НекроХаник 2

Глава 8

– Добрый вечер, Александра Николаевна.

– Добрый вечер... Простите, я так и не узнала вашего отчества, – смутилась девушка.

– Имени более чем достаточно. Я просто рядовой, а вы – врач нашего госпиталя.

– Вы снова смеетесь надо мной, – Сашенька попыталась обидеться, но потом увидела, что молодой человек говорит абсолютно серьезно. Он вообще был на удивление задумчив и явно не собирался заниматься словесной пикировкой.

– Не возражаете, если мы присядем?

Вдоль центральной улицы Эль-Увайнат бывшие заключенные построили целую цепочку тентов рядом с глиняными стенами – из разнокалиберных шестов понаделали столбы, сверху настелили ветки и сверху застелили брезентом. Драной материи оказалось много после боев – часть палаток или зомби порвали, или снарядами посекло. Что было можно восстановить – отдали в палаточный лагерь. Остальное пустили в дело, заштопав дыры и выкроив нужные куски по размеру. Зато теперь в самое пекло можно было пройти из конца в конец, почти не вылезая на солнце. Или сидеть на “скамейках”, слепленных из пустых снарядных ящиков, не исходя потом внутри хижин.

Присев, Макаров достал из кармана кусок брикета и начал отщипывать по чуть-чуть, кормя гиену. Та пристроилась рядом и теперь осторожно брала с ладони очередную порцию угощения.

– Красивая... И страшная. Я каждый раз вздрагиваю, когда их вижу, – попыталась завязать разговор Сашенька.

– Да, здесь вы правы. Еще они агрессивные, дерзкие, безжалостные к слабым. Настоящие местные хищники... Но те, кто остался с нами, будут верными помощниками до конца жизни. Мне даже кажется, что, когда появятся щенки, людей сразу будут воспринимать как старших.

– Кто остался?

– Часть стаи ушла. Не стал держать. Их было больше сотни, куда нам столько. И не все согласились подчиняться беспрекословно. Поэтому умчались обратно по своим следам. С нами двадцать пять осталось. Самые сильные, умные, преданные.

– И не кусаются?

– Стараюсь отучить. Хотя ворчат, если кто неожиданно подходит. Может быть, за месяц-другой получится их окончательно вымуштровать.

Помявшись, девушка спросила:

– А погладить можно? Я потом руки помою, фрау Кениг говорит, у них на шкуре заразы полно.

– Погладить можно. Насчет заразы – они до сих пор в тухлятине любят поваляться. Хорошо еще, что могилы не раскапывают, с мертвыми животными развлекаются... Кусака, сидеть!

Гиена настороженно покосилась на протянутую руку и покорно наклонила голову. Раз хозяин разрешает, то придется потерпеть. Через минуту уже довольно вывалила язык и зажмурилась от удовольствия – понравилось, как тонкие пальцы почесывали за ушами. Не утерпела, сунулась чуть вперед, вытянув шею – а теперь еще и здесь! Да, вот так!

– Интересно будет ее домой забрать, если разрешат. Ни у кого в Новгороде такого зверя нет.

Вздохнув, парень взлохматил пушистый загривок:

– Придется ее с собой везти. Остальные с комрадами останутся, будут дальше вместо собак в патрулях мотаться. Кусака же только меня слушает. Бывшая главная мать стаи, ее обратно не примут. Пока я здесь, мои приказы дальше раздает и за порядком присматривает. Как меня не станет – загрызут... А дома ее рано или поздно уничтожат.

– Как можно?! Она же нам жизнь спасла.

– Я о чем поговорить хотел, Александра Николаевна... Похоже, вы до конца пока не понимаете... Здесь, в песках, идет война. Поэтому люди ко многим вещам относятся проще. Никто особо званиями не бравирует, друг другу помогают, последним делятся. Особенно это для оберстлейтенанта Шольца характерно. Он со штурмовиками с одного котла ел, пока еще в Румынии нежить истреблял. Он даже не команды отдает, а просит – и люди идут за ним. Потому что верят в него и знают: в любой момент для своих сделает все возможное и невозможное. Они уже давно как одна семья. И это не то, что нас ждет по возвращении назад... Вы – из другого, благородного сословия. У вас уважаемая семья. Дом, достаток. Вас в университет примут. Может быть, даже вне очереди место в какой больнице предоставят, чтобы практиковали. Я же как был голодным босяком, так им и останусь. Как бы здесь не отличился, все мои успехи в пустыне и останутся.

– Почему вы так говорите? Мой папа’ никогда...

– Еще раз, Александра Николаевна, я не про вашу семью. И не про тех уважаемых людей, с кем вы встречались. Я про общество в целом. Представитель которого до сих пор с кровати встать самостоятельно не может. Его благородие Седецкий не плохой человек. Он просто так воспитан. И для него я всегда буду вторым сортом. Возможно, полезным. Удобным инструментом, который можно использовать для выполнения поставленной задачи. Но Эраст Юлианович никогда не посчитает возможным пригласить меня в курительную комнату обсудить последние новости. Потому что босякам там не место... И вы, пытаясь перешагнуть через эту пропасть, делаете хуже только себе. Вы – будущий врач. Вы – одаренная. Вас на руках будут носить и пылинки сдувать. И вы это заслужили.

– Зато вы – некромант! Единственный на всю Империю! И благодаря вам мы все живы остались!

– И за это меня с Герасимом ждет петля, скорее всего... Ладно, это не суть важно. Я просто хочу сказать, чтобы вы на меня не обижались. Рано или поздно нас перебросят обратно на побережье, оттуда в Одессу. И с действительностью, как я ее понимаю, мы столкнемся очень быстро.

– Вы хотите сказать, что все это было зря? Все эти смерти? Весь этот кошмар?

– Почему же? Рейх получил то, о чем мечтал. Уже почти вся пустыня принадлежит Германии. Наши кудесники помогут с водой и озеленением. Через десять лет вы не узнаете местные пески, а на берегах Средиземного моря понастроят новых популярных курортов и лечебниц. Во времена римлян эта земля кормила половину Европы. Никто не мешает повторить... Просто в штабах полным-полно людей, кто мечтал получить медали и ордена. Мы же с этой атакой зомби все планы поломали. Замолчать уже не получится. Примазаться – сложно. Что с нами делать?.. Не хочу выступать провидцем, но скоро сюда пришлют очередное “благородие”, который по привычке замордует рядовых и надает вахмистру по ушам за то, что солдатикам свободы лишней дал. На германцев никто лаять не посмеет, фон Шольц теперь военный губернатор от Туниса и до Нигерии. Дай ему волю, еще и южную часть Африки под себя подгребет. Нам же мигом объяснят, в чем правда жизни и кто на самом деле Родину-мать спасал в Сахаре.

Поднявшись, Сергий потрепал по ушам вскочившую гиену и попросил:

– Христом-богом прошу, Александра Николаевна, не вмешивайтесь, если что-то вам не понравится. Только хуже сделаете. Мы уж лучше сами, потихоньку. “Так точно, вашбродь, как есть дурак”. Обычно это работает. И никто это ломать не станет. Здоровья не хватит против системы идти... Ну и на меня зла не держите, если что. Не хотел вас обидеть, честное слово.

Попрощавшись, Макаров постучал в хлипкую дверь, дождался горбуна и пошел дальше. Гиена сунулась в ноги к девушке, фыркнула и побежала следом. Сашенька же смотрела вслед уходящим и думала: вот как обижаться на человека, который только ее лично трижды спасал? С нежитью в больнице, где чуть богу душу не отдала. Потом под обстрелом, прикрыв от шрапнельных разрывов. И ночью, когда ради всех с колдунами пошел рубиться первым. Никак нельзя на него сердиться или обижаться.

Главное – что он на нее зла не держит. И больше волнуется, чтобы никаких кривотолков не было. Одинокая незамужняя девушка среди солдат, о таком обязательно судачить будут. Вот и держится как можно дальше, а она уже нафантазировала.

И про сословия зря Сергий беспокоится. Никогда Сашенька его босяком считать не будет. Как это можно – единственного некроманта на всю Империю – и босяком? Наверняка дома орден получит, официальный чин. Чтобы власти одаренными разбрасывались? Выдумки это...

Поднявшись, отряхнула успевшую налететь на платье пыль и пошла назад. Историю болезни нужно закончить. У каждого свое дело: ей больных обихаживать, а Сергию лагерь охранять.

Пятого сентября сначала в Российских имперских газетах, а позже по всему миру было опубликовано совместное коммюнике. Рейх с момента начала поставки продовольствия прислал в обе русские столицы новинку: экспериментальные машины для передачи даггеротипных изображений. Поэтому в этих странах газеты пестрели снимками, полученными прямо с места событий. Герр Кляйн не просто на присланном дирижабле спешно прибыл в Берлин с докладом, но заодно успел и неплохо заработать вместе с фотографом, сопровождавшим его в поездке.

Изображения бравых солдат с гигантскими гиенами вместо псов, измолотые пулями и снарядами окопы, ряды каменных холмиков, отмечавших могилы вдоль бесконечной череды дюн. Гигантский лагерь военнопленных. Дикари с копьями, гордо позирующие рядом с бывшими английскими пушками. И аршинные буквы передовиц:

“Полное уничтожение армии зомби! Сахара от края до края считается новой колонией Рейха! Колонна грузовиков с поселенцами отправляется по новым дорогам в Тазили! Ура, господа! Виват!”

Официальный приказ Вильгельма Пятого: Август фон Шольц утвержден в должности военного губернатора южной Сахары, ему дарованы все земли в районе Тазили и южнее “дабы крепить границы и соблюдать установленный порядок во веки веков”. Фото скал и семейный штандарт рядом с имперским флагом. Звание оберстлейтенанта и список наград, золотым дождем пролившийся на штурмовую роту. Отдельным пунктом: все участники добровольческий войск под командованием капитана Седецкого награждены крестом Фридриха Августа за выдающиеся заслуги и беспримерное мужество.

У русских праздновали не менее пышно, переведя дыхание после новостей об упокоенных зомби. Правда, списки публиковать не стали. Официальное заявление имперской канцелярии о том, что все положенное вручат лично, по прибытие домой, в торжественной обстановке. Знающие люди между собой шептались, что на побережье в штабах идет грызня за право вписать нужную фамилию. Кто-то даже успел вскочить на подножку уходящего поезда и помчался с колоннами снабжения на юг ради заветной строчки в послужном списке. Вполне возможно, что многие не просто карьеру поправят, но смогу и на пенсию выйти по выслуге боевых дней, включая разнообразные обещанные премиальные.

Старший фон Шольц вставил вырезанное из газеты мутное изображение в рамку и гордо повесил на стену в замке. Жаль, Риггер фон Шольц не увидел, как внук блестяще справился с поставленной задачей и прославил род. Отец отсалютовал фотографии новоиспеченного губернатора полной рюмкой, после чего приказал послать телеграмму с поздравлением и вопрос, когда можно приехать в гости. У сына вряд ли будет свободное время заниматься хозяйством, у него других забот сейчас полным-полно. А размеры полученного поместья – в половину Рейха, надо обустраиваться.

Найсакины фото не вырезали, просто складывали газеты в стопочку, периодически вечером перечитывая наиболее интересные места, заботливо отмеченные красным карандашом. Нина Августовна иногда хмурилась, спотыкаясь на “атака зомби была отбита без серьезных потерь”, но в таких случаях Николай Павлович повторял заученную мантру: “Дорогая, кто же допустит медиков на передовую? Бравые солдаты их защитили, не дали даже подойти поближе. Смотри – покрошили всех из картечниц, добили артиллерийским огнем из захваченных вражеских орудий. Сашенька вернется, расскажет в деталях”.

О том, что именно может рассказать младшая дочь, папа’ не уточнял. Елену Николаевну предупредил о возможных проблемах и взял слово, чтобы на сестру особо не наседала. Старшенькая все поняла и почту теперь проверяла первой, убирая с глаз долой те издания, где публиковали слишком откровенные подробности. Выдумка же, откуда журналисты про такое могли узнать?

Мир облегченно вздохнул и начал приводить нервы в порядок. В Париже снова аншлаги в варьете. В Лондоне ставят балет и оперу. В Америке поговаривают о возможном сухом законе. Генералы чешут затылок – как бы получше изучить проблему зомби, чтобы при случае защититься. Второй снаряд в ту же воронку не падает? После Румынии так и думали, да. Теперь посмотрите на Африку и скажите – куда подевались остальные дикари? В пустыне их не осталось, согласны, но черных еще полным-полно по всей округе. Вдруг опять чего-нибудь сожрут и начнут из могил выкапываться? И как бы эту травку найти и про запас на склады доставить? Исключительно в целях обороны, само собой...

В отличие от ликующих Берлина и Нижнего Новгорода, в Лондоне царил траур. В штаб-квартире министерства обороны пытались лихорадочно собрать воедино свежую информацию, чтобы предоставить новый план в парламент. В это же время прямо с прибывшего курьерского дирижабля в закрытый клуб привезли Чарли Флетчера. Солдатам выдали денежное довольствие у трапа, билеты домой и спровадили с глаз долой. С Флетчером же очень серьезные люди хотели побеседовать “без чинов”. И не важно, что больше половины занимают то или иное кресло в правительстве. Здесь и сейчас нужно было понять, кто виноват и что делать. На генералов надежда маленькая, генералы уже эпично обгадились. Поэтому придется разбираться самим.

– Чарли, тебя будут топтать. Да и меня не забудут, – вздохнул премьер-министр сэр Девид Роуз, медленно идя по коридору в сопровождении бледного худого мужчины. – Скорее всего, подождут, как уляжется волна и отправят в отставку. Такой провал не забудут никому.

– Хотите сказать, не только меня назначили козлом отпущения?

– А как ты хотел? В газетах фото захваченных в плен британских офицеров. Боши глумятся, тиражируя даггеротипы лагеря пленных и цитируя императора: “мы не уничтожаем проигравших, мы подарим им обратный бесплатный проезд”. Проклятые ирландцы работают теперь на врагов, помогая им строить дороги и крепости! У нас под боком в желтой прессе спрашивают, каким образом кучка отщепенцев смогла уничтожить сначала десятикратно превосходящие их силы с лучшими офицерами во главе, затем вырезала орду зомби и теперь гонит банды мародеров к французским границам... Чарли, нам бы простили многое, но не полный крах детальных планов, за которые заплатили сотнями тысяч фунтов. По твоей рекомендации гору имущества отправили в пески, для поддержки наемников. И это все попало в руки врага. Грузовики, амуниция, оружие, продовольствие. Я всего не перечислю. Скрягу Мэрсера хватил апоплексический удар, когда ему сообщили цифру убытков. А он был один из многих, кто вложился в Африканскую кампанию... Поэтому – будь готов. Тебя хотят распнуть, но сделают это тайно, чтобы окончательно не похоронить остатки уважения к правительству.

– Понял. Хотя я всего навсего выполнял свой долг.

– И твоя подпись стоит под телеграммами, которые заботливо собрали в папочку... Мой последний совет – сделай вид, что смирился и раскаиваешься. Вали все на вояк, из них выжило несколько человек и сейчас они никому не интересны. О будущем поговорим позже, когда поутихнет. Сядешь в родовом поместье, переждешь опалу, дальше будет видно. Надо перетерпеть неприятное время.

– Спасибо, сэр Роуз, я вас понял.

С Чарли Флетчером “узкий круг” закончил за полчаса. Зачитали телеграммы с просьбой о помощи, затем доклад о прорыве зомби и решили: виновен. С порученной задачей не справился, туполобых вояк в нужном направлении сориентировать не сумел, гениальные идеи извратил, да еще ирландцам потакал. Теперь те интервью шакалам-журналистам раздают. Позор... Просим вас удалиться с глаз долой. О выборах в палату общин можете и не надеяться. С таким послужным списком вас даже мелким клерком в заштатную мэрию не возьмут.

Откланявшись, Флетчер вышел за дверь, где его перехватил один из слуг, работавших в клубе:

– Сэр Роуз просил вас подождать. Как только закончится совещание, он подойдет. Прошу за мной, в кабинете уже сервирован ужин.

В зале между тем нарастал накал дебатов. Премьер-министр отстранился от обсуждения, изображая высохшую воблу. Его мнение особо никого не интересовало, молодые и рьяные пытались найти выход из сложившейся ситуации.

Королевство Великобритания выставлено посмешищем на международной арене. Собранная и вооруженная на частные средства армия разгромлена. Тотальное бегство от зомби всполошило весь мир. И в то время, когда жалкие остатки наемников драпали по пескам, проклятые боши шли по следам мертвечины, занимая все новые и новые города. Теперь хвастают в газетах непобедимостью тевтонских войск. Позор...

– Что у нас с французами? Мы говорили о коалиции. Каков ответ?

– Им не до нас. Иностранный Легион без снаряжения, большую часть у них выгребли и отправили в пустыню. Сейчас спешно потрошат склады, будут слать при первой возможности зафрахтованными пароходами.

– Это понятно, но ведь есть еще Алжир. Там полно боеспособных войск!

– Вы не читали газеты? Неделю назад публиковали даггеротипы, как эти самые войска штурмуют корабли в африканских портах, чтобы бежать в метрополию. Алжир сейчас считается французским по одной единственной причине – немцы не хотят начинать войну с Парижем из-за чужой колонии. На местах остались ошметки жандармерии. Смешанному корпусу даже не нужно будет стрелять – пройти победным маршем и сменить флаги. Все. На этом Алжир закончится... Последнее, что успели накопать в Ми-шесть, так это сплетни о спешных переговорах между Вильгельмом и Любэ. Париж любым способом хочет минимизировать потери. Им не до нас.

– А итальянцы? Можем пообещать им Тунис. Пусть забирают и выходят из союза. Русские в одиночку вряд ли удержат все Средиземноморье.

– Официально наше предложение пока рассматривают. Неофициально – крутят пальцем у виска. Тунис уже у Конрада. Две трети под совместным патрулированием макаронников и бошей. Остаток подгребет за оставшуюся неделю. Нам нечего предложить королю, у него уже все есть. Мало того, на границе с Алжиром размещают усиленные смешанные гарнизоны. Это гарантирует, что французы или кто-нибудь другой не попытается отобрать захваченное обратно... Господа, надо признать, что мы потеряли Италию, как потенциального союзника. Варвары с востока дали им куда больше, чем мы хотели пообещать.

– Кому интересны варвары?

– Местным. Русские уже тянут дороги, используя кудесников. Кроме того, транспорты пошли напрямую в Тунис, резко сократив плечо доставки по пустыне для передовых частей. Остановить их сейчас не сможет никто.

– Но между Марокко и Триполи мили и мили песка! Там полно бедуинов, которых мы снабжали оружием и прочего сброда! Где они все? Почему не атакуют германские колонны на марше?

– Потому что они грабят западный Алжир, добравшись заодно и до Марокко. Там не успели стихнуть волнения после сообщения о зомби, как примчал весь сброд, сбежавший подальше от мертвечины... Нам же лучше задуматься, как мы будем давить очередные волнения в Ирландии. Местные в открытую заявляют, что их добровольцев скормили нежити. Причем – по прямому нашему приказу. Мы ни одного солдата не можем отравить теперь в Африку, придется тушить пожар в задней комнате.

Через два часа сэр Девид Роуз неслышной тенью пробрался в кабинет. Дремавший на диване Чарли Флетчер встряхнулся и протер красные от усталости глаза:

– Прошу прощения, господин премьер-министр, поужинал без вас. После Аккры толком не кормили. И там сразу с грузовика всех заперли в местной тюрьме. Потом затолкали в дирижабль и пожелали удачного полета.

– Ничего страшно, Чарли, я все понимаю.

– Как прошли частные дебаты?

– Как обычно. Свора идиотов до сих пор не понимает, что мы не просто публично обделались. Мы хотим выйти на сцену и повторить это еще раз на бис. Я даже рад, что послезавтра уйду в отставку, меня хотя бы не окунут в помои повторно. Все, как говорят кузены, я превратился в “хромую утку”.

– Все так плохо?

– Скажем так, я настоятельно не рекомендую связываться с нынешними тори или виги.

– Так их уже полвека как нет, сэр Роуз.

– Вывеску сменили, придурки остались... Что я предлагаю. Мне позорная отставка, тебе добровольная изоляция дома. Родные в курсе, каким чудом тебе удалось удрать из Сахары. Думаю, они будут рады, что ты вернулся живой и здоровый, а не в виде пустых слов соболезнования на похоронке. Подождем, время в данном случае играет на нас. Когда у этих, – старик пренебрежительно ткнул пальцем в стену, – окончательно подгорит, они начнут бегать и пытаться наводить мосты. Интриговать, как обычно и гадить по привычке. Не связывайся. Никаких обещаний, изображай оскорбленную невинность. Ну и от поездок за границу я пока рекомендую воздержаться.

– Туристом? Спасибо, на моих глазах жрали людей. Хочу побыть дома, за надежными стенами, рядом с коллекцией ружей. И буду держать их заряженными.

– Вот и хорошо. Я аккуратно уйду в оппозицию и посмотрю, чем вся дикость закончится. Детальный план будет чуть позже. Надо подождать, пока основные игроки разберут сыгравшие ставки и начнут делать новые. Раньше времени суетиться не нужно. Я так понимаю, что в ближайшие полгода мы увидим контуры будущего. И с этим уже можно будет работать на перспективу.

– Вот последняя сводка из Африки, господин президент.

Эмиль Любе считался слабым президентом, компромиссной фигурой. Когда его избирали, многие делали ставки, сколько месяцев этот человек с излишне мягким характером удержится у власти.

Годы шли, президент сидел на своем месте, умудряясь решать все новые проблемы, с которыми сталкивалась Франция. Избранные правительства сменяли одно другое, поддерживая его кандидатуру. Многочисленные партии грызли друг друга в газетах и в парламенте, президент же оставался над схваткой. Через год подходит очередной срок завершения полномочий, и пожилой мужчина собирался подать в отставку. Он устал от беспокойной работы, карикатур в газетах и нервотрепки, которая стала ежедневной. Особенно не хотелось получить пулю от очередного националиста, требующего сцепиться с немцами, посмевшими протянуть загребущие руки на юг.

Самое забавное, что Любе смог выстроить достаточно ровные отношения со всеми коронованными особами как на континенте, так и через пролив. Это позволяло лавировать между чужими интересами и жонглировать скудными ресурсами, затыкая многочисленные дыры в экономике. Но то, с чем пришлось столкнуться в последние дни...

Африка. Проклятая всеми богами земля, обильно политая кровью. Сухие строки аналитической записки: “Утрата Алжира в течении месяца, потеря Марокко к концу года”. Фактически все территории, считавшиеся французскими – под ударом. Большая часть уже утрачена, остальные доживают последние дни. Генералитет не знает, что делать в этом случае. Войска из Алжира и Марокко бежали, побросав имущество. Те, кто сидит в метрополии, не поедет в пески под страхом смерти. Потому что “журналисты врут, будто зомби уничтожили”. И людей можно понять. В Румынии резня идет до сих пор – периодически на границе столкновения, санитарный кордон постоянно подвергается атакам. Пусть не так, как это было год или даже два назад, но нечисть задавить окончательно не удалось. А тут – целый материк, сожравший британский корпус за одну ночь.

– Посол из Берлина уже прибыл?

– Так точно, господин президент, ждет в приемной.

– Зовите.

Надо понять, что хочет Вильгельм. Он сорвал куш, забрал столько, что людей не хватит освоить в ближайшие сто лет. На чем он остановится?

– Господин президент.

– Господин посол... Вы хотели меня видеть.

– Совершенно верно. Мой император попросил передать вам следующее предложение. Если оно вас устроит, официально заключить договор можно будет в самое ближайшее время. С вашего позволения, я разверну карту с нанесенными отметками.

Все та же Африка. И четкие темно-синие линии по желтому, перекраивающие существующие границы.

– Великий Рейх хочет предложить соседу следующее... Мы обеспечиваем поддержку и защиту границ французских колоний, гарантируем контроль нашей территории, уничтожив любые банды в ближайшее время. Алжир остается почти в прежних пределах, только теперь южнее линия разделения будет проходить по краю плато: Абадла, Лагуат, Бискра и Бир-Эль Атер. Озера Мельгир и Эль-Джерид остаются на нашей территории, озера Шегри у вас. Далее, на какие-либо участки Марокко мы не претендуем. Южная граница остается на месте, вот здесь. Мы отметили.

Карандаш, которым посол показывал грани нового миропорядка, скользнул южнее.

– Рейх получает выход к Атлантическому океану, заняв земли от юга Марокко до Гамбии. Британский анклав и все ваши колонии южнее нас не интересуют. Форты будут поставлены рядом с Каесом, Немой, Томбукту, севернее реки Нигер, затем через Тану и дальше на восток, до Египетских владений. Мы никоим образом не претендуем на земли с этой стороны границы. Будь то ваши колонии, или британские, или чьи-то другие. Фактически мы вынуждены контролировать территорию, которая подверглась нападению нежити, дабы не допустить повторения подобного инцидента.

– Это мне понятно. Что-то еще?

– Да. Мой император просил передать – если новый договор будет подписан в течение этого месяца, уже зашедшие на территорию Алжира войска будут отведены на основные места дислокации. Кроме того, в планы по ирригации Сахары мы включим и ваши территории. Русские предоставили кудесников, кто поможет превратить пустыню в цветущий сад. Вы наверняка знаете, что сейчас из себя представляют Каракумы. Это новая житница южных губерний... Мы окажем необходимую помощь снаряжением и солдатами, если это потребуется для наведения порядка. Например, на западе Африки, где сейчас бесчинствуют мародеры. После того, как волнения будут подавлены, штурмовые батальоны немедленно вернутся домой.

Президент Франции смотрел на карту и думал. Фактически сосед хочет зафиксировать де-юре результат молниеносной войны в Сахаре. Получится у немцев превратить пустыню в новый рай на земле или нет – вопрос десятый. А вот удержать зашатавшуюся власть в колониях – это шанс. Особенно, если полудохлый Легион подопрут штыками прошедшие горнило сражений отборные немецкие части.

– Кроме того, – посол убрал карандаш, – есть предложение превратить Средиземное море в демилитаризованную зону. Выставить кордон в Гибралтарском проливе и ввести запрет на проход любых военных кораблей, за исключением Испании, Франции, Италии, Германии, Российской Империи и Порты. Запрет будет касаться и канала. Если кому-то захочется побряцать оружием, пусть развлекается в Атлантике или Индийском океане.

– Оба предложения входят в один пакет или могут быть одобрены раздельно? – переспросил Любэ.

– Желательно, совместно, господин президент. В настоящий момент мы ждем согласия со стороны Испании и вас. Остальные страны идею приняли. Совместные силы для патрулирования и борьбы с пиратами разместятся в базах на побережье Африки и там, где новая коалиция посчитает необходимым. На торговое судоходство данное решение никоим образом не влияет.

Вот так. Шах и мат. Британцев и американцев пинком под зад, север черного континента подмят новыми союзниками, пустыня целиком под их контролем. И если успеть к ним присоединиться, то не придется подставлять под молотки флот, как упорно требуют англичане. Наоборот, можно будет протащить частичное сокращение и перевооружение. Основные тяготы охраны Средиземноморья на себя наверняка возьмут итальянцы с русскими. Или немцы. Кто-нибудь, только не мы.

Про Каракумы Эмиль Любе читал. Даже пытался договориться с Иваном Вторым о возможных совместных проектах. Но не встретил какой-либо заинтересованности со стороны русских. Точнее говоря, французам нечего было предложить самодостаточной огромной империи. Зато если присосаться к чужим возможностям, разделить с немцами успехи в освоении заброшенных земель, то это интересно. Как и надежда на сохранение колоний, стоящих в одном шаге от бунта.

– Господин посол, я дам вам ответ завтра в полдень. Попрошу снова приехать сюда. Со своей стороны могу сказать, что это предложение меня очень заинтересовало. Будьте добры оставить карту, здесь все очень наглядно.

– Конечно. И вот проект договора в двух экземплярах с перечислением всего, что я вам только что сообщил... Завтра в полдень буду рад услышать предварительный ответ, господин президент.

В отличие от британцев, Вильгельм Пятый мог быть щедрым. Особенно в тех случаях, когда уже набил полную пасть и рискуешь подавиться. Ведь первоначально в планы входил небольшой кусок на севере Сахары. Теперь же – германские сапоги будут омывать волны Атлантики. Фантастика...

Подождав, когда за послом закроется дверь, Эмиль Любе задумчиво посмотрел на новые границы, которые вот-вот станут реальностью. Похоже, он имеет все шансы уйти с поста, как спаситель колоний и человек, не позволивший французам втянуться в чужую войну. Главное, не упустить предоставившийся шанс.

После ухода большей части дикарей прошла еще неделя. В лагере осталось всего двадцать человек. Толку от них было мало, Макаров считал, что оставили больше для антуража. В деревне теперь квартировало пятеро журналистов, которых вежливо попросили не маячить в Тазили, но разрешили болтаться по округе. Кроме того, на официально взятую под личное управление территорию не пустили две роты добровольцев, оставив их наводить порядок в Марзуке. Там свой комендант имеется, вот ему мозги и компостируйте. Здесь же господин губернатор и без посторонних разберется. Мало того, оберстлейтенант придержал два взвода пластунов и остатки разгромленного отряда Седецкого. Капитан уже мог сидеть, благодаря активному лечению Сашеньки. Поэтому зачастую вместе с другими тяжелоранеными устраивался на лавочках под навесом и разглядывал бурый пейзаж вокруг. Патрули регулярно докладывали, что инженерный батальон неподалеку, дорогу вот-вот дотянут и до Эль-Увайнат. Затем через Тазили до Гата, потом на север, на Дебдеб. Фон Шольц абсолютно серьезно надеялся, что сумеет договориться или напрямую, или через командование о продолжении строительства на захваченной территории. Магистральные нитки необходимо тащить и на запад, и на юг. Благо, прибывают новые части, кто сплошным потоком потянулся вдоль опорных пунктов, сопровождая колонны переселенцев. Первые две тысячи уже приехали, пропылив треть дороги по еле заметным тропам, подпрыгивая на бесконечных кочках.

Хотя, дай бывшему гауптману волю, он бы вообще всех желающих прибрал к рукам. Планов – громадье. И все надо еще вчера.

Колодцы рыть? Надо. Семь по холмам заложили, четыре начали давать воду. Мало.

Дороги строить? Само собой. Пока переложили на русских кудесников, но ведь рано или поздно что-то свое придется возводить.

Крепости на ключевых направлениях с артиллерией и картечницами? В планах десять штук, пока намечены две. И еще россыпь опорных пунктов. Когда все это будет закончено, любая чужая армия обломает зубы о неприступные стены. Кстати, от генерального штаба прибыл интендант с необходимыми полномочиями, сообщил о желании создать именно здесь центральный пункт снабжения для Сахары. Географически выгодно. И таскать с побережья лишнего не придется. А если у тебя склады общего резерва, то и охрана будет соответствующая, и самому на стены что поставить. Желательно калибром побольше.

Вечером подошел Макаров с очередной идеей. Выслушав парня, замотанный Август спросил:

– От меня что надо? Разрешение? Считай, оно у тебя есть. Можешь брать кого угодно, если люди понадобятся.

Сергий среди русских добыл двух бывших студиозусов, которые бились дома головой о местную инженерную косность мышления. Пытались что-то там оптимизировать по артефакторике. Образцы жрали энергию, горели на тестах и никак не хотели работать, как было задумано. В итоге умники оттоптали чужие мозоли и от греха подальше завербовались в поход. Некромант заметил оболтусов, когда один из ефрейторов отчитывал парочку за небрежное несение караульной службы, одновременно матерно описывая кривые наброски, отрисованные палочкой на песке. Посмотрев рисунки, Макаров забрал провинившихся к себе и теперь хотел озадачить своими придумками.

– У тебя контур здесь наверчен зря. Вот эту основную линию питания кидаем так, здесь через мостик противофазу. Тут резонатор и все вместе оформляем как укрепляющую руну. Второй курс университета, если я правильно учебник помню.

– Мы такое не проходили.

– Вас с какого года обучения попросили на улицу? – усмехнулся Сергий.

– Сами ушли. Добровольцами... Третий курс закончили и сюда.

– Тогда странно, что вы основы проспали на лекциях. Мостик не забудь. Если напрямую начнешь собирать, шарахнет и все труды на смарку.

Модеста в итоге нагрузили расчетом и экспериментами с артефакторным бронированием железных пластин. Бенедикт сел за доделку водяного охлаждения на двигатели и отвод через вентилятор воздушного потока по внутренностям железной повозки. Конечно, танк с кондиционером из имеющегося автопарка не сделать, но людей ведь жалко, в кастрюлях на колесах днем дышать просто невозможно.

– Я поговорил с губернатором, он не против захваченные броневики на переделку пустить. Если справимся, рекомендую оставаться здесь после завершения контракта. Сколько вам еще до ротации?

– Три месяца, – в унисон ответила парочка.

– Значит, будет приказ, который закрепит вас до конца срока в Тазили. Чтобы никакой умник с места не дергал. Как только будет результат, сможете получить патент. Его оформят сразу и на Российскую Империю, и на Рейх. С этим можете вернуться домой или продолжить тут, в колонии.

– Спасибо, Сергий. Без твоих подсказок у нас...

– Так, чтобы даже не слышал этого. Вы – все сами. Мне и без того за воротник колючек отсыплют. И, между нами, я бы рекомендовал особо не прыгать, продолжать начатое на месте. Людей вам выделят, возможности для карьерного роста огромные. Заводчиками станете и собственное производство откроете. Фон Шольц про вас знает, всячески поддержит. А слово и дело со стороны губернатора – это не пороги в присутствиях обивать. Это – волшебный ключ к любым дверям.

На следующий день два прототипа показали местному руководству. Офицеры с интересом обошли сначала кургузый грузовик, обшитый тонкими листами жести, потом знакомый броневик.

– Что за кракозябры?

– Артефакторные руны, вплавленные в металл. Если присмотреться, он даже чуть потемнел. Заряд держат почти неделю, для пополнения хватает солнечного света. Полчаса на солнышке – и все, залиты под завязку.

– Чем они полезны?

– Винтовочную пулю держат на двухстах шагах, пистолетную на двадцати. Стекло на кабине двойное, но прочность после обработки почти такая же. Значит – любой обстрел с дюн уже не так страшен. Бойцов в кузов посадил, вот в эти амбразуры можно из картечниц огрызнуться. При переброске войск – минимальные потери. Вес даже чуть меньше, мы дерево почти все на усиленную жесть поменяли. Еще вот тут на двигатель специальный блок охлаждения, теперь по жаре перегреваться не будет. И прохладный воздух по двум трубам вывели дальше. Одна – в кабину, другая – в кузов. Конечно, совсем от солнцепека не спасает, но хотя бы в обморок от перегрева люди падать перестанут... Да, ночью можно теплый воздух подавать, ночи здесь злые.

– Гут, шикарная штука, – согласился оберстлейтенант. – А броневик?

– Там железа больше, поэтому бронирование чуть лучше вышло. Винтовку держит уже на ста или даже чуть ближе, ну и больше внутри на раскаленную духовку не походит. Наряд сегодня уже по маршруту прокатился, вылезать не хотели.

– Один вопрос. Какое количество техники твои парни смогут переделать? И в какие сроки?

– Предлагаю им мастерскую выделить, тогда не отвлекаясь на другие задачи займутся только этим. Из фольксдойчей головастых повыдергивать – и можно производство на поток ставить.

– Я согласую это с командованием добровольцев, оформим гениям бронь. Надо будет только придумать, как топливо сюда тащить. Дороги у нас будут, грузовики тоже. С бензином проблемы.

– А насчет бензина другое предложение. Модест раньше насосами занимался, Бенедикт больше с двигателями возился. Значит, мы один сдохший кусок железа разобрали и получается, что можно на местное топливо приспособить. “Черное масло” в округе есть, дикари им коптилки заправляли. Заводик поставить на краю пустоши, вон там, где пованивает. Перегонные кубы и бочки для готового продукта. Не чистый бензин, но вполне себе нормальная смесь получается. И доработанный двигатель ее кушает за милую душу. Два дня – любой грузовик или броневик готов снова бегать. Руку набить – и быстрее смогут переделывать. Все, скважины у тебя свои, Август. Значит, от официальных поставок больше на зависишь.

– Могу вообще бензин не закупать?

– Его тоже можно использовать, если на побережье свои склады лень ставить. Но внутри твоих владений он тебе точно не понадобится.

Подумав, фон Шольц щелкнул пальцами, из-за спины тут же высунулся интендант.

– Герр Циммерманн. Этим молодым людям два пустых листа бумаги. Я хочу, чтобы они написали на одном, что им нужно для мастерской. Сколько людей, какие станки, учебники и все остальное. Питание для всех работников будет бесплатным. Зарплатой не обижу. А на втором – что хотят лично для себя. Дом, оклад в золотых марках и кафедру в будущем местном университете я им гарантирую. Не считая заказов от армии Кайзера, которых будет очень много... На время текущей службы вы прикомандировываетесь к гарнизону Тазили. После демобилизации обсудим, что вы еще хотите к составленному сейчас списку.

Отойдя в сторону, новоиспеченный губернатор закурил сигарету и вздохнул:

– Сергий, мне с тобой не расплатиться. Две роты сформировали группы разведки и картографирования, вместе с гиенами начали обход всех закоулков. Должны успеть хотя бы часть осмотреть, пока в конец месяца не начнутся дожди. В Дебдебе уже вторая гроза прошла.

– Вроде местный сезон зимой, когда льет. Но – недолго. Тучу-другую протащит и все.

– Именно. Поэтому водоносный слой под Тазили очень важен для нас. Колодцы уже почистили, твои артефакты на дне укрепили от заразы. Вода очень хорошая, чуть горчит, но куда лучше, чем в источниках... И две последние новости. В Марзуке новый майор, командует добровольцами. Пытался вас выдернуть, но я не разрешил, у меня по бумагам вы числитесь до октября. Потом придется отпускать. Раненых вывезем раньше, вы следующие. К сожалению, запретить новому командованию появляться здесь я не могу, мы союзники. Поэтому на следующей неделе жди гостей.

– Понятно. Свободная жизнь заканчивается.

– И второе. Пришла телеграмма из Нигерии. Там какой-то поселок, язык сломаешь выговаривать. В конце месяца ждут тебя на большую сходку вождей. Будут обсуждать, достойны ли мы называться великими королями. Твое присутствие обязательно.

Парень удивился:

– Я-то с какого боку там?

– Кто у нас шаманов перебил? Ты. Кто зомби по всей округе разогнал? Тоже ты. Тебе и лететь.

– Лететь? Я не умею.

– Дирижабль будет. Сумел выцыганить у командования. Для них надежно прикрытая от дикарей южная граница на вес золота. Людей везде не хватает. Мы хапнули столько, что не удержать. Поэтому просят изобразить что угодно, хоть второй конец света, но черных отвадить от Сахары. Если ты еще верные племена вдоль новой границы посадишь, то можешь брать целую стопку чистых листов, я не глядя подпишу любые хотелки. Да, огнестрельное оружие варварам никто не даст, пусть сами у британцев воруют. Мы же готовы обеспечить одеждой, продовольствием, выделим скот для разведения и миссионеров рассадим. Пусть присматривают и связь с Берлином поддерживают.

– Понял. Значит, чистить перышки и готовиться к смотру в лице господина майора. Потом лететь пугать дикарей карами небесными.

– Совершенно точно. На эту поездку у тебя бронь с самого верха. Потом уже останется как-то дотерпеть до окончания контракта.

– Справимся, где наша не пропадала. Кстати, я хотел у тебя грузовики попросить потом.

– Зачем?

– Скатаемся, по краю твоих земель столбы воткнем, на них черепа. Чтобы сразу дать понять – сюда без спроса ходить не надо. Очень сильно на местных такие штуки действуют.

Убрав вторую не закуренную сигарету обратно в пачку, Шольц ухмыльнулся:

– Делай. Благо, черепов у нас этих без счета. На сто границ хватит.