машине прямо напротив универмага. Несколько дальше по улице сторожил в обычном автомобиле один из свободных от работы полицейских-громил. Еще один полицейский вел наблюдение через окно изнутри магазина. Двое полицейских-медвежатников вскрывали сейф. На это ушло полтора часа — 90 минут напряженного ожидания. Но когда дело наконец было сделано, их ждала богатая добыча — около 40 тысяч долларов наличными и примерно 25 тысяч долларов в виде чеков».

Преступники в полицейской форме вошли во вкус и не могли удержаться от искушения еще и еще раз пойти на кражу со взломом. Их успех породил подражателей. Скоро к воровству приобщились другие полицейские. Шайка росла и расширяла сферу деятельности. Затем в результате переформирования полицейских сил Денвера участники шайки грабителей оказались переведенными в другие округа. Но это привело лишь к тому, что взломщики организовали новые воровские шайки в полицейских участках, куда их направили на службу. Через некоторое время управление полиции Денвера прямо-таки кишело ворами.

Разработанная этими полицейскими-взломщиками техника ограблений гарантировала им почти полную безопасность. Кражу совершали полицейские, свободные от исполнения служебных обязанностей. Их дружки, несущие патрульную службу, подвозили в дежурных машинах к месту преступления как самих взломщиков, так и воровской инструмент. Затем полицейская машина, страхуя взломщиков, занимала удобный наблюдательный пост. Иногда для вящей безопасности неподалеку — в таком месте, откуда можно было обмениваться сигналами ручного фонарика со взломщиками, — оставлялась еще одна полицейская машина. В случае, если поблизости показывался кто-нибудь посторонний или если из участка по полицейскому радиотелефону передавался сигнал тревоги, караульные в патрульных машинах моментально предупреждали своих дружков, чтобы те быстрее удирали. Но такое случалось редко. Чаще всего «дело» совершалось гладко, после чего дежурные полицейские доставляли в своих патрульных машинах в безопасное место и взломщиков, и орудия грабежа, и награбленное.

В большинстве случаев тем самым полицейским, которые ночью грабили, на следующее утро поручали вести расследование преступления. Это их устраивало как нельзя лучше: если они чего-нибудь не предусмотрели и в спешке оставили накануне какие-то следы, то теперь, выступая в роли следователей, имели возможность уничтожить компрометирующие их улики. Существовала хитроумная система подкупа, разработанная специально для того, чтобы другие полицейские, патрулирующие в районе, где совершались кражи, не совали нос, куда не надо. Итак, обеспечив себе полную безнаказанность, довольные своей выдумкой, взломщики в полицейских мундирах совершали кражу за кражей.

Эта вакханалия продолжалась несколько лет и раскрылась благодаря чистой случайности. В дело были вовлечены сотни людей, хладнокровно растоптавших само понятие о порядочности и морали, — вот оно вандербильтовское «Зачем мне закон? Разве я не обладаю силой?». Эта заповедь гангстера стала принципом, нормой американского буржуазного общества.

Не случайно оно так чтит Корнелия Вандербильта. В главе «Аристократия денежного мешка» рассказывается об этом почитании, о гимне в честь пирата, пропетом не кем-нибудь, а миллиардером-президентом. Это не случайность, не оговорка, не ошибка. Это закономерность. Буржуазия своим идолом, героем, достойным подражания, избрала не кого иного, как пирата и стяжателя, поправшего законы и мораль, коммодора Корнелия Вандербильта.

Их будущее

Корнелию Вадербильту наследовал его сын Вильям. Он продолжал энергично действовать в сфере железнодорожного бизнеса. Второй Вандербильт решил внести свой вклад в дело обогащения семьи и дополнить отцовские методы своими собственными. Правда, не обладая ни изворотливостью, ни наглостью отца, Вильям Вандербильт развивал «деловую» активность в другой области — в области бракосочетаний. Он выдал свою дочь Консуэло замуж за английского герцога Мальборо. Как подсчитала американская печать, в общей сложности герцогский титул дочери обошелся папаше в 10 миллионов долларов.

Однако игра стоила свеч. Вместе с титулом Вандербильт получил такие связи в аристократическом и деловом мире Европы, которые вскоре позволили ему с лихвой вернуть все затраченные деньги.

Именно Вандербильты положили начало династическим бракам, ставшим столь модными у американских миллиардеров в последующие годы. Убедившись в выгодности подобного «помещения капиталов», семейство Вандербильтов вскоре выдало Глэдис Вандербильт замуж за представителя высшего венгерского дворянства графа Ласло Сечени. Дальше — больше. Одна из вандербильтовских дочерей вышла замуж за Гарри Пэйна Уитнея, которому отец, Вильям Ч. Уитней, оставил крупное состояние; часть его была приобретена путем участия в операциях компании «Стандард ойл», а другая — в результате целой цепи мошенничества и краж.

Старший Уитней, как явствует из многих официальных расследований и процессов, с успехом подкупал парламенты и городские советы, предоставлявшие ему и его компаньону концессии на трамваи и различные предприятия.

Корнелий Вандербильт-младший женился на дочери Р. Т. Уильсона, миллионера, капиталы которого составились главным образом из полученных в городе Детройте концессий. Вильям К. Вандербильт-младший женился на дочери архимиллионера-горнопромышленника сенатора Фзра из Калифорнии и купил себе место в сенате Соединенных Штатов, Так объединялись состояния различных миллионеров.

Однако фамилия Вандербильтов постепенно начинает перекочевывать в газетах из раздела «бизнес» в рубрику «свадьбы и разводы», в разделы светской хроники. На смену финансовым скандалам приходят скандалы альковные. Неопрятные подробности амурных похождений и судебных процессов систематически сочетаются с именем Вандербильтов. До сих пор в Америке вспоминают скандальные подробности судебного дела, ставшего в 1935 году сенсацией номер один. Ответчицей выступала Глория Морган Вандербильт, распутство и похождения которой приобрели такие масштабы, что старейшины вандербильтовского семейства обратились в суд с требованием лишить ее права воспитывать 11-летнюю дочь, тоже Глорию.

Десятки газетных страниц отводились тогда «бедной богатой девочке» и любовным похождениям ее мамаши-миллионерши. Нанятые Глорией Вандербильт самые лучшие адвокаты оказались бессильны, и ее лишили материнских прав.

Прошло четверть века. И имя «бедной богатой девочки», теперь уже 35-летней дамы, вновь замелькало на страницах американских газет. На сей раз в связи со скандальным бракоразводным процессом. Побывавшая уже трижды замужем, эта достойная представительница рода Вандербильтов, захватив двоих детей, убежала к одному из любовников, бросив своего последнего мужа, известного дирижера Леопольда Стоковского. «Глория Вандербильт-младшая, — меланхолично повествует журнал «Тайм», — стала играть роль хозяйки в шикарном доме, расположенном в модном районе Манхэттена — на Грейси-сквере. Здесь среди вульгарной роскоши — красные ковры, красные кресла, белые занавеси, розовый коридор, желтая дверь — она окунулась в опьяняющий мир богемы и распутства». Попытки Стоковского вызволить из этой обстановки сына и дочь ни к чему не привели. С Вандербильтами не совладать даже музыканту с мировым именем.

Разные сферы: бизнес и частная жизнь, жульнические махинации с дырявыми кораблями и распутство, но одно неизменно, одно фамильно вандербильтовское, передаваемое из поколения в поколение, — нечистоплотность, полное презрение к моральным нормам, к элементарной человеческой порядочности.

…Использование Гименея в роли биржевого маклера или торгового агента на первых порах показалось вандербильтовскому роду восхитительной идеей, тем волшебным Сезамом, при помощи которого отворялись заветные двери к богатствам. Каждая новая брачная сделка приносила семейству все новые миллионы. Отпрыски вандербильтовского рода, забросив дела, в поте лица трудились на амурном фронте. Однако постепенно финансовое могущество и влияние семейства, некогда царившего на Уолл-стрите, стало колебаться. Более сильные и активные конкуренты начали наступать на позиции Вандербильтов в промышленности и финансах, захватывать их одну за другой.

Предпринимательская деятельность Вандербильтов ограничивалась, по существу, областью железных дорог. До тех пор, пока железнодорожное сообщение оставалось основным в экономике страны, их положение было достаточно прочным. Но мало-помалу у железнодорожного транспорта появились опасные соперники, и прежде всего авиация и автомобильный транспорт. Сила династии Вандербильтов стала клониться к закату.

Правда, пока еще преждевременно, хоть это и делают некоторые исследователи, вовсе сбрасывать со счетов эту семейную группу. Нынешний глава семейства Гарольд Вандербильт, правнук коммодора, занимает директорские посты и заседает в правлениях 28 крупнейших железнодорожных компаний Америки. Это, правда, не идет ни в какое сравнение с прежним. Финансовые дела Вандербильтов действительно изрядно пошатнулись. Но капиталы членов семьи все еще измеряются крупными цифрами. Люди с этой фамилией занимают десятки директорских постов в крупнейших корпорациях и банках страны. Однако, пожалуй, главным капиталом семейства остается его причастность к высшим кругам американской аристократии денежного мешка, принадлежность к самому узкому кругу деловой элиты.

Вряд ли можно переоценить значение этого обстоятельства. Оно не выражается в какой-нибудь определенной сумме долларов, но стоит по своему реальному весу многих миллионов. Американский сенатор Рибиков как-то не без остроумия заметил, что беднякам «плохо везет в лотереях, на которых разыгрываются родители, цвет кожи и место рождения». Вандербильтам в этом смысле более чем повезло. Сама их фамилия открывает перед ними в Америке двери самые заветные, а вместе с ними кошельки и банковские кредиты.

Узок и замкнут мир американской аристократии. В него заказан вход посторонним. Там все знают друг друга и подноготную каждого. С рождения и до смерти вращаются члены этого круга по строго определенным орбитам, встречаясь на балах и курортах, светских раутах и президентских приемах.

…Поместив как-то на своих страницах фотографии умопомрачительных по роскоши вилл Майами и Палм-Бича — фешенебельных флоридских курортов, журнал «Лук» констатировал: «Здесь собираются сливки американского общества. Блестящие курорты обслуживают тех, у кого голубая кровь и кто баснословно богат. Проводящие во Флориде несколько зимних месяцев ежегодно две сотни семей, по подсчетам специалистов, обладают тремя четвертями богатств Соединенных Штатов. Они ведут здесь рассеянный образ жизни, общаясь друг с другом и избегая посторонних».

Но какая связь, спросит читатель, между модными курортами, принадлежностью Вандербильтов к избранному обществу и бизнесом? Самая непосредственная и немаловажная.

Сложен механизм, при помощи которого несколько десятков могущественнейших семей денежной аристократии США навязывают свою волю властям, оказывают определяющее влияние на вращение колесиков государственного аппарата.

…На первый взгляд происходит нечто, ничего общего не имеющее ни с политикой, ни с бизнесом. Просто очень богатые джентльмены съезжаются в клуб, чтобы отдохнуть, весело провести время, пообщаться с себе подобными. О клубах, где жуируют деловые люди Америки, по понятным соображениям в прессе почти не пишут — толстосумы предпочитают не выставлять напоказ свою интимную жизнь. А между тем не будет преувеличением сказать, что в аристократических клубах Нью-Йорка и Вашингтона, Чикаго и Сан-Франциско, Далласа и Бостона воротилы большого бизнеса не только Кейфуют, но и занимаются политикой, высказывают мнения, которые потом эхом отдаются в министерских и сенаторских кабинетах. Закрытые клубы — вещь, без которой, пожалуй, не понять тайн экономической и политической жизни современной Америки.

Как правило, в эти клубы джентльмены с тугими кошельками являются одни, без жен. Супружеская идиллия там не принята. В клубах есть все — площадки для гольфа и кегельбаны, рулетка и карточные столы, крытые традиционным зеленым сукном, бильярдные и кинозалы, библиотека, телетайпные, где можно узнать котировку акций на любой бирже мира, узлы связи, откуда можно позвонить клиенту на другой конец света, бассейны, турецкие и финские бани, девицы (они, правда, обретаются в частных комнатах членов клуба, а в общих помещениях появляются редко) и конечно же ресторан с наилучшими поварами. У каждого члена клуба есть свои личные апартаменты, обычно шикарные, где он может пребывать в собственном халате и шлепанцах, в одиночестве или не один.

Но главное — это возможность общаться с себе подобными вдали от светского шума, от посторонних и нескромных глаз, от назойливого любопытства прессы. Приобщение к одному из таких клубов — само по себе признак наивысшего процветания. Во всяком случае, вступив в такой клуб, делец становится своим в узком кругу могущественных воротил, приобщается к их тайнам. Гостями таких клубов бывают министры и сенаторы, генералы и редакторы, маститые профессора и крупные издатели.

Здесь не ведутся протоколы, не подсчитываются голоса. Здесь все определяют доллары. Чем больше долларов, тем увереннее и властнее звучит голос их обладателя. Внешне все очень респектабельно. Джентльмены разговаривают между собой, обмениваются мнениями в перерыве между двумя изысканными блюдами, высказывают точки зрения, сдавая карты, изрекают истины, запивая их «Мартини». Но мнения эти и точки зрения, выработанные во время застольной беседы, на яхте или с бильярдным кием в руках, отнюдь не повисают в воздухе. Переданные непосредственно собеседнику, приглашенному отведать творение клубного повара, — сенатору, мэру, судье, издателю, либо доведенные до сведения законодателей и иных представителей властей предержащих каким-нибудь другим способом, они обычно и становятся тем ориентиром, на который держат курс эти последние.

Вандербильты там свои, они вхожи в такие клубы, а это дорого стоит. Влияние на политику, непосредственное участие в руководстве большим бизнесом — все это в руках вандербильтовского семейства и сегодня. Пусть не так громко звучит на Уолл-стрите имя Вандербильтов, но они продолжают оставаться на виду.

…Некоторое время назад журнал «Лайф» опубликовал фоторепортаж о бале, который состоялся во дворце Вандербильтов в Ньюпорте. Как утверждал репортер, никогда еще семидесятикомнатный летний дворец Вандербильтов не выглядел более празднично. Одно старинное столовое серебро, на котором подавали угощение, стоило свыше миллиона долларов. Среди полутора тысяч гостей были все богатейшие люди Америки, дамы в костюмах и париках времен короля Людовика XIV, специально заказанных в Париже. Стоимость каждого такого парика превышала месячную зарплату американского рабочего.

Пышным балом семья пыталась сгладить тягостное впечатление от самоубийства Джорджа Вандербильта: Самоубийство это приобрело характер поистине символичный.

Династия Вандербильтов, несмотря на то что капиталы и влияние ее еще достаточно велики, — характерный пример паразитизма и загнивания современного капитализма. Не случайно трагический конец молодого миллиардера поверг в уныние всех уолл-стритских завсегдатаев, в том числе никогда в глаза не видевших самоубийцу, не имевших к нему никакого отношения. Как рассказывают очевидцы, в течение нескольких дней на Уолл-стрите об этом только и говорили, а в правлениях крупнейших банков царило похоронное настроение.

Вероятно, не одному из некоронованных королей приходила в эти дни мысль о том, что они заглянули в свое будущее!